Купить на всю н̶о̶ч̶ь̶ жизнь

      Они не говорили о любви. «Быть парой» — не всегда означает «любить». Иногда люди просто встречаются, хорошо проводят время и никаких безумных страстей под этим не подразумевается. Алина это хорошо понимала и не обольщалась. Они не Ромео и Джульетта. Не Лейли и Меджнун. Даже не Белла и Эдвард. Никаких личных сортов героина и тому подобного.       Но между ними все равно было что-то важное — симпатия и сходство взглядов на мир, высокая сексуальная совместимость, взаимодополняемость характеров. Ну, а говорить можно было о многом другом, не только о чувствах.

***

      — Не будешь скучать по эскорту? — осторожно спросила Алина.       — Не буду. Но если захочу — вернусь, — без раздумий ответил Тэхён. — Тут я проявляю гибкость.       — О как! — глаза Алины распахнулись от неожиданности.       — А ты против? — глянул на нее парень.       — Как я могу быть против? Это же... твоя жизнь, твой выбор. Только предупреди заранее... чтобы я могла отойти с твоего пути, — сдержанно попросила Алина.       — Ты ведь не захочешь быть со мной, если я к этому вернусь? — он улегся на диван и положил голову на ее колени.       — Нууу... не знаю. Пока, по моим ощущениям, я не очень к такому готова, — ответила Алина извиняющимся тоном и погладила его по голове, перебирая длинные пряди.       — Ты только в начале была на это согласна, — усмехнулся он и перехватил ее руку, задержав в своей.       — Да, потому что мне было почти все равно. И на себя плевать, и на других, — устало объяснила Алина.       — Сейчас не так? — он поднес ее руку к губам и поцеловал.       — Эээй! Почему это мы вдруг поменялись ролями? Сейчас я задаю вопросы! Но да, мне стало НЕ плевать, — она попыталась вырвать руку, но он не отпускал, а потом и вовсе прижал к своей груди.       — Хорошо-хорошо... Задавай ты. Отвечу, — серьезно сказал Тэхён.       — Так ты... хочешь вернуться к этому? — она заглянула в его глаза.       — Нет. Абсолютно нет. Я не для того ухожу откуда-то, чтобы метаться. Я решил с этим покончить — и сейчас только это имеет значение, — твердо ответил Тэхён.       — Хорошо. Я изначально не совсем верно задала вопрос... Не тянет обратно? Нет мыслей из серии «а в тюрьме сейчас обед, макароны дают»? — мягко улыбнулась Алина, пытаясь не выдать внутреннюю тревогу.       — Нет, конечно, — расхохотался Тэхён. — Что за провокации? Я ни по кому не скучаю. Ни по людям, ни по сфере в целом... Я остановился.       — Получается, это я тебя стопорнула? Помешала твоей «карьере»? — нахмурилась она, но сама начала оттаивать.       — Ах ты ж! Нет, конечно... Ну какая тут, к черту, карьера? Ты помогла мне понять кое-что важное, — парень крепко сжал руку Алины.       — Я рада, — она опустила глаза. — Ты изменился с первой нашей встречи.       — А ты-то как изменилась, Алина! Я и не думал, что ты на такое способна!       Тэхён поднялся с ее колен и сел рядом. Близко. Чуть ли не напирая. Обволакивая ее своим теплом и приятным ароматом парфюма, смешанным с запахом дорогих сигарет.       — Если сейчас опять начнутся намеки на секс, я за себя не ручаюсь! — Алина слегка отодвинулась от него, чувствуя, что начинает млеть от его близости.       — Набросишься на меня? — дурашливо спросил Тэ.       — Пффф... Еще кто на кого набросится? Нет, я просто сверну эти разговоры... — Алина вскочила на ноги и отошла.       — ... а уж потом наброшусь, — закончил Тэхён фразу, изображая Алину и дразня ее этим.       — Ты прям хочешь этого, да? Вижу, нарываешься изо всех сил! Сказал бы сразу: так и так, хочу, чтоб ты меня набросилась, — хохотнула Алина.       — Не буду я ничего говорить! Мне любовь ценна, когда она вольна, — хитро сощурившись, процитировал Тэхён стих из «Собаки на сене», отчего Алина опешила.       Она машинально снова села рядом с ним. Задумалась. Откуда он знает такое? Что за человек с ней рядом находится? Может, он путешественник во времени? Может, он шныряет туда-сюда, скользя между веками, под бубны и литавры? Он явно не такой уж обычный парень. Знает культуру разных эпох и стран, легко воспринимает как старое, так и новое. Шутя покоряет сердца... Знает цену своему магнетическому обаянию и использует его в странных целях.       Хотя... когда такое было, чтобы фавориты не зарабатывали на привязанности своих покровителей? Когда красивые юноши и девушки избегали повышенного внимания, посягательств и попыток присвоить их себе? Примерно никогда. Вся история человечества набита такими примерами. Люди такие лукисты и потребители, черт их дери! И она, Алина, не лучше — она покупала себе тело другого человека! Юного, красивого и энергичного. И чем, чем она себя может оправдать? Тем, что «хотя бы» относилась к этому парню с уважением? Сомнительный повод для гордости... С уважением надо относиться ко всем — до тех пор, пока люди не сделают что-то плохое.       Подумаешь, она его уважает! Ей вдруг стало неприятно от себя самой, от странного чувства внутри. О господи, сейчас Алине все увиделось совсем в другом свете! Люди продают себя, потому что другие покупают. Да, сейчас в этом нет принуждения. И продающие свои услуги люди делают это по доброй воле. Но... по доброй ли? Так ли все просто? Они сами этого хотят или подстраиваются под гадкий потребительский мир?       Почему деньги делают все подобные взаимоотношения... такими странными? С одной стороны, вроде бы здесь все честнее, потому что люди заключают контракт. У них простые обязательства: кто-то платит деньги, кто-то — дает взамен секс. С другой стороны, это все равно считается чем-то грязным и неодобряемым.       При этом еще сохраняется огромная теневая сторона, называемая бытовой проституцией, которую женщины познают в браке. Причем мужчины зачастую выкручивают так, будто это они жертвы. Сами считают, что раз платят за женщину, она должна им секс и любые другие услуги. Но нет, это коварные женщины специально используют секс, чтобы выманить побольше денег! Алина когда-то уже испытала на себе такое отношение со стороны мужа... Ну вот, приехали! Накатили дрянные воспоминания... Да как так-то?       Она совсем расстроилась от этих раздумий и даже не замечала, что Тэхён пристально разгядывал ее, молчаливую и внезапно погрустневшую. Не отразила, что выпала из разговора, но остро прочувствовала, как сменились тональность беседы и ход ее собственных мыслей. Ах, Тэхён совсем не годился для такой реальности, он заслуживал гораздо большего и лучшего!       Алина представила Тэхёна в одежде других эпох — в рубашке с широкими рукавами и большими манжетами, в военном камзоле, в шляпе с перьями времен Людовика XIV... О, как же он был хорош во всем этом! Как ему шли эти одеяния, аристократическая утонченная обстановка. Он же... немыслимый! Почему он оказался во всем этом?       — Чума возьми семейства ваших оба! — в сердцах проговорила Алина, как бы подыграв Тэхёну и ответив классикой на классику. Но контекст этой фразы точно был не шуточный и не игровой.       — Алина, о ком это ты? — удивился Тэ.       — О мужчинах и женщинах... Символично, — буркнула она и повторила задумчиво: — Чума возьми семейства ваших оба!       — Тааак. Что случилось? — встрепенулся Тэхён. — Ты что-то там думаешь втихаря и расстраиваешься, а я не в курсе. Расскажешь?       Он развернул Алину за плечи к себе и приподнял рукой ее подбородок, чтобы она не прятала от него глаза.       — Прости.       — За что же?       — Прости... что я покупала тебя... То есть твое время... твое тело...       — Слушай, да я ведь не в обиде, ну. Сам в это вписался — сам несу ответственность, — успокоил Тэхён. — Если б не купила, мы бы не познакомились. А вот это уже было бы упущением.       — Мне все равно неловко от всего этого, — пробормотала Алина.       — Расслабься. Мы уже нагрешили оба. Зато сейчас можем это исправить, — усмехнулся парень.       — Почему ты вообще попробовал это? Как тебя в такие края занесло? — Алина уже задавала этот вопрос, но получала каждый раз новый ответ. А может, очередную отговорку.       — Думаю, я хотел многое попробовать... Только так можно понять. Только пробуя. Не попробуешь — не будет тебе никакого счастья, никакой боли, никакого джаза...       — Да ты философ, Тэ... Все ради джаза?       — Все ради него, — кивнул Тэ, вскочил на ноги и начал пританцовывать, двигаясь так элегантно, что его похвалил бы сам Фред Астер. — И еще ради рок-н-ролла.       — Но ты тогда плакал! — воскликнула сбитая с толку Алина.       — Тссс! — Тэхён, смеясь, приложил палец к своим губам. — Об этом ни слова! Я просто переживал турбулентность, вот и дал слабину.       — Тогда объясни мне хотя бы про свой рок-н-ролл. Так и быть, — сдалась Алина.

***

      Тэхён предпочел не обсуждать его слезы. Но зато наконец объяснил Алине «рок-н-ролл своей жизни», пригласив ее на репетицию группы. Алина была очень взволнована этим приглашением, ведь Тэ хотел поделиться с ней личным и дорогим — своим творчеством, своим детищем. Глобальным проектом, который должен был изменить его жизнь!       Она не долго думала, как ей одеться — конечно, по-рокерски. Надела длинное облегающее платье в черно-белую полоску, с рукавами до локтя и довольно большим, но все же приличным вырезом, белоснежные кроссовки, сверху накинула черную косуху. Стоял прохладный июльский день, поэтому куртка была вполне уместна. Она не забыла взять с собой и черный маркер с маленьким блокнотом — ей хотелось взять автографы у будущих звезд.       Но самое главное — она вспомнила и натянула на себя настроение «иду веселиться». Налезло! Не топорщилось, не треснуло, не смотрелось нелепо. Алина чувствовала себя в этом настроении юной и веселой. И правда, возраст — это просто цифры. Пора бы ей перестать об этом загоняться.

***

      — Знакомьтесь, черти, это Алина, — громко объявил Тэ, входя в импровизированную студию, переделанную из гаража на две машины.       — Как нехорошо ты нас представляешь даме! Вообще-то я не черт. Я — Джин. Как напиток. Алина, приятно познакомиться, — молодой человек крепкого телосложения в рубашке навыпуск кинулся Алине навстречу, схватил ее за руку и мягко пожал ее пальчики, желая произвести джентльменское впечатление.       — Джин? — переспросила она удивленно.       — Да, привыкайте. У всех псевдонимы и маски, — улыбнулся парень. — Я пою и играю на гитаре.       Она думала, что все будет церемонно и натянуто, что ребятам станет неловко от ее присутствия, но они сразу сократили дистанцию и подошли здороваться. Похоже, они решили разыграть Тэхёна, потому что обступили ее так, что ему никак было не пройти к Алине. Ребята отрезали ему все пути, а гостья только и делала, что поворачивалась и пожимала крепкие мужицкие лапы, пока Тэхён не растолкал их, сделав круг пошире.       — Ну что вы насели? — возмутился он. — Задавите единственного зрителя!       Парни поржали.       — Я JK, вокал, бас-гитара. Очень приятно, Алина, — представился симпатичный парень с пирсингом в губе.       Он как-то по-пацански схватил ее за руку, и Алина обратила внимание, что у него забит весь правый «рукав». Белая майка создавала интересный контраст с безумными цветными тату.       — JK? Это имя или... ник? — уточнила Алина.       — Просто JK. Не заморачивайтесь, — подмигнул он и сунул руки в карманы широченных спортивных штанов.       — J-hope, снова человек без имени, — пошутил улыбчивый парень с грустинкой в глазах.       — Как же вы так, человек без имени? Удобно? — шуточно изумилась Алина.       — А то! Имя есть, конечно, но зачем оно вам? Общайтесь с моей другой субличностью.       — J-hope пока тебе не доверяет, — усмехнулся Тэхён. — Вот и не выдает имя и чем он тут занимается.       — Мы все пока не доверяем, — хохотнул еще один крепкий высокий парень, которому Алина была по плечо. — RM, рэп, барабаны.       — Ого! Барабаны? Я забыла, что в рок-группе они есть, — смущенно пробормотала Алина. — Видно, что вы... играете на них. У вас руки... такие... мощные.       — Это правда, — кивнул RM, лучезарно улыбаясь.       — Зря ты это сказала, Алина, — усмехнулся Тэхён. — Сейчас они начнут выяснять, у кого бицули круче. А после этого JK побежит в качалку, чтоб уже точно всех ушатать.       — Я уже лучший, — чуточку высокомерно ухмыльнулся JK. — Но могу сделать отрыв еще больше... И, если что, я тоже иногда на барабанах.       — Шуга, клавишные, гитара, рэп, — коротко и сухо произнес парень с непроницаемым лицом.       — Хорошо... Ясно, — кивнула Алина. — У вас больше всех функционал?       — Похоже, да, — одним уголком рта улыбнулся Шуга. — Я и на барабанах хотел бы, но травма плеча не позволяет. Слишком большая нагрузка.       — JM, вокал, гитара, — последним представился худощавый парень, двигавшийся совершенно по-кошачьи. — Алина, рады вас видеть в этом скромном месте. Простите, пока только так.       — Да ничего, ребята, вы что? Это же только начало, — мило улыбнулась она. — Когда-нибудь приду на ваш концерт, в большой зал.       — Было бы славно, — сощурился Джин. — А вы, Алина, собственно... кем приходитесь Тэхёну?       — Я? — Алина вдруг совсем растерялась, потому что не подумала заранее, как ей представиться. — Я... просто... ээээ... знакомая...       — Она моя подруга, — вдруг сразу объявил Тэхён, подошел к Алине и взял ее за руку. — Да, она нуна, старше всех нас... Но она моя подруга. Мы пара.       — Я ресторатор, — успела вставить Алина, но, похоже, ребята не обратили внимания на ее род деятельности, им было не до этого.       — Ясно. Конспираторы, — коротко бросил JK, давя ухмылку и как-то хитро поглядывая на этих двоих. — Вы хорошо смотритесь вместе... Алина, располагайтесь на диване. Мы вам поиграем.       — Может, перейдем на «ты»? — предложила Алина, оглядывая парней. — Мне некомфортно от этой дистанции.       — Конечно, Алина, давай на «ты», — сразу провозгласил Джин. — А то парни и так волнуются... Если еще про вежливость и субординацию помнить, совсем не расслабимся.       — Вообще мы страшные люди, — сказал Тэхён, наклоняясь к самому уху Алины и сообщая ей будто бы секрет, но громко, для всех. — Поэтому рекомендую примкнуть к нам... на всякий случай.       — Да я и так. На вашей стороне, — смущенно хихикнула Алина, а потом добавила серьезно: — Пожалуйста, играйте, как привыкли. Не надо ради меня особенно стараться.       — Отлично, тогда погнали, — хлопнул в ладони RM, а потом недовольно спросил, увидев «посадочное место» для гостьи: — Почему диван завален опять? Я ж все убрал до этого!       Он двинулся к дивану, сгреб в охапку несколько маленьких подушек и зашвырнул их куда-то в угол гаража. Послышался звон разбившегося стекла, но сразу понять, что разбилось, было невозможно — угол был отгорожен небольшой ширмой.       — RM, ты во что-то попал! — рассмеялся Тэхён.       — Там старое зеркало было, — вполголоса напомнил JM. — Да пофиг. Главное — не смотреться в него.       — Давайте уже сыграем? — поторопил всех JK. — Не будем заставлять девушку ждать.       Алина аккуратно села на диван, сняла куртку, положила ее рядом и улыбнулась ребятам. Все же неловкость осталась — слишком коротким было знакомство, никто не успел привыкнуть и узнать друг о друге что-то более глубокое, чем обмен именами и функциями. Но она надеялась, что ей удастся показать ребятам эмоции, и это их порадует.       Ведь ей уже все нравилось! Она же никогда не видела живьем репетицию настоящей музыкальной группы! Ребята играли рок, еще и с необычным уклоном в рэп и гроулинг — это было ново и волнительно. В юности она была на нескольких концертах, но что она там помнила? Какие-то обрывки воспоминаний. Причем они были даже не про музыку, а про порванные колготки и про то, как они с подружкой сорвали голоса, а потом напились с бутылки яблочного сидра, украденной у родителей... По правде говоря, последние пятнадцать лет Алине было совсем не до концертов — она была в семье, в материнстве, в делах, в хлопотах по поводу ресторана... И вдруг такое!       Энергичные тестостероновые парни собирались поиграть ей рок, напомнить то, что она когда-то любила! Да ей от одной только мысли об этом уже стало хорошо. Алина нетерпеливо зарезала на диване, как кот перед прыжком, и это, похоже, было замечено парнями. Тэхён обратил внимание, как на них подействовала Алина. Да, ее нетерпение и горящие глаза сделали свое дело... Парни уже приготовились играть.       — Стойте! — вдруг попросила она, вытянув руку в жесте «stop». — А давайте снимем эту встречу на память?       — Всю? — удивленно спросил J-hope. — Много места понадобится.       — У меня много места, — Алина вытащила смартфон из крошечной сумки. — Да, всю, если получится. Или... вы против?       — Да не, не против. Давайте сделаем это, — одобрительно кивнул Тэ. — Алина, поставишь запись?       — Да, конечно, — она охотно вскочила на ноги, навела на ребят камеру смартфона и сделала несколько шагов назад и вбок в поисках хорошего ракурса.       Когда она нашла этот самый ракурс, поставила телефон на полочку, прикрепленную к стене, сделала разворот камеры и включила запись. Так уж получилось, что на самых первых кадрах этого памятного видео запечатлелась именно Алина — вот она улыбается в камеру, убирает руку от смартфона и чуть пятится назад, затем оглядывается на ребят и отходит в сторону, чтобы наконец уступить экранное место группе.       Тэхён в этот момент исподтишка поглядывал на то, как парни изучали его женщину. Черт, она была слишком хороша для этого гаража. И слишком открыта для жадных глаз — ткань платья безбожно подчеркивала все приятные округлости и выпуклости ее тела. Надо было видеть эти адские полосочки, которые прямо-таки прокладывали маршрут для цепких мужских взглядов. Тэхён подумал, что потом был бы не прочь устроить Алине разнос за ее беззастенчивую красоту и сексуальность. Ох, кто-то получит по жопе этим вечером, кому-то он полыхнет по заду в полосочку!       Наконец она перестала мозолить глаза музыкантам и окончательно уселась на диванчик, чтобы смотреть. Стало ли это менее раздражающим и возбуждающим фактором? Нет, нисколько! Трудно сосредоточиться, когда на тебя смотрит очаровательная женщина с сияющими глазами. Поэтому Тэ подумал, что постарается не смотреть на нее... Он дал сигнал ребятам — RM обозначил барабанными палочками обратный отсчет — четыре, три, два, раз... И они вступили. Играли «Valkyriе», одну из лучших песен, в которой были более всего уверены.

***

      И вот сейчас, когда Тэхён играл перед ней свою музыку, Алина поняла, что совсем не знала его!       Было в какой-то степени хорошо, что она сначала узнала, какой Тэхён в постели, и только потом дошла до более глубокого знакомства с его личностью. Да, он удивил ее, был на высоте, показал себя умелым любовником. Но в этом как будто не было ничего особенного: парень просто хорошо делал то, что доступно всем без исключения.       Сейчас же он делал то, что выходило за пределы возможностей большинства людей — он самовыражался, творил музыку, руководил командой, которую сам собрал, синхронизировал мозговые волны своих ребят, заставляя их слаженно работать.       И он пел. Прекрасным, чарующим, вкрадчивым низким голосом пел о чувствах, закончившемся одиночестве и о том, что его сердце словно обернули в листья клевера... О том, что его нашла дева-воительница и забрала к себе... И теперь он мертв, но и жив — она дала ему любовь и вечность... Песня была на английском языке, почти все Алина поняла. Только вот ей стало немного грустно от текста и музыки... Уж что-что, а эмоции ребята умели вызывать.       Алине показалось, что Тэхён был совершенно расслаблен и спокоен, но при этом сосредоточен. Ясно было, что за этой обманчивой внешней простотой стояло много предварительной работы — сочинительства, репетиций и взаимной веры ребят друг друга.       Она понимала, что даже собрать группу с нуля и не бросить ее в первые же месяцы — это тяжелая, возможно, самая трудная работа. Боже, сколько людей ломается на этапе банального обсуждения идей, сколько отсеивается в период нулевой известности, сколько людей теряется из-за непонимания, куда двигаться... До этапа записи альбома доживают энтузиасты, люди, которые по-настоящему больны музыкой и сценой...       И сейчас перед ней играли такие ребята. А собрал их и помог продержаться именно Тэхён. Алина с гордостью смотрела на этого невероятного человека, и ей было плевать, что перед ней играли новички. Они были серьезны, собраны и чертовски энергичны. Играли так, будто перед ними была не одна Алина, а целый зал... О, они были зверски голодны до внимания, им было что показать и доказать миру.       Тэхён тоже нереально круто держался — и как вокалист, и как гитарист, и как лидер. Ребята играли почти без передышки часа полтора. За это время Алина успела и всплакнуть, и попой попрыгать на диване от переполняющих эмоций, и даже чуть-чуть подпеть... Она то хлопала а ладоши, то задумчиво вглядывалась в лица ребят, то нетерпеливо вскакивала и проверяла, как там идет запись. Словом, Алина оказалась тем восхитительным и восхищенным зрителем, который распалил ребят не на шутку...

***

      Когда Алина и Тэхён возвращались вечером домой, они были как пьяные — вся эта атмосфера репетиции внезапно переросла в ощущение уже готового рок-концерта, который не стыдно показать людям... В их сознании уже это все было... Огромный зал, море огней, подпевающие люди, единение публики и артистов и усталость после хорошо сделанного большого дела. Эти картины не просто грезились, они стояли у ребят перед глазами...       Алина много дурачилась и смеялась, и Тэхёна это почему-то бесконечно трогало. Его сердце таяло и плавилось, появилось ощущение, что его зашвырнуло куда-то в чистое светлое прошлое, в первую, почти детскую влюбленность, в наивные клятвы «давай будем вместе всегда». И все это было пропитано почти нежным томлением, желанием поцеловать хохочущую девушку рядом с собой, обнять тонкий девичий стан, прижать ее к себе и застыть так надолго, навечно... на всю жизнь.       Алина была похожа на подростка, отбившуюся от рук непослушную девчонку, которая сбежала через окно со своим парнем, и теперь они вдвоем должны были прыгнуть на его мотоцикл и отправиться покорять столицу, а то и весь мир. А может, они ничего не должны были покорять, им просто нужно было узнать себя и соприкоснуться со своим самым желанным, самым важным, самым настоящим... И вот тогда мир покорился бы им сам, положив к их ногам чудесные дары.       Тэхён будто раздвоился. С одной стороны, он был предельно внимателен и вовлечен в разговор с Алиной, с другой — наблюдал за ними обоими как бы со стороны. Словно смотрел фильм с их участием. И впервые за несколько лет «героиня его кино» была ему так дорога, так нравилась и волновала его душу.       Он увидел Алину с другой стороны — с той, которую она почти никому не показывала. И эта ребячливая, восторженная часть Алины совершенно ее преображала, делая особой неопределенно-юного возраста. Алина то шла рядом, то убегала вперед, что-то без умолку рассказывала, жестикулировала, размахивая ручками, отвлекалась на все вокруг — на пробежавшего мимо кота, красивый фасад дома, отражение фонарей в лужах, разглядывание луны ... И была бесконечно прекрасной.       Поэтому он и не смог ей отказать. Когда она придумала новую шалость и попросила свой «фанатский» артефакт — расписаться у нее на груди, он не смог отказать, лишь немного смущенно посопротивлялся для приличия.       — Алина, почему такая странная просьба?       — Потому что я твоя фанатка, — с жаром ответила она, доставая из сумочки черный маркер. — Сегодня ею стала.       — Зачем ты преувеличиваешь? — почти смутился Тэ.       — Я серьезно! Ты меня поразил в самое сердце сегодня... Своим пением и игрой, — ее глаза лихорадочно белестели, и трудно было не поверить этому блеску.       — Скажешь тоже! Я начинающий музыкант, всего лишь... Не звезда, а так... — отмахнулся Тэхён, но поддался Алине, которая толкала его поближе к свету фонаря.       — Звезда! Стопроцентная будущая звезда... Ну же, давай... Это просто милая игра! — хохотнула она, чуть присняла с плеч косуху и подалась грудью вперед. — Смотри, какое у меня классное декольте... Я как будто знала, что попрошу у тебя автограф!       — Не спорю, декольте классное... Специально оделась так, чтобы парни пялились, а я ревновал, да? — шутливо пожурил ее Тэхён. — Наверное, я предполагала, что такое может случиться... Не буду врать, — она игриво пожала плечами и улыбнулась. — Но вообще-то... я просто хотела быть красивой сегодня.       — И коварной, я полагаю? — усмехнулся Тэхён, беря из ее руки маркер и любуясь на Алину в этом желтом ярком освещении.       — О, ну не будь занудой, — улыбнулась она и чуть откинула голову назад, подставляя золотистому свету шею и грудь в вырезе платья. — Пиши давай...       Тэхён придвинулся совсем близко и сразу будто «расписался» в воздухе, прямо над грудью. Видимо примерялся и пытался понять, какого размера будут буквы и каково это — писать прямо на теле. Затем он снял колпачок маркера, зажав его зубами, и Алина ощутила, как прохладный стержень коснулся ее груди. Накрыли приятные ощущения — вся эта роспись, сосредоточенно склонившийся Тэхён, периодически поглядывающий на нее и неспешно выводящий буквы на коже, открытой вырезом платья. Он явно не спешил, а смаковал. И вид у него был хитрющий.       — Не щекотно? — спросил он, вынув изо рта колпачок и держа его как сигару.       — Нет. Приятно, — тихо ответила она.       — Мне твоя грудь больше нравится без моей подписи, но... раз уж ты попросила, то вот, — Тэ закончил и чуть отстранился, задумчиво разглядывая то, что получилось.       — Крууууть! Ты расписался у меня на груди как настоящая рок-звезда! — воскликнула Алина, изучая автограф на себе и довольно улыбаясь.       — А знаешь, что это означает? — вдруг неожиданно серьезно спросил Тэхён.       — Что мне чертовски повезло?       — Что ты моя, — сказал он, вглядываясь в глаза Алины.       — Ох как! Звучит... здорово, — кивнула она и будто смутилась.       — Так и есть. Ты моя, а я — твой, — он по-прежнему был серьезным.       — Значит ли это, что все девушки, на груди которых ты распишешься, будут твоими? — попыталась пошутить Алина, чтоб скрыть неловкость и немного «приземлить» парня.       — Эй! Я не собираюсь у других на груди писать! — возмущенно воскликнул Тэ       — Но они-то собираются! Вот ты балда.... Они захотят этого, — мягко улыбнулась Алина.       — Да пусть хотят, мне плевать. Хватит с меня... чужих тел, — потемнел Тэ.       — Ты... просто не знаешь... Когда придет слава, может, ты этого захочешь? — все равно подначивала Алина и, казалось, совсем не сердилась на Тэхёна за его будущие контакты с фанатами.       — Сказал же, что не буду этого делать! — почти рыкнул Тэ, а потом добавил помягче: — Идем со мной... я покажу тебе...       Он схватил Алину за руку и потащил в какой-то темный закоулок. Парень шел очень быстро, отчего Алина спотыкалась и хохотала, ей пришлось почти бежать за ним. Она не понимала, что Тэ задумал, но было весело — и она вовлеклась в приключения. И вот наконец он прислонил ее к прохладной стене какого-то строения. Кругом царил полумрак, однако зрение довольно быстро подстроилось под него, и Алина поразилась тому, как хищно сверкали глаза Тэхёна в этот момент.       Он крепко обхватил ее за талию. Алина почувствовала в этом движении сдерживаемую страсть. Раньше Тэ не проявлял откровенную чувственность в местах, где их могли бы увидеть. Собственно, он и сейчас хотел скрыться от возможных непрошенных взглядов. Пустынные ночные улицы только кажутся безжизненными и безлюдными... Но сам факт, что Тэхён утащил ее как в пещеру куда-то в тень, был таким говорящим! Он не смог сдержаться, этот стойкий невозмутимый парень. Не дошел до укромного места, дома, постели.       — Что? — спросила она, смеясь.       — Какая же ты шумелка... Ничего... не бойся, — усмехнулся Тэ. — А ты знаешь, что Сальвадор Дали боготворил свою жену Галу? И очень любил ее грудь...       — Читала где-то... А что? — удивленно спросила она.       — Я ощущаю что-то похожее... Ты... такая красивая, — тихим низким голосом сказал Тэхён.       Она почувствовала, как парень слегка потянул вырез платья вниз, чтобы приоткрыть ее грудь — не полностью, а только те мягкие выпуклости, которые обычно видны из лифа... И вдруг начал целовать ее, ласково касаясь губами нежной кожи... Он целовал и поверх автографа, и ниже — там, где не позволено смотреть посторонним...       Алина затихла и наслаждалась бережными прикосновениями губ Тэхёна и той сдержанностью, которая еле-еле скрывала пожар в крови парня. О, как ей было хорошо сейчас, как остро она чувствовала себя живой, желанной, любимой! Пусть даже они не сказали ни слова о любви.       — Я так счастлива с тобой, — вдруг вырвалось у нее.       — Я тоже... — от оторвался от ее груди и прильнул к губам.       Они целовались очень долго, и теперь он сжал ее в объятиях так, что Алина реально почувствовала, что она — «его». Не было никаких сомнений, его губам и рукам можно было верить. Она знала, что Тэхён хотел ее прямо сейчас, но все еще пытался насытить это желание лишь поцелуями и объятиями... Однако такими нежностями страсть не усмирить, можно лишь распалить ее сильнее.       — Черт, я сейчас кончу от этого, — хрипло сказал Тэхён, с трудом оторвавшись от губ Алины.       — Я тоже... — прошептала она и вздохнула.       — Зато... я придумал концепт... Я понял... как это будет выглядеть... на твоем теле, — тяжело дыша, сказал Тэ.       — Как же? — спросила она, чуточку сердясь на то, что они опять заговорили о делах.       — Это будут красивые надписи и символы... по всему телу... И орнаменты разных этносов, — Тэхён снова поцеловал ее грудь — одну и другую, по очереди.       — Я сейчас хочу... чтобы ты расписался на мне... другим способом, — нетерпеливо попросила она, намекая на близость.       — Моя ненасытная саблезубая Алина, — усмехнулся парень. — Думаешь, я не хочу?       — Хочешь... Но тогда... почему мы еще не..?       — Тогда скорее домой, — Тэхён вытащил из кармана брюк телефон, чтобы заказать такси к ближайшему адресу. — Я не буду предаваться страсти в подворотне, как бы ни хотелось.       — Почему? — отстраненно спросила Алина. — Что не так?       — Ты — не девушка для подворотни, — серьезно сказал Тэхён. — Ты — девушка для шелковых простыней... джакузи...       — Для жесткого пола, — хихикнув, напомнила Алина.       — Ох, черт, нееет! Для мягкого пушистого ковра! — рассмеялся Тэхён и вдруг разволновался: — Но тебе все равно жестко было, да?       — Немного... да, — она чмокнула его в губы.       — Почему сразу не сказала? — возмутился Тэ, поправляя вырез платья, надевая на плечи куртку и теперь таща ее из темного закутка обратно, на свет.       — Я... не могла говорить тогда... не соображала, — жалобно вздохнула Алина. — А потом забыла.       Тэхён, выйдя, осмотрел дом, нашел глазами табличку с названием улицы и номером дома — вбил в приложении ближайший удобный адрес.       — Сейчас... Приедет через семь минут, — сообщил Тэхён, а потом взял ее за руку и повел к дороге. — Алина, пожалуйста, говори о таких вещах, хорошо? Ты — не девушка для жестких полов...       — Хорошо. Но ты сам иногда... бываешь в эти моменты... таким твердым... и суровым... и жестким... — к Алине вернулось ее дурашливое настроение.       — Ну... тут уже извини, — рассмеялся Тэхён. — И хватит распалять меня разговорами!       — Я только начала же, — игриво воскликнула Алина. — Надо не растерять заряд до дома.       — Не беспокойся, не растеряю... Ты, блин, договоришься! И получишь секс в такси! — шуточно пригрозил Тэ.       — И почему я этого не боюсь? — усмехнулась Алина. — Я с тобой... такой разнузданной стала... Но вот таксиста жаль.       — Это да. Ему смотреть, слушать, мучиться, а потом ведь работать надо, — хмыкнул Тэ.       — Бедняга, — звонко расхохоталась она.       Садясь в такси на заднее сидение, Тэхён тайком огладил попу Алины, давая понять, что заряд не потерян, сил еще много, а ее ждет жесткость вторжения и мягкость шелковых простыней. И действительно, он «расписался» на ней еще одним способом, как она и просила.

***

      Позже, когда они обсуждали концепт росписи на теле, Алина вдруг оробела. Ну как она попала в такую авантюру? Ей и хотелось, и было дико тревожно. Она ведь будет полностью обнаженной, никакого белья на ней не будет, только краска... Ну и, возможно, ей надо будет прикрыться для фотографий своими ручками.       О да, Тэхён пообещал ей сделать фотографии, которые потом пройдут обработку, цветокор и окажутся в интернете. Идея не нова, многие художники рисовали на телах девушек, но эта сфера все еще оставалась «голубым океаном»— местом, где не было слишком большой конкуренции, и вода не становилась красной из-за кровавой битвы.       Итак, Тэхён хотел сделать Алину своим полотном, нарисовать на ней нечто особенное, полное смыслов. Это был не просто вызов и эпатаж, а манифест красоты и чувственности, важное послание зрителям. И раз она уже дала согласие, как-то тупо было теперь давать заднюю. Алине было страшно, но она решила, что все равно попробует.       Дело оставалось за малым — выбрать день, отрисовать все сразу и запечатлеть на фото.       Договорились, что рисовать будут у Алины — у нее хороший интерьер, да и ей спокойнее, чем в студии. Поначалу Тэхён настойчиво предлагал арендовать студию, но когда выяснилось, что можно обойтись без этого, Алине полегчало. К тому же, дома в их распоряжении сколько хочешь времени, а в студии надо было успевать уложиться в срок, нервничать, все ли они успеют, переносить или оплачивать дополнительные часы... Нет, это им на данном этапе не подходило.       Алина и Тэхён освободили и без того просторную гостиную от лишней мебели, утащив ее в другие комнаты, подготовили краски, маркеры для коррекции линий, лосьон для снятия грима, ватные диски, влажные и сухие салфетки, крем, чтобы снять раздражение, если оно появится.       Предварительный мини-тест показал, что на краску кожа Алины реагирует хорошо, но мало ли что? Если большую площадь кожи покрыть краской, не возмутится ли лимфатическая система, не нашлет ли проклятий в виде высыпаний? Надо было ожидать чего угодно — на всякий случай.       Тэхён провел с Алиной подготовительную беседу, проинструктировав ее по всем возможным нюансам. Он объяснил, что последними участками для росписи станут внутренние и задние поверхности бедер — для того, чтобы Алина могла сходить в туалет или посидеть, если устала.       Когда роспись будет окончена, Тэхёну сразу придется ее фотографировать — и это тоже время, поэтому начинать проект необходимо рано утром. И как же здорово, что сейчас лето, а световой день длинный! Это им на руку. Можно будет использовать и солнечное освещение, если все сложится, как надо. Ради такого дела Алина дополнительно повесила жалюзи, которые у нее были, ведь полосатые свето-тени стильно смотрятся на фотографиях, особенно — на обнаженных телах.       Кроме того, Алине надо будет принимать нужные позы, которые они опробовали заранее, без краски. Алина осталась в одном белье, и Тэ пофотографировал ее накануне в таком виде, а потом они выбрали наилучшие позы, понимая, однако, что в моменте может родиться что-то еще — стихийно, порывисто и не менее прекрасно. Все равно рисунок на теле тоже будет задавать динамику и композицию, и им придется подстраиваться на ходу.       — Когда мы будем на груди рисовать, это будет сидя или стоя, хорошо? А то, знаешь, лежа... грудь сразу укладывается в стороны... Ракурс для рисования будет не тот, — улыбнулся Тэ.       — Кому, как не мне, это знать! Ага, грудь разбегается, — хихикнула Алина, а потом как-то виновато добавила: — Она ведь натуральная, обычная.       — Прекрасная, натуральная и необычная, — поправил ее Тэхён. — Мне не нравятся импланты... От них грудь всегда неестественно стоит. Устремлена в потолок... даже когда женщина лежит на спине...       Алина почему-то чуть-чуть расстроилась, представив, что Тэ жамкал чьи-то импланты и смотрел на них. А ведь сама говорила, что не будет ревновать к будущим поклонницам. И тут же... ревнует к прошлому!       — Напоминаю, я фанат твоей груди, — поспешил напомнить Тэхён, увидев, что Алина загрустила после его фраз. — Прости. Я какой-то тупизм ляпнул.       — Да ничего. Все в порядке, — Алина мотнула головой, отгоняя дурацкие мысли. — Я все поняла. Сделаю все, что от меня потребуется.       Накануне съемки Тэхён привез к Алине несколько осветительных приборов, специальный светоотражающий экран и стойку с фотофонами — на всякий случай. Скомандовал Алине застелить ее кровать белым красивым бельем, так как ему хотелось сделать кадры в постели. Подобную фотосессию когда-то устроил Дуглас Киркланд для Мерилин Монро — и Тэхёну захотелось сделать что-то подобное. Ради этого он соорудил над кроватью под потолком специальную конструкцию, в которую можно было втиснуть и фотоаппарат, и айфон. Что-то он будет снимать, стоя на кровати, прямо над Алиной, а что-то — из-под потолка.       Пока Тэ мастерил приспособления для съемок, Алина удалила со своего тела все волосы. У нее в целом не было проблем с растительностью на теле, только интимные зоны требовали ухода, но она не пожалела даже нежный пушок, который был практически не заметен. Краска должна была ложиться только на гладкое «полотно», вот она и сделала себя такой. Она была готова стать и музой, и холостом художника, и шедевром в руках мастера.       Тэхён был лихорадочно возбужден и обдумывал миллион деталей, стараясь ничего не забыть. Повсюду лежали распечатки с эскизами росписи, какие-то трафареты, краски — и в обычном виде, и даже в баллончиках.       Алине передался его творческий азарт, они взаимно напитали друг друга энергией, поэтому к назначенному моменту уже просто изнемогали от желания поскорее взяться за реализацию своей задумки. До возвращения дочек Алины оставалось всего два дня, поэтому дольше тянуть было нельзя.       Тэ и Алина спали очень плохо и нервно в эту ночь, вскочили в 4:30 утра — и сразу принялись за дело. Позавтракали, напились кофе, поцеловались и обнялись, чтобы зарядить друг друга на работу.       Когда Алина, завернутая в белую простыню, шагнула в импровизированную студию, чтобы Тэхён расписал ее тело, ей вдруг стало не по себе. Парень стянул с нее простыню, и она оказалась перед ним совершенно обнаженная, уязвимая, беззащитная и... такая прекрасная! Мурашки-слоняшки носились табунами взад-вперед, все тело Алины начало мелко дрожать, а Тэхён смотрел на нее как завороженный несколько минут, обходя вокруг и изучая со всех сторон.       — Мне страшно, — тихо и как-то сдавленно сказала Алина, когда парень оказался сзади нее.       — Поздно, — рука Тэхёна легла на ее обнаженное плечо, а голос словно обласкал со всех сторон. — Раньше надо было бояться... Теперь ты шагаешь в новое... Ух, мне тоже будет непросто...