Истории ордена Рассвета [ИОР]

Фигура, безуспешно пытающаяся оторваться от преследования, влетает в очередной поворот, взвывает от боли, однако тут же зажимает себе рот, кидаясь в том направлении, в котором изначально не собиралась бежать. Он знает, что они уже близко. Как два отвратительных пса, чье дыхание бьёт в спину, чьи языки оставляют влажные следы вдоль позвоночника, заставляя вздрагивать. Вот, практически делая поворот, преследуемый вскрикивает, когда перед ним оказывается темный облик, чьи когти практически задевают плоть. Однако преследовать дэрон, чьего лица убегающий разглядеть не мог, не собирался, лишь появлялся время от времени, корректируя направление. Ведь переулки Ардетайна прекрасны для погони, они столь ветвисты и лабиринтоподобны, что легко оторваться от погони, но, как и у любого лабиринта… — Нет-нет-нет…! — Что такое мой друг?~ В них имелись тупики. Тупики, в которых очень многое оставалось тайной. Образ дедули, принесший столько боли жителям Штерна, вжимается в стену, понимая, что деваться больше некуда. Они его нашли. Свитков больше не осталось, а вдоль стены уже ползла тень монстра, с горящими желтыми глазами. — Достаточно играть в этот дешевый маскарад. Вы никогда этого не умели. - жертва разворачивается, видя перед собой жреца Морте, чья тень не соответствовала реальности. Хотя не то что бы сейчас он прятался. Скорее делал это специально. — Проследи, чтобы нас не побеспокоили, Аман. А я пока… Поболтаю, с нашим новым знакомым. - бывший жрец бросает взгляд красных глаз на загнанного в тупик деда, Морте, после чего стремительно уходит. У него как раз и не было никакого желания видеть то, что скоро произойдет. Хотя жрецу же и лучше. Бывшему члену ордена Рассвета еще не полагалось знать некоторых вещей, что прозвучат. — Маскарадом здесь занимаешься только ты!... Д-демон! - вскрикивает загнанный, указывая пальцем на Морте. Тот расплывается в жуткой ухмылке, после чего гулко смеётся, делая размеренные шаги ближе. Тени с кровавого цвета росчерками охватывают фигуру в рясе, достаточно быстро меняя ее до неузнаваемости. Синяя, местами отдающая розовым кожа, будто у замёрзшего в реке зимой трупа, черные, с красными концами, вздыбленные волосы, словно хохолок у птицы, посох, что превращается в удивительно элегантный жезл с кисточкой… Но все такие же горящие жёлтые на красных белках глаза. — Ты… Отродье Казе-... - притворный дед не успевает договорить, иллюзорные руки проскальзывают к нему, хватая за шею и вскидывая в воздух, под едкую усмешку демона, который подходит лишь ближе. — Ну-ну~, я же не обзываюсь, почему бы и тебе тогда не следить за своим прелестным язычком? - маскировка наконец-то исчезает и с жертвы. Сползает со своего носителя комьями, что падают о земь с отвратительными шлепками, обнажая облик достаточно молодого мужчины, за чьей спиной дергались полупрозрачные крылья. Ныне не более чем рудимент. Некогда инструмент, помогавший рассекать небесную гладь. — Ах… Лазенисы… Дети бога Процея, созданные по подобии самого Руфеона всевышнего… Ах~. Следовало догадаться, что это вы. Никто иной не опустился бы до столь скучной и мерзкой пакости. Поверь мне, я знаю толк в извращениях. - то ли от сказанного фетранийцем, то ли от адреналина ударившего в голову, но лицо лазениса искажается в гримасе гнева, а рот словно наполняется ядом, от которого преследователь лишь тихо смеётся. — Змея! Отвратительное отродье Казероса! Да как ты смеешь подобным образом говорить о нашем-... - мужчина замолкает, а его голова неожиданно падает. Демон напрягается, хмуря темные брови. Нет, его руки душили, но он ещё не давали приказа придушить, тогда что здесь… — Здравствуй… Кармиан. - жёлтые глаза мерцают от услышанного, следует миг замешательства, после чего демон скалится, стоит увидеть глаза залитые золотом и увенчанные белыми знаками. — А вот это неожиданно… Что я сделал чтобы, хах… Привлечь небесного отца? - Кармиан явно напрягается, сжимая жезл посильнее. Слишком рано. Он не должен был появиться сейчас. Ч-Е-Р-Т. Почему в этот раз все идёт наперекосяк!? — Я лишь отозвался на зов одного из моих детей, коего принялась мучать опухоль хаоса. — О~... Как… Мило… Учитывая, что это дитя совершило подобную пакость. Или мне стоит сказать, что она была спланирована вашим маразматическим умом… Раз вы способны взять беднягу под контроль. - язвит демон, морщась. Ну конечно, лазенис живущий на землях Акрасии никогда бы сам не дошел до такого плана. Они все давно уже атрофировались до состояния максимум менестрелей, в основном - мертвецов. Оттуда и ясно как сам всевышний смог использовать тело давшего клятву исполнить его поручение под контроль. Жаль только акция это одноразовая, бедняга после этого сойдёт с ума, хотя… Руфеону точно не жаль. Да и Кармиану не особо, чем меньше этих крылатых крыс - тем лучше. — А языки Фетрании все так же скверны, но ни единой стоящей мысли, а-ли действия они не несут. - Кармиан отвлекается от размышлений, когда вновь слышит голос бога, от которого его, разве что, тянуло тошнить, а не слушать. Он не забыл то, что эта тварь ему сделала… И никогда не забудет. — Раз так, то не вижу никакого смысла вам здесь бы-... . — Как же. - перебивает он демона, заставляя того напрячься сильнее. — Я пришел предупредить. — Предупредить? - усмехается было уже Кармиан… Однако резко меняется в лице, услышав следующие слова. — ВАМ лучше остановить этот глупый план, вы все равно не преуспеете. Никогда такого не было, не есть и никогда. Не. Будет. ВАШ план обречен на провал. Но ОН слишком глуп, чтобы это понять, а ты лишь слепо следуешь за ним как… - верховный отец не успевает закончить. Ловким движением пальцев рук Кармиана, иллюзорные руки наконец-то переламывают хрупкую шею, заставляя лазениса свалиться на землю с глухим стуком. Он не собирался слушать, как ЕГО оскорбляет кто-то столь отвратительный, как эта небесная сущность, возомнившая, что ей все должны. Он снова вспоминает, как бесчисленное количество раз закрывались те залитые лучезарными слезами глаза. Кармиан был в бешенстве. Перед глазами пробегали воспоминания, которые он не хотел видеть, но которое из раза в раз переживал вновь, стоило кому-то вновь толкнуть его к нужному триггеру. Когтистые руки сжимают жезл, оставляя царапины на его металле, а энергия вокруг колыхается, отдаваясь самыми разными эффектами на окружающем мире: тьма, хаос… Или увядание из-за скорби… — Ну-ну, старик… Ну-ну… Пой свой жалкий одухотворенный гимн, полный лжи, веди героя, полного фальши… В этот раз… Этот раз… Станет. Последним. Мы не будем остановлены. — Кармиан? - сзади раздается голос Амана, выдергивающий демона из забытия гнева. Что ж. Он ещё успеет и отомстить и оторваться, возможно даже начистит Руфеону язык мылом за все сказанное. А может лучше сразу чем-то… Более острым. А Аману видеть подобное и думать об этом пока не было нужным. Поэтому… Вдох. Выдох. Знакомая, слегка диковатая, но элегантная улыбка. — Кажется нашему другу разговор так понравился, что он решил рассказать о нем своей почившей бабушке.~ Полагаю стоит дать счастливчику время и пространство.~ - бывший жрец встряхивает белыми волосами, слегка заглядывая за спину своему проводнику, однако тот поспешно подталкивает его за плечо дальше, прочь от тупика, попутно отвлекая вопросом. — А что насчёт того, кого ты так хотел найти? — А?... Д-да. Рафаил здесь. В Ардетайне. В Штерне. - тут же переключается юноша, поднимая красные глаза на Кармиана. Услышав ответ, тот хмычет, окончательно приходя в свое обыденное состояние. — Отлично. Тогда нам стоит найти его и нанести визит, чтобы ты мог задать ВСЕ интересующие тебя вопросы~.

***

Долгое, практически изнурительное, плаванье наконец-то перетекает в знакомый форт Ройал, где рыцари задерживаются лишь чтобы Ноктис передала загадочный чемодан Карлосу, после чего, не размениваясь лишними любезностями и не тратя время, троица наконец-то добирается до Лютерана, когда солнце уже заходит за горизонт. Их, уставших и готовых съесть первого, кто под руку попадется, Силлиан благоразумно решает оставить в покое до утра, накормить и отправить спать. Сейчас все равно диалога не получится. А вот с утра, стоило первым лучам солнца озарить стены дворца, троица стоит в кабинете короля, что, с задумчивым видом, опирается спиной о свой рабочий стол и активно рассматривает присутствующих, не спеша нарушать затянувшееся молчание. Паладин уже начинает ерзать, недовольно бубня, ибо завтрак планировался после этого собрания, а есть уже, как назло, хотелось. Когда же в бубнеже начинают прослеживаться умарские бранности, а Роланда одаривают косыми взглядами, Силлиан таки вздыхает и начинает говорить. — Во-первых, в скором времени мы отправимся в Озерную деревню на праздник Проводов Осени. Это будет для некоторых хорошим шансом узнать побольше о Лютерии, а всем остальным - отдохнуть перед отправлением в Северный Берн. Во-вторых, поздравляю вас с успешным возвращением и ещё одной частицей ковчега в нашей коллекции. Какая это по счету? — Четвертая. Из семи. - практически тут же отвечает дэрон, начиная загибать пальцы и проговаривая. — Часть Лютерана в Лютерии. Часть Нинав на Тортоике. Часть Сиена в Фейтоне. И, теперь, часть Калатура из Ардетайна. - король отводит взгляд в сторону, цокая языком, после чего кивает. — Пока хорошо идём. Учитывая, что никто пять веков до нас так и не смог найти ни одну часть, а мы, за порядка полгода, нашли четыре из семи. С этим могу вас поздравить. Особенно Роланда, во многом это было бы куда сложнее без его титула Искателя. - после последних слов умар довольно прикрывает глаза и упирает руки в боки, задирая нос к потолку. Весь его облик буквально говорил о том, что ему стоит выдать премию, повысить жалование и подарить ящик пива, за то что он такой молодец. Однако вместо этого король морщит нос, расплываясь в раздраженной улыбке. — Однако на этом часть с яблоками заканчивается, теперь тебя ждёт гниль. - Искатель тут же открывает болотно-зеленые глаза и ведёт их к Силлиану, щуря глаза. Как сюзерен и подозревал, умар не испытывал ни стыда, ни совести. — Поэтому я официально заявляю, что понижаю твое жалованье за твои проступки, совершенные в Ардетайне. - Шталдрахэ опешивает от такой, по его мнению, наглости, а Арлан и Ноктис делают пару шагов в сторону от перевозбудившегося напарника, готовясь к раунду очередного спора Силлиана и Роланда. — Как жаль, что не удалось захватить с собой вкусностей. Они бы хорошо сюда пошли. - тянет Ноктис, расплываясь в ухмылке, а маг лишь сводит брови, бросая на нее растерянный взгляд. — Ты уверена, что это сейчас уместно…? — Просто идеально, Ал. Ты поймёшь со временем. - в этот момент они оба поворачивается на Роланда, чей крик наполняет кабинет, вынуждая посапывающего Силбера проснуться, встрепенуться, взъерошить перья и заозираться по сторонам, в поисках виновного, кому он, судя по настроению, собирался зацапать уши до такой степени, что они отвалятся. — Да где это видано!? Я невиновен! НЕ! ВИ! НО! ВЕН! ТЫ… Я ЗАПИШУ ТЕБЯ В ВЕЛИКУЮ КНИГУ ОБИД… ЧЕРНИЛАМИ!!! - Силлиан лишь злобно хмычет и скалится, перехватывая орла, пока тот не кинулся на полу-умара, начиная активно приглаживать перья бушующего хищника, попутно наблюдая как Роланд извлекает из нагрудника доспеха не маленького размера книгу. — Откуда он ее достал!? КАК он ее вообще оттуда достал!? - в отчаянии порывается маг, указывая руками на короля и искателя и переводя лицо на Ноктис, на что та лишь тихо смеётся, вызывая у Арлана лишь более сильный приступ потерянности. В это время король уже принялся за ответ. — О нет! Что же я буду делать-то?... Пойду поплачу об этом, ПОКА БУДУ СНИЖАТЬ ТВОЕ ЖАЛОВАНЬЕ В ВЕДОМОСТИ! — ААААААААААААА! - восклицает Шталдрахэ, на что Силлиан скалится лишь сильнее. — АГА-А!~ Думал тебе ничего не будет за то, что ты втайне от всех связался с Каином, позволил кому-то неизвестному себя надурить и чуть не подставил Лютерию под удар своей недальновидностью!? А. Вот. И. Нет. - полу-умар замолкает лишь на мгновение, злобно зыркая на оппонента исподлобья, после чего продолжает орать. Дэрон явно веселится, уже считая, что все пережитое стоило этой сцены, а Арлан, раздумывая о выборах, что привели его судьбу к этому моменту, бессильно поворачивается и начинает шагать к окну, чтобы подышать воздухом, однако король хватает его за шкирку и, словно не прикладывая никакой силы, подтягивает обратно. — Нет-нет, Арлан, я не дам тебе кинуться из окна. - произносит он с усмешкой, на что маг лишь растерянно и немного обиженно вздыхает. — За кого вы меня принимаете, Ваше Величество?… Мне ещё, к сожалению, ради столького жить… - король смеётся, отпуская бедного Бенэлоража, а в лёгких искателя наконец-то заканчивается воздух. Роланд замолкает, снова злобно зыркает на Силлиана с выражением “Я тебе это припомню”, после чего разворачивается и, демонстративно хлопнув дверью, покидает кабинет. Лютериан наконец-то отпускает орла, смотря в сторону двери и сдерживая смех, дэрон его уже даже не держала, веселясь на всю, а бывший юстициар водил глазами меж этими двумя, кажется подобное происходило не в первый раз. И вправду, король вскоре кладет руки на бедра, после чего нарочито громко проговаривает. — Какая жалость, что Роланд нас покинул~! А мы собирались за завтраком открыть пару бутылок пива из Йона~. - дверь тут же распахивается, после чего Роланд, демонстративно медленно и осторожно закрыв дверь, встаёт обратно на свое место. Арлан вопросительно вскидывает брови, Ноктис начинает давиться от смеха, а Силлиан только равно выдыхает, стараясь сам не засмеяться. — Но учти, если ты соврал Лютериан- ! - начинает паладин, на что потомок эсдо побеждено поднимает руки. — Ни в коем случае! Все правда. - полу-умар явно успокаивается, будучи задобренным, даже убирает обратно свою Великую Книгу Обид, правда неизвестно успел он таки записать туда Силлиана или нет. Постепенно все возвращаются в норму, а король, с все той же лёгкой улыбкой, изредка поглядывая то в окно, где разливалась осень, то на Силбера, что чистил перья на краю его рабочего стола, вскоре произнес. — На этом вернемся к яблокам. Арлан? - маг отходит от своих мыслей, поднимая вечнозимые глаза. — Отныне, думаю все согласятся, передать управление отрядом стоит именно ему. Он хорошо себя проявил, к тому же, в отличие от вас двоих, имеет опыт в управлении людьми. Ваши мысли? — Я за. - протягивает ассасин, после чего расплывается в кислой ухмылке и продолжает. — Если он больше не будет падать в обморок на поле битвы. - Силлиан замирает, вопросительно вскидывая брови и переводя взгляд на мага, тот долго молчит, потом морщится, потом снова расслабляет лицо, все это время Лютериан не сводит с него внимательных ярко-голубых глаз. — Все не так просто… Надо подумать, сопоставить информацию… — В отчёте объяснишься. — Да, Ваше Величество. - отвечает Арлан, потирая лоб и переводя глаза на Ноктис, что показывает ему ряд острых зубов. Он не горел желанием рассказывать о том, что видел, но, с другой стороны, она была права. Произошло нечто из ряда вон выходящее, о чем монарху стоит знать. — Я согласен, пока меня не будут ограничивать на моем праведном пути, еде и пиве! - восклицает Роланд, на что король переключается, слегка морщась. — Никакого праведного пути, если он подразумевает глупости, подобные тем, что ты выкинул в Ардетайне. - Роланд уже желает что-то возразить, однако Арлан открывает рот быстрее. — Ваше Величест-... — У меня есть имя, Арлан. Или хотя бы на “ты”. — … Силлиан… Ты уверен, что это хорошая идея? - Лютериан вздыхает, улыбается, понимая в чем именно были основные заморочки мага, однако, не попробовав, он их не развеет. — Напомни как тебя зовут? - неожиданно спрашивает Ноктис, вызывая ступор напарников, а вот король кажется понимает к чему она клонит, позволяя себе зубасто улыбнуться. — … Арлан. — Чего-чего? — Арлан… Ноктис ты же знаешь… — … Не-а, не слышу. - мужчина замолкает, хмурит брови цвета туч, после чего произносит громко четко и уверенно. — Арлан Бенэлораж. - дэрон делает вид что удивлена, утыкаясь подбородком в ладонь. — Пра-авда? — Правда. - передразнивает ее беловласый, пока Роланд загадочно потирал затылок. — Тогда не вижу ни единой причины отказываться. - маг устало выдыхает, прикладывая ладонь ко лбу, от услышанных с ее стороны слов. — Ты не понимаешь... Вы не понимаете. - Ноктис резко выдыхает воздух из носа, скрещивая руки на груди, думая что сказать дальше, однако Роланд успевает быстрее. Полу-умар стучит Арлану по пояснице, так что тот взвизгивает, хватаясь за стол монарха и кидая на напарника ошалелый взгляд. — Ты не боись! Мы тебя Шеакрии - ни-ни! Пускай глотают пыль! - раздается его задорный голос, а Силлиан подхватывает. — Он прав. Попробуй. Возможно это место придется тебе по душе. - здесь в диалог вновь вступает Ноктис. — Возможно тебе всё ещё неуютно после гибели твоих прошлых подчиненных… За что я… извиняюсь… Но все будет хорошо… Насколько это с нами возможно. - Арлан ведёт вечнозимыми глазами меж тремя улыбающимися ему лицами, вспоминает то, о чем он думал, когда открывал дверь в зал собраний магистрата… После чего со вздохом сдается. — Я попробую. - на его лице тоже появляется улыбка, а остальные члены ордена задорно поддерживают, вызывая на его лице оттенки смущения. Немного поразмыслив еще о чем-то, король явно что-то вспоминает и, под надзором трех внимательных пар глаз, подходит к ящику стола, вскоре выуживая оттуда лист бумаги. Рыцари подходят ближе склоняясь над рисунком Милицы, который Силлиан обещал ей показать другим. — Какая прелесть~ - протягивает ассасин, расплываясь в удивительно нежной и задорной улыбке, а Роланд довольно потирает подбородок, на котором все никак не хотела расти борода. — Милица прекрасно передала мой героизм! Вот что значит двоюродная сестра, она меня понимает. - Арлан же лишь очень долго рассматривает детское произведение искусства, даже берет его в руки, осторожно, будто оно из тонкого хрусталя, с улыбкой рассматривая и ничего не говоря. Но, на самом деле, эта была одна из самых говорящих реакций. Силлиан наблюдает за ними своими внимательными ярко-голубыми глазами, постепенно его лицо становится спокойным, а потом и вовсе меланхоличным, как нельзя кстати подходя к облику человека, что вырос среди тайги, холода и множества теплых воспоминаний, переплетающихся с таким же множеством горьких потерь. Сейчас ему не было одиноко, однако от того он лишь сильнее боялся, что однажды останется в этом кабинете совсем один… — Пообещайте мне, что этот рисунок никогда не станет напоминанием ни о ком из вас. - рыцари замолкают, переводя взгляд на своего короля. Друга. Чей, неожиданно с хриплотой, тихий голос привлекает их внимание. Его глаза смотрят куда-то под собственные ноги из под приоткрытых век, над которыми были нахмуренные светлые брови, обычно столь незаметные круги под глазами от усталости и плохого сна неожиданно ярко проступают на светлой коже. — Чем дальше мы будем пробираться по этому пути, тем опаснее он будет становиться. Это уже заметно… Мы начали с разбойников Ядовитого кинжала в Артемисе, однако, вот, мы уже сталкиваемся с подобными потрясениями в Ардетайне. Волдан и Ку Сатот в Лютерии, Белакис в Аньшу, Камен в Фетрании... И одному Лютерану известно что ждёт нас впереди. - Силлиан ненадолго замолкает, после чего тяжело вздыхает, утыкаясь лбом в сложенные ладони. — Пока Лютерия лишь приходит в стабильное состояние, я не могу помочь многим. Но я помогу, чем смогу. А как только королевство встанет на ноги - обещаю делать так, чтобы ваш путь был как можно более безопасен… А сейчас… - он тяжело вздыхает, отнимая глаза от рук и проходясь взглядом по всем присутствующим, на их лицах он видел смятение, где-то даже вину, в выражении искателя - непоколебимую веру, что заставляет короля глухо и коротко усмехнуться. В его собственных глазах они видят невообразимое количество печали, в которой, казалось, можно захлебнуться. — … Если вам вдруг понадобится помощь, нет… Если вам даже просто стало страшно. Просто страшно… Пожалуйста, свяжитесь со мной. Я найду возможность, время, найду все, чтобы помочь, хотя бы просто успокоить… Просто не молчите, хорошо? - Лютериан горько улыбается, складывая руки на груди и отводя взгляд в сторону. Со стороны он выглядел как бесконечно сильный человек, которого, кажется, трещина за трещиной, но начинало ломать. Человек, который переживал за них всей душой и которого явно изводила мысль, что в отчаянные моменты миссий он не может быть физически рядом. Ноктис неожиданно делает шаг ближе, Силлиан поворачивает к ней голову и улыбается, несмотря ни на что, а дэрон лишь прибивается лбом к его плечу. Король с мгновение просто стоит, после чего прижимает ее к себе одной рукой, вытягивая вторую подошедшему ближе Арлану. Кажется, что он сейчас расплачется, однако кроме красноты в глазах не появляется более ничего, даже подозрительного блеска в их уголках. — Не волнуйся мы тебя обнимем… Станет легче. - потягивает ассасин, когда ей наперерез слышится уже другой голос. — Мы будем обниматься! ААААА - раздается крик паладина, что с размаху обнимает всех троих. Точнее пытается, насколько хватало рук. После этого остальные трое тихо смеются, вперемешку с громким хохотом Роланда. Силлиан куда сильнее прижимает к себе своих рыцарей, ощущая, как его постепенно отпускает. Возможно, стоило превратить это в традицию: маленькую, теплую и возможно ту, что станет крайне важной. — Я вас всех очень люблю. Помните об этом, пожалуйста. - это ощущалась как семья, которую каждый из них потерял или не имел. Странная, но очень хорошая семья.

***

После собрания, новоиспеченный капитан отряда рыцарей сразу же, предварительно захватив дневники наставников, отправляется в дворцовую библиотеку. Арлан был ведом желанием понять что с ним происходит, и о чем, в том числе, шла речь в письме Сайки, что он оставил для него на первой странице дневника. Его не покидало ощущение, что оба фактора - части одного пазла. Потому, забившись в уже ставший любимым дальний угол библиотеки, маг открывает дневник старшего наставника, начиная листать страницы. Если повезет, он даже может найдет подсказку о том, как вскрыть злополучную печать на дневнике Люсиана. И вот вечнозимые глаза принимаются блуждать вдоль аккуратного рукописного текста. Дневник Сайки оказался личным, здесь, среди изначально немногословных и коротких записей, он рассказывал историю о том, какой становилась его жизнь с прибытием Люсиана и тогда ещё маленького Федерико. Постепенно текст становился длиннее, подробнее, начинал пестрить витиеватыми выражениями, на манер шеакрийских, и наполнялся деталями о маленьком подопечном и его наставнике, на которые многие бы и не стали тратить бумагу, в угоду незначительности данных фактов, однако в том, что писал ныне почивший грандмастер Авесты, прослеживалось столько тепла и заботы, которые мужчина явно не совсем понимал как выразить, что Арлан невольно зачитывался и перечитывал увиденное, предаваясь воспоминаниям. В какой-то момент маг и вовсе забыл изначальную цель прихода в библиотеку, проблемы, что нависли над головой, вопросы, что бушевали внутри или тянулись от его новоиспеченных напарников и начальника. Все это перестало быть значимым “здесь и сейчас”, ведь теперь оно было захвачено тем, сколь удивительно Сайка некогда передавал те воспоминания, которые он создавал с подрастающим Федерико и Люсианом. Он видел, насколько, на самом деле, прочную связь они создавали друг с другом, не только бывший юстициар с наставниками, но и наставники друг с другом. Они ощущались как продолжение чего-то, до чего Арлану еще предстояло докопаться, вызнать, как те, между кем была связь, подобную которой было сложно описать человеческими или же словами иных рас. Что-то, что можно было только почувствовать и тогда всецело понять, принять и осознать. Но в записях Сайки оно чувствовалось как нечто удивительное, чего он не мог ожидать, но иного и быть не могло… … то, что складывалось между самим Арланом и Ноктис неожиданно отдалённо, но напоминало описанное… вот какая мысль на мгновение, но промелькнула в голове… И обо всем этом Арлан читал со сжимающимся сердцем и отчаянно глупым желанием увидеть тех, кто заменил ему родителей, ещё хотя бы ненадолго, и удивительно не хотелось плакать, лишь улыбаться, так что под конец, скорее всего, будут болеть скулы. И Сайка не писал лишь о хорошем, нет, здесь были и печальные, обиженные, иногда даже полные злости воспоминания, но то, как они были написаны, казалось невероятно светлым, греющим душу, наверняка никто бы и не подумал, что дэроны, этот холодный, отстраненный от обидевшего их мира народ, может так писать. Но Арлан верил, видел, он по-настоящему знал, что они не такие, а куда более теплые и трогательные чем многие иные. — Давно тебя здесь не было юноша, однако презамечательно тебя снова видеть. - маг отрывается от дневника наставника, поднимая голову и встречаясь лицом к лицу с Родригом, который задумчиво потирал бороду и улыбался в ответ на улыбку мужчины. — Здравствуйте, Родриг. Извините, я снова обосновался в вашей обители. - с шуткой в голосе произносит Бенэлораж, на что старик глухо смеется. — Я только рад юноша, только рад. Однако сегодня, смотрю, ты со своими книгами. Может оно и правильно, а то с твоим рвением скоро здесь закончатся книги, которые ты не читал. — Ну что вы, тогда я просто пойду в общественную библиотеку Лютерана. — Боюсь, юноша, здесь есть все книги, что находятся там, и даже куда больше, ибо дворцовая библиотека наличествует тем, что доступно лишь обитателям дворца. - маг вскидывает брови, после чего хмычет, прикрывая глаза. — Боюсь тогда придется обратиться к Его Величеству за помощью. — Ну почему же. Рун Лиар еще не ушел под воду, а его исследование принесет тебе ещё немало знаний, юноша. - тут Арлан замирает, он открывает глаза и поднимает лицо к стоявшему подле Родригу, после чего недолго мнет на языке неловкий вопрос. — Рун Лиар?... Это какая-то библиотека? Извините, боюсь я столь долго прожил в изоляции Фейтона, что мне стыдно признать, что я толком не знаю многих вещей о мире. - Родриг вскидывает брови, после чего расслабляется и улыбается, трепля мага по плечу. — Что ты, что ты, юноша, что же это я сразу не сообразил. Ведь стоило с этого и начать. - библиотекарь ненадолго скрывается за одним из книжных шкафов, а рыцарь пока осторожно закрывает дневники и убирает в сторону, как раз вовремя, когда возвращается старик с картой. — Вот здесь, юноша, это Рун Лиар. Самая большая и древняя из известных библиотек Акрасии, живущая на собственном острове. И как раз недалеко от Лютерии. - Арлан с повышенным интересом смотрит в указанную на карте точку. Неожиданно слова библиотекаря отзываются внутри него. Сайка просил найти библиотеки, писал, что собрание книг Лютерии может помочь, и он не ошибся, просто ему нужно не само богатство фолиантов, коим располагало королевство первого эсдо, но то, как они могли указать ему дорогу к Рун Лиару. Но нужно кое-что узнать, чтобы быть окончательно уверенным. — Рун Лиар… Насколько он стар? - Родриг отникает от карты, потирая бороду, попутно копаясь в памяти, прежде чем ответить. — Говорят в ее недрах, в коие попадут лишь те, кому знания решат показаться, хранятся вещи, которые ни один из ныне живущих на землях Акрасии уже и не вспомнит. - вот оно, именно то, что ему и нужно. Рун Лиар. И если там он не найдет ответов - значит их просто не существует. — Неужто тебя что-то заинтересовало, юноша? - потягивает старик, замечая отблеск рассветных лучей, свойственный всем членам ордена, в глазах мага. — Да… Думаю. Кажется там я смогу найти ответы на столь волнующие меня вопросы.

***

По наводке стражи, мужчина находит короля в одной из гостиных замка, с насмешливой улыбкой удобно устроившегося в кресле напротив шахматной доски. Его оппонентом, неожиданно, выступает Ноктис, судя по лицу которой, можно сказать, что играет она плохо, однако, по пока что неизвестной причине, крайне старается. Глаза Арлана проскальзывают по внешнему виду обоих, давая четко понять, что они очутились здесь сразу после спарринга. Король сидел без верхней части брони, в насыщенного цвета синей рубахе, элементы доспех остались лишь ниже локтей и колен, и то, что латные перчатки, что ботинки, были брошены под стулом, позволяя мужчине вытянуть ноги и дать им отдохнуть, взъерошенные волосы, топорчащиеся местами, хорошо подчеркивали многочисленные царапины и следы от крови, оставшиеся под носом. Дэрон выглядела как переполошенная птица, то есть не лучше чем монарх, волосы были собраны в хвост с множеством петухов, ботинки были кинуты какой куда, а пальцы ног нетерпеливо сжимали и разжимали край кресла, на котором Ноктис умостилась. … Да на них смотреть было больно. Король наконец-то переводит взгляд в сторону, достаточно громко шмыгая носом, замечая-таки мага. — Ох, Арлан. - Силлиан поворачивается к нему лицом и улыбается. Нет. Так смотреть стало даже больнее, он выглядит как побитый, но абсолютно счастливый деревенский мальчишка. Бенэлораж некоторое время водит между ними глазами, заметно морщится, потом подходит ближе, протягивая обоим играющим руки. Король смотрит на нее, после чего берется своей, Ноктис же, слишком сосредоточенная на попытке продумать следующий ход, и вовсе Арлана не замечает, отчего тот, в конце концов, кладет ей руку на плечо, за что тут же награждается злобным зырком, будто беловласый собирался помешать ассасину в ее шахматном ходе, Бенэлораж даже неудобно ежиться, но руку не убирает, а девушка щуриться и возвращается взглядом к партии, ощутив приятное покалывание лечащей магии. — Как мило с твоей стороны, спасибо. - протягивает с улыбкой король, происходящая ситуация, конкретно явно безуспешная попытка дэрона его обыграть, явно веселила потомка эсдо. И лишь сильнее раздражала саму Дэммерун. — На вас смотреть больно… - морщится еще сильнее маг, выдавая тяжёлый вздох, когда видит как из носа Силлиана снова начинает течь кровь, которую тот уже тянется по-простому стереть пальцами, однако в моменте останавливается, вспоминает что он ныне всё-таки король, после чего прикладывает к лицу платок. — Так что привело тебя сюда? Я думал мы надолго потеряем тебя в библиотеке. — Я хотел уточнить, возможно ли… — Аргх, а ну-ка тихо! - рукоплещет Ноктис, чуть не задевая стол, однако вовремя изворачивая их, чтобы не дай богам этого бренного мира не нарушить порядок фигур. Начинать партию с начала она не выдержит. — Вы слишком громко говорите, я собственных мыслей не слышу! - рокочет она, смеряя злобным взглядом сияющего от энтузиазма Силлиана и Арлана, что скрещивает руки на груди и хмурит брови цвета туч. — Не шипи, пожалуйста, Нокт. Я лишь быстро озвучу кое-что важное, после чего оставлю вас и позволю продолжить играть. — А нельзя немного попозже, Ал? — Боюсь что нет, извини. Да и вообще, не то чтобы я чему-то мешал, ты явно не пять минут сидишь в размышлениях над следующим ходом. - отвечает он, после чего впадает в раздумья, что-то вспоминая. — 23, если быть точным. - произносит король, а дэрон удивлённо вскидывает брови, после чего хмурится, встряхивая копной белых волос. Однако она тут же вскидывает брови ещё сильнее, практически ошарашенная от произошедшей наглости, после того как бывший юстициар бесцеремонно щипает ее за щиколотку. Причем достаточно сильно, ещё и кожу для эффекта оттянув. — Ха!? — Я же обещал, что ущипну. — Это было три сотни лет назад! - рукоплещет Ноктис, пока Силлиан давится смешком, а маг невозмутимо вскидывает брови с выражением: “Но я же обещал.” — И вообще! Что б ты знал, Арлан, я пытаюсь отвоевать свою честь. А вы Ваше Величество, будьте столь любезны не ехидничать! Вы достаточно повеселились выбрав игру, в которой являетесь профи… - пылко ответила Ноктис, потирая ущипленную часть тела, сначала Бенэлоражу, а потом перевела взгляд на короля, что лишь отвел взгляд в сторону, делая вид, что это не он. Арлан проводит вечнозимым взглядом между этими двумя, вновь ощущая знакомое дежавю того, что этих двоих связывало нечто большее. Люди знавшие друг друга всего пол с лишним года из всей длины жизни, да ещё и с такими разными социальными положениями, не могли вести себя так по отношению друг к другу… И ведь судя из того, что он слышал среди слов Ядвиги, Ноктис жила в Озёрной деревне… — Ну, ты была весьма неосторожна, в пылу битвы кинув, что я могу выбрать в какой именно форме мы проведем рематч на право желания. - однако маг отвлекается, услышав слова короля, после чего переводит глаза на шахматную доску. Да, дело у Ноктис шло кисло, но она явно знала хотя бы базу и принцип шахмат, это уже хорошо. Однако все равно ситуация расположилась крайне нечестно по отношению к ней, о чем свидетельствуют и тихие проклятия, брошенные дэроном под нос в сторону самой себя. Бенэлораж ещё с минуту стоит, после чего правая рука, облаченная с обыденную перчатку, хватает одну из белых фигур, за которых и играла напарница, и переставляет. Король вздергивает светлые брови, переводя ярко-голубые глаза на мага, после чего хитро улыбается, однако ничего против не говорит, а Ноктис удивленно смотрит сначала на доску, а потом на мужчину, что неожиданным образом решил вмешаться в, казалось бы, уже проигранную партию. — И что же это за интересный ход, Арлан, м? - глухо смеется Силлиан, переставляя свою фигуру. — Ну, Ноктис же сказала, что отвоевывает свою честь. А меня наставники учили, что если один не может ее сам отстоять, благовоспитанный человек должен вмешаться и помочь ему. - отвечает маг невозмутимо, спустя недолгие раздумья делая следующий ход. — М~. Что ж, хорошо. Пусть будет по твоему. - кивает король, переводя взгляд на ассасина, что лишь показывает ему язык. Маленький гремлин, а не полудемон, право слово, хотя он это и так уже давно знает. — Так о чем ты хотел спросить? - очередной ход черных. — Я читал дневник наставника Сайки, там речь шла про разные библиотеки мира, где могут быть ответа на вопросы, до которых пытался докопаться наставник Люсиан. Родриг подсказал, что все что мне нужно может быть на Рун Лиаре. - отвечает маг, осторожно садясь на вторую половину кресла, которую ему заботливо освободила ассасин, теперь наблюдающая за ходом игры из-за его плеча, сверкая красными глазками и ожидая своего триумфального спасения из лап желания подлого, в данной ситуации, короля. — Да, это логично, говорят, если ответ не найти на Рун Лиаре, то не найти его уже человеку нигде. — Я подумал то же самое. — Эти тайны твоего наставника имеют значение? Как думаешь? — Если честно, я не знаю с чем они могут быть связаны, но они могут помочь… Мне. - потомок эсдо ненадолго зависает, держа шахматную фигуру над доской, после чего поднимает глаза на Арлана. — Это как-то связано с тем, что произошло в Ардетайне во время битвы с Каином? - маг заминается, а король пока делает ход, не торопя противника и просто ожидая как следующего хода, так и ответа. — Я могу пока не говорить об этом? — Тебе есть что прятать? — Скорее я ничего не понимаю. — Тогда можно. - улыбается Лютериан, получая и ответ и очередной ход со стороны Бенэлоража. — Так ты спрашиваешь когда можно будет отправиться на Рун Лиар? — Да. Это возможно? — Конечно. Но я предлагаю тебе заняться этим после вашего возвращения из Северного Берна. Не хочу откладывать вашу миссию там более, чем нужно. — В Берне небезопасно? - подаёт голос Ноктис, а Силлиан лишь кисло усмехается на ее слова. — Нигде сейчас не спокойно. Но я выбрал эту дату, потому что в Берне будет проходить рыцарский турнир, это вам на руку. — Ах, как в Аньшу. Много сильных воинов в одной точке, на случай непредвиденных ситуаций, и возможность пробраться в труднодоступные места, потому что основное внимание будет на мероприятии. - развивает мысль девушка, и блондин щелкает пальцами, подтверждая ее правоту, после чего поднимает глаза на мага. — Ты не против? — А? Нет, конечно нет. Я думал мне вообще самому придется туда добираться. - потомок эсдо звонко смеётся, а ассасин, сидевшая подле мага, хихикает. — Да, представляю как ты бы пересекал море на лодке какой-нибудь. А если серьезно - привыкай, что тебе отныне не нужно все делать самому. - Бенэлораж вздыхает, но улыбается. Это займет у него время, но он собирался привыкнуть, было приятно, когда были те, кто были готовы вовремя подхватить или подстраховать. — … Кстати ты не говорил, что левша. - Арлан замирает после этих слов Силлиана, переводя взгляд вечнозимых глаз на шахматную фигурку… Которую держал в левой руке. Он так заигрался, что перестал за этим следить. — В Шеакрии не мало суеверий, а меня в детстве и так там не жаловали… - мрачно произносит бывший юстициар, вызывая сочувствующие улыбки у товарищей. — Арлан. Расслабься. Мы не суеверные монашки, чтобы порицать тебя за это. К тому же это может быть полезным козырем у тебя в рукаве. - произносит король, пока маг, с кислым лицом, ставит фигуру, с нарочитым стуком, на новое место на доске, вызывая у оппонента нервный смешок. — Знаю я одного дурака, которого подобное однажды спасло. - продолжает Силлиан, после чего замолкает, следом заговаривает уже дэрон. — Его Величество из тебя все секреты вытянет, точнее как… Ты сам ему незаметно для себя все и выложишь. Привыкай. - понимающе похлопал Ноктис друга по плечу, чье лицо стало еще более кислым. — Ты играешь в грязную, Силлиан. - констатирует маг, поднимая вечнозимые глаза на монарха, что лишь расходится в искреннем смехе. — Ну-ну, мне просто нравится узнавать о вас новое. Вы же мои рыцари. Ты ведь тоже наблюдал за нами, иначе как смог так удачно приготовить на завтрак каждому то, что он так любил в тот день, м? — Я… Кхм… Полагаю это ничья. - вздыхает маг побеждено, принимая высказанный потомком эсдо аргумент. Да, он не менее короля любил за всеми вокруг наблюдать и делать мысленные пометки. — Точнее, Арлан, это Шах и Мат. - Бенэлораж и Дэммерун распахивают глаза, синхронно склоняясь над доской, пока Лютериан откидывается в кресле, скрещивая руки на груди с наидовольнейшим видом. — Как…? - тянет маг, пока ассасин издает неразборчивый полу стон, полу рычание. А ведь Бенэлораж был совсем уверен… Ох, кажется он вообще перестал понимать суть и подноготную идущей игры, вот и думал, что выигрывает. Какой позор. Лютериан просто заболтал его, абсолютно без труда, и, кажется, это был один из его талантов. — … Честь моя… - маг поворачивается к девушке после этих ее слов, виновато улыбаясь, а та переводит на него сильмаэлево-руфенитовые глаза с кислым выражением лица. — Прости. С меня причитаются вафли. — Аргх… Брось. Я бы все равно ему проиграла, но без тебя - куда бы быстрее. Ты попытался, спасибо, а Силлиан изначально выбрал выигрышное положение. — Ну, только дурак не будет использовать преимущества, которыми располагает. - ассасин морщится, после чего вскакивает с кресла, грозной походкой расхаживая по комнате и собирая свои ботинки на каблуках. Глаза мага почему-то неожиданно подмечают, что ходила Ноктис на мысках… Наверное пол холодный? Нет, дэроны имеют повышенную устойчивость к холоду. Грязный? Бред, не в королевском дворце… Нравится? Да, просто нравится. А он, как обычно, ищет подвох где не нужно, вот тебе и последствия жизни в Шеакрии. — Ты уже нас покидаешь, Ноктис? - раздается вновь голос Силлиана, все еще веселившегося по полной. — Да! Поеду в Озерную деревню и пожалуюсь на тебя Ядвиге! - король довольно хмычет, наблюдая за злобным полу демоном, и как она с остервенением быстро завязывала шнуровку. — Передавай ей привет, и обязательно захвати от нее письмо для меня, хорошо? Я безумно по ней скучаю~. — Вот и скучай! - Ноктис напоследок показывает Лютериану язык, после чего покидает комнату, оставляя мужчин одних, наверное для антуража не хватало лишь чтобы она хлопнула дверью. Арлан несколько минут молчит, после чего наконец-то задает повисший в воздухе вопрос. — … А что именно проиграла Ноктис? - Силлиан, только этого и ждавший, лишь усмехается, хитро щуря глаза. — О~, хаха. Она, мой друг, проиграла право самостоятельно выбирать себе платье на Серебряный бал. - он делает паузу, отводя взгляд в сторону, после чего, неожиданно задает уже свой вопрос, а маг может лишь нервно сжаться в кресле, ощущая себя так, будто над ним нависла грозная тень, уже состроившая на него планы — Кстати. Ты умеешь танцевать? — Н-нет… — … Ну это дело поправимое~. По-пра-ви-мо-е. - улыбка монарха начинает казаться рыцарю жуткой, и у того мелькает мысль, что, возможно, не стоило ему сюда приходить. Чтобы Силлиан не задумал, его уже никто не спасет.

***

— Ах! Вы не представляете, как я вам благодарна, леди рыцарь! — Ну что вы, я же говорю - это ничего. Мне как раз было по пути. - произносит Ноктис, помогая хозяйке Ардетайнского кафе, Славе, так оказывается звали бабушку, спуститься с коня. — И все же, не просто путешествовать с людьми моего возраста! Нам пришлось сделать немало остановок. - Ноктис лишь осторожно улыбается, предлагая старой женщине руку и начиная идти в сторону знакомых изб Озерной деревни. Силлиану она не врала, ну может лишь частично, все же приехала она в первую очередь не жаловаться, а провести время с близкой подругой, которая была как… Как… … неважно… — Ничего. Я люблю размеренные путешествия. - Славя улыбается, поправляя шаль и радостно осматриваясь вокруг. Женщина всю дорогу постоянно засматривалась на изменившиеся, но всё ещё родные пейзажи дома, даже в видах Выжженной пустоши она смогла отыскать комфорт. По пути Дэммерун услышала немало историй о временах правления Вейлора второго, отца Силлиана, и Вейлора первого, приходящегося нынешнему королю дедом. Прослушала практически курс лекций о Форте Ройал и Акронийском побережье времен молодости владелицы кафе, именно оттуда она была родом. За время привалов бабуля успела даже рассказать о том, как в ее жизни появился “пылкий подобно поджаренные пышки ардетайнский мужчина”, с которым она и покинула родной дом. Удивительно, пусть и скучая по дому, но Славя не жалела о принятом решении. Но теперь, после того как ее муж почил несколько лет назад, она собиралась постепенно перебраться обратно в Лютерию и прожить оставшееся ей время под солнцем, подле море и в обнимку с буйными зимами. — Ах, здесь тоже все изменилось. Помню я часто оставалась здесь на ночевках у Маи, подруги моей дорогой, она показывала мне чудеса тайги, и загорские мужчины даже практически убедили меня перебраться сюда полностью, но мой Арно все же оказался более пылким, хихихи~. - похихикала старушка, а Ноктис неловко улыбнулась. Да, почему-то старики нередко любили вспоминать какую жару давали в молодости. Ну и ладно, главное - что им весело, а юному поколению истории хорошие. — Ну, я вам сказать не могу, но знаю кто поможет подсказать где Мая, которую вы ищете. - Славя весьма задорно, для ее возраста, кивает, и женщины наконец-то входят в Озерную деревню. Вскоре им встречается староста Янор, сразу загорающийся при виде Ноктис, а потом, резко, щуриться, смотря на старушку, что шла с ней под руку. Тут его брови вскидываются вверх, и староста даже выпрямляется, резко, удивительно для его возраста и спины, подходит, беря ее иссохшие ладони в свои, пока Ноктис встает рядом, вникая в происходящее. — Зашиби меня сам Лютеран Шай Соларом! Славя! Славя, ты ли это!? - старушка сначала удивляется, а потом, будто присмотревшись, ахает. — Янор!? Да будет мне свидетелем наш Лучезарный, право ты!... Как ты постарел… - ассасин улыбается, понимая, что старые знакомые все же нашли друг друга сквозь года. После этого она поворачивается, видя как к ним подходит тот, с кем староста изначально вел разговор. — Отец Димитриан. - произносит девушка, слегка кланяясь головой, на что священник жестом показывает, что не нужно. — Здравствуй, Ноктис. Как ты? — Исправно. — М… Хорошо-хорошо. Как другие члены ордена, как там ваш новичок? - ненавязчиво продолжает их разговор местный служитель Руфеона, явно не собираясь задерживать дэрона более необходимого. — Все хорошо. Роланд слегка накосячил на последней миссии, но мы с Арланом поправили, с помощью Его Величества, со всеми все хорошо. - мужчина средних лет, чьи годы уже шли к отметке в пятьдесят, кивает, после чего некоторое время смотрит на рыцаря с печальной улыбкой. Ноктис знала этого человека хорошо, обыденное жреческое одеяние, вдумчивый прищур, рано подкравшаяся седина, будто то было проклятием для всех священников, что активно использовали магию, и даже то как активно Димитриан избавлялся от бороды, не желая видеть ее на своем лице, благодаря чему выглядел куда моложе. Правда из-за этого раньше он воспринимался не так грозно с метелкой в руках, размахивая ей, когда дети вновь залезали на его яблони, росшие возле дома и приманивавшие озорников как запретные плоды. Ассасин была ему благодарна… За ряд вещей. Однако ныне? Ныне она не собиралась подходить ближе чем нужно, и по его взгляду видела, что он это понимает и ничего против говорить не будет. В конце концов хорошие времена давно прошли и истлели в прошлом. — Я пойду, думаю мое присутствие здесь лишнее, да и Ядвига наверняка ждёт. - отец Димитриан лишь кивает, пропуская ассасина дальше, а сам оставаясь со старостой и его новообретенной подругой, между которыми уже завязалась резвая беседа, хоть стол прямо на месте накрывай. Хотя, судя по всему, скоро они именно это и пойдут делать. Ноктис же скоро пересекает порог до боли знакомого дома. Сколько времени она здесь провела? Десятки? Сотни часов? Вряд ли кто-то мог сказать. И здесь ее обыденно встречает лучезарно улыбающаяся Ядвига, которая, наспех вытерев руки полотенцем от муки, подходит обниматься. И дэрон ей не отказывает. Ядвига стала той единственной нитью из прошлого, что сохранилась и поныне, и которой дитя кровавой луны не могло отказать. Не могла отказать в предложенных объятиях, вкусностях, ароматном чае, предложении дождаться яблочного пирога, чей запах уже начинал заполнять кухню. Не могла даже отказать тому, как Ядвига иногда сюсюкалась с ней на правах старшей. В отличие от НЕГО она не нарушала своих слов... Никогда. — Ахах~, узнаю Силлиана. - раздается звонкий смех девушки после того, как она выслушала подробную жалобу рыцаря на своего монарха. — Однако не думаю что это плохо. По крайней мере не так, как ты думаешь. — Да, не плохо. Все просто ужасно. - саркастично шепчет Ноктис, делая глоток холодного, сделанного специально для нее, чая. — Ну-ну, у него есть вкус, так что он выберет что-то хорошее. - Ядвига явно хочет сказать что-то ещё, однако решает смолчать, пока что обходя болезненную для них всех тему, вместо этого решая свести диалог в иное русло. — А что насчёт того, о чем я тебя спрашивала? — А… В Ардетайне есть то, что тебе нужно. - кристально-зеленые глаза загораются, стоит брюнетке услышать эти слова, она поудобнее перехватывает чашку с дымящимся чаем, склоняясь поближе к Ноктис, без слов прося ту рассказать. — М… У меня не было времени разобраться какие инструменты у них для этого есть, но я смогла урвать пару фото, для примера. Чуть позже можно будет туда наведаться, Арлан как раз собирался на Рун Лиар, мне нужно в Аньшу, можно будет и до Ардетайна добраться, Роланд, наверное, будет только за. - ассасин слегка кривится, вспоминая причину такой заинтересованности напарника в материке технологий, однако быстро сводит наваждение, вытаскивая из одной из набедренных сумок несколько фото и презентуя их Ядвиге. Та отставляет кружку в сторону и осторожно, будто те могли рассыпаться, берет застывшие воспоминания в руки. На них были лишь безжизненные пустоши Ардетайна, но глаза девушки сияли, выдавая факт того, что это именно то, что ей нужно. — Оно? — Оно… Я не знаю как тебя благодарить, Ноктис… Это удивительно. - Ядвига мягко проходится самыми кончиками пальцев вдоль поверхности фото, после чего возвращает побочный продукт чудес Техната дэрону, что прячет их обратно в сумку, осторожно кивая. — Думаю Таёжный увал будет удивительно на них смотреться… Ему понравится. — Да, конечно. Но мне вот что интересно. Ты откуда вообще про фото узнала? - брюнетка вскидывает брови, понимая, что, оказывается, не рассказывала нечто столь важное, и уже открывает было рот, когда ощущает запах пирога. — Ой-ой-ой! Извини, милая, я на пару минуток, вернусь - все тебе расскажу! - Ноктис пробивает на лёгкую улыбку, когда Ядвига, подхватив подол сарафана, убегает на кухню, к печи, колдовать над своим яблочным пирогом. Дэммерун откидывается в кресле поудобнее, даже позволяет себе вытянуть ноги. Ее сильмаэлево-руфенитовые глаза вновь проходятся по комфортному и такому домашнему убранству дома, который она знала наизусть. Наверное сейчас отличалось лишь то, что на кухне хлопотала сама Ядвига, а не тетя Марта. Девушка даже была немного не рада тому, что матери подруги сейчас не было дома, наверное она бы многое рассказала. С другой стороны, она бы затронула прошлое и, потому, хорошо, что ее не было? Беловласая уже даже и не знала, чем дальше - тем больше изнуряющих противоречий было в ее жизни. Нет, сейчас явно не о том она хотела думать. Но иначе, кажется, в месте столь прочно связанном с воспоминаниями, не получалось. Входная дверь скрипит и вырванная из мыслей Ноктис ведёт взгляд к проходу, даже благодарная за то, что ее самовопрошения были прерваны… Однако тут же жалеет, увидев кто там. Темные волосы, средняя, слегка взлохмаченная борода, уже тускнеющие зелёные глаза и загорелая кожа рабочего человека. Все это были абсолютно обычные черты, что, тем не менее, составляли облик человека, которого дэрон предпочла бы лишний раз не видеть. Отец Ядвиги. Григор. Их взгляды встречаются и девушка сразу же садится прямо, даже не касаясь спиной стула, стискивая в когтистых перчатках кружку сильнее, чем возможно следовало. Мужчина же замирает, его взгляд сразу неприятно напрягается и темнеет, после чего поднимается к верху двери, над которой висели обереги от нечистой силы. Подняв взгляд туда же, ассасина передергивает. — Удивительно… Что ты посмела перешагнуть порог этого дома… - Ноктис знала, что не нравилась ему, знала, что это из-за ее крови, и он знал, что нравился ей ни на толику больше, однако же, в отличие от него… Дэммерун не собиралась ничего говорить… Говорить против и защищаться. Незнакомцы - да. Противники - запросто… Но те, кто знали кто она, кто были неотъемлемой частью ее детства?... У нее лишь вставал ком в горле, а язык не поворачивался сказать ничего против. — Хотя подобная наглость естественно вытекла из воспитания твоего… Братца. - тут дэрона перекрашивает так, что ее глаза дичают, будто краснеют сильнее, а когтистые перчатки оставляют следы на кружке с неприятным скрипом, закономерно заставляя Григора напрячься и свести темные брови вместе. — Он. Мне. Не. Брат. - шипит беловласая, обнажая острые клыки. Глава же семейства вскоре сам обнажает ряд зубов, сжимая кулаки и делая шаг ближе. Он знал ее нутро, от которого его было готово вывернуть, и оно его не пугало, ведь он прекрасно осознавал что эта девушка прячет внутри себя. — Кровью вы может и не повязаны, но бешенство у вас явно одно на-... — Отец! - оба взгляда устремляются к проходу, что вел на кухню. В нем стояла Ядвига, вытиравшая руки о фартук. В ее кристально-зеленом взгляде читалось, что ей хватило и мгновения, чтобы понять, что тут происходит. Григор выпрямляется, делает несколько размашистых шагов в сторону дочери и осторожно берет ее за плечи, на его лице выражение родителя, что бесконечно волновался за свое дитя, и от этого вида Ноктис поникает лишь сильнее. Это неправильно, так не должно быть… Она должна была избавиться от всех этих эмоций по отношению к прошлому, что выжгло само себя… … так почему? — Отец, мы же это обсуждали… - шепчет Ядвига, тяжело вздыхая, после чего осторожно накрывая одну из ладоней родителя своей, которую он спешит взять в тиски. — Она не та, о ком нужно так говорить. Это неправильно. Она одна из нас. — Ядвигушка… Она - демон. - произносит Григор, заметно морщась, а его дочь вскидывает брови, после морщась в гримасе печали. Одного взгляда на нее хватало, чтобы понять, что она сотни раз говорила отцу эти вещи, но он из раза в раз продолжал говорить ей одно и то же. — Она - дэрон. И даже это не так уж и важно. - брюнетка вздыхает, убирая от себя руки отца, что запинается и может лишь бессильно смотреть как дочь подходит к ассасину, что сидела с взглядом опущенным к ногам и всё ещё сжимала кружку с чаем. — Мы продолжим этот разговор после того, как я провожу мою сестрицу, отец. - продолжает Ядвига, мягко взяв дэрона за руку и порывая ту встать, прежде чем вновь открыть рот. — И… Пожалуйста, воздержись подобных слов о Силлиане. Это все равно что если бы кто-то сказал что-то обидное о маме… К тому же он наш король. - мужчина окончательно теряется, ненадолго отводя взгляд. Было видно, что он пытается как лучше, даже Ноктис это понимала, но вот как раз он явно не понимал того, что пыталась донести до него дочь. — … Милая, ты играешь с огнем… Эти двое - не те, кого стоит держаться. Ну подумай сама… — Отец. - ее на удивление ставший жестким голос его перебивает, после чего следует нервный выдох и тон, вернувшийся в прежнее, мягкое, пусть и немного растормошенное русло. — Прости… Мы поговорим, когда я вернусь. - с этим словами Ядвига буквально утаскивает рыцаря за собой из дому, уходя немного поодаль, а вслед слышалось лишь тихое. — Я просто не хочу чтобы ты обожглась, мой жаворонок… Стоит им остаться одним, как, без лишних слов, она прижимает Дэммерун к себе, будто какого-то ребенка, которого обидели, потому что тот отличается от сверстников. Ее теплые, местами огрубевшие от работы, руки отрывисто гладят длинные и прохладные волосы цвета снега, начиная гладить спокойнее лишь когда Ядвига ощущает как ее объятия возвращают. — Это неправильно… Неправильно с его стороны. Он хочет уберечь меня, но это подлый, подлый, метод. Ни ты, ни Силлиан, не заслуживаете таких слов лишь потому, что он преисполнен волнениями. - причитала Ядвига, однако в ее тоне больше слышалась печаль, чем гнев. Печаль по старым дням, когда ее отец никогда и не подумал бы подобное сказать. А Ноктис?... Она могла лишь стоять и не дергаться, прикрыв глаза. Одна часть ее говорила, что ей не нужно это утешение, что нужно просто забыть и идти дальше, а другая… Другая была обижена, ей хотелось плакать… Ей нужно было это утешение. Теплое и нежное. А ещё кусок яблочного пирога и холодный вкусный чай. Нужно было, чтобы ей сказали, что видят в ней… … Лютеран милосердный… Да кто она…? Они стоят так ещё некоторое время, прежде чем Дэммерун отникает, отводя взгляд в сторону, лишь бы не видеть печальное лицо подруги. Ядвига осторожно берет одну из ее рук в свои, без страха сжимая когтистые перчатки своими горячими пальцами. — … Ты хочешь помочь мне с подарком для него? — Что? - не ожидала услышать это столь тихое, но искреннее предложение, дэрон поворачивается лицом к девушке и вскидывает белые брови, а та лишь улыбается. — Почему я до-... — Ноктис. - перебивает она осторожно, но уверенно, уже начавшую отнекиваться беловласую. — Не отвечай сейчас. Пожалуйста. Давай… Давай ты дашь мне свой ответ ближе к концу декабря, хорошо? Когда привезешь инструмент для создания фото, угум? - в ее кристально-зеленых глазах теплота, от которой у дэрона встает ком в горле. От которого одна часть кричит бежать, а другая… Вернуть все так, как было раньше… … Она действительно не может ей отказать. — … Хорошо. - дэрон отвечает совсем тихо, так, что могло показаться, что это слог ветра, а не ее. Но Ядвига знает правду, потому улыбается, ещё раз утягивая подругу в объятия, выражая свою нежную благодарность. — Полагаю ты уходишь?... - с печалью произносит брюнетка, вновь, неохотно, отпуская Ноктис из своих рук. — Да. Извини. — … Это ты извини. Хорошего тебе пути. - грустно улыбается девушка, осторожно передавая конверт с письмом, который рыцарь безмолвно принимает и прячет в одной из сумок. — В следующий раз мы устроим пикник, хорошо? Я обязательно приготовлю побольше вкусностей! - единожды хлопает Ядвига в ладоши, и Ноктис наконец-то улыбается, смотря на ту сильмаэлево-руфенитовыми глазами и кивая. После теплого прощания брюнетка стоит на месте еще некоторое время, смотря вслед удаляющемуся дэрону. Вот она моргает и, кажется, вместо высокой фигуры ассасина, видит девочку с немного неровно, но с любовью заплетенными белыми волосами, и помявшемся от собственной неугомонность сарафане…

***

— “Вот ведь взбалмошный… Мальчишка!” - метёлка рассекает воздух, со свистом прикладываясь о макушку, покрытую взъерошенными светлыми волосами. В них застряли мелкие ветки и листья яблони, а ранее собранный низкий хвост, длиной по плечи, безнадежно растрепался. Отец Димитриан морщится, после чего, будто для профилактики, бьёт веником по голове сидевшего пред ним на коленях юноши еще раз, уже мягко, с жестом обеспокоенного, строгого, но справедливого взрослого. — “Дядя… Дядя Димитриан, он больше не будет… И я больше не буду. Честно-честно… Мы больше не будем… Только больше не стучите.” - жалобно произносит двенадцатилетняя Ядвига, мягко хватаясь за рукав жреца. Мужчина переводит на нее обеспокоенный взгляд, свободной рукой слегка ероша волнистые волосы цвета коры дуба. Да, попались они двое, но Димитриан не мог поднять руку на девочку, а этот… До этого и его по-ослиному упертого характера не доходило иначе. — “Боюсь Ядвига, я не могу в это поверить. В жилах загорских детей буквально течет кровь, заставляющая вас воровать яблоки…” — “Поэтому однажды, вот увидите, вы меня не поймаете!” - неожиданно расходится юноша, поднимая голову с горящими ярко-голубыми глазами и тут же получая метелкой по голове вновь. — “Я вынужден буду рассказать об этом лорду Тадеушу, мальчик.” — “Рассказывайте! Но я не поступлюсь!” - усмехается юноша, морща носом, а жрец лишь хмурит брови, он единственный, помимо старосты Янора, знал, какая на самом деле кровь течет в жилах взбалмошного подростка. Даже сам Силлиан пока что был в неведении о том, кто он. … И иногда Димитриан не спал ночами, с ужасом представляя, что этот обалдуй, не пошедший характером ни в Вейлора, ни в Миранду, должен унаследовать престол… О, Лютеран милосердный, в кого он такой? — “Дурак ты Силлиан! Дурак!” - неожиданно вскрикивает Ядвига, наблюдавшая за происходящим, топая ногой и отворачиваясь, громко шмыгая носом. Она, как могла, пыталась спасти его от истязаний веником, а он только усиливал свое наказание? Да как он мог!? Четырнадцатилетний парень тут же трясет головой, вскакивает на ноги, начиная нервно ходить вокруг девочки туда сюда, пока та наотрез отказывалась стоять к нему лицом. Да, она была единственной, кто могла побудить в потомке самого Лютерана совесть. Нечто, чего в лексиконе Силлиана кажется и не было, но, может быть, ещё пару годиков и, благодаря Ядвиге, появится. — “Ну, ну, ну… Ну да, ну я дурак, только не обижайся… Пожалуйста…” - Димитриан тяжело вздыхает, качая головой, после чего, подхватив свое импровизированное орудие дисциплинарного взыскания, удаляется, оставляя детей самих решать свои проблемы. Блондин продолжает что-то бормотать, когда обоих привлекает копошение знакомых им деревенских ребят, Дариуса и Николо, в кустах, они явно куда-то торопились, таща за собой длинную палку. Увидев это, друзья переглядываются после чего, позабыв об обиде и, обыденно взявшись за руки, ведь Ядвига бегала слишком медленно, а Силлиан слишком быстро, припускаются следом. Они нагоняют мальчишек у берега реки, те вздрагивают, услышав шуршание кустов позади, однако даже радуются, увидев там одного из старших ребят в лице блондина. — “Силь!” - вскрикивает Дариус, роняя палку, отчего второй державший чуть не падает, тоже решая ее бросить, подбегая и хватая голубоглазого за руку. — “Т-там… Т-т-там… Там…!” - тараторит ребенок, явно не в силах составить целое предложение, настолько ему было страшно, потому другой наконец-то вскрикивает. — “Там чудище болотное!” - блондин вскидывает светлые брови, поднимая голову и приглядываясь к берегу. И вправду, на него выкинуло сгусток… Нечта… Он мог разглядеть огромное количество тины, водорослей и… Что-то белое? Юношу словно передергивает, он передает руки испуганного Дариуса и Николо Ядвиге, которая принимается их успокаивать, широко распахнутыми глазами наблюдая за тем, как Силлиан в несколько широких шагов подходит к большому комку и, неожиданно для всех, впивается в него руками, начиная копаться. — “Силлиан!” - зовёт девочка, пока парни одновременно взвизгивают и смотрят с восхищением, как старший копается в теле “монстра”, однако блондин молчит, лишь убирая тину и водоросли… Пока в его руке не оказывается чужая рука. — “У монстра есть рука!” - кричит Николо, срываясь с места, а второй следом за ним, и даже Ядвиге уже некомфортно, но она остаётся, наблюдая за тем как тень перетекает лицо Силлиана. — “Ядвига… Позови взрослых. Немедленно.” - его тон низкий, напуганный, так что пробирал холодом вдоль позвоночника, но его явно пугал не “монстр”, а что-то другое. Она успевает лишь заметить как юноша достает из-за пояса кинжал, начиная срезать водоросли, грязь и мелкие ветки, после чего она наконец-то кидается по направлению к деревне. Взрослые собираются быстро, загорских детей было не просто испугать, тут должно было произойти что-то вопиющие. Услышав про монстра, отец Димитриан бросается к нужному месту практически моментально, многие другие скоро следуют за ним, кто-то даже прихватывает импровизированное оружие. А Ядвиге пришлось наблюдать за происходящим с рук отца, что отказывался давать ей спуститься. Мало ли что там творилось. Но жителям деревни остаётся лишь ахнуть и замереть, когда они наконец-то достигают места, где сидел Силлиан… … На руках у юноши болталось тело девочки, белой как снег, на вид не более лет одиннадцати. Она явно еще была жива, изредка вздрагивая, дергаясь и издавая сиплые звуки, из ее носа вытекали остатки грязи, местами смешанной с кровью, одежда была местами порвана и представляла из себя не обыденный сарафан, а рубаху и штаны. Сам же блондин не обращал на взрослых никакого внимания, судорожно и крепко, возможно слишком крепко, прижимая к себе девочку, пока его вторая ладонь гладила ее волосы, счищая остатки тины и давая увидеть их цвет. — “О Руфеон милосердный, что за рок привел сюда это бедное дитя?” - раздается голос отца Димитриана, что подходит ближе, двигаясь осторожно, будто юноша на него кинуться в любой момент мог. Хотя этот взгляд ясно и говорил, что мог. Ядвига наблюдает с рук отца, пытаясь вылезти, но тот лишь сильнее прижимает ее к себе, наблюдая за всем не менее обеспокоенно чем другие, изредка вздрагивая, думая подступиться ли к голубоглазому ближе, или остаться на месте. В итоге он все же делает несколько осторожных шагов, касаясь волос вздрогнувшего юноши. В это время жрец мягко сжимает посох, прикладывая ладонь ко лбу девочки, озаряя ее лицо мягким свечением. Некоторое время ничего не происходит, и лишь слегка погодя маленькое тело вздрагивает особенно сильно, практически вырываясь из рук Силлиана, но тот, в последний момент, успевает подхватить ее обратно, когда ту выворачивает, позволяя речной воде, водорослям и другой грязи, которой она наглоталась, выйти наружу. — “Вот так. Теперь тебе станет… получше…“ - начинает произносить Димитриан с лёгкой улыбкой, однако запинается, стоит ему увидеть наконец открывшиеся глаза девочки. Зрачки голубые, но с прожилками красными как… Как кровь на девственно белом снегу… Лицо жреца пересекает тень, Григор хмурится, пряча лицо дочери за своей ладонью, а юноша заметно вздрагивает, однако, наоборот, прижимает ребенка к себе сильнее, будто чувствуя, что попади сейчас она к взрослым - одному Руфеону известно, что с ней станется… И ничего хорошего в возможных вариантах не было. Святой отец слышит шепот деревенских, встряхивая головой и приходя в себя. — “Руфеон милосердный… Это… Это же…” - его голос вздрагивает, Димитриан активно выдает замешательство и нервозность за мыслительный процесс. Девочка была дэроном, ещё и чистокровным, он буквально это чувствовал… Но вот другие… Другие не знают… Да и цвет глаз не полностью красный, а как… Как у альбиносов… Детей покровителя Шувьерда, Арктуса… Нет, он не может сдать этого ребенка. Она… Она ребенок! Девочка, которая уже, и фигурально и буквально, наглоталась от жизни многого… К тому же, фактически,... В Лютерии нет дэронов… — “Это же дитя благословленное богом Арктусом!” - наконец-то громко произносит он, видя как юный дэрон устало закрывает глаза, явно ничего не понимая, а Силлиан поудобнее прижимает ее к себе. — “Благословленное дитя?” - раздается со стороны Григора, явно расслабившегося, даже позволившего Ядвиге посмотреть, а жрец улыбается и поворачивается к деревенским, осторожно гладя загадочную девочку по волосам. — “Альбиносы - любимые дети Арктуса, бога Шувьерда. Они сами белы как снег, а их глаза частично красны как их пылающее огнем и волей сердце, благодаря нему им совсем не страшны холода.” - по сути Димитриан не врал, альбиносы действительно считались любимчиками Арктуса, да и могли появиться и за пределами Шувьерда. Так что все хорошо… Он обязательно разъяснит все этой малышке и скажет как себя вести, когда она придет в себя… Он не сделал ничего богопротивного. А если и сделал… Он примет наказание. Раздается тишина, после чего, сначала шепотом, а потом уже нормальным голосом, но деревенские, искренне доверяющие Димитриану, верят и нынешним его словам. Слышится как кто-то пугается за ребёнка, кто-то гневно вопрошает, кто мог с ним такое сделать. Ядвига смотрела на Силлиана и улыбалась, радостная, что ее друг совершил хороший поступок. А святой отец лишь, осторожно, и еле как, забирает тельце из рук, отдавая взамен свой посох, пока неизвестного наследника Вейлора и Миранды, с которым даже приходится побороться и уболтать, прежде чем тот отпускает. И почему-то Димитриану неожиданно показалось, что дэрон появилась здесь не просто так и, для их будущего короля, эта встреча будет судьбоносной.

***

Арлан чувствовал себя так, словно он был кусочком ткани, которую прополоскали в воде, потом встряхнули, а потом ещё и скрутили в тридцать три погибели, чтобы отжать, потом еще раз встряхнули, и лишь после всего этого повесили сушиться. Он и не знал, что разговор с кем-то может быть настолько… Изматывающим. Сначала Его Величество выразил закономерное мнение о том, что ему, как обитателю дворца, было бы неплохо научиться танцевать, однако, после этого, и фразы о том, что он скоро изловчиться и начнет их тренировки, приуроченные к серебряному балу, Силлиан не просто не отпустил Бенэлоража, а держал ещё с добрый час времени говоря… Обо всем. Он действительно говорил обо все и ни о чем одновременно, позволяя разговору самостоятельно течь из русла в русло и… Маг не мог словами выразить насколько потерянным себя чувствовал. В конце концов Лютериан признался, что мучал подчинённого, чтобы проверить, показалось ли ему, или Арлан действительно утратил один очень важный навык за время службы Шеакрии. Он разучился разговаривать с людьми. Нет, он мог убедить кого надо в чем нужно, отдать приказ, указание, пригрозить, даже прочитать лекцию на какую-нибудь тему в которой хорошо разбирается, и все прочее, так или иначе, связанное с делом или работой. Но поговорить? Просто, без дела, узнавая собеседника получше или коротая время?... … нет. Либо это давалось излишне тяжело. И сильнее всего Бенэлоража удручало то, что он сам этого не заметил, упустил момент, когда потерял одну из вещей, что позволяла создавать столько воспоминаний. В детстве, юношестве, он ведь мог часами просто говорить с наставниками и другими, ведь то был один из немногих способов узнать мир лучше. И теперь, раздумывая над этим всем, идя по коридорам дворца, Арлан ощущает, как на его ушах проступает румянец из стыда. Он даже останавливается, когда в голову приходит разговор, который он завел с Ноктис на подъемнике… Он спросил про ее цвет глаз, начал дознавать, а потом ещё и приплел к этому диалогу камни… О Руфеон, он что другого времени действительно найти не мог!? Мужчина краснеет окончательно от того невообразимого количества стыда, что испытывает пред всеми теми попытками подвигать языком, ибо он просто не мог назвать это разговорами, ощущая, что снова хочет посыпать голову пеплом и уйти в монастырь, запереться там навсегда и не видеть света белого дня. “Какой же я… Какой же я, какой же я…” - маг даже нужного слова подобрать не мог, отчасти и потому, что не хотел сам себя обзывать. Но от пришедшего осознания становится так кисло, стыдно, даже плохо, что беловласый просто осторожно опускается на холодный и вычищенный до состояния зеркала каменный пол дворца. Может если он ляжет на него, то сольется с ним, прикинется полом и больше не будет испытывать позора? Еще можно просто лечь и умереть, это тоже вариант… И тут он слышит голос недалеко от себя. — Сер Бенэлораж, пожалуйста, не ложитесь на пол, он холодный, а вы ещё недостаточно лютериец, чтобы не простудиться. - маг поворачивает голову в сторону, видя двух дежурящих рыцарей, стоявший с копьями у стены. А он и забыл про них за всеми своими мыслями, да и то, насколько тихо и неподвижно стояли патрульные не делало их более заметными. — Если вас кто-то беспокоит - вам стоит обратиться к Его Величеству, хотя я сомневаюсь, что это так. Наши рыцари судачат о вас, но лишь хорошее, плохого не слышал. — Я тоже не слышал. - подхватывает и второй рыцарь, пока Арлан, немного пораздумав, все же встает. Он мгновение стоит, уже думая отдаться очередной волне стыда, вызванной его излишним драматизмом… Однако останавливается, заслышав в голове слова Силлиана, что тот произнес немного ранее. “— Я хочу чтобы ты почаще говорил с людьми, просто так, даже на самые бессмысленные темы. Сначала будет тяжело, но ты научишься, незаметно вспомнишь, что это значит - общаться.” Прикинув это и образы двух подвернувшихся рыцарей, в голове Арлана рождается глупая, но, наверное, очень действенная идея. — Кхм… “Недостаточно Лютериец”? - переспрашивает он, подходя ближе к двум мужчинам, один из которых кивает. — Мы можем спокойно поспать на каменном полу, зимой, под открытым окном, и не простудиться. - маг вскидывает брови, и уже хочет кивнуть, однако, вспомнив все те же слова потомка эсдо, заставляет себя открыть рот и заговорить. — Наверное… Холодно. Но вам наверное не холодно, да? - фраза получается глупая, маг это чувствует прямо-таки, подсознательно желая себя ударить, а рыцари переглядываются. — Сер Бенэлораж у вас все хорошо? - спрашивает один из них, пока второй кивает, а беловласый тяжело вздыхает. — Его Величество поручил мне просто говорить с людьми, я совсем разучился естественно это делать за годы службы. Вести непринужденный диалог и… Прочее… Не могли бы вы, пожалуйста, протянуть мне руку помощи в данном вопросе. - рыцари молчат, а член ордена Рассвета уже жалеет, даже открывает рот, чтобы свернуть все и уйти, как можно быстрее, однако тут, его, отныне, собеседники, поудобнее перехватывают копья, снимая шлема, давая рассмотреть свои лица. — Конечно! Почему нет. Меня зовут Николо. - отзывается рыцарь с пушистой копной длинных кудрявых волос, пусть и коричневых, но отливающих ярким, словно кровь, красным, а также парой веселых глаз, напоминающих цветом лес. — К тому же в наши обязанности входит помогать своим, да и делиться новостями, что мы слышали. Я Дариус. - отзывается второй рыцарь с янтарными глазами и, удивительно, наполовину седыми длинными волосами, собранными в хвост, в котором местами еще пробивались пряди первоначального темно-русого цвета. И это учитывая, что обоим было на вид либо около, либо не более двадцати. Патрульный, явно заметивший интерес мага, тут же легко объясняется. — Я был в числе тех, кто отбивал Боэр Морхен от легиона Безумия. Хотя… Уже не помню, почему поседел… Хм… — У Дариуса плохая память, поэтому иногда вам придется повторять сказанное, но это будет вам лишняя практика. - отзывается Николо, а маг слегка хмурит брови. — Может на ты? Просто… Арлан? — Конечно! - улыбается рыцарь с красными волосами, встряхивая ими. — Как вам будет удобно. - кивает Дариус. Повисает пауза, однако собеседники не торопят мага, позволяя подумать над тем, что сказать, и он, благо, скоро находит. — Николо, ты упомянул, что обо мне “судачат”, но… Хорошее? — А~, да-да. Сначала все отнеслись к вам опаской или враждебностью, у нас не жалуют шеакров после событий Ветреного утеса, однако все слегка переменилось, когда леди Дэммерун за вас заступилась, ну, когда вас привели во дворец. — Я всегда думал о том, как вы тут оказались. - подхватывает Дариус, а маг ненадолго отводит взгляд, прежде чем ответить. — Меня Шеакрия тоже более не жалует, вот я и сбежал из Фейтона, а куда бежать, если не туда, где таким как я наложен запрет. — Ах, ясно. - кивает наполовину седой рыцарь. — Но… Почему переменилось? Отношение переменилось. — А, так это потому, что вы выжили в схватке с леди Дэммерун! Да и она, как я уже сказал, заступилась за вас, она, кто шеакрийцев на дух не переносит. - поясняет Николо, когда Дариус подхватывает его ответ. — Мы очень уважаем ее. Персона она скрытная и загадочная, “Призрак лютеранского дворца” всё-таки, тем не менее она исправный воин и не раз помогала нам, когда было необходимо. — Да-да, она как женская копия Его Величества! — Копия…? Разве? - тянет маг, слегка вскидывая брови, однако Николо уже тихо хихикает. — Вы здесь недавно, со временем заметите, а вот мы давно их знаем! А ещё, кхм! - тут красноволосый замолкает и маг понимает, что есть что-то еще, однако, кажется, о чем ему знать не стоит, по крайней мере пока. — Кстати, что ты сегодня ел на обед? - неожиданно спрашивает Дариус, отчего Бенэлораж теряется, тратя добрую минуту времени, чтобы встряхнуть головой и наконец-то выдать. — Боюсь я ещё не обедал,... Да и не завтракал, с утра был отчёт, а потом я совсем об этом забыл, но… К чему вопрос? — Просто интересно. — “Просто”? - повторяет маг слова седого рыцаря, тогда как красноволосый смеётся. — Это тоже нормально, ну, я имею ввиду, когда в диалоге можно перескочить с темы на тему, а потом даже вернуться. - Арлан отводит взгляд, копаясь в памяти, чтобы подтвердить сам себе, что да, действительно, раньше он и сам часто так делал в разговоре с наставниками. Рыцари видят, что их коллеге ещё немного сложно, после чего переглядываются, кивая, решая подать пример. — А у тебя что было на обед, Дариус? — Борщ, ты же знаешь. Ах, кстати, я недавно слышал от Миши и Мариана, что в таверне Золотой лев появился новый квас. — Да ну!? Кажется я знаю куда мы идем после пересменки. - загорается Николо, после чего, неожиданно, поворачивает лицо к Арлану, спрашивая с улыбкой. — Ты уже пробовал лютерийский квас, Арлан? - Бенэлораж опускает глаза, думая, после чего, наконец-то улыбается, понимая, что именно делали ребята. — Не довелось. - отвечает дымчато-голубоглазый, легко мотая головой. — Как так!? Кажется после смены мы идём втроём! - Дариус улыбается и тоже кивает. Разговор переходит в более непринужденное русло, и, пусть в основном говорили и вели нить тем Дариус и Николо, а Арлан отвечал или изредка что-то спрашивал, однако он снова неожиданно ощутил ту атмосферу, которая всегда окружала его, когда он заводил разговор с наставниками или дэронами крепости Авесты, самого Калазара. Моментами было смешно, моментами неловко, странно и даже стыдно, однако собеседники вовремя приободряли, позволяя понемногу но оживать. Очеловечиваться. Арлан даже не замечал как, наконец-то, давно мертвая оболочка начинает с него сползать, позволяя все эти годы запертому внутри ему настоящему… Жить.