Истории ордена Рассвета [ИОР]

Была ли то завеса многоэтажек, тянувших друг к другу свои руки-провода или общее состояние экологии Ардетайна, но в Штерне тебя всегда окружала атмосфера вечера, словно солнца, как такового, и вовсе не существовало. Был лишь ветер, приносивший с пустошей сухость и запах безнадеги, которым пропитались все жители Техната. Это было что-то естественное, родное, сидеть на балконе, свесив ноги за пруться, в которые лбом упирался очередной несчастный, или просто уставший до глубины своей небольшой и тусклой, ардетайнской души человек. Вот и Кай был таким. Порядком потрепанное судьбой дитя пустошей, который иногда задавался мимолетными вопросами куда более глубокими, чем было свойственно для окружавшего его общества. И именно это не позволяло злиться на Корнелия. Ведь на задворках сознания он прекрасно осознавал почему наставник так тянет его покинуть дом, посмотреть на мир, и многое иное, этому сопутствующее. Однако другая часть этого же сознания кажется не признавала сам факт пускаться куда-либо, открыться возможностям жизни, которые не подразумевали бы загнивание… Но разве он мог? После того, как не уберег того единственного, что сейчас бы и побудил брата открыться и другим сторонам Акрасии. — Если вы пришли снова допытывать меня своими глупыми вопросами… Просто уходите, наставник. - бубнит Кай, роняя голову о решетку перил, слыша, как позади него открывается дверь. Корнелий ничего не говорит, лишь тихо хромает, после чего, схватившись за перила, тяжело опускается вниз. Кай по привычке подхватывает мужчину за локоть, делая падение мягче. Он может обижаться сколько хочет, но он не бездушная тварь, чтобы поступать иначе в подобной ситуации. Не с тем, кто столь много для него сделал. Теперь они сидят уже вдвоем, созерцая вечно вечерний город, гудящий от множества механизмов, окрашенных мириадами светодиодов, и, кажется, где-то хрипит чей-то старый приемник. Это напоминало сцены из новелл, что время от времени крутили по передатчикам, о печальных героях, борющихся с системой. И почему-то все любили этих героев, пусть они были не более чем пустышками, которые вступали в эту борьбу лишь потому, что система причиняла вред кому-то из их близких. Не будь их, герои бы сидели молча. … Прямо как это чертово общество прогресса… Кай морщится от непонятного порыва, проходится пальцами, увитыми шрамами, вдоль неестественно сине-зеленых волос, после чего переводит глаза на Корнелия. Этот мужчина выглядел слишком… Старо, по сравнению с тем, каким был в его памяти, каким был все эти годы… До смерти Фабиана. После которой и вовсе перестал выходить за пределы их базы, хромая так, будто эта трагедия забрала не только внешние годы, душевное спокойствие, но и свободу передвижения. Интересно… Был ли они действительно причастны к тому, что привело к смерти Фабиана, как иногда считали, просыпаясь в поту от очередного кошмара? — Ты ведь куда лучше и добрее, чем думаешь. - неожиданно протягивает Корнелий, все не сводя глаз с залитого яркими красками города. — … Я житель Ардетайна. Этого факта вполне достаточно, чтобы понять, что вы брешите. — Гм. — Вы знаете, что я не буду ради хоть кого-либо рвать жопу и пытаться спасти. - бормочет Кай уже тише, отворачиваясь от серовласого. — Как скажешь, Кай. — И это все? — ? — Только это пришли сказать? — Дело есть, для вас с Агнией. Она уже готовит оборудование. - все так же спокойно тянет мужчина, прикрывая глаза. Каю дважды говорить не надо. Начала фразы хватило, чтобы он схватился пальцами за поручень, подтягиваясь и вставая. Что, что, а деньги сами себя не заработают. Потому парень любивший их, и не любивший свои накопления тратить, был готов подорваться в любом состоянии, перечислявшем трезвый ум и добрые ноги. Розовые глаза в последний раз ловят силуэт наставника, явно наслаждавшимся дуновениями сдешнего затхлого ветра, который, кажется, был более люб, чем тот, что дул у него дома, иначе бы, по крайней мере, этого человека, из всех углов Акрасии, не занесло бы в Ардетайн, место, где нередко теряются надежды и гаснут сами естества и души людей… И Кай даже был благодарен, что бывший дом наставника был таким “скотским” по отношению к нему, пусть Вальфари и не знал, что за место это было. Хотя, откровенно говоря, значения не имело. — Поднимайся осторожно, когда будешь уходить с балкона. - это было последнее, что утонуло в потоках ветра, прежде чем дверь привычно щелкнула. Корнелий усмехнулся, кидая взгляд золотистых глаз на трость, на которой, тогда еще дети, выскребли изображения любимых птиц, пока наставник спал после очередной лекции о внешнем мире: люрерийская гарпия, черный коршун и сизый сокол. По одной на каждого. — Ты ошибаешься насчет себя, Кай. И очень скоро нечто… Или некто… Заставит тебя это осознать.

***

Яркий свет, исходивший от коммуникационного кристалла наконец тухнет, позволяя молодому королю вздохнуть, откладывая предмет в сторону и кидая беглый ярко-голубой взгляд на множество бумаг, от которых уже, если честно, тянуло тошнить. Силлиан был тут с самого утра, а, судя по тому сколько дел еще предстоит решить, просидит до глубокого вечера. Благо хотя бы у других членов ордена все шло хорошо. Голоса были бодрыми, лица - выспавшимися и, благо, никаких признаков голодовки. Лишь Арлан все еще выглядел слегка сбитым с толку, но это пройдет, он весьма быстро приспосабливался к окружению замка и, в общем, держался молодцом. Роланд, как обычно полон энтузиазма и во всех подробностях рассказал о событиях прошедшего дня во время их разговора утром, готовый вновь свершать подвиги. Даже Ноктис была, словно, немного общительнее, это радовало, возможно появление мага в их кругах вытянет ее из состояние призрака? И вернет его дорогую … — Все хорошо? - Лютериан оборачивается на мимолетный стук в дверь кабинета, прежде чем раздается знакомый голос. В проходе появляется лицо Михана, державшего поднос с чаем. — М? Да. Абсолютно. — Ты не отвечал с минуту. - продолжает воевода, вызывая тихий смешок со стороны блондина. — Кажется я слишком задумался. Извини. - Орзельский вздыхает, ставя поднос на столик у подоконника, с четким намерением начать читать очередную лекцию на тему переработок, когда в кабинет влетает маленькая девочка. Видимо лекция, к счастью Силлиана, откладывается. — Ваше Величество! Ваше Величество, смотрите! - Лютериан ехидно улыбается прерванному воеводе, прежде чем поймать в свои цепкие руки Милицу, и подхватить в объятия. Девочка звонко смеется, после чего протягивает лист бумаги молодому королю, который тот осторожно принимает, чтобы не помять своими латными перчатками. Ярко-голубые глаза внимательно проходятся по шедевру детского искусства, на который заглядывается и Михан. Здесь, среди ярких черт и линий, Милица старательно вывела силуэты членов ордена, тут, немного сбоку, была изображена она сама, за руку со своим отцом, лордом Гедрюсом, а вон там, с другой стороны, был Михан, с не совсем опознаваемой вещью в руках. — А что это у меня там, Милица? - тянет воевода, на что девочка улыбается шире, тыкая пальчиком в отмеченную деталь. — Это лютня! Я решила нарисовать тебя с лютней, потому что ты очень красиво играешь на ней, дядя Михан. - рыжий запинается и все же расплывается в глуповатой улыбке, что ж, видимо, до конца дня все будут свободны от его бубнежа. — А вот тут, сверху, я нарисовала Силбера. Он маленький, потому что высоко и далекоооо. Учитель сказал, что так работает пер… Пересптива! - мужчины переглядываются и смеются, после чего говорит уже король. — Возможно ты имела ввиду “перспективу”, да, Милица? — А? Да! Это именно это странное слово!... Ой, а вот тут я еще отпечатала маленькие лютики! Я хотела изобразить фонарики, которые делал Арлан, но учитель сказал, что у нас нет светящейся краски, тогда Рон предложил мне положить цветочки и отдубасить их камнем, чтобы остался след! — Прямо отдубасить? - бубнит сквозь смех Силлиан, отмечая, что это весьма свойский подход для бойкого ученика его герольда. Рон всегда стремился куда-то вперед, да так, что Теон редко когда поспевал за бойким подопечным, распевающим направо и налево свою “Чугунную оду”. — Вот он и отдубасил, да так, что лист порвал, его потом еще учитель наругал. А я все сделала аккуратно. Это же рисунок с дорогими мне людьми, с ним нужно обращаться бережно! - тут уж воевода совсем растаял, забирая радостную девочку с рук короля и принимаясь кружить ее по кабинету под аккомпанемент из звонкого смеха. — Ну какая же ты у нас чудесная, Милица! Просто прелесть! Ну согласись же, Силь. — Да, действительно. - блондин тепло улыбается, еще раз проходясь глазами по рисунку. Он был так до боли похож на такой же рисунок из времени, когда он был подростком, что даже в душе начинало горько щемить, не отрицая того тепла, что разливалось в сердце. Орзельский опускает девочку на пол, а Лютериан осторожно гладит светло-каштановые волосы, протягивая рисунок назад владелице. На что девочка, правда, тут же отодвигает лист от себя, улыбаясь. — Нет, это вам. Я уже показала его папе, хочу чтобы вы оставили его у себя и показали другим рыцарям. Пожалуйста! И Силберу! Силберу, обязательно, тоже! - молодой король глухо смеется, принимая столь бесценный подарок, который осторожно убирает в ящик рабочего стола, после чего опускает перед Милицей на корточки, чтобы быть на одном уровне. — Как насчет того, что вы с Миханом пока погуляете, я еще немного поработаю, а потом мы заберем Рона, твоего отца, Теона и пойдем пить чай вместе, где вы расскажете, что было сегодня интересного на занятиях? - Бельбрин тут же просияла, активно кивая, после чего подняла глаза на воеводу, без слов спрашивая можно ли, и Орзельский лишь мог побеждено вздохнуть. — Пойдем, маленькая леди, заодно навестим рыцарей. — Правда?! Спасибо! - Милица хватается за предложенную ладонь, после чего машет королю на прощание, на что тот с улыбкой машет в ответ. — Только не заработайся! - грозится Михан закрывая дверь. — Ни в коем случае. - ехидничает Силлиан, прежде чем раздается щелчок замка. Улыбка постепенно сходит с лица, и даже яркость глаз утихает, делая их похожими на два озера бездны. Настало время заняться действительно насущными вещами. Лютериан выуживает из перчатки доспеха тот самый сверток бумаги, который получил от Карлоса еще тогда, раскладывая его на столе. Часть имен, с множеством пометок уже были перечеркнуты. Некоторые из приведенных в списке лордов были под ложными подозрениями, кто-то действительно имел отношения к деятельности Сигарда, или разорвал все части с этой ветвью его семьи после свержения регента, но к отравлению его матери причастности не имел, кто-то откровенно говоря, был абсолютным идиотом, чтобы провернуть что-то подобное подставе отца Карлоса, Сезара Альваро. И вот, на клочке бумаги осталось лишь два имени: Юлиан Алберсон и Асторий Сегнет - две личности, что в равной степени имели шансы оказаться виноватыми. Силлиан сжимает пальцы о край стола до белеющих костяшек, активно соображая. До него он сейчас вряд ли достучиться, а значит придется подождать, ведь давать что-то подобное на проверку обычным королевским шпионам было бы чересчур опрометчиво. Значит придется выжидать. Черт. Король сжимает клочок бумаги в руках, вышагивая в сторону подноса с чаем. Рука нащупывает стекляшку во все той же рукавице доспеха, которая вынимается лишь после того как Силлиан тщательно осматривается вокруг на предмет посторонних лиц. Стекло сосуда с прозрачной жидкостью, заполняющая емкость на треть, одному лишь потомку эсдо известного происхождения, переливается в лучах солнца. “Отлично, на этот раз как раз хватит. Надо будет сходить в гробницу и пополнить запас.” - проносится в сознании, пока блондин со спокойным видом выливает содержимое в кружку своего чая. Стекляшка прячется обратно в рукавицу вместе с клочком бумаги, после чего пальцы обхватывают ручку предмета, поднося напиток, от которого в нос бил теплый пар к губам. Знакомый до боли приторный вкус чая, который окружал Силлиана последние несколько лет. Язык постепенно охватывает неприятное чувство онемения, уже куда меньшее, чем было в том же начале, но зубы все равно мнут орган по привычке, чтобы тот быстрее пришел в себя. Однако это же чувство уже расходится по глотке, бьет в затылок холодом, сменяющимся на жар, вынуждая встряхнуть головой и сглотнуть побольше слюны, зажмурив глаза. Да, кажется еще немного и он окончательно будет в ладах с этой субстанцией, думается Лютериану, пока он делает очередной глоток чая. “Лорды Алберсон и Сегнет, да…? Известный на весь двор самоуверенный олень и крыса, бегущая поджав хвост, при условии что корабль просто качнулся на волнах. Однако Алберсон способен выдавать весьма умные вещи, если того требует ситуация, а Сегнет боиться настолько сильно, что замел бы следы так, что никто бы в жизни ничего не нашел.” - тянется стройным потоком в сознании короля, пока он делает очередной глоток постепенно остывающего чая, направив все такие же потемневшие глаза в даль, что простиралась за открытым окном. Если это все же был Сегнет, то тогда Теон… Ладно, об этом можно подумать и чуть позже. “По-хорошему надо бы добраться до обоих… Но Алберсона будет поймать проще. Подпустить и напустить то же самое лицо смазливого и неумелого наследника. Он достаточно самоуверен чтобы купиться и чрезмерно горд, чтобы разболтать Сиграду об открывшейся возможности, дабы другие не покусились на этот шанс… Но Сегнет будет куда более разговорчив. Не удивлюсь, если он вывалит абсолютно все, завидев что-то отдаленно напоминающее блеск клинка.” - вот и последний большой глоток, после которого Силлиан отставляет чашку, складывая руки на груди. “Однако Сигард не идиот. Он бы не стал держать такую крысу при себе, если бы так легко та могла бы все разболтать…” - молодой король еще несколько минут все обдумывает, после чего скалится цокая языком, пока в ярко-голубых глаза проходится угрожающая рябь лучей солнца. Внутри все закипало бурей выворачивающей суставы от напряжения и проявления той подноготной, которая не только хороша была знакома Лютериану, но и ни капли не пугала, пусть и предпочитала оставаться сокрытой от глаз чужих. “Чокнутый безумец, прямо как твой отец. И. Вы. Оба. Заставляете меня чрезмерно напрягаться, ха. Вот только тебя Сигард, я уже так легко не спущу с крючка. Дяде. Просто. Повезло. Сдохнуть. Раньше.” - тут король возвращается в обычное свое состояние, заслышав перелив знакомых крыльев. Силбер садится на оконную раму, заинтересованно склоняя голову, после чего курлычет свою короткую песню. Лютериан улыбается, проходясь по перьям верной птицы, довольно жмурящейся на ласку. — Где ты был, непоседа, небось снова терроризировал народонаселение лесов, м? - орел лишь снова что-то свистит, переступая с лапы на лапу. Конечно Силлиан шутил. Уж слишком его компаньон был привередлив, чтобы есть где и что попало, да так, что король иногда задавался вопросом, как тот выживал раньше. — Шучу, шучу. Скоро пойдем кушать вместе с остальными… А. Кстати об остальных. Милица принесла рисунок. - птица, поднимая поток воздуха от единого взмаха крыльев, спланировала на стол блондина, заинтересованно вертя головой, пока тот выуживал рисунок из ящика стола. — Смотри, она нарисовала тебя. Похоже правда? - ярко-голубоглазый улыбается, демонстрируя компаньону шедевр детского искусства. Птица долго смотрит, после чего издает клич, недовольно хлопая крыльями. — Не привередничай, она еще только учиться. - тут же выдает Силлиан, легко щелкая орла по клюву, чтобы тот не бунтовал. — Поэтому чтобы поблагодарил ее, как встретишь, понял? - бубнит мужчина бережно убирая рисунок. — Силбер. Ты. Меня. Понял? - блондин смеряет животину строгим взглядом, на что та начинает топтаться по столу, хлопая крыльями и побеждено курлыча. — То-то же. А то нашелся мне тут критик, посмотрите на него. - король театрально закатывает глаза, подставляя руку, чтобы Силбер привычно устроился на ней, однако вовремя замечает нечто привязанное к лапе крылатого компаньона. — А это что? - ярко-голубоглазый выуживает сверток, потянув за плетеную ленту приятного зеленого цвета, коий разворачивается в письмо. — Это… А ну-ка слезай, мне нужны обе руки! - птица снова недовольно шкворчит, пока молодой король в практической панике сбрасывает с рук перчатки доспехов, чтобы ощутить письмо кожей. Силлиану не нужен был ответ, он прекрасно знал от кого это, стоило почувствовать запах яблок. Пальцы дергаются, а сам Лютериан снова напоминает себе взволнованного мальчишку, когда он кое-как, с третьей попытки, наконец выуживает содержимое конверта с сердцем, стучащим в ушах. Ничего более не имело значение в этом моменте. “— Мой милый Василек, В твой последний визит ты выглядел столь уставшим и требующим тепла, что мне подумалось, что я смогу восполнить часть этого одиночества написав тебе письмо. Я понимаю, что оно не заменит тебе моих объятий и поцелуев, но точно скрасит твои рабочие дни, делая их более сносными. Я обещаю, что не буду отвлекать тебя слишком часто, и дабы не изматывать твоего верного посланника, потому надеюсь, что двух раз в неделю для наших сердец, переживающих эту разлуку, хватит. Как ты там, мой прекрасный орленок? Надеюсь, хорошо спишь и не забываешь кушать, я ведь отлично тебя знаю. Как там наши друзья за гладью могучих волн, быть может ты знаешь? Как жители дома твоего? Наш рыжий друг, должно быть, все так же строг, но, прошу, не сердись за это на него, он желает лишь добра, мы вместе его чуть позже переубедим. Как маленький Каштанчик и ее отец? Надеюсь они все так же дружны, а она, должно быть уже выросла, умница, и учиться? Хотелось бы мне увидеть этого Бельчонка еще раз, она была действительно мила. В нашем краю все хорошо и спокойно. Яблоки лишь, кажется не такие сладкие от нашей с тобой разлуки, но, уверена, совсем скоро они обретут новый, а может и более удивительный вкус, ибо я верю словам твоим, что скоро уже той преграды, что между нами есть, не будет. Я с нетерпением жду того дня, когда Лютеран превратиться в маскарадную сказку, ведь мне столько всего хочется тебе поведать. Хотя, как бы сердце мое не вынудило меня сказать тебе все в строках письма. Знай, что душа моя навеки твоя, и что искренне тебе отдана и люблю, а потому ответа буду с нетерпением ждать. Пускай мы еще не раз встретимся в этих строках и спокойных сладких снах, покуда не увидимся в живую, чтобы ощутить столь нужный нам трепет обоюдного тепла.

— Твоя Куница”

Щеки Силлиана горели, а сам он мог лишь беспомощно уткнуться лбом в бумагу, пестрящую ровным подчерком. Ах его милая, прекрасная Ядвига. Нежная и заботливая любовь его сердца, разума и души. Каждое ее слово сквозило тем теплом, которого Лютериану так не хватало на расстоянии, от чего сердце колотилось только быстрее, а разум заполнила абсурдная мысль увидеть ее прямо сейчас. Сорваться домой, в Озёрную деревню, и расцеловать ее очаровательное лицо и все-все-все, так приятно пахнущее яблоками и теплым хлебом, который она пекла. И в каждом слове, помимо безграничной заботы, он видел и ее осторожность. Она писала так, что поймут только они, писала словами, какими они говорили лишь наедине и какими обозначали лишь друг друга: его храбрая и нежная Куница и ее сильный и трепетный Орел, или, как Ядвиге нравилось куда больше, Василек. Силлиан жмется губами к письму, зажмурив ярко-голубые глаза, прежде чем осторожно спрятать драгоценный сверток с лентой под доспехи. Он еще не раз пройдется по этим строкам сегодня, еще напишет столь желанный ими обоими ответ. Но это потом. Когда он будет сам с собой в своей спальне. Наедине с ее письмом, его ответом и их теплыми чувствами искренней любви.

***

Тень, что скользила вдали от чужих глаз, неспособная быть замеченной даже самыми высокотехнологичными камерами. Она пришла сюда лишь для того, чтобы забрать все связанное с чужими планами, после чего исчезнуть, так и не будучи опознанной, и даже белая броня не нарушит этого плана. Ассасин прижимается к очередному углу, пропуская мимо ардетайнских воинов, о чем-то переговаривавшихся, пока девушка в очередной раз проверяет все ли еще сменщик паролей и записывающее устройство в ее набедренной сумке. Все это снова казалось девушке странным. Слишком много совпадений. Сначала у Крауз так легко подворачивается пара бывших товарищей, способных взломать замки для входа в научный центр, а потом в этом же научном центре все идет излишне гладко… Дэрон тихо цокает языком, пока ее тело поглощают тени. Лучше перестраховаться. Абсолютно точная копия беловласой срывается за угол, в ином направлении от нужного, пока истинная обладательница тела, отныне невидимая даже для обычных глаз, проскальзывает за двери кабинета, что запахиваются следом. И к малейшему удивлению Ноктис, внутри она встречает лишь самый обычный рабочий кабинет. Ни намека на хоть какое-то безумство, впечатление о котором создавалось после разбора произошедших ранее ситуаций. Не слишком богатый, скорее простой и практичный, самое то для того, кто вышел из низов ардетайнской бездны. Все приведено в полнейший порядок, никаких лишних бумаг и иных принадлежностей… Лишь записное устройство, оставленное в углу комнаты. Ассасин подходит не сразу, сначала досконально осматривает все помещение как в нынешней форме, так и когда ее тело вновь становится различимым, стоит клону утонуть в тенях окончательно. И лишь после этого мнимые опасения, появившиеся ранее, наконец подтверждаются. Алые глаза впиваются в облик цифровой записной книги, острый слух внимает каждому слову, что наговаривает цифровой голос, руки сжимают устройство, что перенимает все наработки Каина, пока лицо дэрона пересекает тень. — Сволочи… - срывается грозный хрип, практически похожий на анималистический рык. — Ардетайнские крысы, совсем за идиотов нас держите, ха~? - пальцы, закованные в когтистую перчатку, сжимают данное ей Сашей и Бастианом устройство, оставляя царапины на корпусе. Короткое осознание, подтвердившееся от увиденного в этом кабинете, закипало в глубине самой души и порывало прямо сейчас вырвать пару шматов волос одной светской львице. … Но это может подождать. Даже не так. Это должно подождать. Ибо это можно будет использовать против них же. Ассасин расплывается в едкой улыбке, убирая записи в набедренную сумку. Пускай пока что они наивно полагают, что орден купился и съел наживку, но стоит им только начать наглеть… — Стоит рассказать Арлану. - утопает в тишине кабинета, прежде чем дэрон исчезает в тенях, словно ее никогда здесь и не было.

***

Кай в очередной раз громко зевает, проходясь пальцами сквозь сине-зеленые волосы, пока Агния вот уже несколько минут шептала себе под нос самые различные оскорбления на шувьердском диалекте. — Слушай, может ты уже просто припаркуешься и мы пойдем? — Ага! Чтобы пока мы были там, кто-то стащил мою ласточку?! - восклицает Стормбрэйк в очередной раз оглядываясь вокруг, на что стрелок лишь закатывает глаза, откидывая назад голову. — Агния. Никому не нужен твой драндулет. Он, того гляди, развалится от одного неосторожного чиха. - протягивает Вальфари, проходясь пальцами по двери техники выкрашенной в ярко-красный цвет. Тут девушка поворачивает на напарника ошалевший взгляд, пока в ее практически серых глазах проплывает тысяча и один способ, как закончить его жизнь прямо сейчас. Эта машина не раз и не два спасала ее жизнь, Кай, конечно тоже выручал, но… Но разве можно его сравнивать с хорошей машинкой? — … - стрелок с несколько мгновений смотрел на девушку, после чего стрелой вылетел из салона, с четким намерением не только остаться в живых, но и целым. Ибо, зная Агнию, она не побоится приложиться гаечным ключом о его буйна головушку. Хотя, даже не просто “не побоится”, а точно сделает, что он, в первый раз что ли? Конечно нет. Главное - Кай смог ее растормошить. А значит, можно наконец-то приступать к делу. Из багажника выуживается колчан, который парень крепит на левое бедро, после чего, в очередной раз проверив все и вся, выхватывает лук и шлем, пока грозная напарница блокирует двери авто. — Клянусь тебе, Вальфари, когда-нибудь ты у меня договоришься. - шипит Агния, доставая из чехла, закрепленного во все том же багажнике, винтовку и очки, которые цепит на нос, прежде чем начать проверять оружие. — М~, как мило. - хмычет Кай, надевая шлем, на котором тут же загорается изображение черепа, пока голос напарника в очередной раз знакомо искажается. — Надеюсь на моей надгробной плите так и напишут: “Забит насмерть балко-ногой напарницей” - то-то потеха будет. - на это Стормбрэйк бьет парня прикладом в бок, на что розовоглазый наигранно хватается за него сгибаясь. — Ай. Ну вот, теперь у меня отсохнет и отвалится бок. — Ой, не переживай~. Мы пришьем тебе новый~... Какого-нибудь рейдера с пустошей. - щуриться Агния, надевая спец очки, пока те подключаются к сети. — Ну не стальные топталки - уже не плохо. - стрелок в этот раз уворачивается от очередного удара прикладом и убегает, пока напарница не решила пнуть его в догонку. Стормбрэйк была прямо-таки уверена, что он показывает ей язык под своей сплошной маской. # — Заканчивайте паясничать, вы оба. Мы здесь не за этим. # - в наушниках раздается нарочито строгий голос Корнелия, который знаменует, что связь установлена, а значит пора приниматься за дело. Потому Вальфари тут же спускает своего дрона с привязи, жестом показывая осмотреть все вокруг, чтобы им не мешали. — Ну-ну, не будь таким строгим, баночка с мозгами, товара не убудет, если мы привнесем немного веселья в происходящее. К тому же, до прибытия наших гостей еще уйма времени. - слышится уже голос Кая, который начал копаться в проводке склада, что и был одной из их целей на сегодня. — Ага, будет очень весело, если в этот раз ты все же стебанешься со своего троса, Сокол. - ехидничает Агния на другом конце связи, склоняясь над напарником,что скрывал дверь. — Только в твоих мечтах, Гарп. Ты же знаешь, что в этом мне равных нет~. — Показушник. — Зануда. - напарники хмыкают друг другу, на что Корнелию остаётся лишь тяжело вздохнуть, устало потирая виски. “Сокол” и “Гарп”, она же Гарпия - позывные, что пошли ещё из детства, с рассказов наставника о самых разных уголках Акрасия. Или же, как они числились в темных кругах общества - Лютерийская Гарпия, Сизый Сокол и… Черный Ястреб. Фабиан, которого теперь вспоминали лишь члены банды да вехи столь быстро растворяющейся в чужой памяти истории. Сейчас их осталось лишь двое. Две несравнимо маленьких фигуры как на фоне быстро меняющейся истории Ардетайна, так и на фоне этого заброшенного годы назад склада, который облюбовали третьи лица. И, все же, каждый из них нес частицу Фабиана с собой, будь то модификации на винтовке Агнии или способности Кая к взлому, дрон, что следовал за ними по пятам. Он не был с ними физически, но постоянно ощущался в мелочах. Как иной раз, на кухне базы, они готовили четыре кружки кофе, или как Вальфари сейчас протягивал кусачки в сторону от себя, ожидая, что брат их подхватит, но встречая лишь тихий стук, с каким они падали на землю. И все это отрезвляло, вновь и вновь вонзая ножи реальности в мелкие души ардетайнцев и их испещренные шрамами сердца. Рука Стормбрэйк сжимает плечо напарника, которому требуется мгновение чтобы глубоко вздохнуть и прийти в себя… “Только не плачь… Только не плачь… Только… не… плачь… Умоляю…” Дверь склада наконец-то щелкает, когда индикатор загорается зеленым. “Сохрани лицо, слабак… Хотя бы ради него.” … И он его сохраняет. … “Птицы” неспешно проникают внутрь, пока вперед них вырывается дрон, с тихим скрежетом механизмов лавируя вдоль труб, углов и вентиляционных шахт. В наушниках раздается очередная инструкция, повтор того, что Корнелий уже говорил перед их выходом об этом здании. — Я прикрою сверху, дальше давай сама. - раздается у Агнии, пока Кай исчезает за очередным поворотом, вслед за дроном. На что Стормбрэйк лишь обыденно закидывает винтовку на через плечо, выуживая гаечный ключ и армейский нож. Вот оно, настоящие оружие того, кто самостоятельно закупал себе патроны. Розовоглазый же пока лишь следовал за дроном, что останавливается у очередной башни из коробок, показывая, дальше - выше. И лишних слов не надо, хватает одного ловкого движения руки, чтобы трос зацепился за металлические крепления на ящике, прежде чем подтянуть своего непосредственного обладателя к вершине. Именно в такие моменты обыденное растяпничество Кая прекращало свое существование, уступая место ловкому и гибкому лучнику, использовавшему все, что попадалось под руку и было хоть немного закреплено. Так и сейчас, получалась целая тропа: верх коробок, короткая перебежка, прыжок на следующую башню из различных контейнеров, там зацепиться за преграду второго этажа, пройтись по ней до нужной точки, там выпустить трос еще раз в направлении перекладин, тянувшихся от стены до противоположной, вот механизм подтягивает мужское тело вверх, достаточно, чтобы можно было ухватиться. Раз, два, три, четыре. Пока ноги не касаются нужной перекладины, тут же начиная идти вдоль нее, пока натренированный организм не потерял равновесие от остановки. Таково было правило Кая - ни мгновения впустую, ведь стоит ему хоть ненадолго задуматься - только вовремя выпущенный трос вытащит из столь щекотливой ситуации падения. А потому мышцы напрягаются до предела, розовый взгляд моментально видит, куда нужно двигаться дальше. И даже если Вальфари ошибется - ничего, отовсюду можно вернуться, если не тормозить. Ноги переходят на бег по очередной перекладине, и когда тело уже начинает терять баланс, Кай неожиданно срывается прыжком в пустоту падения под ним, в этот же момент выпуская трос под потолок. Мгновения тут же начинают казаться вечностью, легкие загораются от адреналина и чувства падения, сжимающего нутро, выкручивающего суставы, потоки воздуха, которые прекрасно слышно даже сквозь сплошную маску, но яркие глаза неестественного цвета лишь прикованы к тросу, что, в, как кажется, последнее мгновение, цепляется за самую верхнюю перекладину, тут же вытягивая стрелка из небытия пропасти рывком, от которого мышцы левой руки знакомо начинают тянуть и ныть, в очередной раз вызывая то чувство, которое, возможно, больше всего нравилось Вальфари во всех этих “играх на равновесие и ловкость”. Трос все еще на балке, а Кай лишь ненадолго повисает переводя дух, ощущая, как его внутренности отпускает то ощущение от падения, и лишь после этого подтягивается, усаживаясь на металл. Он делал так уже сотни раз, отработав каждое движение до автоматизма. Сесть, обвязаться тросом, отмотать от него пару метров длины и оставить болтаться, проверить, хорошо ли все зацеплено, повесить колчан со стрелами на эту же балку, взять лук в руки и, лишь после этого всего, опрокинуться назад, так что ноги остаются на балке, удерживая Вальфари, готового в любой момент отпустить их, если противники заметят того, кто прятался под потолком. Пальцы правой руки стучат по шлему, включая передачу и отключая светодиоды, пока глаза выискивают Агнию там, внизу, затаившуюся среди коробок. #— Я на месте.# - звучит недолгое шипение, прежде чем в ответ раздается очередная комбинация слов, тоже не новая для их миссий. #— На два часа, красный бак, синяя тряпка.# - розовые глаза ведут в нужную сторону, видя то неприметное укрытие, где засела Гарпия. И лишь после этого обводят общий план склада. Это было идеальное место, чтобы провернуть любые сделки и скрыться с глаз долой, если вас застукают, обилие коробок, нагроможденных в башни, строительные леса и много чего еще, что можно было перевернуть прямо перед носом своего противника, преградив ему дорогу. Ах, как жаль, что все это переставало иметь столь большой смысл, когда Сокол обыденно повис под потолком. Слышится тихий перелив механизмов, на который Вальфари задирает голову, видя своего дрона. Птицевидная машина склоняет голову, насвистывая, и то приближая, то отдаляя окуляры. Парень улыбается под маской, гладя клюв неживого компаньона. — Давай, сын курицы, направляй меня и в этот раз. - дрон еще раз свистит, после чего срывается вниз, теряясь среди коробок, пока его хозяин схватился за перекладину свободной рукой, слегка подтягиваясь .дабы кровь не прибила к голове когда это было ненужно. В любом случае, ждать оставалось недолго, ведь уже скоро на том конце рации вновь раздался голос Корнелия. #— Наши гости подходят к складу. Приготовьтесь.# - Кай тут же отпускает балку, вновь повисая, подхватывая из повисшего рядом колчана лук, натягивая тетиву. И вновь его пальцы, его тело, само его естество прошибает какое-то чувство ностальгии, словно лучник уже когда-то это делал. Такое происходило каждый раз ,стоило натянуть тетиву. До такой степени, что Вальфари привык, обходя подобную странность стороной. #— Ваша цель - кейс, в руках мужчины в деловом костюме, вокруг четыре вышибалы. Принимающий кейс с двумя охранниками и спортивной сумкой наперевес. Его необходимо оставить целым и невредимым, цель в костюме должна погибнуть, а об остальных наш заказчик не заботится.# - после этого рация затихает ,а в головах обоих из птиц проносятся слова, которые Корнелий никогда более не произносил после смерти Фабиана. “Но постарайтесь без лишних убийств…” “Пожалуйста. Охрана лишь выполняет свою работу.” - и Кай с Агнией прекрасно понимали, что больше не услышат эти слова уже никогда. Теперь Корнелий лишь каждый раз просил их выжить… Неважно какими методами и способами… Ведь одна трагедия уже унесла одного из его подопечных. Ради остальных можно и отринуть все то, что прививалось в месте, где Корнелий вырос. В конце концов его и дом уже ничего более не связывало, благодаря событиям двадцатилетней давности. #— Они заходят. Будьте начеку.# - и теперь рация замолкает окончательно, погружая миры Кая и Агнии в тишину… Пока не открываются дверь склада. Как и сказал Корнелий, там было восемь человек в общей сложности, которые шли к центру склада, явно не подозревая, даже не допуская возможности того, что в считанных метрах от них в засаде были две хищных птицы. Они переговаривались о чем-то своем, касающемся дела, однако, это не имело значения, как такового. Охрана крутила головами вокруг, но выгодно падающей с разрушенной крыши свет скрывал Кая, а Агния была в чужих глазах не более чем прикрытая тканью очередная коробка с богами забытыми товарами, даже дрон Вальфари куда-то делся, притихнув. Все прекрасно ждали, что надо выждать момента, когда это будет неожиданнее всего. — Ай! Вот же ж сука, кто оставил тут эту чертову железяку!? - дыхание Кая тут же перехватывает, когда один из громил спотыкается о протез Агнии, неудачно попавшийся на пути. Кончики пальцев тут же натягивают стрелу до предела, однако в рации раздается спокойный голос наставника. #— Стой. Все нормально.# - и стоило мужчине уже замахнуться, чтобы пнуть железяку, как его окликает цель с кейсом. — Я тебе деньги плачу, чтобы ты херней страдал!? — Н-нет, сэр! — Тогда тащи сюда свой металлический зад, придурок! - Вальфари слегка ослабляет натяжение тетивы, еще раз проходясь взглядом по замеревшей Агнии, представляя, как та была готова прямо сейчас всадить свой гаечный ключ этому громиле куда поглубже за оскорбление ее протезов, над которыми она с Корнелием корпели денно и нощно. Мужчины собираются вокруг стола, смеряя друг друга взглядами, явно не спеша производить обмен и расставаться со своими прелестями, даже если такова была цена получения чего-то иного для них. #— Когда цель откроет кейс - начинайте.# - розовые глаза осматривают все вокруг, наконец замечая дрон, засевший на башне из коробок недалеко от людей. Отлично, значит все и всё были готовы. — Доставай. У меня нет целого дня. — Правда? Сначала покажи что деньги настоящие. - о нет, ну вот опять… Кай мысленно закатывает глаза, прокручивая в голове один и тот же диалог, что так часто повторяли эти торгаши с раздутым самомнением. Нет, ну они что, по одной методичке учились что ли? Или так уверены в том, какие они крутые? Странно, ведь обычно хватало одного выстрела в считанных миллиметрах от их лица, как все самомнение тут же уходило вниз по желудку. Иногда буквально. — Вот. Подавись! - покупатель скидывает на стол сумку, в которой отчетливо стучат монеты, после чего открывает ее для окончательного убеждения. Цель улыбается, сверкая парой позолоченных зубов, после чего сгребает деньги в кучу, странно хихикая. — Теперь ты. - хрипит заказчик, на что мужчина в костюме огрызается, неохотно подтягивая кейс ближе и открывая. Наконец-то. В это же мгновение ловкие пальцы спускают первую стрелу, вонзающуюся прямо в голову громилы, что ранее споткнулся о протез Агнии. Что ж, маленькая месть достигнута. Орудие убийства входит прямо в удивительно хрупкую черепушку охранника, жаль лишь не пробивает ее с другой стороны, было бы до жути эффектно, как Кай и любит. Хотя, кровищи было мама не горюй, так что Вальфари на мгновение задался вопросом, были ли вообще мозги в костяной коробочке или только кровь. Тут же поднимается паника, оставшаяся охрана кидает на пол дымовые шашки, в попытке скрыться от стрелка, но, увы и ах, наивно с их стороны думать, что они первые. С этой паникой из своего укрытия вылетает не только Агния, заполняя помещение резкими ударами протезов, похожих на птичьи лапы, о металл пола, но и дрон. Птица зажигает голубую подсветку, срываясь в клубы дыма. Не важно в какой ситуации окажутся эти двое - механическое чудо, оставленное Фабианом, станет их маяком и укажет путь, или противника, как сейчас. Кай выхватывает очередную стрелу, выжидая, пока полоса света на остановится на одном месте, лишь после этого спуская пальцы с тетивы. Есть кровавый всхлип? Отлично, идем дальше. Нет? Ничего, продолжаем играть в стрелковые пятнашки. Но надо успеть выпустить еще хотя бы парочку стрел, прежде чем эти идиоты соберутся и начнут шмалять по потолку, тогда уже придется по-быстрому сворачиваться. Агния же прекрасно ощущала себя в таких завесах, спасибо опыту. Вот и сейчас, ворвавшись в дым, она практически сразу же нарывается на одного из громил, присаживаясь под удар и выбрасывая руку вверх, так что нож вонзается в плоть. Дальше ее любимая часть. Пока противник тянется к ножу в руке, девушка подтягивает ногу к груди, прежде чем со всей силы выбросить в сторону чужого коленного сустава. Гидравлика протеза делает свое дело, привнося дополнительную силу, которая выливается в кровавый вопль, под аккомпанемент ломающегося сустава, выворачивающегося в другую сторону. За этим можно было наблюдать вечно, как противник тут же падал, напоминая лягушку… Орущую от боли и залитую кровью лягушку. Сормбрэйк подскакивает, выдергивая из чужого запястья свой нож, прежде чем применить чудеса гидравлики еще раз, правда уже на черепушке. Все вокруг заливает месиво, каша, которая была способна отбить аппетит на пару дней и экстренно вывести из организма недавний обед. Вот поэтому они и не ели перед заказами. Зато, в ответ на мимолетный вопрос Кая. Да, мозги у них действительно мелкие. — Ах ты ж сука! - из прорези дыма вылетает еще один охранник, заводящий над Агнией нож. Слышится механизированный вскрик дрона, кидающегося на вооруженного, на что девушка, не теряя времени, замахивается острой стороной гаечного ключа, всаживая в глазницу до упора. Очередной вопль, быстро прерываемый стрелой, которая, в этот раз, прошла навылет, вонзаясь в пол. Агния тут же закидывает ногу на труп, удерживая голову на месте, чтобы вытащить обратно свой инструмент. Ничего, отмыть только и как новый, в пору для ее драгоценной ласточки и ее чудесных винтиков. — Эта сволочь на потолке! - охрана наконец открывает огонь, устраивая дождь из ошметков штукатурки. Ну все, теперь Гарп сама по себе, у Сокола есть дела и поважнее. Кай моментально срывает колчан с балки, кидая его вниз, а следом и лук. У него были считанные мгновения, чтобы выпутаться из привязи стального троса, иначе, методом проб и ошибок, невзирая на свет, что мешал разглядеть стрелка, вражеские пули сделают из него решето. Адреналин бьет в голову, когда парень быстро скидывает ноги с балки. Трос, обернутый вокруг тела, начинает закручивать его, отчего теряется координация, но это все было не так важно, как то, что стоит произойти последнему витку, как Каю надо успеть ухватиться за трос, чтобы спуск не превратился в незапланированное падение на груды коробок. Мир вокруг на мгновения перестает существовать, превращаясь в сплошную белую пелену со статичным шумом, даже исчезают вскрики охраны, которых расчищала Агния, чтобы вместо напарника на земле ее не ждал простреленный труп. Мышцы загораются от напряжения, а руки резко, безошибочно, хватаются за трос, стоит ему оказаться за спиной Кая. Это мгновение было похоже на одержимость. Тело Вальфари в эти считанные секунды более ему не принадлежало, у руля были бесчисленные силовые и ловкостные тренировки, возведение своих возможностей по работе с тросом в абсолют, где каждое падение, каждая травма, каждый ожог, оставленный на ногах и руках, что умудрились открытой кожей, случайно, проскользить по стали, все это из раза в раз вело к подобным моментам. И все их с Гарп шутки заканчивались на этом моменте, где Сокол из раза в раз вдалбливал в мозги всех, что он лучший, доказывая это на деле. Пальцы в спец перчатках сжимают трос, тут же ощущая трение. Мир вернулся в обыденное состояние, напоминая, что Каю пора начать вновь дышать, пока у него есть эта несколько секундная передышка на скольжение по тросу, ведь стоит ей подойти к концу, и уже надо куда-то девать свою тушку, желательно смягчив падение. Розовые глаза начинают выискивать место, замечая выбежавшего из-за угла охранника, видимо сбежавшего от Агнии и устремившегося по его душу. Ладони сильнее обхватывают трос, практически ощущая жар трения и замедляя спуск. Тело дергается, начиная раскачивать импровизированное спусковое устройство, пока взгляд зацепился за коробки чуть ниже. Надо лишь чтобы они были достаточно хорошо закреплены, достаточно, чтобы оттолкнуться. Раздается скрежет пули, мимолетно задевающей шлем, что вынуждает стрелка отпустить трос, когда инерция от раскачки тащит его именно к этим коробкам. Суставы затекших ног взвывают, встречаясь с, благо, хорошо закрепленной поверхностью, от которой Вальфари отталкивает из всех доступных ему сейчас сил в сторону охранника, тут же перехватывая обеими руками трос над собой, делая подобие тарзанки. Явно не готовый к такому мужчина, не зная куда деваться, в итоге получает чужими ботинками прямо в лицо, роняя пистолет и с грохотом прикладываясь об пол, пока Кай вновь выпускает трос, падая вперед по заученной комбинации, что ему еще в юношестве вдолбил в голову Баночка с мозгами: плечо, перекат и лишь потом встаешь. Тело ноет от всех подобных манипуляций, шатается, однако парень лишь с силой срывает с балки трос, начиная стягивать ровно тогда, когда охранник, оказавшийся явно крепче, чем выглядел на первый взгляд, переворачивается и встает на четвереньки, рывком поднимая себя и устремляясь в сторону Вальфари. Тот же, не теряя времени, ведет в сторону руку с тросом, который меняет свое направление на диагональное, увы, что слишком поздно замечает мужчина. От подобного вопля у любого волосы встают дыбом. Брызнувшая кровь отлетает на маску Кая, частично скрывая обзор, ее булькающее течение смешивается с механизированным скрежетом вырванной с корнем глазной системы, стоявшей у нападающего. И даже сейчас, с буквальным обруком лица, свисающим со сломанной нижней челюсти, напоминая скорее экспонат с жуткой медицинской выставки, которому без зазрений совести отрезали тесаком пол лица, он двигался к стрелку, заранее выхватив нож, словно говоря, что не пойдет на тот свет один. … Однако он пойдет. Раздается выстрел. Точный снайперский выстрел, от которого раскуроченную фигуру тащит по направлению пули, прошедшей ее череп на вылет, прежде чем вся эта биомасса падает на пол с отвратительным шлепком. Сокол выдыхает, сматывая остатки троса, после чего ведет глазами в сторону, откуда пришло его спасение, где Агния уже убирала винтовку за спину. — Спасибо. — Дрону спасибо скажи, без него я бы и не заметила в той неразберихе, что один ушел. - Кай чешет затылок, забывая о наличии шлема, после чего, прихрамывая, идет к Гарпии, которая без лишних слов подхватывает его под руку, уводя за собой. Около стола дела обстояли так же, как и обычно. Кровь, мясо, каша и мертвые поголовно все, кроме покупателя, который сидел на столе, нервно покуривая сигарету. — М-да уж, ребятки… Слухи не врали, вы и вправду хороши. - птицы переглядываются, недружелюбно доставая из-за пазух ножи, однако, когда мужчина уже хотел было что-то выпалить, раздается шипение рации. #— Он и есть наш заказчик. Спокойно.# - Стормбрэйк шипит себе что-то под нос, убирая нож и подхватывая Вальфари обратно, позволяя снова облокотиться на нее. — Понимаете, уж слишком он задрал цены. Мы такое, хах, не приветствуем. - однако последующих объяснений не потребовалось, двух прожигающих взглядов хватило, чтобы перепуганный мужчина что-то словесно кинул напоследок, схватил кейс, сумку с деньгами, и скрылся. Прошла пара минут молчания и терпеливого созерцания, прежде чем напарники ушли к машине. И лишь усадив Кая, а потом проверив свою алую ласточку, Агния ушла обратно на склад, искать брошенные напарником лук и стрелы. #— Как вы?# - откисание сине-зеленовласого прерывает голос наставника, с долей беспокойства, присущей ему. — Нормально. Был один живучий, но с ним мы разделались относительно легко. - бубнит Вальфари, откинувшись на кресло, пока снятые перчатки и протертый от крови шлем полетели на задний ряд. #— Как твое тело? Что-то болит?# — Суставы ноют после веселого спуска, но я быстро приду в себя, не кипишуй, Банка с мозгами. - затягивается пауза, которую, удивительно, нарушает именно Кай. — Что-то еще на сегодня? #— ….# #— Сначала вернитесь и передохните. Там посмотрим.#

***

Когда перед членами ордена наконец открываются двери завода Нобельгейт, они успели побывать в уже самых разных уголках Ардетайна, буквально по кусочкам собирая заговор Каина. Точнее так думали парни, на что Дэммерун лишь по-тихому закатывала глаза, понимая, что все это - не более чем ложь. Игра на показ. — Каин закрыл проект “Молох”, сославшись на то, что он неэффективен. - раздается голос Саши, когда рыцари выходят в лобби. Сейчас она выглядела иначе, тот наряд, что вызывал вопросы, был, явно в спешке, сменен на костюм, похожий на тот, в каком ходили солдаты Ардетайна. Белый с множеством черных ремней и, разве что, спущенными на шею очками и капюшоном. Что ж, на себя, хотя бы, ей не плевать, это радовало. — Слишком требовательная батарея, сложности в транспортировке. Он сказал, что уничтожил все из них, кроме одного… Он врал мне все эти три года, действовал за моей спиной. И этому наконец пора положить конец. “Да, актриса из тебя хоть куда, Крауз. Хоть куда.” - проносится в голове ассасина, что, без лишних слов, следует дальше, к двери, что упорно вскрывает финансист. — Но теперь мы остановим его. Каин не получит ни один Молох, более. - огрызается блондинка, когда проход, ведущий в основную часть завода, наконец-то распахивается. — Вы можете идти этим путем, я последую за вами иным, чуть позже. - рыцари переглядываются, кивая друг другу, прежде чем ступить в основную часть Нобельгейта. Это были абсолютно пустые коридоры, наполненные, разве что, бесконечным гулом и скрежетом механизмов и проводов, что изредка сверкали, вынуждая настораживаться. Сразу стало ясно, что людей в этом месте нет, и явно не будет. Даже несмотря на это, троица шла осторожно, позволяя дэрону сначала проверить путь, а лишь потом следовать за ней, все равно держа оружие и заклинания наготове. И они не прогадали сделав это. Стоило Ноктис высунуться за очередной поворот, как алые глаза тут же наткнулись на свору механических псов-охранников, вынуждая девушку отступить обратно за угол, пользуясь тем, что их камеры ее не замечают. — Охрана. - констатирует она, тут же удерживая паладина и зажимая ему рот, что уже собирался выскочить в прямую конфронтацию. — Мф! Мфхмфхмхф! — Роланд, давай, соображай. ЧТО я говорила тебе, когда мы были в Артемисе и разбирались с бандой Ядовитых клыков? - тянет девушка, прежде чем отпустить полу умара, который обиженно на нее смотрит исподлобья, ощущая упущенный момент славы. — Ты не помни-...? — Наверняка то, что, при встрече с охраной, ее следует убирать тихо, иначе к нам сбежится весь завод. - однако отвечает на поставленный вопрос маг, а не паладин, скрещивая руки на груди, что вынуждает девушку устало потереть виски. — Видишь, Роланд, даже Арлан это понимает… А его там не было, когда я это говорила. - брюнет насупливается, зыркая уже на Бенэлоража, думая о том, что пора бы и его занести в Великую Книгу Обид… Пока карандашиком. — И что?! Давайте просто сразу со всеми разберемся, а дальше будем идти и наслаждаться видами завода! - восклицает мужчина достаточно громко, чтобы девушка снова закрыла ему рот, кивая Арлану, что подходит к углу, зажигая уже знакомый магический круг. Коридор узкий, еще и напичканный всякой электроникой, прекрасное место, чтобы положить охрану там, похоронив их в подобии этой ловушки. Ловкие пальцы вычерчивают узор, после чего беловласый вышагивает из-за угла, спуская заклинание прежде чем охранная система среагирует. Механический лай в мгновение жутко искажается, напоминая страх любого ардетайнского ребенка, в игрушке которого сели батарейки, однако недостаточно, чтобы голос, превратившийся в подобие говора подкроватных монстров, затих. Яркие молнии разливаются вокруг, удушая тела охранной своры, поглощая и превращая в не более чем груду металлолома. Свет пару раз практически тухнет от магии, однако выдерживает скачек напряжения, за что стоит отдать Каину должное, гаснет лишь лампа, под которой разлеглась некогда рабочая охрана, что теперь аккуратно переступал маг, убеждаясь, что молнии более не кусались. — Можем идти дальше. – констатирует он, поднимая дымчато-голубые глаза к Ноктис и Роланду, который недовольно бубнит. — Ну и где азарт битвы? Где ваше рыцарское желание прорываться сквозь толпы врагов, укуси меня цельнометаллическая псина в жопу!? - и беловласый дуэт может лишь устало вздохнуть. Кажется в отношении Роланда они уже целиком и полностью синхронизировались. — Что-то мне подсказывает, что мы еще начнем захлебываться от количества врагов... А теперь, идем. - протягивает дэрон, вновь выходя вперед, чтобы проверять путь, по которому они шли. И о как же дэрон была права. Чем дальше они заходили, тем больше противников лезло из всех щелей, и прятаться уже было бесполезно, оставалось лишь изо всех сил отбиваться, ибо даже сбежать сквозь такие скопления противников, еще и в узком коридоре, не представлялось возможным. А потому просторный зал, в котором, в итоге, оказалась троица, насторожил, но позволил хотя бы минимально перевести дух, и даже присесть, облокотившись на стену. — Устал? - тянет девушка, осторожно присаживаясь подле мага, что тихо прикрыл глаза. Вечнозимый взгляд открывается, проскальзывая к лицу дэрона. Почему-то перед глазами всплывает та сцена, что он увидел тогда, на монорельсе… Видел ли он действительно ту женщину с подобными глазами, что звала его Фео… Она ведь явно к нему обратилась?... Аргх… Лучше даже просто не начинать думать о подобном, он все равно ничего не поймет. Потому Арлан лишь тихо встряхивает головой, прогоняя ненужные мысли, прежде чем заговорить. — Нет, просто немно-... - но закончить маг не успевает, ощущая как голова ассасина падает к нему на плечо, и прежде чем он успевает поднять руку, чтобы проверить как Ноктис, она лишь удрученно бубнит, перехватывая чужие пальцы. — Дай мне буквально минуту, пожалуйста, мы целый день уже носимся по этой треклятой пустоши. - точно, дэроны ведь плохо переносят душноту и жар, хотя, в Ардетайне было еще не так уж плохо, что объясняло почему девушка так неплохо держалась. Они так и замирают, не спеша отпускать руки друг друга, как потому что это помогало прогнать ощущения голода до прикосновений, как и по неизвестным причинам, что в голове обзывались простым желанием. Мышцы начинают предательски ныть, отпускаемые от напряжения и уставшие после целого дня, напичканного постояными побегушками и сражениями. Тогда как это был один из немногочисленных мигов спокойствия, что рыцари могли себе позволить, отчего вскоре слышится тихий зевок со стороны Ноктис. Плечи у Арлана были достаточно широкие и не слишком костлявые, чтобы на них удобно устроится, да и слой одежды помогал все это дело смягчить, а бивший в нос запах ладана, кажется въевшийся в кожу бывшего юстициара за все годы, что он провел в Шеакрии, успокаивал, вынуждая даже особо не думать о том, что они еще далеки от конца пути. Им нужна эта передышка. — Ну все! Теперь ни одна вражина к нам не проберется!... Ой. - Роланд выскакивает из-за угла, практически сразу уставившись на картину перед собой: дэрон, спокойно уложив голову на чужое плечо, позволяла себе, в кои-то веки, передохнуть, пока маг лишь уткнулся носом в копну чужих белых волос, делая тоже самое, при этом уже самостоятельно не выпуская пальцы ассасина из своей хватки. Нет, ну а чем Роланд хуже? Ничем! Потому, стянув с головы шлем, Шталдрахэ устраивается третим, с другой стороны от мага, практически сразу же начиная что-то убаюкивающе бубнить про пиво и мясо, пока Арлан не приоткрывает глаза на раздавшийся чуть после храп. Наверное снаружи уже опускается вечер… А может даже и ночь? … И непонятно сколько времени проходит, прежде чем беловласый снова не распахивает глаза, однако не успевая ничего сказать, из-за руки ассасина, что перекрывает ему рот, показывая быть тихим. Пол неожиданно вздрагивает, причем так, что Роланд валиться на бок, тут же просыпаясь от встряски. — А? Ч-чего? Какая жопа решила меня разбудить?... - бубнит было полу-умар, однако стоит подбежавшему дэрону нацепить на него шлем, как искатель тут же приходит в себя, вскакивая на ноги и хватаясь за двуручник. Встряска расходится вновь, уже вперемешку с механическим грохотом, и все это исходило со стороны закрытой двери по ту сторону зала. И сонливость с усталостью моментально снимает как рукой, стоит троице начать отходить к противоположной стенке, понимая что там что-то большое. И это “что-то” очень сильно вряд ли дружелюбное. Наконец происходит затишье, не говоря друг другу ни слова, Арлан взмахивает пальцами, а Роланд раскрывает свой гримуар, накрывая всю троицу щитом. В подобной ситуации осторожность точно не повредит. И она не повредила. В мгновение после, дверь буквально сносит с петель огромный молох, куда больше и продвинутее того, что был у железных путей монорельса. И когда двое из троих начинают соображать, как им положить эту махину, а третий уже готов надрать технике ее цельнометаллический корпус, сверху выпрыгивает другой молох, в сиденье которого маячила уже всем знакомая фигура. — Кажется я как раз вовремя для эффектного появления! - Саша явно знала, что делала, едиными движениями рук на консоли управления предотвращая атаки бездушной машины, всаживая в нее свинец и заряды плазменной пушки заместо этого. Арлан и Ноктис заметно расслабляются, что ж, хотя бы с этой махиной не придется… — Роланд? - тянет ассасин, поворачиваясь к искателю ,что осторожно стягивал шлем. — … Ты плачешь? - тут уже и маг поворачивается, вскидывая брови цвета туч от вида зареванного паладина. — Роланд, если это потому что Саша разобралась с молохом, а не мы - не переживай, мы найдем тебе другого! - тараторит дэрон, встряхивая друга, но тот лишь не сводит глаз… С нее… Кто же знал, что она столь прекрасна? Не просто красивая женщина со столь чарующим бархатным голосом, что Роланд готов слушать его вечно и даже не пить пиво… А ее слегка вьющиеся волосы цвета пенки на этом самом пиве, наверное то был единственный раз, когда Шталдрахэ хотел видеть ее как можно больше, не говоря об этих глубоких синих глазах, в которых хотелось плавать и плавать, как в озере… Нет. В море! Куда более могучем и прекрасном, чем озеро! И кто мог сказать ему, что, помимо этого, она столь невероятно пилотирует эту железяку, название которой он безнадежно позабыл… Но разве это важно? Это не важно… Это… — Женщина мечты… — Чего?! - восклицает уже дэрон, проверяя куда именно смотрит напарник. — Вот ведь ж черт… Роланд! - ассасин встряхивает паладина в жалкой попытке привести его в чувства, но тот лишь начинает тараторить какие-то признания и желания… Лютеран милосердный, он что уже придумывает имена их детям?! Дэммерун отшатывается прочь, морщась. Вот им только этого на их пути не хватало, честное слово, особенно учитывая, что Крауз прятала от них ТАКИЕ вещи, принимая за идиотов и выдавая их с Каином план не за то, что было на самом деле… Ну как так?! — Кажется мы стали свидетелями зарождения новой любви. - Арлан лишь понятливо хлопает девушку по плечу, попутно вздыхая. Воображение полу-умара было уже не остановить, а значит они еще не раз услышат эти вгоняющие в самый стыдный стыд вещи. Переглянувшись и кивнув друг другу на одновременно возникшую идею, беловласый дуэт хватает Роланда за шкирку и утаскивает в открывшийся проход, пока финансист заканчивала с вражеским молохом, невзирая на все отпирки Искателя. О боги, если они как можно быстрее не уберутся, этот дум-дук уже предложение ей делать возьмется, а потому надо срочно найти как можно больше противников, которых Шталдрахэ должен поколотить… БЫСТРЕЕ. … Благо на этом богами забытом заводе очень быстро находятся и толпы механических противников, и огромный молох, за штурвал которого сел сразу ясно кто. И может не имело смысл вообще трогать эту машину рыцарям, что абсолютно ничего не знают о технологии Ардетайна, но, с другой стороны, вряд ли кому-нибудь уже понадобится этот завод, а мародеров осколки потолка, лежащие, почему-то, на полу, вряд ли смутят. И вот ассасин снова совершает рывок вперед, лишь для того, чтобы безымянный оставил единичную царапину на корпусе очередной машины, вынуждая сразу же отступить, тем самым предоставляя Арлану закончить это жалкое начало электрической прожаркой. Алые глаза смотрят на острое лезвие, после чего ловкие пальцы резво убирают кинжал за спину, пока дэрон взбирается по руке союзного молоха, цепляясь за кабину, привлекая внимание Роланда. — Давай сюда двуручник! - кричит она, чтобы голос хоть немного прорезался сквозь шквал гудящих механизмов и пулеметных очередей. — Чего?! - девушка лишь влезает в кабину водителя, выхватывая уложенный подле паладина двуручник, а потом, также быстро, выпрыгивает наружу, тенью опадая на пол, прежде чем покрепче перехватить позаимствованное оружие. — Арлан, прикрой меня! - маг моментально отходит от скопления противников, становясь за спиной ассасина, хмурясь лишь на мгновение, прежде чем задать вопрос. — Ты умеешь им пользоваться? — Убийца должен уметь убивать всем, таковы заветы мастерства. - протягивает дэрон напоследок, прежде чем совершить очередной рывок, вот только, в этот раз, меч прорубает металлическую кожу противников, сотрясая пол и воздух в районе удара. С силой полудемона клеймор казался уж слишком легким, пусть и не до конца поворотливым, отчего привычный стиль Ноктис, похожий на танец, стал напоминать лишь более медленную, но размеренную, и с тем мощную, дорожку поступи, где не было необходимости лишний раз оглядываться по сторонам, ведь часть противников ложилась в забытый сон от манипуляций Роланда, а у иных отказывала всякая жизнедеятельность благодаря магии Арлана, державшегося как можно дальше от основных силовых действий, дабы его единственной проблемой были лишь чудом отбившиеся от общей участи псы и дроны. Ей же оставалось лишь изнурять толпы противников, нанося множество увечий и внося хаос в их ряды. И в процессе битвы все уже и перестали жалеть о том, что взялись за этот молох. Уж куда легче с ним было прорываться, пусть транспортировка от части завода к следующей иногда и заставляла закатывать глаза, а о скорости этой махины заикаться и вовсе не стоило, но лучше уж так, чем расчищать все эти полчища вручную, которые лишний раз подсказывали, что в конце их ждет нечто стоящее, ежели Каин настолько не хочет здесь видеть рыцарей ордена Рассвета. Однако, когда уже ощущени прямо говорили, что это конец пути, меху приходится оставить, забираясь на последнюю платформу втроем. Печальный паладин читает наспех сочиненную оду столь полюбившемуся гиганту, то и дело размахивая возвращенный ему двуручник. Ноктис сидит на краю, всматриваясь в проносящиеся пейзажи завода, который уже хотелось как можно скорее покинуть и отправиться спать. А Арлан иной раз смотрел то на напарников, то на меч искателя. Мага не покидало смутное ощущение, что он где-то видел то, каким образом двигалась Дэммерун с клеймором наперевес, не стиль Роланда, но чей-то еще… Только чей? Однако эти размышления подходят к концу, стоит платформе прибыть на место. Все мысли моментально исчезают, когда на открывшемся пространстве перед ними предстает… Ребенок. — А вы кто такие? Каин не говорил ждать гостей. - однако светловолосая девочка не получает ответа, словно взрослые застыли в трансе. Хотя. Они и застыли. Когда разум пересекала общая для всех троих мысль. “Только не сражение с ребенком.” — Что ж. Тогда смотрите, как может Парсифаль! - подопечная Каина подхватывает поближе игрушечного кролика, залезая в меху, стоявшую позади. Эта явно была куда более продвинутая, чем все ее собратья, каких троица видела ранее, а значит от нее можно было ждать что угодно. Но времени особо думать нет, так как каждый уже уходит в сторону от удара робота, пока где-то сверху звучит знакомый голос. #— Подключите энергетические поля, они защитят вас на время. Вы находитесь в зоне реактора, а потому вам достаточно лишь найти нужное место на полу. # - расплывчатые объяснения Крауз вынуждают каждого мимолетно осмотреться, выделяя четыре зоны отмеченных специальными плитами. Ассасин прыгает вперед, нажимая одну из них ровно за мгновение до того, как из мехи вырывается луч, бьющийся о новообразованный щит, отчего рассеивается в стороны. — Надо что-то делать, мы так долго не продержимся! - тараторит маг, стоит ему добраться до дэрона. — И что ты предлагаешь, мы не можем навредить ребенку! - огрызается Дэммерун, которую прерывает ор искателя. — Надо пообрубать все этому молоху и достать девчонку! — Слишком рискованно! Непонятно как себя поведет машина, ребенок может пострадать! - уже наперерез восклицает маг. Луч наконец сходит на нет, а девочка открывает шлюз мехи, позволяя накопившемуся пару выйти из внутренностей машины. Это стало передышкой для рыцарей, а заодно родило в голове мага идею того, как все это можно было закончить. — Встретимся у этого же щита в следующий луч. - кидает Бенэлораж, уходя в сторону. — Ты уверен, что он будет!? - кричит паладин, на что слышит лишь лаконичное. — Убежден! - все трое опять разбегаются, позволяя Парсифалю играть с ними в кошки-мышки, пока очередной звуковой сигнал не сулит окончание цикла зарядки. Как и было условлено, взрослые собираются за тем же щитом, уже не замечая рассеивающийся о него луч, будучи занятыми разработкой плана, ибо кем бы они были, если бы навредили ребенку? Да и было бы то простительно им, людям, которых жизнь сама порядком избила в детстве, заставляя слишком рано повзрослеть? Нет. Не было. — Она открывает шлюз после каждого такого выстрела. И это наш шанс избавиться от мехи не навредив ребенку. - начинает маг, буквально поясняя все на пальцах. На мгновение его хватает чувство дежавю. Некоторое время назад он ведь так же пояснял все своим подчиненным в Фейтоне… Нет. Ладно. Это не важно сейчас. Сосредоточься. — То есть ты предлагаешь ударить тогда? - тяне ассасин, уже собираясь возразить, однако замолкая после последовавших объяснений. — Я предлагаю тебе выкрасть ее из салона мехи, после чего мы и разберемся с этим… Парсифалем. Но для этого нужно, чтобы девочка потеряла тебя и меня из виду до конца следующего цикла зарядки. — О! Предоставьте это мне! Я так ее загоняю, что она и забудет, что нас было трое! - рыцари переглядываются и кивают друг другу, как раз вовремя, со спадением щита. Ноктис тут же уходит в тени, оставляя вместо себя клон, который принимается бегать то тут, то там, то появляясь на виду молоха, то исчезая, так что и теряется момент, когда клон исчезает вовсе, так и не появляясь вновь, не говоря о настоящей хозяйке тела. Роланд же действительно отлично справляется со своей задачей, провоцируя на себя излишне серьезную девочку глупыми выходками и фразочками, отчего подконтрольная ей машина сосредотачивает весь свой арсенал и все внимание на искателе, что на удивление ловко уходит из под горячей руки. Нет, тут точно играет его опыт из обыденной жизни. Столько раз выводить из себя Ноктис и Силлиана, даже Амана, с его безграничным терпением, и остаться при этом в живых - какая-то техник-переросток для Роланда явно не более чем шутка. Звучит сигнал, после которого Шталдрахэ тут же включает щит, не упуская возможности и дальше дразниться, чтобы в голове ребенка не появилась ни одна мысль о том, что она потеряла из виду еще двоих взрослых. А потому, ничего не подозревая, она вновь открывает шлюз мехи. — Сейчас! - раздается голос Арлана по аккомпанемент каблуков Ноктис, когда она из теней выпрыгивает на руку мехи. И стоит ребенку это заметить, как дэрон уже выхватывает из салона ее и плюшевого кролика, заворачивая обоих в собственный снятый плащ, после чего рывком уходя подальше от молоха. Завидев силуэт напарницы на другом конце этой “арены”, вечнозимые глаза мага вспыхивают искрами молний, что с щелчком пальцев по выведенному кругу, разливается в ошеломительный шквал стихии, которой автоматизированная система Парсифаля еще пыталась противостоять, однако слишком быстро отказала, так и не доберясь до возможности использовать щит. Вскоре все стихает, и от некогда грозной мехи остаются лишь обугленные и раскрасневшиеся стальные запчасти, наполняющие все вокруг едким дымом, от которого все быстро уходят, чтобы завернутая в плащ Ноктис девочка не надышалась. — С ней все хорошо? - Бенэлораж беспокойно забирает у Дэммерун ребенка, присаживаясь на корточки и распахивая ткань. Та лежала не шелохнувшись и закрыв глаза, будто бы спала или была в обмороке. Рыцари присаживаются подле товарища, что уже вычерчивал магичсекий круг лечения, проходясь пальцами по ее лбу и паре замеченных ожогов. — И? - тянет ассасин, выглядывая из-за мужского плеча. — Она в порядке. Есть только пара небольших ожогов. — Возможно я не слишком осторожно ее вытащила… — М. Нет. Скорее всего она обожглась сама, в салоне. — А чего она этого, того?! - восклицает уже паладин, снимая шлем. — С закрытыми глазами? - бубнит маг, не отрываясь от своего основного дела. — Ну ясень пень! — … Возможно притворяется. - Арлан неожиданно улыбается, укутывая девочку обратно в плащ. — Думает, что мы поверим и оставим ее. — Как жаль, для нее, что у нас маг в команде. — Оооочень жаль. - все трое неожиданно расходятся в тихом смехе, вставая, а бывший юстициар посильнее прижимает к себе сверток, перехватывая его поудобнее, намереваясь нести. — И куда мы ее? - подает голос дэрон, задаваясь вполне логичным вопросом. — Отнесем этот сверток в Новый Тотрик, к Биллу. — … Я не сверток… У меня имя есть… - неожиданно раздается из под ткани, пробивая рыцарей на еще один тихий смех. Бенэлораж снимает часть свертка, обнажая лицо голубоглазой девочки со светлыми волосами, что все еще крепко сжимала своего кролика и тут же начала внимательно осматривать присутствующих. После чего слегка насупилась. То ли от поражения, то ли от того, что ее назвали свертком. — И как же тебя зовут? - доброжелательно протягивает маг, пока паладин, не удержавшись, треплет волосы ребенка и гогочет. — Мария… — Хорошо, Мария, давай-ка отнесем тебя туда, где безопасно. - Арлан переглядывается с остальными, двигаясь в сторону разблокировавшейся двери, пока девочка, все еще сжимая кролика, уложила голову на мужское плечо, бросая последний взгляд на обугленного меха. … И когда же в последний раз с ней кто-то столь заботливо обращался? Это казалось столь странным для Ардетайна, где даже души и сердца, не то что взрослых, но и детей, мельчали и грубели… Но это было приятно… … Правда приятно.

***

Когда группа добирается до Нового Тотрика, ночь уже сменяется ранним утром, пока что недостаточно знойным, но уже приносящим духоту со стороны пустошей, в которых и раскинулся один из немногих оплотов жителей Ардетайна. Большинство из них еще спали или бесцельно сидели дома, некоторые уже рылись на свалках, дежурили или разносили слухи за бокалом утренней выпивки. И это относительное спокойствие шло на руку рыцарям, у которых не было особого желания вновь пересекаться с массой этих черствых и острых на язык людей, любой из них с большим бы удовольствием провел целый день за лекциями и причитаниями Михана, нежели лишняя минута со здешними жителями. Дорога до детского приюта проходит спокойно, а, приблизившись, они застают Билла, настоятеля и воспитателя, за подметанием перед дверью. Знакомые шаги вынуждают темновласого мужчину поднять голову, после чего на лице растекается приятная улыбка, сопровождаемая приветственным взмахом руки. Хоть один приятный человек в этом богами позабытом месте… Аж на душе становится легче. — Доброе утро, друзья! Что привело вас в наш приют сегодня? - Билл откладывает метлу, подходя ближе, сразу отмечая детские ноги, выглядывающие из под свертка, после чего указывает на него с немым вопросом. Арлан осторожно откидывает ткань, показывая уснувшую за время пути Марию, прижимавшую к себе плюшевого кролика. Воспитатель ярко улыбается, перенимая сверток с девочкой, после чего кивает рыцарям, жестом предлагая войти внутрь, и у уставших взрослых нет ни мысли об отказе. Внутри царит шум и гам, который тут же стихает по команде Билла. Дети тут же собираются вокруг, рассматривая свою новоиспеченную сестру, которая была такая же как они. Дело в том, что в здешнем приюте дом находили не только сироты, но и бывшие участники экспериментов, закрытых Магистратом. Дети-вундеркинды, к сожалению совсем не знающие какой этот мир за пределами людей в белых халатах, тестах и стальных стен с прутьями. Но тем и было, отчасти, волшебно это место, где их воспитатель, парень которому было лишь немного за двадцать, отдавал всего себя, чтобы научить этих детей жизни и компенсировать хотя бы часть того детства, что у них забрали реалии Ардетайна. И может они не жили шибко хорошо, а в весьма обветшалом доме на краю Нового Тотрика, но здесь каждый чувствовал себя нужным и важным. Они учились друг у друга разным играм, здешнии гении учили тех, кто послабее, вместе ели, убирали, помогали готовить еду, гуляли и носились на открытом воздухе, а потом, когда спускалась ночь, смотрели на небо, окрашивавшееся в разные цвета от облаков и ардетайнских загрязнений, после чего, также вместе, засыпали под самые разные истории, что взбредали Биллу в голову: о загадочных животных Рохенделя ли, о морозных пиках ли Шувьерда, о боевых искусствах Аньшу или героических балладах Лютерии. Здесь были рады всем, а потому для Ноктис и Роланда это была как частица дома, где можно было передохнуть. Для Арлана - побуждение к желанию поскорее вернуться в Лютеран, что не был домом, но принял его таким, какой он был, принял с объятиями своего духа, и духа своих людей, внешне грозного, но очень теплого и заботливого. И здесь, среди шумных детей, ими находится долгожданный отдых после столь изнурительного похода по заводу и пустошах пред этим, находится даже скромный, но перекус, которым Билл и его воспитанники делятся с людьми, что успели им полюбиться за столь их короткое пребывание в Ардетайне. Потому что они были взрослыми, но, при этом, были живыми, осторожными и заботливыми, они не отмахивались от детей, от их розыгрышей или от непонятных формул и сложных технологических процессов, что пытались объяснить бывшие подопытные. Они завораживали своими рассказами о том, как дети носятся по Лютерану с деревянными мечами наперевес, как днями и ночами исследуют таежные земли или прячутся среди подсолнухов. Эти рыцари были взрослыми, но не противными взрослыми, как взрослые Ардетайна, а как Билл. Наверное поэтому им тут были так рады и так печалил их уход. Утро перетекает в день, потом в вечер, прежде чем членов ордена Рассвета наконец отпускает царство снов, свидетельствуя о полном отдыхе. Внизу, в столовой, для них находится вода и слегка черствое печенье для перекуса. Очень вкусное печенье, от каждого кусочка коего всплывает картинка того, как все жители приюта готовили его вместе, ссорясь, мирясь, переворачивая муку на себя и на стол под громкий смех, а потом вылепливая самые причудливые фигурки из теста. — Смотрю отдых пошел вам на пользу. - протягивает Билл с улыбкой, стоит рыцарям выйти наружу. Дневной зной начинает спадать, однако его остатки все еще бьют в нос, обжигая легкие. — Спасибо за печенье друг! К пиво было бы вообще ВО! - Роланд хлопает бедного настоятеля по плечу, отчего того приходится подхватить Ноктис, уберегая от падения, после чего шебутной паладин уносится к кучке детей, играющих в догонялки. — Ну и удар у вашего коллеги, хаха. Я рад, что он так с детьми не делает. — Ни в коем случае, он у нас трепетный детолюб, души в них не чает, а они в нем. - улыбается дэрон, бросая взгляд на напарника, уже облепленного детьми и катая их на себе, будь он рыцарским конем… Хотя, скорее уж рыцарским медведем. — Он ведь такой же шумный и неутомимый как они. Конечно, с ним не скучно. - продолжает маг, вставая подле. — А как Мария? - неожиданно спрашивает Арлан, замечая тут же потемневшее лицо Билла. — … Это нормально, что ей сложно. Со всеми нашими ребятами-гениями так было… Однако мне все равно каждый раз тяжело это видеть. - воспитатель вздыхает, указывая на груду коробок неподалеку, на которой сидела девочка, играющая со своим кроликом. Она уже была переодета в более простую одежду, сарафан бежевых оттенков, что сменил ее кукольно и яркое голубое платье. — Ее не сторонятся? - произносит Ноктис, стараясь вглядеться в лицо девочки, на что Билл лишь качает головой. — Нет. У нас ребята хорошие, дружные. Такие же как она пытались приобщить ее к играм, но она лишь что-то им фыркнула. Я тоже пытался поговорить… Но… - темноволосый замолкает, слегка трепля свои короткие волосы от безысходности. Именно такие моменты сильнее всего выбивали его из колеи. — Давай я. - неожиданно произносит маг, уходя в сторону девочки быстрее, чем кто-то мог что-то сказать, а Ноктис лишь положила руку на плечо воспитателя, ободряюще сжимая. — Не переживай. Он очень очаровательно ведет себя с детьми. — Очаровательно? - вдруг хихикает Билл, смотря на ассасина, на что та лишь ехидно улыбается. — Только ему не говори, а то он снова подумает что я издеваюсь над ним. — А ты издеваешься? — Конечно нет. Может, когда-нибудь, он и сам это поймет. - улыбается девушка, переводя глаза в сторону мага, что уже болтал с девочкой. — … Он вообще куда очаровательнее, чем показался мне сначала. … — Как ты, Мария? - девочка поднимает голову, стоит ей заметить знакомую обувь и услышать знакомый голос. Однако ответа не следует, что вынуждает мужчину присесть, чтобы быть с ребенком на одном уровне. — Скажи, ты хочешь вернуться обратно? — Нет! - ответ звучит слишком быстро и резко, достаточно чтобы понять, что особой любви к “тогда” Мария не питала. — Тогда почему же ты тут, совсем одна? Тебе не нравится именно этот приют? - девочка долго молчит, прижимая к себе игрушку и опуская глаза. Маг лишь осторожно улыбается, укладывая теплую ладонь ей на макушку и слегка ероша волосы. Сайка всегда так делал в его подобные моменты… И это всегда помогало… — … Вы странные. - наконец произносит девочка, однако взрослый не спешит ее перебивать, позволяя объясниться. — Каин всегда говорил, что люди добрые лишь когда им что-то от тебя нужно… Что вам нужно от меня? - точно… Ведь это Ардетайн. Место, где добро действительно считалось за слабость. И от этого почему-то так горько сразу становилось на душе. От факта, что дети должны расти в подобных условиях, вырастая во взрослых, что продолжали этот болезненный цикл. Возможно ли что прогресс забрал их души, оставив во тьме без единого источника света…? Или надежда все же еще плескалась где-то рядом рассветными лучами? … Лучи рассветного солнца всегда пробьют тьму, покуда есть те, кто сражается… Маг осторожно берет ладони девочки в свои, чтобы в мгновение ока в них вырос маленький фонарик, от которых детские глаза загораются невиданным блеском. — Я знаю, что это тяжело… Тяжело поверить. Но мир не столь ужасен, как тебе сказал то Каин. Да, он прав в том, что есть люди, что попытаются получить свое через притворную доброту, но это не значит, что таковы все. - Арлан осторожно сжимает ладони девочки вокруг проявления магии, после чего прикладывает их к ее груди, чтобы ребенок смог ощутить тепло, что маленькое чудо приносило в мир, и еще принесет в жизнь самой Марии. — Мы привели тебя сюда, ведь знали, что о тебе по-настоящему здесь позаботятся, и что добры будут по-настоящему. - маг улыбается, пока фонарик волшебным образом отражается в его дымчато-голубых глазах, напоминая все те сцены из прошлого, где два наставника точно так же поучали о мире. Они всегда были там, для него… Чтобы теперь он мог также быть там для детей, что могли потеряться или испугаться… Как маленький Федерико когда-то, как выросший из него Арлан. — И если вы вырастете под крылом Билла, в этой заботе, будучи одной семьей, то мы верим, что вы, пусть и не измените полностью, но сможете начать менять то, какой мир вокруг вас. - Мария смотрит на фонарик прижатый к ее груди. Теплый и волшебный, такой, какой никогда не видела еще, ведь о магии здесь давно позабыли во имя прогресса. … Но разве не с этого чуда и начнется строка, что изменит Ардетайн навсегда? С этой. Именно с этой. — И… Однажды я смогу сказать Каину, что он не прав? - бубнит девочка, поднимая горящие глазки на взрослого, что лишь улыбается, мягко трепя ее волосы еще раз, вызывая тихое хихиканье со стороны ребенка. — Ты с гордо поднятой головой и полной уверенностью не просто скажешь ему, что он не прав, но и докажешь это на деле. Только начни. — Начать…? — Да. Например с того, как попробуешь с ними поиграть. — А я… Справлюсь? — Конечно. Сначала будет тяжело, но они обязательно тебе помогут. - девочка резко вскакивает с коробки, выпуская из рук фонарик, позволяя ему свободно уплыть в небо, что постепенно перетекает в ночное. Но это неважно. Это маленькое чудо выполнило свою роль, вселив надежду, теперь оно могло вернуться обратно к другим искрам… Искрам, что зажигали Рассвет день ото дня. — Это было очаровательно. - протягивает Ноктис с довольной улыбкой, вышагивая в сторону мага и становясь подле него, тихо наблюдая за тем, как фонарик уплывал ввысь. — Ты же просила Билла не говорить мне, что ты это сказала. - глухо усмехается маг, вставая на ноги и переводя взгляд на напарницу, что лишь тихо усмехнулась. — Ну, я же не Билл~. - ехидничает дэрон, переводя и свои алые глаза на друга. — И то верно. Тогда я приму это как комплимент и, может быть, однажды смогу похвастаться, что это самый приличный комплимент, что я получал в своей жизни. — У~, бедняжка~. Тяжело быть со смазливым личиком, служа в церкви. - Арлан лишь наигранно закатывает глаза, пихает подругу в бок, прежде чем сложить их на груди. — Да кто бы говорил. Вы, дэроны, все сплошь и рядом смазливее будете. - с ней было на удивление легко общаться. Пусть она и не подпускала тебя к себе ближе нужного, но Ноктис была весьма дружелюбна и бережлива в отношении своих сокомандников. Так что Арлан мысленно возвращался к размышлениям, что тронули его на корабле. Был ли путь к тому, чтобы понять ее лучше? — Ой-ой-ой, посмотрите на него, как он бузит. - в конце концов оба рыцаря расходятся в легком смехе, переводя глаза на свору бегающих неподалеку детей. Мария пока отставала, но, кажется, ей в кои-то годы было весело. — А где Роланд? — Наверняка убежал в бар, ты же его знаешь, Ал. — Ал? — Имя у тебя больно длинное, устанешь выговаривать. — Пф, как скажешь… Ам… Пусть будет Нокт. Кхм. В любом случае, он точно будет в порядке? — Определенно. Нашего Роланда так просто не взять, даже будь ты дважды Владыка демонов. - кто бы мог подумать, что они, люди пытавшиеся убить друг друга, волею судеб будут спокойно стоять и о чем-то болтать… … В этот раз уже как друзья и напарники. … Вечерний ветер, несущий холод с пустошей. Он развевал копну длинных каштановых волос, вынуждал щурить болотно-зеленые глаза, пока зрачки беспрестанно проходились по полученной только что записке. Все же Роланд был недостаточно глуп, чтобы так просто выдать напарникам, что он уже встречался с Каином. Конечно, они бы сразу сдали этого, оказавшимся неплохим, парнишку. Но искатель верил в то, что сия гений может помочь миру. С этим записка легко сминается в латной рукавице. Надо возвращаться, а то они что-то заподозрят, но он мысленно пообещал, что будет где надо в назначенном месте.

***

Рев мотора постепенно затихает, когда Агния ловко паркует свою алую ласточку в очередном переулке, кидая взгляд на напарника, что оперативно натягивал перчатки, подхватывая шлем с заднего сиденья. Здесь им предстояло разделиться, тогда как Стормбрэйк задание вело на еще один заброшенный склад, Каю предстояло выкрасть нужный им “металлолом” с одного из действующих военный складов, находившемся под носом у Магистрата, ещё и в пределах Штерна. И, тем не менее, ни на лице Вальфари, ни в голосе Корнелия, ранее, не было ни капли беспокойства. Оба мужчины понимали, что если кто-то и справится, так это Сокол. — Ты там только на связи будь и сильно не буянь. Если что - одно твое слово, и я примчусь сюда. - проговаривает Агния, смотря вслед Каю, что вылезал из машины. — Да ладно тебе, хорош Гарп, я же не ребенок. Справлюсь. Мы же в технологической столице Акрасии! Тут есть тысяча и один способ свалить даже из под носа всей своры полиции. - раздается в ответ с усмешкой в тот же самый момент, когда мимо двоих ковыляет дед с палкой вместо ноги, что неловко запинается, толкая юношу, которому не остается ничего, кроме как подхватить, нервно шипя, когда иссохшая рука, на удивление вкусно пахнущая какими-то цветами, мажет ему по лицу. Беседа прерывается на старческие извинения, прежде чем мужчина сиог отряхнуться и потихоньку поковылять дальше, стуча по металлическим покрытиям улиц самодельной заменой потерянной конечности. Даже не протезом… Обрубком дерева. Неужели настолько поганой технику находил? — ДААААА, ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ СТОЛИЦА АКРАСИИ! - нарочито громко и саркастично протягивает Гарпия, переводя взгляд серых глаз на напарника, что лишь молча нацепил шлем. — В любом случае, Сокол, надеюсь ты меня услышал. — Да услышал я. Ус-лы-ша-л! - дразнится парень, прежде чем исчезнуть в тени переулка. Стормбрэйк оставалось лишь тяжело вздохнуть и сесть обратно в машину. У нее было просто отвратительное предчувствие насчет всего этого. В последний раз это предчувствие закончилось кошмаром, что произошел с Фабианом. “Будь осторожен… Дурак. Я больше не хочу хоронить свою семью.” - мотор наконец ревет вновь. В конце концов у Агнии тоже было чем заняться. И чем ближе Кай был к складу, чем дальше продвигался по его удивительно пустынным помещениям, тем сильнее бы взревели внутренности Гарпии, будь она с ним, однако розовоглазый юноша словно и не замечал всего этого. Будто, в какой-то момент, все его опасения и чувства притупились, реакция затормозилась, словно все происходящее было как во сне или иллюзии. Он не замечал ни странностей в технике, что излишне легко пропускала его дальше, ни в том, что рация вот уже как считанные минуты молчит, не издавая ни шороха, хотя Корнелий обычно курировал каждый их шаг в столь опасных местах. Даже дрон исчез, хах, как странно… И… И так спокойно… ~ Давненько на душе не было так хорошо… Эти вечные пьянки, работа, проблемы… Все это так достало, хехе… Еще и смерть брата~ — Эй Руфеон… Я один хрен в тебя верю, хехе… Но дай мне передышку наконец… И… И вообще… Где мой прекрасный возлюбленный… Или возлюбленная?... Да… Один хрен~. Мне любой сойдет. - стрелок расходится в тихом хихиканьи, будто уже успел где-то напиться. Вот только Кай был абсолютно трезв, тем не менее все сильнее связь с реальностью с каждой прошедшей минутой. Не чувствуя ни опасности, ни дыхания смерти, что уже практически щекотало затылок, оставляя иней на волосах. И в этот момент, в другом конце склада, слышится громкий стук, сопровождаемый падением коробок. Не долго думая, точнее не думая вообще, пошатываясь, Сокол подходит к источнику звука, видя уткнувшегося лицом в коробки паладина. Рука в перчатке, вцепившись в космы коричневых волос, отрывает голову от поверхности, позволяя его рассмотреть, от чего на лице стрелка расплывается глупая улыбка, пока он неловко стаскивает с себя шлем. — Ооооо~... Старичок-косплеер! Хаха, а мне ваша подружка обещала, что мы больше не встретимся, как классно… А ты тоже пришел стащить что-нибудь из под носа техната?... Дааааа?~ - Роланд непонятливо вертит головой, после чего грузно гогочет. — Нееее… Я по записке пришел! И дедушке по дороге сюда помог! Тут такой классный мужик будет, ух… А потом… А потом, когда я получу частицу ковчега, хехе, я позову Сашеньку замуж… хихи… - стрелок с момент хлопает глазами, после чего падает на пол на совсем ослабших ногах, начиная смеяться. — Какая глупость! Ковчег, хахаха! Он ищет ковчег!... Посмотрите на него, каков дурак! - паладин что-то бормочет, но получается лишь слабо пихнуть собеседника в плечо, вызывая с его стороны еще больший приступ смеха. И оба мужчины способны лишь развалиться на полу, хихикая и бессмысленно что-то бормоча, совсем поддавшись напасти, что позволили с собой, без задней мысли, случиться. Они лишь могли терять связь с реальностью и дальше, пока на терминале неподалеку нервно горела лишь одна фраза: “Внимание! Сбой в системе защитного реактора. Опасность перегрева.” “Опасность перегрева.” “Опас…” … — Да где его, Лютеран милосердный скажи, носит!? - огрызается себе под нос Ноктис, внимательно всматриваясь в лицо каждого прохожего, пока Арлан покидал очередной бар, вновь бессильно качая головой. Они уже больше часа, безуспешно, искали Шталдрахэ по всему Штерну, что сетовал на то, что без пива совсем печально, после чего сказал, что отправиться в бар. И вскрылось исчезновение лишь тогда, когда пожелавшие составить компанию, за беседой и вкусной едой, напарники получили от хозяйки кафе новость о том, что паладина тут и подавно не было с их последнего визита. — Черт! - дэрон жмет ладони, после чего с размаху бьет в стену. — Это моя вина… Силлиан же просил нас держаться вместе… Черт-черт-черт… Дери его фетранийские владыки! - последний удар о стену неожиданно останавливает маг, мягко проходящийся лечащим заклинанием по костяшкам ассасина. Сначала она была абсолютно спокойна, но с каждым новым провалом в поисках он мог поклясться, что видел как беспокойство начинает хлестать через край. Теперь он наконец понял… Потеря. Вот то единственное, что могло вдребезги разбить ее холодное спокойствие, оставляя лишь такое живое и… Человеческое, что было в каждом представителе ее расы, часто похороненное в самой глубине. Вот почему она помогла добраться до Сайки, тогда, на пустоше Кровавой луны, почему утешила тогда же и почему заступилась, когда его приволокли во дворец. — Послушай меня. Ты ни в чем не виновата. А если и так, то это обоюдная вина. - протягивает Бенэлораж, напоследок мягко сжимая чужие пальцы, прежде чем отпустить и выдать слабую, но улыбку. — Мы найдем его. - вечнозимые глаза сосредотачивают взгляд на алых, вынуждая вскоре девушку встряхнуть волосами, горько усмехнувшись. — Извини… Да, ты прав. Найдем. - Ноктис глубоко вдыхает, а затем выдыхает, ощущая, как боль в руке постепенно утекает прочь, забирая с собой и часть беспокойства. — К тому же у него маленькие ножки и тяжелая броня, он не мог далеко на них утыгыдыкать. - Ноктис поднимает расширившиеся от удивления глаза на мага, который тут же запинается от чужого выражения, что выражало смесь удивления, непонимания и… Стыда пожалуй? — Я… Кхм… Это… Шутка… Была… - протягивает Арлан, как внутри него что-то стремительно умирает. Не ищи они Роланда, он бы предпочел прямо сейчас лечь в этом самом месте и помереть от стыда. — Пфффффф~ хахахахаха! - дэрон же, к искреннему удивлению мужчины, громко рассмеялась, пусть с ее лица, помимо гримасы смеха, все еще не сходило выражение откровенного испанского стыда от сказанного напарником. Ну все. Ему остается только посыпать голову пеплом… И. Уйти. Обратно. В. Монастырь. — Извини-извини-извини! - бормочет девушка, хватая Бенэлоража за локти, пока тот уже мысленно прощался со своими честью и достоинством, принимая участь того, чью репутацию разрушила дурацкая шутка. — Просто это так отвратительно, что даже смешно! Я даже не знала, что ты знаешь такие слова! “Тыгыдыкать” хахаха, Роланд?! Ахаха! — Это вы так на меня влияете… - бубнит маг, наконец вздыхая после короткой паузы и улыбаясь. Что ж, зато теперь ее не терзало беспокойство… Всего лишь ценой того, как он выглядел в глазах ассасина. Теперь поиски точно пойдут лег… — Милочка… Не могла бы ты помочь дедуле перейти дорожку, да дать опереться? - чужой голос тут же заставляет смех стихнуть, а членов ордена обернуться к говорившему. К ним тихо брел старик с палкой, заместо потерянной ноги, протягивая дрожащую руку. Ноктис было сделала шаг в сторону пожилого человека, однако, резко ударивший в нос цветочный запах вынудил отпрянуть. Внутренний зверь тут же ощетинился, приказывая показать старику ряд острых клыков, чтобы это ни было, оно было безумно опасно. Алые глаза замечают, что пальцы измазаны в чем-то желтом, что практически сливалось с пожухлой старческой кожей, и, видимо, заметила не она одна. Маг выскочил перед напарницей, единым движением руки отрезая их от старика стеной молний, люди вокруг переполошились, однако беловласый дуэт был сосредоточен лишь на фигуре по ту сторону импровизированного барьера. Лицо старика исказилось в жуткой гримасе, будто то готово было вот-вот отвалиться, обнажая нечто куда более жуткое. Горящие глаза вынуждали внутренности обоих рыцарей ежиться, прижимаясь друг к другу, практически вытаскивали из глотки Ноктис животный хрип. — А вы на удивление сообразительные черви. Кто бы мог подумать, что среди обделенных рас у кого-то есть мозги. - дэрон буквально ощущает, как от чужих слов волосы вставили дыбом на загривке. Это не был демон, от демонов несло иначе, что-то другое, кто-то, кому хотелось голыми руками вырвать кадык. Арлан хмурит темные брови, выставляя руку в бок, после чего начиная методично отходить назад, заодно отводя за собой взбеленившуюся напарницу. Это был кто-то с кем они не справятся сейчас. Нужно было отступать. — Хотя может это потому что ваши дружки им как раз и обделены. - Ноктис окончательно выходит из себя, и мужчине приходиться тут же подхватить девушку, что была в несколько раз сильнее. Все, чтобы не допустить ее столкновения с этим существом и тем, в чем оно нарочито измазало руки. — Ноктис, успокойся! — Что ты сделал с Роландом!? — О, черви умеют злиться, как мило…~ Пока ничего, но очень скоро он и его дружок пожалеют о том, насколько неосторожны. - раздается жуткий смех, маг вытягивает руку, чтобы дать очередной разряд, однако существо в теле старика лишь выуживает из кармана какой-то свиток, разрывая. Поднимается ветер, что очень быстро переходит в подобие урагана, сметая все на свое пути, не сумев лишь пробраться за завесу кусачих молний. Бенэлораж без задней мысли прижимает Ноктис к себе, перекрывая молнии защитным барьером. Сердце колотилось как бешеное где-то в ушах, а вынужденные щуриться дымчато-голубые глаза могли уловить лишь столп ветра, что унес противника куда-то ввысь, прежде чем постепенно развеяться. Лишь после этого люди, вовремя спрятавшиеся кто куда, начали выходить, рассматривая прорванные ветви проводов, что образовывали тоннель, ведущий куда-то ввысь, к небу, что в Штерне было скрыто множественными постройками и линиями передач. Рыцари отряхиваются, осматриваясь по сторонам, и стоило ассасину только открыть рот, как раздается механизированный птичий всклик. Беловласый дуэт поворачивает головы, видя несущегося в их сторону дрона, того самого, что они видели с Каем во время поездки на монорельсе. И это могло значит только одно. — Он сказал, что Роланд не один. - тараторит маг, наблюдая за птицей, что принялась кружить вокруг, изредка подхватывая людей за элементы одежды, чтобы те следовали за ней. И не нужно было быть гением, чтобы увидеть ее искреннее беспокойство. — Тогда вперед, чего ты ждешь! - вскрикивает дэрон, тут же пускаясь за дроном, что вынудило и Арлана кинуться следом. … Резкий писк в наушниках, отдающийся невыносимой болью в голове и барабанной перепонке, вынуждает стрелка подскочить, выдергивая предмет и встряхивая головой. — Черт, что за!... Г-где я…? - Кай начинает судорожно осматриваться вокруг, ощущая, как его постепенно охватывает нешуточный страх. Он… Вообще не помнил как тут оказался, почему валяется на полу и почему рядом с ним лежал этот чертов дед, которого он повстречал на монорельсе. Тут из наушника слышится уже что-то иное, вынуждая, тем самым, осторожно поднести его к уху, позволяя различить крики Корнелия. #— Кай! Кай, ты меня слышишь!? Кай!# — Д-да… - язык заплетается, но стоит произнести этот спокойный ответ, как голос наставника становится куда спокойнее. #— Слава всем богам, наконец-то! Мальчик мой, ты хоть знаешь сколько я уже пытаюсь до тебя достучаться?# - этот тон напоминал случаи, когда Баночка его по-родительски отчитывал, однако сейчас сознание Вальфари было слишком затуманенным, чтобы понять хоть что-то. — Я… Я ничего не понимаю… Я даже не знаю, как тут оказался… Н-нет! Я шел на склад, д-да… Но… Но что было дальше?! Я… Я! - стрелок хватается за одежду, хватая ее в районе груди, пока глаза бегали вокруг как бешенные. Когда он в последний раз испытывал такой страх?... Когда Фабиан уме… #— Кай! Кай, послушай меня, все хорошо! Ты в порядке, мальчик! Агния уже скоро будет там! А пока, повторяй за мной… Вдох.# — Я… Я! #— Кай! В-Д-О-Х.# - жесткий тон переключает мысли Вальфари на Корнелия целиком, а тело, продолжая дрожать, делает рваный вдох. Здесь темно, слишком темно. И он снова слышит эти голоса. ЕГО ГОЛОС. #— Выдох.# - воздух вырывается из легких, словно нечто выбивало его оттуда. Это ведь запах крови? Нетнетнетнетнетнет! Только не снова, пожалуйста! — Я больше не хочу это видеть! - голос ломается, срываясь на хрип, розовые глаза затягиваются дымкой слез, а все внутренности резко словно падают вниз. Он снова один на один со своим худшим кошмаром. Корнелий слишком хорошо знал этот вскрик. Бесчисленное количество ночей он прижимал Кая к себе, когда приступ болезненных воспоминаний возвращался вновь и вновь… И все внутри взрослого ломалось от осознания, что сейчас со столь дорогим для него ребенком был лишь голос и не более. Голос, который тот теперь не мог расслышать сквозь собственные вскрики и слезы. — Где Фабиан?! Фабиан?! - руки бессильно опадают на пол, сжимая металл под собой, но пернатого напарника нигде не было. Так всегда было… Он всегда отчаянно тянулся к дрону, умоляя брата не оставлять его, будто сама душа столь близкого человека запечатлелась в чуде техники, продолжая идти с ним рука об руку, пусть и в другой форме. — Я НЕ ХОТЕЛ ТЕБЯ УБИВАТЬ! - последний крик срывается во тьму, прежде чем чьи-то закованные в доспехи руки подхватывают парня сзади, изо всех сил прижимая к себе. Раздается шорох страниц гримуара и перед розовыми глазами вспыхивает облик сотканной из света птицы, к которой тут же тянуться дрожащие пальцы. Она не была осязаема, но странно успокаивала переполошенное сердце, привнося хоть немного порядка в воспаленное сознание. Кай оборачивается, встречаясь лицом с Роландом. Его добрые болотно-зеленые глаза окрасились в лучи рассветного солнца, мерцая во тьме так,... Что, кажется, дарили надежду всякому, кто в них посмотрит “Рассвет Надежды”... Ведь Шай Солар не ошибся, дав ему это звание. Мужчина осторожно кладет грузную ладонь на чужие, все столь же кажущиеся ему странными, сине-зеленые волосы, слегка трепля, пока парень не сводил с паладина похожих на растекшуюся акварель розовых глаз. В этот момент он столь безумно напоминал ему маленького Амана, что не раз прибегал к нему в кельи, пока они жили в Леонхольде. “— Роланд… Хк…хк… М-мне страшно…!” “— Ну-ну… Тебе снова приснился кошмар, Аман?” “— Т-там была мама-а…!” “— Иди сюда маленький воин… Я, Роланд Элеанора Шталдрахэ! Клянусь, что прогоню все твои кошмары и …” — … Защищу тебя… - голос все еще хриплый от того, что с ним сделала та отрава, но достаточно сильный, чтобы в сказанное мог поверить тот, кто в горящих рассветом глазах выглядел лишь маленьким и напуганным ребенком. Его улыбка, что он пообещал покойной матери никогда не снимать с лица, ободряла, показывая, что все будет хорошо. Паладин хочет сказать что-то еще, но взревевшая неожиданно серена, заставляет обоих подскочить, вслушиваясь в каждое слово, что проговаривал механизированный голос. — “Внимание. Перегрев реактора защитного модуля. Объявляется эвакуация… Внимание. Покиньте территорию склада… Внимание.” - стрелок бросает протрезвевший взгляд на панели, расположенные повсюду. Как же он мог не заметить этого… Буквально сунуть голову в медвежий капкан… Но времени больше нет, Шталдрахэ хватает парня за руку, утягивая за собой, отчаянно срываясь в поиске нужного им коридора, что вывел бы их отсюда. В конце концов Вальфари кидается вперед, сворачивая в нужную сторону. Он обследовал карту этого склада вдоль и поперек. Если кто их и выведет, так это он. Тело все еще кажется ватным, глаза, из-за остаточного эффекта отравы, даже не видят, что эти помещения никогда и не были пустыми, в них лежали такие же попавшую в эту злую ловушку, как и они. Люди, чья судьба играла последние аккорды реквиема. Произведения, что не должно было так быстро случиться, однако произошедшен по воле тех, кто возжелал вставить палки в колеса рыцарям ордена. Серена не стихает, однако вскоре буквально стирается со слуху разносящимися где-то вдалеке первыми взрывами. Это была стремительно захлопывающаяся клетка, из которой им не было суждено выбраться, вот что все сильнее понимал Кай, с каждым преодолетым метром. Они не были достаточно быстрыми и расторопными, не быстрее того, как некогда то, что отвечало за защиту склада, пожирало его самого. …Возможно… Такова его расплата…? Расплата за то, что не уберег Фабиана…? … почему он вообще бежит…? Взрыв расходится совсем рядом, отчего очередной вдох кажется слишком горячим, а излишне легкое для буйства стихии тело бьется об стену, медленно оседая. … Все это бессмысленно… Роланд снова хватает парня, в этот раз прижимая его к полу, буквально закрывая своим телом. Тяжелый, зараза… Но он хотя бы не будет один… … Легкие сгорали от адреналина, пока ассасин и маг рассекали улицы Штерна вслед за стремительно летевшим дроном, что постоянно вскликал вновь, словно зовя хозяина, оставшегося где-то там, в смертельной опасности, но чем ближе они были к месту назначения, тем сильнее механизированный голос напоминал плач, просивший держаться, чего бы то не стоило. — Я вижу! - кричит Ноктис, оторвавшаяся вперед, однако резко тормозящая, стоит им выбежать на местность перед военным складом. Серена разрывает барабанные перепонки, а горящие фонари бьют в глаза, не предвещая ничего хорошего. Люди вокруг, в панике бегут прочь, а их голоса сливаются в единый реквием страха и боли… Реквиема, что надолго останется отголоском и шрамом на истории столицы Ардетайна. Дэммерун ускользает из хватки мага, что пытается подтащить ее к себе, его предостережения тонут в оре предупредительной системы, пока ловкий рыцарь хватает дрона, что, не чувствуя опасность, собирался кинуться прямо в пекло, отчаюнно прижимает к груди, пытаясь уберечь от подобной ошибки. — “Внимание. Перегрев…” - время словно замирает на мгновение…

*

*

*

Прежде чем город сотрясает взрыв. Ассасин в последний момент ощущает чью-то хватку, прежде чем слух гаснет, уступая место протяжной пустоте, что была слишком громкой. Земля расходится в трещинах, а ударная волна сбивает с ног тех, кто остался неподалеку, уносит с собой части зданий, ларьки и все то, что для нее было буквальными пылинками, стирает все, что не могло защититься, с лица ткани мироздания. Пламя - буйная стихия, что сейчас превратилась в безжалостного палача, пожирала всех и все, до кого могла дотянуться, становясь лишь больше и сильнее от каждой впитанной души, будь то отбранная ей самой или обломками склада, каждый из которых, при падении, обрывал чей-то реквием. Ставил жирную точку в главе столь глупой и случайной смерти… … Непонятно сколько времени проходит, прежде чем удается открыть глаза, прежде чем дрожащие тело сумело оторваться от земли и отряхнуться от начавшей оседать пыли, прежде чем щит вокруг них спадает. Не стихает лишь гулкое молчание. И продолжая держать дрона одной рукой, Ноктис тянет перчатки к ушам, в нос бьет запах металла. Это кровь. Но чужие теплые ладони тут же зажимают ушные раковины полудемона, обдавая их щиплющим теплом, что вынуждает алые глаза повернуться в сторону обеспокоенного мага, перемазанного в грязи и пыли. — Ты в порядке…? Слышишь меня…? — Да… - Арлана явно отпускает, он вздыхает, проходясь руками по взъерошенным белым волосам, окрасившимся в серый от грязи. — Это… Хорошо… - протягивает мужчина, пока дымчато-серые глаза направляются в сторону все еще полыхающего огня, что плясал на немногих обломках склада. — Роланд! - девушка подскакивает, стараясь как можно быстрее словить баланс, прежде чем броситься туда, где должен был напарник. Она не слышала ни криков Бенэлоража, ни воплей пострадавших, что разносились по округе, она могла лишь прижимать к себе всклокоченную птицу, плачущую и повсюду вертящую головой, судорожно выискивая то место, под которым мог быть напарник. Дрон все же постепенно приходит в себя, вырываясь из рук дэрона и взлетая выше. Тут слишком душно, жарко для нее, потому он мог хотя бы облегчить поиски тем, кто рискнув собой бежал помочь и его дорогому хозяину в том числе. Наконец, после терзающих минут ожидания, птица садится на одном из обломков, что лежал слишком странно, словно был крышей. Алые глаза загораются надеждой, руки упираются в кусок некогда стены, напрягаются, взывая ко всей сейчас доступной физической силе, пока в зрачки не бьет тихий свет защитного барьера, под которым сокрыты бессознательные тела тех, кого они так рьяно искали. — Роланд! - Ноктис ощущает как обжигает от наворачивающихся слез глаза, когда тело напарника наконец-то оказывается в ее руках. Дрон копошится вокруг невредимого Кая, которого закрыл собой паладин, даже сейчас не выпуская парня из рук. — Я… — Дальше мы сами, мисс рыцарь. - слова Дэммерун прерывает чей-то излишне наглый тон. Полу демон оборачивается лишь для того, чтобы увидеть Бастиана и Сашу, с окружавшими их членами магистрата и военными. Их глаза говорили сами за себя. Они смотрели на мужчин, в которых тут же вцепилась девушка, как на отбросов… На чудовищ, что были повинны в произошедшем. Ее тело слишком измотано, чтобы противостоять своре вояк, а ее слова не имеют смысла. Им было плевать на то, что было правдой, а что - нет. Они уже все для себя решили. Птица кидается на представителей власти, однако все, что она получает - разряд шокера, от которого чудо техники безвольно падает в грязь. — Не трогайте их! - дэрон хватается за клинок, однако вовремя подоспевший маг перехватывает ее руки, безмолвно приказывая остановиться. — Да почему ты меня вечно остана-… Арлан! - однако спор затихает не успев начаться, когда руки Сумеречного рассвета судорожно подхватывают начавшего падать напарника. Алые глаза мечуться между силуэтами утаскиваемого Роланда, и Арлана, из носа которого хлестала кровь. … И она все же остается… Сейчас Ноктис нужна тут. Руки в когтистых перчатках наклоняют голову напарника, позволяя крови стекать из носа. Лишь сейчас беловласая замечает, что он весь в крови, в чужой крови, особенно его руки. Дрожащее тело, что потратило слишком много магии, в судорожной попытке сделать в происходящем хаосе хоть что-то. — Арлан… — … С-столько пострадавших… Даже… - он не успевает говорить, потому как рвота резким потоком выходит наружу от чудовищных воспоминаний изуродованных и разорванных тел. Женщины, мужчины, старики и старухи, дети самых разных возрастов и полов… И он не мог ничего сделать с большинством разорванных на части тел, раздавленных в кровавую кашу, он не был гениальным владельцем магии исцеления, как Аман… Бывший юстициар мог лишь справиться с рядом не слишком сильно пострадавших или… Добить тех, кого нельзя было спасти… Его тело неожиданно сотрясает всхлип, еще один и еще, пока его руки сильнее сжимаются вокруг держащих его рук Ноктис. Всхлипы рвались из глотки мычанием, слезами, в которых можно было захлебнуться. Он не был готов к такому… Он лишь кое-как начинал мириться с фактом множества убийств, что придется совершить, но это… … это было выше его сил… — … п-прости меня… прости.. - Ноктис лишь сжимает чужое тело в собственных руках, позволяя Арлану побыть слабым, дать выйти тому, что готово было разорвать его сердце и душу на части. Никто не понимал, почему все произошло именно так… Почему неплохое начало обернулось катастрофой…? Почему теперь они лишь могли сидеть на останках этого треклятого склада, бессильно сжимая друг друга в своих руках… Не зная, что будет дальше…

***

— … И да направишь ты души этих невинных в тень свою, где даруешь покой. И да будет в их следующей жизни благодати соизмеримо тому, сколько страданий они вынесли в этой… Аминь… - проходит несколько мгновений, прежде чем маг убирает резные деревянные четки, вставая с колен и поворачиваясь к Ноктис, что сидела на земле, мягко сжимая в руках отключенного дрона, что готов был до последнего бороться за Кая. — Пойдем…? - дэрон поднимает глаза на напарника, что протягивал ей руку. Руку, что она без задней мысли принимает. Их все еще трясло. Грязные, уставшие и до сих пор не до конца осознающие произошедшее, но они, пока что, были рядом, прямо здесь и сейчас безмолвно сжимая руки друг друга как никогда раньше. Эти ужасы не скоро покинут их кошмары и мысли, однако сейчас это не имело значение… Они нужны были в Магистрате. Нужны были Роланду, чтобы доказать его невиновность и вытащить из несправедливого приговора. Они будут там и для Кая, даже не смотря на то, что не знали его так хорошо. Но это и не важно. Они были рыцарями, что поклялись помочь любому, кому помощь потребуется. … И впервые сознание его пересекло сомнение, что отдалось откл иком где-то в самых дальних уголках души… Но если Руфеон действительно был там, высоко над ними. И они знали это, видели тому подтверждение. … То почему…? … почему он позволил подобному произойти со своим избранным…? Неужели… Il s'en fichait.