Истории ордена Рассвета [ИОР]

Дни становятся лишь немного холоднее с каждыми прошедшими сутками, подобно тому, как все ярче одевается любое дерево, кроме хвойного, во всем королевстве. Однако дыхание приближающейся зимы уже ощущается в легких, стоит на рассвете покинуть теплые тени обиталища. Что, к слову каждый раз заглядывает в окна все позже и позже. Брат же, закат, наоборот, позволял себе приходить и уходить раньше, от чего жители столицы начали особо рьяно запасаться к холодному сезону и выходить на вечерние прогулки, пока долгий световой день не покинул их вплоть до марта. С момента церемонии прошла еще одна насыщенная событиями неделя, некогда незнакомое имя становится все привычнее, и Арлана успели познакомить с необходимой бумажной волокитой, выдать иную комнату, в которой он отныне будет обитать, представили замок в долгой, но до жути увлекательной, для самого беловласого, экскурсии. Одно было обидно, за все эти дни не представилось возможности ни заглянуть в библиотеку, чтобы поискать загадочного библиотекаря, ни, наконец уделить время дневникам Сайки и Люсиана… … Хотя был ли смысл выходить из комнаты, снаружи которой люди, ненавидящие твое нутро из-за теней прошлого…? И дело было не в том, что ему было лень, неинтересно или мужчина просто забыл… Дело обстояло в… Тренировках. Ежедневных тренировках, к которым его обязал Силлиан, выслушав послужной список способностей мага, и отметив, что колдун он невообразимый… Но оному явно не хватает физической силы… Тут Бенэлораж разом понял почему новоиспеченные рыцари Шеакрии выглядели столь усталыми, стоило ему самому под вечер думать лишь о том, как бы добрести до комнаты, упасть на кровать и забыться в пустом сне, пока мышцы изнывают от боли, приглушенной лишь теплом лечащего заклинания.. А потом на глаза попадалось зрелище того, как эти… “Монстры” тренируются друг с другом, не просто показывая все доступное мастерство, но словно пытаясь убить друг друга, заставляя, тем самым, превосходить все человеческие и нет лимиты, установленные природой… И на душе становилось еще кислее, так, что даже скулы начинало сводить… Но он должен стать лучше… Наконец отточить то, чему пытались обучить в прошлом… Звучит глухой стук удара, совершенного наотмашь, так что эхо разносится по воздуху. Тело беловласого падает на песок тренировочной площадки, прочерчивая спиной борозду. Позвоночник инстинктивно изгибается, заставляя изрядно побитый организм попытаться встать, что, впрочем, заканчивается жалобным заваливанием на бок с попутным сжатием в комок. Дыхание безнадежно сбито, конечности похожи на ватные, каждый сантиметр плоти нещадно ноет, прося прекратить то, что до жути сильно напоминало о тренировках с Сайкой, когда Арлан еще был маленьким… Еще был “Федерико”. Однако, если ему тогда не давали спуску, то сейчас даже пытаться просить не стоит… Не с этим человеком… Пятерня проходится по пшеничным локонам, растрепавшимся в процессе тренировки, зачесывая их назад, пока Силлиан быстро подходит к сжавшемуся на земле рыцарю-новичку. В ярко-голубых глазах плещется беспокойство, от понимания того, что король, кажется, ударил слишком сильно в этот раз. Дымчато же голубой взгляд наконец-то выскальзывает из под приоткрывшихся век, идет к блондину, пытающемуся куда-то деть свои руки, то ли помочь, то ли поднять, что будет лучше? Нос громко шмыгает, когда Арлан, хрипя, переваливается с бока на спину и садится, после поворачивая лицо на короля, тут же расплывшегося в гримасе неловкости. — Вы, будь мне владыка судьей, кажется пытаетесь меня убить… Ваше Величество… - Лютериан тут же замотал головой, становясь серьезнее. — Не хватало мне еще убивать собственных рыцарей… - вот только чужой недовольный взгляд говорит сам за себя. — Кхм… Однако, мне, право слова, стоит извиниться. Я переборщил в этот раз. Арлан, извини. - беловласый, несмотря на полученные увечья, вычерчивает магический круг четко и без задержек, заставляя под собой раскрыться заклинанию. Становится легче. Синяки заживают, конечности становятся подвижнее и по крови разливается приятное тепло, тупящее боль. Арлан поднимается, попутно хватаясь за протянутую королем ладонь, на нем ни единой царапины, не говоря уже и о более серьезных отметинах. Конечно… А чего было ожидать, когда Бенэлораж ни разу не просто не попал, но даже не смог толком приблизиться к своему спарринг противнику. На секунду мелькает мысль, о том, что в этом всем смысла, как такового, нет. Но нет, это был чистой воды самообман. Были и смысл, и причина, которые можно было коротко очертить поражением в битве с Ноктис, точнее тем, каким образом оно произошло. На данный момент Арлан будет просто бесполезен в бою, стоит лишить его магии… И мужчина открыто признавал свою физическую слабость. Хрипел. Раз за разом падал на песок. Думал о том, что это бесполезно. Но потом вставал. Молча. Стиснув зубы. Вставал. Как учил Сайка много лет назад, что прививал Люсиан с раннего возраста. Каждый раз видя в чужих ярко-голубых глазах уважение к подобному. — Должен признать, ты становишься лучше с каждым разом. - вскользь упоминает Силлиан, пока маг поправляет одежду и отряхивается. — Я ведь так и не смог подойти ближе. За все попытки, за все дни так и не смог. - бубнит Арлан, переводя полный скептицизма взгляд на короля, на что тот лишь улыбается. — Это тоже верно, но ты куда лучше начал уходить от моих атак, такими темпами научишься видеть движения противника, а там можно будет и учить тебя, когда бить. - беловласый ненадолго останавливается, обдумывает что-то пришедшее на ум, после чего отвечает со вздохом. — Продолжим? - потомок эсдо тянет носом прохладный осенний воздух и прикрывает глаза, словно сверяясь с внутренним расписанием, после чего выдает. — Нет, на сегодня с тебя хватит. Пора бы пойти и позавтракать, а потом собираться. - на губах ярко-голубоглазого скользит странная, словно ожидающая чего-то с нетерпением, улыбка. — Собираться? Мы же отправляемся в Ардетайн на утро послезавтра. - тянет маг, проходясь пальцами сквозь короткие волосы. — Да, но никто не говорил, что мы сразу поедем в порт. - Силлиан хитро улыбается, подхватывая оставленный у стойки с оружием Шай Солар, после чего оборачивается на Арлана, что обдумывает услышанное. — Идем, а то Роланд все съест. - звучит нарочито долгая пауза. Маг подходит, склоняя голову на бок, понимая, что король не продолжит, пока он не спросит. — Шутите? — Не шучу. - тянет блондин с улыбкой, тут же роняя вскользь. Тихо, практически неслышно. — К тому же… Негоже тебе заставлять даму ждать. — М? Вы что-то сказали. - тут же отмечает рыцарь рассвета, переводя взгляд дымчато-голубых глаз на блондина. Может знакомы они недавно, но Арлан уже успел уловить привычку короля иногда бубнить себе что-то под нос с, зачастую, заинтересованной ухмылкой. — Вовсе нет. — Это не вопрос, Ваше Ве… — Идем же завтракать! - но магу не суждено закончить, так как Лютериан уже во всю спешит к замку, побуждая торопиться. Кто знает, может он действительно не шутит про рьяный аппетит Роланда…

***

— Черт зеленоглазый! Забыл какого это головой сквозь стену проходить!? - Силлиан определенно не врал… Стоило мужчинам открыть дверь, как их встретила не очень радостная картина. Искатель подобно загнанному кролику метался вокруг стола, при том не имея ни капли вины в выражении лица. За ним, хищной и быстрой походкой, следовала Ноктис. Само ее естество говорило в насколько скверном она положении духа. Дымчато-голубые глаза тут же скользят на стол, подмечая кучу пустых тарелок, на которых явно что-то было… Было - ключевое слово. Молодой король хмурит светлые брови, кривит губами и щелкает языком. Право слово, не так он представлял себе завтрак после тренировки. — А я предупреждал, что не намерен ждать, пока ваша чета трапезничать соберется! Ну съел я последний кусок яблочного пирога… - тут Лютериан аж загорелся, в несколько широких шагов настигая полторашку, крепко хватая его за плечи и встряхивая. — Ты посмел умять последний кусок моего пирога?! Я же ж ведь!... - ярко-голубой глаз дергается, однако блондин осекается, глубоко вздыхая. Нет. Он выше этого. Вы. Ше. — И если б это было все, что он съел! - рычит ассасин, подходя к Силлиану, что отпустил злополучного брюнета. Вот теперь Роланд был загнан в угол, сбежать от этих двоих он при всем желании не сможет. Однако в болотных глазах ни капли сожаления о содеянном, поел он явно на славу, к тому же в них плескалась напыщенная уверенность в собственной правоте, так свойственная умарам. Вот и искатель скрещивает руки на груди, поднимая голову на злобных и голодных друзей. — Я сделал еде одолжение, съев ее до того, как она остынет. Сами виноваты, копуши. - Силлиан аж смеётся от подобной наглости, сверкая глазами. — Я был на тренировке. А Ноктис, я более чем уверен, была занята. — Причем кое-чем куда более общественно полезным. - шипит беловласая, на что полу умар лишь деловито вскидывает голову. — Нет ничего важнее трапезы, это любой умар знает. Потому нам и не грозит голодная смерть! Это вы, люди, все усложняете! — Да как ты!... — Ваше величество?... - ярое возмущение блондина прерывается чужим голосом, раздавшимся позади. Лютериан тут же прикусывает язык, вздыхает и через плечо поворачивает голову. Неважно кто там, но он не позволит раздражению, вызванным голодом, вылиться на иного, ни в чем не повинного человека. До такого поступка может опуститься любой, но не король, иначе чем он лучше своего дяди? — Ваше величество. - продолжила прервавшая тираду рыцарей служанка уже увереннее, увидев, что ее слушают. — Сэр рыцарь просил передать, что если вы ещё хотите позавтракать, то он ждёт вас на кухне. - Силлиан тут же поднял глаза к дверному проему, отмечая отсутствие Арлана, после чего переглянулся с Ноктис. Та лишь пожала плечами. — Кхм, спасибо. Мы скоро будем. - девушка откланялась, оставляя короля и рыцарей наедине. Повисла тишина. Блондин смерил искателя последним недовольным взглядом, намекая, что это не конец разговора. Роланд же явно не собирался этого избегать, как не собирался отступать от своей точки зрения. Ассасин что-то тихо пробубнила себе под нос, после чего быстрой походкой отправилась в сторону кухни. За ней последовали и другие. Чем ближе процессия подбиралась к кухне, тем сильнее пахло чем-то вкусным. Около входа на кухню стояла явно заинтересованная прислуга и рыцари, на их лицах спектр от восхищения до презрения, и даже страха, что беловласый предпочитает не замечать. Подданные почтенно расступаются перед королем и членами ордена, позволяя застать момент, когда маг ловко вскидывает сковородку, заставляя нечто пахнущее тестом ловко подпрыгнуть и перевернуться, после чего вновь приземлиться на раскаленный металл. — Вы долго. - не отнимая глаз от процесса готовки, бубнит Бенэлораж. — Надо было отчитать Роланда, но… — Что ты делаешь? - заканчивает Ноктис фразу Силлиана, когда оба с заинтересованными выражениями выглянули из-за плеч беловласого. — Завтрак. Я надеюсь, рыцарям не запрещено готовить на королевской кухне? — А… Н-нет. Отнюдь нет. — Хорошо. Мало ли я нарушил пару правил, пока стоял тут. - дымчато-голубоглазый тихо усмехается, снимая сковороду с плиты, так что на тарелку подле него опускается очередной блинчик. — Мне показалось, что я управлюсь быстрее, чем королевские повара. Мы ведь вроде как спешим. - наконец оторвавшись от процесса и повернувшись к наблюдающим, произнес Арлан, надевая снятые ранее перчатки. Лютериан и Дэммерун переглянулись, не совсем понимая, что происходит, однако обоюдное урчание показало, что задавать вопросы - не главное сейчас. Маг совсем тихо улыбается, протягивая обоим тарелки с едой, заодно подхватывая свою, как только груз был передан. — Но почему ты сам…? - начал было король, однако не успевая закончить. — Все вопросы потом! Надо поесть, иначе я решу оттрапезничать одной пропитой тушкой! - восклицает дэрон, подхватывая вилку и усаживаясь за стол, стоявший неподалеку, где уже расположился Бенэлораж. Блондин усмехается, сам неторопливо садясь подле рыцарей. От запаха еды раздражение начало сходить на нет, чему способствовала и какая-то… Странная, душевная что ли, атмосфера. Когда каждый ел что-то своё в непринужденной обстановке… Последний раз он чувствовал такое в свой последний ужин в Озерной деревне. Не то чтобы обычный их прием пищи отличался каким-то изыском или излишними правилами этикета, но сейчас все было куда… Проще. Понятнее. Ноктис тихо хихикала, поедая явно пришедшиеся по вкусу вафли, Арлан с улыбкой жевал отрезанный кусок блина, а в тарелке Силлиана красовались овощи и яичница с беконом… Каким-то чудом человек, не знающий о них почти ничего, подобрал каждому именно то, что было нужно… Словно он все это время наблюдал. Тихо, непринужденно. Трапеза за трапезой, отмечая как Ноктис любит сладкое, пусть часто упускает его в угоду чего-то более питательного, как Роланд готов смести все, и желательно чтобы мяса было побольше, как сам Силлиан любит простую, но разнообразную еду, напоминающую о месте, где он вырос… И принятое с недели назад решение… Казалось все более и более правильным. Искатель садится за стол с остальными, тут же получая в руки яблоко от мага. Раздается тихий смех, и, сами того не замечая, они пускаются в обсуждения того, что было сегодня, вчера, дни, недели назад. Голоса смеющиеся или спокойные, торопливые или размеренные, но наполняющие душу одного из них теплом и одновременной горечью тоски от скорого расставания. Отдаются эхом где-то на задворках сознания, где слышится тихий треск сильного сердца… “Я не хочу, чтобы вы уходили… Разве вы не можете просто… Остаться?... Навсегда…” “Пожалуйста…” “Без вас на душе так… Пусто…” “Пусть обычно я не слышу ваших голосов и не вижу силуэтов, но точно знаю, что вы где-то в этом замке… Рядом… Словно под сердцем…” На лице все та же мягкая улыбка, дарящая другим тепло, уют и чувство безопасности… “Почему…” “Почему все стало так непросто именно сейчас… Почему именно вам надо искать то, что спасет наш мир…” “Почему я вообще продолжаю отпускать вас раз за разом, вместо того, чтобы оставить подле себя?” И никто вновь не знает, что творится у него на душе.

***

Силбер с довольным видом умостился на привычном ему месте, плече Лютериана, разводя крылья каждый раз, когда их вновь мотало из стороны в сторону. Копыта нетерпеливо цокали по плитке, знаменуя то, как скакуны уже рвались пуститься в путь, однако всадники тихо гладили животных по шее, призывая подождать. Попутно покрепче закрепляя на седлах спальные мешки и сумки со всем необходимым, что им может понадобиться в пути, а рыцарям ещё и в их дальнейшем плаванье. Особенно рвался конь под Силлианом. Сильный белый жеребец, что был куда крупнее остальных лошадей, дул ноздри, путая локоны пшеничного цвета гривы, показывая все свое недовольство от того, что его давно не выгуливали, и даже сейчас не давали кинуться навстречу ветру. — Хенгроен, я знаю, что тебе не нравится стоять, однако нам надо подождать Роланда. - тянет король, выуживая припрятанное в сумке, до боли знакомое, яблоко, которое животное тут же съело. Орёл на мужском плече встрепенулся, что-то недовольно урча, поняв, что четвероногому вкусности предоставили, а про него нагло забыли. Но ведь то было не дело, Силбер ведь компаньон самого короля Лютерии, к нему должно быть соответствующее отношение. Хищник тут же ловко цапает клювом край уха Силлиана начиная дергать, тем самым, наглядно показывая блондину свою позицию. — Ай-ай-ай-ай! Понял! Поня-ал! Сейчас и тебе что-нибудь дам. - рыцари тихо хихикают наблюдая за тем, как пернатый с довольным видом отпускает хозяина из заложников, на что тот принимается с недовольным видом растирать раненую часть тела, копаясь в сумке. — Вот ведь наглая птица… Ай! Да на! На! - Силлиан буквально запихивает в клюв орла кусок вяленого мяса, после чего величавый представитель фауны принимается беззаботно наслаждаться вкусностью. Справедливость восторжествовала. — Ты прямо-таки повелитель зверей, Силлиан. - присвистывает ассасин, заставляя короля поднять голову и тихо улыбнуться, а потом покоситься на Силбера, когда птица что-то прокурлыкала. — Ваша связь… Интересная. Однако же… Искатель всегда так долго собирается? - вдруг тянет маг, пока скакун под ним осторожно подходит к лошади Ноктис и мягко тычется мордой в ногу дэрона, щелкая зубами. — Ох, извини. - Арлан тут же натягивает поводья, отводя коня в сторону, однако беловласая лишь смеётся. — Оставь, он просто соскучился. Уже больше полугода же не виделись. - она тянет пальцы к серому скакуну и тот охотно обнюхивает их, после чего тычется носом. — Я и забыл… Зефир же из Леонхольда. - дымчато-голубоглазый запинается, лишь тихо следя за тем, как ассасин гладила коня, явно соскучившегося по старой знакомой. — Но я смотрю вы с ним подружились. - тянет девушка с улыбкой, поднимая алые глаза на мага, от чего тот неоднозначно отводит взгляд, лишь изредка возвращая его обратно. — Сам удивлен. Он пытался украсть мои тапочки пока я шел мимо, а потом без труда помог пересечь путь от Артемиса до Лютерии. - бубнит Арлан с тихим вздохом, вызывая чужой смех. — Неудивительно. Теперь он будет воровать твои сапоги - это его любимое занятие. — Но назвали вы его Зефир, а не Тапкокрад. - усмехается уже маг, на что ассасин наигранно закатывает глаза. — Ну так он таскал зефир, когда был мелким. Стаскивать с людей обувь сил не хватало. - взгляды столь непохожих глаз пересекаются, после чего их обладатели расходятся тихим смехом. Силлиан, наблюдавший за этим, лишь с довольной, многозначительной улыбкой скрестил руки на груди, откидываясь немного назад в седле. В ярко-голубых глазах прошлась какая-то рябь мыслей, вылившаяся в ухмылку, которую, поглощенные диалогом, заметили, наконец-то вспоминая где они и с кем. Была некая комичность в том, как быстро они замолчали, разворачивая скакунов в разные стороны, будто в их диалоге было что-то противозаконное… Или вызывающее иные мысли от нужных. — Вы неплохо ладите для тех, кто еще недавно был врагами. - тянет король с улыбкой, вынуждая скакуна подойти немного ближе. — Ну, в конце концов то было громадное недопонимание. Он сбился с пути… — Она вернула меня на него… Интересными методами… — Главное - мы нашли путь к взаимопониманию. — Воистину. Каждый из нас нашел путь к признанию своих ошибок и прощению. - повисает долгая пауза, где Арлан тихо потирает шею, а Ноктис рассматривает листву. Напряжение словно можно было потрогать. — Это правда так странно? - неожиданно бормочет Ноктис, смотря на Силлиана. — С чего ты взяла? - улыбается блондин, склоняя голову на бок, что Сильбер тут же повторил. — Снова так смотришь. Зная тебя… Ты что-то задумал. - словно подтверждая эту мысль, беловласый переводит выжидающий взгляд на Лютериана. — Вовсе нет~, я просто искренне рад, что вы ладите. Признаться честно, я боялся, что вы будете глотки друг другу грызть. - ассасин было открыла рот, чтобы что-то возразить, но со стороны послышался крайне знакомый им всем орущий голос. — Ебучий колдун! Только погоди! Я найду тебя, и глаз на жопу натяну! - рыцари и король тут же повернули головы к показавшемуся искателю, что скакал верхом на бронированном коне. — Роланд! Язык! - восклицает ему наперебой король, недовольно кривя губами. — Я прошу прощения за интерес… Но у него… Все забронировано?... - тихо бубнит маг, наклоняясь к Силлиану. — Право слово, иногда его одержимость рыцарством доходит до абсурда. И я говорю это как правитель Лютерии. - беловласый вскидывает бровь, после чего медленно кивает, возвращаясь на место. Это… По правде многое объясняло. — Что случилось в этот раз? - подаёт голос Ноктис, с ухмылкой проходят взгляду по перекошенному лицу товарища. — Этот чертов колдун не хочет оставить меня в покое, вот что! Он снова спер мое яблоко! ВОТ ПОЭТОМУ МАГИЯ - ЗЛО! — Погодите! - Арлан взмахнул рукой, приковывая всеобщее внимание к себе. — Какой колдун? Какое яблоко? Почему магия - зло, если ты сам ей пользуешься!? Хоть кто-то из вас хоть что-то понимает!? - бедный и абсолютно растерянный, Грозовой рассвет смотрит по сторонам своими распахнутыми глазами, тогда как Ноктис и Силлиан лишь понимающе хлопают его по плечам, вызывая лишь более сильный диссонанс. — Ты привыкнешь. А объясним уже по пути. — С этим невозможно бороться, Арлан, право слово, мы пытались. - произносят всадники, осторожно пришпоривая коней, наконец давая тем возможность пуститься в бег. — Но это ведь ненормально!... Эй!... Да стойте вы!... Руфеон милосердный, за что мне это…? - маг что-то шипит себе под нос, надевает капюшон на голову, после чего натягивает поводья, бросаясь следом.

***

— То есть некий маг заверил искателя в том, что то была… Волшебная кружка? - переспрашивает Арлан, бросая косой взгляд на Роланда, дабы удостовериться, что он все правильно услышал. — Не просто кружка, а стакан с бесконечным пивом! - вскрикивает брюнет, заставляя мага построить выражение лица, что переводилось как: “Только не говори, что ты это серьезно”. — Да хоть чашка бесконечного чая, то не давало тебе права лазать в моих деньгах. Ты ведь и вовсе мне нагло солгал. - шипит дэрон, сжимая в руках поводья и жмурясь. — Но я же честно сказал, что мне на кружку пива! — Ты не сказал, что она стоила два миллиона серебряных! — Сколько!? - вновь подаёт голос Бенэлораж, поворачиваясь на Силлиана, что лишь кивнул с кислым выражением лица. — Я… А… Руфеон милосердный… - беловласый запинается, а король тихо смеётся. — Поверь, моя реакция не сильно отличалась от твоей. Потому крики в замке ещё несколько дней не стихали. — Вы были готовы запереть меня в комнате. - тянет дэрон, равняя своего скакуна с Хенгроеном. — Ты была готова убить его, надо было что-то делать. - тянет блондин, вздыхая со смесью некой печали и смеха. — Но главное не это! - вскрикивает тут же Роланд. — … Да-да… Конечно не главное, не ты же свою жизнь спасал от разъяренной Ноктис. - бубнит Лютериан себе под нос, пока паладин продолжал орать. — А то, как этот ЕБУ…! — Роланд, ЯЗЫК. - брюнет запинается, кашляет, отводит взгляд, после чего продолжает. — Этот нехороший, крайне нехороший, колдун обманул меня, продав обычную кружку, вместо обещанного чуда… Все, доволен? - после короткой паузы бубнит искатель, глядя своими болотно цветными глазами на Силлиана. — Да. Право слово, вроде искатель, а бранишься как умарский сапожник. - с уставшим вздохом тянет ярко-голубоглазый. — Так я и есть Умар! — Но ты не в Йоне, Роланд. Во имя милости предков, держи свой говор в узде! - тон молодого короля становится жёстче, так что рыцари затихают, а Силбер, кружащий над ними, завис на одном месте, внимательно наблюдая за происходящим. Беловласый водит своими дымчатыми глазами меж двумя мужчинами, делая мысленную пометку о том, что, кажется, это не первый их спор на эту тему. Помимо этого, именно сейчас в глаза бросилась накопившаяся усталость Лютериана, его глаза словно стали выглядеть в разы тусклее, стоило тону с оживленного смениться на серьезный, а голосу приобрести ноты хрипоты, ставшей вечной спутницей бессонных суток, что, так или иначе, приходили с необходимой бумажной волокитой дворца. Занятно было то, как частая оживленность и яркость лютерийского короля позволяли умело прятать от прочих все прелести его режима сна. Его отсутствие, если быть точнее. Ведь правда, если так задуматься, то Арлан видел Лютериана за пределами кабинета разве что на их тренировках и… А когда ещё?... Забыл что ли или… Или этого просто не случалось? Вечнозимый взгляд скользит к Ноктис, в ее алых глазах сквозит беспокойство за близкого друга, и ответ на ранее заданный вопрос находится сам. Что-то отдает горечью в душе. Воспоминания о собственных бессонных ночах заставляют поежиться, хоть где-то на задворках и крутилась мысль, что, в случае Лютериана, все куда хуже. Хотя куда уж хуже?... Не спать вообще. Разве что. — При всем моем уважении к вам обоим, но мы так и к ужину до места назначения не доберёмся. - тянет Ноктис, заставляя своего коня ловко встать между скакунами споривших. — Места назначения? - выдает маг, склоняя голову на бок. — Ах, ты же не знаешь… Отлично, вот Его Величество сейчас все и расскажет. - ассасин толкает блондина в плечо и усмехается, пришпоривая лошадь. — Неужели забыл рассказать… Впрочем, Ноктис права. - у Лютериана явно поднимается настроение, а следы усталости пропадают с черт лица, уступая место его обыденной яркой улыбке. — Мы держим путь в Озерную деревню, она находится в Таёжном увале - земли у границы Лютерии, так что это хорошее место для нашей остановки. И все посмотрим, и пограничников не смутим своим присутствием. — Но это ведь не все? - заключает Бенэлораж, тихо усмехаясь. — М? — Уж слишком много энтузиазма в ва… Тебе, когда говоришь об этой загадочной деревне. — А~, это. Что же, пока что я не скажу. Будет сюрприз. — И все-то вы любите прятать. — Хаха, каков есть. А ещё ты снова перешёл на “вы”. - беловласый запинается, отводя глаза, будто он не при делах. Ну правда, невозможно было к человеку такого положения на “ты”. — Да что там прятать, Силлиан там вырос! — Ноктис! - молодой король наигранно кривит губы, после чего пришпоривает скакуна, обгоняя девушку, попутно толкая ее в плечо. — Эй! — Давайте ускоримся, а то действительно хочется быть на месте хотя бы к после обедне! - рыцари расходятся тихим смехом, пуская скакунов в резвый бег, пока Арлан придерживается пальцами гразящийся слететь капюшон. Ветер идет в пляс вместе с ними, путая гривы коней и волосы членов ордена. Он уносит смех, закутывая в лоскуты воздушных потоков, что сохранят эти звуки для потомков и возносит к предкам. Многовековые деревья приветливо машут ветками, на которых окрашенные в цвета рассвета и заката листья или вечнозелёные иголки хвои, что не боятся дыхания зимы. Поля с золотистыми всходами напоминают неспокойный океан, что колышется вдоль пути следующих, бьётся о могучие стены следующих за ними скал, что служат домом для множества. Песня каждой птиц проносится за доли секунды, тем не менее сливаясь в одну симфонию с голосами собратьев, что станет гимном путешественников. То была настолько живая природа, что она неотвратимо оставляла неизгладимое впечатление. Отпечатывалась в памяти и душе не только того, что провел годы следи серых пустошей, отравленных некогда Фетранией, но и любого, когда-либо увидевшего сия виды.

***

В какой-то момент их длительной скачки Арлан почувствовал как нечто схожее с электрическим зарядом прошлось вдоль позвоночника, впереди была магия. Очень сильная магия, которую не заметил бы разве что тот, у кого атрофировались все органы чувств и нет ни капли маны в придачу. Поток был такой, что с каждым преодолетым десятком метров становилось все неприятнее и неприятнее дышать, ведь кислород начинал походить на плавленный эфир, заливаемый в организм. Маг трясет головой, множественно моргая, лишь бы снять с себя это наваждение, что не остается без внимания попутчиков. Силлиан притормаживает Хенгроена, давая беловласому заметить то смутное выражение лица, в котором он расплылся. Роланд и вовсе был красный как после целого подноса кружек с пивом. И, кажется, лишь Ноктис было весьма неплохо в сложившейся ситуации, она словно не чувствовала притока магии, что обрушивался на них своеобразными волнами. — Ты как? Выглядишь совсем худо. - тянет король, касаясь плеча мага. Тот вновь трясет головой, пытаясь прочистить разум. — Что там…? - бубнит Бенэлораж наконец-то, головой кивая в нужную сторону. — Выжженная пустошь… Место последней схватки эсдо и Казероса. Земля там так и не пришла в норму за все те пятьсот лет, что минули с тех пор. — Это… — Барьер. Когда демоны начали возвращаться, Выжженная пустошь словно стала для них землей обетованной. Ни элементали не смогли вернуть природу в норму, ни мы прогнать рой… Пришлось выбирать иной вариант. - Силлиан переводит глаза на мага, видя, что того совсем прижало. Неудивительно. Таким образом реагировали на это место почти все, кто был с магией на “ты”, барьер словно высасывал из них силы, заставляя впадать в сон. Видимо, из-за особенностей Арлана, на него защита действовала даже сильнее. Рыцари переглядываются, после чего ассасин, без лишних слов, подводит скакуна ближе, забирая чужие поводья и перенимая участь “трезвого товарища”. — Ты только потерпи, скоро станет легче. - тянет на последок молодой король, мягко трепля белые волосы подчинённого и пуская коня вперёд. Странно, но, кажется, Хенгроену тоже не было приятно идти дальше. Постепенно скакуны замедляются, а из-за деревьев показывается пост охраны. При виде гостей лютерийские солдаты встрепенулись, вставая с мест и вынуждая их совсем остановиться. — О, доброго около полудня вам, Ваше Величество, могу я узнать причину визита? - рыцари отдают честь, а Силлиан осторожно кивает назад, произнося. — И вам доброго. Держим путь в Таёжный увал, надо показать новому рыцарю ордена наши места. - капитан переводит проницательный взгляд на припавшего к шее коня Арлана, тихо цокая языком. — Новичек? Слышали-слышали, и на церемонии были… Маг? — Да. — Тогда, пожалуйста, не выпускайте его из виду. Хотя, как я вижу, вы уже готовы. Потому лишь напомню правила. - капитан прочищает горло, выуживая из-за пазухи лист. — Кхм. На территории Выжженной пустоши воспрещается: разговаривать, напевать или издавать какие-либо громкие звуки; употреблять пищу или напитки; скакать быстрее чем шагом; позволять транспортному средству поедать растущую на пустоши растительность, и употреблять ее самим; трогать спящих руками или пытаться как-либо вывести их из состояния сна; выносить землю и то, что ей принадлежит, за пределы купола; и, самое главное - строго настрого запрещено колдовать. - тянет мужчина, в последний раз смеряя взглядом словно уже почти заснувшего мага, после чего переводит глаза на кивнувшего короля. — Тогда маленькая мера предосторожности, и мы сможем пожелать доброго пути вам и вашим рыцарям, Ваше Величество. Ребята, четыре лошади и одна птица. - солдаты поста достают необходимое количество бутыльков и вручают их всадникам, после чего необычная жидкость с привкусом травы отправляется прямо в глотки скакунам. То было простейшее зелье безмолвия, действующее недолго, но достаточно, чтобы пересечь пустошь без боязни, что хотя бы одному из ездовых животных, или каких-либо иных представителей фауны, взбредет в голову огласить свое присутствие громким возгласом. Ведь, даже если и захочется, от зубов отскочит лишь пустота. — Спасибо, капитан. - Силлиан выдает слабую улыбку и патруль расступается, позволяя путникам выйти на последний рубеж перед защитным куполом, покрывавшим всю пустошь. — Доброго пути. - Лютериан бросает последний взгляд на своих подопечных, после чего ярко-голубые глаза находят слегка подрагивающие, серебристые стенки заклинания, что наложили элементали. Рука в латных перчатках мягко треплет шею Хенгроена, что явно нервничал. На иную, вытянутую в сторону, конечность садится Силбер, которого молодой король тут же сгребает в охапку и заливает в клюв последнее зелье, собираясь не выпускать из рук до конца пути по пустоши. Наконец, они делают первый шаг в место, что стало ещё одним куском Фетрании в землях Акрасии. По ту сторону словно дышать совсем нечем, то было неописуемое ощущение воздуха, что одновременно казался твердым и раскаленно жидким, мертвым и кишащим спорами демонического мира, что проникали под кожу. Белый скакун вскидывает морду, широко раздувая ноздри, на что его хозяин закусывает губы, слезая на землю и подхватывая поникшую птицу подмышку. Так им обоим точно будет легче. Ноктис бросает на друга смешанный взгляд, на что тот лишь тихо кивает, показывая, что все хорошо. Девушка мягко сжимает свои и чужие поводья, пуская скакунов вперёд, им предстояло идти шагом, потому Лютериан точно не отстанет. Искатель вертит головой, недоверчиво заглядывая всюду, на предмет опасностей, но, пока что, все спокойно, а Арлан, кажется, и вовсе заснул, мягко впутав длинные пальцы в гриву Зефира. Земля здесь была полностью пропитана энергией Фетрании, самой ее жизненной силой, от того делаясь даже более сухой и опасной, чем была в Фейтоне. Если что-то и осталось от растительности, то за прошедшие пятьсот лет некогда живые ветви превратились в каменные силуэты прошлого. Вдали можно было увидеть разрывающие землю наконечники гарпунных цепей, которыми века назад эсдо сковали верховного демона, запрятав там и так, что история безвозвратно утратила название и хотя бы примерные координаты. Все происходящее напоминало жуткую, пробирающую до костей постановку великой битвы прошлого, застывшей во времени для того, чтобы стать уроком для всех последующих поколений… Точнее то была бы лишь страшная музейная экспозиция… Если бы не тела демонов… Сотни… Нет… Тысячи… Тысячи тел, погруженных в глубокий сон под воздействием купола, что элементали возвели тут после отражения атаки легиона безумия на Боэр Морхен. Множества тварей, чей вид, даже в подобном состоянии, вызывал каскад холода по спине, заставлявший гадать сколько этих монстров еще скрыто под земной твердью… Силлиан… Ненавидел это место… Шрам, что веками не заживал, уродуя его дом, но была бы проблема лишь в этом… Так ведь этот шрам кишел паразитами, от которых он пока просто не мог избавиться… Никто не мог… Что заставляло лишь сильнее стискивать челюсти от ощущения беспомощности… Пока молодой король способен был лишь оградить это место от других земель, максимально обезопасив близлежащие владения и всякого, что решится пересекать Выжженную пустошь напрямую. Благо им удалось найти и иной путь, в обход, прибавляющий пару дней пути, но, зато, проблем с поставками не было, жители Западной Лютерии не оказались отрезаны от остальной части королевства. И все же… … Пока они могли лишь это… Но… Этого было достаточно… Пока… Ярко-голубые глаза жмурятся, не желая более смотреть на этих отвратительных тварей. Хенгроен беспокойно тычется мордой в лицо хозяину, на что мужчина мягко чешет ему гриву. Кроткая поддержка, дающая надежду на то, что он найдет способ. На то, что Лютериану удастся освободить это место от Фетранийских цепей. На то, что земля тут снова зацветёт… На то, что пустошь перестанет зваться “Выжженной”. Они почти преодолели это место. Остались считанные метры, когда маг тихо вздрагивает, тяжело отрывая голову от гривы скакуна и оглядываясь. Защитное заклинание наконец начало его отпускать, свыкаться с организмом. Дымчато-голубые глаза широко распахиваются, а организм расходится крупной, бодрящей дрожью. Ноктис уже там, чтобы вовремя схватить мужчину, закрыть рот, напомнив о первом правиле. Молчать. Бенэлораж медленно кивает, после чего проходится пальцами вдоль век, пытаясь понять, не кажется ли ему то, что он видит. В чужих глазах и лицах находит подтверждение того, что, к сожалению, нет…

***

Лошади осторожно вышагивают за пределы барьера, унося помятых всадников в сторону последнего поста охраны, после которого они смогут продолжить путь. Силбер все так же покоится в руках короля, отходя от последствий магии, а Хенгроен останавливается, чтобы позволить хозяину вернуться в седло. — … Так это… Выжженная пустошь? - бубнит маг, не отрывая взгляда от шеи коня. Голос Арлана слегка расплывался, как туманились и его глаза из-за смеси полного, но временного, непонимания происходящего. Нет, ему объяснили, что таков был выход нынешней борьбы с засевшими там демонами, но то ли это не то, чего мужчина ожидал, то ли в тот момент не до конца понял контекста из-за навалившейся от магии усталости. Все мешается в голове, становится эфемернее в сознании и тише в ушах, словно все чувства притупляются, уступая место некоему… Первородному ужасу… — Нет… Я не то что… Боюсь их числа… Но того, что они здесь как… — Смертельный механизм замедленного действия. - продолжает потомок эсдо хрипловатым голосом, поднимая на всех залитые пустотой ярко-голубые глаза. Он выглядел плохо… Отчасти даже пугающе... Беспрестанно оборачиваясь, Лютериан словно одновременно пытался внушить себе, что все будет хорошо, и все сильнее проникался возможным исходом того, что будет, если защита спадет. А с темными следами под глазами, вызванных вечными переработками, блондин и вовсе был похож на городского параноика. С другой стороны, поводы для беспокойства были. Если не разобраться с пустошью раньше, чем вторжение демонов перейдет в активную форму, а оно перейдет, хотят жители Акрасии или нет, то легион может просто разрушить королевство или его большую часть изнутри. — Поэтому мы так активно ищем ковчег. - тянет Ноктис, задирая глаза к прояснившемуся за пределами барьера небу. — Подобные области есть не только у нас. И все они как часовые механизмы. — Я все еще придерживаюсь политики, что надо собраться и дать отпор этим гадам, а не давать сладко спать в пределах пустоши. - восклицает паладин, на что молодой король устало вздыхает. Одна часть его удрученно качает головой, пытаясь донести, что все не так уж просто, а другой хотелось бы, чтобы решение с делом Выжженной пустоши было столь простым, как предлагает искатель. — Ладно, давайте переключимся на что-то более позитивное. Пока что мы ничего не можем сделать, а значит и нет причин отправлять свой дух болтаться на виселице. - вздыхает Силлиан, видя немое согласие в чужих глазах. Всадники натягивают поводья, пуская коней в бег по вновь живым ландшафтам, мимо поста охраны и дальше, к приближающемуся монастырю Медринице. Так, орден Рассвета минует Бельбринское полесье, руины старинных замков и остатки лагеря, что разбил тут десница с несколько месяцев назад, после того как потерял свое имение. Теперь это лишь призраки некогда пребывавшего тут взвода, тени сопротивления тех дней. Но тропы ведут дальше, все сильнее зарастая лечебными травами, становится прохладнее, а значит сам монастырь и лежащий за ним Таёжный увал - не далеко. Этот холод трезвит, придает сил, что забрало многочасовое путешествие, однако, мысли всех четырех пересекает здравая идея сделать короткий привал. Когда же рыцари достигают подвижной платформы, что позволит вступить в пределы святого места, солнце уже преодолело пик своей колеи, начиная опадать. Что же, кажется, желая попасть в озерную деревню к после обедне, молодой король не рассчитал времени. — Предлагаю сделать короткий привал, если честно, я бы перекусил. Да и есть место, что я бы посетил… - тянет Силлиан, пока Хенгроен важно вступает на каменную платформу. — Отлично! Поесть - всегда важно! А ещё надо помолиться! - восклицает паладин, толкая мага локтем в бок, ища подтверждения своих слов. — Кхм… Трапеза, если честно, была бы отрадна сейчас. К тому же кони смогут передохнуть. И… Молитва не будет лишней. - последние слова беловласый тянет тише, что ни капли не смущает умара, принявшегося трещать о том, что бы он сейчас съел. Вот только интонация не ускользает от Силлиана и Ноктис, что тут же молчаливо переглядываются. В чертогах монастыря спокойно, своды каменных арок и скульптур, покрытых шрамами от демонических когтей, выдают, что это место лишь совсем недавно очистили от остатков фетранийских тварей, о чем говорит и не до конца очистившийся воздух. Всадники болтают о чем-то своем, ведя скакунов под уздцы, пока маг идёт слегка позади. Потоки приближающегося вечернего ветра гладят светлую кожу, пока дымчато-голубые глаза внимательно впитывают открывающийся с моста вид, пальцы сильнее натягивают ткань капюшона на голову. Почему-то в пристанище Руфеона стало необычайно дискомфортно, после того, как он отрекся от услужения владыке своему на время. Но не так будто совершил какой-то грех,... А словно какая-то часть внутри самого мужчины сопротивлялась. Желала увести как можно дальше от праведного пути, от чего у Бенэлоража неосознанно все внутри скручивалось. — Арлан! Не стой, идём! - голоса окликают, и бывший юстициар покидает свой короткий транс, поворачивая голову от падающего светила на напарников. Слегка запинаясь, маг передает поводья конюху, после чего устремляется внутрь, за остальными рыцарями, что терпеливо ждали по ту сторону входа. Внутри это грандиозная постройка была не менее величественной, чем монастырь Сиена, светлее, из-за того, что принадлежал людям, но такой же простой и, одновременно, возвышенный. Тихий и спокойный как прибрежная гавань, где-нибудь в отдалении. Гавань мыслей, тихих монологов и диалогов, в зависимости от того, что ты искал. — Вы пока найдите старейшину Эфеона, а я кое-куда отлучусь. - неожиданно произносит молодой король, тут же вручая постепенно приходящего в себя Силбера Ноктис. Птица что-то протестующие и сонно урчит, но мужчина лишь мягко целует ее в макушку, как капризного ребенка, собираясь уходить. — Силлиан! - ассасин подается вперед, перехватывая блондина за руку, так что тот теряет равновесие перед чужой силой. — Ну что такое, Ноктис, я ведь недалеко, или боишься, что меня съедят привидения? - тянет молодой король с саркастичным вздохом, на что девушка отвечает с уже полной серьезностью. — Нет, но духи прошлого могут. - Лютериан запинается. Теряется от чужой прямолинейности, но ловко изворачивает руку, вынуждая себя отпустить, после чего отворачивается. — Я быстро. Все нормально. - дэрон щелкает языком, наблюдая за тем, как лучший друг быстро исчезает за иным поворотом, после чего шипит. — Вот же козлина упертая. — Ноктис, это же монастырь. - тянет тут же Арлан, хватая девушку за плечо и опасливо оборачиваясь. — К тому же он - король. - на лице ассасина проскальзывает подобие улыбки, после чего она театрально закатывает глаза. — Прошу прощения, ваше святейшество. — Не зови меня так… - тут же следует от мужчины, чье лицо пересекла тень. Ноктис мерцает алыми глазами, что-то смекая, после чего кладет ладонь на плечо, недолго колеблясь перед этим, мягко сжимая. — Извини. Пойдем лучше есть. А по пути я расскажу те, по праву, фееричные фразы, что выдавал в святых местах Роланд. — Да я же всего раз сругнулся! И то, только когда на меня напал демон! — Богохульство… - совсем тихо тянет маг, на что паладин расходится, ведь сказанное не ускользает от слуха рыцаря. Разговор еще не скоро затихает, пока троица пересекает коридоры монастыря, изредка встречая на своем пути послушников и монахов. Однако, спустя ещё пару минут, рыцари выходят к алтарю. Здесь раздаются тихие молитвы, а потому все сразу затихают, не желая тревожить сия процесс. Старейшина Эфеон отвлекается от писания, завидев знакомые лица. Расплывается в доброй улыбке и мягко шагает навстречу гостям, сложив руки перед собой. — Отрадно видеть вас в добром здравии, друзья мои, что же привело вас в нашу скромную обитель? К тому же, с кем-то мне, увы, незнакомым. - настоятель монастыря проходится внимательными темными глазами по силуэту Арлана, на что тот склоняет голову в почтительном жесте. — Мое имя Арлан Бенэлораж, я - новый рыцарь ордена. Прошу, позаботьтесь о нас, пока мы во власти вашей обители. - старик по-доброму улыбается, после чего тянет. — Ты, право слово, кажешься мне бывшим священнослужителем. — … Так и есть. — О. Право слово, Его Величество умеет выбирать интересных людей с похожей судьбой. - Эфеон загадочно хихикает, после чего его иссушенная временем рука касается перьев на голове Силбера. — Но где он сам? Неужели снова терзает душу свою прощанием нелегким. — Вы же знаете Силлиана. - подаёт голос Ноктис, тихо вздыхая. — Бедное дитя. Потерять кормильца - судьба тяжёлая, но не каждый найдет в себе силы переживать это вновь. - Роланд громко шмыгает носом, явно под влиянием каких-то воспоминаний, а Арлан глазами находит Ноктис, что кивком дает понять, что ему все объяснят, но позже. — Я поговорю с ним об этом, не желаю, чтобы король наш молодой изводил себя. А пока, давайте вас накормим. — Мы будем премного благодарны, ваше святейшество. - раздается почти в унисон, когда рыцари следуют за монахом. — Ну-ну, не надо столь официально, дети. То лишь наш долг, да жизни уклад. Ничего особенного тут нет.

***

Еда была простой, но Роланд и Ноктис с явным удовольствием уплетали булочки, запивая водой. Арлан же ел неторопливо, отщипывая кусок за куском, словно был в неком трансе. В сознание как назло хлынули воспоминания, связанные с подобной трапезой, хорошие, плохие, отличался лишь вкус, он был… Иной… Он был лучше… Булочки в Фейтоне делались из грубой муки, что получалась из кое-как созревших колосьев злаков, воды, небольшого количества соли. Они были жёсткие и рыхлые, тогда как эти - мягкие, теплые и даже чем-то напоминали облачка. Даже так, беловласый ловил себя на мысли, что булочки из Калазара находит куда вкуснее… Потом мысленно извинялся, перед теми, кто делал этот хлеб, ведь в него вложили много труда, а потом… Ах, а потом мужчина понял, что предпочтет ненадолго перестать думать… Хотя бы ненадолго. Роланд с упоением поглощал очередную булку, усыпая крошками щетину, тогда как Ноктис, наевшаяся одной порцией, осторожно отпаивала орла, что в забавной позе был посажен на стул и изредка дергал крыльями. — Чего это он… Помер? - тянет паладин, уже складывая руки в молитвенной позе. Ассасин тут же с размаху врезает локоть в бок умара, заставляя того с болезненным стоном сесть обратно. — Сплюнь, дурак, он просто наглотался магии купола. Лучше бы попросил у монахов чем его можно было бы накормить. — Предлагаешь отжимать драгоценное мясо у служителей нашего владыки, позор, Ноктис, позор. - дэрон скользит взглядом к брюнету, явно что-то задумав. Потом, переведя алые глаза на мага, кажется, завязывает с возникшей идеей. — Значит потом сам будешь Силбера кормить. - Роланд, явно пораженный тем, как быстро беловласая отступила, уже хотел было что-то сказать, но был прервал тихим стуком стакана со стороны Арлана, что покидал стол. — Пойду помолюсь… — О! Это дело хоро..! — Сиди. - дэрон хватает плечо рыцаря и без особых усилий возвращает на место под аккомпанемент непонимающего взгляда болотных глаз. — Что?! Мне и молиться нельзя?! Я же паладин, женщина! Служитель верховного владыки Руфеона! — Порой меня удивляет то, как плохо ты читаешь ситуации. - тянет девушка, заканчивая все вздохом, когда Роланд, абсолютно ничего не понимая, смотрит на нее как на дурочку, несущую бред. К тому моменту, Арлан уже тихо шел по коридорам, в очередной раз прокручивая в голове все, что произошло за последнее время. Все было… Сложно. Слишком сложно, даже для того, чтобы описать. Главное - чтобы понять. В алтарном зале уже никого нет, лишь старейшина Эфеон все так же чинно читает старые писания, оглашая пространство успокаивающим шорохом страниц. Бенэлораж мнется на месте, но, все же, подходит ближе, поднимая глаза выше, рассматривая статую творца и фрески с тремя древними, окружавшими его. Капюшон от этого движения сползает, отчего быстрые пальцы ловко подхватывают ткань, натягивая обратно. Тут настоятель храма наконец подаёт голос. — Скажи мне, юноша, кто ты на самом деле? Ведь лишь тот, кто прячется стал бы столь рьяно носить капюшон и маски. Не боишься ты явно облика своего, потому не просвятишь ли старика? - маг отрывается от осмотра фресок, опускает голову, после чего, тяжело вздохнув, заводит свою короткую историю, не поворачивая головы. — От людей, что окружали меня все мое детство, а потом предали… Или их предал я… Я… Не знаю… Я просто сбежал… - Эфеон закрывает писание, после чего делает шаг в бок, ближе к Арлану, тот не отходит, принимая этот жест как добро со стороны того, кто был явно полон мудростью. — История твоя, видимо, весьма запутана, да так, что ты сам безвозвратно увяз в ее силках. Сомневаешься ты, но пришел сюда как к месту, где был по обыкновению. — Я… Вы знаете о Шеакрийской империи… О Руфеон, что за вопрос… Конечно знаете… Какой я дурак… — Так значит, юноша, путь твой пришел из чертогов империи, что ранила детей земли нашей? Теперь история, написанная в глазах твоих становится немного мне яснее. Запутана душа твоя, но не самим тобой, бежал ты прочь, в надежде обрести покой… — Но, кажется, мне стало хуже… - Арлан мнется, после чего, наконец, лёгким движением руки позволяет ткани упасть с головы. Лёгкий ветерок, бившийся в окна, мягко гладит короткие белые волосы, заставляя мужчину слегка помотать головой. — Так кажется тебе, к счастью, дитя. Боишься ты здешних мест, ибо знаешь кто ты, и они тоже это знают. Гонимым быть не желаешь, но и не будешь. — Почему вы так в этом уверены… Хоть сколько-то эмпатичный человек, хоть сколько-то в своем уме, мой орден презирает. И делает это… Не напрасно. Мне стыдно даже вспоминать о том, чего они у меня просили, на что заставляли обречь жителей Фейтона… Мне стыдно вспоминать о том, что раньше я позволял подобному отношению соскальзывать с рук и самолично исполнял. - маг бессильно скрипит зубами, сжимая руки, впиваясь короткими ногтями в кожу перчаток. На душе стало совсем кисло, так, что словно зарождалась физическая боль. Ворох огромного количества чувств мешался внутри, вызывая стойкое желание забиться в угол. И ведь за эти две недели Арлан думать о нем забыл, просто времени не было, все съедали дела и тренировки, но теперь, когда появилась возможность просто думать… Ах как было наивно ему полагать, что все эти мысли просто уйдут… Как наивно маг полагал, что все решится само собой. — И человек из меня… Никакой… - старейшина Эфеон скользит мудрыми глазами по силуэту мужчины, которого за последний месяц потрепало сильнее, чем за последние несколько лет, после чего мягко кладет свою ладонь ему на плечо, сжимая. — Не говори же столь поспешных слов, юноша. Ты запутался, душа твоя спутана, а сердце болит, но то - не приговор. Время тебе нужно, друзья, дом, теплая еда да приключения, что помогут конец нити клубка отыскать. - Арлан закусывает губу, стараясь унять собственные страдания, после чего переводит взгляд дымчато-голубых глаз на монаха. — Почему… Это?... Разве… Нет… Хах… Я думал… Вера… - слова путаются, отражая все, что сталкивалось сейчас внутри беловласого. На услышанное старик лишь тихо кочает головой. — Знаешь ли ты, чем особенен наш монастырь? - Бенэлораж явно не совсем понимает столь резкую смену пути разговора, но, подняв глаза к фрескам, тихо бубнит. — Это же… Трое древних, верно? Хенделай, Аматрия и Торгон… — Верно, юноша. Трое древних, что были силлин, лазенис и халь, возвели чертоги каменные в центре мира, да взяли учеников себе из числа первых людей. - старейшина тянет вторую руку, указывая на изображения древних в нужном порядке и медленно поясняя. — Так Хенделай магии нас обучил. Торгон - искусствам боевым. А Аматрия - мироздания тайнами. Но ведь рассказал я это не просто так, юноша. Вижу я, что вере предан ты, исправно службу нес и владыке услужал, пусть и был сбит с пути. Но, как и научили нас древние - не все в этом мире на вере зиждется. Не всяк проблеме найдется решение в ней, смекаешь? - беловласый ещё раз смотрит на изображения над алтарем, после чего, практически шепотом, говорит. — По правде сказать, с неделю назад я в храме покаялся, прося разрешения у владыки ненадолго покинуть услужение его. Мне было… Просто тяжело продолжать после всего, что произошло… Но часть меня… — Все еще думает, что сделал ты что-то превратное? — Да… - старейшина Эфеон тихо вздыхает, заботливо сжимает одну из рук Арлана в своих ладонях, переходя на утешающий тон. — Правильно сделал ты все, не терзай себя. Вера на то и вера, что в тягость не должна быть. Покуда суждено тебе вернуться в услужение владыки - да будет так, но, быть может, путь у тебя совсем иной, юноша. Не узнаешь ты, покуда будешь мешать самому себе, да останавливать. — Я… Но… Я не знаю… За последний месяц я сделал столько вещей, что так не похожи на… - тут повисает пауза, дымчато-голубые глаза словно застилает туман, а слова слетают с губ лишь спустя мгновения. — … На меня… — Судя по словам твоим, понял ты что-то, юноша. — Нет… Точнее не совсем… Просто… Просто идея на ум пришла… Одна… - звучит ещё одна пауза, прежде чем беловласый мягко сжимает чужие ладони в ответ, продолжая говорить. — Быть может я пока не все понял, но, мне легче, спасибо вам. — За что, ведь я ничего такого не сказал, юноша. - тихо усмехается старейшина, смотря на уже не такого угрюмого рыцаря. — Нет, но вы позволили мне выговориться и зацепиться за немаловажную мысль… Потому спасибо… - монах еще раз мягко пожимает юношеские руки, легко улыбаясь. Все прошло и закончилось именно так, как он хотел. С другой стороны Арлан ещё раз прошёлся по сказанному ранее. Верно, за прошедший месяц он сделал столько всего, что никоим разом не выглядело как поступок, что совершил бы первый юстициар шеакрийской империи, Федерико Люциан Бенэтруи… Но что-то тут не складывалось. Почему-то, чем больше времени проходило, тем сильнее Арлану казалось неправильное… Правильным. Как бы парадоксально это не звучало. С другой стороны, чем больше времени проходило, тем сильнее мужчина путался в произошедшем ранее и происходящем сейчас. То было похоже на хождение по болоту, стоило вытащить одну ногу - вторая увязала сильнее. А стоило поставить первую, чтобы вытащить вторую - увязала уже она. Возможно и вправду, ответ, в кои-то веки был не в вере, а в… Мире. Самой Акрасии, в целом, и каждом ее уголке. Или даже чем-то куда менее масштабном… Магии. Арлан. Федерико. Неважно. Эти оба в тайне, или явно, любили магию. Неважно сколько крови было пролито за мастерством магии молний, неважно сколько раз обжигались руки о заклинание фонариков, но колдовать всегда было… Весело и приятно… запах ладана и густых церковных масел может и въелся в его кожу, но запах грозы всегда был роднее. Не что-то, что отсылало прямо к вере, а нечто, от чего щекотало нос и тянуло улыбаться, незаметно, чтобы никто не увидел. Да… Ответы на вопросы Арлана еще очень далеко от него, и пройдет не один месяц, если месяц, чтобы к ним подобраться но… Разве не будет, как и сказал старейшина Эфеон, приятно по ходу заниматься чем-то любимым… Наконец-то позволить себе делать то, что хочется? Нет, конечно, определенные части беловласого еще не раз его остановят, не раз постараются пристыдить, но… Когда-нибудь он точно будет читать книгу о магии, даже не замечая тот внутренний упрек, что изводит его сейчас… Пускай, это будет его маленькая цель… Большой шаг на пути к свободе душевной… Что неразрывно следовала за свободой физической. Которую он уже достиг. В конце концов, ради не этого всего он затеял столь опасный побег в первую очередь? Не этого ли хотели его почившие наставники? Этого. Значит так оно и будет. — Арлан, ты чего здесь? Ох, и старейшина Эфеон тоже? - голос, раздавшийся в другом конце зала заставляет мага отвлечься и перевести взгляд на дверной проем, в котором появился силуэт Силлиана. Пальцы подхватывают капюшон и возвращают на место, пока блондин бодрой походкой направляется к алтарю. Лютериан все такой же воодушевленный, однако от взгляда дымчато-голубых глаз не ускользает та краснота, что приобрели белки чужих глаз... Краснота, без намека на влагу... И это точно было далеко не от усталости. Однако язык прикусывается. Нет, они явно не в тех отношениях, чтобы подобное спрашивать. Зато старейшина Эфеон спокойно подходит к королю и цапает его за ухо… Ровно за то, что часами ранее оттянул орёл. Так что на лице Силлиана проступает гримаса невыносимой боли. — Нынче молодняк такой горячий, но такой глупый. Дитя, если я еще раз узнаю, что ты пришел мучать свою душу на могиле покойного, да отдыхает душа его в тени Руфеона, я лично призову призрак его с небесных чертогов, чтобы он прочитал тебе лекцию о вреде подобного для твоего здоровья. - молодой король что-то отчаянно бормочет, пытаясь показать старику, что было бы просто потрясно, если бы его отпустили. Старик это замечает, отнимая пальцы и заинтересовано их осматривая. — Неужели столько силы еще в моих руках? Удивительно… - шмыгая носом и закрывая рукой израненный орган, Лютериан практически сразу же отвечает, разрушая чужие надежды. — Силбер цапнул. — Ох… Что ж, это пренеприятно. — Право слово, судя по вашему лицу, старейшина, вас больше печалит факт того, что у вас не сохранилось силы, нежели то, как я пострадал. — Ну-ну, Ваше Величество, ни в коем случае. - факт явного вранья монаха проносится в мозгах молодых мужчин, тогда как Арлан осторожно подносит пальцы к уху Силлиана, отчего тот сразу же отступает назад. — Давайте вылечу. — Ты… Лечить умеешь?... — Конечно. Это умеет каждый священник, базовое заклинание же. - король молчит, отнимает руку от уха, упираясь обеими в бедра, после чего начинает осматриваться вокруг. — Что вы… Делаете… Ваше Величество? - тянет маг, пытаясь уследить за чужим взглядом. — Пытаюсь найти… — Найти? Найти что? — Где ты был с этим заклинанием пару часов назад, когда меня цапнули?! - Силлиан театрально кривит губами, возвращая взгляд ярко-голубых глазах на беловласого, на что тот осекается, отводя свои дымчато-голубые. — Забыл. — Забыл? — Был занят иными вещами, прошу прощения. — Например флиртом? — Что!? При всем моем уважении, я не только не занимаюсь подобными делами, но и не сведущ в них! - звучит пауза, которую нарушает лишь тихое хихиканье старейшины Эфеона, вынуждающее лицо Арлана начать краснеть. — Шучу~. Не обижайся, прошу тебя. - неожиданно прерывает неловкое молчание король, прикрывая глаза и разводя руки в стороны. — Вы выглядели слишком серьезно… - тянет маг, после чего подносит руки к уху, что Силбер цапнул часами ранее. Магия разносится приятным теплом по организму и боль начинает отступать, пока не пропадает вовсе. — Да, так гораздо лучше, спасибо, Арлан. - произносит Силлиан потирая вылеченный орган. — Не шутите так больше. Пожалуйста. — Хорошо-хорошо, запомню, что ты у нас такими вещами не занимаешься. — Благодарю, Ваше Величество. “Однако не то чтобы это остановит меня от реализации моего коварного плана.” - проносится мысль в голове молодого короля, что вновь расплывается в своей загадочной улыбке. — Только не говорите, что вы что-то задумали… — Ни в коем случае. Мои намерения чисты как озера Таёжного увала. — Вы снова странно улыбаетесь. — Тебе кажется. К тому же, что-то мы заболтались, а ведь Озёрная деревня не ждёт. - при упоминании места, старейшина Эфеон почему-то расплывается в хитрой улыбке, прикрывая пальцами губы. — Теперь и вы туда же, ваше святейшество… - тянет маг, удрученно вздыхая. Нет, право слово, ну куда он попал? В окружение каких людей? — Все, все, не удручайся, идем, пока Роланд не съел все запасы хлеба в монастыре. — Кхм, да, дитя, признательны мы вашей помощи и всегда готовы протянуть руку в ответ, но один из ваших рыцарей имеет крайне большой… Очень большой аппетит. Но пускай это останется нашим с вами секретом, Руфеона ради. - Арлан и Силлиан переглядываются и тихо хихикают. Да уж, кажется быстрее славы Роланда шли только байки об его монструозном аппетите. — Тогда мы не имеем права более задерживаться, а то получиться как с завтраком. — Верно. Я бы хотел нормально перекусить перед остатком пути, а не просто выпить воды.

***

— Клянусь, чем дольше мы знакомы, тем сильнее ты меня поражаешь, Роланд. - тянет Силлиан, откусывая кусок булки, а второй рукой держась за седло. — Ты не понимаешь. Там. Была. Белочка. Бе-лоч-ка. Силлиан. Бело… — Если ты еще тридцать раз произнесешь это слово, я потеряю его смысл. Я понял, что там была белка, Шталдрахэ, но это не значит, что ты должен был гоняться за ней с булкой в руках. — Ты просто не видел какими голодными глазами она на меня смотрела! - восклицает паладин, скрещивая руки на груди, пока Ноктис тихо хихикает, а Арлан утыкается лицом в сложенные ладони. — Я все понимаю, но то не была причина носиться как умалишённому по монастырю, распугивая его обитателей, чтобы, в конце концов, кубарем слететь с лестницы. - говорит блондин уже на выдохе, потирая виски пальцами. Паладин молчал, явно не собираясь оправдываться или опровергать чужие слова, он лишь изредка потирал затылок, на котором набил достаточное количество шишек, за время своего фееричного падения. Нет, неважно каков будет план, неважно куда вы отправитесь, этот полу умар всегда будет рядом, чтобы привнести в поездку щепотку хаоса, любви к мелкой живности, обязательного обжорства и… Плюшевой ярости… Иногда Силлиан любил поднимать лицо к небу, строить гримасу, что переводилась как: “Вы серьезно, владыка Руфеон?” - после чего спрашивал два единственных вопроса. Это “Как?” и “Почему?”. В редких случаях он добавлял “За что?”, например, как когда из-за перепалки, вследствие пьянки, после заключения торгового договора с Йоном, Форт Ройал встал на несколько дней, безнадежно отстав от графика… За что Карлос, по правде сказать справедливо, до сих пор не готов подпускать искателя к порту на пушечный выстрел. Однако, приходится. Скрипя зубами, но приходится. — И после этого всего вы зовёте меня повелителем животных. - бубнит Лютериан, проводя пальцем под клювом Силбера, что наконец-то пришел в себя, после чего, резким толчком, помогает птице взмыть в небо. — Ну, вы как две стороны одной монеты. К тебе они липнут, от Роланда убегают. — Эй! Я просто хочу подарить им любви! — Если будешь носиться за ними и орать, то, конечно же, мелочь будет разбегаться. - брюнет оборачивается на дэрона, кривя губами, на что та лишь довольно улыбается, ведь оба знали, что она права. — Ничего не могу с собой поделать. Они слишком милые. — Ну-ну, заканчивайте, вы двое, мы наконец-то прибыли. - голос молодого короля наполняется нескрываемой радостью и рыцари в последний раз подгоняют скакунов, когда за частоколом хвойных деревьев показываются деревянные домики. Силбер издает громкий клич, оповещая чуть ли не всех о том, что орден Рассвета, во главе с монархом, уже здесь. Жители деревни приходят в оживление, когда по мосту наконец-то проходятся лошадиные копыта. Может быть эти трое были не частыми гостями, в связи с занятостью, но точно любимыми, особенно когда с парой из них они прожили очень много лет. На лице Лютериана не остаётся ни капли усталости, он будто начинает светиться от счастья, хотя, чего еще следовало ожидать от посещения места, что за все эти годы стало ему домом. Дети нетерпеливо окружают коней, тянут руки к рыцарям и самим животным, так что взрослые только и успевают их отгонять, наказывая не мешаться под ногами. Пока всадники слезают, разминая затекшие конечности, вперед выходит добродушный, на вид, староста деревни, к которому сразу подходят Силлиан и Ноктис. Мужчина тихо смеётся, с теплом пожимая одетые в броню руки, будто наконец-то видит внуков, что уезжали надолго и далеко, но, наконец-то вернулись. — Такие ваши сюрпризы, я, право слово, дети мои, люблю. - Роланд подлетает следом, подходит и Арлан, держась немного позади и становясь явной причиной столь неожиданного визита. — А~, слышал, что орден новым рыцарем обзавелся, это он. - король кивает, предлагая магу подойти. Беловласая и блондин расступаются, давая старику схватить руки голубоглазого и бодро пожать. — Добро пожаловать в Озерную деревню, мальчик. Янор я, староста. А с остальными уже сам познакомишься, хехе. - Бенэлораж сначала немного теряется, но, потом, улыбается, пожимая иссушеные временем ладони в ответ. — Я Арлан, очень приятно. — Ой, а имя то какой славное. Силь, где же ты берешь таких прекрасных людей. Просто прелесть. - раздается из толпы голос взрослой женщины, на что король тихо смеётся. — По правде сказать, они сами меня находят, но, да, люди замечательные. - раздается гомон довольных голосов, пока рыцари сияют от сказанного комплимента. Дети, наконец-то вырвавшиеся из силков родителей, пристают к членам ордена, крутясь вокруг них и, с особым интересом рассматривая плащи. Большая часть ребятни повисла на Силлиане, и, как бы взрослые не пытались снять с короля озорников, напоминая о нормах приличия, блондин лишь смеялся и ни капли не был против подобного отношения. В конце концов, здесь прошла его жизнь, эти люди окружали его двадцать с лишним лет, и Лютериан просто не мог позволить себе соблюдать с ними те же правила, что и с другими, ведь эти люди буквально вырастили его или выросли с ним. — Дядя, а вы кто? Где ваше оружие? - особо любопытный ребенок хватается за руку Арлана, осматривая ее. Беловласый осторожно присаживается, чтобы быть на одном уровне с детьми, что без зазрения совести тут же сдергивают с него капюшон, пока тот говорит. Это явно беспокоит Бенэлоража, но… Дети на то ведь и дети… — Я? Волшебник. Поэтому мне не нужно оружие. — А разве дяди и тети волшебники не ходят с посохами? — Да, но Арлан у нас очень крутой маг, ему это не нужно. - мужчина ощущает как капюшон накидывают ему обратно на голову, а перед глазами вновь завеса белых локонов. Задрав голову, бывший юстициар видит Ноктис, что улыбается ему, продолжая осторожно нависать, она могла спокойно использовать его плечи как опору, но, по какой-то причине, этого не делает. Что ж, хотя бы от ткани на голове беловласому становится легче, и на губах проскальзывает еле заметная улыбка. — Хаха, да, можно и так сказать. - тянет дымчато-голубоглазый, вздыхая. — А покажите магию, пожааалуйста!? — Мими, не приставай к дяде рыцарю! — Ну мааам! — Нет, все хорошо. Мне не сложно, но, давайте подождем до вечера, так будет интереснее. - ребенок смотрит на родителя, что явно соглашается после всего сказанного, после чего убегает рассказывать другим. — Смотрю с детьми ты очень нежный. - раздается голос Ноктис, что делает шаг в сторону, когда мужчина встает. — Ха… Ну, у меня своего рода слабость к детям. - тянет беловласый прокручивая кольца на пальцах. Ассасин недолго молчит, после чего улыбается. — Это по-своему очаровательно. — Смеёшься? - неожиданно, даже для себя, выдает мужчина, пытаясь понять есть ли хоть доля насмешки в чужих словах. Однако снова не находит… Все были искренне честными в этом странном королевстве… — Ни в коем случае. Я абсолютно серьезна. - в дымчато-голубых глазах что-то мелькает, мужчина поворачивает голову в сторону девушки, но той и след уже простыл, оставив призрака в напоминание о ее недавнем здесь местонахождении. “И как она всегда так исчезает? Причем в белой броне…” - проносится в его голове, пока внимание переключается на Роланда. Паладин скакал в обнимку с другим умаром, что от подобных телодвижений постоянно бился головой в плечо искателя, однако, кажется, вовсе не замечал этого, будучи поглощенным атмосферой. — Ох, Урм! Будем с тобой пить сегодня! — А я как раз припас яблок в карамели, Роланд! — Ну это же просто восхитительно, Урм! — Согласен, Роланд! — Отдыхать, так отдыхать! — Пить, так пить! - оба заливаются гогочущим смехом, что даже больше походил на ор, после чего представители расы полуросликов вновь принимаются скакать повсюду, распевая песни. Было такое чувство, словно они уже успели где-то выпить после недавнего приезда рыцарей. — Право слово, они как две подружки… - тянет Силлиан со вздохом, улыбаясь, когда к нему подходит староста. — А ты чего тут стоишь, мальчик? Пшел бы туда, где яблони наши, да сорвал парочку. Там я пару часов назад одно особенно красивое деревце видел. Думаю тебе найдутся ее яблоки самыми вкусными. - Лютериан, известный своей любовью к яблокам, тут же переключает все внимание на Янора. — Вы посадили новые яблони? — Не совсем, эта яблоня молоденькая, но взрослая уже. - голубоглазый склоняет голову на бок, на что старик жестом вынуждает молодого нагнуться и шепчет. — Красивая яблонька, в платье коричневом, да с такого же цвета волосами, скучает по тебе больно, по глазам ее зеленым видно. - тут Силлиана прошибает осознание подобно грому среди ясного неба. Уши предательски краснеют, а язык заплетается. — Я… Я… Я… О-о чем вы, староста. Н-ничего н-не знаю! - голубые глаза бегают туда сюда, пока старик лишь тихо смеётся, вынуждая, в конце концов, разойтись блондина в тяжелом вздохе. Пятерня проходится сквозь светлые волосы, после чего мужчина собирается куда-то идти. — Куда ты мальчик? - смеется старик, понимая, что ответ, как таковой, уже и не нужен. — Пойду… Яблоки пособираю. Сил больно привалило после поездки. Размяться надо. - бормочет Лютериан, стараясь как можно быстрее шмыгнуть в листву, пока его красное лицо не стало предположительной темой сегодняшнего ужина у костра, а то он точно сгорит со стыда и поминай как звали.

***

Время неумолимо близится к вечеру, тени уже начинают занимать свои места, готовясь ко сну, где они сольются в единый темный покров над всем живым. Ветер мягко треплет разноцветную листву и сочные плоды, под чьим весом гнутся величественные ветви яблонь. Импонируя своим оперением цветам заката, орёл с довольным видом присаживается на один из суков, разглядывая своими яркими глазами одно из яблок, явно привлекшее внимание пернатого. — Кто же мог оставить такую прекрасную птицу летать одну в столь поздний час? Неужели хозяин не боится, что вас покалечат? - хищник переводит глаза на силуэт девушки, что, заложив руки за спину, осторожно подходит к орлу, на ее лице нежная улыбка, согревающая все внутри. Воздушные потоки мягко игрались со слегка вьющимися каштановыми волосами, путали складки сарафана древесного цвета и одетой под ним светлой рубахи. Златокрылый пернатый тут же оживился, при виде старой знакомой, начиная размахивать своими массивными крыльями и ходить туда сюда по ветке, так что пара плодов падает в траву. Девушка смеется, легко хлопая в ладоши. — Прекрасно, просто прекрасно. Да вы же настоящий артист, благородный птиц. Вы точно заслужили лакомство за это, и я, определенно, не приму отказа. - она поднимает сброшенные орлом плоды с земли и укладывает в фартук, после чего достает оттуда же свёрток с чем-то вкусным. Птица нетерпеливо тянет шею, курлыча, на что брюнетка лишь заливисто смеётся, приглаживая золотистые перья и, тем самым, прося гостя подождать. Из платка выуживается бутерброд, который девушка без зазрений совести раскрывает, выуживая куски мяса. После чего, отойдя на пару шагов, склоняется в почтительном реверансе. Силбер поет свою короткую песню, машет крыльями, после чего также почтительно склоняет голову. Обменявшись любезностями, хищник наконец получает свое лакомство, принимаясь довольно его уплетать. — Ну что же за прекрасная ты птица~, а вот хозяин у тебя, увы и ах, кажется совсем тебя не ценит, ведь отпустил совсем одного в такую даль~. - в тоне звучит наигранность, на которую умная птица машет головой и что-то пищит, изображая чуть ли не печаль всей вселенной в своих голубых глазах. Но продолжается это недолго. Кусты шуршат, причем не от игр ветра, но от поступи другого человека. Девушка тут же переводит свои зеленые глаза, похожие на множество мелких кристаллов, собранных воедино, так что каждый из них сиял по отдельности, на златоперую птицу, что переводит взгляд в листву, а потом обратно, продолжая жевать лакомства. Видя это, брюнетка расслабляется, хитро улыбается, осторожно уводя ногу в сторону, готовясь сделать шаг. Трава шуршит вновь, уже совсем близко, Силбер вновь поднимает голову и даже открывает клюв, желая издать свой коронный вскрик, но, тут же замолкает, словно, или действительно, по чужому велению. Зеленоглазая слышит последний, самый громкий шорох, прежде чем сделать резвый шаг в сторону, уже готовясь бежать, и у нее даже получается сделать ещё пару шагов, прежде чем пара сильный рук хватает ее за талию и прижимает к себе. Раздается громкий смех, и тело овевает тепло знакомых рук, а где-то там, уткнувшись носом ей в макушку, хрипло хихикает кто-то очень дорогой. Губы вновь тянет на хитрую улыбку, а осторожные пальцы находят перчатки доспехов, что держали брюнетку за талию, мягко их хватая. Сердце отбивает все более четкий и громкий ритм, позволяя жару чувств распространяться с кровью по организму, так что лица и уши постепенно краснеют. — Отчего же вы, благородный господин, так крадетесь? А ли зло какое задумали? - произносит она с театральной интонацией, на которую слышит сначала молчание, а потом, почувствовав очередной смешок, слышит пробирающий до костей голос над ухом. — А отчего же вы так бежите, милая госпожа, коли ничего дурного не сделали? - орёл, наконец-то дожевавший мясо, с интересом за всем наблюдает, осторожно, по веткам, перебираясь к этим двоим. — Ах, но покуда мне знать, быть может дурость я и совершила. — Какую же? — Ах вы не поверите! Вот этот прекрасный птиц спустился ко мне с небес и съел мой бутерброд. — Ох, какой кошмар, за такой проступок его стоит ощипать и зажарить на вертеле. - Силбер тут же встрепенулся, начиная что-то протестующе урчать. — Вы что! Да как вы можете так говорить? Но, по правде сказать, это я дала ему бутерброд, но ведь ваше наказание слишком жестоко! Ведь будет плакать его хозяин! — Поверьте мне, не будет. — Почему же вы так уверены, благородный господин? — Все очень просто. Я - хозяин этой птицы. — Ха! Так вот оно что! - девушка с театральной наигранностью рукоплещет, после чего, подобно ленте, ускользает из чужих рук, поворачиваясь к “незнакомцу” лицом. — Неужто вы действительно тот самый человек? Тот самый злой человек?! - Силлиан наигранно закатывает глаза, улыбаясь, при этом подходя ближе к зеленоглазой, что также методично отходит на шаг назад вновь и вновь. — Могу ли я узнать, почему злобен? Признаюсь честно, у меня сегодня прекрасное расположение духа~. - девушка прикрывает рот ладонью, чтобы не засмеяться, чем вызывает лишь более яркую улыбку на лице блондина. — Не время шутить, господин, а злом я назвала вас, ибо вы оставили столь прекрасное существо совсем одно в наших лесах. — О поверьте, я был недалеко, просто у него очень крутой нрав. — Ох, простите, но поверить я в это не могу. Покуда искренне заботились бы вы о нем, не привел бы вас пернатый гость сюда, в эту деревню глухую, да ко мне. - Силлиан усмехается, подходит ближе уже быстрее, не давая девушке времени отойти. Щелкает застёжка доспеха, и рукавица, с тихим стуком, падает в траву, пока длинные пальцы осторожно цепляют прядь каштановых волос, поднося ее к губам молодого короля. — Я забочусь о нем как о собственном ребенке, потому неудивительно, что привел он меня в глухую деревню, где спрятано такое сокровище, прелестная госпожа. - зеленоглазая прикрывает рот пальцами, изрядно краснея, тогда как Лютериан подходит чуть ближе, говоря все тише и тише. — Как ваше имя? — Боюсь я не могу вам этого сказать. Наказано мне никому его не открывать. — Ах какая жалость~. — Но вы можете угадать. - тянет девушка, отнимая пальцы от губ и хитро улыбаясь. — Хм, могу и угадать. А если угадаю - подарите мне поцелуй. - зелёные глаза загораются искрами, что отражаются в каждом кристалле, пока девушка, нетерпеливо, но, как можно медленнее, стараясь не выходить из роли, кивает. — Если угадаете, то подарю. - пальцы Силлиана выпускают чужие пряди, а лицо принимает практически убедительный задумчивый вид. Мужчина вышагивает в сторону орла, делая вид, что советуется с ним, после чего всматривается в листву яблонь. — Сдаетесь, благородный господин? — Ох, ни за что на свете. Давайте ка попробуем. Быть может Мария? — Не-а. — Тогда Анастасия? — И снова мимо. — Жанна? — Ах, какой же вы дурак, мой господин. - Силлиан вздыхает и оборачивается на девушку, что переступает с ноги на ногу, и смотрит куда-то в сторону. — Ох, прошу, не злитесь, мое сердце не выдержит~. - тянет блондин, подходя ближе и мягким жестом разворачивая девушку к себе. — Непросто угадать ваше имя. — Но вы храбрились, что сможете. — А я и не забираю слов назад. Я уже его отгадал. - зеленоглазая смотрит по сторонам, после чего делает шаг к мужчине, вставая к нему почти вплотную. — И как же меня зовут. — Хм…~ - Лютериан тянет, на что получает лёгкий толчок в плечо, срывающий его на тихий смех. — Как насчет… Яд-ви-га? - он нарочито медленно тянет её имя, смакуя каждый звук, после чего расплывается в мягкой улыбке. Зеленоглазая тут же выходит из роли, позволяя рукам мягко скользнуть на чужие плечи, прижимаясь к возлюбленному. — Ты абсолютно прав, Силлиан. — Ещё бы. Что, что, но это имя я забыть не смогу. - Ядвига нежно смеется, заставляя чужое сердце пропускать удары, а все внутри истлевать. Ее теплые пальцы проходятся по его щекам, а на лице появляется горькое выражение. — Владыка милосердный, Силлиан, когда ты в последний раз спал…? - он усмехается, перехватывает женские пальцы, которые тут же подносит к губам, одаривая мягким поцелуем. — Это не так уж и важно. — Важно. Важно безумно. За что же так себя не жалеешь? - в ярко-голубых глазах что-то мелькает, когда мужчина тихо роняет голову на чужое плечо. Пальцы находят хрупкую талию, совсем осторожно сжимают, словно боясь повредить, будь то хрустальная фигурка. Только в ее обществе Силлиан мог позволить себе просто расслабиться… Развалиться, зная, что Ядвига поможет прийти в себя. Так и сейчас, тяжесть в конечностях, постепенно одолевает организм, грозясь скорой отключкой… Но он просто не мог. Не мог иначе, когда хотелось быть лучше, хотелось загладить ошибки прошлого перед народом Лютерии и просто, по-человечески, хотелось быть в другом месте… С ней. Девушка вздыхает, мягко гладит светлые волосы, перебирая прядь за прядью, позволяя тому просто стоять так и приходить в себя. Неважно сколько, пока у них есть время и его позволительно тратить подобным образом. — Пришлось пару дней переработать, чтобы вырваться сегодня из дворца. Да и причина была. - тянет наконец, куда более тяжелым и хриплым, голосом молодой король, уткнувшись носом в изгиб чужой шеи, вдыхая раз за разом этот родной запах дерева и терпких яблок. — Я слышала о церемонии. У вас ведь новый рыцарь? — Мгм… Арлан. Фактически мы показываем ему Лютерию. Реально тоже, но… Это могло подождать… Я не мог. - Ядвига вздыхает, так тепло и нежно, что Силлиан поднимает полный вины взгляд на нее, прижимаясь своим лбом к чужому и прикрывая глаза. — Неужели будешь меня отчитывать, прелестная госпожа? - тянет блондин, тихо усмехаясь. Она же лишь повторно вздыхает, отводя от ярко-голубых глаз нависшие пряди. — Лишь за то, как ты беспечен к себе, Силь… Оно того не стоит. - молодой король открывает глаза, слегка хмурит брови, после чего пальцы, освобожденные от доспехов, ловко поднимают ее подбородок к нему. — Стоит. Ты стоишь. И я не приму иного. Не могу, не хочу и просто не буду. - зеленоглазая видит эту уверенность, чувствует как внутри все встает комом, после чего опускает глаза. Лютериан осекается, прижимается щекой к чужой макушке и вздыхает. — Яда… - это нежное прозвище из раза в раз заставляет ее нещадно краснеть, и он прекрасно об этом знал. — М? - Силлиан поднимает голову и хитро улыбается. — Одна прекрасная госпожа обещала мне поцелуй. Помнишь? - Ядвига краснеет ещё сильнее, тихо кивая. — Тогда позволь мне… - теплое дыхание опаляет кожу, заставляя жмуриться и цепляться руками за сильные плечи, пока король с тихой улыбкой склоняет голову на бок, подходя все ближе. Глаза закрываются, а мир вокруг затихает, стоит остаться считанным мгновениям до того… Как Силлиану на голову без всяких зазрений совести садится его же орел, начиная топтаться, в попытке умоститься и, в итоге, соскальзывал на плечи. — Силбер! - Ядвига тут же отходит, расходясь в переливчатым хохоте, не в силах устоять от картины того, как молодой король изворачивается и хватает наглое пернатое, прижимая крылья к телу. — Право слово, что с тобой сегодня такое, а!? Нет, я бы ещё понял, если бы ты после содеянного на меня напал, но я еще ничего не сделал! - орёл лишь крутит головой, да курлычет свою песню, заставляя голубой глаз задергаться. — Знаешь, Яда, я, похоже, не шутил, когда говорил, что пущу его на вертел! — Стой! Он же твой друг! - восклицает девушка с хохотом хватаясь за одну из рук молодого короля. — Тогда просто обязан быть очень вкусным! — Силлиа-ан! - они продолжают хохотать, когда блондин резко перехватывает бунтующую птицу под мышку, резким рывком притягивая девушку к себе. Ядвига не успевает даже звука издать, когда Лютериан накрывает ее губы своими. Все произошло так резко, что даже пернатый наглец перестал дергаться. Свободная рука Силлиана мягко проходится по чужой щеке, тогда как женские пальцы зарываются в светлые локоны, притягивая только ближе. На кончике языка расходится вкус яблок, мешающийся с теплом, сердце отбивает ритм где-то в ушах, стирая окружающую реальность на этот недолгий, но крайне ценный для них двоих момент. В каждом прикосновении чувствуется та разлука, что они пережидали месяцами с тех пор, как Лютеран был освобождён, а власть вернулась законному наследнику. Но, несмотря на расстояние, их кажется стало тянуть друг к другу лишь сильнее. Звучит симфония обоюдных вздохов, когда Силлиан наконец отстраняется. Ярко-голубые глаза застланные дымкой, проходятся по чужому лицу, после чего король оставляет еще несколько коротких поцелуев на щеках возлюбленной, растекаясь в нежной улыбке от звука ее смеха. — Как же безумно сильно я по тебе скучал… - Ядвига поднимает искрящиеся зеленые глаза, видя ту рябь рассветных лучей, что расходится в чужих. Она нежно кладет ладони на его щеки, вынуждая прикрыть глаза. — И я не меньше. - мужчина чуть ли не буквально начинает таять от этих слов. Мягко опускает на землю задиристую птицу, что принимается ходить вокруг и хлопать крыльями, после чего крепко прижимает девушку к себе, оставив теплый след от последнего поцелуя в лоб. — Я клянусь тебе, скоро все закончится… Просто надо немного подождать. — Меня больше беспокоит то, что я никак не могу тебе помочь. - Силлиан тихо улыбается, еще раз целует Ядвигу в лоб, после чего бубнит. — Ты очень много делаешь, оставаясь здесь, в безопасности. - зеленоглазая смотрит на него, вздыхает, после чего кивает головой, принимая этот ответ. Теплые пальцы проходятся по ее щеке. — Идём, ужин наверняка уже готов.

***

— А вы уверены… Что он паладин?... - тянет Арлан, когда тушка Роланда валится ему на плечо, ускользая из хватки тех, кто его держал, как мыло. — С Роландом ни в чем нельзя быть уверенным. - бубнит Силлиан, резким движением забирая тельце напившегося искателя себе. — Мама… Ик… Х-хочу… На руч-ки… - распевает брюнет, начиная липнуть королю и обдавая того дыханием, пропитанным алкоголем, так что Лютериан морщится. — Лютеранова борода и милосердие предков, сколько ты выпил? — ик… Д-ва! — Стакана?... — Боч-ки, хехехе. — Это многое объясняет… - Силлиан морщится, после чего перехватывает друга поудобнее, принимаясь нести его в ту сторону, где рыцари ордена разложили свои спальные мешки. Сегодня они дружно спят на поляне под звёздами. — Руфеон милосердный… Какой кошмар. — О~, это ещё не плохо. - тянет Ноктис, доедая яблоко. — Вот как-то раааз~. — Нет-нет и ещё раз нет, я уверен, что не хочу слышать эту историю. - восклицает маг, осторожно вставая и отходя от затухающего костра. — Знаешь, по правде сказать, хороший выбор. Ты куда? — Никуда, колдовать. — Так никуда или колдовать? - дэрон хихикает, а беловласый театрально закатывает глаза, кидая взгляд на напарницу. Пальцы быстро вырисовывают нужный магический круг, одаривая знакомым покалыванием в подушечках. Как и в тот раз, на площади, волшебные линии исчезают в воздухе, впитываются в тело хозяина, прежде чем раскрыться большим полем под его ногами. Ноктис, тихо наблюдавшая со стороны, осторожно прикасается пальцами в ярким линиям, ощущая приятное тепло, от которого тянет тихо улыбаться. Но они исчезают, уступая место маленьким фонарикам, как и тогда, что вновь вызывают восторг на детских лицах. Дети деревни смелее, запросто хватают заклинание, даже пытаются пробовать на вкус, но лишь замечают, как язык и зубы проходят насквозь, оставляя тайну для разгадки. Бенэлораж тянется, разминая пальцы, на его лице умиротворённая улыбка при виде того, как лица жителей загораются радостью от происходящего. — Пускай будет маленькое чудо перед сном. — Ноктис, Арлан! Тушите костер и давайте сюда! - из предлесья раздается голос Силлиана, и рыцари торопливо исполняют наказанное. Настало время отдохнуть и хорошенько выспаться. — Ноктис~ - стоило обоим подойти к месту ночлега, как брюнетка задорно подбежала к Ноктис, предлагая взять ее за руки. — Мы же виделись перед ужином, а в тебе столько энтузиазма. - смеётся дэрон, не отказывая в удовольствии вложить свою руку в чужие. — Просто сложно свыкнуться с мыслью, что, спустя столько лет, ты снова тут. - на лицах молодого короля и девушек проходит еле заметная тень, однако атмосферу спешат разрядить. — Ну-ну, никаких печальных историй на вечер. Спать. - Лютериан подхватывает Ядвигу на руки, вынуждая поляну разойтись в легком смехе. Никто и не спорит со сказанным. Уж очень хорошо выглядел Роланд, спящий как убитый, будучи закутанным в одеяло. После практически целого дня езды телу хотелось именно этого. Арлан в прямом смысле валится на спальный мешок, предварительно стащив части доспехов и забираясь под одеяло. Ноктис, привыкшая чуть ли не ко всему, если не ко всему, предпочитает даже не трогать броню, ведь ее конечностям не знакома такая слабость как боль от сна в неудобной одежде или положении. Молодой же король предпочитает снять только верхние пластины, чтобы было удобнее прижимать к себе Ядвигу. По лагерю проходится звук чьего-то зевка, вызывающий хихиканье, но служащий самым ясным индикатором того, что пора позволить себе расслабиться и просто отдохнуть. А потому конечности постепенно становятся ватнее, голова тяжелее, а дыхание замедляется, пока все из присутствующих не засыпают под звездным небом, позабыв о всех проблемах утреннего мира.

***

Ветер в очередной раз мягко треплет локоны светлых волос, и, наконец-то, ярко-голубые глаза медленно приоткрываются. Еще спящее сознание, не до конца понимающее что происходит, отмечает лишь то, что еще темно. Прикрыв глаза и издав неразборчивые звуки, столь свойственные тому, кто не хочет просыпаться, но надо, Силлиан осторожно садиться, проходясь пальцами сквозь взъерошенные волосы, похожие на гнездо, если быть до конца честным. Слегка затянутый дымкой сна взгляд скользит по спящим. Роланд, которого они еле как вытащили из доспехов, ведь тот сопротивлялся, теперь спал на пластинах как дракон на золоте… Ладно, главное - чтобы ему было удобно. Арлан спал крепко укутавшись в одеяло с головой, так что торчала только белая макушка… А Ноктис спала в, наверное, самой неудобной позе для сна. Ее даже нельзя нормально описать кроме, “палка там, палка сям”. Всё-таки дэроны по-своему жуткие, когда дело доходит до сна… Ядвига же крайне удобно устроилась у Лютериана под боком, используя его руку как дополнительную подушку. Теплые пальцы осторожно смахивают темные пряди с ее лица, нежно заправляя за ухо, после чего мужчина медленно высвобождается из чужой хватки и встаёт. Несколько суставов звонко хрустят, заставляя поморщится, прежде чем отправиться на маленькую ночную прогулку. Если честно, то Лютериан иногда плохо понимал свой организм в моменте. Ему дали огромное количество часов для сна, а тот лишь отщипнул маленькую часть, сказав, что этого достаточно и для сегодня и за все те дни, когда он лишал себя нормального сна. Нет, он определенно вернется спать после короткой прогулки, ну это же просто не дело, так? Ночной ветер приятно холодит, обжигая легкие и заставляя тело просыпаться быстрее. Причем, по меркам лютерийцев, было совсем не холодно, просто приятно освежающий ветерок. Так, после недолгих хождений во тьме, молодой король выходит к озеру, что освещало все вокруг отражающимся от водной глади лучами луны. Тело тянется вновь, без лишних раздумий, блондин щелкает застежками доспехов, после чего опускает ноги в воду. Холодная вода заставляет тело содрогнуться, но, постепенно, начинает ощущаться приятнее и расслабляющее. Вспоминаются те годы, когда деревенские мальчишки, и он в том числе, готовы были улизнуть из под взора взрослых, чтобы окунуться в озеро. И абсолютно не имело значение сколь холодно было на улице, за что, потом, не единожды влетало от лорда Тадеуша. Оглядываясь сейчас назад, Силлиан осознавал, что то время было проще. Находясь в неведении собственного происхождения и дальнейшей судьбы, тогда ещё не наследник, а просто Силь, разве что задавался вопросами о том, зачем его так усердно поучают разным вещам, но, даже так, крайне быстро, переключался с этой темы на что-то куда более важное, по его мнению. Раздается тихий скрип деревянных досок, после чего по плечам скользит пара женских рук. Лютериан растекается в улыбке, ощущая сонный поцелуй в висок и то, как его зеленоглазое чудо садится рядом, укладывая голову тому на плечо. — Ты не простудишься?... - шепчет она совсем сонно, при этом зевая. — Нет~, мне такие холода нипочём. И извини, если разбудил. - голос звучит куда тише и более хрипло, когда молодой король находит пальцы чужой руки, осторожно переплетая их со своими. — М, нет, я сама проснулась. Не переживай. - брюнетка зевает вновь, прикрывая глаза и удобнее устраиваясь на своей импровизированной подушке, вызывая чужой гортанный смешок. — А ведь у нас с детства повелось тут сидеть. Сначала мы вдвоем, потом появилась Ноктис и мы сидели уже все вместе, а потом… - тут Ядвига затихает, когда ее мозг доходит до не самых приятных воспоминаний, окончательно просыпаясь. — Давай о чем-нибудь другом? - тянет Силлиан с печальной улыбкой, легонько бодая возлюбленную головой, чтобы та не расстраивалась понапрасну. Это было просто прошлое, с ним ничего нельзя было сделать. — Кстати, у меня даже есть одна идея. — М? - в зелёных глазах мелькает интерес, пока на лице блондина растекается хитрая улыбка. — Серебряный был. - лицо Ядвиги тут же озаряется, она садится иначе, утыкаясь головой в сложенные руки и готовясь слушать. — Хаха, я знал, что тебе понравится новость. — Конечно понравится! Его ведь последние лет пять не проводили. Неужели вы решили его вернуть? — Известный на всю Акрасию бал маскарад? Яда, я не столь жесток, чтобы лишать нас всех этой прекрасной традиции. - они тихо смеются, после чего девушка заглядывает в прозрачную воду озера, в которой Силлиан тихо болтал ногами. — Лорд Тадеуш рассказывал, что во все времена на нем собирались гости со всей Акрасии. Каждый из них прятался за маской и, зачастую, несвойственной себе одежде, чтобы на одну ночь побыть настоящим собой, или кем-то совсем другим. Может быть в этом году мы и не соберем гостей со всей Акрасии, но из пары мест точно. Это хороший старт, как по мне. Просто представь, что будет через пару лет~. - молодой король поднимает яркие глаза к небу, позволяя звёздам отразиться в их голубой глади. Именно эти моменты заставляли идти вперёд, становится лучше… Просто напоминали, зачем он все это делает. — Мама рассказывала, что до правления регента весь Лютеран становился одной большой сказкой. Люди не только в замке, но и снаружи, прятались за масками. Она говорила, что в этот день правит судьба, сводя друг с другом людей, коим не суждено расстаться. - обнимая чужую руку, Ядвига тихо прикрывает глаза и улыбается. Пока Силлиан задумчиво смотрел вдаль. — Касательно этого. — М? - девушке приходится отпустить чужую руку, так как Лютериан вытащил ноги из воды и сел напротив, загадочно улыбаясь. — Позволишь взять тебя за руку? — Конечно. - девушка хихикает, опуская пальцы в чужую ладонь, что тут же их нежно сжимает. — А что если я скажу, что хочу пойти на бал с тобой? - в зелёных глазах рассыпаются искры, брюнетка краснеет, отводя взгляд в сторону. — Но как же я и ты… В моем положении. — Яда~, это же бал маскарад. Когда ещё нам выпадет такая возможность, если не сейчас? - потомок эсдо ободряюще ей улыбается, поднося ее пальцы к губам и целуя, для большего эффекта уверенности. — Но разве твоя маска и одежда не будут отличаться. — В начале бала, но, ничего не мешает мне ускользнуть и провернуть маленькую аферу. Разве что надо бы что-нибудь придумать с волосами. - тут уже девушка улыбается, мягко трепля и без того взъерошенные волосы возлюбленного. — Например, капюшон, будешь выглядеть очень загадочно. — Да… А ведь вполне себе идея. — Но, Силлиан, ты уверен? Это не будет опасно для тебя? - похожая на маленький комок нервов, она вновь и вновь вынуждала мужчину расплываться в улыбке и ободрять снова. Страх Ядвиги был ему понятен. Если они попадутся - придется туго. Причем, в первую очередь, ему самому, как монарху и единственному законному наследнику лютерийского престола. Другая же сторона Силлиана была готова рискнуть, видя в бале маскараде прекрасную возможность им провести время вдвоем, не заставляя скрывать свои чувства, а просто спрятав личности за масками. И все это в лишний раз доказывало мысль того, что Лютериану надо работать активнее, разобраться с проблемой, сокрытой от чужих глаз и покончить с невозможностью жениться по любви раз и навсегда. — Яда, все будет хорошо. Доверься мне. К тому же, мы будем не одни, у нас ещё есть Ноктис, Роланд, Михан, Гедрюс, даже Арлан. Нам не надо бороться в одиночку. - девушка погружается в раздумья, отводя зелёные глаза. Одна часть просила держаться осторожного пути, чтобы их план не пошел крахом, но другая… — Ах, я… Не могу отказать. Я тоже хочу быть твоей партнершей на балу. - потомок эсдо победно улыбается, шустро целуя девушку в щеку. — Спасибо, прекрасная леди~, вы только что сделали меня самым счастливым человеком в Акрасии. - она смеется, мягко сжимая его ладони в своих. — Но мы будем осторожны. — Будем. — И я вернусь домой после бала, Лютериан. — Эх, все то ты видишь наперед, а я надеялся, что смогу тебя оставить у себя. - он лукаво улыбается, после чего оба расходятся в легком смехе. — Тогда я просто обязан знать какого цвета платье ты хочешь. - зеленые глаза рассыпаются в искрах нервозности, так что мужчина практически сразу продолжает тараторить. — Не переживай, просто милое и не слишком вычурное платье, я не хочу, чтобы тебе было некомфортно. - Силлиан склоняет голову, а Ядвига тихо вздыхает. — Хм, я думала, что ты выберешь сам? — Мне важно знать твое мнение. — Но оно же у нас совпадает. — Мы можем это проверить. - оба замолкают начиная мысленный отсчет, после чего произносят в практический унисон. — Зелёное. - пара снова смеётся. Лютериан прижимает девушку к себе, довольно улыбаясь, а она тихо напевает какую-то мелодию, бродя пальцами по чужой сильной спине. — Вот теперь можно с чистой совестью идти спать. - раздается его шепот ей на ухо, после предшествующего ему поцелуя в висок, на что девушка лишь с тихим хихиканье кивает.

***

Скакуны нетерпеливо бьют копытами, вскидывая головы, всем своим видом показывая, что им хотелось бы уже отправиться в путь. Однако их двуногие явно были заняты другими делами. — Вы, дети, приезжайте почаще. Если получится - свяжите этого балбеса и тащите с собой. - смеется староста, смотря на Силлиана, что тихо фыркает. — Боюсь ради этого придется дополнительно кинуть в чулан Гедрюса и Михана. Они его так просто не отпустят. - хихикает Ноктис, пока старейшина снова сжимает ее ладони. — Ну и пускай, тебе, красота, все с рук сходит. - подмигивает старик, на что молодой король театрально закатывает глаза, скрещивая руки на груди. — Возможно даже слишком много. - тянет тихо Лютериан, тут же получая локтем в бок. — Враньё чистой воды, я просто не косячу. Обычно. - двое, выросшие в этой деревне, в последний раз прощаются со старшими, перекинувшись еще парой шуток. Арлан в это время пытался отцепить от себя детей, что, распаясавшись, просили ещё немного магии напоследок. — Давайте так, я покажу вам что-нибудь новенькое в следующий раз, но, для этого, придется меня отпустить. — А вы не врёте? — Конечно нет. Как я могу врать таким как вы. - озорники успокаиваются, тут же разбегаясь при виде пляшущих в непосредственной близости умаров. — Только не говори, что ты снова напился… - тянет Арлан, смотря на преисполненного весельем Роланда. — Ни в коем случае! Я, между прочим, ответственный рыцарь. Я не пью перед походом! — Роланд, мать мою за бороду, ты что проникся философией этих трезвенников?! - орет Урм, стуча другу в плечо. — Да упаси мою бороду, Урм! Я все компенсирую на месте! - умары принимаются гоготать, а Арлан, решивший что оно ему, в принципе, не надо, с тяжелым вздохом забирается в седло. — Ладно-ладно, Роланд, ты уже достаточно напрощался, полезай в седло. - тянет Силлиан, без особого труда залезая на Хенгроена, что довольно вскинул голову, предвещая скорый отъезд. — Эх, вечно вы куда-то торопитесь, Ваше Величество. Никакой размеренности! — Не бузи, Шталдрахэ, ещё успеешь. А Карлос к нашей задержке снисходителен не будет. — Тьфу на него, этого вашего портового! - восклицает Урм, пока паладин взбирается на коня. Рыцари переглядываются, обозначая, что они все готовы к обратной дороге, после чего в последний раз прощаются с жителями деревни. Ярко-голубые глаза находят кристально-зеленые, на лице появляется теплая улыбка, после чего молодой король натягивает поводья, подталкивая скакуна, при этом издавая протяжный свист. Силбер отвечает своим вскриком, пролетая прямо над головами здешних жителей. Все с хохотом пригибаются и лишь Ядвига осторожно задевает пальцами золотистые перья, когда из лап птицы ей в руку падает стебель розы Фрейхайт. Нежный, белый цветок, символ рода Лютерианов, что ещё долгое время будет отдаваться теплом в сердце, стоит ощутить ненавязчивый аромат, похожий на запах свободы и отваги. Символ его любви к ней и обратно. Кони вздымают пыль дорог, направляясь по иной тропе, нежели вчера. Их план был весьма прост: добраться до телепорта, сокрытого в Таежном увале меж частоколом сосен, оттуда в Диорийские поля и прямой дорогой на Форт Ройал, где, завтра утром, рыцари продолжат свой путь в Ардетайн, а Силлиан вернётся в столицу. И, как раз, на все, про все, уйдут сутки, заодно Арлан увидит абсолютно ему не знакомую Восточную часть Лютерии.

***

Проходит всего несколько часов, и орден Рассвета уже задорно рассекает полные подсолнухами Деорийские поля, травя байки о лордах Бишуа и Монтеркье и их комичных перепалках, свидетелями коим стали Роланд, Ноктис и Аман в свое время. Это был первый раз, когда речь зашла о покинувшем их союзнике, за все время пребывания в их обществе, Арлан слышал лишь отрывки, отсылающие к человеку, которого и он когда-то хорошо знал, до того как отправиться в Фейтон. Сейчас же они говорили много, вспоминали множество нравоучений, что светловолосый жрец успел изречь походу их приключения. Ноктис даже вспоминала какие-то истории из прошлого, когда они вместе жили в Леонхольде. Было видно, что это дается тяжело, откровенно больно, но, спустя столько прошедших с инцидента Ветреного утеса месяцев… Пора было двигаться дальше. Не замалчивать имя того, кто перешёл от них по ту сторону баррикады, но вспоминать, предаваясь надежде, что совсем скоро они вправят злополучному потеряшке мозги на место, и вернут домой. Арлан, предавшись теплой атмосфере, не отставал. Он делился забавными историями о том, как проходили его будни и выходные с Сайкой и Люсианом, рассказывал про соколиные гнезда, изучение магии и много чего ещё. Конечно, никто из них не нырял. Все истории были на поверхности, легкими и, практически, не касающимися личных проблем каждого, его страхов и травм. И пусть никто пока не был готов вскрыть свою подноготную, то, что рыцари ордена и их король сейчас делились сладкими историями прошлого, что приобрели горький привкус в настоящем, говорило о том, какая связь возникла или возникала между этими людьми. Для них то пока была загадка, даже не приходившая на ум, но та, что приведет к пониманию их похожести. Того, что травмированное прошлое станет залогом их цветного будущего. Несмотря ни на что… Пересекая виды Боэр Морхена, все затихают. Мысли покидают головы, а в отражениях алых и болотных глаз мелькают безумные картины тех дней, въевшиеся в подкорку навсегда и ставшие залогом не одного кошмара впоследствии. Бенэлораж смотрит вокруг, совсем не зная что делать… Каяться или молчать, отложить эти образы в своей памяти или постараться выжечь с глаз долой? В воздухе пахнет смертью. Не обычной, не той, что милосердно приходит, когда исходит твой час, но той, которой ты предпочел бы что угодно… Была жизнь хуже смерти, такая, что лучше бы ты был мертв, но это… Это было подобие русской рулетки с полностью заряженным барабаном… Тебя ждала смерть, но настолько нелицеприятная, что ты бы предпочел ей любую иную… Даже самую болезненную… Где-то там, вдали, в конце тропы, что устлана кровью шеакрийских жрецов и их жертв, стоит мемориал в память о погибших в тот день. Тех, кто избежал участи безумия, но пал от удара в спину, как казалось, своих же. Никто из трёх членов ордена даже не смотрел в сторону той тропы, что для них будет подобно хождению по битому стеклу босиком… Никто из них пока не был готов к тому, чтобы подняться в то место… А Арлан пока не находил себя достойным, чтобы лицезреть то место и взмолиться о прощении. Потому все молчат, переживая прошлое, настоящее и будущее этого трижды клятого места по-своему. И они молчат еще долго, даже перед сном никто не обмолвился и словом, все просто ложаться спать. Ложатся рядом, прижимаясь друг к другу как самые одинокие и брошенные дети во всей Акрасии, но у которых, по крайней мере, были они сами и так похожие на них, жмущиеся рядом. Несчастные дети, которые еще не знают, даже представить не могут, что ждет их в будущем.

***

Форт шумит с самого утра. Полусонные матросы уже прикрикивают друг на друга, растирая замерзшие от утреннего бриза конечности. Корабли мирно раскачиваются в такт волн Лютерийского залива, клюя носами как спящие на ветках птицы, ждущие своего времени, чтобы отправиться в плавание. Рыцари Рассвета оставляют коней в портовой конюшне, пока Силбер с завидным удовольствием парит высоко в небе, удерживаемый пропитанными солью воздушными потоками. Силлиан щурит глаза, выглядывая наверх, после чего свистит, выставляя руку. Величественная птица ещё недолго играется, после чего ловко пикирует вниз, опускаясь прямо на свою “жердочку” в лице руки короля. Арлан оглядывается вокруг, особенно засматриваясь на море, пока они шли в сторону поместья рода Альваро. Здесь оно было иное, живое, как в Артемисе, но более… Стойкое? Испытывающе? Подобно воину, что помогал преодолеть свои воды лишь достойным. В этот момент мага осторожно подталкивают в плечо, широко улыбаясь, паладин указывает на галеон, стоящий на якоре. Красивый и мощный, он ни в какое сравнение не шел с торговым кораблем, на котором Бенэлораж добрался до Артемиса. Кажется столь красивые корабли они видел лишь в детстве, когда они причаливали у берегов Шеакрийской империи. В дымчато-голубых глазах мелькает детский восторг, что, к сожалению, быстро обрывается все тем же искателем, затаскивающим напарника в поместье. — Доброе утро, Ваше Величество, господа рыцари. - тут из коридора выглядывает дворецкий, склоняющийся в почтительном поклоне. — Здравствуй, Альберто. Карлос встал? — Хозяин недавно проснулся. Вы как всегда пунктуально рано. Прошу проходите, можете оставить своего орла сидеть на вешалке. - Силлиан и Силбер переглянулись под тихое хихиканье рыцарей, однако спорить никто не стал. Компаньон короля остался тихо сидеть на вешалке, рядом с какими-то пальто. Проделывая свой путь в сторону столовой, рыцари, у которых с утра настроение было куда лучше, чем вчера к ночи, с интересом подмечали детали, что поменялись в поместье губернатора с их последнего визита, а Арлан с интересом разглядывал вообще все, не редко останавливаясь, и тут же получая справку о том “Что это” от глазастого Альберто. По пути ещё сам Силлиан чем-то перекинулся с дворецким, многозначительно кивая каждый раз. Суть диалога их никто не слышал, Ноктис ради этого даже прикрыла уши руками, но понимал, что все относится к работе. — Господин сейчас внутри, заходите, располагайтесь, я прикажу подать вам завтрак. — Благодарю, Альберто. - тянет Лютериан, открывая дверь, заглядывая внутрь… И тут же закрывая. Все тут же посмотрели на короля, что щелкнул языком и вновь обратился к мужчине. — Альберто, скажи на милость… Он ещё не пил свой кофе? — К сожалению нет, Ваше Величество. Но оно скоро будет, не переживайте. Если хотите, я накрою вашим рыцарям завтрак снаружи. — Да, было бы отлично. Им надо хорошо поесть перед дорогой. - повисает пауза, после которой блондин тяжело вздыхает. — Значит так… Идите с Альберто, я скоро буду. Мне надо перекинуться парой слов с Альваро. — Неужели он такой монстр? - тянет Арлан, расплываясь в скептическом выражении лица. — До первой чашки кофе? Ты даже не представляешь. - усмехается Силлиан, прежде чем исчезнуть за дверью.

***

Внутри царит бардак, часть книг валялась на полу, а сам рабочий кабинет губернатора был помещен в полумрак. Лютериан вздыхает, проходится глазами по помещению, пока что не находя следов Карлоса, откуда следует то, что пора бы впустить немного света. Король преспокойно подходит к окну и дёргает занавески, тут же слыша злобное бормотание. Кажется его и его род до седьмого колена только что осыпали всеми существующими проклятиями. Но, ладно, он переживет. — Доброе утро, Карлос. - тянет Лютериан с действительно искренней улыбкой, наконец-то находя губернатора. Явно не спавший большую часть ночи, мужчина забился в угол дивана и накрылся простыней, надеясь подобным образом слиться с окружением и перестать существовать. Лютериан же тихо вздыхает, подходит ближе и, поддев пальцами ткань, снимает ее с друга, позволяя солнечному свету на него упасть. Растрёпанный и похожий на фетранийских куст, как внешне, так и по поведению, Альваро что-то шипит и стремится натянуть простыню обратно на голову, однако Силлиан тут же сворачивает ее и откидывает в сторону, чем зарабатывает полное недовольство со стороны блондина, в чьих глазах, подобных морю, конкретно сейчас такому же штормовому и темному, плескалось все, что только можно из спектра вышеупомянутой эмоции. — Доброе утро, Карлос. Еще раз. — Утро-утро, спасибо, что не ночь. А теперь оставь меня, окаянный, я в печали. - бубнит губернатор, проходясь пальцами, как обычно сокрытыми за толстыми кожаными перчатками, по вискам и растирая их. — М~, что же такое, Карли, госпожа Джана снова объявилась в твоей жизни и украла что-то ценное? - хихикает молодой король, подходя к шкафам. Он знал Альваро достаточно долго, чтобы знать какая он с утра заноза в одном месте, и не просто к этому привык, но приспособился посредством шуток. Причем Лютериан не стеснялся дразнить старого друга глупым прозвищем, которым тот назвался как собственным именем много лет назад при их первом знакомстве. — Не упоминай имя этой… Женщины. Будь оно трижды клято и дважды клята ее чертова посудина. — А единожды? - бубнит Силь, возвращая книги на место. — Сейчас будешь ты. — М, откажусь. Мне ещё серебряный бал через пару месяцев проводить. Может, кстати, позовешь эту трижды клятую женщину? Между вами точно что-то есть. — Разве что ее желание меня ограбить и мое - видеть ее на виселице. - шипит Карлос, наконец-то вставая с дивана и принимаясь нормально складывать простыни и подушки. Всё-таки пример Лютериана в уборке был заразителен, да и надо было лишний раз оправдать прозвище чистоплюя, что пошло от вечных перчаток на руках. — Правда? Вы ведь неплохо сработались, когда мы возвращали галеон. — Это была мера необходимости. — Ну-ну, ну-ну. — И вообще, что, черт тебя дери, ты делаешь в такую рань у меня в кабинете? Решил свалить в Ардетайн вместе со своими рыцарями!? - восклицает Альваро, драматично роняя сложенные простыни на подушку. — Не угадал. Вот поэтому я не люблю приезжать к тебе рано, ты такой противный. А ведь до пубертата был такой приятный мальчик. — Ты меня даже не знал в то время! — Со слов Альберто. - в тот момент, когда Карлос уже готов разразиться подобно шторму в океане Гивены, в комнату заходит только что упомянутый дворецкий. По кабинету расходится приятный запах кофе, от которого губернатор Форт Ройала тут же приходит в себя и успокаивается. Альберто без лишних слов ставит на кофейный столик средство от вредности Альваро и чай для короля, в дополнение к которым шло несколько бутербродов. — Ваше Величество, рыцари ордена трапезничают снаружи, вам накрыть там остаток завтрака? — Нет, спасибо, Альберто, я позавтракаю в замке, этого вполне достаточно для перекуса. - дворецкий кивает после чего, в погруженной в тишине комнате, уделяет пару минут, чтобы парой ловких движений привести в порядок волосы хозяина, а потом удаляется. Повисает гулкая тишина, где блондин, проглотивший язык, пьет свой кофе, с каждый глотком все сильнее походя на человека. Силлиан же лишь тихо хихикает, запивая бутерброд с чаем. Когда с ритуалом покончено, злобная кошка, ерошившая шерсть, уже представляет собой Карлоса Альваро - начальника Лютерийского порта и подельника короля в его делах. — Во имя Гивены, как ты вообще терпишь меня в такие моменты? - бубнит океано-глазый, допивая свой кофе и размеренно подходя к рабочему столу, попутно подзывая короля к себе. — Опыт, Карлос, опыт. Хотя, хотелось бы знать, почему именно ты был столь зол. - начальник порта темнеет в выражении, переходя на куда более тихий тон. — Мой отец... Помнишь его? — Сезара Альваро? Конечно... Хороший был человек... - взгляд скользит по лицу Карлоса, что на мгновение расходится в гримасе боли. Кажется в его глазах можно было увидеть силуэт воспоминания смерти вышеупомянутого... Выжженного в памяти навечно... — Так вот... Казненный за государственную измену регентом Эрхартом. — По предположительной теории отравил Миранду III Марлэй. - продолжает Силлиан, ощущая как и у него внутри сгущаются тучи. — … Она же Лютериан. - тянет уже Карлос. — Моя мама. - мужчины переглядываются, после чего начальник порта открывает один из ящиков стола, запертый на ключ, выуживает оттуда запечатанный конверт и кладет на стол. — Потом, спустя всего пару недель с ее похорон, умирает твой отец. Совершается госпереворот. И место Вейлора занимает Эрдхарт, а моего сбежавшего отца - же Миранда. — Да, а потом начались прятки длиной в более чем десять лет. Я все это знаю, Карлос. Мы оба знаем. - тянет Силлиан, складывая руки на груди. — И все же, я должен был сделать подводку. - бубнит в ответ океано-глазый, попутно закатывая эти самые глаза. — Ну так и? — Так и то, что твой дядя все равно нашел моего отца... И я, черт возьми, все перекопал, но я нашел эти имена, слышишь меня, Лютериан? Все. До. Единого. Один из них убил твою мать и подставил моего отца... — И теперь сотрудничает с Сигардом. — Наиболее вероятно. Главное в этом всем то, что эту тварь нельзя отпускать! - Карлос с размаху бьёт по столу, пока ярко-голубые глаза темнеют. В них проходится угрожающая рябь солнечных лучей. Пальцы берут письмо, складывают и прячут в рукавицу доспеха. — И не отпустим. Верно. Ничего не могло закончиться просто на том, что Силлиан вернул трон, а от Эрхарта так любезно избавился Кармиан, да будет ему чёртово благословение, однако на пути к тому, чтобы установить полное спокойствие, стоял Сигард. Младший двоюродный брат, что, конечно же, не был согласен со столь радикальной сменой своего положения и теперь прятался где-то на дне, планируя свои больные замыслы. Лютериан вгрызается зубами в нижнюю губу, активно соображая. Им пора было начинать действовать, королевство пришло в состояние относительного баланса, а значит надо как можно быстрее вычистить остатки эпохи тирании, пока они не превратились во что-то более угрожающее. Силлиан клялся сам себе… Как его мать и отца не ждали ничего хорошего, так и Сигард со своими змеями, прячущимися в тени, хорошо не закончат. Они об этом позаботятся. — И как мы будем цеплять нужного? - бормочет Карлос, глазами проходясь по сосредоточенному лицу Лютериана. — Он проверит. Свяжусь чуть позже. — Снова тот наемник? - тянет губернатор, щелкая языком. — Уж больно он хорошо работает. - Силлиан расплывается в улыбке, в которой кто-то обычный не разглядел бы ничего. Но зная контекст, оставалось лишь гадать, что в это время планировал потомок эсдо. — Что ж, идем. Пора провожать этих троих в путь.

***

В руки рыцарей ордена опускаются замысловатые кристаллы на подвесках, что все принимаются рассматривать. — С чего это ты даришь нам украшения? - восклицает паладин, правда тут же одевая на шею. — С того, что это коммуникационный кристалл. После прошлого раза… - и тут король делает явную паузу, смотря на Ноктис, что отводит глаза, будто не при делах. — Мы решили, что будет лучше держать связь. А раз у вас теперь есть маг в команде, то проблем возникнуть не должно. Арлан? - беловласый осматривает предмет, после чего, последовав примеру остальных, надевает.. — Да, все будет хорошо. — Вот и отлично. Тогда, последний момент. Роланд. — А!? — Отвечаешь за вашу команду. - тут повисает тишина, Карлос кажется даже подавился от такого неожиданного поворота событий. — Конечно! Все разрулю, будет круто! — Не сомневаюсь. Так что, удачи вам, и будьте осторожны. - Лютериан в последний раз тянет руки к своим рыцарям. В этот раз к объятиям подключают даже Арлана, отчего лицо мага на мгновение искажается в выражении, словно он готов разрыдаться. — М, Ноктис. - Карлос, как только объятия разжимаются, лезет за пазуху, выуживая бумажный свёрток и отдавая дэрону, что тут же прячет в сумку под попытку Роланда взглянуть что там. — Не забудь. — "Не забудь"? - передразнивает девушка под тихое хихиканье Силлиана, на что губернатор ненадолго кривится. — Пожалуйста. — Видишь, не так сложно. Не переживай, не забуду. - кидает девушка, уже уходя в сторону галеона, сопровождаемая бурчанием Карлоса и своими напарниками. Наконец, настало время отчаливать. — Ты только не скучай без нас, Лютериан! - кричит Ноктис, махая уже с борта короля. Силлиан машет в ответ с улыбкой, однако его тон звучит совсем тихо и серьезно. — Не переживай, не буду. - пальцы сжимают заветный конверт. Звучат портовые колокола и вскрики птиц, а громкий голос галеона обозначает начало его плавания. Матросы расходятся по кораблю и порту, отдают швартовы, а сходня и якорь поднимаются. Теперь их курс лежит прямо на Ардетайн. — Пояснишь? - тянет Карлос, размеренно подходя и вставая подле Силлиана. — Почему Роланд? — Да. При всем моем уважении к вам, Ваше Величество, но он же… Слишком ветреный для этого. — Так и есть. Однако, ты упускаешь пару деталей. — И каких же? - скептически бубнит Альваро, скрещивая руки на груди, пока Лютериан смотрел вслед уплывающему кораблю. — Ноктис не хочет руководить, к тому же, она всё ещё под действием наказания. Роланд ветренный. Значит, из них троих, наиболее подходящий - Арлан. У него есть и лидерские способности и все, что необходимо, чтобы руководить группой в условиях их путешествия. Но. — Но? — Он боится. Его прошлое еще слишком сильно за него цепляется. От чего он, просто напросто, считает себя недостойным. Поэтому, я выбрал Роланда. - Альваро молчит, однако, догнав нужную мысль, тут же озвучивает. — Ты хочешь поставить их в стрессовую ситуацию, где они сменят роли главного в команде. — Абсолютно верно. — Не находишь это рискованным? — Да, однако, это лучший вариант. Заставь я Арлана так, он бы сомневался, колебался, следовательно, оступался. Но, так, в условиях, где надо решать быстро, он поймет, что самый компетентный из всех троих на эту роль, а когда проблема будет решена, до нашего мага дойдет, что он достоин этой роли. - Карлос снова молчит, созерцая море, после чего тянет. — Знаешь, иногда мне кажется, что ты знаешь о нас больше, чем мы сами знаем о себе… - Силлиан лишь тихо усмехается. Положив ладонь на рукоять Шай Солара, в его глазах рябят лучи рассветного солнца. — Кто знает, Карлос, кто знает.