Истории ордена Рассвета [ИОР]

“Среди вереска на дальних склонах,

Где давно покрылась мхом земля,

Нежно белым отцветают розы.

Розы у гробницы короля.”

— “В память об ушедшем короле.”

***

Лучи солнца водопадом опадают на колышущуюся траву, что, подобно волнам, вздымается и опадает от дуновений ветра. Его потоки разносят вокруг сладкий запах дикорастущих цветов, что находят место под солнцем или в тени, образуя на земле витиеватые узоры. Умиротворение. Именно это слово, как ни странно, лучше всего подходило для гробницы Лютерана. Потрепанной битвой несколько месячной давности, но заботливо восстановленной руками жителей королевства, как дань памяти тому, благодаря кому это место вообще существовало на карте… Свет скакал повсюду зайчиками, ища развлечений, что, в итоге, нашел в стали Шай Солара, вонзенного в землю. Расходясь отблесками по благородной стали реликвии прошлого, некоторые невидимые зверьки без зазрений совести прыгали дальше, на доспехи молодого короля, что преклонил колено перед местом захоронения предков, сосредоточенно о чем-то размышляя. Пара сильных рук сжимала рукоять клинка, пока из под опущенных светлых ресниц изредка проглядывались глаза цвета неба, наполненные ворохом мыслей, что невозможно упорядочить или озвучить. Потоки воздуха трепали вьющиеся светлые волосы, что отливали чистой белизной в лучах светила, иногда заставляя мотать головой, чтобы скинуть пряди с лица, мешавшие этому немому диалогу между настоящим и прошлым. И пусть Силлиан знал, что ему никто не ответит, пребывание здесь почему-то помогало скорее найти то, что искалось, будь то храбрость, мудрость или спокойствие. Словно связь, протянутая сквозь поколения этим самым мечом, помогала обрести все это. Глаза наконец-то обращаются к небосводу, когда с губ срывается тихий шепот, ставший неким итогом того, что мужчина чувствовал, о чем думал… Чего желал. — О Лютеран, прошу, направь меня на путь истинного короля… Помоги нам преодолеть тот шторм, что зарождается вдали… И дай сил защитить то, что дорого… — ... я не хочу больше терять. - слова тонут в дуновениях стихии, разносятся с ними по гробнице и впитываются в каждую поверхность, желая быть услышанными, донесенными до духа прошлого, что заботливо присматривал за своими потомками. Многие из которых были или ещё будут похоронены здесь. Долина озаряется кличем величественной птицы, что заставляет блондина отвлечься, обернувшись назад. По лицу проскальзывает короткая улыбка, когда он вытягивает руку навстречу орлу, что грациозно опускается на нее, обхватывая наруч когтистыми лапами. Перья, отливающие золотистым в лучах солнца, щекочут нос, заставляя Силлиана отвернуть голову с тихим смехом. — Решил, что с тебя хватит прогулки, Силбер? - тихо вопрошает мужчина, пальцами свободной руки проходясь по оперению под клювом. Птица смотрит на человека своими внимательными серо-голубыми глазами, словно и желая что-то сказать, но предпочитая молчать. Силбер был поистине странным орлом. Взявшийся из неоткуда несколько месяцев назад, он просто однажды опустился на тренировочную площадку дворца, не желая уходить, лишь по пятам следуя за новоиспеченным королем, словно маленький живой хвостик. С тех пор так и не отстал, а Силлиан, понявший, что не сможет отлучить от себя пернатого, дал имя и принялся заботиться. Еще примечательнее было его светлое, практически золотое на свету, оперение и столь несвойственные для орлов голубые глаза… То словно был сошедший прямиком с эмблемы символ королевства, разве что перья были не серебряного цвета. И все равно, рука не поднималась прогнать из-за подобного сравнения… Раз уж он пришел, значит так надо. Значит, по какой-то причине, выбрал Лютериана своим попечителем. — Силлиан! Давай скорее сюда! - блондин поворачивает голову в сторону раздавшегося забористого баса Михана, после чего переглянулся с птицей, поспешно вставая с колена. Орел обыденно перебрался на мужское плечо, где ему явно было неудобно из-за размеров, но, почему-то, комфортнее всего. Король вынул клинок из земли, пряча его в ножны, прежде чем в последний раз поклониться могиле Лютерана, благодаря за пристанище, где можно поразмыслить о многом и многое понять. Лишь после этого, твердой и быстрой походкой, Силлиан направляется к лорду. — Что-то случилось, на тебе лица нет? - светлые брови слегка хмурятся, замечая явную нервозность на лице того, кто был ему другом и попечителем в течении долгих лет. Для Михана подобное поведение было крайне необычно… Значит случилось нечто из ряда вон выходящее. — От Роланда. - тянет мужчина, протягивая вскрытое письмо. Блондин берет его в руки, кидая смешанный взгляд на Орзельского. Птица слезает с плеча короля, перебираясь к Михану, что проводит перчаткой по перьям, продолжая. — Я открыл и прочел, чтобы понять срочно ли это… Оказалось, что даже слишком. - все это не дарит лишней уверенности голубоглазому. Ему и так приходилось непросто, оставаться в неведении того, что творилось с его рыцарями, его друзьями… А тут ещё и это письмо, при одном виде на которое сердце начинало сжиматься. Злополучный лист выуживается из конверта, его украшает размашистый, торопливо-кривой почерк и явные помятости, полученные, когда бумагу торопливо запихивали в обертку. От самого содержимого, внутри практически сразу разразилась буря непередаваемых эмоций…

“Силлиан,

Пока мы искали частицу ковчега, местный шеакрийский юстициар решил двинуться головой, но это ладно! Это не это самое поганое! Этот безумец решил захватить монастырь с юными дэронами… И Ноктис решила оторвать ему башку… А еще, грандмастер дэронов тут заикнулся о том, что на нас идёт Легион тьмы!

Но ты не переживай! Я все разрулю! Ноктис остановлю, демонам морды начищу!

— Роланд, Рассвет

надежды.”

Михан молча наблюдает, как лицо молодого короля сначала искажается в непонимании, потом бледнеет, становясь похожим на снег. Вот у него уже дергается глаз. Теперь несчастный кусок бумаги сминается в комок, а черты наполняются гневным порывом... Звучит глубокий шумный вдох, пока Силлиан закрывает глаза, чтобы успокоиться, за этим следует столь же громкий и протяжный выдох. — Лучше?.. - тянет Михан, хлопая блондина по плечу, тот лишь медленно поднимает веки, пялясь на комок в своих ладонях. — Альваро письмо, я хочу знать, когда корабль будет подходить к порту. Оттуда, неважно, силком или как, оба должны стоять в моем кабинете. Без. Отлагательств. - голубой глаз дергается еще раз, когда Лютериан отдает приказ, сжимая в рукавице доспеха письмо так, что оно издало тихий скрип. — Надо возвращаться в замок. Идём. - лорд-командующий идёт следом, как только птица вновь взмывает ввысь, но, неожиданно, хватает блондина за плечо, подтягивая к себе. — Ми…! - рука, закованная в доспех начинает неожиданно с рьяной силой ерошить светлые волосы, пока другая с силой прижимала голубоглазого к торсу Михана. — Миха-ан! - вырывается комком из Силлиана, которого от неожиданности сначала ввело в ступор, а потом озарило искрой смеха. — Ну что ты раскис!? Справятся они! Они же твои рыцари, а для твоих рыцарей нет ничего невозможного! Они сокрушили неприступные стены самого Лютерана! - голубоглазый окончательно расходится в звонком смехе, отшатываясь в сторону, когда воевода все же выпускает его. Растрепанные светлые волосы похожи на ежика, а кончик носа и щеки покраснели от смеха. Рыжевласый рыцарь широко лыбится, очередным движением ладони кое-как помогая привести слегка вьющиеся локоны в порядок. Атмосфера стала изрядно легче, по крайней мере глаз бедного короля больше не дергался, пусть осадок от ситуации и остался. — Спасибо, Михан, мне это было нужно. — Не за что, Силлиан. Не за что. - бубнит лорд Орзельский, начиная идти в сторону лошади. Пусть Лютериан уже не был ребенком, в детстве Михан пообещал отцу, что позаботится о нем, несмотря ни на что. Потому, разрядить ситуацию и приободрить - это меньшее, что можно было сделать, когда очередной груз проблем валится из неоткуда.

***

Взгляд голубых глаз был направлен вдаль, к горизонту, где простирались бескрайние дремучие леса, хранившие за своими глубинами гладь океана Гивэны. Подобно качающимся на ветру верхушкам и волнам, мысли Силлиана плавно переходили от одной к другой, не менялось лишь настроение, наполненное беспокойством. Пальцы неосознанно тянутся к зубам, что тут же вгрызаются в край кожи, оттягивают и ранят плоть. Зрение затуманивается, застилается штормом переживаний, что ведут все дальше, в глубь пучин неосознанности. На ум почему-то всплывает то, с чего все началось. Как в конце весны, они все вместе решили создать орден…

***

— "Орден?" - молодой король поднимает голову, скользя по силуэту жреца удивленными голубыми глазами. Со штурма столицы прошло несколько недель, что были сплошь заполнены восстановлениями нанесенного ущерба и нескончаемым круговоротом бумажной волокиты. А ведь в этом цикле, не предполагавшем отдых, надо было урывать моменты для поиска информации о печати мудрости и местоположению части ковчега, что спрятал Лютеран. Единственной отрадой для Силлиана, в этом болоте работы, стали друзья, что изо всех сил старались помочь и помогали. — "Да. Почему бы нам не создать орден? Мне кажется… Кхм… Что так нам будет немного проще в нашем путешествии." - пробубнил Аман склоняя голову на бок. Разговор явно привлек внимание Ноктис и Роланда, потому как они подошли ближе, прервав чистку оружия. Силлиан и сам отложил перо, готовясь внимательно слушать. — "Если честно, то эта идея пришла ко мне еще после того, как мы отбили Лютеран. Пока я рылся в библиотеке, наткнулся на записи о бернском ордене Луны, что служит королеве, и многие другие." - жрец делает паузу, поправляет русые волосы и оборачивается к старшей сестре и Роланду, нервно хихикая. — "Может это и немного наглая просьба… Но…" — "Но если мы создадим орден, то определенные проблемы можно будет решить с моей помощью. Так ведь?" — "Д-да!" - дэрон сжимает в руках посох, было видно, что ему неловко. — "Если так подумать…" - неожиданно произносит Ноктис, обращая внимание всех на себя. — "Это пойдет и на пользу Лютерии... Кому-нибудь обязательно понадобится наша помощь…" — "А так как вы будете моими подчиненными, им придется согласовать это со мной…" - продолжает Лютериан, улавливая ход мыслей ассасина. — "Снова эти двое начинают балаболить о своем. Заумники." - бубнит Роланд, явно потерявших ход повествования, на что Аман лишь тихо смеется. — "А это заложит начало выстраивания отношений. Если услуга большая, можно будет подбить немного своих условий при заключении договоров." - бубнит король вновь, давая девушке право довести мысль. — "К тому же учитывая, что с нами искатель, уровень доверия будет больше, это можно использовать." — "Эй! Не говорите обо мне так, словно меня тут нет!" — "Ха-ха, кажется я случайно толкнул их к многочасовому обсуждению." - голоса наперебой звучат еще долго, изредка прерываясь на смех, перетекающий в новый этап бурного обсуждения. — "Тогда, давайте создадим орден." - подводит с улыбкой итоги мужчина. Эта идея словно загорелась и разошлась в душе блондина неутомимым пламенем. Мысль о том, что они будут вместе, поддерживать друг друга, куда бы не завела тропа, предначертанная Руфеоном, дарила странное утешение. Может потому что Лютериан чувствовал, что в этом случае его не покинут… Может потому что ему казалось, что так он сможет уберечь дорогих людей от того, что стало с Тадеушем… От того, что… — "Э! А название!?" - встревает в поток мыслей паладин, вырывая чужое сознание из стремительно затягивающего болота. — "Название?" - бубнит король, утыкаясь лбом в руки. — "Да! Не безымянными же ходить, етить его! Я считаю, что надо назвать наше детище Орденом Руфеона!" — "Определенно нет!" - звучит чуть ли не в унисон, от чего искатель закашливается. — "Да как вы!?... Стоп… Аман?! Я думал ты будешь на моей стороне!" — "Извините, искатель… Но это название уж слишком расплывча…" — "Рассвета…" - Ноктис перебивает названого брата, все еще глубоко погруженная в свои мысли. — "Рассвета? Что ты имеешь ввиду, сестренка?" — "Орден Рассвета." - повторяет дэрон, после чего кабинет вновь погружается в тишину. — "Почему Рассвета?" - непринужденно спрашивает Силлиан с улыбкой на лице. — "Ну как “почему”? Из-за народа Лютерии." - тишина приобретает оттенок непонимания, пока жрец не прикладывает ладонь ко лбу, найдя озарение. — "Ну конечно! Ведь Силлиан получил прозвище “Король Рассвета” после штурма Лютерана." — "Но причем тут я?" — "Ну так ведь он будет принадлежать и подчиняться вам, Ваше Величество." - жрец улыбается, явно поддерживая идею сестры, на что король лишь затих, впадая в раздумья. — "Пусть мой вариант все еще лучше, но орден Рассвета звучит по-рыцарски!" — "И в полной мере олицетворяет один из самых важных этапов истории королевства." — "А еще… Мне кажется, что это подходит нам всем… Его Величество - король рассвета, искатель - он как рассвет, что приносит надежду, сестра похожа на рассвет, что прорезается сквозь тьму и… Ой." - жрец замолкает, понимая, что заболтался, однако пауза была недолгой. — "Это… Было очень поэтично, Аман." - бубнит Силлиан, расплываясь в улыбке. — "Это могут быть наши орденские имена." - поддерживает беловласая, трепля волосы голубоглазого. — "Оооо! А потом эти классные прозвища будут воспевать менестрели! Я в деле!" - чуть ли не кричит Роланд, встряхивая друга за плечи. — "Тогда решено… Мы создадим Орден Рассвета."

***

Молодой король отрывается от раздумий, почувствовав, что в этот раз случайно укусил чуть сильнее, от чего нить болевых ощущений протянулась от пальца к спине. Раздается тяжелый вздох при виде того, что Силлиан наделал со своими пальцами от волнения. Нет, ему надо переключить внимание на что-нибудь другое… Михан прав, Ноктис и Роланд справятся… Они всегда справлялись… Эх… Работа… Надо поработать… Однако сосредоточиться не получается… Вот сейчас перо каллиграфическим почерком выводит нужные слова на листе бумаги, в мыслях идёт монолог на тему возможных изменений в структуре сельского хозяйства, приближающейся зиме, к которой надо разобраться с запасами… А вот уже почему-то весь мыслительный процесс принадлежит Фейтонским ландшафтам, что выражается в соответствующих коротких фразах на бумаге… Король запинается, откладывает перо и рассматривает получившуюся текстовую какофонию, ощущая как все внутри мешается и превращается в кашу из стыда и раздражения. — Нет, ну это просто смешно. - бубнит Лютериан, недовольно чиркая линии поверх неправильного текста, после чего бумага сминается и отправляется в мусор. — Просто смешно. - вторит он сам себе, раздраженно дублируя то, что писал ранее, в это раз правильно… Наверное. Ведь все кажется каким-то… Не таким. То почерк, то написанное. Нет. Так просто невозможно работать. — Пойду лучше чаю попью. - наконец раздается побежденным тоном, когда блондин с удрученным видом покидает кабинет и отправляется в сторону кухни. Там его приходу были весьма удивлены. И не потому что Силлиану не было свойственно о чем-то просить самостоятельно, но потому что никто не ожидал, что король-трудоголик может прерваться и спуститься на кухню за чаем. С другой стороны, сейчас мужчина просто не мог работать и это читалось в его ярких голубых глазах как ясный день, потому никто и не думал задавать лишних вопросов, а лишь молча исполнял, что нужно. — Силлиан? Ты чего тут застрял? - блондин оборачивается, натыкаясь на силуэт Гедрюса. Кажется деснице хватило одного взгляда на полное раздражение лицо, чтобы все понять. — Это все из-за письма? - Силлиан молчал. Скрестив руки на груди, он продолжал ждать свой чай, не осознавая, что подобное поведение было самым четким ответом. — Ясно. Значит работать вы не можете, Ваше Величество… Тогда как насчет маленького спарринга? - глаза блондина словно на мгновение загорелись, после чего стена молчания наконец-то рухнула. — Да. Чай можно отложить. Сейчас у меня, если честно, непереносимое желание что-нибудь. Или кого-нибудь. Ударить. Уж извините за выражение. - мужчина расходится в тихом хохоте, видимо ему не надо было спрашивать дважды, потому он утаскивая короля за собой в сторону тренировочного поля. Гедрюс хорошо помнил ту их встречу, в Бельбринском полесье, хорошо помнил, как лицо Лютериана не изменилось после жёсткого и прямолинейного отказа помогать в перевороте. Помнил, как лицо жреца, Амана, кажется, перекосилось в смеси праведного гнева и непонимания… Но Силлиан. Силлиан вел себя так, словно ожидал этого, и получив ответ, был готов сразу же уйти… Пока Бельбрин не упомянул Тадэуша, с которым у них была старая ссора… Гедрюсу казалось, что в тот момент Лютериан был готов оторвать ему голову, и сделал бы это, если бы не люди вокруг, что четко дало понять, переходить на тему близких короля - поистине плохая идея. Десница гадал, стало ли то поведение решающим в смене его решения, или же то, как наследник предыдущего короля, старого друга, помог спасти дочь, не смотря на оскорбление почившего опекуна, не попросив ничего взамен, даже помощи. Ведь, как сам блондин тогда выразился, Гедрюс уже отказал, а это - то, что правильно было сделать... Одно было ясно, мужчина не жалел о своем решении, не жалел, что поверил в того, кто с первого взгляда казался ему излишне уверенным умалишенным, не способным вывезти на себе груз управления столь большим королевством. Оказавшимся крайне способным и сообразительным юнцом, готовым не спать сутками, разгребая стопки документов, тем, кто действительно был готов сделать многое, если не все, ради своего дома. — Хах… Кажется мое уважение к тебе растет с каждым днём… — Вы что-то сказали, лорд Бельбрин? - отозвался Силлиан на звук чужого шёпота. — Ничего, Ваше Величество. Ничего. - остаток пути по величественным коридорам старого замка они проделали в тишине, пока, после очередного поворота, не оказались на улице. Прохладный ветер успокаивал и приводил мозги Силлиана в порядок, помогая быстрее отвлечься. На лице невольно заиграла лёгкая улыбка, а тело довольно потянулось, пробуждая словно окаменевшие конечности, кровь быстрее потекла по организму, предчувствуя скорый спарринг. Молодой король вытягивает со стойки с мечами подходящий, с довольным видом оборачиваясь на лорда, что уже вытащил из ножен свой. — Не думал, что ты предпочтешь обычный меч реликвии. - усмехается Гедрюс, выходя к центру поля. — Не уверен, что вы сможете тягаться со мной и Шай Соларом, воевода. Все же лучник из вас куда лучший, чем мечник. - голубоглазый встряхивает головой, убирая с лица пшеничные локоны, после чего выставляет вперёд сталь клинка, засиявшую на свете солнца. — Вот ведь наглый… Мальчишка! - оппоненты настигают друг друга, заставляя звон металла эхом разойтись по тренировочному полю. Рыцари, что чистили доспехи или оружие, позволили себе оторваться от предыдущего занятия, начиная во всю наблюдать за спаррингом короля и воеводы. В конце концов, такое не каждый день увидишь, а зрелище было стоящее. Силлиан двигался с несвойственной своему возрасту осторожностью и выверенностью, и оставалось лишь гадать, сколько раз, тогда еще наследный принц, получил по хребту за излишнюю горячесть молодой крови, что сейчас предпочитал лишний раз поставить блок и отойти. Было видно, что поток мыслей голубоглазого полностью переключился на происходящее, подчиняясь воле вновь и вновь звенящей при встрече с собратом стали. Атмосфера меняется, тянет азартом и распаляющимся жаром крови, наблюдающие рыцари позволяют себе делать ставки и выкрикивать ободряющие слова, что безвозвратно тонут в звуках шуточной битвы. Здесь, опыт на стороне Гедрюса и скорость на стороне Силлиана, эмоции и мысли становятся источником силы обоих, от чего каждый блок вынуждает прочерчивать полосу по поверхности площадки, содрогаться от эха расходящегося по телу удара. Лютериан блокирует очередной удар, и клинок воеводы предательски проскальзывает, чем король тут же пользуется, уходя в сторону. Гедрюс делает чуть более широкий шаг, чтобы удержать баланс, однако Силлиан тут же выбивает конечность мужчины, заставляя рухнуть на землю спиной. Свободная рука блондина перехватывает чужое запястье, сжимавшее клинок, заставляя его выпустить, тогда как вторая с размаху вогнала клинок в землю подле чужой головы. Воевода переводит не совсем понимающий взгляд на сталь после себя, кажется чего-то такого мужчина не ожидал. Рыцари начинают шуметь, а Силлиан довольно усмехается. — В этот раз победа за мной, лорд Бельбрин. — Ха… Вот уж да… Ты где такое подглядел? - тянет брюнет, пока хватка короля помогает вернуться на ноги. — У Ноктис. Во время прошлой дуэли я проиграл ей именно на этом приеме. - мужчина прокашлялся, хлопая блондина по плечу. — Молодец, что учишься. В следующий раз и я буду умнее. — Будете держать дистанцию? — Не буду с тобой спарринг проводить, по крайней мере не на мечах. - оба рассмеялись, пожимая руки. Да, шуточный бой определенно был хорошей идеей. Силлиан возвращает тренировочный меч на место, после приводя волосы в порядок ловким движением руки. Ему стало гораздо легче. Нет, тревога никуда не ушла, но, по крайней мере, она больше не мешала выполнять обыденные дела и не занимала собой весь поток мыслей. А раз так - пора возвращаться к работе. Молодой король прощается с воеводой, поблагодарив в последний раз, после чего, размеренной походкой направляется на кухню. Прихватив чай, Силлиан возвращается в кабинет с уже куда более приподнятым настроением. Всё-таки погода сегодня на редкость хорошая. Интересно… … Как там она?... Его зеленоглазая принцесса с локонами цвета дуба… Кончики ушей предательски краснеют, а в голове всплывает будоражащий сердце силуэт. Нет, нет, нет. Надо работать. Ра-бо-та-ть!

***

Спустя пару дней замок оживился, недавно на горизонте показалась Гордость Лютерии, о чем было тут же сообщено королю. Вместе с тем, в движение пришел и Форт Ройал. Рыцари ордена Рассвета наконец-то вернулись домой. — Швартуйте корабль! — Да не спи, дурья ты башка! Веревки тяни! Веревки! - порт наполнился гамом голосов, превратился в подобие людного базара с везде снующими матросами, стражниками и Карлосом. Альваро пробирался сквозь толпу к спускающейся сходне. После такого приключения копна светлых волос стала похожа на гнездо, а выражение лица стало весьма прескверным. Не добавляло радости ситуации и полученное несколько дней назад письмо из Лютерана, ситуация и так была не из простых, а если в ордене начнется разлад, некоторые планы могут полететь к чертям… И вам лучше поверить в то, что были те, кто готовы были этим воспользоваться. — Не знаю, что он натворил, но Его Величество, мягко говоря, был не в духе пару дней назад. - бубнит Карлос, как только рыцари рассвета с ним равняются, особенно этот недовольный взгляд падает на Роланда. — Эй! А что сразу я то!? Чуть что - сразу Роланд! Ты что, других имён не знаешь!? - расходится паладин, грозясь начальнику форта кулаком, что выглядело крайне комично при их не маленькой разнице в росте. — Ну а кто у нас постоянно…!? — В этот раз оплошала я. - прерывает тираду мужчин Ноктис, на что получает моментальный ступор блондина. Альваро было не то что сложно, а просто невозможно поверить в то, что при наличии этого бестолкового искателя, ошибку допустила Ноктис, что всегда делает все с крайней выверенностью. Это было все равно что снегу в середине лета… Хотя… Такое ведь тоже иногда бывает… Мужчина вздыхает, кладет руку на плечо дэрона и осторожно треплет, на что ассасин лишь благодарно улыбается. Карлос не знал, что случилось, но подозревал, что что-то значимое, раз Силлиан быль в настолько плохом расположении духа, ему оставалось лишь тихо подбодрить рыцаря, которую искренне уважал за ее способности. — То есть как Роланд, так у нас гневные тирады, а как Ноктис косячит, так у нас молчаливая поддержка. Это не справедливо! Я буду на тебя жаловаться! - лицо Карлоса пересекает волна раздражения, настолько сильная, что у начальника форта кажется глаз задёргался. — При всем моем уважении. Я тебя сейчас тресну, если ты не закроешь свой рот, Шталдрахэ! - процедил Альваро сквозь зубы. — Давай! Я сам тебя тресну, башка белобрысая! - Ноктис вздыхает, хватает напарника за шкирку, после чего кивает Альваро, утаскивая Роланда сквозь толпу. — Пусти меня! Пусти меня, Дэммерун! Я не закончил! - палладин пытался вырваться, однако, с силой полу-демона было тяжело тягаться даже ему, а потому пришлось смириться. — Прекрати Роланд, это не базар, чтобы выяснять отношения. — Он первый начал! — Он все еще помнит, как ты с приезжими умарами, после вашей попойки, чуть весь порт не разнесли. Работа встала на несколько дней. — Протестую! Мне было необходимо отметить с собратьями возобновление торгового пути между Йоном и Лютерией, это благородная цель, между прочим! - ассасин удрученно вздыхает, наконец-то выныривая из толпы и отпуская чужую одежду. Если честно, другого ответа от наполовину умара она и не ожидала. — Идем. Кажется нас уже ждут. - бубнит Ноктис, головой кивая в сторону рыцарей, что держали под уздцы скакунов членов ордена. У дэрона резко стянуло все внутри, а кишки сжались в комок, заставляя сглотнуть. Вся атмосфера и слова Карлоса намекали на одно - путь до замка будет скверным, но куда более скверным будет разговор, что будет ждать ее по возвращению. Однако в голове была и другая мысль, куда более громкая, о том, что она понесет справедливое наказание за свой поступок.

***

— О чем. Ты. Думала. Ноктис? - атмосфера в королевском кабинете стояла тяжелая, то ли из-за духоты, что образовалась благодаря закрытому окну, то ли из-за поникшего силуэта дэрона, стоявшей на коленях. Силлиан облокотился на край стола и сложил руки на груди. Закинув нога на ногу, он отбивал четкий ритм, подобный тикающим часам, некий таймер молчания, что шел, пока не прозвучит ответ на уже несколько раз заданный вопрос. А он все никак не звучал, словно кто-то склеил пасть ассаина или, судя по ее лицу, заставил проглотить язык, от чего Дэммерун могла лишь смотреть в пол, потупив взгляд, пока белые волосы каскадом спадали вниз, отбрасывая тень. Король тяжело вздыхает, понимая, что может и не дождаться желанного, потому, решает пойти навстречу, ненадолго сменить профиль правителя на профиль друга. — У вас с Аманом это общая черта. — …? - девушка наконец поднимает глаза, позволяя увидеть тот туман тяжелых мыслей, что царил в ее голове. Для блондина это зрелище стало лишь очередным поводом докопаться до сути, а не просто наказать за оплошность, как сделал бы иной. — Вы молчите, когда в вашем поступке все не так просто. - звучит пауза. Подбирая следующие слова, король выверенными шагами подходит к окну, открывает его, впуская свежий воздух, после чего продолжает. Что-то внутри Силлиана коробит от сравнения Ноктис с ее названным братом. — Роланд в письме упомянул, что все началось с поступка юстициара. Но, зная тебя, было что-то большее, иначе ты бы не сорвалась с места подобно ошпаренной кошке… Утес, я ведь прав? - ассасин заметно жмется от упомянутого, лишний раз подтверждая, что мужчина на правильном пути. — Тебе казалось, что если ты не вмешаешься - произойдет то… То что было в Боэр Морхен... - голос предательски вздрагивает под аккомпанемент тяжелого вздоха. Это была их общая трагедия. Победа, построенная на реках крови и горах тел, победа, что была омрачена кошмаром. Силлиан понимал, что в тот день его задело в меньшей мере, потому как те, кто оборонял крепость, те, кто был непосредственно в ней… С того самого дня, больше не смотрели на мир прежним взглядом… Их сознание изменилось навсегда, в лучшем случае лишь слегка затронутое безумием легиона Ку-Сатота… В худшем… Они либо сошли с ума… Либо погибли на Ветреном утесе… Такого ножа в спину от Шеакрийской империи не ждал никто. И пусть отныне святому ордену нет места на сия землях, но никто не вернет им погибших, никто не загладит вину произошедшего и никто не заставит Амана вернуться. Теперь была лишь тропа, ведущая дальше. — Но мы - не они. - тон короля становится жестче, холоднее. Он поворачивается лицом к Ноктис, и свет, бьющий в спину, очерчивающий силуэт этого сильного человека, дарит каплю надежды на то,... Что все еще может быть хорошо… — Да, мы тоже убийцы, наши руки в крови и тому, возможно нет оправдания. И я не стану говорить, что это правильно, либо же нет. Я скажу, что это то, что невозможно отречь на пути, по которому мы идем. Однако… Мы отличаемся от них тем, что мы не пересекаем ту тонкую грань, за которую зашли жрецы шеакрии. Мы не убиваем без разбора и надобности, Ноктис, мы - не кровожадные чудовища. ТЫ - не кровожадное чудовище. - последние слова звучат так… Живо… Словно эта мысль, что копилась, вбирала в себя эмоции множества дней, прежде чем прозвучать именно сейчас… Когда была нужнее всего. Ноктис задирает голову, ощущая как к горлу подкатывает очередной комок, а в носу начинает неистово жечь. Именно сейчас, почему-то совсем нет слов, в тот момент, когда стоило объясниться, рассказать все, в конце концов раскаяться, дэрон могла лишь шумно вдыхать носом воздух, давя из себя густое, всепоглощающее молчание. Но эта тишина несла в себе больше, чем она могла сама заметить… Эмоции, чувства, переживания и мысли, их было столь много, что не представлялось возможным излить их в речи или многочасовой молитве за прощение. Алые глаза мутнеют, а клыки невольно впиваются в нижнюю губу. Почему-то девушка резко ощутила себя невероятно глупой, от того ли, что эту истину ей говорил близкий друг, или от того, что она, неосознанно понимая ее, все равно ничего не сделала. — Я… Совершила непростительную ошибку… И я… Понесу любое наказание за это… Ваше Величество… - наконец раздается вслух после плеяды тишины, от чего король лишь про себя, осторожно, с долей некой гордости, улыбается, снаружи принимая же более суровый вид. — Ноктис Дэммерун, рыцарь ордена Рассвета, именуемый сумеречным. За совершенное тобой, я, Силлиан I Лютериан, дитя этих земель и законный их правитель, постановляю. Твое жалование будет урезано втрое, помимо этого, ты будешь взята под контроль и, в случае повторение подобного инцидента, будешь призвана к ответственности по всей строгости закона. В случае же, если отныне совесть твоя будет чиста, все ограничения будут сняты. — Да, Ваше Величество… — Можешь встать. - дэрон осторожно встает, после чего поднимает голову. Алые глаза начали постепенно проясняться. Силлиан теряет маску грозного начальника, широко улыбаясь и разводя руки в стороны, а Ноктис лишь делает шаг навстречу, отвечая на объятия друга. Король тихо усмехается о чем-то своем, его ладонь проходится вдоль чужой спины, размеренно похлопывая, чем дарила то самое ободрение и чувство комфорта… Чувство дома, где всегда ждали и были рады. Это, кажется, было в действительности подобно лекарству, избавлявшему от тревог и дарившему умиротворение. Жест, дающий понять, что всегда есть те, кто будет готов поддержать и позаботиться о тебе. Жест, кажется напоминавший о событиях давно минувших дней. — Пожалуйста… Я умоляю тебя. Больше так не делай. Мы найдем Амана и вернем его обратно… Но все будет бессмысленно, если и ты пропадешь. - бубнит король, невольно погружаясь в сцену той трагедии, от которой все еще, каждый раз, вставало сердце. — Я… Да… Обещаю. - раздается тихим голосом, что тут же тонет во тьме… И звуке скрипнувшей двери. — Что это тут у вас… Ха? Обнимашки и без меня, да как так можно!? - дверь распахивается, в нее, с обыкновенной бесцеремонностью, влетает Роланд, тут же устремляясь к друзьям. Пара сильных рук подхватывает короля и ассасина, заключая их в тиски медвежьих объятий, такой, что практически сносят с ног. Силлиан расходится в звонком смехе, тогда как Ноктис бубнит что-то похожее на протест, однако быстро сменяющийся на довольную усмешку. Еще две пары конечностей усиливают хватку, так что рыцари и король прижимаются друг к другу плотнее, каждый хихикая о своем. Они ведь действительно прошли через многое, неосознанно выстроив друг с другом связь, что сплетала их куда сильнее, чем они могли предположить. Их истории, импонируя друг другу, привели к этому моменту и к этой тропе, что еще неизвестно куда ведет, однако ясно, что к чему-то великому. — Больше не ввязывайтесь в такие дела, я тут чуть с ума от волнения не сошел. Даже пришлось разок подраться с Гедрюсом, чтобы разрядиться. - со вздохом бубнит блондин, после, с улыбкой, смотря на друзей, когда их объятия подходят к концу. — Мы будем осторожнее, Силлиан. — К тому же, Ваше Величество, раз уж вам было так неспокойно, так сгоняли бы в Озерную деревню, сходили бы на прогулку с леди своего сердца, а? - паладин широко лыбится, намекающе постукивая короля в бок, продолжая прежде чем тот успел что-то ему ответить. — Остались бы там на ночь, да… - в этот момент блондин с размаху хватается ладонью за чужое лицо, закрывая рот злополучном искателю. Ноктис же лишь тихо прыскает при виде того, как лицо Лютериана становится все краснее и краснее с каждой прошедшей секундой. — Молчи, Роланд. Лучше молчи. - шипит мужчина. Ассасин окончательно начинает безудержно смеяться, тогда как паладин отнимает от себя чужую ладонь, возмущенно восклицая. — Своровал бы с ней яблок! Или серенаду спел! Или погулял бы у ночного озера! А ты о чем подума… Ты за кого меня принимаешь, окаянный!? - лицо мужчины по цвету окончательно становится похожим на вышеупомянутый фрукт в разгар осени. Язык заплетается в попытке хоть как-то оправдаться в сложившейся ситуации. — Мало ли что ты предложить хотел? Кто тебя знает?! — Так ведь ты должен! — Я… Я! — Ну-ну, Ваше Величество, каждый слышит и ищет в словах то, чего сильнее всего желает. - хитро хихикает ассасин, кажется упиваясь той лихорадочной сменой эмоций, что творилась на чужом лице. — Ноктис… И ты туда же!? Ч-чего?! Я… Я не…! Аааааа! - Лютериан закрывает лицо ладонями и издает протяжный стон фрустрации, пока дэрон смеется лишь сильнее, а умар недовольно тараторит подобие какого-то заговора или молитвы. — Вот я посмотрю на вас, когда вы влюбитесь, души неприкаянные! - издает Силлиан, зарываясь в собственные пальцы лишь сильнее. Атмосфера окончательно меняется. То, что еще недавно тяготило душу и сердце от осознания тяжести разговора и ситуации, теперь превратилось в пьянящую атмосферу смеха и тепла, дружеских шуток и подтруниваний, что беспощадно вводили в краску… Но зато, от серости рутины и одиночества наконец-то не оставалось и следа… До следующей миссии, в этом кабинете вновь и вновь будут звучать оживленные переговоры и звонкий смех… Еще какое-то время он не будет один… — Смотрите-ка, мы так громко смеялись, что даже Силбер решил заглянуть - сквозь переливы хихиканья бубнит Ноктис, заставляя всех обернуться к окну, по раме которой ходил орел, что, кажется, пытался понять в чем дело. — Только ты у меня и остался, а то эти двое меня в могилу скоро сведут! - с ярко выраженной шуткой в тоне тянет король, давая птице перебраться ему на руку и утыкаясь носом в теплые перья, нагретые солнцем, а что птица выразительно смотрит в сторону рыцарей, тряся крылом, словно пряча за ней хозяина. — Он все врет, все ему нравится! Не ведись, Силбер! — Нас нельзя прогонять! Зря мы что ли мясо тебе тащили! - наперебой звучат голоса дэрона и умара, пока все вновь не забываются в переливах голосов друг друга. Когда буйство эмоций наконец-то утихает, все четверо шумной процессией идут на кухню за чаем, где Роланд развлекает тетушек и дядюшек поваров историей об их путешествии. Из сумки выуживается вяленое мясо ваконду, привезенное из Фейтона, что ровными кусками кладется на куски хлеба и другие начинки, в то время как паладин театрально взбирается на стул, грозясь потолку кулаком. — И я ему, Руфеон милосердный мне свидетель, кааак зарядил промеж глаз, так его ехидная морда туда, вон аж внутрь выгнулась, да так, что нос с другой стороны торчал! - поварихи рукоплещут, рыцари, пришедшие перекусить, давятся едой, а Силлиан откусывает нарочито большой кусок сэндвича, прожевывая всухомятку. — А ведь вкусно. И не скажешь,что мясо огромной ящерицы. — Ага, у дэронов это прям особенное блюдо. Но его, как по мне, надо пробовать свежим, однако, мы бы не довезли. - бубнит ассасин, сделав глоток своего холодного чая, прежде чем кухня вновь озаряется героическим рассказом. — А другого я так! И этак! И как он хрясь! А я как…! - в процессе активного жестикулирования, паладин случайно оступается, налетая прямо на орла, что устроился на краю стола, довольно поедая вкусность в лице привезенного рыцарями мяса. Лакомство падает из клюва на пол, а раздосадованная птица издает боевой клич, кидаясь на Роланда. Тот изо всех сил пытается отбиться, попутно чуть не рухнув со стола, при этом расходясь в дичайшем крике. Кухня наполняется звонким смехом, от которого разрывает практически каждого. — А это Силбер наглядно показывает как все было на самом деле. - выдает Ноктис со своего угла кухни, под аккомпанемент грохота, с которым искатель таки свалился на пол, все еще атакуемый хищником. — Ну вот что за… Силбер, не ешь его, он хмельной процентов на девяносто! Он же на половину умар! - ассасин пихает в рот бутерброд, устремляясь на помощь к товарищу. Тогда как Силлиан, заметивший мельтешащего у двери Михана, решает оставить ситуацию дэрону, сам устремляясь к выходу. — Извини, что снова отрываю. Тут еще одно письмо. - со вздохом бурчит командующий, протягивая конверт, в этот раз запечатанный. Король, не долго думая, меняет сэндвич на бумажный пакет, осматривая. — Да ладно уж, работа никогда не ждет… Это же из… Артемиса? Странно, что письмо мне, а не Ноктис… - бубнит блондин, пока Орзельский, повертев еду в руках, кусает. — М? Это чего? Точно не курица… — Ваконду… - отвечает голубоглазый, выуживая бумагу и принимаясь бегать глазами по тексту. — Кто, кто? - тут молодой король замолкает, потом отрывается от дела, поднимая голову на Михана и быстро отвечая. — Ваконду. Фейтонский ящер. Роланд и Ноктис привезли. - от этих слов рыжевласый чуть ли не давится, проглатывая кусок через силу, на что Силлиан театрально закатывает глаза, продолжая читать. — Ящер!?… Извращенство какое… Что там у тебя? - Лютериан молчит некоторое время, потом, сложив бумагу, активно что-то обдумывает. Лишь спустя пару добрых минут, мужчина поднимает глаза на лорда, с загадочной улыбкой произнося. — Скоро у нашего порога появиться один занятный гость. - в этот момент в ярких голубых глазах вспыхивают искры, похожие на солнечные лучи.

***

Свет бьется в тронный зал потоками сквозь массивные окна. Величественные колонны отбрасывают тени, в которых кроется множество неизведанного. Весь этот вид словно лишний раз подчеркивает из настолько разных они миров. Дымчато-голубые глаза, что сияют в солнечных лучах, вынуждены щуриться от яркого, все ещё непривычного света, и ярко-голубые, что из тени с интересом наблюдают, сокрытые от чужого взора, в отличие от которого, они источают свет самостоятельно. Стража стоит по обе стороны от Федерико, что, склонив голову, стоит на коленях. Веревки неприятно врезаются в плоть рук, однако, бывшего юстициара это, кажется мало заботит. Он пришел сюда с одной целью, той, что ещё не до конца осознает, но чье исполнение ближе, чем он может себе представить. Силлиан закидывает нога на ногу, упирается головой в руку, продолжая о чем-то активно размышлять. Его трон окружают рыцари, у каждого из которых на лице написан собственный поток, будь то нескрываемое презрение Гедрюса, множество вопросов Роланда, неопределенность Михана или молчаливое принятие Ноктис. Устоявшуюся тишину прерывает лишь восклицание лорда Бельбрина. — Я не понимаю, чего ты медлишь! Эта шеакрийская шваль заявилась на наши земли, так мы ей покажем, что лютерийцы слов на ветер не бросают! - кажется слова десницы находят отклик в сердцах стражи, даже Михан, с задержкой, но кивает головой. — Однако, Федерико явно оказался тут не просто так. - неожиданные слова Ноктис заставляют всех замолчать. Бельбрин делает шаг вперед и поворачивает голову, чтобы лучше видеть ассасина. Девушка делает тоже, скрещивая руки на груди. Атмосфера становится тягучее, тяжелее, копит в себе несказанное, готовое вот-вот взорваться от одного неправильного слова. Лицо брюнета искажается в непередаваемой степени непонимания. Чтобы Ноктис Дэммерун, собственной персоной, та, кто как никто знала о деяниях Шеакрии, та, у которой шрам на душе от их поступка вряд ли когда-либо затянется, наконец, та, что кроме слова “шваль” никак и не обращалась к этим псам… Сейчас стояла и была готова отстоять если не честь, то жизнь одного из них… Даже Федерико вскидывает взгляд, в вечнозимых глазах мелькает какое-то осознание, прежде чем голова вновь падает вниз, прячась от лучей солнца. Силлиан тоже не спешит, упираясь подбородком в уже сложенные руки, он внимательно наблюдает за происходящим. — Ноктис… Что… Да как ты… Ты!? - бормочет лорд, делая широкий шаг, так что он был почти вплотную к дэрону, на что та лишь слегка вздирает голову, сверкая алыми глазами. — Я не отрицаю того, что он шеакриец, однако я признаю людей, что осознают и искупают свои ошибки. Он отплатил за содеянное. В. Полной. Мере. - каждое слово девушка буквально смакует, донося до каждого, чем был вызван шепот в зале. Стража переговаривается, стараясь понять о чем могла бы идти речь. — Ноктис права, дядя. - произносит Роланд, вставая подле напарницы. Кажется это обращение вынуждает лорда немного смягчиться. — Руфеон прощает ошибки любого, если он готов их искупить. И мы там были, мы видели это искупление. — Однако это не оправдание тому, что сделал его орден! Мы не можем закрыть глаза на произошедшее и просто забыть! - тут в диалог вмешивается Михан, становясь подле лорда Бельбрина. Это два против двух, все из них видели события утеса, но рыцари рассвета были в Фейтоне, были там... Однако же… Конечное решение за королем, на что намекают плеяды взглядов, устремившиеся к Силлиану. Мужчина ещё недолго пребывает в раздумьях, после чего встаёт. Зал тут же замолкает, рыцари расступаются, освобождая дорогу своему правителю. Лютериан идет нарочито медленно, словно испытывая присутствующих, их терпения, убеждения и идеалы, но никто, явно не готов отступить сейчас. Лучи солнца наконец-то овевают статный силуэт, вынырнувший из тени, лишний раз доказывая, то прозвище дали ему не просто так… Ярко-голубые глаза сияют, пальцы тянутся к рукояти Шай Солара, на что меч отзывается знакомой силой, покалыванием на кончиках пальцев. Стража послушно отступает назад, оставляя бывшего юстициара один на один с королем, что, с характерным треском, вынимает реликвию из ножен. От этого звука Федерико не бросает в дрожь, он лишь заставляет себя поднять глаза, открыть их не смотря на боль, что доставлял свет… Принять смерть с высоко поднятой головой, если таковая ему уготована, что почему-то казалось невозможным… Неправильным исходом… Роланд дергается, однако Ноктис хватает его за руку, морщась. Если таков выбор их короля, то они не имеют права ему перечить… В тот момент, когда клинок Шай Солара заносится вверх, солнце словно становится ярче, после чего…

⟡

⟡

⟡

Звучит орлиный крик. Веер золотистых перьев вздымается вверх, когда птица грациозно садится прямо на согнутую спину шеакрийца, вздымая крылья к верху. Проходится острым клювом по веревкам, освобождая пленника. Зал тут же расходится в рокоте голосов, однако стихающих, чтобы увидеть продолжение. Кажется даже ритм сердец и дыхания на мгновение замирают… И Силлиан неожиданно начинает смеяться. То был громкий заливистый смех, сопровождаемый клинком, что был опущен вниз. Все в зале начали переглядываться, а Федерико, совсем потерявший нить происходящего, мог лишь смотреть на все широко распахнутыми глазами, да вертеть головой как потерянный ребенок. — Ха-ха-ха~... Ох, надеюсь, вы простите мне эту заминку. - бубнит король, подхватывая край своего плаща и вытягивая его с рукой, так, что на лицо беловласого упала тень, от чего взгляд вечнозимых глаз тут же прояснился… Его изначально не собирались убивать, лишь проверит насколько много решимости и воли в его решении. — Смотрю за тебя поручился уже второй… Хотя, если так подумать, их, возможно, четверо. - с улыбкой произносит Лютериан, оборачиваясь на Роланда и Ноктис, что явно расслабились. — Двое… Четверо… Чт… Его святейшество…? - тараторит Федерико в поиске ответа, найдя который, тут же вскидывает голову на Силлиана, желая получить ответ. — Его святейшество Барут прислал письмо, где в крайних подробностях разъяснил мне, кто ты и почему тебя не стоит упекать в дворцовую темницу… Хм… И я, если честно, проникся. Потому, я хочу дать тебе выбор. - блондин перехватывает клинок, после чего ставит его прямо напротив бывшего шеакрийца. Расплывчатый силуэт с белой копной взъерошенных волос проявляется отражением в стали реликвии, когда звучит единственный вопрос. — Кого ты видишь? - все молчат, лишь Сильбер тихо что-то курлычет, топчась на мужской спине. Федерико скользит взглядом по королю, задевает силуэты Ноктис и искателя. Он уже давно знает ответ на вопрос… Настало время наконец-то произнести его вслух… — Человека… У которого пока нет имени… Но готового отныне применять свою силу во благо… - неразборчивый шепот проходится рокотом. Пара вечнозимых глаз, полная решимости и желания идти дальше, смотрит прямо в недры ярко-голубых, желая уловить последствия своего ответа. Беловласый знал, что так просто его тут не примут. Те, кто будут знать откуда он, будут презирать и даже не скрывать того факта, но… В конце концов, тот, кто готов променять свободу на безопасность, не получит ни свободы, ни безопасности… И Федерико был готов ступить на этот тяжёлый путь, готов был рваться через любые терни и… Чтобы продолжать так же свободно дышать… Чтобы наконец-то жить по-своему… Чтобы наконец-то поступать правильно, а не как надо… — Да будет так. - произносит Силлиан, убирая клинок в ножны, после чего протягивая ладонь бывшему юстициару. Пальцы, покрытые шрамами, хватаются за перчатку доспеха. Толчок. Тело встает под аккомпанемент хлопающих крыльев и слов… — Добро пожаловать в Лютерию… Новый рыцарь ордена Рассвета.