Сбегая от будущего

      Кажется, что именно так выглядит и чувствуется спокойствие — тёплые объятия альфы, согревающие душу, аромат ягодного чая, смешанный с корицей и обволакивающий сознание, и тихие разговоры, убаюкивающие разум. За последние дни мне так не хватало вот такого простого и уютного умиротворения.       Довольно громкая трель телефона и вибрация в кармане отдаются тихим стоном из моих уст от нежелания выныривать из океана тёплых эмоций. Достав смартфон, приоткрываю один глаз, чтобы посмотреть на имя звонящего. На экране светится "Сокджин", что вызывает лёгкое недоумение. Оглядев беседующих о чём-то важном альф, решаю не отвлекать их, так что аккуратно выпутываюсь из рук Дьявола.       — Я отойду, — кидаю мужчине и встаю под тихое угуканье.       Обойдя диван, выхожу через стеклянные двери на террасу, осматриваясь и в очередной раз завораживаясь красотой Чёрного дворца. Тёмные стены, обвитые густым плющом, создают эффект живого, слегка дикого места. Гладкая древесина пола, окрашенная в глубокий графитовый оттенок, добавляет ощущение уединённости, а лёгкий аромат влажной зелени наполняет воздух, смешиваясь с тонкими нотами смолы.       Справа расположился уютный мягкий уголок, обитый плотной тёмно-серой тканью, будто впитывающей в себя тени. Но больший интерес у меня вызвало лениво покачивающееся кресло-качель, выполненное из чёрного ротанга. Его округлые формы напоминают кокон, приглашая спрятаться от мира, завернувшись в шерстяной плед, перекинутый через его бок.       Ступая мягкими шагами по дереву, чувствую ступнями прохладу ранней весны, так что, подхватив плед, залезаю в кресло с ногами, чуть не уронив при этом телефон.       — Привет, — произношу, зажимая смартфон между плечом и ухом, оборачиваясь тёплой тканью.       — Привет, Тэхён, — слышу мягкий, но немного грустный голос омеги. — Как ты?       — Всё в полном порядке, не стоит переживать, — вкладываю в голос побольше веселья, чтобы новый друг понял, что последние события не сказались на мне прискорбно. — Я так понимаю, что ты из-за новостей звонишь?       — И из-за этого тоже, — уклончиво отвечает Джин. — Мне жаль, что…       — Не стоит, — перебиваю ненужную сейчас фразу, — я знал обо всём заранее и, более того, сам уже некоторое время искал повод расстаться, так что всё сложилось просто великолепно.       — Оу… Понятно. Тогда более уместно будет поздравить, да? — удивлённо, видимо, всё ещё не до конца веря своим ушам, спрашивает омега.       — Точно, — с улыбкой на губах киваю собеседнику, хоть он и не может видеть моего жеста. — Как у тебя дела? — с искренним интересом, заодно переводя тему.       — Отлично, выставка набирает обороты, и мне даже предложили устроить отдельную в другой галерее, из-за большого количества положительных отзывов, — счастье в голосе очень яркое, но я чётко слышу в нём примесь какой-то грусти.       — Рад слышать, твои картины действительно потрясающие, но почему-то мне кажется, что тебя что-то беспокоит, — подталкиваю омегу к истинной причине его звонка.       — Вообще, мне тут подарили бутылку шикарного вина… — как-то неловко блеет, и это вызывает внутри умиление, переплетённое с тревогой. — Ещё я нашёл новый рецепт пирога… И, может, ты хотел бы составить мне компанию за ужином… Но это если у тебя есть время, конечно… и желание, да, если есть желание.       Вся эта речь, становящаяся всё тише и тише с каждым словом, под конец была уже еле уловима и взорвалась смехом внутри меня. Мне казалось, что такой человек, как Джин, не должен испытывать такое сильное смущение только лишь от приглашения на ужин. Тишина на том конце заставила прийти в себя, и быстро, чтобы не создалось неправильное впечатление, я отвечаю:       — Ох, Джин, я с большим удовольствием поужинаю с тобой, — под вылетающие смешки спешу уверить омегу. — Только мне нужно поговорить с менеджером вначале… Кстати, думаю, он бы тебе понравился.       — Отлично, тогда буду ждать твоего ответа, — со смущением говорит Джин.       — Я наберу тебя минут через десять-пятнадцать, хорошо? — решая позвонить Чимину сразу, подсчитываю, что этого времени вполне хватит.       — Да, отлично, тогда до связи!       Полный энтузиазма голос прерывается гудками, и я сразу же нахожу нужный номер среди избранных. Менеджер отвечает почти моментально:       — Привет, любовь моя!       — Помнишь, я рассказывал тебе про художника, с которым недавно познакомился? Он предлагает поужинать, обещает вкусный пирог и винцо. Ты в деле? — говорю сразу по сути, специально упоминая еду и алкоголь, зная, что от этого омега точно не откажется.       — Пф-ф-ф, конечно, я за любой движ, кроме голодовки, ты же знаешь, — не подводит меня и сразу уточняет: — Нужно подобрать время?       — Да, что там с расписанием?       — Ща… — слышу шуршание на фоне и Чим задумчиво протягивает: — Ну-у-у, завтра не вариант, но можно в понедельник после семи или в среду, там вообще полдня свободно.       — Давай в понедельник, — после недолгого размышления решаю, что не стоит тянуть, особенно если Джина что-то беспокоит.       — Оки, я внесу в расписание, — сосредоточенно проговаривает, и наступает небольшая пауза. Я откидываюсь на спинку и прикрываю глаза, наслаждаясь шуршанием ветра и расслабляющими лесными ароматами. — Как ты?       — Всё отлично, Чим, — с улыбкой абсолютно честно отвечаю, прислушиваясь к своему состоянию внутри. — Знаешь, я как будто вновь дышу чистым воздухом… Я не знаю, как это объяснить, но ещё вчера, когда я зашёл домой после той сцены, я… словно скинул камень с плеч, обрёл крылья и почувствовал себя свободным. А сегодня счастье так и прёт, а ещё спокойствие, которого мне так не хватало… Особенно рядом с Чонгуком.       — Так вы сейчас вместе? — почему-то шепчет друг, вызывая у меня смешок.       — Да, он показал мне свой дом, и он прекрасен — такой большой и красивый, чем-то на старинный дворец смахивает, но при этом тут так уютно. — "И я был бы не против провести тут всю оставшуюся жизнь", — заканчиваю фразу про себя.       — Ва-а-ай, Тэ, я так за тебя рад! — пищит омега мне на ухо, отчего я морщусь и отодвигаю телефон от себя. — Ты достоин самого лучшего!       — Спасибо, Чим, и я уже говорил сегодня, что люблю тебя? — произношу в очередном приступе нежности, жалея, что не могу сейчас крепко обнять друга.       — Я всегда готов услышать это ещё раз, — мы оба взрываемся смехом и успокаиваемся только через несколько минут.       — Ладно, Чим, тогда я скажу Джину, что мы будем у него в семь, — уже более спокойно, но с нотками веселья.       — Горячего тебе вечерочка с господином Чоном, Тэ, — совершенно не скрывая пошловатого контекста, и мои щёки обдаёт жаром от мысли, что, возможно, вечер действительно может получиться пылким.       — Может, стоит вызвать пожарных заранее? — с ухмылкой отвечаю.       — Вот это настрой, вот это я понимаю, — поражённо и даже уважительно говорит друг, и я прямо так и вижу его яркую улыбку и гордо выпяченную грудь.       — Ладно, пошляк, до завтра, — сидя всё так же с прикрытыми глазами, решаю попрощаться, а то его и занести на поворотах может.       — До завтра, целую, обнимаю!       Отвожу телефон в сторону и ещё пару минут сижу просто радуясь тому, что у меня есть такой прекрасный друг, а в скором времени может появиться ещё один. Улыбнувшись своим мыслям, я открываю глаза и вновь набираю номер Джина.       Краем глаза уловив движение сбоку, поворачиваюсь влево, где, прислонившись к стене, стоит Чонгук, смотря на меня своими карамельными глазами с широкой улыбкой. Такой расслабленный, домашний и идеальный, что в голове сразу мысль появляется: "И как я раньше жил без него…".       Всего пара гудков, и я быстро сообщаю Джину дату и время сходки, на что он обещает скинуть мне адрес. Ещё раз обменявшись пока довольно официальными и немного неловкими любезностями, мы прощаемся.       Стоило только сбросить вызов, как наблюдавший за мной всё это время альфа отталкивается от стены и становится прямо передо мной. Подцепив подбородок пальцами, он склоняется и дарит нежный поцелуй. Всего одно касание губ, которое растекается теплом по всему телу.       — Я рад слышать, что со мной тебе спокойно, Тэсорро, — довольно тихо проговаривает Дьявол, смотря глаза в глаза.       — Вообще-то, подслушивать — нехорошо, — бурчу скорее для приличия, но изгиб губ выдаёт меня с потрохами.       — Я не специально, малыш, просто оказался в нужное время и в нужном месте, — лукаво заявляет и неожиданно наклоняется ещё ниже, подхватывая меня на руки.       — Эй, поставь меня, — ворчу, при этом хватаясь за мужчину так крепко, что и несколько человек хрен смогут отодрать меня от него.       — Нечего тебе ходить босиком по холодному полу, — прижимая меня к себе, альфа усаживается на диванчик и очень бережно заворачивает ещё сильнее в плед. А мне остаётся только получать удовольствие от заботливых и ласковых рук.       Сидя в комфортной тишине, положив голову на крепкое плечо, я смотрю в сторону стройного ряда деревьев, напоминающих лес. Маленький разговор с Чимином всколыхнул во мне все те чувства, что я испытал вчера вечером, и так захотелось придать этому ощущению свободы какой-то материальности, обозначить свои внутренние перемены на физическом уровне.       Может, стоит взять пример с Чимина? Он после каждого разрыва отношений меняет цвет волос. Я всегда удивлялся такой привычке и за всё время нашего знакомства видел его со светлыми, розовыми, голубыми, каштановыми и опять с блондинистыми прядями. Причём каждый раз я сидел рядом с ним в салоне, выслушивая, какой его теперь уже бывший парень козёл. Мне было трудно его понять, ведь у меня всегда был только Гухви, но сейчас я бы с удовольствием просидел несколько часов в компании колориста.       — Как думаешь, мне пойдёт пепельный цвет волос? — задумчиво протягиваю, при этом мысленно примеряя на себе разные оттенки.       — Я уверен, ты будешь прекрасен с любым цветом, — уверенно отвечает альфа, поглаживая мою спину ладонью.       — Фу, как банально, — кривлюсь и поднимаю глаза на мужчину, — но всё же приятно.       — Может, и банально, но абсолютно честно, — поглаживая второй рукой щёку, со всей серьёзностью говорит Дьявол. — Ты мне нравишься не из-за внешности, Тэсорро, а потому что ты — это ты, так что мне плевать на цвет твоих волос.       "Приятно" — это я погорячился, я в восторге от этих слов, особенно видя подтверждение им в карамельных омутах. Неужели можно так быстро влюбиться за такой короткий промежуток времени? Я бы мог скинуть это на какую-нибудь истинность или родственность душ, но научно доказано, что не существует одного единственного, предназначенного кем-то или чем-то там человека.       — Не стоит так говорить, а то влюблюсь в тебя ещё, — фыркаю, пытаясь скрыть свои чувства за тупой, не менее банальной шуткой.       — Я абсолютно не против такого развития событий, — хмыкает мужчина, и я утыкаюсь в его шею в попытке спрятать румянец.       «Я, кажется, тоже или даже уже», — оставляю неозвученным и просто наслаждаюсь ароматом корицы и теплом сильных рук.       Даже если я готов признать свои чувства сам, то вот сказать это вслух пока что язык не поворачивается. Главное, не терять себя и не надевать розовые очки, не хочу снова наступать на те же грабли, снова любить в один конец и в итоге лишиться всего, что мне дорого.       Все эти мысли возвращают моё желание измениться с удвоенной силой, правда, я, наверное, всё же не хочу, чтобы мои чувства стали достоянием общественности. А ведь это будет выглядеть жалко со стороны: бедный брошенка, что не может смириться с потерей своего альфы, который изменил ему с секретарём.       От такой картинки меня аж передёрнуло. Мне и так не избежать всех этих жалобных взглядов и сочувствия, а добавлять масла в огонь не хочется. Да и что будет с фильмом? Носить парики совсем не хочется. Может, набить татуировку?       Витая в мыслях, выпутываю свои конечности из пледа и хватаю Чонгука за правую руку, закатываю рукав и рассматриваю рисунок на коже. Настоящее произведение искусства, впитавшее в себя элементы личной символики, стиля и эстетики. Словно мозаика, где каждая деталь просто обязана иметь своё значение, повествуя историю жизни Чон Чонгука, сокрытую в линиях и тенях.       Предплечье альфы усыпано детальными элементами: вот витиеватая змея, вот тянущаяся золотая цепь, скрывающая свой конец за невероятной тигровой лилией, разные надписи и даже микрофон. Каждая мелочь на своём месте и создаёт ощущение хаотичного, но прекрасно упорядоченного целого, где переплетается множество оттенков и плавных переходов.       Каким бы смелым я себя ни считал, но всё же стоит признать, что я из тех, кто больше любит любоваться рисунками на чужом теле, да и вытерпеть что-то подобное я вряд ли смогу. Вот что-нибудь небольшое — это можно было бы. Так, чтобы не каждый смог её увидеть, заглянув в душу.       Поглаживая руку Дьявола и водя пальцами по чернильным линиям, я сосредоточенно роюсь в своих знаниях, выуживая из самых дальних углов разные факты, переплетая их со своими эмоциями и личной историей.       — Ты можешь договориться со своим тату-мастером о встрече? — тихо спрашиваю, не покидая потока мыслей, что сводятся к одному и тому же символу, который постепенно становится частью меня самого, обретая чёткий образ.       — Всего пятнадцать минут, и ты от смены цвета волос перешёл к тату? — покачивая головой и усмехаясь, удивляется мужчина. — Поразительно, — хмыкает и сразу достаёт телефон из кармана брюк.       «День отдыха и обновления» — символ покоя и духовного обнажения, согласно библейским рассказам о сотворении мира из книги "Бытие" в Ветхом Завете. Как дань началу новой жизни, новому мне, освобождённому от Монстра.       — Хочешь сейчас поехать? — слышу спокойный голос где-то там, на задворках сознания, и просто киваю в ответ в надежде на проницательность альфы.       Можно ли меня назвать путешественником во времени или, может, странником между разными уровнями реальности или измерений? Не знаю, кому или чему я обязан сегодняшним днём, но если бы не тот сон, я бы всё ещё был заперт в клетке, в ожидании мучительной казни, длинною в два года, даже не подозревая о своей тяжёлой судьбе.       Как зачарованный, я шёл на автомате, ведомый Чонгуком, вспоминая различные религии, культуры и символизмы, то и дело приходя только к одному, уверяясь раз за разом, что выбранный мною знак идеален и именно мой.       Если кто-то меня спросит, как я оказался в студии, я вряд ли смогу ответить. Но вот иссиня-чёрная темнота помещения с яркими вставками всё же смогла заставить меня отвлечься. Крутя головой, как малолетний ребёнок, я осматриваю комнату, сразу отмечая глубокий матовый цвет вороного крыла на стенах, потолке и полу. Взгляд постоянно цепляется за яркие детали: небольшие картины, граффити насыщенных неоновых оттенков синего, жёлтого, розового цветов и полки из грубого металла, заставленные статуэтками, игрушками и прочей мишурой.       — Добрый день, господин Чон, пара минут и Иэн выйдет к Вам, — прозвучал мелодичный голос справа, и я сразу метнул туда взгляд. За большой стойкой регистрации стояла миловидная девушка с дредами и пирсингом в носу.       — Конечно, мы подождём, — пробасил Дьявол, утягивая меня на чёрный кожаный диван слева от входа.       Примостившись у бока альфы, чувствуя большую ладонь на бедре, я то и дело возвращаюсь к элементам декора, коих в салоне почти в избытке. Хоть и смотрится всё это достаточно гармонично, но, кажется, ещё буквально одна статуэтка или картина — и будет уже слишком.       — Что ты хочешь набить? — прошептали мне на ухо, и я расплылся в загадочной улыбке, кидая Чонгуку:       — Потом увидишь.       Всего через пару минут единственная дверь в помещении, кроме входной, распахивается, и из неё выходит стройный мужчина. Белая майка обтягивает худощавую фигуру, подчёркивая подтянутые мышцы рук и плеч, а простота ткани лишь усиливает контраст с узорами на его коже.       Множество татуировок вырывается из-под краёв, словно чернильные щупальца, обвивая почти каждый миллиметр его кожи, оставляя только маленькие, девственно чистые пятна. Джинсы с рваными коленями выглядят непринуждённо, а тяжёлые ботинки с потёртой кожей добавляют нотку гранжа.       — Чонгук! Не ожидал тебя увидеть так быстро, ещё и столь внезапно, — подойдя к дивану, незнакомец протягивает для рукопожатия изящную ладонь, которую сразу обхватывают пальцы Дьявола, вставшего для приветствия. — Неужто надумал ещё чего добавить?       — Нет, сегодня твой клиент не я, — кивает в мою сторону альфа, и я поспешно поднимаюсь с места, переводя взгляд на лицо мастера.       Густота и темнота волос, взлохмаченных в творческом беспорядке, подчёркивает черты лица — чёткую линию скул, задумчивый взгляд, в котором смешиваются дерзость и скрытая глубина.       — Как интересно, — рассматривая меня в ответ, тихо говорит мужчина и протягивает руку уже мне. — Иэн.       — Ким Тэхён, — представляюсь в ответ, пожимая чужую ладонь, только сейчас понимая, что передо мной альфа. Изящный, стройный, но точно альфа.       — Сделаем всё в лучшем виде, — обаятельно улыбается мастер и разворачивается на пятках, идя обратно к двери. — Добро пожаловать в мою обитель!       Кинув взгляд на Чонгука, дарю ему нежную улыбку и ухожу за Иэном, оставляя альфу в приёмной. Мастерская выполнена в том же стиле, что и зона приёмной, правда, усеяна меньшим количеством декора. А в центре находится рабочая зона, состоящая из необычного кресла странной конструкции в цвет стен, табурета на колёсиках и передвижной тумбы с инструментами.       — Итак, что бы ты хотел запечатлеть на своей коже? — с интересом рассматривая меня, говорит альфа, уже усевшись на своё место. — А, и ты не против на "ты"?       — Нет, конечно, нет. На самом деле, татуировка совсем маленькая, но я не знаю, где лучше её сделать, — начинаю объяснения, уверенно подходя ближе и присаживаясь напротив мастера в кресле. — Я хочу цифру "семь" в красивом шрифте где-нибудь на неочевидном месте. Чтобы не скрывать постоянно на съёмках, чтобы она не бросалась в глаза, но и совсем прятать я тоже не хочу.       — Хм-м-м, — задумчиво протягивает и, отталкиваясь ногами от пола, проезжает к стеллажу возле стены, вытягивая папку через пару минут. — Вот, посмотри пока шрифты…       — Кстати, а у вас пирсинг тоже делают? — листая страницы и всматриваясь в множество вариантов, спрашиваю чисто из праздного интереса.       — Да, я работаю и с этим направлением, — замечаю краем глаза кивок и дальше слышу знакомые нотки любопытства. — Хочешь ещё и прокол?       — Честно говоря, не знаю, только сейчас задумался, что проделать такой путь ради тату размером меньше монеты как-то странно, — честно озвучиваю только появившиеся мысли и добавляю, вспоминая свои подростковые причуды: — Вообще, я когда-то хотел сделать, но мой бывший был категорически против.       — Ну, я думаю, что нынешний обладает более свободными взглядами на мир, — лукаво произносит альфа, и я, вскидывая бровь, поднимаю на него взгляд. — А что именно думал проколоть?       — Если честно, я думал о сосках, но, наверное, омеге не стоит этого делать, — закрывая глаза на своевольность мужчины, возвращаюсь к рассматриванию шрифтов.       — Переживаешь за кормление младенца, — звучит понимающий голос, озвучивающий мой главный и, по сути, единственный аргумент "против". — На самом деле, если сделать всё правильно и полностью заживить до рождения ребёнка, то проблем не будет. Просто снимаешь перед кормлением и тщательнее следишь за гигиеной.       — Правда? — откладываю папку в сторону, указывая пальцем на выбранный шрифт, и, получив кивок тату-мастера, с интересом придвигаюсь к мужчине. — Тогда расскажешь подробнее?       — А что именно тебя интересует? — закидывая ногу на ногу, хватает с тумбы планшет и устраивает его на колене.       — Всё. Я, конечно, читал об этом, но это было несколько лет назад, — серьёзно задумываясь о пирсинге, говорю, с интересом наблюдая, как мужчина располагает множество копий цифры разных размеров по виртуальному холсту.       — Ну, сам процесс остаётся прежним уже многие годы. Я использую штанги из титана, так что риск аллергической реакции минимален, но вот процесс заживления полностью зависит от тебя, — спокойным голосом Иэн поясняет все детали, явно делая это в миллионный раз. — Общая длительность заживления от шести до двенадцати месяцев и очень важно тщательно за ним ухаживать на протяжении всего периода.       — А это правда, что пирсинг добавляет остроты в сексе? — решаю не юлить и просто спросить в лоб, вызывая гортанный смех альфы.       — Всё очень индивидуально, — отсмеявшись, философски произносит мужчина, поднимая глаза к небу. — У некоторых чувствительность повышается, у некоторых, наоборот, снижается, а кому-то вообще до фени это украшение, но с такими ласками нужно быть аккуратными, чтобы не повредить прокол, а в первый год вообще лучше воздержаться.       — О, как, — задумываюсь и решаюсь на ещё один вопрос: — А как думаешь, Чонгуку понравится? — глаза собеседника теперь останавливаются на моём лице.       — Думаю, да, у него у самого есть немало проколов, так что, подозреваю, что он будет в восторге, — хмыкает мужчина и, осмотрев проделанную работу на планшете, что-то нажимает, и стоящий на полке принтер начинает работать. — Давай начнём с тату, а ты как раз подумаешь.       Мы довольно долго примеряемся с расположением, в итоге выбрав местечко чуть выше локтя с внешней стороны. Сам процесс оказывается не таким уж и болезненным и очень быстрым. Намного дольше длится подготовка рабочего места и инструментов, а потом пара минут, три линии — и вот я обзавёлся своей первой татуировкой.       Когда я всё же решаюсь на исполнение своей подростковой мечты, мы резво переходим к пирсингу. Меня укладывают на предварительно превращённую из кресла в кушетку поверхность. От прикосновения холодной искусственной кожи по спине пробегают мурашки. Продезинфицировав каждую горошинку, альфа намечает места и фиксирует их специальными зажимами.       — По моей команде делаешь глубокий вдох и потом медленный выдох через рот, — инструктирует мужчина, и я активно мотыляю головой, мысленно готовясь к боли. Показательно открыв при мне одноразовую иглу обтянутыми чёрной резиной руками, Иэн командует: — Давай.       Ощущения не самые приятные, но и не смертельные уж точно. Вставив аккуратную штангу в правый сосок, альфа проделывает всё тоже самое с левым, а потом заклеивает оба крупными квадратными пластырями.       — Первую неделю могут болеть, и это нормально, придётся потерпеть, — внимательно слушаю инструкцию, надевая свободную футболку и кардиган сверху. — Обрабатываем дважды в день физраствором, никакой перекиси или мазей, и обязательно тщательно мой руки перед этим. Носим одежду только из мягких гладких тканей, и будь осторожен, никаких бассейнов, саун, горячих ванн и так далее. Через месяц покажешься — я проверю и тату, и пирсинг.       — А с тату что делать?       — Ничего, она маленькая, так что заживёт быстро, главное аккуратно с плёнкой, я дам запасную на случай, если эта сползёт из-за сукровицы. Снять можешь сам через пять-шесть дней, только не резко.       — Хорошо, спасибо большое, — широко улыбаюсь альфе, который сразу принимается наводить порядок на своём рабочем месте.       Уже сев в машину, припаркованную на подземной парковке, альфа начинает внимательно осматривать всего меня, но, не найдя искомого, хмурится. Такая живая реакция вызывает у меня только смешок, и я принимаюсь стягивать кардиган с левой руки, демонстрируя рисунок чуть выше локтя.       — Семь дней недели, семь фаз луны, как значение замкнутости времени, повторения событий, — немного подумав, выдаёт Дьявол, рассматривая аккуратную цифру. — Семь небес в исламе, семь чакр в индуизме — символ сакральной структуры мироздания, в эзотерике семёрку ассоциируют с тайной и скрытыми знаниями, а ещё "Седьмой день" — день отдыха и обновления.       — Садись, пять! — выкрикиваю, в очередной раз поражаясь интеллекту и обширным знаниям Дьявола. Но альфа не смеётся вместе со мной, карамельные глаза смотрят в упор, а лицо выражает собранность и считать эмоции становится невозможным.       — А ещё это символ неизбежности и предопределённости, — после этой фразы моя улыбка сразу исчезает, а перед глазами встают похороны родителей, раскалённая кочерга и бешеная улыбка Монстра.       Дыхание перехватывает моментально, заставляя замереть на месте, а вот сердце пустилось вскачь. Об этой трактовке я действительно не подумал. Горечь начинает затапливать сознание, а дурацкие пластыри на ладонях обжигают кожу, но всё вмиг прекращается, стоит только почувствовать тяжёлую руку на бедре.       — Всё хорошо, Тэсорро, иди ко мне, — притягивает меня за плечи, укрывая от всего мира и от меня самого в своих объятиях.       В попытке закутаться в одеяло из корицы и спрятаться в сильных руках, как в домике, я льну к Чонгуку сильнее. Резкая боль в груди вылетает громким вскриком, разом приводя меня в чувства, и я быстро отстраняюсь.       — Я сделал не только тату, — мгновенно забыв о плохих мыслях, я опять расплываюсь в улыбке, взглядом указывая вниз, на соски, наблюдая за ошарашенным выражением на обычно холодном лице.       Это однозначно того стоило, хотя бы чтобы увидеть такие чистые и яркие эмоции Дьявола.