Plan "B"

      — Забирай свои шары и катись куда хочешь!       Феликс поднимает с пола две спортивные сумки, в каждой из которой снаряды для боулинга. Наверно с полгода назад Чанбин купил их под заказ, специально выбирая самый вырвиглазный розовый цвет. На одном из них была гравировка и мужчина особенно радовался забивая им страйк.       — Ангел мой, — глаза Со расширяются от страха, он выставляет руки перед собой, наблюдая, как с пятого этажа вниз летят его любимые шары. — Успокойся, любимый.       — Ты! Как ты мог! — голос Феликса срывается на крик. — Поверить не могу, чтобы ты оправдал поведение этого мудака в фильме.       Чанбин мысленно бьёт себя ладонью по лбу. Самая нелепая ссора на памяти, учитывая их продолжительные в три года отношения. По-началу как модели и охранника, потом как модели и любовника и только спустя год, как действительно любящих друг друга людей.       Привычный выходной за просмотром фильмов, прервало нелепое разногласие. Они всегда в свободный день отключали телефоны, заказывали кучу еды из доставки и устраивали кино-марафон, медленно перетекающий на их широкую постель, где и ночью им было чем заняться.       — Феликс, — уже громче зовёт мужчина, ему на лицо падает собственный свитер, а где-то рядом приземляется дипломат с документами. — Успокойся, прошу тебя.       Ли вздёргивает нос, встаёт боком, смотря на любимого с мнимым равнодушием.       — Ты невыносим, — заключает парень, волосы, выкрашенные в пепельный блонд, взлохмочены от резких телодвижений.       Он сдувает чёлку, что лезет в глаза. Ему и правда дико, что его любимый человек понял нелепый поступок главного героя в фильме. Понял, да ещё и пытался оправдать.       — Дурак, — шепчет Феликс, шмыгая носом.       Чанбин поднимает с асфальта свои выброшенные вещи, шары для боулинга оставляет лежать где-то в стороне. Те, по завету Феликса, всё-таки укатились, куда им заблагорассудилось.       На периферии мужчина замечает чужое присутствие, но не придёт ему должного значения. В его сторону приближается женщина, и, что странно, тянет к Со руки.       — Простите, — Чанбин отшатывается и мигом роняет то, что до этого было в его крепких руках. — С вами всё в порядке?       Вид незнакомки не на шутку настораживает. Бледная кожа, выразительные круги под глазами и струйка крови из губ, покрытых многочисленными трещинами. Вся одежда вымазана в грязи и на ней следы дорожной пыли. Джинсы на коленях разодраны в мясо.       — Ликси! — голос Со срывается на крик.       Женщина тянется к нему своими бледными пальцами, на которых вены чётко проступают, являя неестественную синеву. — Солнышко моё!       Феликс отмирает, переводит взгляд на то, что происходит на улице и на секунду замирает.       — Чанбин, — испуганным шёпотом.       — Можно я домой вернусь?       — Идиот, иди ко мне! — низкий бас разрезает пугающе пустую улицу.       Со бросает в сторону незнакомой женщины свои вещи и забегает в подъезд. Тыкает кнопку лифта с десяток раз подряд и быстро поднимается на верхний этаж.       Феликс стоит в дверях квартиры, его руки пробирает мелкая дрожь.       — Бинни, что происходит?       Чанбин обходит стороной любимого мужчину и смотрит в панорамное окно. Женщина, потеряв из поля зрения цель, медленно идёт вдоль тротуара. Её походка ломанная и она сильно прихрамывает. Стоит ей скрыться между домами, как Чанбин медленно обводит взглядом крыши близстоящих зданий. На горизонте замечает едва заметные следы тёмного дыма.       Со стороны откуда появилась женщина, выходит сразу несколько похожих «людей».       — Это…       — Успокойся, — отрезает Чанбин, он проводит вспотевшей ладонью по лицу. По сознанию ударяет липкий запах страха и мужчину передёргивает.       — Я позвоню Лисе, — бормочет сам себе Феликс и растеряно оглядывается в поисках телефона.       — Серьёзно? — Со резко поворачивается.       — Почему нет?       — Мы не можем её забрать. Феликс. Ты посмотри, что там творится, — мужчина берёт запястье любимого и насильно тянет к окнам. Ли болезненно морщится.       — Она наша подруга, мы не можем её сейчас оставить одну.       Толпа мертвецов на улице увеличивается. Хриплые звуки, вырывающиеся из пасти ранее здравомыслящех людей, долетают до верхних этажей.       — Ладно, — Чанбин соглашается, в глубине души надеясь, что это не выйдет им боком.       Феликс включает забытый на сутки телефон. Видит сотню пропущенных от Лисы и сразу же звонит подруге.       — Нам нужно уезжать немедленно, — говорит Чанбин и закидывает в рюкзак вещи первой необходимости: остатки нескоропортящейся еды, которой было до безумия мало, они не привыкли покупать много, с их графиком приходилось довольствоваться доставкой; несколько вещей на первое время, среди которых футболки и нижнее бельё. Документы Феликса на всякий случай Со так же прихватил, а вот о своих можно забыть, те так и валялись под окнами и ногами мертвецов. Стоя в ванной комнате, Чанбин долго размышлял о необходимости средств личной гигиены. Надолго ли они покидают любимый дом?       — Лиса дома, — Феликс показывается в дверях, пальцы до побеления сжимают корпус телефона. — Она конечно… — парень сглатывает. — Мне страшно, Чанбин. Может это всё неправда? — спрашивает Ли, боясь собственных мыслей.       Мужчина всё-таки кидает зип-пакет с зубными принадлежностями и шампунем.       — Дыши, ангел, — лёгкая улыбка трогает губы. — Мы выберемся. И со всем справимся.       В багажник Линкольн Навигатор Чанбин закидывает рюкзак и дорожную сумку. Феликс из рук не выпускает любимый плед, подаренный Со на их первую годовщину. Мужчина практически силой его забирает и сажает Ли на пассажирское сиденье.       — Ремень, — командует Чанбин. Сам огибает внедорожник и отточенным движением вставляет ключи в зажигание. Вбивает адрес подруги в навигатор, ехать четыре квартала, если на дороге не встретится никаких сложностей.       На крытой парковке их жилого комплекса ни единого признака сумасшествия, что захлестнуло город, а может и всю страну.       До дома Лисы спокойно добраться не получилось. Пришлось петлять соседними улицами, на тех что выбирал навигатор, дорогу преграждали горящие машины, в пламени которых виделись силуэты мертвецов.       Внедорожник резко тормозит на подъезной дорожке, возле крохотного одноэтажного дома.       — Сиди здесь, я сам, — Чанбин замечает, как Феликс уже успел отстегнуть ремень и схватиться за дверную ручку.       Из бардачка Со достаёт пистолет и проверяет магазин. Мужчина знает своего любимого слишком хорошо, поэтому не удивляется, когда слышит его шаги за своей спиной по мелкому гравию.       Чанбин тихо стучит костяшками о деревянную поверхность входной двери классического белого цвета.       — Лиса! — зовёт Феликс.       Со мысленно прикладывает ладонь ко лбу.       Дверь распахивается. На пороге их дорогая подруга, с опухщим лицом и покрасневшими от слёз глазами. Ярко красные волосы лишь больше подчёркивают пережитую истерику.       — Ликс, — девушка бросается ему на шею, крепко обнимая и громко всхлипывая. — Что, чёрт возьми, происходит? Я видела как мою соседку какой-то мудак сожрал, когда она из магазина возвращалась.       — Выясним это по дороге в безопасное место, — Чанбин касается плеча Лисы, отрывая ту от своего парня и указывая на машину.       Девушка согласно кивает, утирает рукавом чёрной водолазки мокрые дорожки с лица, но у самой двери автомобиля замирает. Поворачивается к друзьям и, с недобрым огоньком в глазах, произносит.       — Если бы не ваши секс-марафоны по выходным, кролики хреновы, вы бы за мной раньше приехали, — Лиса садится на заднее сиденье Линкольна.       — Кино-марафоны, — бормочет Феликс, когда они все оказываются в салоне автомобиля.       — Мальчик мой, — подруга щипает друга за бок. — Секс и фильмы это разные вещи.       Небольшой коттедж рядом с Лонг Бич пара приобрела почти год назад. Почувствовав необходимость в уединении и отдыхе от Нью-Йоркского шума. Они успели побывать здесь дважды. Первый раз на Рождество, исключительно вдвоём, забывая о своей жизни за стенами нового дома. Второй — на день рождение Чанбина.       Феликс вглядывается в пейзаж за окном внедорожника. На улице темно. Встречи с заражёнными людьми на дроге, по мере их удаления от Нью-Йорка были всё реже. Но и это не помешало увеличить их путь вдвое. На шоссе они столкнулись с огромной, даже по меркам мегаполиса, пробкой. Кажется паника зажгла народ, словно спичка, брошенная в канистру с бензином. Вереница машин была длиною в пару километров. Люди выходили из своих автомобилей, разорялись на чём свет стоит. Отовсюду слышались звуки радио с передачей экстренных новостей.       Чанбин свернул с дороги и, хоть и медленно, объехал пробку по полю с выжженой от солнца травой.       Ли пару раз моргает и картинка перед глазами меняется. Вот он открывает дверь Линкольна. Чанбин вынимает вещи из багажника не без помощи Лисы. На улице тихо, словно весь происходящий кошмар не более чем обычный сон.       Мужчина подталкивает Феликса в спину, тот, еле переставляя ноги, заходит в гостиную. Он садится на диван, смотрит в выключеный экран телевизора. Где-то за спиной Чанбин раскладывает привезённые вещи и что-то говорит подруге.       Феликса словно осеняет, он тянется за телефоном, набирает номер родителей и слушает длинную череду гудков. Сбивается со счёта, в который раз он нажимает кнопку вызова.       — Ликс, — девушка, наблюдающая за другом уже несколько минут, обходит диван и садится рядом. Она осторожно забирает телефон и откладывает тот в сторону. — Может они так быстро уходили из дома, что не продумали о такой мелочи, — подруга кивает в сторону смартфона и приобнимает Ли за плечи.       — Думаю и так понятно, что это значит, — Феликс опускает подбородок на миниатюрное плечо девушки. Чанбин стоит на кухне с пустыми бутылками, набирая в те воду. Кажется, только он трезво мыслит в сложившейся ситуации, не удивительно, военная закалка. В какой-то степени мужчине повезло, его родители не дожили до этого кошмара, как бы отвратительно это не звучало. — Своим позвонить не попробуешь?       Лиса негромко смеётся.       — Я с этими людьми и так не общалась. Думаешь конец света поменяет моё к ним отношение? — улыбкой девушка прикрывает годами росшую боль и обиду. — У меня есть вы и никто другой мне не нужен.       Чанбин обходит весь первый этаж, опускает жалюзи на окнах. Проверяет замки на дверях и возвращается в гостиную, чтобы нарушить утешительное молчание друзей.       — Давайте спать, — Со пальцами зарывается в пепельные волосы Феликса и нежно массирует кожу.       — Чур я наверху, — улыбка Лисы хоть и не искренняя, но обстановку разряжает. Чанбин ей за это неимоверно благодарен.       — Все вопросы утром, ангел, — мужчина видит, что Феликс хочет что-то сказать, хотя скорее всего спросить, удивлённо приподнимая брови. Со нежно целует в макушку и тянет за руку в спальню.       Просыпается Феликс от шелеста жалюзей. Чанбин заглядывает в щель между ними. В комнату пробивается холодный утренний свет, должно быть сейчас не больше пяти утра.       — Бинни, — хрипло зовёт парень.       — Спи, — отвечает шёпотом. — Я ненадолго, — мужчина надевает тонкий свитер и чёрные брюки с многочисленными карманами по бокам. — Проверю территорию и вернусь.       Не сложно догадаться, что ночью сон Чанбину никак не хотел сдаваться. Вспомнились годы службы в армии, где находясь в горячих точках, твой организм переходит в совершенно другой режим существования. Но если раньше Чанбин беспокоился лишь о своей безопасности, сейчас у него есть Феликс и Лиса.       Прохладный летний воздух прогоняет непрошенную сонливость. На улице кроме сверчков и редких звуков птиц ничего не слышно. Со обходит огороженную забором территорию несколько раз, пытаясь подметить хоть какие-то признаки постороннего присутствия. Слова богу, безуспешно.       Феликс, разумеется, уснуть снова не смог. Он с грустью наблюдал за Чанбином из окна спальни. Заметил вновь вернувшееся напряжение, нахмуренные брови и военную выправку. Вернулся тот самый Чанбин, который только устроился на работу его охранником после ранения.       Феликс растирает лицо руками, покидает спальню. Находиться одному и без дела совсем невыносимо.       В кладовой уйма продуктов. Ли горько усмехается. Вспоминает как они с Чанбином поехали за продуктами и, как владельцы теперь уже загородного дома, покупали всё, что душе угодно. Гора консервов, крупы, соусы, печенье, очень много печенья. Феликс тогда скептично на это смотрел, Чанбин отшучивался, только больше наполняя продуктовые тележки.       Парень открывает пакет с мукой, делает смесь для французских вафель. Чанбин их любит, а Ли мучное не ест. Наверно сегодня будет исключение.       Лиса спускается со второго этажа практически одновременно с тем, как Чанбин возвращается домой. Девушка падает на диван, забираясь на тот с ногами и щёлкает кнопкой пульта. Со стоит засунув руки в карманы, пустой взгляд смотрит сквозь экран плазмы.       Диктор новостной передачи сидит в студии, на фоне хромокея, на котором привычная синяя картинка. Девушка монотонным голосом зачитывает текст с суфлёра, призывая жителей города сохранять спокойствие и не поддаваться панике. Лиса нервно грызёт ногти и переключает канал. Тот, что был ранее один из немногих работающих. На других серые помехи или картинка с потерей сигнала.       — Скоро отключат электричество и не останется никаких средств связи, — говорит Чанбин, возвращаясь в реальность. — Мы останемся пока здесь. У нас есть запасы продуктов и чистая вода. А потом, — мужчина переводит внимание на Феликса. Парень переворачивает вафли в вафельнице, когда из той тянется тонкая струя дыма, — будем решать, что делать дальше.       Больше они не говорят. Обстановка давит своей безысходностью.       С завтраком покончено, Чанбин снова отправляется на улицу, сидеть без дела ему претит.       — Когда электроэнергии не будет, — напоследок, перед выходом говорит мужчина, — пользуйтесь мангалом на заднем дворе. Если конечно на улице будет спокойно.       Так и происходит. Уже на следующий день электричество начинает работать с перебоями, ещё через два его отключают вовсе. А через неделю они теряют связь с внешним миром.       В раковине лежит несколько очищенных Лисой картофелин. Феликс, закусив губу, крутит колёсико, пытаясь настроиться на работающую радиоволну. Они включают приёмник три раза в день, запас батареек не вечен. Учитывая, что только так можно хоть что-то узнать, приходится экономить.       Прошло два месяца. Экономить привыкли. На воде, продуктах, оставшейся энергии и даже сне. Запасов осталось на пару недель и, хочется того или нет, приходится думать, что делать дальше. Власти не справились, никто не защитил простых жителей страны. Надеяться приходится лишь на себя и свои силы.       Феликс достаёт с полки тёрку, его душа и тело требуют хэшбрауны. Он тешит надежду уговорить Чанбина включить генератор на полчаса, хоть и сам понимал насколько им необходим бензин и тратить лишнее на жарку картофеля глупо. Готовить на улице, по настоянию Со, становится небезопасно. Мертвецы всё чаще стали забредать в лес и оказываться в опасной близости от их убежища.       За шумом тёрки и помехами радио, едва слышно щелчок входной двери. Феликс с лёгкой улыбкой оборачивается, встречая Чанбина, но у того с лица все краски пропали. Мужчина жестом просит прекратить любые действия. Лиса выключает радио, поднимаясь со стула.       — Чанбин, ты чего? — голос Ли от успуга хрипит.       Мужчина прикладывает палец в губам, умоляя сохранять тишину и указывает взглядом на окно прямо перед Феликсом.       Парень оборачивается, из ладони от неожиданности падает несчастная картошка, издавая достаточный шум, чтобы зомби по ту сторону моментально поменял направление к их дому.       — Чёрт, — шепчет Ли и слепо пятится назад.       Его останавливают крепкие руки на талии.       Мертвец гнилыми пальцами стучит без разбора в стену дома, попадая по окнам. От каждого такого удара Феликс вздрагивает.       — У дома он один, но в лесу, метрах в двухста, прошла целая толпа, — свободной рукой Чанбин касается рукояти огромного тесака. — Ликси, слушай меня. Я сейчас выйду и убью этого зомби.       Парень отзывается сразу же, начиная мотать головой из стороны в сторону.       — Со мной ничего не случится, — успокаивает мужчина и переводит внимание на подругу, прекрасно понимая, что Феликс вряд ли запомнит, что ему сейчас говорят. — Собирайте все продукты и воду в машину. Одежду тоже, особенно тёплую. Мы уезжаем, здесь больше не безопасно.       Прошло три недели с момента, как они покинули стены своего загородного дома. Феликс и правда пытался следить за ходом времени, отсчитывая дни. Они ночевали в пригороде в заброшенных коттеджах, ровно до того момента, пока безлюдные улицы не начинали кишеть мертвецами.       Сон стал чувствительным, ощущение будто ты и не отдыхаешь вовсе. Малейший шорох тебя будит, от усталости сводит мышцы и хочется замертво упасть, лишь бы по-настояшему отдохнуть.       Запасы продуктов кончились, как и ожидалось, через две недели, бензин и того раньше. Любимую машину пришлось оставить и довольствоваться редкими брошеными автомобилями, в чьих баках оставалось топливо.       Ноябрьские ночи пугали низкой температурой. Тёплая одежда неважно справлялась со своей функцией. Ледяные пальцы изнемождённых организмов никак не хотели отогреваться. Столкнувшись с миром один на один, приходит осознание насколько же человек ничтожен.       Чанбин понимал, что им нужны надёжные стены и высокий забор, чтобы быть действительно в безопасности. Не бояться засыпать ночью и без страха думать о предстоящем дне. Нервы у каждого на пределе и сколько они выдержат никому не известно.       В боку нещадно колет, Феликс останавливается у дерева, опираясь плечом о ствол. Чанбин смотрит на своего парня, а за спиной вдалеке слышит хруст веток и хриплые стоны мертвецов, от которых они бежали наверно уже больше часа. Их настигла толпа у входа в минимаркет, где друзья надеялись поживиться хоть чем-то съестным. С каждым днём добычи, оставшейся в виде памяти о былой цивилизации, становилось всё меньше.       Выбора не оставалось, как только бежать. Уставшие и голодные, сразиться даже с десятком мертвецов они были не в состоянии. В лесу скрыться проще. Плутая между деревьями, с редкими передышками, удалось, по крайней мере, уменьшить количество преследующих их трупов. Те сбивались со следа своей добычи, отвлекаясь на другие звуки.       Феликс дрожащей рукой достаёт полупустую бутылку воды и делает один маленький глоток, останавливая себя от того, чтобы выпить всё залпом. Лиса присаживается на холодную землю, откидывается на ствол дерева и ощущает, как же сильно её свитер промок от собственного пота. У Чанбина боль в груди простреливает, то ли от длительного бега, то ли от осознания того, что обещание, данное себе, сдержать так и не смог. Он не нашёл безопасного места.       — Идём дальше, — Лиса, упираясь ладонями в колени, встаёт на ноги. Поправляет лямки тяжёлого для девушки рюкзака и толкает Феликса в плечо.       Быстрый шаг, с наступлением сумерек, сменяется на медленный. Мертвецы окончательно отстали, чем не могли не радовать. Они идут ещё час, пока вокруг всё не погружается во тьму, освещаемую луной.       — Нам нужно отдохнуть, — шепчет Чанбин.       — Мы не можем остановиться посреди леса, — вяло отвечает Феликс, не переставая двигаться. — Нужна хоть какая-то крыша над головой.       — Ликси, мы не найдём сказочным образом дом в лесу, — настаивает мужчина, он берёт своего парня за руку, заставляя остановиться. — Если продолжим дальше и снова на кого-то наткнёмся…       — Эй, голубки, — Лиса, уставшая от бессмысленного спора и ушедшая немного вперёд, окликает друзей. — Тут какой-то забор.       Феликс, услышав заветные слова, вырывает руку и бежит к подруге, создавая при этом лишний шум.       — Охренеть можно, — выдыхает парень.       — Я проверю, что там, — Чанбин скидывает свой походный рюкзак на землю.       — С ума сошёл? — радость Феликса сменяется неуверенностью. Он ожидал увидеть обычный лесной дом, с невысоким деревянным забором, а никак не кирпичную кладку в два с лишним метра в высоту.       — Ангел, ты сам хотел крышу над головой. Если по ту сторону её нет, то есть крепкие стены, — мужчина ставит ногу на выступ, рукой зацепляется за другой и в считанные секунды оказывается сидящим на стене.       Он всматривается в темноту, к которой глаза немного привыкли, но не достаточно. Со различает очертания высокого здания на территории, но не видит ни малейших признаков человеческого присутствия. Ни голосов, ни света в окнах или возле здания. Кажется они оказались на дальней стороне огороженного участка.       — Всё тихо, — с улыбкой говорит Чанбин.       Феликс протягивает своему парню все их рюкзаки по очереди, которые мужчина довольно шумно скидывает на землю по другую сторону забора.       Мужчина замечает, как Феликс, следуя его примеру, начинает подниматься точно по его следам. Не расчитав высоты, Со спрыгивает. Ногу Чанбина простреливает дикой болью, он, не сдерживаясь, вскрикивает и закусывает до крови губу.       — Бинни, — сверху слышно обеспокоенный голос Феликса. Парень успел забраться на забор, перекинув через него одну ногу. Лиса осталась по ту сторону, оцепенев от крика друга.       Лицо Феликса кричит паникой. За спиной Чанбина хрустит трава. Затылком мужчина чувствует лёд металла и слышит звук предохранителя.       — Вы, блять, кто такие?

*Наши дни*

      За чередой взрывов слышно крики доносящиеся с улицы.       Холл школы за считанные секунды наполняется людьми. Среди всего этого столпотворения Чанбин оставляет Феликса, а сам пробирается ближе ко входу.       Джисон отдаёт команду расходится обратно по комнатам, особенно просит пристально следить за детьми и не покидать школу до разрешения. Очень комично звучит его спокойная речь, пока за спиной в окнах полыхают языки пламени.       Сынмин окидывает взглядом постепенно пустеющий первый этаж и рывком открывает двери школы. Минхо вынимает пистолет, Джисон следует его примеру и они первыми спускаются по ступеням к зияющей дыре в заборе.       — Какого хрена случилось? — у самого себя спрашивает Ким, оценивая масштаб ущерба.       — Наверное одну из ваших растяжек зацепил мертвец, вот и взлетел забор к чертям.       Сынмин резко поворачивается к Чанбину, выдавшего такой уверенный и спокойный ответ.       — Что ты сказал?       — Ваши растяжки со взрывчаткой вокруг забора, — повторяется мужчина. — Я заметил их во время патруля. Установлены хорошо, человек вряд ли наткнулся бы. Умело спрятаны, но сам понимаешь, у меня опыт. Вот только мертвецам срать, как…       — Чанбин, — безликим голосом прерывает монолог Сынмин. — Мы не минировали территорию.       Со выуживает фонарик из бокового кармана своих брюк, стоит услышать слова лидера. Он трусцой бежит к разрушенной части забора.       — Тише, Генри, — Минхо сидел на земле, неподалёку от того места, где стоял Джисон с Чанбином.       Парни перебираются по разбитому кирпичу на другую сторону. Со видит знакомые воронки в земле и следы взрывной волны. Мужчина светит фонариком на землю, шагами меряя длинну поврежденного забора.       Внимание местного медика занял парень, что был в ночном патруле и получил ранение. От взрыва у него виднелась рваная рана на левом бедре. Ткань обильно пропиталась кровью, но благо артерия не задета. Минхо облегчённо выдыхает, наблюдать очередную потерю в их рядах хочется в последнюю очередь.       — Там… — сквозь стиснутые зубы проговаривает парнишка, сдерживая болезненный стон, пока Ли затягивает кожаный ремень на его ноге, — никого не было. Мы с Шоном обход за минут пять до этого сделали.       — Как он? — Сынмин присаживается рядом.       — Жить будет, — кровь с ладоней Минхо вытирает о штаны.       — А Шон?       Герни закусывает губу, уже явно не от боли. На глазах блестят слёзы, он кивает в сторону забора.       Минхо встаёт в полный рост. Стихающий огонь помогает разглядеть тело их знакомого, лежащего метрах в десяти в неестественной для человека позе. Ли прикладывает тыльную сторону ладони к губам и с силой зажмуривает глаза. Голова Шона напоминает одно сплошное кровавое месиво.       — Помоги ему, — Сынмин замечает состояние друга.       Минхо вздрагивает и поворачивается. Видит серьёзный взгляд Кима и быстро приходит в себя.       — Эй, босс.       Джисон выглядывает из-за забора. Машет протезом в воздухе, подзывая всех подойти к нему. В его глазах нервно пляшут языки пламени. Парень фонариком светит на уцелевший участок кирпичной стены, где красным батончиком выведено несколько слов.       «Где граница, Сынмин?»