Plan "B"

      Сынмин смиренно лежал в постели до самого утра. Решил не показываться никому на глаза, чтобы избежать лишних вопросов и беспокойства со стороны друзей. Затея изначально была провальной, ведь тёмные круги и усталость никак не скрыть. Кажется он пару раз проваливался в неглубокий сон, но что-то вновь выталкивало его в реальность.       В коридоре слышны чужие шаги, разговоры и смех пробегающих мимо детей. Парень рад, что не смотря на вчерашние события, хотя бы у них есть силы радоваться жизни.       В первые дни августа воздух становится немного прохладнее и приятно освежает оголённые участки кожи. Ким вдыхает его полной грудью, медленно выпуская. Обходит школу, направляясь к разрушеному забору. Взгляд сам устремляется в сторону, где поодаль ровным рядом находится восемь могил. Именно сейчас для Шона копают девятую, рядом с самой маленькой. На аккуратно сколоченном кресте висит мягкая игрушка. Боль от потерь сжимает сердце колючей проволокой. Их было больше, но не всех получается вернуть домой, пусть и для того чтобы похоронить. Смерть Шона самая бессмысленная и несправедливая. Сынмин никак не может взять в толк, кому и зачем понадобилось это нападение. В голове, словно схемы и алгоритмы, выстраиваются все вылазки и люди, которых приходилось встречать. За поиском еды и желанием выжить, он совершенно забыл, что сражаться придётся с такими же людьми, как и те, кто стал ему по-настоящему близкими.       — Чанбин.       Отдававший команды Со тут же оборачивается.       — К обеду забор укрепим, но нужны ещё стройматериалы, — парень пропускает приветствие.       Ким оценивает масштаб ущерба и то, как его пытаются исправить. Между дырой в заборе мужчины вкапывают металлические сваи. Конструкция пока выглядит ненадёжно.       — На шум мертвецы сбежались.       После слов Чанбина, Сынмин улавливает звуки борьбы.       — С этими разобрались, — Феликс пробирается по куче сваленых кирпичей. Его лицо как и одежда забрызганы кровью. Он сжимает в руке мачете, вытирая пот со лба из-за чего капли багровой жидкости размазываются, смешиваясь с грязью. — Остальные подальше отошли, чтобы трупов не подпускать, — говорит он, замечая блуждающие взгляды Кима и своего парня.       — А я жаловался, что рано встал, — голос Джисона пропитан лёгкой ноткой беззаботности. Минхо идёт рядом и одного беглого взора хватает, чтобы понять — он вряд ли спал больше часа за эту ночь.       — Поговорим? — Ли изгибает бровь.       — Идите, мы справимся, — Чанбин машет рукой, вновь переключая всё внимание на забор. — Побудь здесь, — обращается он к Феликсу, — а я проверю вдруг ещё растяжки есть. Нужно разминировать их, пока ещё кто-то не…       Ким не слышит конца фразы, но и так понятно, что там было.       — Как тот парень?       — Здоров, хоть и избит сильно. Тацу всё ещё с ним, — Минхо придерживает дверь для Хана и нарочно отпускает, стоит Сынмину к ней подойти.       Ким закатывает глаза, но не позволяет себе возмутиться, не хочет тешить самолюбие друга.       Джисон растекается на кресле в кабинете директора, по обыкновению закидывая ноги на стол.       — Идеи?       — Все проблемы появились с приходом новеньких, — Минхо говорит так, будто и сам не верит в свои слова.       — Протестую, — Хан поднимает вверх обтянутый в кожаную перчатку протез. — Крис нормальный парень, он мне нравится.       Ли поворачивает голову, зло сужая глаза.       — Оставьте свои брачные игры на потом, — Сынмин облокачивается на стол, подпирая подбородок скрещенными в замок пальцами.       — Что это вообще значит «Где граница, Сынмин»? — продолжает Джисон, как ни в чём не бывало.       — Я думал над этим всю ночь и единственный логичный вывод — мы пересекли границу штатов. И похоже взяли чужое.       — Откуда им известно твоё имя?       — Тот тип, которого Чанбин тогда заметил, — Минхо отвечает на вопрос Хана, — он мог услышать наш разговор, а потом проследить.       — Почему не забрать своё сразу и не убить нас?       — Возможно тогда он был один, — Ким еле заметно пожимает плечами. — Побоялся.       — Всё равно странно. Он не успел бы вернуться к своим, всё рассказать и не потерять наш след.       — Или это спланированная акция, — Хан меняет местами скрещенные на столе ноги. — Узнать откуда мы, что у нас есть.       — Позволить взять чуть-чуть, чтобы получить больше, — Сынмин кивает, тем самым подтверждая, что и сам об этом подумал.       В кабинете повисает напряжённое молчание.       — Отдыхайте, — всё же говорит Ким. — Чанбин разберётся со взрывчаткой и обсудим всё ещё раз.       Парни поднимаются со своих мест и уже у самого выхода Ли оборачивается.       — Пойдёшь к Чонину?       Во взгляде Сынмина читается непонимание. Ему требуется несколько секунд, чтобы вспомнить, что так зовут спасённого ими парня.       — Потом ложись спать, — в голосе Минхо звучит строгость. — Лидер, в отключке от недосыпа, нам не поможет.       — Как скажешь, док, — устало язвит Сынмин.       — Это я тебе как друг советую, — Ли опускает взгляд полный печали. — Шона похороним после обеда, — боль от потери делает голос еле слышным. Он учился спасать людей и каждую смерть принимает на свой счёт, даже если знает, что ничем помочь не мог.       Минхо тихо прикрывает за собой дверь.

***

      — А у тебя понятный почерк, как для врача, — Лиса накручивает прядь волос на палец, с интересом заглядывая в тетрадь.       — И к сожалению из-за этого мне приходится вести всю документацию. Хотя я думаю, что Минхо просто лень этим заниматься, — Тацу аккуратно вписывает в журнал израсходованный препарат. — И я медбрат, — с улыбкой поправляет он девушку, встречаясь с ней глазами.       Лиса нетерпеливо облизыаает губы, когда парень встаёт в полный рост. Она слегка подаётся вперёд и тут же резко отстраняется.       Сынмин даже не смотрит в их сторону, предпочитая ничего не замечать.       — Генри в порядке? — первым делом спрашивает он.       — Спит. Я вколол ему ещё обезболивающее. Тех антибиотиков что вы нашли хватит, но нужно больше. Сам понимаешь, — у Тацу под глазами залегли тёмные круги.       Они с Минхо несколько часов зашивали рану своего товарища, при плохом освещении, отсутствии должной стерильности и минимуме инструментов. Всё это не играет в пользу Генри, но он жив и это главное.       — Спасибо, — Ким слегка сжимает плечо медбрата. — Соберём людей, как можно быстрее.       — Кажется кто-то проснулся, — тянет Лиса, подходя к Чонину. Помогает ему присесть и даёт бутылку с водой.       Сынмин дожидается пока Тацу и Лиса уйдут, придвигает к кровати стул и наблюдает, как парень жадно пьёт.       — Меня зовут Сынмин. Что с тобой произошло?       Чонин проходится языком по треснутой губе. Его руки дрожат.       — Отбивался от мертвецов, — сиплым голосом отвечает он.       Ким усмехается.       — Наверное это были особенные мертвецы, которые научились такому удару правой, — парень обводит пальцем круг в воздухе, указывая на заплывший глаз Чонина. Послушай, — выдыхает он, — мы даём тебе еду, лекарства, крышу над головой. Взамен я хочу только честности.       — Я не просил помощи.       — Но нуждался в ней.       Чонин сверлит Сынмина взглядом, словно загнанный в угол зверь, который никому не доверяет.       — Когда всё началось, — говорит он после длительной паузы, — мы с семьёй отправились в опорный пункт, откуда якобы должна была быть эвакуация в Вашингтон. Но на него напали.       — Твои родные…       Чонин матает головой, давая понять, что никто из них не уцелел.       — Все кто выжил, решили добраться самостоятельно. Это было глупо. Многие погибли, а мы даже не смогли выбраться из города. Нас осталось не больше десятка. Зимой от болезни умерли ещё двое, — ресницы парня слипаются от влаги и одна слеза срывается вниз по щеке. — Мы нашли лагерь, нас приняли и сначала всё нормально было, но оказалось что эти люди совсем не такие хорошие. Они устанавливали жестокие правила, нарушителей наказывали. На это было невозможно смотреть и мы с друзьями решили сбежать. Можно ещё воды?       Ким протягивает бутылку и вновь терпеливо дожидается, когда Чонин опустошит её больше чем на половину.       — Нас трое было. Мы собрали еды и кое-что из одежды… — он делает перерыв. Слова даются с трудом и вода не помогает избавиться от хриплости в голосе. — Нас нашли, вернули, а меня заставили смотреть, — парень сжимает одеяло перебинтоваными руками. — Не знаю почему меня оставили в живых. Наверное им нужно было мясо для приманки. Когда на вылазке зомби напали, мне удалось сбежать.       Сынмин напряжённо сжимает челюсть.       — Они знают?       — Не думаю. Мертвецов было слишком много.       — Как ты выжил?       — Укрылся одним дохлым, залез под машину, когда основная толпа прошла, бросился бежать.       — Ты молодец, — Сынмин заслуженно оценивает находчивость парня. — Скоро будет завтрак, набирайся сил, — он возвращает стул на законное место, бросает короткий взгляд за край ширмы, через которую виднеется бледное лицо Генри.       Ким дёргает дверь на себя и от неожиданности чуть подпрыгивает на месте.       — Я не подслушивал, — до Чонина доносится незнакомый голос и он от любопытства вытягивает шею.       — Тогда зачем стоишь под дверью?       — Хотел попросить обезболивающее.       — У нас их не так много, чтобы…       — Понимаю, это для Хёнджина.       Сынмин тянется к полке за пузырьком с таблетками.       — Я отнесу, — он растягивает губы в улыбке, но на доброжелательную она похожа разве что с натяжкой.       Крис провожает его весьма красноречивым взглядом.       — Не хочу показаться наглым, но я не ел несколько дней, — Чонин неловко отводит глаза. — Где здесь столовая?       — Шутка про завтрак в постель будет слишком ужасной?       — Просто кошмарной.       — Тогда очень хорошо, что я не собирался так шутить.       Чонин смеётся, стараясь сильно не тревожить лопнувшую губу. Бан прихрамывая подходит ближе и протягивает раскрытую ладонь для рукопожатия.       — Бан Кристофер Чан. Можно просто Крис.       — Ян Чонин, — успокоившись отвечает парень.       — На завтрак будет каша. Парни нашли сахар, так что возможно даже сладкая, — мечтательно произносит Крис. Обыденные вещи в прошлом, теперь удивительная редкость. — Я принесу.       Ян откидывает одеяло, собираясь встать с койки.       — Хочу пройтись, — даже от незначительных движений ушибленные мышцы отзываются болью. Парень морщится, когда пытается выпрямиться в полный рост. — Ненавижу больницы и всё что с ними связано.       Они медленно идут по коридору школы, ловя на себе пытливые взгляды. Если к Чану уже привыкли, то Яна видят впервые. В новом мире не так много развлечений и новое лицо вызывает интерес.       — Должен признаться, — Крис с осторожностью косится на нового знакомого, — я слышал ваш разговор, — это мог быть секрет, а он не сдержался от любопытства. Стыдно.       — Это хорошо, — уголок губ Чонина приподнимается вверх. — Не придётся рассказывать ещё раз, — по правде говоря, он и в первый не хотел. Всегда проще закрыть воспоминания на замок и не теребить душевные раны.       — Мне жаль… — Бан закусывает губу. Да, ему жаль, что миру пришёл конец, жаль, что хорошие люди страдают, жаль, что кусок плесневелого хлеба дороже человеческой жизни. Вот только это ничего не меняет.       — Мне тоже, — сухо отвечает Чонин.       В столовой Кристофер осматривается, ища Хёнджина. Вниманием друга целиком и полностью завладел лидер общины. Рядом с ними ещё есть место, но парень не испытывает ни малейшего желания присоединяться к ним. Даже с такого расстояния он чувствует себя третьим лишним.       — Присядем здесь, — парень указывает на стол, за которым расположилась пожилая пара.       Чонин послушно опускается на скамью с самого края и его тут же вовлекают в разговор.       — У вас тут милые люди, — Ян оглядывается на уходящую пару и придвигает ближе принесённую тарелку с кашей. — Не у всех получается сохранить человечность.       — Кажется, они тут с самого начала, — Крис удобнее располагает повреждённую ногу. Боль практически прошла, но за это утро он ходил больше, чем за последние несколько дней.       Чонин набрасывается на еду, уничтожая свою порцию за считанные минуты. Чан отдаёт ему свою. Когда вторая тарелка пустеет, парень всё ещё не чувствует сытости, хоть еда и заполняет желудок тяжёлым комом.       — Думаешь, Сынмин позволит мне остаться? Одному тяжело, — Чонин скользит глазами по помещению. Через три стола от них сидит парень, которого он видел на дороге перед отключкой. Тот грозит мальчику пальцем, но ласковый взгляд выдаёт, что он совсем не злится. Мимо проходит лидер, они перебрасываются парой коротких фраз и Сынмин возвращается к разговору с рядом идущим красавчиком, который, удивительно, но улыбается хмурому Киму. Крис что-то болтает, все его слова звучат отголосками на периферии сознания.       — Чонин? Чонин! Ты меня слушаешь?       — А?       — Я говорю, что здесь есть сад и мы могли бы сходить туда. Как раз покажу тебе всё. Куда ты смотришь? — Чан оборачивается через плечо.       — Ни…никуда, — заикаясь отвечает Ян. Слегка трясёт головой, но это не помогает вернуть лицу краски.       Кристофер удивлённо округляет глаза.       — Ты словно призрака увидел.       — Я как будто видел его раньше, — задумчиво выдыхает Чонин.       — Кого? — нетерпеливо спрашивает Бан, озираясь в поисках того, кто мог так напугать парня.       — Не обращай внимание, показалось наверное.       — Привет, у вас всё нормально? — Джисон кладёт ладонь на плечо Чана, но обращается он по большей части к Яну.       Парень кивает, растягивая губы в слабой улыбке. Хан дарит ответную и покидает столовую. Уже в холле видит Чанбина с Феликсом и решает подождать, пока те не подойдут ближе. Брови первого сведены к переносице, а Ли выглядит расстерянным. Они пропустили основное время завтрака, занимаясь починкой забора. Серьёзный взгляд Чанбина вызывает у Джисона чувство тревоги.       — Сынмина давно видел? — голос Со звучит ниже чем обычно.       — Нет, думаю к себе ушёл, спать. Что-то выяснили?       — Ничего. Никаких посторонних следов.       — Мы могли затоптать, когда боролись с мертвецами.       — Ликс, я проверил всё несколько раз, в другой части забора вас даже не было. Странно, что до этой ночи никто не наткнулся на растяжку. Я думал, вы все в курсе, но получается, что нет и кто-то должен был постоянно следить за ними. А чужаков мы бы всё равно рано или поздно заметили.       — Хочешь сказать, это кто-то из наших?       Тяжёлый взгляд Чанбина громче слов.