When you're lost in the darkness

      Лето в Южной Корее подкралось незаметно, так же, как и весь этот хаос. Юнги, вытирая пот со лба, сидит в джипе с командой и ему приходится выслушивать приказы Альфы, чтобы не витать мыслями в другом месте. Они прошлой ночью спокойно доехали до Сеула и переночевали до рассвета в башне Каннам-гу. Дальше самая сложная часть, нужно быть внимательным, чтобы все планы Альфы не пошли насмарку.       А Юнги сложно вникнуть в суть и понять, какая важная роль отведена ему. Он всю ночь в руках крутил рацию и думал о Тэхёне. Вот так просто думал зажать правую кнопку устройства и сказать «приём, Птенец», но не осмелился. Теперь сидит в душной машине с группой людей вокруг и, кажется, вот-вот умрёт от жары.       — Ворон, всё слышал? — доносится приказной голос Чонгука.              — Да-да, я — твоя правая рука. Выхожу на переговоры от твоего имени, это я понял, — отвечает Юнги.              Мужчина видит косые и серьёзные взгляды товарищей, которые недовольны его пренебрежительным отношением к миссии. Они все слишком серьёзно относятся к тому, чтобы воплотить чужой план в жизнь. Они боятся за свои жизни. А Юнги боится лишь за то, что может не вернуться.              — Помните, что сделка должна будет состояться только после того, как я узнаю о положении дел.              — Почему же не поехал с нами? — напрямую спрашивает Юнги. Все вновь посмотрели на него, словно он может напороться на неприятности.              В ответ тишина. Рация неприятно пищит, тогда держащий её Сокол вновь вызывает командира.              — Надеюсь, вы всё поняли. До связи, отбой, — последнее, что говорит Альфа.              «Трус», — проносится в голове Мина. Чонгук скинул всю ответственность на своих людей, когда спокойно, скрывшись за стенами здания в Пусане, сидит и даёт оттуда указания.              — Нужен план, — после небольшой паузы, где все успели выдохнуть от напряжённого диалога с командиром, вновь вступает Намджун.              Они сидят рядом друг с другом, касаясь оголённых плеч. Если выйти из машины, станет легче, но не слишком. Воздух сухой, ветер слабый, солнце печёт — это предвещает лишь новые дождливые дни.              — Сперва надо найти правительственную базу, а затем осмотреть её, понять, что там и как, — отзывается Рысь.              — Я могу, — предлагает Юнги.              — Что ты можешь?              — Я знаю, где база, и могу проникнуть внутрь, выведать обстановку.              Все разом замолчали. Видимо, обдумывают предложение. В этой команде все друг друга знают, кроме Юнги, сбежавшего из той колонии. Он ещё белая ворона, лишний фрагмент в их небольшом пазле из кучки самоотверженных людей, собравшихся отовсюду.              — У меня есть там человек, — выдаёт козырь Мин. Он не знает, как там Джихо и жив ли ещё тот, но он единственный, кто сможет ему помочь.              Лица товарищей становятся сразу заинтересованными. Как только в их зоне досягаемости перестал мелькать мальчишка, то и Рысь вновь стала относиться к мужчине недоброжелательно, снова видит в нём того, кто может их предать.              Как главный в этой команде Сокол смотрит на всех самоотверженных, кто собрался на эту миссию. Любой выход за пределы базы «Белого лотоса» грозит риском для жизней, шансом не вернуться живым. Парень анализирует все «за» и «против».              — Как бы ни было, ты не можешь пойти один, — умозаключает Намджун.              — Я согласна, — подтверждает сразу же Рысь. — Я пойду с ним.              Юнги косится на девушку, вспоминая, как ещё недавно она доверила ему свой секрет, а теперь снова ведёт себя, будто они познакомились в первый раз.              — Давайте я, — неуверенно предлагает Призрак. — Меня не заметят, буду ниже травы, тише воды. И сразу же буду докладывать, как обстоят дела.              Ещё пара людей предложили свои кандидатуры, но все они были отклонены.              — Я подойду, и точка, — заключает Намджун.              Сокол выходит из машины, а следом за ним недовольная Рысь. В джипе стало чуть свободнее дышать, но не настолько, чтобы можно было вдохнуть полной грудью. Юнги неохотно выходит тоже, чтобы закурить. Всё же нервы шалят, страх не оправдать ожидания других берёт над ним верх, но больше всего он боится не сдержать обещание, данное мальчишке.              Мин отходит на два шага в сторону, чтобы поджечь сигарету, и становится свидетелем неприятного разговора, темой которого является.              — Не глупи, ты нужен с другой стороны, — уверяет Хару парня. — Кто-то должен будет докладывать всё Альфе, да и команде будет спокойно.              Намджун стоит, опёршись ногой о брошенную бочку, и смотрит на девушку. В его глазах неуверенность, сомнения по поводу собственного решения.              — Боюсь, лучшего варианта нет, — утверждает обратное Сокол.              — Почему же? Есть я, Призрак, да любой из нас, — разводя руками, возмущается японка.              — Есть вы, кто ему не доверяет. Вы, которые знают, что если убьют его, вам ничего за это не будет. Мы за пределами «Белого лотоса», а значит, никто не будет следить за вами.              Секрет раскрыт, даже такой небольшой умысел не прошёл мимо командира. Рысь стыдливо отворачивается. Поймали с поличным. Она оборачивается и видит Юнги, который спокойно себе курит.              — Если я скажу, что не буду его убивать. Клянусь всем, что у меня есть. Ты опустишь меня с ним? — она вновь обращает свой взор на Намджуна, чтобы тот увидел в её глазах сожаление за такие мысли.       — Тебе я верю больше всех, но должен сделать так, как сказал. Здесь я ответственный за вас всех. И я не хочу никого потерять. Никто не может быть уверен в том, что нас будет ожидать после, — он смотрит на неё беспрерывно, а в глазах мелькает печаль. — Больше всего не хочу тебя терять.              Намджун делает шаг к девушке и обнимает её за плечи. Так неожиданно и по-товарищески, что сама Хару теряется. Она поднимает голову, чтобы не расплакаться, и смотрит на него в ответ.              Юнги претят все эти милости, но стоит спокойно и докуривает свою сигарету в тишине, потому что, когда он прощался с Тэхёном, ставшим дорогим для него человеком, ему никто не мешал.              Брошенный мальчишка из бункера стал теперь ему дорогим человеком. В мире, где не осталось больше в живых родственников, остался подросток, готовый разделить драгоценные дни с тем, кто после десяти лет в тюрьме считает, что не заслуживает ни доброты, ни милосердия к себе, ни любви.              Возможно, ему нужно чуть больше времени, чтобы принять простой факт — он любим, и может любить в ответ.       

      ━━━━━•𓍊𓋼𓍊𓋼𓍊 𓆏 𓍊𓋼𓍊𓋼𓍊•━━━━━

             Юнги не было целый день, а Тэхён не находил себе места. Он маялся целые сутки, пытался себя чем-то занять. Получалось лишь иногда, когда Чимин, наконец-то оживлённый, вышел из своей комнаты. Они гуляли по зданию, доставали порой Ли своими вечными вопросами о том, что нашёптывают ей духи, а она отвечала, что злить этих существ не стоит.              Однако, чем ближе время подходило к ночи, тем становилось хуже. Тэхёна не покидает ощущение, что у него рывком вырвали часть души и не отдадут, пока Юнги не вернётся живым. Тревога и беспокойство поселились в его сердце, что не дают теперь нормально дышать.              Ким долго ворочается в постели. Она не пахнет мужчиной, только его шарф немного отдаёт запахом, но больше всего — воспоминаниями. Тэхён лежит в обнимку с вещью и, закрыв глаза, представляет, как Юнги бы лежал с ним рядом. Вспоминает те лучи рассвета в заброшенной церкви, что мягко ложились на щетинистое лицо мужчины, когда он спал. Мысленно возвращается в те моменты, когда Юнги его обнимал, грел в своих объятиях, держал крепко и не отпускал, пока мальчишке не полегчает.              Чуть погодя, Тэхён всё же не может уснуть. Он достаёт из-под подушки рацию, которую украл из базы на первом этаже, и долго смотрит на неё. Думает: нажать или нет? А вдруг Юнги на миссии? Вдруг он занят и не сможет ответить? А вдруг их разговор кто-нибудь подслушает?              Мыслей много, а ответов нет.              Тогда Тэхён решает сходить в общественный душ, потому что не во всех палатах есть свои душевые. Он ополоснётся, проветрится и наберётся смелости, чтобы включить четвёртый канал и поговорить с Юнги. Совсем немного действий, чтобы собрать себя в единое.              Ким тихо выходит из комнаты со своим полотенцем, предложенным ему для личного пользования ещё в первый день здесь. Вокруг тишина такая пугающая. Однако Тэхён старается не зацикливаться на ней и темноте вокруг.              Он заходит в комнату с душевыми, раздевается и включает воду. Капли падают на холодный кафель, и эта музыка немного отрезвляет его. Но стоит ему подставить лицо под струи воды и прикрыть глаза, как в быстром темпе картинки из прошлого в голове всплывают: мама, которая машет на прощанье в последний раз; дядя, который был не похож сам на себя; море крови в небольшом деревянном домике, потому что старик распускал руки; кричащий и просящий о помощи мужчина в униформе; и Сону, который истекал кровью на глазах мальчишки. Хаос, который мог присниться лишь в кошмарах, стал явью.              Тэхён не сдерживается — падает на пол и начинает глубоко дышать. Снова это происходит с ним. Ему жизненно необходим Юнги рядом. Перед глазами вновь пелена и тело покрывается ознобом. Дышать всё труднее. Вдохи короткие, а выдохи слишком болезненные, разрывающие грудную клетку. Он обнимает себя за плечи, пытаясь вспомнить всё то, что говорил приятное ему когда-то Мин. Однако Юнги мало говорил, он больше делал, пытался показать свою привязанность, которую упорно отрицает. Тогда пытается вспомнить всё хорошее, что происходило с ними.              Резко что-то падает за пределами душевой кабины.              Тэхён пугается не на шутку, в моменте перестав дышать и позабыв о своём шатком состоянии. Страх перекрывает всё до этого. Ким аккуратно берёт полотенце рядом, обматывает его вокруг бёдер и на цыпочках ступает в сторону звука. Свет исходит лишь из комнаты с душевыми, а вокруг полная темнота. И, шагнув туда — в полную неизвестность — из-за любопытства, мальчишка делает очередную ошибку.              Вдруг откуда ни возьмись появляется Сиву и набрасывается на него, не дождавшийся, когда бывший одноклассник сделает все свои дела. Парень толкает Тэхёна вглубь помещения. Ярко горят ярость и ненависть в его глазах. Неужели школьный задира решил ослушаться капитана, нарушить все правила, подобрав удобный момент, чтобы поквитаться? Сиву толкает всё дальше, пока голая спина и голова Тэхёна не соприкасаются с поломанной плиткой. Глухой удар головой отдаёт тупой болью. А До не останавливается — он валит мальчишку на пол, восседая на нём сверху, и бьёт по лицу.              Тэхён, собирая себя по крупицам, даёт отпор. Он ударяет под дых Сиву резко и метко. Тогда, пошатнувшись и пытаясь вдохнуть, До достаёт из кармана складной нож, который точно спёр у единственного человека, подпускавшего к себе близко — Альфы.              Тэхён встаёт прямо, поправляя полотенце и вытирая сочащуюся кровь из губы. Он готов. Это может никогда не закончиться. Внезапно вспыхивают воспоминания времён, когда их драки имели весомое значение. Раньше они хотели доказать друг другу, кто главный и кто прав, а сейчас всё иначе. Мотив другой.              Сиву наступает, размахивает холодным оружием в стороны, задевая хрупкую кожу Тэхёна. Ким шипит от боли, что только раззадоривает его. И теперь он ничего не видит, кроме цели, которую нужно уничтожить.              Происходит по-своему нелепая и жестокая схватка между ними. Тэхён уворачивается как может, а Сиву продолжает нападать с ножом в руках. Ким бьёт его в грудь, а затем заламывает руку, пока До не теряет внимание. Оружие выскальзывает из рук задиры, и Тэхён двигается сразу к нему. Вновь До не даёт этого сделать — хватает за ногу, из-за чего Ким падает. Однако Тэхён бьёт коленом в пах парню, сам заваливает противника. Он садится сверху и бьёт неистово — что есть мочи. Видно, что Сиву выдохся раньше времени, видимо, позабыл, каково это — драться.              Тэхёну бы отдышаться, но лезвие проблёскивает совсем рядом. Мальчишка тянется к нему и с размаху направляет на Сиву. В жалких миллиметрах остриё ножа останавливается у глаза.              «Никому не доверяй и не проявляй милосердия», — проносится в голове дядин голос.              И следом голос Юнги: «Люди есть люди, и какое бы ни было время, они будут оставаться людьми со своей природой».              А Тэхён по своей природе не такой жестокий, как некоторые: он не станет причинять боль другому. Он, сколько бы ни ввязывался в драки, считал, что слова могут причинить больше боли, чем удары ножом. До Сиву — отморозок тот ещё, его всегда хотелось избить и показать своё место, но со временем что-то изменилось в самом Тэхёне. Мальчик не видит больше поводов мстить и ставить на место задиру. Он смотрит куда шире, более масштабно, чем раньше. Мир с подонками не заканчивается на До Сиву, с них всё начинается, чтобы понять: люди — тоже монстры, способные сознательно делать плохие вещи.       Сиву видит возможность в заторможенности Тэхёна и валит его на холодный кафель. Он переворачивает на спину, и Тэхёну прилетают ответные удары.       Ким пытается вдохнуть, но не выходит. Щёки горят, сгустки крови скапливаются в уголках губ, которые саднят. Открыть глаза полностью не получается, и непроизвольно он размахивает рукой, в которой находится нож. Лезвие касается лица противника и режет мягкую кожу.       Сиву орёт от боли, перекрикивая даже шум воды. Тэхён лихорадочно дышит, вытирает ладонью кровь с лица и отползает назад — подальше от парня. Видит, как у того нос и щека окрашиваются в красный. Кровь не собирается останавливаться, она течёт как река из раны.       Это он сделал. Как и в тот раз, чтобы защититься, чтобы защитить.       — Я и убить могу, — кричит Тэхён. Предупреждает Сиву, чтобы больше не вздумал такое повторить.              До озлобленно глядит на мальчишку, сверлит глазами, видимо, представляя, как скручивает ему шею.              — Не можешь, — утверждает обратное Сиву и шипит от боли.              — Могу, — Тэхён всё ещё пытается восстановить дыхание и понять, что произошло. — Я уже это делал, лучше тебе не подходить ко мне.              — Не сможешь, — опять твердит До. — Я неприкосновенный. И за это, — он указывает на своё окровавленное лицо, — тебе влетит по-крупному.

━━━━━•𓍊𓋼𓍊𓋼𓍊 𓇢𓆸 𓍊𓋼𓍊𓋼𓍊•━━━━━

      Глубокая ночь. Намджун и Юнги уже через час, когда патруль сменится, должны будут выступать. Времени остаётся совсем немного, чтобы собраться с силами. Юнги немного нервничает, боится, что его вспомнят. Хотя, может, с бритым лицом и немного подрезанными концами волос его и не узнают. Но как только посмотрят в эти карие с лисьим разрезом глаза, в их памяти всплывёт — «убийца». Его не было здесь чуть больше месяца, он уверен, часть выживших в правительственной колонии считают его мёртвым.       Поход туда так же непредсказуем, как и исход такой миссии.       Вдруг Юнги слышит у себя на поясе шипящий звук от рации и тихое «Юнги, приём». Это Тэхён взывает к себе. Мин спешно отходит от остальных, чтобы ответить. Ему как и глоток воздуха необходимо услышать Тэхёна, узнать, что у него всё хорошо.       Послышался ещё один «приём» и он отвечает:       — Ворон на связи, приём.              Тэхён лишь благодаря голосу понял, что с ним разговаривает Юнги.              — Как обстоят дела у Ворона? — Тэхён спрашивает скромно, ведь впервые такой вид связи. А ещё ему страшно.              — Ворон в порядке. А как Птенец?              Это «Птенец» стало чем-то обыденным после «птицы-говоруна». Юнги даже не думал назвать Тэхёна как-то иначе. Сперва эти нудные и неуместные вопросы, потом разговоры по душам и о Боге. Мин подарил ему надежду, как крылья, которые лёгким и неосторожным движением может отобрать и сломать.              — Птенец, кажется, влип в неприятности, — подавляя всхлипы, уже находясь в своей комнате, делится случившимся Тэхён.              Мальчишка сразу же сбежал из душевой в комнату, укрылся одеялом с головой и сидит мокрый, чтобы услышать того, кто так нужен в трудную минуту.              Мин, встревоженный услышанным, расхаживает из стороны в сторону. Что-то случилось, пока его не было. Что-то случилось с его Птенцом, а за сотни километров не может посмотреть на него, даже обнять и протянуть руку помощи.              — Что случилось? — напрямую спрашивает Юнги и ждёт ответа.              — Я чуть не убил человека. Вновь, — Киму тяжело даются эти слова. Руки трясутся, и он прикладывает все усилия, чтобы зажать злосчастную кнопку и Мин услышал ответ.       — Ты пострадал?              Юнги плевать, кто снова истекает кровью, кому пришлось столкнуться в смертельной схватке с Тэхёном, лишь бы его Птенец не был ранен. Именно в этот момент сильно жалеет, что согласился, поддался на уловки Альфы и уехал. Тэхён там совсем один среди гиен, ему никто не сможет помочь. А он здесь должен выполнять дурацкое задание какого-то зазнавшегося человека, возомнившего себя Богом.              — Н-нет, — Ким быстро осматривает себя. Ничего, кроме расцветающих гематом на теле, лице и немного окровавленной улыбки.              — Я быстро закончу здесь и вернусь к тебе. Обещаю, ты же помнишь? — не даёт забыть себе и мальчишке об их обещании.              — Помню, — еле слышно проговаривает Тэхён. Рация неприятно шипит, но мысль о том, что Юнги помнит и собирается вернуться к нему, заживляет душу лучше, чем тысячи пластырей. — Возвращайся, прошу.              — Обещаю, — говорит Юнги.              Вдруг свист со стороны — это Сокол зовёт. Пора выдвигаться.              — Будь на связи, — последнее, что проговаривает Мин. В ответ он слышит еле разборчивое «Хорошо», и связь их прерывается.              Его тяготит мысль, что сейчас ничем помочь не может. Нет возможности обнять, посмотреть в глаза и прошептать то мнимое «Всё будет хорошо». Теперь его злит, раздражает вся эта миссия и затея с переговорами. Надо покончить с этим как можно скорее. Уже даже наплевать, что кто-то может вспомнить его.              Юнги, убрав рацию обратно на пояс, подходит к Намджуну, который уже в полной боеготовности и готов выдвигаться. Рысь заметила, как Мин резко убежал в сторону, её недовольный взгляд мужчина ловит сразу, но он не обращает внимание. Пускай все думают, что хотят, ему даже неважно, как пройдёт эта миссия. Его цель — её закончить и выжить.              Призрак, лёжа на земле в стороне, смотрит в бинокль и наблюдает за стражей на территории правительственной колонии. Ходят по одной траектории, и есть лишь пять минут, когда они сменяют друг друга. Чисон следит внимательно и, как только замечает сигнал о смене позиций, бежит докладывать Намджуну.              — Сейчас! — говорит Призрак, уже подойдя к команде.              Сокол оглядывает своего напарника и одним кивком командует идти.              Юнги следует, крепко взявшись за лямку своего рюкзака. Они обходят сквозь деревья и кусты, двигаясь вдоль высокой каменной стены, чтобы не привлекать к себе внимания. Найдя заранее небольшую расщелину в стене, которые явно используют беглецы из колонии, они аккуратно входят внутрь. Надев на лица противогазы, чтобы их не заприметили сразу, они двигаются дальше.              Жизнь как выглядела удручающе, так и продолжает. Юнги осматривает некоторых, и все выглядят как зомби, только нет ни укусов, ни грибка. На что рассчитывает власть, если теряет простых людей?              Стекло противогаза запотевает быстро. Вокруг знойный воздух, из-за чего Юнги хочется поскорее снять с себя защиту, вдохнуть и осознать, что он вернулся туда — откуда сбежал. Люди смотрят на них искоса, однако Намджун — крепкий парень, выглядит как один из военных или должностных лиц здесь. Мин просто идёт за ним следом, пока на пути не появляется знакомое лицо.              Юнги дёргает за рукав Сокола, подавая сигнал остановиться, а сам аккуратно подходит к Джихо, который с плотно сжатыми губами и нахмуренными бровями стоит с ружьём на входе в здание, где хранятся боеприпасы. Мин не знает, что думает о его кончине знакомый, но его задача сейчас сделать так, чтобы это не стало для него шокирующей новостью.              — Как обстановка? — строго и уверенно произносит Юнги, будто он один из тех, кто работает тут на благо общества.              — Всё в порядке, сэр, — отчеканивает Джихо. — Ко мне недавно подходил адмирал Пак, спрашивал по поводу смены. Я закончу через десять минут и, если вам ещё будет нужна моя помощь, буду рад!              За месяц Джихо изменился: куда-то делась его трусливая натура, которая только могла со скорбью сжигать тела умерших. Сейчас он стоит по стойке смирно, слушается приказов сверху. Юнги не такой, несмотря на схожесть в стойкости характеров с Альфой, он не смог разглядеть в нём нечто общее, чтобы их связывало.              Тогда Юнги кладёт на плечо товарища руку, с которой мужчина так и не снимал с их последней встречи старые наручные часы.              — Это хорошо, а то кажется, после моего долгого путешествия твои часы немного поломались, стекло треснуло, нужно будет это поправить.              Джихо удивлённо осматривает незнакомца напротив: за противогазом не видно лица, но лишь один элемент, подаренный аксессуар, даёт точно понять, кто стоит перед ним. И вместо радостного лица и распростёртых объятий старого друга, мужчина пугается.              — Тебя не должно быть здесь, — перейдя на шёпот, докладывает Джихо. — Ещё помнишь, где моя комната? Спрячься в ней и не высовывайся. Если тебя найдут, то расстреляют на месте.              Юнги без пререканий и лишних слов похлопал друга по плечу и ушёл в нужном направлении. Намджун, не привлекая к себе внимание, тихо поплёлся следом.              Что же стало с этим местом, раз уж старых друзей встречают подобным образом?       

      ━━━━━•𓍊𓋼𓍊𓋼𓍊 𓇢𓆸 𓍊𓋼𓍊𓋼𓍊•━━━━━

             Тэхён раньше не был в этой части здания. Отдельное строение для того, чтобы осуществить план Альфы. Сам главнокомандующий сидит на своём стуле в кабинете, где перед ним стоят два подростка: один с израненной щекой, которому зашили рану медсёстры, а у другого, кроме опухшего лица и синяков, ничего больше. Чонгук ещё ночью услышал крики, с поличным поймал Сиву, но тот, по своей натуре и избалованности, устроил истерику из-за того, что как командир Альфа выполняет плохо свои обязанности. Не этому сопляку его судить.              Теперь два парня — в прошлом ещё и враги — решили взяться за старое. Чонгук бы с радостью отпустил их, пустил бы это дело на самотёк, отправил бы в парк на участь к щелкунам, вот только он главнокомандующий всех собравшихся здесь, и такое он себе позволить не может. Поклялся сохранить им жизни.              — Я неприкасаемый! — кричит Сиву, когда затишье из раздумий Альфы затянулось. — Неужели этот статус — пустой звук?              Чонгуку порядком надоел этот мальчишка, но с ним он ничего поделать не может. Тогда он смотрит на Тэхёна, который с первой встречи ему показался беззащитным птенцом, скрывавшимся под крылом другого. Теперь наблюдая, какую кровавую работу произвёл тот, ему не верится, что Сиву проиграл.              Вдруг в кабинет влетает Баклан, а за ним следом более спокойно входит Ли. Хосок рассматривает Тэхёна на наличие ран и царапин, но мальчишка в ответ так же уверенно и немного свысока смотрит на капитана. Когда мужчине доложили, что его подопечный сидит у капитана на наказании, то примчался сразу же.              — Это мой косяк, Альфа, пощади его, прошу, — резко говорит Баклан. А Ли успокаивающе поглаживает плечо мужчины.              Чонгук вновь осматривает двух подростков.              — Ли, что прикажешь мне делать? — интересуется он у шаманки.              — Однажды тигр, олень и заяц не поделили тянучку ёт, но заяц всех перехитрил.       — Без сказок, Ли, — строго произносит Альфа.       — Птенца отдай Баклану, — сетует она, — а Щенка вновь на чёрные работы.              — Нет! Больше не пойду туда! Чонгук, ты обещал! — снова начинает капризничать, как малое дитя, Сиву.              — Ты тоже мне обещал вести себя прилично, покладисто. И посмотри, у тебя теперь изуродованное лицо, а миллиметром выше — и остался бы без глаза! — Альфа встаёт с места и говорит это так громко, что все затаили дыхание и ждут, когда капитан остынет. — Если бы не твой отец, — тихо договаривает он, — я бы отправил тебя к щелкунам.       Тэхён тихо и смирно сидит и наблюдает за этой драмой. За ночь он успел испугаться предстоящей ему участи, но что-то произошло в его голове и страх весь куда-то делся. Интересным становится то, что Альфа в сговоре с отцом Сиву, как и всегда. А Тэхён всегда борется за свою честь и за честь семьи в одиночку. Со временем ничего не меняется.       — Мы сегодня же пойдём работать над проектом, Чонгук. Обещаю, Тэхён больше не доставит проблем, — вкрадчиво проговаривает Хосок, чтобы дать понять — он не обманывает.              Чонгук верит ему, но он не до конца уверен в мальчишке и в том, что сможет сдержать данное слово Мину.              — Хорошо, с этих пор ты тоже неприкасаемый, — напоследок говорит Альфа, указывая на Тэхёна, и собирается уходить из этого балагана.       Однако Сиву, рассерженный сказанным капитаном, уходит быстрее, показательно хлопает дверью и толкает всех, кто встаёт у него на пути. Ли скромно улыбается данному исходу, ведь теперь мальчишки не смогут просто так подраться, да и Птенец под присмотром.       Все выходят. За дверью кабинета всё это время стоит Сокджин, который, заметив Тэхёна, только обменивается с ним дружеским взглядом. Оставшись наедине с Чонгуком, Ким закрывает дверь за собой.       — С чего вдруг давать мальчишке статус неприкасаемого? — интересуется Сокджин, садясь на место, где до этого сидел Тэхён.       — А с чего бы тебе обещать Юнги этот статус, если с мальчишкой что-то случится? — спрашивает в ответ Чонгук и достаёт из карманов сигареты с зажигалкой.       — Ты снова пустил шептунов? — звучит, скорее, как утверждение, чем как вопрос. — Зачем? Я же сказал, что сам с ним разберусь.       — Разбирайся, — закурив, легко отвечает Альфа. Он смотрит из окна на то, как Баклан о чём-то говорит с мальчишкой, который на первый взгляд кажется не тем, кем является. Капитан слышал лишь о мужчине с клеймом убийцы, что тот опасен и его надо остерегаться, но никак не о птенце, что должен был прийти сюда вместе с ним. — Я всего лишь хочу знать, что происходит в моей организации, что люди замышляют за моей спиной, и всё.              Сокджин встаёт рядом и так же глядит из окна. Где-то там, вдали, в сотнях километров отсюда, на другой части страны пытается воплотить чужой план в жизнь Юнги.              — Как думаешь, он нужен нам? — спрашивает Сокджин.              Альфа поглядывает на него, такого задумчивого, задающего вопрос будто себе самому. Однако Чонгук отвечает:              — Мин? Может быть. Я его не знаю, отдал тебе на проверку. Он её прошёл? Тогда он нам пригодится, конечно, если вернётся живым от правительства, а если же всё случится иначе, ты знаешь, где можно закопать труп.              Затушив сигарету, Чонгук выходит из кабинета, оставив Сокджина наедине со своими мыслями. Каждый из них имеет свои счёты с теми, с кем не расплатились в прошлой жизни. Однако время идёт, что-то меняется, а что-то нет.