Лунный свет

      Anya Nami — Will I Ever Love? 🎶       Кевин не появлялся в её комнате пять дней. Просыпаясь по утрам, она больше не видела цветов.        Нелли смеялась, размышляя над тем, могла ли она быть единственной девушкой в истории, которая задела чувства фамильяра.       Впрочем, у неё было время остыть и успокоиться. От отчаяния, бури негативных эмоций и впечатлений Нелли слишком зациклилась на своей злости к Кевину за то, что он её похитил, а теперь вёл себя так, будто был другом, а не палачом…         Теперь же, когда она побыла в тишине, одиночестве и безопасности несколько дней, её гнев и страх поутихли… И Нелли стала думать над своими перспективами…        Салли был не очень разговорчив и, очевидно, напуган. Девушка стала сомневаться в том, что ей стоит рассчитывать на него…       Самым главным препятствием, конечно, было то, что Нелли не выберется из комнаты без сопровождающего.        Но ведь… Даже тюремным заключённым положены прогулки?        Получится ли уговорить Кевина пойти на это?..        Возможно, но не после такого дерзкого поведения и их ссоры. Если она прямо сейчас в лоб потребует у него вывести её на прогулку, он всё поймёт. Поймёт её намерения и откажет, сославшись на поправку о том, что не может дать ей свободу и всё, что способно к ней привести.       Однако даже если теоретически предположить, что он согласится… То что дальше? Нелли совсем не знает местность. Не знает, как избавиться от Кевина. Кольцо отслеживает её местоположение. Снять его может лишь кто-то другой, но не Кевин или Салли. А может, на острове есть населённые местности? Насколько вообще это большой или маленький остров?..       Размышляя, Нелли определила для себя лишь три вещи.        Ей нужен надёжный, продуманный план.        И карта.        И друзья.       Получится ли уговорить Салли принести ей карту местности?…       Загоревшись новой целью и идеями, теперь Нелли стала жалеть о своей резкости и переживать, что больше не видит цветов от Кевина по утрам. Но она всё ещё сомневалась, стоит ли ей сближаться с ним, и от этого на душе становилось крайне тревожно.        «Во-первых, он мудак», — размышляла девушка.        Во-вторых, он её раскусит. Хотя бы просто потому, что у неё на лбу бегущей строкой горела надпись «ты мудак». И контролировать это ей не хватало выдержки и сил.       Нелли уже было отчаялась, ложась спать в вечер четверга…       Но когда она проснулась, то была готова поклясться, будто услышала в своей голове ликующее пение ангелов, изображённых на потолке.        На тумбочке стоял букет. И не какой-то, нет, там была дюжина цветущих и благоухающих нарциссов.        Нелли обомлела от красоты, чувствуя, как её сердце невольно начинает оттаивать… Она думала лишь о том, что было просто очевидным: Кевин пытался ей что-то доказать. Правда, она никак не понимала, что.       Ладно, по крайней мере, это любопытно…       Нелли не стала разбивать букет, весь день ожидая появления Кевина и думая, что решит, стоит ли рисковать и сближаться с ним, в зависимости от того, что он скажет. И как себя поведёт после всего.        Вечером, наконец, послышался многообещающий стук в дверь, и Нелли подняла голову.       И с каких пор он начал стучаться?.. Но это, определённо, ему в плюс.       Девушка подошла к двери, неторопливо её открыла и сразу же встретилась с его улыбкой.       Его улыбка уже вызывала в ней икоту.        Нелли непроизвольно скривила недовольное лицо, на что Кевин перестал улыбаться и виновато отвёл взгляд.       — Я пришёл извиниться, — прочистив горло, сказал он.       Нелли высоко вздёрнула бровь.       — Набросился на меня, угрожал. И чего тебе здесь делать?       — Я с бутылкой.       Их глаза пересеклись под нерешительную паузу.       — Проходи, — кивнув, ответила девушка. — А это что? — спросила Нелли, как только он зашёл, увидев коробку у него в руке за спиной.       — Марципан в шоколаде. Ты говорила, что любишь. Я помню.       — Ладно… Ну так… что там? — спросила Нелли, посмотрев на бутылку.       — Я помню, что ты не пьёшь крепкий алкоголь. Здесь игристое вино.        — Да, я поняла, у тебя прекрасная память, — дерзко перебила она, но тут же осеклась, напоминая себе, что сейчас уже преследует иную цель и стоит держать себя в руках.        — Всем известно: бутылка хорошего дорогого алкоголя располагает к мирной беседе.        — Беседа возможно… Но мирную не обещаю. — Нелли всё же встала в позу, вспомнив о его лицемерном заявлении, что он и пальцем её не тронет и вреда не причинит.        Кевин утомлённо закатил глаза на выдохе, поставив всё на высокий столик у окна.       — Нелли, прости меня, — выпрямив спину и сложив руки за спиной, официальным тоном заявил он. — Я вышел из себя и перешёл черту. Я сожалею о том, что сказал и что сделал. Обещаю, этого больше не повторится.        Нелли удивлённо приподняла брови и закусила губу.        — Как… Заученно. Но ладно. Спасибо.        Кевин же недовольно улыбнулся. Напряжение в воздухе будто грозило снова заставить их вот-вот сцепиться.       — Ну, а ты? — с натянутой улыбкой пропел он, немного склонившись.       — А что я? — искренне недоумевая, отозвалась Нелли.       — Ничего не хочешь сказать мне?       — Не понимаю, о чём ты.       — Серьёзно? — Кевин усмехнулся. — Хочешь сказать, тебе не за что извиниться?       В ответ прозвучала тишина, а лицо девушки приобрело горделивые краски.         — Да… В принципе, я так и думал, — закатив глаза, заключил фамильяр.       — Как ты думал?       — Что ты лучше наступишь себе на горло, чем просто извинишься.        Нелли непроизвольно прищурилась на него с натужной улыбкой, как вдруг всё же нехотя выдавила из себя:       — Мне жаль. — Кевин улыбнулся шире, явно воодушевившись. — Мне правда очень жаль, Кевин, что ты думаешь, что заслуживаешь извинений.        Девушка скрестила руки на груди. Кевин устало рассмеялся, накрыв пальцами глаза.        — Ладно, — разведя руки в стороны, решительно сказал он. — Просто давай забудем.       Нелли рассерженно промолчала.       Кевин неуютно оглянулся, потупив на месте пару минут под оглушительную и неловкую тишину. Видимо, решив, что остался только один-единственный способ снять это напряжение, он взял бутылку и под оглушительный хлопок и праздничное шипение игристого напитка открыл ее, разлив содержимое в два наколдованных бокала. Взмахнув рукой, Кевин заставил появиться на столе фруктовую тарелку.        И следующие десять минут они провели в звенящей тишине, молча попивая вино и то и дело недовольно поглядывая друг на друга исподлобья.        «И вот чего он тут стоит как памятник. Чёрт… Надо бы начать разговор, чтобы подобраться к нему… Но как?..» — думала Нелли, наблюдая за Кевином, который просто застыл у окна с бокалом в руке.       Как вдруг он наконец пошевелился и, поставив напиток на столик, оглянулся на неё. Его взгляд упал на букет, и фамильяр смешливо ухмыльнулся.       — Я предполагал, что нарциссы ты не станешь разбивать.        Нелли тоже посмотрела на букет.       — Я хотела. Но передумала.       — Ясно. — Кевин усмехнулся. — А почему?        — Что?       — Почему передумала? — повторил он, сложив руки за спиной. — Просто потому, что они тебе так нравятся? В смысле нравятся настолько, что, вопреки своей необъятной гордости, ты приняла мой жест вместо того, чтобы устроить очередной бунт?       Нелли закатила глаза, мысленно успокаивая себя, и стала думать над ответом. Пальцы по привычке потянулись к шее, где раньше был кулон. Погладив ключицы, девушка убрала руку и печально вздохнула.       — Это были любимые цветы моей мамы, — заговорила она с трепетом и посмотрела на цветы. — Моей… Настоящей мамы. Всё, что связано с ней, много для меня значит. Когда я смотрю на эти чёртовы нарциссы, чувствую, будто частичка неё сейчас рядом со мной. — Нелли погладила цветок, любуясь им и улыбаясь. — И мне уже и не так страшно…        — Ясно, — коротко ответил Кевин и сделал два шага в сторону окна, как вдруг тихо рассмеялся.       — Что смешного? — с ноткой возмущения спросила девушка.       — Ни черта не ясно, если честно, — на выдохе признался он и посмотрел на неё.  — Это просто цветы. Я понимаю механику, как устроена ваша психика, но не понимаю, как в действительности можно придавать вещам так много значения. Наделять особым придуманным смыслом и связывать с тем, кого здесь нет, воображая, что он от этого появился.       — Это называется ассоциация, Кевин, — деловито осадила его Нелли.       Он вздёрнул бровь, ожидая объяснений, и девушка закатила глаза, размеренно заговорив:       — Я люблю свою маму, моей маме нравились нарциссы, и поэтому, когда я смотрю на них, то невольно вспоминаю её. А когда я думаю о ней, мне становится приятно и спокойно. Это отвлекает меня от других, дурных мыслей. Переводит фокус внимания, — сказала она и выдержала паузу, наблюдая, как Кевин поджал губы, словно в изумлении. — Так понятнее?       — Да… — растерянно ответил он, будто не ожидал такого ответа. — Спасибо.        — Обращайся, — вальяжно бросила Нелли и вернула внимание к букету, поглядывая на парня исподлобья.       Кевин нахмурился так, что даже улыбка наконец сошла с его лица. Поколебавшись пару минут, он вдруг медленно приблизился к кровати и сел рядом на край, не глядя на неё. Нелли замерла, в ожидании разглядывая его поникшую фигуру. Парень взмахнул рукой, открыв рот, но тут же передумал и закрыл.       — Ты хочешь что-то спросить?       — Я… — Кевин запнулся и прочистил горло, сжав губы в тонкую линию. От него так и веяло сомнениями. — Кажется, я… Испытываю вину.        «Внезапно…» — подумала девушка.       Кажется, он слишком буквально воспринял её предложение…       Зато наконец стало понятно, зачем столько цветов.       — В смысле…       — В смысле, вообще. В целом.       — Передо мной? — уточнила она так вкрадчиво, словно боялась спугнуть оленёнка.        — В том-то и дело — я не понимаю.        — Как это?       Кевин нервно выдохнул, проведя рукой по волосам.        — Мне неприятно, что ты здесь. Мне неприятно, что ты злишься, боишься… Но когда я думаю об этом, мне становится неприятно от того, что я… будто…       — Предаёшь Фриду, потому что в её интересах держать меня здесь? — вздёрнув бровь, перебила она.       Кевин как-то печально ухмыльнулся.       — Как вообще можно испытывать чувство вины за то, что испытываешь чувство вины?        Нелли вальяжно пожала плечами.       — Добро пожаловать в человеческий мир, Кевин.       — Да уж, спасибо. — Он фыркнул, отведя глаза, и выдержал паузу, нахмурившись.— Нелли, это… — Он запнулся, посмотрев на неё. — Это вообще можно как-то выключить?       — Думаю, нет.        — И как вы живёте с этим?       — Мы стараемся не делать того, за что потом будем испытывать вину. А если сделали, то просим прощения и исправляемся.        — Но…       — Но в твоём случае возник конфликт интересов, — спокойно перебила его девушка. — Тебе придётся выбрать, Кевин. Прислушаться к своему сердцу или разуму или что там у тебя и расставить приоритеты, — протараторила она, взмахивая рукой и глядя на его грудь, а он улыбнулся, будто возмущённо, и вздёрнул бровь. — Если ты действительно испытываешь преданность Фриде, тебе не стоит беспокоиться на мой счёт. Ты всё равно не сможешь меня спасти. Я, как ни странно, понимаю это. И не злюсь на тебя, — солгала она.        Пусть сгорит в аду, безвольный прихвостень.       — Нет? — Кевин в неверии нахмурился.       Нелли медленно отрицательно покачала головой.        — Нет. Больше нет. Я тут попыталась снять кольцо на днях, так меня будто за руку в обратную сторону тянули. И тогда я, наконец, поняла, что значит твоё «не могу». Ты действительно не можешь… Физически. Ведь так?       — Да, — поджав губы, подтвердил он так, будто они говорили о чём-то само собой разумеющимся. — Но если бы я только мог…       Заткнись или умри, Кевин. Не сыпь соль на рану.       Тихо выдохнув, девушка успокоилась и сдержанно улыбнулась с ноткой печали и сочувствия на лице.       — Но ты не можешь. Если бы да кабы… Нет смысла растрачиваться на пустые мечтания и размышления. Держись реальности. Своих реальных возможностей. И тогда тебе будет легче. Если бы Фрида не приказала, ты бы меня не тронул. Так что твоей вины в этом нет. Также она не приказывала тебе защищать меня и заботиться, и ты не обязан, но делаешь это. По своей воле. Радуйся тому, что есть. И не вини себя за то, на что неспособен повлиять, — сказала Нелли и вдруг задумалась…        Эта речь была спонтанной… И искренней. Она действительно считала так. Понимала это…Головой… Но сердцем всё равно не могла перестать злиться на Кевина. Нет. Пока ещё нет.        Кевин задумался. Он молча прожигал глазами пол с минуту, пока наконец снова не взглянул на неё… И улыбнулся… С облегчением.       — Что чувствуешь теперь?..       — Мне… Приятны твои слова. И мне легче.        — Обращайся.        Хоть кому-то легче.        Нелли снова отвернулась к цветам, пока Кевин хмуро разглядывал её лицо, пытаясь разгадать такую очевидную перемену в настроении Нелли.       — Почему ты вдруг так добра ко мне? Волей-неволей, но всё же я твой похититель.        — О нет, Кевин… — возразила Нелли, смешливо фыркнув. — Ты такой же заложник. И порой мне даже кажется, что твоё положение хуже моего.        — Неужели? — вздёрнув бровь, скептически отозвался парень.       — Ну… Я могу хоть как-то свалить от неё, — Нелли как бы невзначай указала пальцем на потолок с небесами и ангелами. — Ты же привязан навечно.        Кевин тихо рассмеялся, недоумённо помотав головой.       — Ясно. То есть… Ты жалеешь меня?        Нелли отвела взгляд наверх, прищурившись и задумавшись, а затем решительно ответила:       — Сочувствую. И жалею немного, да… — Чёрт, а ведь это правда… Нелли встрепенулась. — Тебе это неприятно?       — Нет… — Кевин поджал губы, отрицательно помотав головой. — Напротив. Я не из тех, кому когда-либо сочувствовали. И даже жалели.       Нелли натянуто улыбнулась, быстро ответив:       — Ну и хорошо.       Он улыбнулся ей в ответ так тепло и мягко… Что Нелли поняла — прекрасно.        Доверие пустило свои корни.        Казалось, будто эмоциональный интеллект Кевина находился на уровне пятилетнего ребёнка. И при этом он сам тянулся узнать про эмоции и чувства больше.        Что может быть проще, чем втереться в доверие к ребенку?..        Нелли не была уверена, что рассуждает правильно. Но знала, что добьётся своего.        Она использует что угодно и кого угодно. Но выберется отсюда. Любой ценой.

***

      Грохот был настолько оглушительным, будто рядом случился взрыв.        Нелли тут же проснулась и подскочила на месте, как ошпаренная, инстинктивно прикрываясь одеялом и не понимая спросонья, что происходит.        Первое, что бросилось ей в глаза: красный цвет. Изобилие красного цвета в комнате повсюду: слева, справа, впереди, каждый уголок и каждая поверхность…        Её первой реакцией было почти неконтролируемое желание закричать. Но не успела она набрать в грудь побольше воздуха, как зрение прояснилось, и девушка впала в полнейший ступор…        Кругом были цветы.        Сотни пышных красных роз, разбросанных повсюду среди осколков от разбитых ваз. Вдоль стен, на тумбочках, на трюмо, на журнальном столике, на полу перед кроватью…       Нелли зажмурилась так, словно подумала, что происходящее всё ещё было частью сна и ей нужно хорошенько проморгаться, чтобы отогнать иллюзию. Но как только она открыла глаза и её зрение сфокусировалось, Нелли увидела мрачный силуэт человека в рассветном полумраке и взвизгнула.       Из тёмного угла вышел Кевин, и возмущение мгновенно вспыхнуло на её лице.        — Давно так делаешь?! — накричала на него она.       — Как?       — Любишь смотреть, как я сплю?       Фамильяр промолчал, многозначительно приподняв бровь в недоумении.       Нелли окинула его недовольным взглядом, всё ещё пытаясь отдышаться и прийти в себя.       — Извращенец, — едко выплюнула она, натянув одеяло на грудь, а затем оглянулась ещё раз. — Что произошло?..       — Перевозбудился, пока смотрел, как ты спишь, — саркастично осадил он, и Нелли закатила глаза.       Девушка стала рассматривать погром внимательнее, нахмурив брови, пока не пересеклась взглядом с недовольным фамильяром, и из неё само непроизвольно вырвалось:       — Клянусь, в этот раз я ни при чём…       — Я знаю. Это Тирин, — тяжело вздохнув, ответил он.       — Кто? — недоумевающе переспросила Нелли.       — У нас завёлся полтергейст. Их сложно вытравливать, но меня он боится и тебе вреда не причинит. По идее.       — По идее?.. — скривив лицо, снова переспросила она.       — Я разберусь.        Потупив пару секунд с выпученными глазами, Нелли взяла себя в руки и присела поудобнее.       — Ладно… А все эти цветы… Это…        — Должно было быть красиво, — как-то расстроенно ответил парень. — Хотел выразить благодарность за вчерашний разговор.        И тут Нелли внезапно нашла ещё одно объяснение его цветам…        Вина, благодарность, обида, когда он приклеил цветы к полу намертво за то, что она разбивала их…       Это было нужно лично ему. Ведь это был единственный доступный ему способ выразить свои эмоции и что-то сделать для неё.       Однако, недовольно и устало выдохнув, Нелли потёрла переносицу и не сдержалась от того, чтобы саркастично пробурчать:       — Хочешь выразить благодарность — отпусти меня.       — Всенепременно. Как только обрету свободу воли и обращусь огромной птицей — заберу тебя с собой.        — Ты умеешь обращаться в птицу?        — Нет, мой тотем — боевой. Я из ранга воинов. Птица просто ассоциируется у меня со свободой.        — Твой… Тотем? — приподняв бровь в непонимании, уточнила девушка.       — У каждого фамильяра свой тотем и ранг. В зависимости от изначальной силы, природы магии и того, как была перенесена смерть.       — Так ты… Ты что же… В самом деле… — Нелли запнулась и закусила губу, не договорив.       Она внимательно посмотрела на Кевина, думая, стоит ли всё же спросить его об этом… Во-первых, потому что ей вправду было дико интересно. А во-вторых — ничто не способствует сближению лучше, чем рассказ о себе, а не о полтергейстах…       Однако она засомневалась, не отпугнет ли его столь личная тема… А потом задумалась: существует ли вообще для него всерьёз такое понятие, как что-то личное?..       Пауза неприлично затянулась. И она решилась:       — Ты тогда сказал, что… Ну, про маму и…        — Нелли, спроси уже, — ухмыльнувшись, подтолкнул Кевин, будто читал её мысли всё это время.       Девушка нервно сглотнула.       — Кто такие фамильяры?..       Кевин тяжело вздохнул, крепко зажмурившись и устало проведя рукой по лицу. Он посмотрел на неё, сложив руки за спиной, будто размышляя над ответом. А затем, немного помолчав, подошёл к ней ближе и тихо заговорил:       — Я, конечно, могу попытаться объяснить, но это сложно для вашего понимания.       — Я попробую понять…       — Хорошо. Но не сейчас, ты только проснулась, была напугана и…       — Я прекрасно себя чувствую, — резко перебила девушка, присев повыше и выражая готовность слушать.       — А ты настырная, ты в курсе? — с ухмылкой прокомментировал Кевин.       Нелли невинно пожала плечами.       Фамильяр сел на край кровати, совсем близко к ней, и Нелли непроизвольно сжала одеяло крепче, всё ещё немного опасаясь Кевина на уровне инстинктов…        Заметив это, он закусил губу и немного отодвинулся. А затем взмахнул рукой и решительно заговорил:       — Ладно… Как много ты знаешь о мире магии?        — Почти… Ничего.       — Ты знаешь, кто такие обскуры?       — Нет…        — А кто такие приведения?       — Души… Умерших людей?       — Нет, не совсем. — Он усмехнулся так, словно забавлялся и умилялся одновременно её виду жаждущей знаний первоклашки. — Привидение — лишь отпечаток покинувшей землю души волшебника, который как бы испугался смерти и застрял меж двух миров в виде астральной проекции. Жаль, что ты ничего не знаешь, тебе было бы проще понять.        — Так… Расскажи мне… Всё. Пожалуйста…       Кевин посмотрел на неё, выдержав паузу, будто подбирал слова, доступные её пониманию, и наконец начал вкрадчиво рассказывать:       — Магическая энергия — очень сложная материя. Если ребёнок-волшебник вынужден скрывать или подавлять свои силы по тем или иным причинам, то в результате внутри него образуется паразитический сгусток тёмной энергии, своего рода астральная опухоль. Обычно обскур появляется у детей из стран или семей, где магия находится под запретом. Во времена охоты на ведьм в мире было довольно много обскуров. Когда обскур теряет над собой контроль, он принимает форму обскури.        Фамильяр взмахнул рукой, и прямо между ними в воздухе возникла слегка светящаяся прозрачная проекция. Нелли почувствовала холод, прежде чем смогла различить очертания совершенно ей непонятного, аморфного чёрного хаотичного образования, больше похожего на движущееся жидкое чёрное облако. Оно показалось ей настолько жутким и завораживающим одновременно, что по спине побежали мурашки, а пальцы стало неприятно покалывать, как на морозе.       — Размер и мощь зависят от врождённой силы хозяина, — продолжил Кевин, — чем сильнее обскур, тем сильнее обскури. Иногда обскур может обращаться в обскури по своей воле. Однако угомонить обскури возможно; например, люди, которым они доверяют или которые внушают ему доверие, могут убедить его остановиться. Редкий ребёнок с обскуром способен дожить хотя бы до десяти лет.       Фамильяр взмахнул рукой ещё раз, и видение исчезло. Он посмотрел на Нелли.       — Я надеюсь, пока всё понятно.        — Да… — просевшим голосом ответила девушка. — Кроме того, как обскуры и привидения связаны с фамильярами…       — По своей природе мы с обскурами почти одно и то же, — поджав губы, ответил Кевин так, будто не говорил ничего особенного. — Всё дело в том, что аналогичная ситуация происходит во время насильственной смерти детей-волшебников. Первые годы жизни магия очень нестабильна, существует практически сама по себе и как бы подстраивается под своего носителя. Первое, с чем она обретает связь, — это инстинкты. И самый первый инстинкт — это…       — Инстинкт самосохранения… — перебила Нелли и тут же закусила губу, почувствовав себя так странно, будто действительно была школьницей, жаждущей показать учителю, что знает хоть один правильный ответ.        — Да, именно, — снисходительно улыбнувшись, подтвердил Кевин. — Ну, а потом, уже в более осознанном возрасте, — с чувствами и мышлением. И, таким образом, когда ребёнок-волшебник не может защитить себя, но испытывает угрозу и страх — магия защищает его сама. А если ситуация становится смертельно опасной — магия во время борьбы превращается в агрессивный сгусток неуёмной энергии, отчаянно цепляющейся за его душу, чтобы удержать.        Он снова взмахнул рукой, и в воздухе материализовалась проекция того же жидкого облака, но в этот раз оно было серым и искрилось так, будто внутри находились сотни сверкающих молний. Нелли перехватило дыхание.        — И в случае, если противник оказывается сильнее — а это девяносто процентов случаев, ведь почти невозможно защитить себя неграмотными хаотичными выплесками энергии — в момент смерти такая магия преобразовывается в своего рода скверну…        Облако медленно окрасилось в красный, а затем в тёмно-бордовый, кровавый цвет, хаотично расширяясь и сужаясь так, словно это были лёгкие дикого зверя, загнанного в угол во время жестокой схватки.       — Пытаясь задержать покидающую тело душу, магическая энергия застревает меж двух миров вместе с отпечатком этой души. Она сливается с ним воедино, преобразовывается, мутирует, обретает разум… И не может успокоиться, пока не найдёт хозяина, без которого неспособна полноценно существовать.        Кевин опустил руку, и вместе с этим растворилось и видение.       Он выдержал паузу, наблюдая за девушкой и ожидая, пока полученная информация будет усвоена, прежде чем продолжить рассказ.        — То есть… — быстро заморгав, с непониманием в голосе заговорила Нелли. — Магию… Её как бы вытолкнули, и она ищет, к кому примкнуть? В смысле она ищет именно своего хозяина или…       — Просто хозяина, — быстро ответил Кевин, перебив. — Но это не так просто. Как я сказал, эта энергия застревает между двух миров, её нельзя просто подойти и взять. Как и она не может просто прийти и постучаться. Её нужно призвать, а она должна чувствовать нужду. Необходимость в ней. Только тогда получится слияние и установление новой связи.        — Именно так фамильяры выступают проводниками магических сделок? — спросила Нелли, и Кевин лениво ухмыльнулся её осведомлённости. — Его призывают, и через фамильяра приходит сила и осуществляется контракт? А после он остаётся с тем, кто сделку заключил, в качестве слуги…       — Почти, — кивнув, ответил парень. — Он и есть эта магическая сила. Он становится не просто слугой, а неотъемлемой частью самого волшебника, осуществляющей ему необходимое.         — И-и-и… — задумчиво протянула девушка. — Я правильно понимаю, что это «необходимое» определяет то, какой именно фамильяр придёт на зов? Или выбор происходит случайно?..       — Ранг и тотем, да, — щёлкнув пальцами, подхватил Кевин. — Мы подошли к этой части. В принципе, ты почти всё верно поняла. Врождённая сила волшебника и то, как именно он перенёс своё убийство, определяют, каким будет фамильяр. Переступая порог из чистилища и возвращаясь в этот мир, фамильяр материализуется в то, что соответствует его изначальной природной силе и скопленной ярости в энергии. Если борьба за жизнь была активной и агрессивной энергии скопилось много, то и тотем будет больше и агрессивнее и он будет причислен к рангу боевых, так как сражался за жизнь.       — К примеру, пума…        — К примеру.       — А почему именно пума? — нахмурившись, уточнила Нелли. — А не… Ну не знаю… Медведь…       — Из-за Фриды, — пожав плечами, ответил Кевин. — Это её ассоциация с яростью и неумолимой силой. Она как-то раз увидела подобное в детстве, и это навсегда отпечаталось в её подсознании. Фамильяру нужна физическая оболочка в этом мире, но он не может сразу принять человеческий облик, пока вновь не установит контакт с живым человеком. Поэтому изначально он появляется в виде животного, именно того, какого бы хотели видеть.       — Интересно… — завороженно прошептала девушка.       — Правда? — Кевин вздёрнул бровь и ухмыльнулся.       — Ты не представляешь… В смысле… Ну, да… — растерянно ответила она, затаив дыхание и пытаясь уже перестать выглядеть ученицей с выпученными от услышанной информации глазами. — Ну, а другие…       — Другие… Их очень много. Например, если смерть произошла из-за… Скажем, отравления… И была перенесена спокойнее и размереннее, то и тотем будет меньше, так как агрессии скопилось немного.       — Например… шпион-паук? — Нелли вспомнились слова Тео.       — Например, — смешливо улыбнулся Кевин, подтвердив. — Не менее опасны, но действуют иначе. Исподтишка. Так же, как и был нанесён смертельный удар изначальному хозяину. И в итоге призывается тот или иной ранг фамильяра в зависимости от внутреннего запроса нового хозяина: кому-то нужна демонстративная грубая сила, а кому-то — хитрая и незаметная тень. Ну, а кто конкретно явится, зависит от банального успеха. Кто ближе и кто первый успеет. Никому не нравится чистилище.       — Чистилище… Это место…       — Между двух миров, да. Там осуществляется переход души из одного состояние в другое, в котором она сможет существовать на той стороне.        — Так… Что же… — Нелли забыла как дышать от вопроса, который так неожиданно и, наверное, так неизбежно возник в её голове.       Который, вероятно, спросил бы каждый на её месте в такой ситуации:       — И Бог… Существует?..       Кевин тихо рассмеялся, склонив голову и сжав пальцами переносицу.        — Перестань надо мной смеяться, иначе я тебя выгоню, — уже рассерженно прокомментировала Нелли, устав терпеть его снисходительные смешки и ухмылки.        — Не выгонишь, — уверенно ответил он с улыбкой.       — Неужели?       — После такого заветного вопроса-то? Нет, не думаю.       — Ладно, не выгоню, только ответь уже наконец! — нервно выпалила девушка, закатив глаза и улыбнувшись на лад Кевина.        — Ну… На самом деле… Я не знаю.        — Не знаешь?..       Кевин пожал плечами и отрицательно помотал головой.        — Как это не знаешь?.. Ты же… Ты же был в чистилище, ты умирал, и ты…       — Да, но я не переходил на ту сторону. Доступ туда таким, как я, закрыт. А узнать такое… Наверняка… Можно лишь в том месте, откуда больше не возвращаются.        Нелли застыла на мгновение… Осознавая сказанное… А затем просто молча кивнула, понуро склонив голову.       — Но если тебе интересно моё мнение… Я думаю, что да.        — Серьёзно?..       — А ты сомневаешься? Ещё вчера ты не знала о реальном существовании человеческой души, обскуров, призраков, чистилища, той стороны…       — Я… Поняла. Твою логику… — смущённо перебила Нелли, заправив волосы за ухо.        В комнате повисла долгая пауза, пока Нелли пыталась навести порядок в своих мыслях, обдумывая то, что узнала, а Кевин молча наблюдал за ней со странной… Нежной улыбкой на лице… Заметив её, девушка неловко встрепенулась и заговорила дальше:       — Ну, а кто всё же призывает фамильяров?.. Я знаю что-то насчёт сделок с потусторонними тёмными силами… И это… — Нелли замолчала, увидев понимание на лице Кевина и ожидая, что он сам подхватит тему и продолжит рассказ.       — Так как эта энергия находится меж двух миров, в чистилище, призвать её можно только с помощью кого-то, кто с этим миром… На одной ноге, скажем. Кто имеет проход и может существовать во всех мирах одновременно.       — И кто же это?…       — Бывшие жнецы.        — Жнецы?.. — нахмурившись, недоумённо переспросила девушка.       — Существует множество способов обмануть смерть. К примеру, крестраж — слышала о таком?       — Да! Об этом — да… Я знаю, — уверенно ответила Нелли, вспомнив многочисленные рассказы Тео и Дафны.        — Хорошо. Или же способ Фриды, — склонив голову набок, нехотя упомянул фамильяр. Нелли злобно закатила глаза. — Но это нарушает естественный порядок вещей и может привести к катастрофическим последствиям. Давай здесь мы не будем углубляться в апокалиптические подробности. Просто знай, что таких преступников ищут и отлавливают. Особые существа без плоти и крови, охотники за душами, вселяющиеся в тело погибшего человека и состоящие во служении у Смерти. Своего рода ангелы, пожинающие заблудшие души и провожающие их туда, где им истинное место. Смерть называет их жнецы и жницы после того и в зависимости от того, в чьё тело эти существа вселяются.       — Это звучит так… Будто они… Не знаю, какую аналогию привести, но, наверное, стражи законопорядка… Зачем им могут понадобиться магические сделки?       — У жнецов есть и разум, и даже некоторая свобода воли. Это чистая и могущественная энергия. Не просто энергия — в какой-то степени они действительно ангелы. Так как жнецами становятся души нерождённых детей-волшебников.        — Я так понимаю, с детьми-волшебниками вот очень непросто в вашем мире…        — Это действительно так. Как и с магической беременностью. Она переносится иначе.        Нелли громко и протяжно выдохнула, приложив прохладную ладонь к разгорячённому лбу.       — Голова кругом…       — Хочешь, сделаем перерыв?..       — Нет! — возмущённо вскрикнула она. — В смысле… Нет… — исправилась девушка, повторив спокойнее. — Я не к этому… Пожалуйста, продолжай…       — В общем… В исключительных случаях, когда жнец слишком долго пребывает в человеческом мире… У него могут возникнуть… Странные, противоестественные стремления. — Кевин скривил лицо и неуютно помялся, будто открывал совершенно запретную и вопиющую тему…       Нелли перехватило дыхание от волнения.       — Какие же?.. — шёпотом спросила она.       — Родиться.        — Что?.. — Девушке показалось, будто она ослышалась.       — Родиться. Жить. Как человек. Действуя исключительно по своей воле и стремлению, познать все радости человеческого естества. Быть свободными.        — И почему это… Противоестественно?..       — Потому что они уже умерли. И чтобы вернуться в этот мир, они должны занять чьё-то место. И знаешь, почему жнецы вселяются в тела именно погибших людей?       — Почему?       — Потому что тело без души лишь оболочка. Для того, чтобы вселиться в живого человека, нужно его добровольное согласие. Так всё устроено.       — И как можно получить согласие у… У кого? Ребёнка… В утробе?… Если они хотят…       — Всё верно. Никак. Поэтому сначала они вселяются в тело матери. А уже через неё добираются до плода. Это чёрная, извращённая, противоестественная магия, о которой, я серьёзно считаю, тебе не следует знать. Ну, а те способы, которыми жнецы добиваются согласия у матерей, чтобы вселиться в них и получить доступ к плоду, хуже, чем в ваших магловских фильмах ужасов про демонов и призраков.        Нелли испуганно сглотнула, ощутив, как по лопаткам пробежали мурашки жути.        — И… Что потом?.. Они и вправду рождаются?        — Да. Но не людьми. Идеально продуманный, поразительный и естественный процесс развития плода и появления человека на свет так отравляется чёрной магией, что рождается совершенно изувеченное, проклятое, тёмное и уродливое демоническое существо. И единственное, что оно испытывает, — это голод.        — И чем же… Оно питается?..       — Человеческой кровью. Сердцами… Лёгкими… Почками… В принципе, вообще всеми человеческими внутренностями, — качая головой в разные стороны, совершенно непринуждённо пропел Кевин.       Нелли крепко зажмурилась, пытаясь отогнать этот образ перед глазами…       — То есть они становятся монстрами, убивающими… И пожирающими людей?..       — О, это самое интересное, — усмехнувшись, с воодушевлением подхватил Кевин. — Несмотря на все метаморфозы, их внутренняя сущность не меняется. Они отравлены и прокляты, но всё ещё являются жнецами, которым доступна их магическая сила. И, как жнецы, они не могут совершить убийство. И не могут поглотить человека, не получив на то его добровольного согласия.        — И как же они…       — И тут мы подобрались к самой заветной теме. Магические сделки со жнецами. Призывая фамильяров, они даруют волшебнику неограниченный и могущественный ресурс магической энергии. Но и плата велика. Тридцать добровольных человеческих жертв.       — Почему именно тридцать?..       — Магическое значение этого числа связано с кровью и жертвенностью. Это необходимо для ритуала, чтобы очистить тела от душ и передать их жнецам.       — Но… Добровольных… Кто в здравом уме пойдёт на такое добровольно?.. Ещё и… Толпой…       — Существует множество хитростей, Нелли. Шантаж, манипуляции, угрозы, подавление, обман… К примеру, если ты подписываешь контракт не читая, это не освобождает тебя потом от обязательств. Достаточно только согласия на жертвенный ритуал, без полного осознания, что жертвой станешь именно ты.        Нелли гневно закусила губу.       — Как я… Добровольно пошла к алтарю?.. — вкрадчиво поинтересовалась она.       — Да, — поджав губы, согласился Кевин. — Вопреки тому, что ты тысячу раз слышала, как Фрида говорила о добровольной жертве крови, о самоотверженности, о тёмном венчании природы и магии, что символизирует тело и душу, и…       — Я… Поняла… — рассерженно перебила девушка, опустив важное уточнение о том, что она была под воздействием кольца, которое хоть и не принуждало, но путало и искажало её собственные мысли. Наверняка Кевин и без того учёл эту «хитрую» деталь.        — И так далее и так далее, — пропел он, мотая головой. — Ты слышала. Но ты не слушала. И пришла. Сама.        — Но это… Нечестно… — хмуро возразила Нелли.       — Тёмная магия не может быть честной. Она лжива, губительна и противоестественна. Однако не обделена своей бюрократией… — непринуждённо ответил Кевин, склонив голову набок.       — И получается… Фриде… Зачем ей каждый раз тридцать жертв?..       — Цена изначальной однократной сделки. Хочешь продлить её — плати ещё. Фрида не знала, что её новое тело будет не приспособлено к отравленной волчьим ядом магии. У тебя же, как у волка, есть иммунитет. Твоё тело подойдёт идеально. И закроет её потребность в выживании навсегда.       — Говоришь так, будто это что-то нормальное и само собой разумеющееся, — ядовито выплеснула Нелли, чувствуя зарождающийся гнев в груди.       — А как я должен говорить о естественном инстинкте самосохранения?       — В контексте Фриды? Как о лживой маньячной суке-мяснике, — возмущённо фыркнув, прыснула девушка.       Кевин тихо рассмеялся, закивав.       — Возможно.       — Я не вижу, чтобы ты был таким же… По крайней мере, я не верю, что ты такой же…       — Какой?       — Жестокий и расчётливый.        — Но это так, Нелли. Я именно такой.        Нелли испуганно сглотнула и нахмурилась, прежде чем разочарованно отвернулась от него.       — Впрочем… — уже тише продолжил он, и девушка вернула своё внимание и взгляд. — Я вынужден признать, что что-то во мне изменилось. В последнее время… Мне неприятно участие в некоторых её планах.       — Тогда… Я не понимаю, как ты можешь не хотеть её смерти?! — Нелли чуть не вскрикнула. — Хотя бы… На подсознательном уровне…        — Мы связаны, — пожав плечами, спокойно ответил фамильяр. — Понимай как хочешь. Но я не хочу её смерти так же, как ты не хочешь своей.        — Ты не хочешь её смерти так же… как собственной? — недоумённо уточнила девушка.       — У меня нет ничего собственного. Она и есть моя жизнь. У меня даже нет «я» . По крайней мере, не должно быть… — тихо закончил Кевин.       Повисло долгое молчание, пока Нелли изучающим взглядом всматривалась в собеседника, пытаясь осознать всё, что узнала о нём, и сложить какую-то ясную картину и новое представление о его персоне…       — То есть ты… Я всё же… Не понимаю…       Кевин посмотрел на неё отрешённым взглядом и заговорил твёрдым и безразличным голосом.        — Я — разумная астральная опухоль. У меня нет ни принципов, ни морали. Нет чувств, желаний, стремлений, амбиций, ничего из этого. Есть неуёмная энергия. Я — энергия. Я — орудие. Просто инструмент. Без хозяина — я лишь пустота и тьма, разрушающая всё вокруг. То, что ты видишь, — это просто оболочка. Отпечаток души того, кто обладал этой магией, что вышла из-под контроля и обрела свой разум. Ты видишь облик человека, который мной обладал. Тот облик, какой был бы у него, останься он жив и вырасти.        — Но откуда тогда все эти…       — Чтобы принять этот облик, мне необходимо обратиться к отпечатку души того, кому он принадлежал. Тому, что всё ещё живёт во мне. И та малая часть человечности, что в нём осталась, уже очень долго сливается с моей энергией и… — Кевин запнулся, неуютно поморщившись. — Обретает влияние на мои суждения и поступки. Я сам ещё не до конца разобрался, как это происходит. Но я не могу ни противиться этому, ни остановить.       — Ты становишься… Человечнее… — задержав дыхание, заключила Нелли.       — Хуже. Я обретаю собственное «я». И я не знаю, радоваться мне от этого или плакать. Учитывая, что мои возможности не соответствуют моим новым желаниям, — иронично фыркнув и дёрнув бровью, недовольно констатировал Кевин.       — Ну… Ты же смог нас отпустить… Тогда… Как ты это сделал?..       — Без понятия. Я слышал твои крики… И знаешь… Я не знаю, как это описать… Вот тут… — Он коснулся пальцами своей груди, указав на солнечное сплетение. — Там будто в тиски что-то сжималось… Было очень необычно, со мной не было такого раньше. Я думал об этом всё то время, пока не появились твои друзья. Затем простая команда, как красная вспышка в мозгу: я обратился и собирался разорвать Теодора на куски. А потом… — Кевин запнулся и задумался, вспоминая и анализируя произошедшее.       — Что потом?..       — Просто в моменте… Я почувствовал… У меня возникла эта мысль… Желание…        — Чтобы мы ушли?..       Кевин посмотрел на неё и молча кивнул.       — Не знаю, — выдержав паузу и отвернувшись, продолжил он, — всё произошло очень быстро, и я отвлёкся. Всего на секунду… И Теодор выстрелил в меня заклинанием…       Нелли нахмурилась.        — То есть… Это не было твоим осознанным решением… — разочарованно заключила она.       — Нелли… То, что я поддался этой мысли… То, что она вообще возникла и заставила меня остановиться, пусть даже на мгновение, позволив Теодору меня обезвредить… Для такого, как я, это уже… — Парень снова запнулся и нервно выдохнул. — Я не знаю. Но я хотел бы думать, что это было моим первым собственным решением.        Кевин поник, задумчиво уставившись в пространство перед собой, пока Нелли смотрела на него так внимательно… Впитывая каждое слово и каждое движение его лица… Заметив это, фамильяр встрепенулся и, посмотрев ей в глаза, тихо сказал:       — Впрочем… И вот ты снова здесь. Из-за меня.       Нелли молча отвела взгляд, нервно поправив волосы.       — Как вы говорите… Первый блин всегда комом?.. — с печальной улыбкой иронично спросил он.       Нелли не удержалась от того, чтобы тихо рассмеяться, пожав плечами.        — Знаешь, я… — Девушка снова на него взглянула. — Я действительно… Больше так не считаю… — Кевин посмотрел на неё с надеждой. — Что я здесь из-за тебя.       Это было правдой. Нелли действительно больше не думала так…       Кевин ухмыльнулся.       — И всё же… Прости меня, — тихо обронил он…       И это прозвучало так искренне…       Нелли посмотрела на Кевина будто совершенно другими глазами… Даже вопреки своим знаниям о его нечеловеческой сущности, раньше она всё равно судила о нём, скорее, как о человеке. Потому что видела такого перед собой. Видела облик человека. Но теперь… После всего, что она узнала… Её восприятие сильно изменилось… И сейчас, глядя на Кевина, Нелли чувствовала, как её злость на него… Не то чтобы утихла… Но она мутировала и превратилась в нечто настолько непривычное и некомфортное… Что Нелли даже не хотелось анализировать это чувство.        Ядовитая смесь из презрительной жалости, искреннего сочувствия, ненависти и неподдельного, необузданного интереса… Желания понять… С долей искреннего восхищения той непостижимой и рвущейся наружу человечностью….       Нелли много раз видела, как люди превращаются в монстров. Буквально и фигурально…        Но она ещё ни разу не наблюдала, как происходит обратное.        Может ли монстр стать человеком?..