Освещённые алыми звёздами

      Настенные часы застыли на времени 03:35 ещё пару лет назад, но никто так и не постарался заменить в них батарейки и снова дать им ход. Впрочем, это никого и не заботило, ведь из блаженного сна всех, кто оставался в этой комнате, исчезло громкое надоедливое тиканье. Вот и Минхо был такого же мнения. Правда, спать без него было поначалу непривычно. Это странное неравномерное тиканье на фоне стало частью его сновидений и без него они казались неполноценными. Хотя по прошествии пары недель и он привык.       Ночь обняла это место своим мягким покровом, но вскоре её сменит рассвет, вновь запуская бесконечный цикл дня и ночи, как вечный танец природы. До этого времени улицы притихли в этой тени и, кажется, впали в сон, впрочем, как и их жители. В комнате Минхо царила такая же тьма и спокойствие, как и везде. Все уроки были выучены, вещи разложены по местам, а одежда на завтра приготовлена. Юноша уж точно мог спать спокойно. Но такое умиротворение сохранялось недолго. Экран телефона, который лежал на тумбочке рядом загорелся, а само устройство завибрировало. В ночной тишине это было особенно хорошо слышно. Ли с трудом разлепил глаза и не глядя ответил, поднеся смартфон к уху.       — Алло? — голос Минхо был немного хриплым, тихим, а слова звучали невнятно, ведь просыпаться он в это время не планировал.       Комната снова погрузилась в тишину, ведь на том конце не отвечали и Хо понятия не имел, что заставило его повторить вопрос вместо того, чтобы сбросить и лечь обратно спать.       — Алло? Что-то хотел? — с нарушителем своего ночного покоя он не собирался говорить формально.       — У тебя красивый голос, — шепот. Это был простой шепот, но он заставил Минхо проснуться, как ведро холодной воды. Сна больше не было ни в одном глазу, ведь это звонил Хан. В такие моменты он просто не мог позволить себе спать. — Знаешь, я думал сбросить, если ты не спросишь ещё раз, — продолжил парень на том конце.       — А чего так? — единственное, что смог спросить Хо.       — Да я просто и звонить не собирался…Как-то само получилось…— в динамике прозвучал смущенный выдох, который перешел в недовольное мычание. — Прости, я думал, что ты не ответишь, а теперь получается, что разбудил тебя без причины.       — Я не спал, — наглая ложь.       — Ты врешь, — и она была очень быстро раскрыта.       — Может быть, — Минхо усмехнулся и почесал щеку, ощущая, как начал улыбаться, совсем как раньше. — Мне просто нравится тебя слушать.       После этих слов Джисон, кажется, снова выдохнул и немного отодвинул телефон. Он снова молчал, а Хо снова начинал переживать. Его всегда сковывал страх в такие моменты, вдруг он сказал что-то совсем неправильное. Вдруг из-за него всё закончится.       — Вообще-то это я должен тебя смущать, — наконец посмеялся Хан. — Мне просто это напомнило былые времена, когда мы могли часами шептаться по телефону и говорить обо всем на свете. Помню, ты ещё однажды пришел к моим окнам с цветком и болтал, — Джисон прервался на добрую усмешку, это явно было теплым для него воспоминаем, — а потом вышел мой отец прогнать «вора» со шваброй, а ты испугался и, падая по пути, убежал с коробкой на голове, — парень тихо рассмеялся, но связь своими помехами испортила его прекрасный яркий смех. А может он просто побледнел за это время, а Ли и не заметил.       — Боже только не надо снова вспоминать это, — Минхо уткнулся носом в подушку, будто это могло скрыть его от того позора. — Только не говори, что хочешь повторить.       — Нет, в этом доме, они сразу полицию вызовут, а от этих ребят ты вряд ли убежишь.       — Проверим? — Джисон бы ни за что не увидел, но на лице Минхо появилась его привычная ухмылка, которая была олицетворением вызова.       — Минхо! — громкий шепот, который привлек внимание кого-то за пределами комнаты Хана, от чего наступила тишина. — Запомни, не смей, — он вернулся к шепоту видимо за парнем и правда начали внимательнее следить.       — Хорошо, не буду, — он очень постарался изобразить тон, выражающий готовность совершить нечто подобное хоть завтра.       Они снова тихо рассмеялись. Им было так хорошо, будто не было никаких проблем, не было расставания, будто они снова вернулись во времена своих воспоминаний. Тогда им было проще. Как говорится, тогда и трава была зеленее, и воздух чище. И наверняка оба хотели бы остаться в этом моменте навсегда, чтобы шальные подозрения не отравляли разум.       — Как день прошел? — спросил Минхо. Он хотел растянуть этот момент как можно дольше.       — В целом неплохо, — задорно начал шептать Джисон, что позволило улыбке расцвести на лице Хо. — Знаешь, сначала мне показалось, что новые одноклассники не очень, но теперь… — но это веселье довольно быстро утихло. Хан замолчал, а точнее сделал лишь одну паузу и для всех стало очевидно, что их настоящее не похоже на прошлое. — Почему снова говорю только я?       — С чего ты взял? — Минхо беспокоился.       — Ты почти ничего не рассказываешь.       — Но я же спрашиваю и отвечаю на твои вопросы. Разве это не тоже самое? — Хо правда не понимал и не знал, как вернуть своему возлюбленному хорошее настроение.       — Да, наверное, — Хан снова немного затих. — И вот мои одноклассники оказались нормальными ребятами. Вот сегодня поделился со мной один булочкой. Да, только поэтому я решил, что он хороший, — Джисон горько усмехнулся.       И снова повисла тишина. Она всегда пугала, давала причины додумывать что-то ещё. Минхо перебирал в голове о чем промолчал. Информации было слишком много, но первое, что пришло на ум, оказалась та драка с Хенджином.       — Я рад, что ты смог наладить с ними отношения, — Хо всё ещё сомневался, но понимал, если промолчит, Хан просто сбросит. — У меня тоже неплохие одноклассники, забавные, только шепчутся много. Ещё представляешь. Подрался. Так глупо ещё: прям в туалете в самый первый день, — Минхо нервно рассмеялся.        — Чего?! Ты почему только сейчас сказал об этом? — почти во весь голос произнес Джисон, уже игнорируя возможность быть услышанным.       — Ну вот как-то так, — Ли просто радовался, что это смогло вызвать у парня реакцию. Значит, диалог ещё продолжится.       — Вот это ты ас, конечно, — усмехнулся Хан, — и опоздать, и подраться, и, уверен, поразить всех своими фиолетовыми локонами.       — Ты не представляешь насколько прав, — посмеялся Минхо.       — И что теперь?       — Да ничего особенного, просто отыгрываю роль раба для этого парня, — Хо перевернулся и обнял подушку, затаив дыхание.       — Это ещё почему?       — Так я ему случайно руку сломал. Наказание принимаю.       На это Джисон только посмеялся. Он знал, что Минхо со всем справится и всё выдержит. Дальше они продолжили диалог и на другие темы. Юноша просто был рад, что его честность оказалась благом, а не ещё одним шагом навстречу пропасти.       — Представляешь, — сказал Хан сонным голосом и даже зевнул пока говорил, — уже почти пять утра.       — Серьезно? — у самого Минхо уже слипались глаза, но он не хотел уходить, пусть это и значило просто сбросить звонок.       — Да, — снова посмеялся Джисон, его настроение явно улучшилось. — Пора ложиться спать.       — Нет, только не это, — шуточно протянул Хо.       — Так, Ли Минхо, не паясничай, бери своего медвежонка…       — А хомячка можно? — перебил его он.       — А он далеко?       — Невероятно далеко.       — Тогда нельзя, — притворно строго произнес Джисон. — Так вот, бери своего плюшевого медвежонка, укрывайся одеялом и засыпай. Или завтра снова опоздаешь в школу, вернешься к родителям и будешь сидеть в башне, охраняемый драконом.       — Страшно. Тогда буду спать, — Минхо удобнее расположился на кровати и продолжал улыбаться уже с закрытыми глазами.       — Вот и я о том же. Спокойной ночи, — с зевком произнес Хан.       — И тебе сладких снов.       Звонок был сброшен. Телефон Минхо отложил не сразу, продолжая держать его у своего уха. На сердце осталась приятное чувство, спокойствие, будто они отпустили что-то очень тяжелое. На его плечах ощущалась удивительная легкость, с которой он постепенно погружался в сон, как в теплую, приятную ванную.       А ведь никто из них не сказал «люблю тебя» …

***

      Кровать ритмично билась об стенку, а пружины матраса скрипели. Комнату наполняли приглушенные стоны. Он вжимался лицом в подушку, прикусывая белую наволочку. А в это время сильные руки юноши оглаживали Его бока, то ли хватаясь таким образом за ощущение реальности, то ли пытаясь успокоить парня, показать заботу. Крис уже сам не до конца понимал зачем всё это делает.       — Крис, мне очень хорошо, — проговорил Он, сжимая в худой руке простынь и насаживаясь сильнее на член юноши.       Чан боялся смотреть на него. Было ужасно видеть, как это болезненно худое тело прогибается под ним. Бледные костяшки почти сливались с белым постельным бельем. Нет, Крис не перестал считать Его красивым, ему всё также нравились тонкие черты лица, аккуратные губы, то, как быстро розовели щеки этого парня, Его чистые глаза, которые всегда смотрели прямо в душу. Хотя нет, он забыл, ведь Его лицо почти не принимало здоровый розоватый оттенок, только болезненную бледность, да и глаза давно помутнели и не совсем ясно: влияние ли это лекарств или Его жизнь постепенно угасала. Может быть, когда-то он и любил всё это, но как же скоро это исчезло. Почему же это началось после появления Криса? Виноват ли Чан в этом? Что Крис сделал не так? Он не знал, никто не знал, даже этот парень, который стонал, а его бедра активно отвечали на толчки.        Бан Чан замедлился. У него закружилась голова. Его ужасно тошнило, и парень совсем не понимал в чем дело. Чан вспоминал, ел ли он что-то просроченное сегодня. Вспомнить не мог. Он вообще ничего не помнил. Кто он. Где он. Это не были вопросы, ведь ответ он знал. В ту секунду он не ощущал себя в пространстве, будто находился в вакууме, а голова была готова взорваться от собственной пустоты. Его сердце билось настолько быстро, что Крису показалось, что оно остановилось ещё пару секунд назад, а всё вокруг всего лишь иллюзия, которая боится встретиться с реальностью. А может быть это и страшная реальность, которая положила конец иллюзиям.       Чан остановился, но его член продолжал находится где-то глубоко в Нем, а может быть и не в Нем. Может быть ничего в этой комнате не было, даже самого Криса.       Ему было тепло, но спина ужасно мерзла, будто он сидел возле бетонной стены. Но это было не так, ведь и комната была, и Парень с широко расставленными ногами был, и сам Крис был. И как раз он сам смотрел, как при каждом вдохе Его ребра всё сильнее выпирали, будто ничего кроме их в этом теле и не было.       «Мерзость, — первое, что пришло в его голову, а следом догнала и вторая мысль, которая эхом проносилась всё это время. — Страшно…»       Холодные руки притронулись к щекам и шее Криса. Они будто разбудили его, заставили снова сфокусироваться.       — Почему ты остановился?       «Какой же у Него слабый голос» — отвратительное осознание кольнуло куда-то в сердце Чана. Не он это начал, но он чувствовал вину, ведь не закончил.       — Продолжай, — верно, ответ Ему не нужен. Только не тогда, когда они достигли такого единения, когда они стали одним целым. Для Него это был не просто половой акт, а доказательство, что Он любим, что Он нужен, что Он имеет власть над чувствами Криса.       Он притянул Чана ближе к себе и поцеловал, долго и медленно, так, чтобы прочувствовать каждый миллиметр его губ, оставить на нем частичку себя, слиться окончательно. Он всегда желал быть рядом, каждую секунду. Крис думал, что разделял это мнение, до того момента, когда это начало означать, что не существует никаких отдельных людей, а только теплые и всепоглощающие «мы».       Чан упирался одной рукой в кровать, а второй гладил Его плечо, ведь Ему это нравилось. Он продолжил свои ритмичные движения, которые сопровождались странными наигранными стонами и шлепками кожи об кожу. Крис чувствовал свою вину, ведь он думал, что виноват во всем, что сейчас происходит. В том, что Он играет удовольствие. В том, что Ему не приятно. В том, что Его руки изрезаны. Он во всем виноват. Бан Чан просто хотел расплакаться, свернувшись в позу эмбриона прямо здесь, прямо на этой кровати, но не мог, не имел права.       — Позови меня по имени, — прошептал Он, обвивая шею парня своими костлявыми руками.       «А как его зовут?»       Крис понял, что не помнит Его имени, он даже не был уверен, что в этой квартире его самого зовут так, как за стенами здания. А кто он сам? Есть ли у него самого имя? А право на него?       — Любовь моя, — заученно, прошептал Крис Ему на ухо, продолжая ускорять свои толчки, а Тот только громче застонали улыбнулся. Наконец-то улыбнулся.       В их маленьком мире не было никакого Бана Кристофера Чана и не было никакого «…», были только «они» и только «мы». Кому-то одному там не было места, только самый идеальный симбиоз, только одно и целое, только вместе они могли существовать. Крис уже и не помнил почему он снова пришел в эту квартиру, почему не поговорил, почему снова поддался Ему. Не понимал куда делась вся ненависть. Хотя этот вопрос решить легче всего. Чану сложно ненавидеть человека, который отправляет окровавленные руки, а в звонке со слезами просит приехать. Он боялся и просто не мог игнорировать подобное. В этот раз его никто не винил, но это не значит, что он сам не будет этого делать если что-то произойдет.       В итоге всё оказалось ложью. Это были старые фотографии, но Крис не злился. Он не мог злиться, ведь такое уже было, это просто заставило вспомнить, какого ехать посреди ночи через весь город параллельно вызывая скорую. Это заставило вспомнить, что его безысходная ярость никуда не приведет и страдать он будет только больше.       Бан Чан таял в Его объятиях. Кроме слияния тел, не осталось больше ничего. Когда плоть погружалась в такую же теплую и мягкую, можно было уже ни о чем не думать. Даже если не хотел, даже если не возбуждало, даже если блевать тянуло. Главное, что крови нет на этих светлых руках.       — Ты ведь останешься до завтра? — излившись на собственный живот, произнес Он.       — Конечно, Любовь моя, — Крис улыбнулся и погладил Его по щеке, задевая длинные ресницы, тем самым заставив прикрыть сонные глаза.       Чан забыл, что не хотел оставаться, что хотел уйти, что ему завтра в школу. Он забыл, что всё это ошибка, о которой он пожалеет. Ведь не помнить намного проще и легче. Ведь это значило начать заново.

***

      Минхо впервые за долгое время снился сон. Этот сон был одним из тех, которые по пробуждению человек ни за что не сможет вспомнить, единственное, что ему останется это эмоции и чувства, которые испытывал. Там юноша ощущал себя счастливым. В нем сконцентрировались все положительные эмоции и вылились в прекрасную сказку сновидений. Но каждый чудесный сон подходит к концу.       Будильник неизбежно прозвенел, вытаскивая Минхо из прекрасной сказки. Телефон валялся где-то в одеяле, видимо, он не убрал его после ночного разговора. Именно поэтому на поиски парню понадобилось какое-то время, за которое этот привычный рингтон только больше напоминал, как уставший мозг хочет выбраться из тесной черепной коробки. Семичасовой сон и так был роскошью, Хо самостоятельно лишил себя последних его крох. Но если бы ему дали шанс сбросить тот ночной звонок Джисона, то он бы этого не сделал. Минхо готов был отдать этому парню хоть все часы своего сна только бы провести больше времени вместе.       Телефон наконец нашелся намного ближе, чем предполагалась. Нарушитель спокойного сна находился прямо под подушкой Хо, только руку протяни. Звонок был отключен, но, к сожалению, не головная боль. Кажется, она разгоралась только сильнее, будто кто-то спичку зажег прямо внутри его черепа. Ещё секунда и к ней добавилось осознание, насколько сухие его глаза и как они начинали болеть. Минхо уже успел проклясть школу, в которую ему предстояло идти.       Он сел на кровати, свесив ноги на пол. Вставать на пол ему не хотелось и неважно, что он был с подогревом и никакого дискомфорта не будет. Он просто продолжал сидеть, пока в его голове было ровно ноль мыслей. Для Минхо это одно из самых приятных чувств.       Долго это, конечно, не могло продолжаться и по двери громко постучали.       — Подъем, родной, — раздался голос Наны, как гром среди не самого ясного неба, —долг зовет!       Раз даже его тётя так говорит, то Минхо просто ничего не остается кроме как подняться с кровати. А дальше начинается обычная утренняя рутина. Первым идет небольшое потягивание, чтобы каждый суставчик хрустнул. Обычно ещё это движение походит на трюк неудачливого трюкача, который имеет шанс уехать на карете скорой помощи, но высшие силы всегда находятся на его стороне и после он даже улыбается. Далее следует выход из комнаты, который сопровождается громким зевком, чтобы все жильцы были оповещены, что он проснулся. Теперь Хо предстоит быстро зайти в ванную комнату и верно угадать со временем, а то её могут занять, а сам парень останется без завтрака. В этот день ему везет и всё идет по обычному сценарию, возможно, этот день станет удачным или хотя бы «нормальным», без лишних приключений.       Завтрак также начинался довольно спокойно. Была только тишина, шум улицы через открытый балкон и шипение включенного чайника. Прохлада раннего утра распространялась по всему помещению, даруя ему необычную свежесть, которую сложно застать по вечерам. Нана уже разложила их кашу по тарелкам и поставила на столешницу. Конечно, представление блюда было не на уровне знаменитого ресторана, но вполне домашнее. Она просматривала что-то в телефоне, пока ждала закипания чайника. Без горячего кофе эта женщина не могла начать свой день.       Минхо уселся за стол и только тогда заметил, что ложек нет, как и проблемы встать и самостоятельно их взять. Так он и сделал. Было тихо и спокойно, давно такого умиротворенного настроение перед школой у парня не было. Хотя, возможно, эта пара дней были настолько насыщенной, что нечто обычное ощущалось совсем по-другому. В любом случае, Хо сейчас был слишком сонным, чтобы лишний раз напрягать свой мозг. Чайник наконец неприятно засвистел, нарушая это спокойствие, которое чувствовалось во всех уголках комнаты. Нана, не произнося ни слова, встала и выключила ужасно шумный кухонный прибор. Удивительно, но в этом молчании, смешивавшимся со стуком ложки о тарелку, открыванием ящиков и звонких соприкосновений чашек друг об друга, не было ничего тревожного и раздражающего. Минхо ощущал себя здесь спокойнее чем где-либо ещё. Его тетя была по праву удивительным человеком, с которым было комфортно даже молчать.       — Тебе чай налить или кофе сделать?       — Чай, — не отрываясь от свой тарелки, ответил Хо.       Ещё пару минут и на столе уже стояли две чашки. Они были вполне обычными, прозрачными. Нана не особо любила те, на которых изображались какие-либо рисунки.       — Ты лунатил раньше? — неожиданно нарушила молчание женщина.       — В смысле?       — Просто полночи из твой комнаты бубнёж слышался, — говорила это она довольно флегматично, делая небольшие паузы, чтобы выпить кофе. — Вот думала, может во сне говоришь, — а вот эту фразу она произнесла с усмешкой, видимо звонок телефона тоже слышала.       Минхо как-то не учел, что стены в таких муравейниках не особо плотные, почти картонные и через них слышно практически всё. Сам иногда слышал, как сосед чихает и порой даже здоровья желал.       — Может быть и луначу, — Минхо решил не придумывать лишних оправданий и продолжать завтракать. Нана в любом случае не будет лишний раз спрашивать.       Женщина свою трапезу закончила первой и сложила посуду в раковину. Они договаривались, что Хо будет помогать в домашних делах. То есть, если она готовит, то он моет кухонную утварь. И также наоборот.       — И напомню, что на выходных ты едешь к родителям, — сказала Нана, проходя мимо и погладив юношу по голове.       — Спасибо, что напоминаешь, — завершая свой завтрак, недовольно ответил Минхо.       — Всегда пожалуйста, родной, — после этого она ушла собираться на работу и только на выходе из комнаты решила добавить. — Но об этом мы ещё позже поговорим.       — Хорошо.       Она скрылась в своей комнате, а Минхо встал у раковины. Он прекрасно знал, что так и закончится эта неделя, но всё равно всячески избегал этого. Его родители не были плохими людьми, но у них между собой было слишком много разногласий, чтобы он мог не волноваться об этой встрече. Они были специфическими людьми, и что конкретно от них ожидать понять было невозможно. Хо просто надеялся избежать слишком глобальных ссор. Но с учетом того, что ему предстоит сообщить, сделать это будет очень сложно. Впрочем, пока ему об этом можно не думать ещё какое-то время.       Посуда была помыта довольно быстро и времени перед первым уроком у парня оставалось ещё достаточно. Для Минхо это стало уже немного непривычно. Он слишком часто спешил за последние дни, чтобы сейчас так спокойно собираться. Сегодня он мог спокойно натянуть на себя рубашку, брюки и, оставив пиджак на видном месте, спокойно расчесаться, а не как обычно бежать по улице, застегивая одной рукой пуговицы, а другой пытаясь привести волосы в порядок, чтобы они не походили на большое гнездо, которое случайным образом упало ему на голову. И такие дни Хо намного больше нравятся.       Когда он полностью собрался времени было ещё много, а головная боль и сонливость никак не отходила. Минхо решил, что от небольшой прогулки перед школой ему может стать полегче, а возможно он просто хотел пойти той самой длинной дорогой, которую он знал совершенно под другим углом, которая хранила в себе воспоминания, никак не связанные с конечной точкой его сегодняшнего маршрута.       — Уже уходишь? — Нана стояла перед зеркалом и красила губы. Она всегда использовала нейтральные помады, благодаря которым сложно понять, наносила ли она вообще что-то, но сегодняшняя выглядела довольно заметно.       Поймала женщина его с этим вопросом, когда тот только вышел из комнаты.       — Да. Хочу немного пройтись.       — Как тебе удобно, — не отвлекаясь от собственного отражения, произнесла она. — Я сегодня буду поздно, поэтому не забудь ключи.       Минхо на это лишь кивнул и как можно заметнее и громче положил ключи в свою сумку. Ещё немного и он бы достал их снова, прокашлялся и позвенев ими, засунул обратно. Но это даже в его голове выглядело слишком глупо, поэтому он просто попрощался с тетей и вышел из квартиры.       Преодолеть духоту лестничной клетки было не так сложно, всего несколько пролетов и парень вышел в серый и пыльный город. В обычный день он бы как и все прохожие, уткнувшись в асфальт глазами, шел бы по уже давно заученному маршруту, не обращая внимание на зелень, которая так стремилась оживить этот пейзаж, на бледнеющий рассвет, который был ничуть не хуже такого прославленного красками заката, но для него этот день был немного особенным. Сегодня Минхо был необычно окрылен. Ему хотелось бежать, громко смеяться, плясать, не думая об окружающих и безудержно врать самому себе. В Хо определенно бурлила энергия, но воплощать её в такой активности по пути в школу он не желал. Определенно мог, и такие мысли проскальзывали, но он бы всё равно ничего подобного не сделал. Во-первых, голова его до сих пор невероятно болела, а от этого на первое место выходила потребность приложить её к чему-то мягкому, светлому и подозрительно похожему на подушку. Во-вторых, подобным клоунским поведением, как всегда выражался его отец, парень не страдал, тем более в одиночестве.       Минхо отбросил лишние мысли и просто пошел. Конечно же, не по маршруту, который ждал его в каждый из тех разов, когда ему приходилось бежать со всех ног только бы успеть до звонка, а потому, по которому он добирался до небольшого магазинчика, в котором они всегда встречались с Джисоном. В то время не было ни переездов, ни расставаний, ни прочих проблем. В то время были лишь они и их огромная нежность друг другу.       Хо шел по узким улочкам, между домами муравейниками, которые находились к своим собратьям слишком близко и просто помнил. Он не любил «вспоминать», ему больше по душе формулировка, в которой все те события всегда с ним, они всегда на подкорке мозга, иллюзией, проплывающей перед зрачком. В этом месте всегда было тихо, а людей почти не было, ребята могли практически открыто идти и держаться за руки, переплетая пальцы, оставлять быстрые чмоки на лицах друг друга и просто быть собой. Здесь никогда не бывало много людей и поэтому они так любили это место, ведь оно почти становилось их собственным.       Этот путь выдался для Минхо особенно приятным, кажется даже головная боль и тяжесть в теле ушла не просто на второй план, а на третий или даже на самый дальний из возможных. И вот он уже стоял около ворот, ведущих в школу. И успел он как раз вовремя, чтобы напомнить, что «помнить» надо использовать очень осторожно, ведь прошлое всегда остается прошлым, а реальность всегда перед глазами, без иллюзий ностальгии.       На небольшой парковке остановилась черная дорогая машина и кто из неё выйдет Минхо прекрасно знал, ровно как и то, что это и было его реальностью. Джисон уехал в другой город и они уже давно не ходили этим путем, да и некуда было уже ходить, ведь тот маленький магазинчик снесли какое-то время назад. Именно так память и становится воспоминанием.

***

       Учебный день начался вполне обычно. Учителя вели уроки, своими монотонными и немного сонными голосами, от чего Хо только сильнее хотел сделать своей подушкой стопку учебников. Ученики тем более ничем не отличались от своего обычного поведения: всё также болтали, всё также слушали и также клевали носами.       Ещё теория Минхо о том, что так долго о начале его «карьеры» в старшей школе говорить не будут, подтвердилась. Уже сегодня об этом почти не вспоминали, ещё немного и все станут вести себя будто никогда той истории и не было. Хотя, когда наступит время подкинуть ещё немного интересных сплетен, всё снова вспомнится. Так уж работают люди: они быстро забывают о чем-то только ради того, чтобы вспомнить это чуть позже с новыми подробностями. Но всё это происходит только от скучной жизни. Шухуа сегодня казалась ещё более активной, чем раньше. Минхо считал это удивительно забавным, и хотя больше ему хотелось поспать на переменах, поговорить с ней было вполне неплохо. Парень утешал себя тем, что выспится ещё ночью, но вероятно теперь он будет ждать каждый раз ещё одного звонка Хана. И даже если его не случится, расстраиваться он точно не будет. Хотя сам позвонить он ни за что бы не осмелился. Вдруг разбудит, вдруг не вовремя, вдруг тот не хочет. Минхо слишком боялся сделать что-то не так, а вот Джисон для него самого был особенным. Ему можно было всё, он бы принял парня любым и совершенно неважно, что бы Хан сделал. Иногда Хо думал, что пусть тот бы вспорол ему горло, он бы всё равно бросился в объятия этого нежного и невероятно теплого парня. Пусть даже они бы стали последними, только бы не для его любви.       «А особенный ли я для него?..» — мысль пришла в его голову совершенно ожидаемо, но всё равно больше походила на пулю в висок.       Но долго о чем-то задумываться ему не пришлось, ведь рядом была Шухуа, которая излучала слишком много энергии.       — Минхо, — не прекращая тыкала его девушка.       — Что? — протянул он, убирая её руку от себя. Всё-таки его немного раздражало такое поведение.       — Ты к Хенджину не пойдешь сегодня?       Как-то Хо не ожидал, что именно она напомнит об этом и сначала даже не поверил.       — А зачем спрашиваешь?       — Учитель Пак скорее спрашивает, — она только обернулась и указала рукой на мужчину, который стоял в проходе. Дотошность этого человека поражала и даже пугала.       По сути данное напоминание должно было немного подпортить настроение парня, но сегодня Ли не мог думать о ком-то ещё кроме Джисона. Он был слишком сильно окрылен своими чувствами, чтобы переживать о таких бытовых вопросах. Хван был проблемой, а его поведение невероятно раздражало, но это не значило, что Минхо не мог продолжать находится в собственных мечтаниях о прошлом и прекрасном будущем рядом с любимым человеком. Именно поэтому сейчас он был спокоен, как самый просветленный монах. Ли поднялся со своего места и без лишних вопросов пошел к учителю. Сегодня у него не было настроения для бунтарства.       — Здравствуйте, учитель Пак, — произнес он, когда оказался достаточно близко к мужчине. — Я снова что-то не так делаю?       — Нет, просто предпочитаю контролировать всё, что могу, — холодно произнес мужчина, осматривая парня с ног до головы. — Слышал сегодня ты даже вовремя пришел и к тому же по пути помог Хвану. Хвалю.       Это было правдой, но не то чтобы Минхо сделал это по собственной воле. К территории школы он подходил так удачно в тот момент, когда Хенджин со своей матерью подъезжал. И конечно же, госпожа Хван его окликнула, с призывом выполнять часть своего уговора. И естественно такого выбора, как отказ, у него не было.       В этом эпизоде поразительным было лишь практически неживое спокойствие Хенджина. Весь путь тогда они прошли молча, никто не захотел грубить, язвить и что-то ещё в этом роде. Правда, «спасибо» Минхо тоже не заслужил. Вместо этого было: «можешь идти». И это только больше укрепило у него убеждение о невероятной заносчивости Хенджина.       — Так Вы меня похвалить пришли? — Хо чувствовал подвох и совершенно не скрывал это.       — Почти. Решил тебе сказать, что сегодня младший Хван уедет один, поэтому можешь сходить и договорится с ним о чем-то.       Минхо даже не думал, что с такой радостью и энтузиазмом пойдет к Хвану настолько быстро. Перспектива выбить себе «выходной», была слишком хороша. Парню, конечно, немного хотелось бы перенести его на завтра, ведь именно в этот день у него тренировка, но и сегодня неплохо. Всё-таки проводить лишнее время с этим хорьком ему не хотелось. Да и самому Хенджину тоже и это было очевидно.       Совсем немного времени и Хо уже стоял под дверями класса «1-3» и первое препятствие оказалось совсем неожиданным. Почти в один момент, как он переступил порог, путь дальше ему преградил тот улыбчивый парень, Феликс. Первой реакцией было только удивление и пораженный взгляд, направленный в глаза блондина.       — Я к Хенджину пришел, — со стороны Минхо это было странным уточнением, ведь другой причины у его визита и быть не могло.       — Да я понял, — усмехнулся юноша, — просто у моего друга снова испортилось настроение и, уверяю тебя, он даже с гипсом довольно опасен, — Минхо хотел ответить, что до эмоциональных перепадов Хвана дела ему не было, но сказать это ему снова не дали. — Именно поэтому пойдем, и ты мне скажешь всё, что хотел сказать Джинни.       Хо снова не дали времени ни для отказа, ни для согласия, ни для того, чтобы посмеяться с этого прозвища. К тому моменту, как он начал что-то понимать, Феликс уже вытаскивал его за руку в коридор.       Минхо, конечно, понимал, что у этого хорька всё не совсем в порядке с головой, но не думал, что всё настолько плохо. На его памяти ещё не было момента, когда кому-то приходилось отводить человека в сторону, чтобы сказать, что их друг неадекватен. Хо сам не был шибко тихим, но Чан так никогда не делал. Старшая школа бывает и правда поразительна, как и рассказывала ему тётя.       Ушли же они с Феликсом не слишком далеко, да и держал его этот безобидный парень почти невесомо и если бы он хотел, то в любой момент мог вырваться. Но сегодня у Минхо не было настроение наживать новых врагов и проблем на свою голову. Остановились парни рядом с окнами и это место уже можно было называть «для важных переговоров».       — И что у вас там случилось? — всё же решил для начала поинтересоваться Минхо.       — Да ничего особенного. Просто Хенджин снова истерит из-за кое-чего, — Феликс явно не планировал сообщать причину такого поведения друга, но при этом продолжал вести себя дружелюбно. И Минхо не совсем понимал, он просто был таким человеком или не хотел возвращаться к своему проблемному другу.       — Мамочка наругала? — и всё же язвительная натура Хо никогда не засыпала.       — Минхо, прости за грубость, но это не твоё дело. Я мог тебе показаться не самым хорошим другом, но мне прекрасно известно, что если вы сцепитесь на эмоциях, то лучше никому не станет. И это единственная причина почему я тебя увел, а не для того, чтобы обсуждать Хенджина, — Феликс говорил мягко, но строго.       От таких формулировок даже Минхо стало стыдно. Всё-таки по сути ему и самому было не особо интересно. А в отсутствие Хвана играть в игру «кто кого сильнее заденет» не было никакого смысла.       — Я тебя понял, — Хо даже уважением проникся к этому парню, хотя так бы сделал любой хороший друг. По крайней мере, Чан для него точно. — Учитель Пак намекнул, что Хенджин должен сегодня уезжать без сопровождения. Если это правда, могу ли я не ждать его хотя бы сегодня?       — Вот о чем ты хотел поговорить, — кажется этот вопрос заставил задуматься юношу. — В целом, если учитель Пак на вашей стороне, то никто и не спалит вашу схему. А Хенджин будет сто процентов не против, возможно, ему даже намного лучше будет побыть одному.       «И это всё?» — единственное, что пришло в голову Хо, когда Феликс уже ушел обратно в класс.       Минхо не ожидал, что всё решится настолько легко. Он в целом думал, что придется поконфликтовать, покричать, а потом уже они бы пришли к какому-то решению. Морально он уже именно к этому и готовился. Поэтому сейчас он ощущал что-то похожее на разочарование. Хотя возможно, если бы Минхо не остановил Феликс, то вероятно и ссора была бы, и ещё одна драка, и привод к директору. Всё было бы. Парни не сходились в темпераментах и это было совершенно ясно. Они были как огонь и ветер и определенной роли у кого-то из них не было. То один в попытке затушить распалял другого, то наоборот. Пожалуй, в этот раз Феликс побыл ветряной мельницей, которой удалось немного утихомирить обоих. Правда, Хо ещё был не уверен насчет успокоения Хенджина, но просто радовался, что он не его проблема.       Было ли ему интересно отчего так резко изменилось настроение Хвана и менялось ли вообще? Отчасти да, и скрывать любопытство Минхо не собирался. Хенджин казался ему ужасно раздражающей, не поддающейся пониманию загадкой, которая не теряла своей интересности от вышеуказанных качества. Впрочем, пока разгадывать этого хорька у юноши не было особого желания. Сейчас на первом месте для него отношения с Джисоном, ведь они были тоже ещё той головоломкой.       Благодаря тому, что его освободили от обязанности играть роль «няньки» для Хенджина, у Минхо оказался полностью свободным оставшийся день после школы. Это радовало и было непонятно, когда ему ещё раз так повезет. Он мог либо поехать к Хану в Сеул и поговорить с глазу на глаз, либо наконец выманить Чана из студии, в которой он подрабатывал, даже когда та была закрыта. Парню иногда казалось, что ещё немного и его друг там окончательно пропишется, не обращая внимание на ворчания своей матери. Оба эти человека были важны для Хо, поэтому поговорить они просто обязаны. В случае Джисона этого момента избегал Ли, боясь, что так испортит оставшиеся мосты, которые были между ними. Поэтому парень быстро отложил эту идею на потом. В случае же с Чаном именно его друг избегал разговора, ведь это связанно с его собственными проблемами, а у Криса «всё в порядке». Такая логика друга Минхо, совершенно не устраивала, поэтому появившееся свободное время он планировал посвятить именно ему.       За время, оставшееся до звонка, до Чана он бы не дошел, так что пришлось это отложить до следующего перерыва. Вернувшись в класс он заметил, как Шухуа что-то обсуждала с одноклассниками. И всё же эта девушка была довольно активна и в этом была её суперсила. Она была в меру мила и прямолинейна, она в целом была яркой и привлекала достаточно внимания. Кажется, люди тянулись к ней. Минхо же любил окружать себя только парочкой хороших друзей. Хотя был период, когда он общался только с Джисоном, не вспоминая про Чана вовсе. Он немного стыдился того времени, но его уже не вернуть.       — И как всё прошло? — вернулась на своё место Шухуа. — Ты так радостно побежал, я уже испугалась, что Хенджин помер.       — Жив здоров он, не переживай, — Минхо растянулся на своей парте, синяки всё ещё отдавали тупой болью, когда он соприкасался с чем-то. — Меня сегодня освободили от моих «обязанностей».       — Знаешь, ты такой ленивый работник. На второй день уже просишь выходной, — усмехнулась девушка.       — Да была бы возможность, уволился бы уже, — это прозвучало немного безнадежно.       Он был не против помогать человеку с травмой. Любому. Кроме Хван Хенджина. К этому парню он не мог испытать даже что-то отдаленно похожее на жалость. Ему хотелось каждый раз повторять, что «сам виноват», сам нарвался и пусть сам расхлебывает. Это злорадство было ужасно глупым и ощущалось, будто Минхо деградировал лет на пять. И поэтому за это парню тоже было стыдно. Немного.       — С чего вообще такая щедрость? — продолжала интересоваться Шухуа.       — Его сегодня мама со школы не забирает, а ещё сейчас он почему-то истерит и Феликс, его друг, сказал, что лучше с ним мне не встречаться сейчас.       — И тебе не интересно что у него случилось?       — Нет, я не настолько люблю сплетни, — улыбнулся Минхо, упираясь лбом в прохладный стол.       За это время ничего особо не изменилось, его голова всё также болела и складывалось впечатление, что совсем скоро развалится на кусочки. Трель звонка была будто специально создана, чтобы помочь этому случится.       Очередной урок прошел вполне спокойно. Минхо начинало казаться, что он стал вливаться в учебный процесс, что хотя бы морально ему становилось проще. Учиться он всё ещё нормально не начал, иногда клевал носом, иногда забывал что-то записать, иногда просто не хотел, но хотя бы начал вникать.       Ещё один урок пролетел достаточно быстро и уже через пару секунд после звонка он был на пути на третий этаж. Отчего-то у него появилось странное ощущение, что он опоздает. Возможно, он боялся, что это желание поговорить начистоту пропадет неизбежно, если он промедлит хотя бы на секунду. Это был совершенно странный и слишком известный для него страх. Испытывал его Хо слишком часто.       Через пару минут Минхо уже стоял перед классом своего друга. Там он Чана не застал и поскольку парень не знал, какое у Криса места, ему пришлось подозвать одного из старшеклассников.       — Извини, а не знаете где Бан Чан?       — Его сегодня вообще на занятиях не было, — только пожал плечами парень и выглядел так, словно его об этом уже не в первый раз спрашивают.       — Понял, спасибо, — только проговорил он и отступил от двери.       Это было странно, ведь Крис практически не пропускал школу. Так было в средней школе и Минхо был уверен, что в старшей ничего не изменилось. Он всегда был образцовым учеником и от этого Хо всё больше тревожился.       Он прислонился спиной к стене и напечатал сообщение Чану, но тот его не прочитал ни на этой перемене, ни на следующей, ни после окончания уроков. Такого никогда раньше не было. Крис не был из тех, кто без причины игнорировал бы чужие сообщения, да и его поведение за прошлый день не вызывало доверия. С его другом было что-то явно не так и он не имел не малейшего понятия, как ему помочь. Именно поэтому вариантов кроме как поехать к нему домой у Минхо не осталось.       — Знаешь, я не знакома с твоим Чаном, но теперь тоже начинаю переживать, — говорила Шухуа, которая шла рядом с ним по пути к выходу. — Минхо, успокойся немного. Мне кажется ты слишком драматизируешь.       — Даже если и так, зато навещу его семью. Давно их не видел, — парень старался говорить, как можно спокойнее. Девушка уже успела сравнить его с Хваном, который, по его собственным словам, «слишком эмоционально реагировал». И такое сравнение ему особенно не понравилось. Не хотелось видеть с ним ничего общего.       — Как знаешь. Но я тоже иногда не всё рассказываю своим друзьям и, как видишь, со мной всё хорошо, и они это понимают, — пыталась успокоить его Шухуа.       Минхо не слишком понимал, почему его это так волновало. Раньше всё было проще. Раньше он будто лучше понимал своё окружение, а значит и лучше его контролировал. Сейчас же этого всего не было. Хо будто падал в глубокую и очень темную яму под название «чужая душа». Его это, понятное дело, пугало.       Когда они уже оказались на улице Минхо увидел «трикс», стоящих у ворот. Невольно он стал всматриваться в немного ссутулившуюся фигуру Хенджина и понимал, что в эту душу он бы точно не хотел забираться.