Освещённые алыми звёздами

      Несмотря на позднее время суток, закатные лучи солнца светили вовсю, создавая на асфальте и стенах тени приятного теплого цвета. От них ничего нельзя было скрыть и неважно, были это аккуратно поставленные горшки с яркими цветами или же не самые приглядные кучи мусорных пакетов, которые уже дожидались своего мусоровоза. Именно в такую кучу прямо сейчас влетел парень, лавируя между переплетениями улиц. Он явно не был готов к такому развитию событий и звучно выругавшись, когда уже собирался вставать, заметил под своей рукой альбом какой-то группы. Фокус внимания с неумолимо бегущего времени, из-за которого он опаздывал на последний автобус до своего города, быстро переключился на столь бессмысленные траты средств. Хоть он и не слышал об этой группе, ему уже было обидно за участников.       «И как только можно отвалить столько денег, а потом всё выбросить?» — возмущался он, пока просматривал альбом в своих руках.       Он даже решил немного пролистать его, но от продолжительного рассматривания фотографий неизвестной ему группы парня отвлекло короткое «мяу». Он быстро повернул голову в направлении звука. От резкого движения, до этого хоть как-то уложенная челка, мгновенно упала на глаза, блеснув сиреневатыми оттенками. Темные глаза парня быстро заметили небольшого кота у противоположной стены. Он был почти полностью рыжим, только на лапках были коротенькие белые «носочки» и такое же белое пятнышко на мордочке. Этот ранее неизвестный кот очень напомнил юноше его Суни, который сейчас, скорее всего, уже спокойно спал в родительском доме. Он до сих пор отлично помнит, как в прошлом году забрал этого прекрасного кота из ветклиники-приюта. Тогда ему показалось, что их встреча была предначертана судьбой; парень просто понял, что это его кот, как только взглянул в его глаза.       Пока он окунался в воспоминания кот, что находился совсем рядом, начал спокойно приближаться к нему. Он явно не ощущал какой-то опасности от этого странного паренька, всё ещё сидевшего на куче мусорных пакетов. Кажется, этот не менее странный кот ощущал от него даже что-то родное, отчего без каких-то опасений потёрся своей плюшевой головой о колено. А сам парень просто смотрел, как этот пушистый любимец нежно проявлял внимание к совершенно незнакомому человеку.        Для бродячего кота он был слишком уж ласков и ухожен, из-за этого напрашивался вывод, что он просто на «вечерней прогулке». Парень был будто бы заворожённым, смотря на него и осторожно протянул свою руку. Ладонь мягко прошлась по гладкой шерсти, рыжей с тигриными полосками, а кот совсем этому не препятствовал. Возможно, парень бы так и продолжал гладить этого пушистого любимца, если бы в один момент его взгляд не упал на наручные часы, которые ранее были спрятаны под пальто. Они показали, что до восьми часов оставалось всего пару минут, а это значило, что до закрытия вокзала, на который он и приехал, оставалось минут сорок. И это очень плохо, ведь путь на круглосуточный вокзал, за отсутствием с собой документов, ему был закрыт, а денег с собой у него было ровно на автобус обратно и до дома. Поэтому парень решил поверить в себя и добежать до нужного вокзала, хоть с этой улицы до него он смог бы даже бегом добраться только за час.       От такого резкого осознания парень мгновенно вскочил и чуть было снова не рухнул в кучу мусорных пакетов, когда зацепился за один из них. Этим он очень сильно напугал кота, который уже почти полностью оккупировал его ногу своей нежностью и он убежал куда-то вверх по улице. Конечно, этого пушистика ему было немного жаль, но сейчас у парня были проблемы посерьёзнее.       Погода тоже была не такой приятной, чтобы проводить ночь на улице. Хоть на протяжении всего дня солнце светило вовсю, даже немного перерабатывая, тепла совершенно не было, а ближе к вечеру температура так и стремилась упасть ниже нулевой отметки.       Парень плотнее укутался в своё пальто, закинул спортивную сумку на плечо и побежал. Тонкая толстовка будто бы с каждым метром грела всё меньше, но разгорячённое от такой активности тело совершенно этого не замечало, по крайней мере пока.       Он нёсся через улицы, не обращая внимания, что происходит вокруг. Сейчас ему было не до рассматривания городских пейзажей. Парню было некогда наблюдать, как дома вокруг то вырастают до высоток, то сжимаются до четырех этажей. Ему также было неинтересно наблюдать, как районы сменяются вокруг него, как от бедных, средних и богатых его отделяли всего пара шагов.       Но на что парень просто не мог не обращать внимание так это светофоры, которые как на зло загорались красным ровно в тот момент, когда он подходил к переходу. Казалось, что этот красный свет, вместе с пришедшими сумерками, был слишком ярким. И каждый раз он вызывал невероятное раздражение, ведь драгоценные минуты утекали, как вода сквозь пальцы.       Когда вдали наконец показалось здание вокзала, парень окончательно выдохся и еле переставлял ноги. Хоть там свет уже не горел, да и время перевалило далеко за девять, но надежда у него всё ещё оставалась, поэтому он снова ускорился. Но все надежды быстро разбились о скалы реальности. Последний автобус уже стоял на стоянке полностью выключенным, а охранник только настороженно на него поглядывал из своей будки и по его виду было очевидно, что парню стоит поскорее уйти.       И он ушел. Просто другого варианта у него не было. Он продолжал идти вдоль по улице без единого понимания, что сейчас делать и где ему остаться до шести утра. И всё усугублял тот факт, что с завтрашнего дня начинается его обучение в старшей школе и начать учебный год с такого опоздания было, мягко говоря, не очень. Звонить родителям, чтобы они его забрали — тоже не вариант.       «И как мне объяснять почему я в Сеуле?.. Что-то типа: «да, мам, я поехал именно на ту тренировку, на которую вы мне ходить запретили»? Нет, я ещё хочу дожить до завтра» — размышлял он, сидя на ступеньке какого-то дома, — «тетя тоже не ответит сейчас. У неё ночная смена…»       Сейчас решение посидеть в кафе с одноклассниками из танцевальной школы после тренировки было самым глупым в его жизни. Но жалеть о том, что уже было сделано, не было времени, сейчас ему нужно понять, как решить эту проблему. В голову приходил лишь один человек, который сейчас смог бы ему помочь, но уверенности в том, что родители того просто пустят его ночевать к себе в дом, было мало. Хотя выбирать не приходилось.       Парень быстро поправил спортивную сумку, которую чудом не потерял во время своего забега и достал из неё телефон. Контакт «Бельчонок» был на быстром вызове. Трубку на другом конце долго не поднимали, он даже успел забеспокоиться.       — Уже соскучился, Минхо-хен? — наконец послышался задорный голос того самого «бельчонка».       А ведь и правда, они только утром весело общались по телефону. Такие частые звонки постепенно становились чем-то странным для них, и порой Хо это беспокоило.       — Вроде того, — по его лицу сразу расползлась нежная улыбка, — но я не только поэтому звоню…— наступила ещё одна неловкая пауза, Минхо всё ещё было немного странно так открыто говорить о своих чувствах.       — Что-то случилось? — теперь задор парня на том конце поубавился.       — Я сейчас в Сеуле и не могу вернуться домой, — просить помощи ему было ещё более неловко, чем сказать «я люблю тебя», — Ханни, могу ли я переночевать у тебя?       После этих слов Минхо почувствовал резкий жар, а напряжение будто бы пропитало каждую частичку его тела. Он прекрасно понимал, что родители Джисона будут, мягко говоря, не в восторге от того, что парень, сделавший их сына «неправильным», заглянет на ночь. Он прекрасно понимал, что это ставит того в не самое хорошее положение, но обратиться к кому-то ещё он просто не мог. Единственным контактом из Сеула, помимо Хана, у него был только тренер, но он сразу сообщит об этом родителям. А это последнее, чего хотел Минхо, когда с таким трудом смог вырваться из-под их опеки и перебраться к тёте, которая давала почти полную свободу.       Этот ворох мыслей в голове парня пролетал в те секунды молчания на другом конце. Он начал переживать чуть сильнее, когда Джисон выдохнул прямиком в трубку.       — Слушай, сегодня мои родители должны вернуться от друзей очень поздно, поэтому можно попытаться спрятать тебя в моей комнате, — сказав это, он что-то уронил и прямо в динамик выдохнул — способное описать всё — «айщ», и от этого Минхо не удержал в себе смешка. — Ты там смеёшься что ли?       — Нет, с чего ты взял? — он очень старался сделать свой голос как можно более спокойным, но это больше всего и смешило.       — Я здесь о нём волнуюсь, а он смеётся! — причитал Хан, но быстро успокоился, — зато я смогу показать тебе свою новую комнату, ты ведь здесь ещё ни разу не был.       Такие позитивные нотки внушали надежду, что всё хорошо и в ближайшее время всё так и будет продолжаться. Минхо всегда успокаивался, когда Джисону удавалось находить в самых ужасных причинах их встреч что-то хорошее. Так ему казалось, что все его тревоги — всего лишь пылинки и не имеют значения.       — Да, надеюсь у тебя есть, что показать, — интонация его мгновенно стала ехидной, а былая безысходность в голосе совсем пропала.       — Тогда слушай адрес и не задерживайся нигде по дороге. Не знаю, когда родители придут домой и поверь, я бы не хотел, чтобы вы встретились где-то по дороге, или, ещё хуже, у самого порога. Торопись, короче, — сказав это и продиктовав адрес, Хан не спешил сбрасывать, как, впрочем, и Минхо, — люблю тебя.       Хо никогда не знал, как отвечать на такое и мгновенно терялся; хорошо, что Джисону не требовался его ответ и после последних слов он мгновенно завершил звонок. А парень так и остался сидеть на ступеньках какого-то дома, всё ещё держа у уха мобильный. Сейчас ему стало так тепло, не взирая на температура, которая наверняка уже давно перевалила за нулевую отметку. Но чувство, что это всё может в любой момент закончиться, неприятно кольнуло в груди. В голове Хо это чувство ещё не приобрело хоть какую-то форму, оно было чем-то, что парень ощущал на эмоциональном уровне. Но Минхо уже начинал об этом беспокоиться.

***

      Путь до дома Хана не занял так много времени, как он думал. Уже минут через двадцать парень стоял у небольшого двухэтажного дома, который хоть и назывался частным больше походил на обычную бетонную коробку, которая соседствовала с другими такими же. Так и рушилась любая приватность.       Район, как и дома в нём выглядели стандартно для таких мест, но Минхо он показался более ухоженным. Дорога ещё не была потерта тысячами шин мопедов и мотоциклов, на которых так любили там ездить. Фасады зданий были будто бы только недавно перекрашены, единственное напоминание о прошлом были эти странные кондиционеры, которые в тишине улицы были слишком громкими, и с которых мерно капала вода. Возле стен была выставлена парочка горшков с цветами, что уже стало частью архитектуры.       Улица освещалась светом из окон домов и несколькими фонарями, от которых расползались паутины проводов прямиком к зданиям. Также над некоторыми дверьми были лампы, такая как и у дома Хана. Под этим светом фиолетовый оттенок волос Минхо снова стал ещё заметнее.       Хоть дверь была прямо перед ним, позвонить в звонок он всё не решался. На душе была какая-то странная тяжесть, или, скорее, нехорошее предчувствие. Оно было похоже на то, что его сопровождало в тот самый день, когда он в первый раз испытал настолько сильную любовь и настолько сильный страх за кого-то другого.       Наконец, его палец опустился на кнопку звонка и изнутри послышался противный писк. Минхо он показался звуком, который обязательно на повторе включали бы в аду. Вслед за ним почти сразу послышался быстрый топот. Как затихли шаги, дверь раскрылась с такой молниеносной скоростью, что Минхо даже отпрянул в страхе. На пороге его встретил Хан, в своей немного большой и потрёпанной серой толстовке и таких же шортах, а черная копна волос была в полном беспорядке. Когда он увидел парня, эмоции менялись с той же скоростью, с которой он открыл дверь. Тревога сползла с его лица и заменилась на радость от столь долгожданной встречи, но быстро вернулась обратно. Сейчас Хо просто не знал, что чувствовать, с одной стороны он и рад их встрече, а с другой — расстояние в их отношениях стало чем-то более безопасным и спокойным.        — Чего ты стоишь здесь? Заходи уже, я не знаю в какой момент они могут вернуться! — почти прокричал он, но сразу пожалел об этом и стал оглядывать улицу за спиной парня.       От такой реакции по лицу Минхо сама по себе растянулась улыбка, а былые тревоги отошли на второй план, как только он увидел этого мальчишку похожего на белку. Теперь расстояние показалось ему мучительным и он не понимал, как мог настолько спокойно его перенести.       — Чего смешного? — возмутился Хан, затягивая парня в дом и хлопая дверью.       — Ничего, — спокойно ответил он, не переставая при этом улыбаться.       Возможно, сейчас он выглядит как последний дурак, но чувствовать, как за него волнуются, было слишком приятно. Очевидно, что Джисон в этой ситуации боялся и за себя, но был понятно, что в случае раскрытия этой аферы первым, кто попадёт под удар будет Минхо. Именно на него будут спущены все псы и повешены все грехи этого мира.       — Всё же точно в порядке? — недоверчиво продолжал он, пока всё ещё держал парня за локоть, не позволяя ему снять пальто.       — Да, всё хорошо, — опять улыбнулся Минхо, но сейчас эта улыбка была скорее успокаивающей, и только в подтверждение этого он продолжал гладить Хана по предплечью.       — Типа для тебя остаться на улице ночью в другом городе абсолютно нормально? — нахмурил брови Джисон.       — Нет, конечно, — возмутился он слишком ярко, —просто сейчас мне кажется, что всё в порядке.       Хан был немного ниже, но это не мешало ему смотреть на Минхо, как осуждающий родитель. Да, в его глазах была строгость, но выглядела как та, что и должна быть у ученика средней школы, поэтому на «родителя» он слабо тянул. А вот для Минхо этот взгляд стал настоящей пыткой, ведь он показался ему слишком смешным. Он искренне старался сдержать любой смешок, но миссия была провалена уже через минуту.       —Умереть хочешь? Я сильно волновался после твоего звонка, — в знак мести Минхо продолжал получать не сильные удары по груди, которые порядком затрудняли смех, но точно не останавливали его, — родители и правда могут прийти когда угодно, поэтому нам нужно быстрее пойти в мою комнату и, желательно, лечь спать.       Теперь шутки и правда закончились. Минхо прекрасно понимал волнения Хана по этому поводу, ему и самому не очень хотелось бы с ними видеться, особенно после прошлого скандала. Ему даже казалось, если они его увидят, то в, лучшем случае, его просто быстро выставят за порог, в худшем же ему могут и бросить что-то тяжелое вслед.       Сейчас же парни двинулись к лестнице на второй этаж, хотя скорее это Хан его вёл, держа за запястье, когда Минхо так хотел сплести их пальцы вместе. Лестница была запрятана в самом конце короткого коридора, из которого ещё можно было попасть на кухню-гостиную и ванную комнату. Семья Джисона не была особенно богатой, поэтому и роскоши в доме никакой не было, да и переехали они совсем недавно, поэтому всё вокруг выглядело очень пусто и многих вещей всё ещё не было на своих местах. А вот «черный выход» был довольно плотно заставлен строительными материалами, но при желании, быстро из него выйти было возможно.       «В таких домах разве бывает задняя дверь? Или это кладовка?» — удивился Минхо, когда заметил эту непримечательную дверь и почему-то она вызывала у него нехорошее предчувствие.       Но от этих мыслей его быстро отвлёк Джисон, который уже с новым упорством тянул парня на второй этаж. Там ситуация не особо поменялась и было так же пусто, как и во всем доме. Самой же оживлённой комнатой оказалась именно его Бельчонка. В ней парень уже успел развесить по стенам плакаты с любимыми группами. В основном, это были южнокорейские группы и парочка иностранных исполнителей, которые Минхо были, увы, неизвестны. Хотя изображения с Block B парень узнал сразу же, особенно много было плакатов с Зико, что иногда служило уколом ревности для Хо. В своё время Хан всё уши прожужжал ему про эту группу, поэтому парню пришлось запомнить. Кажется, тогда они ещё были просто друзьями, хотя в этом Минхо не был уверен. Также здесь большая часть мебели уже была собрана и прекрасно выполняла свою задачу.       Хоть вещи никак не поменялись и были просто перевезены из прошлого жилья в новое, Минхо смотрел на них, будто никогда в жизни не видел. Он будто бы напрочь забыл, как часами торчал в такой же комнате, только в другом месте. Он будто бы не помнил, как за этим столом готовился к экзаменами и соглашался со словами мамы Джисона, что «дома у него своего нет». Не помнил, как засыпал на этой кровати от усталости, пока Хан ему рассказывал про свои любимые песни и как он научился тому самому сложному аккорду. И, наконец, будто бы не помнил, как на этой же кровати он нежно забирался своими пальцами в волосы Джисона, гладя его затылок и макушку и ненавязчиво приближался всё ближе к нему, пока сам Хан уже почти в наглую залазил под футболку к нему самому. Будто бы совсем забыл, как после того первого, почти невинного поцелуя, последовал и второй через какое-то время, а потом и третий, и четвёртый, а потом и не только на кровати Джисона, но и за занавеской в гостиной. Парень сейчас будто бы и вовсе забыл про то, как громко открылась дверь той самой комнаты, как она хлопнула о стену, и как госпожа Хан кричала.       — Не хочешь уже дверь закрыть? — отвлёк от бесконечного потока мыслей его Бельчонок.       Только сейчас Минхо понял, что до сих пор стоит на пороге, не заходя в комнату, внезапный уход в воспоминания явно помешал. А ведь с того дня парни нормально ни разу не виделись, а сейчас у них такая глупая и странная причина для встречи, что Минхо даже стыдно стало. Наконец, запустив пятерню в волосы он переступил этот несчастный порог и закрыл дверь, с удивлением заметив щеколду.       — Представь, еле выпросил эту глупую щеколду, — радостно сообщил Хан.       — Комната другая, но в ней ничего не изменилось, — Минхо решил всё же произнести то, о чем думал всё это время.       — Да, я очень постарался для этого. Хотя некоторые плакаты не удалось сохранить — порвались, пока снимал, — усаживаясь на кровать немного печально закончил Хан.       Минхо решил, что ему не нужно на это что-то отвечать, тем более не стоит признаваться, что он не заметил вообще никаких изменений, в том числе и пропавшие плакаты. Он, наконец, поставил свою спортивную сумку возле двери и на неё же сбросил пальто, в котором уже давно стало слишком жарко. Из-за пота теперь он мечтал только об одном, а именно о теплом душе, который бы смыл все трудности сегодняшнего дня. Но попросить об этом было в первую очередь — нагло, а во вторую — опасно. Было бы очень странно встретиться с родителями Хана, выходя из душа.       «Зато забавно. Смогу в этом случае представить себя героем какой-то американской комедии», — парень улыбнулся этой мысли, подходя к рабочему столу Джисона.       С первого взгляда это был обычный стол, с учебными принадлежностям, ручками, тетрадями, которые ещё не были сложены в сумку. Но на самом деле между этих книжек были запрятаны воспоминания, которые иногда выглядывали между страниц. Может быть, в одной из них лежал гербарий, который по осени они так бережно собирали, а, может быть, в другой, были те самые снимки из фотобудки, которые Минхо прикрепил в своей комнате на самое видное место, а один из четырёх всегда носил с собой; может быть в другой книги лежали бесчисленные записки, которые они тайно оставляли в классах друг друга. А может быть парню всё это кажется, и Хан давно выбросил все эти мелочи, а на середине стола лежит начало их конца — новая именная табличка «Хан Джисон».       — Новая табличка — новая жизнь, — проговорил Минхо, подхватывая пальцами её и всматриваясь в буквы такого знакомого имени, будто бы видит их впервые.       — Скажи же, красивая. Не то что та, которая уже вся покарябана была, — проговорил Джисон, пока хлопотал с постелью.       — Ага, красивая.       Мысли о том, что всё в мире можно очень просто заменить, не успели так ярко сформироваться в голове Минхо, ведь как только Хан кинул на кровать ещё одну подушку, он сразу продолжил говорить и довольно бодро.       — Только что написала мама, что они сегодня ночью не вернутся. Слишком заболтались, да и вроде утром они собираются что-то с их работой решить. Как можешь заметить, они явно мне больше доверяют после твоего «исчезновения» из моей жизни, — парень следом за подушкой запрыгнул на кровать и улыбался той улыбкой, которая одновременно стирала тревоги и добавляла новых.       «Без меня лучше» — та мысль, которую Хо хотел мгновенно заглушить.       — Значит, пока мы можем не переживать? — наконец оставив табличку в покое, Минхо улыбнулся в ответ своей фирменной «кошачьей» улыбкой и подошел почти вплотную к парню.       «Кошачьей» Джисон называл улыбку, которая вмешала в себе сочетание хитрого прищура с мягким, почти снисходительным изгибом губ. Он всегда считал, что в понятие «улыбки» просто не могут входить только изгиб рта, губ, пасти или как бы вам хотелось ещё назвать ротовую полость и всё рядом с ней, в неё всегда входило полностью лицо, со всей его мимикой.       — Но сильно расслабляться тоже не стоит, — произнёс Хан, пока на его лице всё также сияла улыбка.       Он подхватил протянутую руку Минхо и приложил её к своей щеке, которая как и прежде была невероятно мягкой и приятной на ощупь. Хо вообще очень любил трогать, щипать, тянуть эти милые щёчки своей Белки, поэтому сейчас он просто стоял и гладил его, а тот совсем был не против. И в один момент эта нежная атмосфера была нарушена тоже Джисоном, который неожиданно решил потянуть парня на себя. Но проблема в том, что он оказался совершенно не готов, что до стены такое маленькое расстояние. Именно поэтому Минхо ударился о неё лбом и сразу же скрутился в калачик рядом с парнем, матерясь и проклиная всё, что есть в этом мире. Сначала Хан сильно испугался, но уже через минуту лежал рядом, только из-за приступа неконтролируемого смеха.       — Ты сейчас издеваешься? — возмущался парень, пока его фиолетовые волосы удивительно красиво расстелились по светлому одеялу, которым была застелена кровать, — это не смешно! Мне так-то больно! — теперь уже он не сильно, но ударил того по плечу.       — Да-да, прости меня, — начинал уже успокаиваться Хан.       Джисон со странным удивлением рассматривал лицо Минхо так, будто это было что-то совершенно ему неизвестное. Хан осторожно протянул руку, поглаживая щеку парня, медленно поднимая её на ушибленный лоб. Холодные пальцы сейчас показались ему прикосновениями открытого огня, и он не мог понять: это из-за ушиба или непонятного страха, который с момента звонка так уверенно засел в груди.       «Наверное, сильно ударился» — успокоил себя Минхо, стараясь заглянуть в лицо Хана сквозь его пальцы.       Это умозаключение не помогло избавится от мысли, что выражение лица, которое он сейчас видит перед собой, кажется ему совершенно незнакомым. Оно было будто чужим, не принадлежало тому Джисону, которого знал Минхо. Взгляд был всё ещё таким же нежным, но сейчас, казалось, что он больше не для него. Именно этого Минхо и боялся.       — Что-то не так? Сильно болит? — начал беспокоиться Хан, перемещая свою руку обратно на щеку парня.       — Не волнуйся, терпимо, — Минхо подобно парню положил свою руку на его шею и мягко массировал её.       — Как тебя вообще занесло в Сеул? — спросил наконец Хан.       Вот так быстро и просто Джисон смог вернуть его к реальности, в которой завтра ему придётся подняться в пять утра и постараться успеть на первый автобус, а на уроки успеть он уже и вовсе не надеялся.       — Я сюда на тренировку приехал.       — А чего родители тебя не забрали? Обычно же так было, — Хан убрал руку от парня и приподнялся на локтях.       На его лице было слишком явное удивление, что Минхо это даже немного смутило и он хмыкнул. А ведь правда: раньше родители полностью потакали его «эгоистичному» желанию заниматься танцами. Возможно поэтому требование прекратить было настолько иррациональным и невозможным для Минхо. И только сейчас Хо понял, что о многом не рассказывал Джисону, а в их разговорах часто просто слушал. Это всегда казалось нормальным.       — Они запретили мне ездить на тренировки, сказав, что в старших классах я должен уделять всё своё время учёбе, — произнёс он, не спеша вставать вслед за Ханом, который уже уселся в позе монаха и прислонился к стене.       — Получается, теперь ты настоящий бунтарь, — усмехнулся Джисон, откинув голову.       — Да, выходит, что так, — Минхо тоже усмехнулся, но вставать всё ещё не спешил.       Сейчас решение продолжать тренировки казалось слишком импульсивным и необдуманным. Возможно, оно даже сильно усложнит ему жизнь в дальнейшем, но пока ещё парень не был готов жалеть о нём.       — А как родители отреагируют, когда ты домой не вернёшься? И это я ещё молчу о том, как ты сможешь успеть на первый урок завтра, — продолжал интересоваться Хан, с неподдельным интересом рассматривая потолок.       — А я теперь ещё больший бунтарь и живу с Наной, — наконец решил сменить положение парень, расположившись на спине, так ему проще было смотреть в сторону Джисона.       — Серьёзно?! — вскрикнул он, наконец отрывая взгляд от потолка. — Да ты счастливчик, получается. Легкая жизнь у тебя началась с такой прекрасной женщиной.       — Не прекраснее меня же?       Минхо мгновенно забыл про боль и почти забыл про свои тревоги, а его настроение сейчас можно было легко назвать игривым. Он наконец нашел в себе силы встать и, переместив руки по обоим бокам от парня, улёгся уже на Хана.       — Ты вообще-то тяжелый, слезь с меня, — взвыл он и начал не сильно отпихивать Минхо в плечи.       — Поцелуй меня и тогда я встану, — он только поднял голову и вытянул губы.       — Давай без этих шуток, — Джисон всё ещё отпирался, но смех сквозь его поистине жестокие слова уже начинал проскальзывать, а на лице сияла задорная улыбка.       — Не разбивай мне так сердце — смеялся парень уже начиная лезть к лицу Хана.       — Отойди! Ты весь потный и от тебя воняет!       От такого заявления Минхо мягко говоря удивился. Нет, он, конечно, и без этого знал об этом факте, но слышать о нём было весьма неприятно. Былой задор быстро улетучился и он просто уселся рядом, с явным осуждением смотря на Джисона.       — Ну-ну, не обижайся, — на этот раз уже Хан придвинулся ближе к парню, — лучше просто иди в душ, — после этого он быстро чмокнул того в нос.       Даже после этого Минхо продолжал выглядеть обиженным и пристально смотреть на парня. И это явно волновало Джисона, поэтому он приблизился ближе и накрыл своей рукой ладонь парня с фиолетовыми волосами, которые за это время совсем растрепались и больше походили на веник, что пережил атомную войну. А Хан заглядывал в глаза Минхо с явным сожалением и всем своим видом показывал, как он не хотел его обижать своим резким заявлением. Вся эта ситуация была до одури глупой, но она напоминала о прошлом времени, в котором было намного проще.       Выражение лица Минхо никак не менялось. Оно продолжало быть всё таким же серьёзным даже в тот момент, когда он резко уцепился за шею Джисона и повалил его на подушку расцеловывая щеки, которые так любил.       По лицу Хана было понятно, что в планах на этот вечер у него больше не было чего-то похожего на «оказаться под Ли Минхо, который с фиолетовыми волосами выглядит слишком хорошо». Именно в этом и была причина, по которой сейчас он со смущением отводил глаза и нещадно краснел. Минхо же просто нависал над ним, рассматривая такое знакомое лицо, которое сейчас казалось новым и чужим. Пару секунд они продолжали эти странные переглядки, которые Хан так избегал, а потом Минхо резко наклонился и оставил на его губах короткий и почти невесомый поцелуй, а после так же резко вскочил с кровати и начал искать интересный вид где-то на стенах.       Они уже столько раз целовались, но сейчас это казалось таким новым, незнакомым и смущающим, будто бы и человек перед ним был совершенно другой, которого он совсем не знал. Для Минхо было немного странно смущаться, хотя Хан и говорил, что в душе он намного чувствительнее. Он думал, что факт того, что они не виделись где-то больше месяца не мог так сильно их поменять.       «А что будет дальше, когда мы сможем видеться нормально только на каникулах» — снова голову Минхо наполнили тревожные мысли, которые он так хотел заткнуть, хотел, чтобы его Бельчонок залез ему в голову и сказал, что всё это всего лишь обман его сознания и ложь. Но Джисон не был экстрасенсом, поэтому такое было точно невозможно.       — А где у тебя ванна? — наконец спросил он, после довольно долгого молчания.       — На первом этаже, возле лестницы.       Сейчас Минхо очень не хотелось искать в эмоциях Хана подтверждение или опровержение своих мыслей. Сейчас ему хотелось только помыться, поэтому он быстро расстегнул коричневый ремешок наручных часов, которые казалось постепенно становились частью его самого, и оставив их на столе, вышел из комнаты, направляясь в указанное место.       Время под теплым, почти горячим душем пролетело слишком быстро, по крайней мере для Минхо точно, а вот в реальности была уже глухая ночь. К этому времени парень стал сомневаться, что вообще куда-то встанет завтра и последней его надеждой был будильник.       Он тихо вышел из ванной комнаты и направился по темному дому. Джисон не стал дожидаться Хо и потушил свет, предварительно благородно оставив немного места на кровати, не оставляя его ночевать на полу.       Минхо аккуратно прошел в комнату, освещая свой путь фонариком телефона и, поставив будильник, улёгся на своё не совсем законное место. По мирному дыханию Джисона он сначала подумал, что тот уже спит и поэтому очень испугался, когда тот начал диалог.       — Тебе во сколько завтра вставать надо? — его голос сейчас не звучал сонным.       — Часов в пять, наверное. Я постараюсь тебя не разбудить.       — Нет, лучше разбуди. Я хочу тебя проводить, ведь когда мы ещё потом увидимся. Минхо решил ничего на это не отвечать и просто повернулся к парню лицом. Он и правда не спал, да и по виду совсем не хотел. Он внимательно смотрел на того, кто прямо перед ним и будто бы старался запомнить все черты искаженного ночной тенью лица.       Молчание продолжалось довольно долго, как и эти странные гляделки, в которых Минхо делал тоже самое. Возможно, они длились бы ещё дольше, если бы он наконец не произнёс самым пронзительным шепотом, которым только мог:       — Что, если отношения на расстоянии окажутся слишком сложным испытанием для нас?       А Джисон ничего не ответил. Он просто отвернулся.

***

      Утром Минхо, конечно же, пожалел, что поставил всего один будильник, ведь проснуться от него ему было явно не суждено. Зато суждено было проснуться от громкого хлопка дверью и крика «сынок, мы дома».       Оба парня, как только услышали это, мгновенно вскочили с кровати, а Минхо скорее упал и просто начал молиться, чтобы это не вызвало подозрений. Быстрый взгляд на дисплей телефона — «6:40».       «Хуёво», — единственное, что пришло в голову парня, пока Хан толкал его в плечо и судорожно совал в руку расчёску.       Этот жест доброй воли от бельчонка Минхо решил игнорировать, он сомневался, что у него на это ещё осталось время. Парень успел осознать своим сонным мозгом, что на первый автобус, как и урок, он уже не успеет и с каждой минутой он всё больше уменьшал свои ожидания и надеялся просто не нарваться на вызов родителей в школу в первый день.       — Выйди, отвлеки их, — прошептал Минхо, уже накидывая пальто.       — Нет, я врать вообще не умею. Моя ложь так же очевидна, как испуг у рыбы-шар, — из-за волнения парня эта фраза звучала намного грубее, чем он планировал.       — А как мне тогда уйти?       — А если просто выйти? — надежда на нормальный разговор в его голосе всё ещё проскальзывала, но опыт показывал, что надежды бессмысленны.       — Конечно, чтобы твоя мама выпроводила меня шваброй, а отец вслед что-то тяжелое кинул, по типу кирпича?       После такого Джисону пришлось хорошо задуматься, поэтому сейчас они сидели на корточках прямо возле двери, которая была закрыта только на жалкую щеколду. А за дверью, обычным куском обработанной древесины, слышались шаги, которые с каждой секундой были всё ближе. Кажется, парни перестали не только двигаться, но и дышать. Время в эти короткие мгновения, казалось, не просто замедлилось, а остановилось, и среди этой тишины только отчётливо слышалось биение их сердец, которое сейчас казалось одним шумом. Мозг парней упорно отрицал тот факт, что они больше не спят и воспринимал всё происходящее, как простой кошмар. Но к их глубокому сожалению, громкий стук вернул их к реальности, разорвав тишину.       — Джисон, ты уже проснулся? — раздался с другой стороны голос госпожи Хан. Эти слова для парней сработали как ещё один будильник, который, в отличие от первого, сумел их взбодрить.       — Прячься под кровать, — быстро прошептал Хан.       С этим указанием Хо даже спорить не стал. Он быстро схватил своё пальто и спортивную сумку, залезая под кровать. Хо просто старался не обращать внимания на невообразимое количество пыли, из-за которой приходилось бороться с желанием чихнуть.       — Да, мам, уже встаю, — парень постарался сделать как можно более сонный голос.       Женщина явно хотела проверить состояние сына лично, но щеколда спасла их. Когда ручка повернулась Джисон уже подумал, что у него случится сердечный приступ, если она начнёт требовать открыть дверь. Минхо, конечно, под кроватью было и правда не видно, но сам же Ханни знал, что он там.       — Ладно тогда, — вздохнула она. С того случая женщина старалась быть более внимательной к сыну, чтобы больше никто не смог его «запутать», —лучше и правда вставай, не хочу, чтобы ты в свой первый день опоздал. Папа сейчас на кухне, можешь спуститься позавтракать, а потом он тебя подвезёт.       После того, как это было произнесено, оба услышали удаляющиеся шаги по коридору. Кажется она направилась в свою с мужем комнату, в которой смогла бы отдохнуть. Возможно, дружеские посиделки прошли не так уж и хорошо.       — Вылезай, — прошептал Хан и Минхо выполз из своего укрытия, его пальто было немного в пыли, но сейчас для них это не имело какого-либо значения. — Теперь мы знаем, что мама в комнате, а папа на кухне. Значит, выйдешь через заднюю дверь и побежишь между домами.       «Получается, «черный ход» у них всё-таки есть», — думал Минхо и искренне радовался, что додумался не разуваться на пороге.       Конечно, тащиться в своих не самых чистых кедах по дому было не очень культурно, но конспирация превыше всего. Именно поэтому сейчас ему надо было всего лишь зашнуровать свою обувь, захватить спортивную сумку, в которую он предварительно положил телефон и выйти из дома. И Минхо хотел бы, чтобы первый пункт оказался самым сложным из всех, но возможно, у жизни на это были другие планы.       Когда с первыми двумя пунктами плана было покончено, парням пришло время выйти из комнаты и, возможно, в этом и была их ошибка. Джисон открыл щеколду, как можно небрежнее, думая, что это выглядит естественно. Хо не разделял его мнения, но ему оставалось только молчать, чтобы не создать ещё больше подозрений. Путь до последней ступени лестницы они преодолели довольно спокойно. Когда за их спинами послышались шаги, Минхо показалось, что он резко поверил в бога, возможно, даже сразу во всех. Джисон явно тоже разволновался, что и было объяснением его следующих действий.       — Беги к той заставленной двери, — всё ещё шептал произнёс Хан, хоть это и казалось уже бессмысленно.       И Хо побежал, ему просто больше ничего не оставалось. И, конечно же, всё, что могло пойти не так обязательно пошло, это просто закон жизни такой. Этот побег был уж точно недолгим, ведь Минхо споткнулся о первую же швабру и упал, сильно ударившись лицом о другой непонятный объект рядом. У него сейчас просто не было времени, чтобы разбирать обо что он бьётся, как и почему: сейчас у него была лишь одна цель — выйти отсюда. Парень быстро поднялся, почти упав снова, когда его ноги запутались в этой же швабре, но в этот раз ему удалось удержаться на ногах. Он быстро накинул на плечо эту несчастную сумку и наконец добрался до двери, которая, к огромной радости, оказалась не заперта. Хо этот момент, что длился всего с минуту, показался длиннее самой вечности, а движения медленнее, чем у ленивца.       Когда он наконец оказался на улице, в лицо ему сразу ударила утренняя прохлада и свежесть, а сам Минхо, долго не думая, сбежал с короткой лестницы и побежал в, как ему казалось, правильном направлении. Сейчас ему было совершенно всё равно на то, что на скуле уже начинал образовываться синяк и об этом спросит даже Нана, которой в целом не было особого дела до передвижений племянника. Главным её правилом было не умереть и по возможности прийти домой целым, а если повреждения всё же есть, то иметь к ним нормальное объяснение.       Но сейчас ему было не до этого. По крайней мере, он не волновался об этом, пока не почувствовал, как же сильно болит его скула. Хо остановился возле какого-то небольшого магазинчика. Когда в сумке Минхо не оказывалось чего-то похожего на зеркало, заменой ему служил телефон. И сейчас он показывал, что почти под глазом уже начал образовываться довольно заметный синяк.       «Даже Нана про это спросит», — в этой мысли было слишком много печали и безысходности, ведь угрозы «выделить ему палаточку» звучали даже очень пугающе, — «один поход к ней на работу и никогда не захочешь говорить, что сам ударился».       Воспоминания о том, как он, будучи ещё совсем несмышлёным мальчиком, напросился прийти на работу к любимой тёте, ведь тогда работа в психиатрической клинике казалась такой интересной. Но как только ему пришлось увидеть, как один из пациентов пытается сгрызть собственную руку, думая, что она от Сатаны, он уже так не считал. До сих пор, вспоминая это, волосы на его затылки вставали дыбом, хоть после сотни просмотренных фильмов ужасов это не должно быть так. Именно реальность и, в основном, безумность тех действий внушали этот страх.       Но а сейчас Минхо пытался сообразить, что ему делать. Из-за того, что времени оставалось всё меньше, а решение проблем не спускалось на него с неба, раздражение парня только росло. В этой ситуации радовало то, что он хотя бы понимал где находится и как оттуда добраться до вокзала. В этих попытках думать останавливаться на месте он тоже не мог, хоть первый автобус он уже пропустил, всё ещё мог успеть на второй. А время также неумолимо двигалось к семи утра, что сильнее уменьшало его шансы прибыть в дом Наны вовремя, не то что в школу. Пока Хо продолжал идти по улице достаточно быстро, чтобы успевать рассматривать вывески, взгляд его наконец уцепился за название, которое было ему призрачно знакомо. Судя по вывескам это был магазин косметики. И так в голове парня родился один единственный план — замаскировать свой синяк.       Это был один из небольших, почти семейных магазинчиков, у которых обычно не было какого-либо расписания и цены были ниже, чем в более крупных сетевых магазинах. Парень иногда заходил в подобные, правда в своём родном городе.       Было удивительно увидеть в такой ранний час открытую лавку, обычно свою работу они начинали в лучшем случае с девяти, а иногда и с десяти. Значит, Хо ещё очень повезло, что рабочий день здесь начинался с семи утра, о чем и оповещала табличка на входной двери. Проверив время на телефоне перед ним встал выбор, что делать: бродить по улице оставшиеся десять минут или двигаться на вокзал. По картам парень находился не так далеко от него и дошел бы минут за пять или, может быть, в худшем случае — десять, но и до второго автобуса у него было ещё минут сорок. Именно поэтому он решил немного погулять вокруг этих домов, первые этажи которых были заняты небольшими магазинами и яркими вывесками, которые к вечеру загорались яркими цветами.       В эти минуты он даже не думал о том как сможет достать эту косметику, ведь лишних денег у него не было, но и до воровства опускаться не хотел.       Из сегодняшнего опыта Минхо уже понял, что бегать он точно умеет, поэтому, сделав глубокий вдох, шагнул в магазин, посильнее натянул капюшон своей толстовки и шагнул снова.       При быстром осмотре торгового зала парень увидел то, что сделало его самым счастливым человеком на земле. Кажется, в этот момент все его просьбы были услышаны и над полками с косметикой стояло нечто похожее на пробники, уже изрядно покалеченные жизнью, но Минхо был уже и им вполне рад. Он быстро подошел к той витрине и открыл первый попавшийся тональник и попытался на глаз определить подходит он или нет. Решив, что это то, что нужно, он быстро стал наносить его на синяк довольно толстым слоем. Поскольку этого средства было не так уж и много Хо пришлось смешать ещё одно, с надеждой, что это всё не испортит. А за всем этим действом наблюдала женщина из-за прилавка и её явно недобрый взгляд намекал ему, что пора бы уходить отсюда пока он проблем себе не нажил.       Экстренный «макияж» немного затянулся, ведь уже сильно посиневший ушиб оказалось перекрыть немного сложнее, чем Хо ожидал. Как только ему удалось добиться более-менее вразумительного результата, который он рассматривал и в отражении зеркала и на снимке с фронтальной камеры, парень вышел из магазина. Но уходить так молча ему показалось слегка странно, поэтому перед самой дверью парень повернуться к продавщице, поклонился ей и сказал спасибо. Кроме как в его голове данное действие нигде хорошо не выглядело, поэтому пока он ещё чего-то не учудил, Минхо быстро развернулся и побежал на вокзал. А до отправления второго автобуса оставалось не так много времени. К счастью, как мы помним, бегать он умеет.

***

      Как только Минхо сел в автобус ему начало казаться, что удача всё-таки повернулась к нему лицом, но всё ещё в голове парня оставалась мысль, что это всего лишь иллюзия. А количество фильмов катастроф подсказывало ему, что транспорт, может, сейчас вылетит на обочину или его захватят агрессивные зомби. К ужасу воспаленной фантазии парня поездка проходила спокойно.       Только в салоне автобуса Хо понял насколько же его волосы растрёпаны. Сегодня они были ближе всего к виду веника и Хо оставалось только надеяться, что позднее он сможет их расчесать, ведь пальцы в роли расчёски — не самоё хорошее средство. Также здесь он убедился, что неплохо замаскировал синяк и тот хорошо скрывался под слоем косметического средства. Это спасёт его на первое время от лишних вопросов, а как он будет выкручиваться потом, он предпочитал ещё не думать. Возможно, Минхо просто расскажет, как всё было, но сегодня к этому разговору он не был готов.       Эта двадцатиминутная поездка прошла удивительно быстро и вот Хо уже с толпой молодых и не очень людей вышел на станции в нужном городе. Теперь ему предстоял ещё более сложный путь. Он был сложным не в физическом плане, ведь сейчас парню надо было всего-то дождаться автобуса, что скорее всего не займёт много времени, да и оплата за проезд у него нашлась, даже больше, была заранее приготовлена. Хотя, с учётом какой у него был тернистый путь до этой остановки в пригороде и так небольшого города, парень вполне мог и эти пару тысяч вон потерять где-то. Но сложным он был в моральном плане, ведь Минхо понятия не имел, как отреагирует его тётя на такое возвращение утром. Она, конечно, никогда не отличалась строгостью в целом, но он ещё никогда не приходил к утру. В её духе, конечно, будет зайти в квартиру вместе с Минхо с фразой: «если ты со школы уже, то не мешай спать, а если только уходишь, то брысь отсюда». Ночные смены делали из нее ужасно равнодушного человека.       Вообще Хо не считал, что Нане так уж на него всё равно, просто часто она не может прямо выражать свою заботу, она проявляется в другом. Как, например, в возможности найти спокойствие в её доме и возможность сбежать туда, когда вокруг всё слишком плохо. Возможно, со временем и сам Минхо перенял у неё эту черту. Хотя за то, что Хо не предупредил её о ночевке в другом месте, он, конечно получит, если не сейчас, то чуть позже.       Поездка до нужной остановки не заняла много времени, впрочем, как и всегда. Теперь до первого звонка оставалось всего около двадцати минут, за которые он сможет хотя бы надеть школьную форму. В первый раз Минхо так радовался, что приготовил одежду заранее и ему не придётся перерыть весь шкаф, чтобы найти эти несчастные предметы гардероба.       Хо сделал глубокий вдох и удобнее накинув сумку на плечо сорвался с места в сторону многоэтажки или, в просторечии, «муравейник», где он сейчас и проживал.

***

      Нану парень застал в доме, выходившей из душа. Она была женщиной средних лет, с весьма неплохими внешними данными, конечно, не модель с обложки, но и некрасивой её точно не назовёшь. Все родные говорили, что Минхо удивительно сильно был похож на неё. Кажется, обоих это сравнение с годами начинало бесить. И видимо характерами они стали очень похожи примерно в это же время. Впрочем, самоё удивительное в ней любой из их семьи считал не то, что ей удавалось к практически сорока годам сохранять очень даже молодой вид и при этом мышление восьмидесятилетней старушки, а то, что она была не замужем, да и не планировала. Возможно, во избежание подобных вопросов она и прекратила появляться на семейных сборищах. Минхо бы хотел последовать её примеру и не появляться там, где каждый считал своим долгом высказаться о том, чего у них не спрашивали, но в силу возраста не мог так поступить.       А сейчас Хо немного не ожидал встретить тётю в таком виде в её же собственном доме. Одно счастье в этой ситуации, на ней была одежда. Нана же смерила запыхавшегося парня довольно равнодушным взглядом и, приподняв одну бровь, произнесла:        — Ты что, дома не ночевал?       — Получается, что так, — Минхо уже начинал готовиться, что она устроит разборку ему прямо на пороге, как его мама — её сестра — было сейчас в её тоне что-то, что так похоже на неё.       — Не на улице в коробке, надеюсь, ночь провёл? — промелькнули в этих словах такие знакомые издевательские нотки, присущие этой «страшной» женщине.       — Нет, конечно! Я у Хана был, — с ней говорить о своём парне он не боялся, ведь Нана не его родители, и ей всё равно какого пола любовь её племянника.       — Хорошо, значит для Дживон ты дома ночевал, поняла, — произнеся это она наконец продолжила путь к своей комнате, но снова остановилась возле самой двери, опять помешав Минхо снять кеды, — А ты разве не в школе должен быть? Первый день там и всё такое?       — Я как раз пытаюсь туда успеть, а ты мешаешь, — нахмурился Минхо, наконец избавляясь от одного из кед и начиная мучится со шнурками на втором. Как оказалось, когда он куда-то спешит, то завязывает не просто крепкие узлы, а невозможно крепкие.       — Хорошо, поняла твои намёки, — закатила глаза тетя, — не беспокой меня сегодня, окей? Смена была довольно непростая.       Сказав это она зашла в комнату и немного хлопнула дверью. Минхо же было некогда ни язвить, ни думать, значил ли что-то этот жест; он уже откинул второй кед, забив под конец на шнурки и почти влетел в комнату, которую с гордостью называл своей. Вешалка, на которой и находилась школьная форма, была ровно там, где её и оставили. После долгого проживания, где такого понятия, как личное пространство, просто не существует, такое было немного странным. Нана же никогда не стремилась его контролировать, но сейчас Хо было некогда окунаться в воспоминания ещё и о родительском доме.       Его форма была довольно обычной для старшеклассника и включала в себя: белую рубашку, галстук, черные брюки и пиджак с эмблемой школы. Минхо быстро стянул с себя толстовку, которая пропахла потом и Ханом, ведь тот всю ночь так нежно прижимался к нему. Сейчас парню не хотелось особенно задумываться о подобных сантиментах, поэтому он просто переоделся без лишних эмоций.       Форма на Хо смотрелась отлично и даже очень ему шла, а крашеные фиолетовые волосы никак не портили ситуацию, даже их испорченный краской вид не сильно смущал. Но в этом убеждаться он не стал, ведь времени уже почти не осталось, но надеяться ему ещё никто не запрещал.

***

      «Везение» Минхо заканчиваться не собиралось, конечно же. Когда он прибежал к школьным воротам урок уже давно начался, а учителя-дежурные уже ловили подобных ему. Такое унизительное разбирательство, как поход в спортивный зал, где всех провинившихся отчитают, парню не хотелось бы проходить, поэтому пришлось быстро искать другой проход. Лучшая идея, которая посетила его в тот момент — это идти по линии забора, чтобы найти подходящее место, дабы перелезть и пройти более-менее незаметно.       Искать ему долго не пришлось, можно сказать, что это место само показало ему «знак» в виде фигур двух парней. Один был блондином и уже стоял за забором, ворча на брюнета с другой стороны, который всё не мог решить, как ему перебросить сумку. Но появление Минхо значительно ускорило черноволосого парня. Он в два прыжка оказался на другой стороне, а потом уже вместе парни побежали в сторону школы. Видимо они приняли Хо за дежурного. Но своим побегом только привлекли слишком много внимания, из-за чего уже Минхо пришлось искать новое место, чтобы попасть на территорию школы.       «Вот уж спасибо, помог ускорить процесс» — недовольно размышлял Хо, продолжая свой путь по линии забора.       Через пару метров он наконец нашел идеальный участок, окруженный деревьями, да ещё и ближе всего к зданию. Такие места можно было бы назвать одними из самых надежных, но минус был в том, что учителя о них тоже догадывались. Но единственное, что сейчас было у Хо — это надежда.       Он уже перебрался на другую сторону, когда внушительная рука какого-то юноши протянула ему сумку, которая до этого валялась где-то рядом.       — Держи, — где-то недалеко от уха Хо раздался до боли знакомый голос, но от неожиданности парень всё равно почти отпрыгнул в сторону, будто испуганный кот.       Загадочного помощника такая реакция весьма позабавила, но, к счастью Минхо, он ограничился одним коротким смешком. После столь стремительного «отступления» парню понадобилось пару секунд, чтобы прийти в себя и быстро поднять взгляд на того, кто стоит рядом. Как только он увидел слишком уж знакомую улыбку, которая в его манере была чересчур приветливой и доброй для подобной подставы, то впал в небольшой ступор от нахождения этого человека здесь. И это состояние продлилось до момента, пока Хо не вспомнил, что было бы намного страннее, если бы этот парень не приходил в школу, где учится. Сейчас перед ним стоял, любезно держа сумку Минхо в руке, Бан Кристофер Чан — тот, кто стал одним из лучших старших для Хо во время обучения в средней школе. А вместе с этим он стал и одним из немногих его близких друзей. Было бы удивительно, если бы они не подружились. Иногда парню казалось, что невозможно не сблизиться с человеком, который так солнечно улыбается. Вот и Минхо не смог этого не сделать.       С их последней прогулки прошло достаточно времени, но парню показалось, что Чан совсем не изменился: всё те же темно-коричневые волосы пушистой копной заворачивались на его голове, они ещё пока не были знакомы с какими-либо красящими средствами, в отличии от волос Минхо. Бан Чан был в такой же форме, как и сам парень, что позволило Хо полностью осознать, что здесь его старшим снова будет он.       — Не собираешься забирать? — до этого Хо и не думал, что рассматривает друга слишком долго, поэтому торопливо забрал свою сумку из протянутой руки.       «Вроде прошло не больше месяца с последней встречи, а уже как будто заново знакомлюсь», — немного нервная мысль посетила его голову.       — Боишься, что сдам тебя? — рассмеялся юноша, — знаешь, чтобы пойти в класс, ты должен обнять меня, — он раскрыл руки, в приглашении к объятиям.       На такой жест широкой души Минхо лишь закатил глаза: никогда не любил подобные шутки старшего.       — Где там опоздавших собирают? Пошли.       — Ладно-ладно, шучу я, — опять рассмеялся Чан, хватая за плечо парня, который уже собирался идти точно не в сторону безопасного входа, — иди уже, я сегодня необычайно добрый, — сказав это, он подтолкнул Хо в нужном направлении.       А Минхо в таких случаях дважды повторять не нужно, и он сорвался с места. А в голове не возникло ни одного вопроса о том, что Чан делал в таком тихом месте, вместо нахождения в классе. Сейчас на это времени не было, а появлялась лишь маленькая надежда, что больше он нигде не задержится. И, кажется, удача наконец повернулась к нему лицом, ведь до класса он добрался вполне спокойно и без лишних приключений. Ещё больше подвижности добавило оставленное, а точнее забытое дома, пальто. На улице погоду нельзя было назвать теплой, но пока Хо бежал этот факт он не особо замечал.       И вот он уже подбегает к двери своего класса — «1-1», и слышит хлопок другой, дальше по коридору.       «Видимо ещё одни опоздавшие добрались», — этой мыслью Минхо попытался себя успокоить, но волнение так просто не отпускало.       Теперь ему просто оставалось войти в класс и принять своё наказание. Больше оттягивать это он не стал, поэтому рывком открыл дверь и почти ворвался в класс.       — Извиняюсь за опоздание!       Учитель от такого захода, мягко говоря, был не в восторге. Конечно же, он высказался в мягкой форме, предупредив, что ещё одно такое опоздание может закончиться хуже, чем наказание в виде мытья класса и окон, и парню крайне повезло, что классный руководитель у него такой добрый. Только после этого Минхо отправили на своё место, которое находилось почти в середине класса, что подпортило настроение. Ведь Хо, просидевший на подобном чуть ли не два семестра, искренне его ненавидел. Он, кажется, уже чувствовал насколько будут душными занятия в июне. Впрочем, такую же лютую ненависть Минхо начинал испытывать и к этому дню, который, как назло, не собирался идти, как ему хотелось.       А вот на насмешки новых одноклассников он уже как-то научился не обращать внимание. За время «тайных», какими они довольно скоро перестали быть, отношений с Ханом у Хо было достаточно времени этому научиться. Хотя, возможно, этот день сможет надломить и «железную» выдержку этого парня.       Первые уроки проходили довольно спокойно, даже не смотря на то, как эпатажно он ворвался. На хихиканья новых одноклассников ему было не так уж и сложно не обращать внимания. Он прекрасно понимал, что это не настолько интересная тема, чтобы обсуждать её дольше пары дней. Хо удивлялся, как они все смогли так быстро сблизиться на почве этих глупых событий, но сегодня ему меньше всего хотелось искать новых знакомых. Он надеялся попробовать сделать это завтра, когда желание убивать будет не таким сильным. Сейчас же его голова была забита Джисоном и тем, как же он хочет спать. От первого сообщений он не получил, а от ужасной сонливостью ему бы хотелось избавиться. Вместе с этим, парню хотелось бы справиться с таким же сильным раздражением, ведь Минхо уже с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на девушку сидящую перед ним, которая крутилась каждую секунду и слишком пристально наблюдала за ним из-за плеча. Отсутствие нормального сна и плохое настроение делали из него не особо сдержанного человека.       Минхо решил, что лучшим выходом из этого состояния будет сон. Желательно на каждой перемене, длинной примерно с неё же. И какое-то время этот план хорошо работал и его никто не трогал. Один раз даже Чан заходил, но увидев, что Хо спит, просто ушел. Правда, тот сон прервали уже его одноклассники, ведь им понадобилось об этой информации сразу же сообщить парню, без малейших промедлений и угрызений совести. Это показало, что Бан Чан не такая уж и неизвестная личность в этом месте, хотя, может быть, так на них повлияла информация о том, что он из выпускного класса. Минхо не особо осмыслил это, да и его голова не была в данный момент на это способна. Парень даже пару раз задумывался о том, чтобы просто пойти в медпункт и там поспать, но этот путь показался ему слишком долгим. И, возможно, ему ещё совсем немного было лень.       В моменты перед тем, как уснуть, Хо укладывался лбом на край стола и начинал рассматривать свою обувь. Это были не особо новые кеды, которые хоть и прошли со своим хозяином самые трудные времена, но всё ещё выглядели очень даже хорошо. Парень за ними хорошо следил. Наверное, поэтому учитель ещё не сделал Минхо замечание по поводу того, что он так и не сменил обувь, ведь менять-то не на что было. Он был слишком занят, чтобы принести хоть какие-то тапочки.       Наконец подошло время длинной перемены, во время которой класс почти опустел и стало настолько тихо, что парень смог бы легко уснуть. Опечален ли Хо тем фактом, что забыл сегодня свою подушку? Просто невероятно, это состояние нельзя передать простым словом «грусть». На данный момент его шея настолько устала, что он мог назвать это только трагедией и ему начинало казаться, что если сейчас кто-то осмелится прервать его не самые комфортные попытки уснуть, Минхо вынужден будет пойти на убийство.       — Эй, ты собираешься опять спать? — прозвучал совсем нежный, но от этого не менее раздражающий для Хо, девичий голос.       — Да, у тебя с этим какие-то проблемы? — парень решил даже не поднимать на неё взгляда, не то, что голову.       — Просто хотела с тобой поговорить, но ты всё время спал.       — А может быть я как раз и не хотел, чтобы со мной кто-то сегодня разговаривал? — на этот раз это показалось Минхо слишком возмутительным и он даже соизволил поднять свою голову.       Возможно, это было его главной ошибкой, ведь сейчас он выглядел, мягко говоря, растрепано. Волосы, как и прежде, смотрелись запутанными, а теперь и его челка от долго лежания на руках торчала во все стороны, а на лбу, по той же причине, было красное пятно. И это в его виде показалось девушке уж очень смешным, но нужно отдать ей должное — какое-то время она держалась и пыталась сохранить серьёзный вид, хотя улыбка выдавала её с потрохами. Заметив, как стремительно Хо хмурит свои брови, она быстро полезла искать что-то в своём рюкзаке и уже через пару секунд протянула ему расчёску.       — Вот, расчешись. Извини, но это правда очень забавно выглядит, — она всё ещё усиленно продолжала сдерживать себя, чтобы не задеть ранимые чувства Минхо.       А он, в свою очередь, сквозь своё общее раздражение почувствовал нечто похожее на неловкость. Он ведь и правда не особо заботился в это время как выглядит, а теперь боялся, что на щеках появился стыдливый румянец.       Как только Хо закончил с причесыванием, то вернул расчёску хозяйке, немного неловко поблагодарив её. Только в этот момент он решил рассмотреть свою спонтанную собеседницу. Она была довольно неплоха собой, даже не так, Минхо она показалась весьма красивой, в его голове даже промелькнула мысль, что если бы ему не нравились парни, то точно бы в неё влюбился. Черные длинные волосы и такие же темные глаза, вот что первым заметил Хо. Уже потом он обратил внимание на её кукольные черты лица, которые были уж слишком живыми, как и её улыбка. Он попытался посмотреть на её именную табличку, но девушка явно предпочитала нормальное знакомство, поэтому прикрыла её рукой.       «Ребячество» — усмехнулся на подобное действие он.       — Вот так намного лучше, кажется так ты стал выглядеть ещё красивее— в это время девушка даже не собиралась прекращать их странный разговор, — Мы кстати не представились друг другу. Меня зовут Е Шухуа, — сказала она и протянула руку.       — Спасибо за комплимент, конечно, а ты и без этого выглядишь очень даже неплохо, — зачем-то поддержал этот обмен комплиментов Минхо и оказалось, он был не так уж и против общения в этот ужасный день, — моё имя Ли Минхо.        — Как имя одного актёра!        — Да… мне часто такое говорят, это имя довольно популярно.        — По моему круто быть теской с таким актёром, до сих пор не могу забыть его роль из «Мальчики краше цветов», — девушка подняла взгляд к потолку в восхищении, — но, конечно, есть и минус, под этим именем тебя уже не запомнят…       Эта фраза показалась Минхо очень серьёзной, но при этом слишком мечтательной, что даже стоила его легкой улыбки. А пока, Шухуа не позволяла ему снова уйти в дебри своих снов и продолжила говорить.       — Слушай, мне вот интересно, а ты типа «бунтарь»? — она замялась на пару секунд, видимо поняв, насколько это странно прозвучало, — я имею ввиду такое наглое опоздание, ещё и цветные волосы. Они вообще разрешены в нашей школе?       — Тебе честно сказать? — Хо загадочно придвинулся к ней, чем только подогрел интерес Шухуа, — я понятия не имею.       — Да ты бунтарь! — усмехнулась она. Девушку этот факт больше позабавил, чем восхитил, она явно не из тех, кому бы понравился «плохиш», — а я бы никогда не решилась покраситься, слишком уж люблю свой цвет.       — Натуральность, тоже неплохо, — Минхо сам не заметил, как начал вливаться в этот диалог.       Шухуа только одобрительно кивнула на это, вероятно, если бы парень возразил ей, то девушка вступила бы в страшный спор, но проверять это у Хо ещё не было причин. После этого она о чем-то задумалась, размышляя стоит ли говорить.       — Мне кажется странным весь прикол с наказаниями для опоздавших — немного возмутилась она, — никто ведь не знает, что стало причиной для этого опоздания…       Хо решил на это никак не отвечать, да и кажется ей это не нужно было. Он только задумчиво посмотрел в окно, увидев там голубое небо с мирно плывущими облаками, и ветку дерева, что так удачно попала в его поле зрения. Всё это выглядело до тошноты киношно и не предвещало ничего хорошего. По крайней мере, Хо так показалось. Спокойствие в день, который с самого начала пошел не так, выглядело как что-то странное. Он, честно, и не надеялся, что это продлится долго.       — Но не волнуйся, убираться в этих пыльных кабинетах ты будешь не один, — продолжала Шухуа и эта фраза снова привлекла внимание Минхо, — слышала, что из первогодок ещё как минимум двое опоздали сегодня. Правда, об одном из них говорят не особо хорошие вещи, поэтому даже не знаю, обрадует ли тебя эта новость.       «Только поступил, а уже слухи о нем ходят…» — Хо усмехнулся этой мысли.       — В любом случае, эта информация упрощает мне жизнь и кем бы он ни был — главное, чтобы убирался, а ещё лучше подальше от меня.       После этого они ещё немного поговорили, а потом Шухуа сжалилась над сонным парнем и поделилась с ним своей подушкой на несколько перемен, чтобы он «не угробил свою шею», как выразилась она же. Вот так Минхо смог познакомится со своим первым другом в этом месте, где каждый для друг друга был незнакомцем, по крайней мере, отчасти.       Оставшееся время до конца учебного дня прошло более спокойно, парню даже показалось, что ему удалось выспаться в какой-то момент. Всё это время проходило с редкими, но весёлыми разговорами с Шухуа, и Минхо даже начало казаться, что этот день становился не таким уж и плохим, но тяжесть на душе у парня всё ещё оставалась. Он уже не мог понять: это было нехорошим предчувствием или так отдавалось вчерашнее молчание Хана, что стало для его души таким громким. Или, может быть, он волновался о сообщениях, которые остались незамеченными абонентом «Бельчонок». Несмотря на внешнее спокойствие, Хо сильно волновался за того, ведь понятия не имел, что с ним будет. В памяти ещё был свеж скандал, который устроили родители Джисона, когда узнали об их отношениях. Тогда досталось абсолютно всем, и Минхо не хотелось бы повторения этой истории. Он уже пожалел, что вчера пошел именно к нему, возможно, позвони он хотя бы тёте, всё было бы намного проще.       «С чего я вообще решил, что смогу с этим сам справиться…» — корил себя парень, когда в очередной раз проверял телефон.       Но он правда старался не зацикливаться на этих тревожных мыслях и в этом учеба немного помогала, как и короткие разговоры с новой знакомой. Так подошел к концу первый учебный день в старшей школе и пришло время для уборки. Хо с трудом смог выпроводить из класса Шухуа, которая так сильно прониклась их взаимоотношениями, что даже хотела остаться помочь. А Минхо слишком не хотелось разделять с кем-то своё наказание, поэтому он был рад, когда после третьего отказа девушка наконец ушла. Уборка оказалась не таким уж и сложным занятием, нужные средства по типу тряпки, ведра и моющего средства Хо достал из внушительного ящика возле шкафчиков учеников.       «Наверное, дежурные очень рады, что их заменили кто-то вроде меня» — переворачивая последний стул думал он.       Не смотря на некоторые трудности, убираться в одиночестве Хо показалось не так уж и сложно, даже легче, ведь он не отвлекался на лишние разговоры и всё в этом роде. Наверное, это и стало причиной почему он закончил довольно быстро и теперь ему оставалось только слить воду.       Всё это время Минхо думал всего о двух вещах: почему Джисон ему всё ещё не ответил и что с его «макияжем». Поскольку на первое он никак не мог повлиять, то решил проверить второе. Парень вытащил из сумки зеркальце, и захватив все принадлежности для уборки направился в туалет.       «Да уж, забыл всё самое важное, но зато зеркало всегда со мной», — пришло в голову к Минхо, когда он уже входил в уборную.       Это был самый обычный школьный туалет, который выглядел чуть чище, чем среднестатистический. Освещение в это время уже было выключено, ведь света из небольшого окна вполне хватало. Отставив ведро с тряпкой на пол рядом с раковиной, парень оперся о неё локтями и начал рассматривать себя в небольшом зеркальце, которое было с ним настолько долго, что он уже и не помнил, откуда оно появилось. На первый взгляд синяк был также хорошо замаскирован под слоем тональника, а второй взгляд ему не дал сделать неожиданный «душ» сопровождаемый вскриком из-за спины:       — Козел!       Ровно в ту секунду Хо уже не приходилось думать о том, стерся ли его макияж, теперь было очевидно, что тональное средство сейчас медленно стекает по его лицу вместе с водой. Он не сразу понял, что произошло, но в голове молниеносно пронеслась мысль, что если этот «шутник» не сбежал, то целым из этого помещения он точно не выйдет.       Минхо медленно развернулся в сторону двери, убрав с глаз мокрую челку. И поразительно недалеко от двери стоял парень визуально немного выше его самого, а в руках он держал ведро, из которого, предположительно, и был полит Хо. А на лице у него было какое-то странное удивление, из-за чего Хо начинал беситься ещё сильнее. Также фигура этого парня показалась ему знакомой, особенно эти черные волосы, завязанные в небольшой хвостик на затылке, но челка свободно висела.       — Ты издеваешься? — практически прошипел Хо.       Он буквально почувствовал, как раздражение, что он сдерживал весь день, наполняет его с новой силой.       — В смысле?       — Ты сейчас серьезно пытаешься прикинуться тупым, хорёк ободранный? — Хо искренне пытался держать себя в руках и остановится на словесной перепалке.       — А ты не прихерел ли, баклажан перезрелый?! — кажется тоже начинал заводится этот парень; и у него это получалось куда быстрее.       В этот момент Минхо уже понимал, что ещё секунда, и их простая словесная перепалка закончится очень плохо, скорее всего для обоих. Именно поэтому Хо предпринял небольшую попытку успокоиться. Он отвернулся от своего вынужденного «собеседника» и рассматривая плитку на стене сделал глубокий вдох, а потом принял ещё одну попытку разойтись мирно.       — Ладно. Слушай, давай ты просто…— закончить это фразу Минхо помешал кулак, который уже впечатался в его щеку.       Удар не казался слишком сильным, но это не отменяло боль, которая мгновенно растеклась по его лицу. Вместе с очень даже возможным появлением нового синяка на его лице, всё спокойствие и желание решить вопрос мирно выбились из Хо. Но не это стало последним спусковым курком для него, а самодовольная ухмылка этого несостоявшегося боксера, которая так и требовала к себе внимания кулаков. Явная провокация, на которую именно сейчас Минхо готов клюнуть без особых раздумий. Кажется, мысль о мирном разрешении конфликта больше его голову не посещала.       И теперь уже Хо сделал следующий выпад, но пока только толкнув парня на дверцу туалетной кабинки и прижал его плечо к ней. И только из такого положения он нанёс ему удар куда-то в область скулы. Если честно, сейчас он уже не особо понимал, что делает, кажется, что ниточка, которая держала его всё это время, наконец порвалась, и весь калейдоскоп эмоций вырвался наружу. Он продолжал наносить удары, уже совсем забыв думать о последствиях.       Но значило ли это, что теперь это драка стала одностороннем избиением? Нет, этот парень тоже не был готов просто стоять и ждать пока Минхо успокоится, он также продолжал наносить удары по корпусу парня и кажется с каждым разом они становились всё сильнее. В один момент этому черноволосому парню даже удалось опрокинуть соперника, который хоть немного, но больше его по габаритам.       Этот парень уселся на Хо и, заблокировав активные движения ног, продолжил наносить удары с особым озверением, а тому оставалось только прикрываться, ожидая подходящего момента. И он представился довольно быстро, и вот этот наглый парень впечатывается в твёрдый пол с уж слишком болезненным стоном. А потом — всё как в тумане. Его оттаскивают от этого парня, который с крайне страдальческим видом извивается на полу, держась за правую руку. А где-то над ухом он слышит голос Чана, будто бы из-под воды. Видимо он и был тем, кто оттащил его.       «Нана точно не будет довольна» — единственное, что появилось в голове Хо.