Освещённые алыми звёздами

            Всё ещё довольно влажная одежда неприятно прилипала к телу Минхо. Он бы и рад был её снять, но после красноречивого взгляда учителя по поводу снятого пиджака, стало очевидно, что подобной роскоши ему не позволено, по крайней мере в открытую. Хо просто повезло, что ещё во время пути до медпункта, Бан Чан видя, как тот храбро, закусив разбитую губу, мелко дрожал, явно не из-за страха, и отдал ему свой пиджак. От такой щедрости он даже свою ужасную гордость запихал куда подальше и поменялся с другом.       Минхо тяжело вздохнул, он уж точно не планировал попасть в учительскую по такой причине, да ещё и в первый учебный день. Но видимо судьба решила иначе и сейчас он, вместе с тем несчастным брюнетом, дожидались родителей этого парня, сидя за столом почти в середине помещения. Изначально планировалось отправить того в больницу, но он настоял, чтобы не ехать. В мед пункте им обработали ссадины и синяки, а также на всякий случай парню подвязали руку, чтобы всё не стало хуже к моменту, как он доберётся до больницы. Хо такого решения понять не мог, но и выяснять причину он не собирался, было у него о чем сейчас поволноваться.       Ли, конечно, радовало, что Нана согласилась присутствовать вместо его родителей и шаталась в данный момент где-то в коридоре, но лучше это ситуацию не делало. Он прекрасно знал, что женщина сильно ругать не будет, поворчит и успокоится, но иногда ему казалось, что лучше бы тетя на него накричала, чем в один момент парень увидел бы разочарование в её глазах. Хо не так боялся быть отвергнутым родителями, как ею.       Сейчас же Нана была явно раздражена, но старалась сохранять спокойствие, может быть именно поэтому она предпочла не сидеть на месте. Больше такого поведения тёти напрягал только Чан, стоящий в дверях, а особенно его обеспокоенный взгляд, который Минхо чувствовал даже затылком. Ему показалось, что в коридоре были ещё несколько учеников, но обращать на них внимание у Хо не было совершенно никаких сил. Всю свою энергию он потратил на ту толпу, которая собралась тогда возле туалета и последовала с ними до медпункта. От этих воспоминаний он даже вздрогнул, из-за чего поймал непонимающий взгляд брюнета.       Сейчас Ли не хотел вообще о чем-либо задумываться. Кажется, весь сегодняшний день был слишком нагруженным и ему хотелось, чтобы он просто закончился. Он бы хотел наивно предполагать, что с наступлением нового утра все проблемы магическим образом исчезнут. Но, к сожалению, Минхо прекрасно понимал, что в реальном мире такого не произойдёт и завтра ему снова придётся встретиться с теми же сложностями, которые за ночь никуда не денутся.       Парень тяжело вздохнул и решил отвлечься, заняв себя осмотром учительской, будто бы она не была такой же, как и в его средней школе. Стол, за которым они сидели, находился, как уже упоминалось, примерно в середине комнаты; вокруг находились рабочие места для учителей. Это были небольшие компьютерные столики с выдвижными ящиками и отделенные друг от друга прозрачными перегородками. Все они были усыпаны заметками на цветных листочках. Подобные столы шли вокруг в форме буквы «П», всё-таки школа была не такой уж и большой и учителей там было мало. У каждой стены стояли пару шкафов с учебными папками, также там висели пара графиков и флаг Южной Кореи. Стандартный интерьер для учебного заведения.       Когда в кабинете закончились предметы для наблюдения, Минхо решил переключиться на второго виновника их пребывания здесь. Хотя по сути этот парень был инициатором той драки, но кто ему поверит, когда сам Хо выглядел намного здоровее этого хорька, по праву – недобитого. Было ещё непонятно, что с правой рукой брюнета, но по тому, как он морщился от каждого движения, явно ничего хорошего, а как «приятное» дополнение к этому были ещё ссадины и синяки по всему лицу и телу, и разбитая губа, это, видимо, у них парное. Минхо же повезло немного больше, только пара ссадин и синяки, а разбитый нос, на удивление, не так сильно болел, как утренний синяк. Уже было очевидно, у кого по итогу будет больше проблем. Хо от этого становилось обидно, а желание ещё раз проехаться кулаком по лицу этого парня звучало все отчетливее в его голове, да и показное равнодушие того только больше бесило.       Он, конечно, понимал, что сам переборщил со своей самообороной, но он и вовсе хотел обойтись без драки. Так Минхо убедил себя в легальности обвинения брюнета во всех грехах.       Ли бы хотелось узнать его имя, но именной таблички не было ни сейчас, ни в том злосчастном туалете, поэтому оставалось только запомнить внешность «хорька». Черные волосы как и до этого были собраны в небольшой хвост: удивительно, как после всего пережитого он сохранял вменяемый вид. Часть челки была выправлена на лоб, поэтому смысла в хвосте Минхо видел мало. Именно она закрывала большую часть травм парня, как и половину его лица в целом. А вот оно Хо показалось даже симпатичным и он явно был расстроен, что его обладатель оказался таким мудаком. Он и правда считал такой поворот судьбы печальным.       Если бы Ли так и продолжил рассматривать парня, это выглядело бы еще страннее, поэтому он просто отвернулся и, уподобляясь ему, начал очень внимательно наблюдать за стеной. Ещё странным в этом брюнете Минхо показалось то, что за это время он вообще не шевелился и этим только больше походил на статую.       «Надеюсь, ему стыдно и поэтому он ведёт себя так тихо» — та мысль, которая Хо грела душу.       — Может уже прекратишь крутиться? — быстро нарушил спокойствие брюнет, — или у тебя геморрой?       «Как наивно было предполагать, что у такого, как он, есть хоть что-то похожее на стыд» — кажется, что у него больше и сил разочаровываться не было, а вот для того, чтобы хорошенько приложить этого хорька об стол, он их всегда найдет.       Но такое желание было неосуществимо, отчасти из-за умения пользоваться логикой и мозгами, а отчасти из-за классного руководителя, запоминать имя которого Минхо посчитал необязательным. Он довольно грубо попросил парня сесть на место и замолчать обоих.       Учительница, отвечающая за класс брюнета, вышла и не возвращалась уже минут пятнадцать, поэтому разбираться и с двумя дебоширами, и с любопытствующими, пришлось мужчине. Видимо терпение его закончилось и он больше не мог спокойно ждать, уткнувшись в бумажки и не обращать на всё это внимание. Именно поэтому сейчас получали все.       — Бан Кристофер Чан, Вам не кажется, что не совсем культурно совать свой нос в чужие дела, — обратился учитель к третьегодке, который всё это время стоял возле кабинета, — кстати, Вас, Чхве Субин, это тоже касается, и если Вы видите здесь что-то смешное, то подойдите и расскажите нам всем, может вместе посмеёмся. — Кажется, эта фраза возымела другой эффект, но парень из коридора искренне старался держать себя в руках. В отличии от учителя, злость которого становилась только ярче, — По-моему учебный день уже закончился, так что вы здесь забыли? С вами ещё кто-то что ли?! Забирайте свою подружку и уходите уже, не надо вам за этим смотреть!       На удивление, после этого послышались удаляющиеся шаги и громкие разговоры. Мужчина всё продолжал вглядываться в дверной проём. От этого Минхо больше не мог игнорировать соблазн повернуться и посмотреть, что происходит в коридоре. Когда парень это сделал, то заметил три удаляющиеся фигуры, две из которых были довольно веселыми и ему незнакомыми, а третьим был Чан, который вечно оглядывался. Оторвав взгляд от этого трио, Хо заметил блондинистого парня, что обеспокоенно смотрел в сторону хорька. Минхо быстро вспомнил его, блондина, что всё время в медпункте крутился рядом и извинялся за что-то перед его «другом» по несчастью.       — Хенджин, скажи своему другу тоже уйти и закрой дверь.       Брюнет быстро встал из-за стола и направился в коридор. После короткого разговора он вернулся, закрыв за собой дверь. Как только все посторонние шумы стихли Минхо снова вздохнул и опустил голову на свои руки, сложенные на столе. Его почему-то удивило то, как легко он по итогу узнал имя этого парня-загадки, хоть и было очевидно, что все имена учителю уже выдали. Ему просто казалось, что он должен был узнать его как-то по-особенному, слишком большую палитру эмоций он испытывал к этому хорьку, чтобы услышать это, как нечто обычное. Хотя, возможно, он просто слишком много насмотрелся фильмов и пытается увидеть что-то особенное в любой новости.       — Перестань уже так вздыхать, и без тебя тошно, — снова решил подать голос Хенджин, но чуть тише, чтобы не обращать на себя лишнего внимания учителя.       — А кто в этом виноват? Я-то хотел всё мирно решить, а кулаки распускать первым стал именно ты, — Минхо уже перестал обращать внимание на формальности, как и его собеседник, но говорил спокойно, по крайней мере, старался.       Хо уже порадовало, что этот парень не отрицал, что повёл себя, мягко говоря, не очень.       «Значит, ещё не всё потеряно», — подумалось тогда Ли.       Минхо хотелось бы ещё узнать, зачем этот «гений» решил на него вылить ведро воды и зачем вообще этот конфликт, но не успел задать ни одного вопроса. Он даже не успел поднять голову, когда в кабинет буквально влетела довольно ухоженная женщина, а вслед за ней спокойно вошла и Нана. Всю эту колонну закрывала учительница, вид которой был очень понурым: встреча явно была не самой приятной. Хо не успел и рассмотреть образ предполагаемой матери Хенджина, когда она буквально подлетела к сыну и, не обращая внимания на сдавленный болезненный стон, схватила его за правую руку.       — Милый, что с тобой случилось? — по сути обычная фраза, но звучала она немного странно. Слишком твердо, слишком сдержанно.       — Всё хорошо, — робко ответил он.       Пока рядом разворачивалась семейная драма, Нана молча, закатывая глаза, села с другой стороны от Минхо. Немного понаблюдав, как женщина ещё пару раз задала одинаковые по смыслу вопросы, получив на них такое же одинаковое «всё хорошо», она наклонилась к уху племянника и прошептала:       — Она немного конченая, держи язык за зубами по возможности.       В обычной ситуации подобная формулировка бы рассмешила парня, но сегодня она больше напрягла. Теперь он просто надеялся, что удастся решить всё без суда.       — Это ты избил моего сына, верно? —довольно резко она переключилась на Минхо, — хотя смотря на тебя не удивительно, подобным тебе только в тюрьме и место. И уверяю тебя, такими темпами именно там ты скоро и окажешься.       Именно такой вывод сделала женщина после одного короткого взгляда на него. А вот Хо решил приглядеться чуть получше и, сложив в её образе явно недешевый, но утонченный костюм с аккуратно уложенным пучком, сделал такое умозаключение:       «Это что за мать из дорамы?»       — Мам, это было не избиение, а драка, которую, между прочим, начал не он, — вмешался Хенджин, осторожно беря женщину за запястье и потянул к себе.       — То есть, ты сейчас защищаешь этого крашеного? — кажется, взглядом, который она направила в сторону сына, можно было бы расплавить даже жаропрочную сталь.       — А что вы имеете против моих волос? — произнес Минхо, пока возникло секундное затишье. И конечно же, за такое он быстро получил кулаком по колену от Наны.       — Вы считаете, что подобный вид нормален в школе? — сказала она не ему, а скорее учителям, что стояли рядом и не знали, как разрешить этот конфликт.       — Госпожа Хван, но в нашей школе это не запрещено, поэтому… — решила встать на сторону Хо учительница, она явно была доброй и ещё не слишком глубоко погрузилась в рутину, чтобы возненавидеть всё вокруг. Хотя взгляд этой женщины мог всё исправить, — но, Минхо, лучше перекрасься во что-то более нейтральное, — поспешно добавила учительница.       Нана вместе с Хо уже собирались защищать его и без того сожжённые краской волосы, но им не дал сказать и слова на этот раз Хенджин.       — Мне кажется, сейчас есть проблемы поважнее, чем цвет его волос.       После этого повисло неловкое молчание, которое прервали покашливания классного руководителя.       «Пак Мёнги — так его звали», — наконец напрягая память вспомнил Хо.       — Сейчас и правда есть вопросы поважнее, — серьёзно произнес мужчина, сводя густые брови вместе, — для начала, нам нужно понять, готовы ли вы решать этот вопрос мирно?       Было понятно, что мало кому из собравшихся было выгодно решение этого вопроса через суд. Всё, что могло поставить под вопрос профессионализм школы, с самого начала не выгодно учителям, особенно проверка из-за двух учеников, которые не смогли и дня нормально проучиться. Но настаивать на таком решении учитель Пак просто не мог, и было непонятно: это этикет или важность этой семьи.       Темные глаза госпожи Хван врезались в Минхо и от этого ему было не по себе. Этот взгляд был похож на что-то липкое, противное и ядовитое. Он будто бы намертво прилип к его телу и начал прожигать кожу насквозь. Подсознательно хотелось скинуть его с плеч, но, к сожалению, это не было чем-то осязаемым.       Хенджин мягко положил руку на ладонь матери и она опустила глаза на него. Казалось, что теперь Минхо даже дышать легче стало. Мать с сыном недолго так простояли, после чего женщина выдохнула и отстранилась. Видимо их неозвученный диалог прошел в пользу хорька.       — Думаю, мы могли бы решить всё мирно, — произнесла женщина, опираясь на стол руками, как раз напротив учителей.       Взгляды, которые она продолжала пускать, пугали всех, кажется, кроме Наны. В её сторону она и направила последний, самый холодный и странно разочарованный, который тётя благополучно проигнорировала. Видимо за годы работы в психиатрической клинике она и не такое научилась не замечать.       Новость о возможности решить проблему очень радовала Минхо. Правда, какая выгода от этого Хенджину, он не понимал, но волноваться об этом ему сейчас не хотелось. Этот хорек ему как и прежде не нравился и не внушал особого доверия, но больше проблем себе наживать за один день он не хотел.       Во время обсуждения всех деталей оба парня в основном молчали и диалог вела госпожа Хван с Наной. Дальше в этом разговоре не появлялось лишних эмоций, говорили они только по делу. На самом деле, Хо хотелось бы слушать повнимательнее, но мысли вместе с глазами всё время уходили в сторону телефона, который у него зачем-то забрал учитель. Он продолжал волноваться, что Джисон так и не ответил на его сообщения, боялся, что что-то случилось, а он даже не сможет об этом узнать.       Как только Нана заметила насколько рассеян её племенник, снова ударила его кулаком по коленке, но в этот раз послабее. Хо же после этого не стал дожидаться повторения и начал внимательнее слушать, по крайней мере, хотя бы делал вид.       Первым пунктом, как и ожидалось, стала оплата медицинских счетов, а вот второму никто не обрадовался, ни Минхо, ни сам Хенджин. Мама последнего так уверено и холодно произнесла последнее условие, которое походило на пытку для обоих.       — Пусть тот, кто виноват в травме моего сына, помогает ему в бытовых вещах до выздоровления.       — Мне это не нужно, я и друзей могу попросить мне помочь! — мгновенно возразил Хенджин, он буквально соскочил со стула, наконец давая свободу своим эмоциям.       Это было немного неожиданно для всех, ведь до этого парень спокойно сидел не смотря ни на что. Было удивительно, как быстро он перешел от тихого голоса, почти до крика.       — Сядь, — твёрдо произнесла женщина и сын её послушал, возвращаясь на место. — Понимаете, — обратилась она уже к учителю, — это часть воспитания, парню нужно показать, что у каждого поступка есть последствия. Надо же как-то его воспитывать, если родители не справляются, — закончив свою фразу женщина с явным неодобрением посмотрела на Нану.       — Может быть, не стоит кого-то учить, как воспитывать детей, когда именно ваш сын начал эту драку? — кажется, терпение тёти наконец закончилось. В силу своего характера она просто не могла промолчать на такую явную провокацию, особенно вне работы, где её сковывает врачебная этика.       — Может быть, в таком случае нам стоит обсудить весь этот вопрос в более подходящем месте? У директора с комиссией например?       Угроза отменить мирное урегулирование вопроса была прозрачна, как и понимание, что никому такой исход не выгоден. По этой причине сразу три человека уже подбирали слова, чтобы успокоить женщин. Хенджин еле заметно приподнял ладонь, но тут же вернул её обратно на стол. По его лицу Минхо было очевидно, что он волновался больше всех, но в этой ситуации ему достаётся меньше всего, поэтому то, как сильно он переживал, было особенно странно. Хо очень сомневался, что это у него такая сильная озабоченность его судьбой, этот парень не казался ему слишком благородным. Именно поэтому истинные причины оставались всё такой же загадкой.       Нана ещё несколько секунд внимательно смотрела на женщину, стоящую около стола, а потом наконец сдалась. Она откинулась на спинку не особо удобного стула и, скрестив руки на груди, наконец произнесла:       — Понятно. Хо, тебя ведь всё устраивает и возражений нет?       — Нет, — оставался ему только один правильный ответ.       — Значит, мы согласны и ещё раз просим прощения за подобное…       Минхо просто повторил извинения, которые были произнесены уже несколько раз и, кажется, это нравилось матери Хенджина. Она в целом испытывала какое-то странное удовольствие от подобных унижений вокруг и ей вроде даже не было особого дела, что все эти слова звучали крайне неискренне и фальшиво.       А вот Хенджин в это время окончательно ушел в свои мысли и ему явно было немного всё равно и на Минхо, и на его извинения. Радовало только то, что он по итогу также равнодушно извинился и их обоих наконец отпустили.       «Не так я планировал начать жизнь в старшей школе», — думал Хо, когда ему наконец вернули телефон вместе с сумкой.       Включив мобильный на экране новых уведомлений не появилось. Это прибавило к беспокойству. Но времени на осознание и придумывание причин такой долгой тишины от Хана тетя ему не дала. Она нетерпеливо подтолкнула Минхо в сторону двери, в которую мгновение назад вышел Хенджин с его мамой. И ему бы хотелось немного подождать, чтобы наверняка не встретить эту парочку по пути на улицу, но он ещё не знал, от какого муторного разговора его пыталась спасти Нана.       — Минхо, но я тебе и правда советую перекраситься, — произнёс учитель Пак, когда они уже почти вышли.       — Хорошо, — ответила за него Нана, чем вызвала секундный шок у Хо, — как думаете, в какой лучше: зеленый или розовый?       Кажется, радость от «озарения» женщины с лица учителя сползла вместе с раздраженным выдохом. Он устало потер переносицу и свёл брови, от чего морщины на лбу стали заметнее. Возраст не щадит никого. После этого мужчина снова поднял на них взгляд, в нем было только раздражение и усталость.       — Я бы предпочел какой-то более натуральный цвет.       — Ну про такие планы я не слышала, — пожала плечами она и снова подтолкнула Минхо в сторону выхода.       — И всё же для ученика это неподобающий вид, — продолжал учитель.       Та добрая учительница предпочла не вставать ни на чью сторону и просто мирно разбирать бумажки, делая вид, что ничего не видит и не слышит. Её понять тоже можно, не многие готовы пойти в таких местах против старших, подрывая свой авторитет в их глазах.       — И всё же подобного правила нет, — совершенно спокойно ответила она и вытолкнула племянника в коридор, намекая, что сама со всем разберётся.       Минхо же и не особо отпирался, за сегодня он слишком устал и от разборок и от своей злости, поэтому без лишнего сопротивления вышел в коридор. Там он, опершись спиной о стену, стал ждать. К глубочайшему сожалению парня Хенджин, в отличие от своей матери, остановился чуть дальше по коридору, а рядом с ним стоял уже знакомый блондин.       «Видимо, они правда друзья», — сделал такой вывод Хо перед тем, как перевести свой взгляд на окно, в котором не было ничего интересного, кроме неба, что понемногу начинало алеть.       — Просто скажи, зачем ты вообще его облил? — услышал он голос Хенджина.       Минхо на самом деле не собирался подслушивать, просто они даже не пытались говорить тише. После такой фразы явно связанной с ним парень теперь точно не мог не продолжить прислушиваться к их разговор.       — Я думал это ты, — совсем уже невинно ответил блондин.       — А меня за что?       — За всё хорошее, —произнес так, словно это был самый очевидный ответ, до которого и самому можно было догадаться, — да и чтоб не расслаблялся.       От последнего Минхо больше не смог притворятся глухим и из его рта сам по себе вырвался смешок, на который мгновенно отреагировал Хенджин. Метнув в парня злобный взгляд, он поспешно повел друга к выходу.       «Вся эта история становится слишком глупой» — Хо старался улыбаться, но от осознания насколько их ссора была необоснованной и к каким последствиям она привела, становилось ужасно грустно.       — Когда покажете мне такое правило, тогда мы и будем решать этот вопрос, а сейчас до свидания, — наконец вышла из учительской Нана, — надеюсь, не до скорого, — дополнила она тише и уверенно потянула племянника в сторону выхода.       Учительская находилась на втором этаже и сейчас они спускались по лестнице, что вела к небольшим складским помещениям и запасному выходу. Вниз они шли довольно быстро, а зачем, Минхо не понял.       — И куда мы?       — Узнаешь, — отмахнулась от него женщина и дернула за ручку двери, что встретила их в конце пути.       На удивление, она легко открылась и они вышли с задней стороны школы, где был только забор, засаженный деревьями, и два маленьких склада. Никого поблизости они не заметили. Минхо вообще не думал, что можно так легко выйти и поэтому просто недоверчиво смотрел на тётю, не решаясь отходить от порога. Она же уже прошла к стене, которая не просматривалась из редких окон с этой стороны школы.       На улице было прохладно и Хо, одежда которого так и оставалась влажной, вздрогнул от очередной смены температуры. В этот момент он пожалел, что забыл дома пальто, с ним было бы намного теплее. А сейчас ему оставалось только сильнее укутаться в пиджак Чана, который из-за намокшей рубашки под ним, казался уже не таким теплым. Минхо представлял, как он сейчас выглядит – весь в синяках и ссадинах, с уже почти высохшими волосами, которые в данный момент напоминали больше гнездо, намного хуже того, что было утром. Но за время подготовки к визиту в учительскую он уже успел принять свой внешний вид и теперь парня это не сильно заботило.       Минхо, казалось, в попытках сильнее завернуться в пиджак ещё и парочку метров лишней ткани старался найти. Окончательно убедившись, что такой вариант невозможен, он поморщился и пошел наконец к тёте. Если честно, он немного завидовал тому, как она легко могла стоять в домашней футболке, старых трениках, в таких же кроссовках и легкой куртке. В такие моменты, складывалось впечатление, что она совершенно не чувствует порывов ветра, которые пробирают до самых костей. Сейчас бы Хо отдал всё, чтобы на них также не обращать внимания, ведь сам вздрагивал от любого дуновения ветерка.       Нана опиралась спиной на стену (кажется, это у них семейное) и слишком внимательно разглядывала окно напротив на высоте третьего этажа. К моменту, когда Минхо подошел, она слишком тяжело выдохнула и достала из кармана пачку сигарет с зажигалкой.       «Значит, всё не сильно радужно», — эта мысль, кажется и не имела какой-либо эмоциональной окраски, а скорее появилась в голове парня, как факт.       На самом деле, Хо знал, что его тётя курит, просто делает это нечасто, но это не вызывало сильного потрясения, хоть и наблюдать за ней было непривычно. Например, когда он застал отца за выкуриванием сигарет на семейном празднике, лет так в восемь, разочарованию его не было предела. Именно он всё детство говорил Минхо насколько вредна эта привычка, и чтобы «стать достойным членом общества, нельзя её иметь». А вот с Наной такого не было, возможно, потому что она никогда не тратила время на чтения моралей, которые ребёнок пропустит мимо ушей, а сама она соблюдать их не станет. А может быть, потому что она никогда не говорила, что ему делать или не делать, чтобы стать кем-то.       — Таким темпами у меня из-за тебя седые волосы появятся, — произнесла Нана почти как приговор, выдыхая дым.       — Не глупи, к твоей старости я никакого отношения не имею, — серьёзных разговоров и таких же ответов Минхо за сегодня хватило и продолжать их совершенно не хотелось.       А вот его тётя была точно не готова к подобным выпадам. Сделав недовольную гримасу она повернулась к парню и пригрозив кулаком наигранно угрожающе произнесла:       — Я тебя когда в последний раз пиздила?       — Никогда, — улыбался он слишком широко.       — Сейчас начну тогда, — продолжая держать в руке сигарету, которая стремительно тлела.       — И всё-таки драки на территории школы запрещены, — донесся до них голос Чана.       Юноша стоял около угла противоположного здания, широко улыбаясь. Он был в школьной форме, в которой не хватало только пиджака, и в куртке, в руке же Бан Чан держал сумку и пиджак Минхо.       «Радует, что он из-за меня не мёрзнет хотя бы», — успокоил себя Хо.       — Шантажировать собираешься? — приподняла она одну бровь, — извини, пацан, малолеткам сигареты не даю, — сделав ещё одну затяжку, произнесла Нана.       — Сегодня день повышенной моральности или нам чего-то страшного ждать? — усмехнулся Чан.       — Мне хватило на сегодня разбирательств, — ответила Нана, затушив бычок ногой о землю.       На подобное действие Крис цокнул и поднял остатки сигареты и, завернув их в какую-то салфетку, продолжил осуждающе смотреть на женщину. А в это время Минхо пытался осознать тот намек, которым прям и сквозило в речи этих двоих. Он, конечно, знал, что они были знакомы, да что там, сам их и познакомил. Чан, в целом, был одним из немногих друзей, кого он представил тёте, да даже Хан не был с ней так хорошо знаком. Но сейчас Хо волновало не насколько они сблизились, а немного другой вопрос:       — Чан, ты что, куришь?       Это мгновенно привлекло внимание обоих. Нана отреагировала тихой усмешкой и по её лицу было видно, что, если бы могла, она бы сходила за попкорном, а вот вид Криса радостью уж точно не отличался. Он никогда не говорил, что чего-то делать нельзя, но всё равно казался ярым фанатом здорового образа жизни, поэтому даже такое предположение было странным.       Юноша какое-то время помолчал, а потом подошел к Минхо почти вплотную и потянул за замерший нос, а чуть позже вдобавок и щекотать начал. Хо вяло отбивался, но сквозь сдавленный смех старался снова сделать серьёзное лицо.       — А что это, ты сильно взрослый стал? Любопытный слишком, — приговаривал Чан голосом, каким обычно общался с бродячими собаками, которых иногда подкармливал, при этом, конечно, не забывая щекотать.       — Всё-всё, я понял! — хлопая друга по руке, что при напряжении выглядела весьма внушительно, говорил он.       Бан Чана и дважды просить не пришлось, он почти сразу отошел всё ещё немного посмеивался. Но уже через пару секунд он кажется о чем-то задумался, и пока Минхо показательно оттряхивался, легонько прикоснулся к его щекам, которые очевидно были холодными. После этого только больше нахмурился.       — Ты чего? — замер Хо.       — Ты такой холодный…Замёрз же?       — Да терпимо в целом.       Но эта фраза не остановила Чана, ведь он уже начинал снимать куртку, чтобы отдать её Минхо. Тот же был не особо доволен такому решению, ему в целом не нравилась настолько яростная жертвенность своего друга.       — Эй, не нужно, я и так уже в твоём пиджаке, — хватаясь за края куртки и стараясь натянуть её обратно на Криса, проговорил Хо.       — Еб твою мать, — наконец решила подать голос их молчаливая зрительница, и в голосе её была лишь усмешка, которая не предвещала чего-то хорошего.       — Вот только не надо говорить, что ты там себе подумала, — заявил Минхо, наконец уговорив Чана оставить свою куртку при себе.       — Что не говорить? — невинно похлопала она глазками. — Что вы выглядите, как женатики? Хорошо, не буду.       Такое даже шуточное сводничество со стороны Наны порядком раздражало Минхо, а вот Криса кажется наоборот очень даже забавляло и он был готов ей подыгрывать. В этом и была причина, почему он приобнял друга за плечи и, улыбнувшись, произнес:       — Спасибо, что хранишь нашу тайну.       В этот момент Минхо перестал обращать внимание на их перекидывание короткими и явно глупыми шутками, только подобно коту постарался выбраться из крепких объятий друга. Только тогда он заметил какое-то странное красное пятно на шее Чана, отдаленно напоминающие след от ногтей. Это показалось немного странным, но причиной этому могла быть и одна из тех собак, что он кормил, ведь они всегда стремились добраться до лица парня, чтобы зализать его до смерти от переполняющих чувств.       «Возможно, я зря обращаю такое внимание на это, но как-то неспокойно», — подумал Хо, наконец переводя взгляд с шеи друга.       — Ладно, пора бы нам уходить, а то второго похода в учительскую я не выдержу, — потягиваясь, произнесла Нана, — кстати, Чан, не хочешь зайти? Хоть ужином тебя угостим, столько всего за сегодня для Хо сделал.       — Нет, я, на самом деле, уже немного опаздываю на встречу, поэтому стоило ещё раньше уйти, — произнес он слишком печально, а последнее слово будто бы нехотя.       Юноша сразу отстранился, неловко почесывая затылок, будто бы из-за его отказа кто-то умрёт. Женщина же на это лишь весьма подозрительно осмотрела его с ног до головы и, пожав плечами, произнесла:       — Твоё право, беги, раз нужно. После этого Чан будто бы пугливый младшеклассник поклонился и ещё пару раз извинившись, двинулся к выходу, пока Минхо и Нана смотрели вслед удаляющейся фигуре.       — В последнее время сильно много у него подобных встреч, — наконец произнес Хо.       — А ты что, не знаешь какие это встречи?       — Нет, он мне не говорил, — насторожился он.       — Значит, время не пришло ещё, — снова пожала она плечами, двигаясь в направлении к выходу.       — А тебе?       — С чего бы? Мы отдельно от тебя и не общаемся.       Долго стоять они тоже не собирались, поэтому вскоре направились в сторону выхода. Чан к этому времени как будто испарился и у ворот его видно уже не было. Всё это время шли они молча и, что удивительно, Минхо даже не преследовали тревожные мысли, да и проверять телефон на наличие новых сообщений от Хана не особо хотелось. Голова парня была будто пустой и от этого поразительно легкой, чего не было давно. Хо даже показалось, что и ссора с Хенджином, и её последствия, его уже не сильно волновали. Казалось, правда, только до момента, как Минхо не пригляделся к одной выезжающей с парковки машине, в которой заметил до боли знакомый профиль.       «И что они здесь так долго делали?» — думал он вслед уезжающей машины.

***

      — Ты точно уверен, что всё хорошо? — шепотом произнес блондин, пока они двигались за госпожой Хван по школьному коридору, едва нагнав её ранее.       — Феликс, я уже сотню раз сказал, что всё в порядке, — немного раздраженно ответил ему Хенджин.       Друг ему явно не поверил, но говорить ничего не стал и, поджав губы, шел рядом. Он был ниже, но, кажется, достаточно шустрым, чтобы поспевать за широким шагом Хвана. Только Феликс вечно устремлял настороженный и немного испуганный взгляд в сторону женщины перед ними, пока она, как и её сын, смотрели только вперед, не обращая внимание на что-либо вокруг. Но Ликс всё равно мог заметить, что Хенджин, в отличие от матери не мог держать идеальное безразличие на лице и нервозность всплывала наружу.       Путь сначала до выхода, а потом и до ворот, возле которых была припаркована явно недешевая черная машина, а на её капоте была эмблема, которую Феликс сравнивал с летучей мышью, не занял много времени. Женщина сразу забралась в авто, предупредив, чтобы парни долго не прощались. Она явно была не особо довольна и их затянувшимся разговором в коридоре.       — Ты же уверен, что всё хорошо будет? — не унимался Феликс, настороженно поглядывая в сторону машины.       — Что ещё может случится? — закатил глаза Хенджин, — мы просто поедем в больницу, а потом домой…       Слово «домой» он произнёс как-то слишком печально, что Ликса даже немного передёрнуло, но сделать в этой ситуации он ничего не мог. Единственное, что парень мог, так это быть рядом, но он не был уверен даже сейчас, позволят ли ему это. И дело было далеко не только в самом Хенджине.       — Может вы тогда меня подвезёте? — продолжал Феликс, надеясь, что это сможет хоть как-то помочь.       — Она не разрешит, — медленно, с печальной усмешкой ответил парень и наконец забрал свою сумку у друга, направляясь в автомобиль.       Хван молча сел в машину возле матери, на переднее сидение. Рука болела сильно и, кажется, он уже не мог также легко делать вид, что ничего не чувствует и слезы всё сильнее подступали к горлу, оставаясь там тяжелым комом. Когда он через острую боль от каждого, даже малейшего движения, смог пристегнуться, его мать не спешила трогаться. Говорить что-то было бесполезно, только на крики нарвётся, а у него и без того голова уже болела.       «Сильно об пол приложился всё-таки…» — только чудом он сдержал порыв потрогать затылок, который также пульсировал от боли.       — Почему так долго?       — Мы всего пару минут поговорили, — произнёс он пока наблюдал как Феликс, осторожно оглядываясь, уходил.       Женщина какое-то время молчала, только крепче сжимая руль в руках. Пару раз Хенджину показалось, что ещё немного и она вполне могла бы сломать его. Видимо проблемы с контролем гнева это у них семейное.       — У меня нет столько времени, чтобы дожидаться, пока ты договоришь со своими, — она сделал небольшую паузу для усмешки, — друзьями.       — Да? Ты ведь ничего не делаешь. Даже так сыну не можешь уделить немного времени, — произнёс Хван слишком уж спокойно, не отводя глаз от лобового стекла, ведь если сделает это, то безразличие с него мгновенно сползёт.       Фраза эта была сама по себе довольно опасной, а в преддверии возвращения отца из командировки, была ещё страшнее. Именно поэтому он решил не подливать масла в огонь и просто ждать реакции женщины. И она была. Госпожа Хван глубоко выдохнула, продолжая вонзаться длинными ногтями в кожаную поверхность руля.       — Прости, сынок, — слащавый тон, который ничего не значил, — я немного погорячилась, давай уже поедем в больницу, наверное, сильно больно, — женщина наконец повернула ключ зажигания.       — Угу, — Хенджин только отвернулся к окну.       Он увидел, как к школьным воротам подходят две уже знакомых ему фигуры: Минхо, женщина, что с ним была. Отчего-то смотря на их непринужденность в груди Хвана защемило.       «Просто его рожу неприятно теперь видеть!» — убедил себя парень и снова стал смотреть вперед, а в этот момент они наконец тронулись.

***

      Нана поставила чайник, как только они вернулись в квартиру. Никому из них совершенно не хотелось готовить, поэтому по пути они взяли две пачки заварной лапши. Возможно, даже хорошо, что Чан решил не приходить. В это время Минхо улегся на небольшой диванчик напротив кухонной стойки.        Гостиная и кухня, как и во многих других квартирах, были совмещены в одно не особо большое помещение. Оно было в светлых оттенках, да и немного пустоватым. Из мебели здесь был лишь кухонный гарнитур, стойка-стол, пару стульев рядом и диван. Нана никак не обустраивала своё жильё, да и не собиралась, ей было вполне комфортно жить и в таких условиях.       — Тебе просто повезло, что у меня завтра выходной, — заявила женщина, усаживаясь на высокий стул и выжидающе смотря на чайник, будто бы от этого он закипит быстрее.       — А что, в другом случае даже бы не ответила? — прищурился парень, спуская голову с дивана.       На это женщина лишь тихо посмеялась, а потом продолжила гипнотизировать чайник. Минхо было ужасно лень переодеться, хоть и ощущения от грязной одежды были неприятными. Какое-то время он продолжал противиться здравому смыслу, наблюдая за тем, как развиваются тюли, которые закрывали выход на небольшой балкон, а потом наконец встал. Когда Хо двинулся в сторону своей комнаты, Нана снова подала голос и на этот раз он звучал немного обеспокоенно, но всё ещё весьма спокойно:       — Но если честно, сегодня ты меня немного напугал.       — Извини, — тихо ответил он, так и замерев на входе в коридор.       — Не стоит, я сказала это не ради извинений, — она сделала небольшую паузу, — понимаешь, в подобных ситуациях я не всегда смогу тебя выгородить, а если вмешать твоих родителей, то придётся рассказать обо всём. Поэтому в твоих интересах подобные случаи свести к минимуму, — она на секунду запнулась, видимо посчитав, что слова были слишком резкими, — я говорю это всё не для того, чтобы тебя пристыдить или что-то вроде того, просто от драк с «важными шишками» хуже только тебе.       — Я понимаю…но это несправедливо, — нахмурился Минхо.       Нана положила локти на стол за своей спиной и с горькой усмешкой, после очередной театральной паузы, произнесла:       — Хо, жизнь в целом, не очень справедлива.       — Именно он напал первым, я просто защищался, — зачем-то начал оправдываться он.       — Я тебе верю, не волнуйся. Да и сам тот пацан сказал то же самое, видимо моралист, — по голосу было понятно, что она улыбнулась, — но, Хо, твоя защита тоже перешла возможные границы.       — Я…понимаю…       — Надеюсь, это правда, не хотелось бы чтобы ты в порыве злости сделал что-то пострашнее.       Минхо решил, что отвечать не стоит, да и в голову ничего не приходило. Он был согласен со словами Наны, его злость никогда не была ему другом и просто повезло, что Чан их остановил, ведь сам он вряд ли смог бы это сделать.       «Но не я же один виноват! Почему она ругает только меня…» — он считал такие мысли очень детскими, но отвязаться от них просто не мог.       — Ладно, как-то слишком напряженно вышло, — усмехнулась она, — иди переоденься, я позову как всё будет готово.       Для Минхо это прозвучало, как выстрел для марафонца, и он удивительно быстро оказался в комнате. Дверь он попытался захлопнуть как можно тише, хотя даже так, будь он в доме родителей, уже бы обвинили в «психах».       «И когда я только перестал называть родной дом — “домом”» … — очередная печальная мысль, которая посетила его голову.       Хо быстро стянул пиджак Чана на кровать, решив, что позже его постирает. Сейчас от глупого условия друга, что тот вернет парню его же предмет одежды только после Минхо, хотелось лишь посмеяться. И в этом он пытался найти утешение, хоть настроение и оставалось скверным. А одежда, которая высохла, но к телу стала ещё более неприятной, чем мокрая, не прибавляла оптимизма.       Парень расстегнул рубашку, но не спешил её снимать. Он просто уселся на край стола и стал слишком внимательно рассматривать мятую кровать, на которой валялась сброшенная ещё утром кофта и спортивные штаны. Минхо понимал, что тётя не сказала чего-то обидного или неправильного, но от этого на душе легче не стало. Нет, она не всегда была на его стороне и старалась всегда объяснять, где он был не прав, но сегодня это оказалось принять сложнее всего.       — Но тому хорьку стоило бы держать себя в руках, — начал размышлять он вслух, — почему вообще о случившимся должен сожалеть только я? Кем бы он там ни был, но заносчивости ему точно не занимать. Да и в каком-то смысле, это станет ему уроком, кого трогать не стоит.       Наконец, убедив себя в собственной правоте, Минхо полез в шкаф, чтобы достать старую серую футболку, которая с ним прошла все самые тяжелые времена, и протертые пижамные штаны в клетку. Наряд идеально подходивший для домашних посиделок. Только после того, как он вывесил на видное место ещё один комплект формы, мысленно поблагодарив маму за предусмотрительность, и собрал вещи в стирку, снова проверил телефон. И почти начал прыгать от радости, увидев сообщения от «Бельчонка».

***

Бельчонок Извини, что не отвечал, в школе мы сдаём телефоны, а когда вернули, было некогда ответить.。゜゜(´Ｏ`) ゜゜。 А насчет родителей не переживай, они тебя не видели, а я сказал, что это котенок убежал. И представь! Они поверили! НАМ ВЕЗЁТ

***

      Прочитав все эти сообщения на лице Хо застыла улыбка от уха до уха и он без единой мысли в голове нажал на кнопку вызова, и также бездумно поднёс телефон к уху. Почему-то он был просто уверен, что ему ответят, и так оно и случилось. Вызов был принят, но на другом конце тишина, а он как влюбленный дурак боялся даже дышать. Сейчас эта ситуация напомнила парню первые недели их отношений: милые и ужасно неловкие.       — Алло, — наконец произнес Минхо, — алло?       — Ты так резко позвонил, пока я залипал на твою фотку, что я уронил телефон! — наконец ответил Джисон и от такого парень мог только рассмеяться.       Хан удивительным образом мог его развеселить даже не зная, что того тревожит. Вот Хо так не умел, он просто был внимательным, насколько это возможно. И пока никто не жаловался.       — Ну и что? Красивый? — ухмылялся парень.       — Не так, как в жизни конечно, но тоже неплохо.       Они снова синхронно похихикали, а потом опять наступила тишина. Иногда им и правда было сложно найти тему для разговора и это пугало, кажется, обоих.       — Как день прошел? — решил спросить Минхо и ему бы очень не хотелось, чтобы тоже самое сделал и Джисон. Он просто не желал рассказывать парня о сегодняшних «приключениях», боясь жалости. Иногда это для него было куда страшнее, чем страшная ссора.       После этого вопроса Хан воодушевленно начал рассказывать о новых одноклассниках, учителях, какая была дорога и какого милого кота он увидел на заборе. А также он внес в свой рассказ ещё порядком тысячи деталей, которые были даже не связаны с историей, но главное, что важны ему самому. Минхо же всё это время, сидя на краю стола уверенно игнорируя стул и кровать, слушал, иногда что-то комментируя, и смеялся над забавными фразами своего бельчонка. От всей этой ситуации веяло чем-то родным и любимым, будто бы как раньше, в то время, когда их отношения были чуть проще.       — Я что-то совсем разговорился, — в голосе слышалась неловкость, — а как твой день прошел?       Вот и прозвучал тот вопрос, которого Минхо уже начал бояться и тот не знал, что говорить. Рассказывать ни о драке, ни о тех разборках совершенно не хотелось. Он прекрасно знал, что Хан обидится или даже разозлится на него за такие умалчивания, но это будет потом.       К счастью Хо, дверь в комнату спасительно скрипнула и на пороге появилась Нана.       — Я, конечно, не хочу прерывать ваше воркование, но лапша уже остывает, — сказав это и увидев, как племянник кивнул, она вернулась на кухню.       — Прости, Хани, мне нужно идти. Ещё обязательно поговорим, люблю тебя, бельчонок, — буквально протараторил он и, не дожидаясь ответа, скинул звонок.       Сейчас Минхо чувствовал себя маленьким ребёнком, который разбил вазу и боится признаться в этом маме. И это чувство было крайне странным, ведь сам он не мог до конца понять, зачем вообще скрывает некоторые факты от Джисона, недоговаривает. Он будто бы боится, что тот станет к нему ещё ближе, и от собственного странного недоверия Хо было только больнее самому.       Но для одного небольшого вечера уже слишком много тревожных мыслей, поэтому он отключил звук на телефоне и оставил его на рабочем столе, а сам направился на кухню. Запах заварной лапши уже проникал в каждый уголок квартиры и, возможно, планировал остаться здесь надолго. От него или от понимания, что он наконец поест впервые за весь день, настроение Минхо немного улучшилось.       Пока он разговаривал со своим парнем, Нана уже успела всё подготовить и даже съесть половину своей пачки. Хо быстро занял место напротив тети и, приготовив палочки, наконец открыл упаковку. Только когда к его лицу поднялся теплый пар, а в нос ударил запах говяжьего рамена он понял, как же был голоден всё это время.       Нана закончила, очевидно, раньше парня и какое-то время просто сидела напротив, наблюдая за ним. Но ей явно было, что сказать.       — Ещё хотела сказать пару слов по поводу твоей вчерашней ночевки.       «А казалось, что не могло стать хуже», — почти поперхнулся Минхо.       — Не спеши пугаться, — усмехнулась женщина, —ругать тебя я не буду, просто предупреждай о подобном, хотя бы ради безопасности, чтобы на случай чего о твоём местоположении знал хоть кто-то.       — Хорошо, я понял.       — Я рада, — улыбнулась она, вставая со стула, — и помни, что всегда сможешь ко мне обратится за поддержкой и помощью.       Минхо просто кивнул, всё также продолжая бояться сказать что-то лишнее.