Треснутая сталь

Хрупкость разная бывает.

Где-то крошит, где-то тает.

Каждого она по-разному ломает,

Каждому предел возможностей даёт.

Боль бывает различная тоже,

У разных людей она не похожа.

Крошится сердце, в обиде пылает,

Когда папа тебя ни во что всю жизнь ставит.

Крошатся мечты, ломаются кости,

Когда в своей жизни становишься гостем.

И боль поражения бывает различная.

Для кого-то свобода, для кого — безразличие.

      — Стойка! Чётче! Сильнее! — мужчина кричит с трибун уже в который раз.       Тренер вздыхает и снимает лапы с рук. Сжимает их в ладони, впиваясь в искусственную кожу.       — Господин Чон, вы кричите на весь зал. Остальным ученикам некомфортно от этого, — слегка намекает, чтобы отец Чонгука всё же заткнулся хоть на время. Но в ответ лишь слышит уже привычное:       — Я плачу огромные деньги за ваши занятия. Разве не могу наставить своего сына отрабатывать удары до его чёртового предела!?       Названный сын стоит рядом с тренером, дышит урывками, по лицу стекает пот. Кожа покраснела от натуги. Остальная группа уже проработала ударную технику и сейчас переодевается к спаррингу. Чонгук на отца не смотрит, голову вниз опускает и дышит, дышит, дышит. Знает, что скоро кислорода хватать перестанет.       Тренер Рю снисходительно улыбается наблюдающему за ними отцу и просит, но уже более твёрдо:       — Можете, но, пожалуйста, потише, — Рю Шинхо, тот самый тренер, всегда был таким. Несгибаемым, сильным, но доброжелательным. Мужчина среднего роста, подсушенного телосложения с лёгкой проседью на висках. Улыбался Чонгуку всегда теплее отца. — Готов продолжать? — спрашивает, надевая на руки снаряжение, и бьёт ими друг о друга с громким хлопком. Чонгук вымучено улыбается и кивает. Ещё бы он не готов. Отец смотрит на него, не отходя от сетки.       Тренер идёт на Чона с вытянутыми вперёд лапами, ловит чётко поставленные удары. А после Чонгук мажет слегка по касательной, перчатка слетает с намеченной цели. Парень прикусывает губу, знает, что за этим последует.       — Чонгук, чётче! — отец в ярости чуть ли не тянет эту бедную сетку на себя.       Чонгук не останавливается, бьёт, бьёт, пока не проходит весь зал поперёк спиной назад. Не останавливаясь, разворачивается неизменно спиной и бьёт, бьёт, бьёт. Дыхание задерживает слегка, бьёт, бьёт, бьёт. К глазам скатывается нервирующая капля пота. Чонгук снова мажет по касательной. На этот раз отец молчит. Предел достигнут. Лучше бы кричал.       Тренер смотрит на состояние своего подопечного и останавливает его у самых груш. Рю хлопает Чонгука по плечу, выражая молчаливую поддержку. Чон оборачивается на готовых соперников, спешит переодеться и сам. Радуется, что отец не видит его хотя бы сейчас. Трибуны на втором этаже, отделённые сеткой, находятся ровно над его головой, рядом стоит пара скамеек и висит несколько груш. Чонгук делает жадный глоток воды, перекатывает его в полости рта, не спешит глотать. Одевает на ноги футы, проверяет надёжность креплений, сверху защиту на голень. Фиксирует липучки потуже. Когда надевает шлем, проглатывает половину глотка, поправляет лезущую в глаза чёлку, зачёсывает её назад. Поправляет добок, затягивая чёрный пояс потуже. Голову ведёт от усталости, мышцы забились.       Это вторая его тренировка за неделю, а ещё лишь среда. Самое ужасное, что на ней присутствует отец. Даже если Чонгук сделает всё идеально, тот будет недоволен. Парень проглатывает воду до конца, поправляет шлем и на выдохе прикусывает капу. Подхватывает перчатки и идёт к остальной группе. Рю, увидев его, кивает, подзывая к себе. Показывает на нём тактику отработки.       — Удар на опережение, — Чонгук бьёт доличаги, пока тренер делает на него напрыжку. — Прижимаете локоть руки к телу. Удар придётся на него, если не успеете. Успеете вы, значит не успеет ваш противник.       Так звучит его коронное: «Успеете ударить первым, сами не получите по ебалу». Но не при отце Чона, конечно же.       Для наглядности повторяют несколько раз. Чонгук бьёт доличаги медленно, показывая остальным. Рю делает напрыжку так же, растягивая. Бьёт по шлему Чона ладонью. Чонгук спиной чувствует взгляд отца.       — По парам и за работу. Слушаем таймер, — тренер кладёт телефон прямо так на пол, знает, что никто не посмеет наступить. Да и тот бронированный. На всякий случай. Сам Рю порой случайно наступает или роняет.       Чонгук отбивает по перчатке тренера, тот вооружился лишь ими.       — Покажи ему чего стоишь, Гук, — подбадривает, неосознанно ранит лишь сильнее. Начинают отрабатывать, Чонгук старается изо всех сил, вкладывается в каждый удар, будь то атака или же контратака. С писком таймера меняются ролями. Чонгук делает напрыжку слегка заторможено в первый раз, за что получает в бок не самый сильный, но всё же удар. Рёбра ощутимо покалывают, а воздух вышибает разом.       Продолжают как ни в чём не бывало, но Чонгук теперь срабатывает проворнее и быстрее. Бьёт на опережение, прикрывает рёбра. Отец Чона по-прежнему молчит. Чонгук уверен, что тот всё ещё смотрит на него.       Когда тренировка заканчивается, Чонгук валится с ног в прямом и переносном смысле. Мышцы забиты не самой приятной негой. Уже больно. В раздевалке Чонгук торопясь принимает горячий душ, пытается сбить напряжение мышц, что выходит лишь слегка. Быстро переодевается в худи со спортивками, хватает сумку со снаряжением и выходит из зала молча. Встречается у выхода с Рю, кивает ему и ищет взглядом машину отца. Снимает бахилы с ног, скидывает их в мусорный бак при выходе. Накидывает на голову капюшон, чтобы не продуло и идёт к машине отца медленно, растягивает тишину. Садится в тёплый салон дорогой иномарки сзади, рядом кидает сумку.       Чондже молчит, стучит пальцем по рулю. Смотрит в окно и ничего не говорит.       — Это даже не очень плохо, Чонгук, — даже не оборачивается. — Это откровенно хреново. Этот Рю перестал быть компетентным. Мы найдём нового тренера.       — Это моя вина, не его, — тихо подаёт голос Чонгук. Взгляд не поднимает. Чондже усмехается.       — Поверь, в твоей вине я не сомневаюсь. Но и этого старого маразматика пора отправить на пенсию.       Чонгук молчит, старается сдержаться, не может.       — Он хороший тренер, — Чонгук не закрывает лицо от прямого удара отца. Тот даже разворачивается на переднем кресле ради этого. Попадает в нос чётко, отчего начинает течь струя крови к губам. Чонгук молчит, глаз не поднимает. Подрагивающие пальцы сжимает в кулаки.       — У хорошего тренера не бывает дерьмовых учеников. Ты и есть то самое дерьмо, что делает его самым ужасным тренером в мире, — грозно рычит отец и снова замахивается. Рука останавливается в полёте, видимо, мужчина вспоминает о чём-то и отворачивается. Чонгук смотрит на свои руки, на капли крови, пачкающие тёмно-зелёное худи. Дышит, дышит, дышит через рот. Пытается успокоиться.       Так и молчит до дома. После тихо берёт сумку и поднимается в свою комнату, что на втором этаже. Садится на постель, обхватывает голову руками и не сдерживает нервного всхлипа. Сразу же себя останавливает. Принимается за уроки, делает их до поздней ночи и лишь под утро засыпает. Спит несколько часов и снова просыпается от злосчастного звонка будильника.       Снова и снова он проживает одни и те же круги Ада. Падает, ранится и снова встаёт, ползёт. Только вот, что бы он не делал, отец не гордится им, никогда не был им доволен и, кажется, даже не любил. Что сейчас, что в детстве Чонгук нужен ему лишь для его собственной эгоистичной цели стать чемпионом чужими усилиями.

***

      После учебного дня Чонгук идёт пешком по тротуару. Переминает в руке лямку рюкзака. Пинает попавшийся под ноги камень, смотрит за его траекторией движения, случайно заглядывает в переулок.       — Какого... — Чонгук бежит к незнакомцу, над которым нависают сразу трое. Парень внешне кажется слегка старше Чонгука, прижимает трясущиеся руки к правому бедру. Он сидит, прислонившись спиной к стене здания, голову наклонив, чёлка закрывает глаза. Чонгук заслоняет его спиной, смотрит на трёх парней, старше его очевидно.       — Школьник, серьёзно? — хмыкает главарь своеобразной банды и подходит к Чонгуку вплотную, смотрит в глаза и гадко улыбается. — Смазливый, — пытается дотронуться до чужого подбородка, но Чонгук отшвыривает его руку от себя, перехватывая запястья. Дружки переглядываются между собой и начинают наступать. — Дерзкий, — выплёвывает главарь, идёт в лоб на Чонгука, полный его собрат с неаккуратной щетиной обходит сбоку, третий же пытается зайти за спину.       Чонгук понимает, что драки в любом случае не избежать.       Бьёт главаря в солнечное сплетение кулаком, с разворота попадает в полноватого. Нога в ботинке чувствуется тяжелее, неудавшийся бандит хватается за рёбра, пыхтит. Чонгук вылавливает третьего, когда тот собирается пырнуть его ножом в бок, перехватывает руку, бьёт ногой в пах, тот инстинктивно сгибается прямо на выставленное колено. Разбивает, кажется, нос, хватает его с шипением дрожащей рукой, нож выпадает. Главарь приходит в себя, снова пытает удачу, Чонгук бьёт чётко и по животу, чтобы было меньше следов. Вновь выбивает воздух, сам уворачивается от ударов чётко и быстро, как учили.       — Блять! Валим, Бэйнд! — кричит один из его приспешников, сжимая в кривых пальцах разбитый нос. Главарь сплёвывает подле ног Чонгука и уходит. Толстяка давно уже нигде не видно. Свалил без них значит.       Скрываются в переулке через какой-то забор. Чонгук поправляет школьную форму и присаживается на корточки перед незнакомцем. Губы того побелели, но он лишь усиленно, даже как-то панически, сжимает правое бедро.       — Ты как? — Чонгук трясёт парня за плечо, но тот не реагирует. — Может скорую? — Тот резко поднимает взгляд, Чонгук пропадает. Смотрит в тёмно-серые чужие и пропадает, пропадает, пропадает. Парень смахивает с головы капюшон, взъерошивает светлые выкрашенные волосы, пытается успокоиться.       — Не надо. Сумка... — просит, а после вскрикивает, хватается за подрагивающее бедро, сжимает кожу сквозь ткань плотных чёрных джинс. Кричит, почти плачет в голос, только вот слёз нет. Чонгук не понимает. Молча тянется к чужой сумке, подавая её владельцу. Присаживается рядом с парнем, смотрит за его попытками открыть молнию дрожащими пальцами одной руки, вторую от бедра тот так и не убирает.       — Ты ранен? — спрашивает обеспокоено, собирается перехватить чужую руку, не позволить навредить самому себе.       — Да нет же! Где эти чёртовы таблетки... — трясёт сумкой нервно из стороны в сторону, что-то выпадает через открытую часть молнии.       — Давай я помогу? — Чонгук открывает сумку до конца, сам раскрывает её перед парнем, тот быстро выхватывает какую-то пачку из внутреннего кармана, выдавливает себе на ладонь сразу несколько таблеток и тут же глотает, не запивая. Трясётся ещё минут пять, после начинает приходить в себя. Чонгук всё ещё сидит рядом, хоть и не должен. Вообще он уже опаздывает, тратит своё время впустую перед очередной тренировкой. Но его тянет остаться с этим парнем. Просто сидят, молчат.       — Что случилось?       — Помолчи сейчас, пожалуйста. Я всё равно не смогу нормально ответить, — хрипло просит незнакомец, расслабляя наконец-то бедро, и выдыхает. Сжимает светлые волосы в пальцах, оттягивает. Чонгук молчит. Смотрит на парня, разглядывает. Ловит себя на мысли, что где-то его видел. Спустя какое-то время молчаливые разглядывания прерывает хриплый голос:       — Почему ты до сих пор не ушёл? Хочешь узнать увлекательную историю? Спешу огорчить, я не настроен на разговоры.       — Но я же помог тебе, — Чонгук слегка рассержен. Голос лишь чутка напряжен.       — Но я же тебя не просил. Спасибо, конечно, но душу тебе изливать я не буду.       — Имя хоть скажешь?       — Винсент.       — Почему у корейца...       — А вот это уже не твоё дело. Прошу, оставь меня в покое, — просит, слегка подтягивая к себе травмированное бедро.       Чонгук смотрит на него, запоминает каждую черту чужого лица и молча встаёт. Поправляет форму, поднимает свой рюкзак и просто уходит.        Если задержится ещё, опоздает на тренировку. Впервые хочется настолько безумно сделать это. Уходит не оборачиваясь. Но мыслями он всё ещё остаётся в том переулке с загадочным Винсентом, что так панически смотрел перед собой в пустоту. И его глаза... Пожалуй, в них Чонгук утонул. Вот так сразу и без предупреждения.       Образ Винсента видится на тренировке, во время агрессивных нотаций отца, при выполнении домашнего задания и даже перед сном. Винсент, Винсент, Винсент. Множество вопросов крутится в голове, на которые Чонгук так и не получает ответов.       — Так почему Винсент?       Чонгук пропадает, совершенно не понимая этого.

***

      — Пора начинать подготовку к национальным! Он совершенно не готов! — Господин Чон спускается, подходит к Рю вплотную.       — Он старается изо всех сил... — устало начинает своё пояснение мужчина, но его прерывают.       — Значит старается недостаточно! — Чонгук стоит полусогнуто, упирается перчатками в колени и дышит. Добок неприятно липнет к телу. Чонгук на отца не смотрит, пытается отдышаться. Рю встаёт на защиту парня, прикрывает его спиной от злого родителя.       — До отборочных соревнований несколько месяцев. Он успеет достойно подготовиться.       — Он уже должен быть готов! Сколько лет я плачу за его занятия, а он всё ещё такое бесполезное разочарование! — господин Чон резко обходит Рю и замахивается на Чонгука. Даёт пощёчину, не самое больное, что он способен ему причинить. Скорее унижает. Чонгук смотрит на остальную группу, которая с замиранием смотрит на них. Хмыкает непроизвольно.       — Смеёшься над моими словами!? — отца Чонгука уже не остановить. Он замахивается снова, но его руку перехватывает Рю.       — Покиньте тренировочный зал, — чётко сквозь зубы требует мужчина, отпуская чужую руку.       — Мы потом с тобой поговорим, Чонгук, — со злостью выплёвывает отец и спешно уходит в машину. Чонгук взгляда не поднимает, стоит с опущенной головой, глаза прячет под чёрной чёлкой.       — Ты как? В порядке? — тихо спрашивает тренер, положив руку на плечо. Чонгук лишь безвольно кивает.       В порядке.       — Что встали? За работу! — тренер разгоняет остальную группу и просит Чонгука посидеть, отдохнуть. Парень снова кивает. Безвольно выполняет чужую просьбу.       Настроение отвратительное.       В мыслях по-прежнему Винсент.       От этого ещё хуже.       Чонгук садится на скамью, белая ткань добока натягивается на коленях. Скидывает перчатки и зарывается пальцами в свои волосы, прикрывает глаза.       До отборочных несколько месяцев упорных тренировок и диет. Отец с каждым днём становится всё агрессивнее. Чонгук просто устал. У него больше нет сил справляться со всем этим.       Спустя несколько минут самоистязаний он встаёт как ни в чём не бывало и, подхватив перчатки, возвращается к тренировке. Умело игнорирует заинтересованные взгляды адресованные его персоне, отрабатывает на максимум.       Бьёт, бьёт, бьёт.       Рикошетит где-то в груди.       Чон уходит самым последним. Надолго зависает в душе. Оттягивает разговор с отцом. Но ничто не длится вечно, поэтому переодеться и выйти всё же приходится. Рю подходит со спины и кладёт уже так привычно ладонь на плечо.       — Ты точно будешь в порядке?       — Всё нормально. Я привык, — Чонгук выдает что-то на подобие улыбки и уходит. Рю смотрит ему в спину, пока парень не садится в отцовскую машину.       — Сильный парниша, но такой несчастный, — Рю смотрит в след уезжающему автомобилю с задумчивым взглядом, поглаживая кольцо на своём среднем пальце.

***

      Чонгук садится в машину, смотрит на свирепого отца исподлобья.       — Горд своим старцем? Встал на твою защиту, как благородно! Я вкладываю в тебя кучу денег, неужели ты не можешь хотя бы попытаться стать хоть кем-то?       — Но я...       — Что ты? А главное кто ты? Ты никто и всегда никем будешь! Без меня ты бы не достиг даже этого жалкого уровня, что уже имеешь. Без меня у тебя не было бы ничего, — машина трогается с места. Чонгук впивается пальцами в кожаную обивку сидений. Старается отца не злить сильнее.       — Я буду работать усерднее.       — Чонгук, у тебя выбора нет.       Всю оставшуюся дорогу они молчат. В дом заходят раздельно. Чонгук сразу же выбегает из машины с сумкой, чтобы не встретиться с отцом до ужина. В связи с соревнованиями диета наиболее строгая и позволяет на ужин лишь салат, и то не каждый день. Иногда парень довольствуется двумя приёмами пищи, бывает, и вовсе одним. Нужно держать себя в форме, чтобы соответствовать заявленной весовой категории.       Чонгук поднимается в свою комнату, падает устало на кровать.       — Почему даже сейчас он не уходит из моей головы? Это не нормально, — шепчет, перекатываясь на живот. — Почему же он выглядит так знакомо?.. — Чонгук хмурится, пытается уловить чужой образ в подсознании. Он точно его где-то видел ранее. Может, он актёр? Или какая-то известная личность? Бред. Тогда его бы не зажимала в подворотне какая-то гопота. Так не бывает.       Чонгук встаёт, чтобы взять с рабочего стола ноутбук. Снова возвращается на кровать, устраивается на животе поудобнее. Смотрит на загоревшийся экран ноутбука.       Решает действовать по наитию. Забивает в поисковик список самых красивых знаменитостей десятилетия. Очень маленький шанс попадания, но Чонгук надеется.       Первые десять мест куплены, Чонгук просто уверен. Ну не могут они быть топом десятилетия! Такие несуразные. Чтобы наверняка, Чонгук просматривает сразу список мужчин, чтобы не отвлекаться на девушек. В смысле, чтобы время не тратить. Не то чтобы он мог залипнуть, но и поиск сократить хочется по максимум. Завтра суббота, хоть уроки делать не нужно. До обеда Чонгук полностью свободен. После же очередная тренировка.       В поисковой строке вылезают отборочные соревнования прошлых годов в память перед предстоящими. Чонгук смахивает её, продолжает искать знакомые черты во множествах других.       Когда и на сотом месте Винсента не оказывается, он слегка падает духом.       — Ну и на что я рассчитывал? — обречённое в пустоту.       Снова настойчиво вылезает информация о прошлогодних соревнованиях. Чонгук переходит по ссылке. Чего уж терять? Хоть возможных соперников посмотрит в своих категориях.       Открываются списки участников по годам, рядом прикреплённые видео боёв. Чонгук смотрит на кандидатов, подмечает несколько сильных соперников. Если они всё ещё попадут в его категорию, будет сложно.       Взгляд цепляет знакомое имя. Ким Тэхён. Тот самый спортсмен, что вылетел из спорта с огромным скандалом. Переходит на бой. Судья проводит досмотр бойцов на доянге, проверяет наличие полного обмундирования. Когда оба соперника готовы, их приглашают в центр доянга.       Они приветствуют друг друга поклонами, кланяются судье и комиссии. Отбивают друг другу по перчатке, услышав сигнал о запуске времени. Судья начинает поединок.       Чонгук смотрит чужой бой, словно собственный. Тактика и техника Тэхёна поражают. Он бьётся с красной лентой, повязанной на пояс. Бьёт синего рукой по лицу, уворачивается от юпчаги, заходит сбоку и забрасывает доличаги на пробу, а следом бьёт торнадо по корпусу. Его противник пропускает. Очень больно, Чонгук знает по себе.       Тэхён наступает на дезориентированного синего, что отбивается и держит дистанцию из последних сил. Оступается, выходит с доянга и судья просит их разойтись. Делает первое замечание синему, кажется, его зовут Кан Джинхо. Когда их снова сводят в бою, Тэхён атакует первым, бьёт бандэ доличаги в голову, встречается с блоком.       Счёт ноль-три в пользу красного. Синий начинает отходить от полученных ударов. Нападает и сам, бьёт твио твитчаги, задевает плечо Тэхёна, но тот успевает сделать шаг назад. Ким выстраивает оборонительную дистанцию, держит наготове занос ноги на юпчаги. Кан обходит его полукругом, делает напрыжку в тот момент, как Тэхён на отходе выполняет разворот на твио твитчаги. Синий не успевает, сбиваемый ударом ногой. Судья разводит их в разные части доянга, когда время истекает. Первый бой завершается.       Спаррингующие расходятся к тренерам и Чонгук замирает. Рядом с Тэхёном стоит Рю Шинхо. Его тренер... Смотрит внимательнее, пытается вглядеться в бойца, но ничего не видно, шлем скрывает слегка лезущие из под него тёмные пряди, а качество видео на стороннем ресурсе оставляет желать лучшего.       Судья приглашает их на доянг. Один-два в пользу красного. Тэхён отбивает перчатку Кана. Тот сразу же нападает, выполняет удар с разворота, больно попадает под рёбра. Тэхён держится, но даже с таким качеством Чонгук видит гримасу боли на чужом лице.       — Жёстко... — комментирует увиденное, уложив руку на собственные рёбра.       Тэхён отступает слегка назад, пытается выиграть время. Три-один в пользу синего. Тэхён делает простую связку, пытается вытянуть противника на удар. Кан реагирует, делает ответный выпад и это его подводит. Тэхён смещается с траектории чужого удара, заходит резко вбок и бьёт по голове отработанной до идеала двоечкой. Синий не успевает среагировать. Пропускает удары, отшатывается назад, но Тэхёна уже не остановить. Делает лёгкий вброс доличаги, закручивает удар с разворота, попадает пяткой точно в чужой шлем и этого хватает.       Сила пропущенного удара заставляет Кана осесть на доянг. К ним подбегает судья, что-то кричит, останавливая бой. Начинается лёгкая суета. Судья с тренером что-то говорят Кану, пытаются привести его в себя, но тот не понимает, что происходит вокруг, смотрит расфокусировано и не встаёт. Судья досрочно останавливает бой. Тэхён победил.       Нокаут.       Ким снимает шлем, зачесывает тёмные вьющиеся пряди назад и улыбается, машет фанатам с трибун, позирует в камеру, пока Кану оказывает срочную медицинскую помощь специальный персонал. Чонгук смотрит на такие знакомые глаза безотрывно.       Вот где он его видел.       Винсент это и есть Ким Тэхён.       Пятикратный золотой призёр Чемпионата Южной Кореи, трёхкратный золотой призёр Чемпионата Азии, золотой чемпион Олимпийских игр. Легенда, собравшая самое большое количество наград за такой короткий срок.       Чонгук активно ищет в поисковике его биографию. Внимательно вчитывается в текст. Дисквалифицирован с Чемпионата Мира по причине травмы. Чонгук копает глубже. Смотрит видео того злополучного боя. Правое бедро... Становится понятно. Чонгук всё понимает, но таки не до конца.       Останавливает видео, где кричащего Тэхёна уносят на носилках. Сердце наперебой с мыслями стучит в голове.       Неужели восходящая когда-то звезда спорта сейчас ошивается в подворотнях с гопотой? Этого быть не может.       Рю... Чонгук обязательно завтра узнает у него как можно больше подробностей.

***

      По субботам отец никогда не присутствует на тренировках. Может, устаёт видеть такую бездарность в лице Чонгука за неделю или же даёт от себя отдохнуть. Оно лишь на руку. Тренировка частная. Не с группой, как в будние дни, только с тренером.       Чонгук, как обычно, приходит на полчаса раньше. Тянет мышцы, чтобы не тратить время на это позже. Делает лёгкую растяжку. Садится на продольные шпагаты, затем на поперечный. С детства такие привычные вещи не кажутся чем-то необычным. Делаются на механизме, как должное. Чон делает разминку, махи ногами, бой с тенью.       Когда приходит Рю, Чонгук сидит на резиновом покрытии пола уже разогретый.       — Ты снова начал раньше меня? — тренер усмехается, хлопая по плечу.       — Вы тренировали Ким Тэхёна? — спрашивает, не находя сил сдерживаться. Шинхо мешкается, задерживает руку на плече дольше обычного.       — С чего это у тебя такой интерес к этой теме?       — Так вы или не вы?       — И что это тебе даст? — Рю напряжен, это видно по его сжатой челюсти и нахмуренным бровям. Даже отец Чонгука его не доводит до такого состояния.       — Я хочу узнать о той травме. Вы же знаете?       — Зачем тебе это? — хмурится ещё сильнее.       — Личный интерес.       — Знаешь, куда иди со своим личным интересом? К груше. Вот у неё и спросишь, у кого какие травмы и из-за чего, понятно? — кивает головой в сторону мешков. Чонгук не спорит. Видит напряжение тренера и пока отступает. Ему ставят таймер десять минут, стоят над душой, смотрят, как он колошматит тяжёлый мешок, висящий на цепях.       — Руку от лица не опускай, — напоминает задумчивый Шинхо. Теребит кольцо на среднем пальце правой руки, как обычно делает при переживаниях. Чонгук засматривается и мажет по боку мешка скользящим. Цокает сам на себя. — Внимательнее. Ты должен быть быстрее своего противника, проворнее. Только так сможешь подкрасться и нанести удар, — наставляет тренер, ходит туда-сюда перед мешком Чона. — Быстрее, Чонгук! Чётче! — напоминает в момент отца. Видимо, Чонгук всё же сказал что-то не то. Затронул слишком личное.       Чонгук бьёт отточенными до скрипа ударами о жёсткую экокожу мешка, слышит периодичный звон цепей. Бьёт, бьёт, бьёт.       — Быстрее в обход заходи, — Чонгук скачет, как ужаленный, вокруг груши, имитируя уходы от ударов противника, делает нырки, уклоны различных техник и снова бьёт, бьёт. Таймер звучит оглушающе громко в звонах цепей. Чонгук останавливается, ловит объятиями раскачавшуюся грушу, восстанавливает дыхание. Шинхо подходит к нему, смотрит в глаза, закусив губу, с минуту, прежде чем озвучить:       — Ты молодец. Старайся больше концентрироваться не на противнике, а на себе. Порой важнее не то, кто хочет ударить тебя, а как ты сможешь этому воспротивиться, как уйти. За тактикой соперника нужно следить, но в первую очередь контролируй свою. Сделаем бо́льшую нагрузку на уклоны и уходы от ударов. Подтянем блоки. С ударами всё нормально. Чуть подкорректируем скорость, — Рю смотрит на Чонгука серьёзно, глаза в глаза. — И не слушай своего отца. Ты сможешь победить. Ты молодец, Чонгук, — Шинхо хлопает парня по плечу, улыбается.       Чонгуку хочется плакать. Но он, конечно же, не станет. Трогает до глубины души. В него верят. Он молодец?       — Спасибо... — всё, на что хватает моральных сил. Чонгук уходит в отрыв, выполняя указания тренера. Делает физическую нагрузку на различные группы мышц, тактику ведения боя, технику туль, блоки, множественные уклоны и уходы.       Спустя четыре часа Чонгук лежит на доянге звёздочкой. Рю садится с ним рядом и задумчиво смотрит в даль.       — Тэхён был моим первым учеником. Пришёл ко мне совсем мальчишкой, как ты прям. Он стал мне сыном. Поэтому то, что произошло с ним на Чемпионате Мира... Я считаю ужасным кощунством. Откуда ты его знаешь? — Чонгук смотрит на поникшего тренера и не знает, что ответить. Правду или соврать. Не скажешь же, что тот ошивается в сомнительной компании.       — Я видел его недавно. Долго вспоминал на кого же он похож, нашёл видео его боёв.       — Как сейчас Тэхён?       — Не знаю? — и не совсем врёт. Правда же не знает.       — Давно он не заходил. Совсем забыл своего старика, — Шинхо хмыкает, смотрит серьёзно на Чонгука. — Как много ты знаешь?       — Достаточно.       — Никогда не напоминай Тэхёну про его травму. Он только делает вид, что ему всё равно. Но это не так.       — Я понимаю.       — Ничего ты не понимаешь, Чонгук, — Рю поднимается, протягивая парню руку. — И надеюсь, что никогда не поймёшь, — Чонгук принимает чужую помощь и встаёт. Тренер хлопает его по плечу и они расходятся. Рю в комнату хранения инвентаря, чтобы убрать лапы и песочный мяч, а Чонгук в раздевалку. Быстро споласкивается и переодевается в тёплую одежду. На выходе встречается с Рю, кивает ему в знак прощания и выходит на улицу.       Свежий воздух жжёт лёгкие. Чонгук кутается в куртку плотнее, накидывает капюшон утеплённой чёрной зипки на голову. Идёт домой пешком с сумкой через плечо наперевес. Думает о всяком разном.       Значит, Ким Тэхён — первый ученик Шинхо. Похвально. Тот достиг многого в мире спорта. А если бы не серьёзная травма, мог до сих пор составить серьёзную конкуренцию. Таким, как Чонгук, точно.       Новичкам.       Это первый год, когда Чонгук будет пытаться выйти на такой уровень. Ему семнадцать. Ещё два класса школы впереди. А такие цели. Точнее, даже не цели, планы.       Только вот не Чонгука, а его отца.       Чонгук не любил это всё, просто пришлось привыкнуть. Маленьким он хотел рисовать, но отец посчитал эти занятия глупыми. Отдал в боевые искусства, чтобы сделать настоящим мужчиной.       Только вот Чонгук, видимо, так им и не стал, раз отец до сих пор недоволен.       За размышлениями доходит до нужного места, пинает камушки около калитки.       — Вот я и дома... — шепчет, обманываясь снова и снова. Никогда себя в этом месте, как дома, он не ощущал.       Закрывается изнутри в своей комнате, принимается за уроки. Глаза слипаются от усталости, поэтому Чонгук дописывает последний пример и закрывает книгу. Откладывает сделанное в стопочку, радуется, что почти всё успел. Чонгук ложится на мягкую постель и прикрывает глаза. Даже и не замечает, как засыпает.       Но так называемый Винсент даже и не думает отставать, снится ему, смеётся над чем-то и наконец-то протягивает руку для знакомства.       — Ким Тэхён, но ты и так уже это знаешь. Рад, что ты напомнил Рю обо мне. Я скучаю по нему... — парень тараторит, словно боится не успеть. Чонгук оглядывается по сторонам, окутанный сонной дымкой. Словно время останавливается, а они застревают в какой-то петле. Воздух материализуется, Чонгук отчётливо видит его передвижения. Смотрит на тёмноволосого Тэхёна, любуется.       — Почему Винсент? — спрашивает наконец, но как только Тэхён открывает рот, чтобы ответить, Чонгук просыпается. На ноутбуке мигает входящее сообщение, светильник помогает комнате не пропасть в полном мраке. Чонгук носом зарывается в подушку, почти хнычет по-детски обиженно.       — Чёрт... Так почему именно это имя?       Ему снова никто не отвечает. Пока крутится на постели, вновь засыпает, но уже спокойным сном.