Там за туманами

      Хонджун уверенно шагал обратно к земельному участку, пока Сан в некотором смятении плелся позади. Чхве только что спас ребенка, но в голове будто была пустота. Он не помнил как и почему. Он смотрел на свои красные ладони и следил за редкими каплями крови, которые выступали на подушечках пальцев. Он чувствовал боль в пояснице и это было единственным напоминанием о реальности происходящего.       Младший альфа бездумно шагал за богатырем, пока в груди поднималось неизвестное ему чувство. Тепло согревало изнутри параллельно терзаниям и какому-то…свежему воздуху. Вдруг Ким что-то произнес.       — Что? — Чхве вскидывает голову, возвращаясь в реальность. — Повтори, пожалуйста.       — Подними ее. — Хонджун указывает на брошенную посреди дороги телегу.       — Как? — Сан осматривает четырехколесную повозку.       — Руками, Сан, руками. — цыкает Хонджун.       Младший альфа сокрушенно вдыхает, задерживая ненадолго дыхание. Телега не ветхая, а совершенно новенькая, добротная. Выдыхает. В ней дровеньки сложены одна к другой, благо их совсем немного. Вероятно, использовались в качестве колышков-оградителей. Однако сама повозка отнюдь не мала, чтобы такую везти, нужна не одна лошадь, а минимум три.       — Может я лучше сам поле всполю? — Колос на это заявление лишь фыркает и стучит копытом.       — Сан. — приказной тон богатыря не терпит споров.       Чхве подходит к телеге меж колес. Заводит руки под телегу и прижимается ладонями к деревянной поверхности. Судя по мелким щепкам, что колют его израненные руки, дерево не отшкурили. Сан приседает и приложив силу сдвигает с места повозку. Он выдыхает, меняет положение рук и, набрав воздуха в легкие, вновь приседает. На сей раз поднять повозку выходит. Чхве держит ее трясущимися руками и сжимает рот от неизвестного напряжения. Хонджун, пригнувшись, проходит в тень повозки. Старший альфа выпрямляет руки Сана так, чтобы его макушка более не касалась дерева и колени юноши начинают трястись.       — Сан, откройся природе и будет легче. — Хонджун старался заглянуть в глаза Чхве, но тот сильно жмурился от усердия, — Сан, почувствуй плодородную землю родную! Пусть она даст тебе силы, — Ким немного присыпал его лапти свежей землей. — Пока ты закрываешься в себе будет тяжело. — качает головой Хонджун, — Ты должен почувствовать тепло, которое наполняет тебя от самых пят до макушки. Использовать окружающую среду в своих целях…       Хонджун долго говорил, но Сан почти ничего не услышал. Все слова проносились мимо, пока лицо краснело.       — Я больше не могу. — успевает произнести Сан и телега вязнет в рыхлой земле.       — Хорошо, тогда защищайся. — Чхве толком не видит перед собой, вокруг пляшут разноцветные пятна, солнце выжигает глаза.       Хонджун сразу же бьет младшего альфу под дых. Сан сгибается пополам.       — Зачем? — ответом на вопрос служит пинок под колени, — Стой! — Чхве падает коленями в землю, пачкая штаны. — Хон! — богатырь легко пинает его в спину и Сан зачерпывает ртом суховатую землю.       — Забудь, что мы знакомы. Я твой враг. — Хонджун тянет младшего за ухо, пока тот плюется почвой.       — Я не. — богатырь вновь прижимает Сана головой к теперь мокрой земле.       — Семнадцатилетний Чхве Сан всегда прятался за юбкой брата. — шепчет Хонджун, но Сан прекрасно все слышит. Юноша резко переворачивается с живота на спину.       — Я.! — холодный взгляд Кима сверху вниз вновь затыкает его.       — Чхве Сан капризный и безответственный. — стальной голос режет мягкую душу, слезы наворачиваются на глаза. — Не плачь, Сан! Я твой враг и прямо сейчас убью тебя. — в подтверждение своих слов Хонджун опускается на колени и сжимает тонкую шею.       — Чхве Сан боится всего! — прямо в лицо, — Ты — слабак! — младший альфа мотает головой из стороны в сторону. — Нет? Докажи мне это! Борись!

Борись!

Детство Сана было наполнено вниманием к Сонхва. Чхве ревновал отца к двоюродному брату в равной мере, что и восхищался ими двумя. Отец был богатырем, потому Сан всегда хотел быть, как он. Но как бы отец не старался, больше фокусировался именно на единственном омеге-богатыре в их семье. Отец Сонхва же ничего плохого в этом не видел, потому что сам богатырем не был. Он бы не смог натренировать собственного сына должным образом.

Сан тоже хотел обучаться дракам и смеяться с отцом, но ему всегда говорили что он еще слишком юн. Сан чувствовал вечную обиду, но не ненависть. У него с братом все равно оставались довольно теплые отношения, к тому же, он проводил время в беззаботном лежании на ковре, пока папа и дядя подносили ему яблоки, иногда с отцом Хва он ходил на рынок.

Когда Чхве стукнуло семь, то отец стал обучать его охоте, а восемнадцатилетний Сонхва стал больше времени уделять быту, тогда же и вступил в первые отношения. Сан был рад своему первому маленькому походу. Правда с него он вернулся отруганным за распугивание дичи, но счастливым. Теперь он регулярно уходил после обеда учиться охоте и жизнь была легка. Маленький альфа сблизился с отцом и теперь мог ходить к нему за советом.

Так Сан однажды подрался и у них с отцом состоялось обсуждение, в ходе которого выяснилось, что Чхве били, а он просто стоял истуканом. С того дня у Сана появились еще и занятия по самообороне от отца.

— Борись! Не давай никому себя бить, Сан. Будь справедливым, первый в драку не лезь, но и себя уважай. Борись! — родной глубокий шепот.

      — Чхве Сан — сплошное разочарование. — продолжал подначивать Хонджун, сжимая его шею.       Ким смотрел на замершего Чхве и мысли летели, подобно стрекозам — противно жужжа. Перед тем, как заставить Сана поднять телегу он прошептал раннее извинение, которое в итоге не окупалось. Хонджуну нужно довести Сана, вывести из себя, разбудить в нем богатырский стержень, что стал почти незримым.       Хонджун не знал полную родословную братьев, потому смело мог предположить что Сонхва не первый богатырский уроженец в здешних краях. Он слышал о наследственности и в таком случае… Почему у Сана нет возможности стать героем легенд? Сонхва не является действующим богатырем, на границы все еще совершаются разного рода набеги.       В младшем альфе чувствуется родной запах. Шиповник, моментами так резко себя выдавал, что становилось нечем дышать, будто весь воздух из легких выкачивало — так могли только богатыри, лишь они обладали столь ярким и сильным запахом. Лишь они были способны давить на соперников, заставляя безоговорочно считаться с собой, с помощью феромона.       Яркий опьяняющий ладан у Сонхва, тяжелый пожар самого Хонджуна и будто постоянно горьковатый шиповник Сана, его крепкое рукопожатие. Его желание достичь цели. Хонджун не хочет обижать младшего альфу, но возможно это единственный способ разбудить его сущность. Призвать богатырскую силу, что давным-давно заснула.       — Чхве Сан никогда не умел охотиться и всегда завидовал своему брату! — в голосе Кима слышится наигранная усмешка, но феромон младшего альфы так резко начинает щекотать в его носу, что Хонджун давится своими словами.       — Нет! — почти рычит Чхве. Его взгляд холодеет, а ладони крепко сжимают руку Хонджуна, давящую на горло.       Сан моргает и горячее тепло ужасной болью разливается по его телу. Он бы точно бился в конвульсиях от агонии, если бы не вогнал ногти в чужое предплечье. Ким смиренно ждет, собственной кожей ощущая чужой жар, сдерживаемый годами. Погашенная силушка богатырская волнами накрывала молодое тело.       — Да, давай! — тихо шептал возбужденный Хонджун. Его руки тряслись, а в животе будто щекотали бабочки. Нервы натянулись, чтобы тревога отплясывала на них свой позитивный танец.       Сан пропотел насквозь и будто вынырнул из пучины, обретая свободу. Теперь юноша отчетливо слышит свой пульс и даже то, как дышит богатырь и где-то далеко в деревне смеются дети. Он вдруг чувствует запах пшеничных лепешек, которые неизменно готовят хозяева мельницы, хотя сам парень может лишь издали видеть строение. Он открывает глаза и яркий свет солнца, будто готов вырвать его глаза. Чхве шипит и моргнув, замечает, как в небе летит жаворонок — знак того, что мечты осуществятся. Он четко видит его перья и следит за ним, до самого сокрытия в облаках. Сан вновь моргает и фокусируется на Хонджуне, ослабляя хватку.       — Чхве. Сан. Всегда будет плакать. — богатырь вновь колет Чхве и младший альфа распаляется, теперь ничего не сдерживало его нутро.       Сын с возмущенным рычанием скидывает Кима с себя, поднимаясь на ноги. Хонджун с первого же удара вновь валит младшего на землю. Сан вдыхает пыль земли и встает, слезы засохли, а в глазах лишь ярость, что моментами спадает, открывая взору Кима испуганного стеснительного Чхве. Злостная пелена особенно любит скрываться внутри Сана перед атакой Хонджуна. Младший встает на ноги, сморкаясь в сторону.       Хонджун уверенно бьет испуганного Чхве по ногам и юноша впечатывается коленями в участок, вновь пробуждая внутри себя гнев. Чхве бьет кулаком по рыхлой почве и, зачерпнув немного, кидает прямо перед носом противника, одной из ног с силой ударяя Кима по ногам в отместку. Хонджуну удается остаться на ногах, только он все равно делает ошибку, пытаясь облегчить боль раздраженных глаз трением. Сан со всей дури, коей сейчас много, бьет богатыря.       Удар, пришедший в солнечное сплетение, отрезвляет двоих и гордая улыбка на лице Хонджуна сменяется недоумением, пока жгучая боль еле держит его в сознании. Он пытается вдохнуть раз за разом, глаза шокировано распахнуты на Чхве, который в страхе переводит взгляд с кулака, что до сих пор будто пульсировал и горел, на своего любимого героя легенд.       — Черт! — ругается младший, подскакивая к Киму, заходящемуся хриплым кашлем. — Что делать? — вскрикивает альфа.       Хонджуну удается вытянуться во весь рост и сомкнуть лопатки, он делает вдох. Сердце вновь бьется в почти свойственном себе ритме. Хонджун мягко ударяет кулаком в плечо Чхве.       — И все же, ты — богатырь. — горделиво улыбается Хонджун, отряхивая свои штаны.       — Я?! — Сан в ужасе тычет пальцем в себя.       — Ты. — кивает богатырь, — С контролем, конечно, поработать придется, но в общих чертах богатырская сила вновь течет по твоим венам. Перестань ее давить, Сан-а, тебе же будет хуже. — будто мудрый старец шепчет Хонджун.       — Но Сонхва говорил. — неуверенно начинает Чхве       — Какая разница, что говорил Сонхва?! — на секунду вспыхивает Хонджун, — Иди и снова подними телегу.       Сан повинуется и в этот раз поднимает ее с легкостью.       — Опусти правую руку. — Ким давит чужую волю феромоном и Чхве скоро опускает руку. — Тяжело?       — Нет вроде… — с сомнением выдыхает Сан.       — Да либо нет. — презрительно фыркает Хонджун.       — Нет. — тихо произносит Сан.       — Значит? — намекает старший альфа.       — Я… Богатырь?! — радостно щелкает в голове, но сомнения не уходят насовсем.       — Именно. — кивает Хонджун. — Я возьму тебя в ученики.       — Но Сонхва!       — Можешь подышать и все осознать, а я с ним поговорю. — Ким шустро разворачивается на грязных каблуках и держит путь к деревне.