Связанные вечностью

«… меня никогда не существовало.»       Последние несколько суток, это единственное, что крутится в моей голове. Мне пришлось бежать, оставить все, что мне дорого в Фивах. Год назад я мечтала о побеге, начать новую жизнь, быть предоставленной самой себе и своему делу, но сейчас я этого совершенно не хочу, внутри все противится этому. Какой абсурд, все эти противоречия даже пугают меня, если долго о них думать.       Но меня никто не спрашивал, и, тем более, не дали право выбора.       Солнце слепит слишком сильно, и я даже не хочу открывать глаза, они и так тяжелые, не видевшие сна и покоя. Кажется, мы быстро добрались до Мемфиса. Хотя Ливий меня уверял, что это будет долго, но оказаться за тысячу километров от Амена произошло за мгновенье.       С одной стороны, я ведь понимала мотивы Амена, его желания уберечь меня, он трезво оценивал ситуацию, но глупая часть меня злилась, желала разделить с ним все, что приготовила судьба. Но Амен с судьбой не собирался считаться.       Осталось лишь добраться до старого лекаря, одного из первых наставников Ливия, который должен был помочь нам с укрытием. Что-то случилось в Фивах, что-то ужасное, что-то, что даже сам эпистат не мог решить одним днем. Уверена, дело все в Аше. Ублюдок, который испортил жизнь моему брату. Если бы я не остановила Амена, Исман был бы мертв. Но для чего это все Ашу, зачем ему я? Сомневаюсь, что мне хочется знать, но где-то глубоко внутри я предчувствую роковую встречу с ним, и я не понимаю, действительно ли ждет меня эта часть, или все это наитие.       — Как ты? — спрашивает Ливий, осторожно положив руку на плечо, на что я несколько раз киваю. — Мы почти пришли, еще немного, и ты сможешь отдохнуть.       — Я не устала, — перебиваю его я, обхватив сильнее свою сумку.       — Эва, на что ты обижена? — голос Ливия строг, он-то точно устал за все эти дни, с момента, когда ему пришлось отказаться от своей спокойной жизни из-за меня. — Мне не хочется, чтобы между нами были недосказанности.       — Именно они между нами и есть, вы мне ничего не рассказали, мне пришлось сбежать из города и бросить Амена, чтобы спасти свою шкуру, а я даже не знаю, от чего именно. — Не стала добавлять, что мне понятно только, кто являлся одной из причиной бед.       — Амен справится и без твоей помощи, а затем вернется за тобой, ты помнишь?       Который раз я слышу эту фразу? Может, впервые она принесла мне мимолетное успокоение, но сейчас я ничему не верю. Но виноват в чем-то Ливий? Скорее, он, как и я, не сильно осведомлен в планах эпистата.       — Пойдем, это бессмысленно обсуждать.       Ливий не спорит больше, он стойко выдерживает мои капризы, но что я могу с собой поделать? И так стараюсь чаще держать рот на замке. Весь остальной путь мы проводим в молчании, пока на самом краю города не виднеется небольшой дом. Полагаю, это хороший выбор. Уединенное место, в котором мне должно стать легче. Ливий предупреждает, что мы близко, и я ускоряю за ним шаг. Уже почти вечереет, и я рада, что эту ночь проведу в кровати, возможно, мне удастся поспать и привести мысли хоть немного в порядок.       Мне страшно, я боюсь за своего брата, родителей… как мне не думать, что они в опасности, пока я в бегах?       Но больше всего я боюсь потерять Амена. Пока я в неведение, я живу надеждой. Одной надеждой, что он вернется ко мне. «… меня никогда не существовало.»       Отгоняю эти проклятые слова, едва сдерживая слезы. Пусть Ливий этого не заметит, из-за этого мне будет еще хуже. Дать себе побыть слабой слишком большая роскошь сейчас.       Территория вокруг дома большая, здесь явно есть, чем заняться. Несмотря на то, что мое внимание приковывает к неизвестным мне цветениям, все же я замечаю седовласого мужчину, опирающегося на трость. Он сидит на пороге, пока не замечает нас, а затем медленно встает.       Его улыбку, направленную, по всей видимости, к своему ученику, я вижу сразу же. Это заставляет меня улыбнуться в ответ, и, по непонятной причине, я ближе пристраиваюсь к Ливию. Он замечает это сразу, поэтому делает несколько шагов вперед, чтобы закрыть меня собой. Не то чтобы я надеялась, что смогу остаться незамеченной.       — Ливий Пеллийский… — слышу бодрый голос старика. — Не думал я, что когда-нибудь тебя увижу вновь.       — Господин, спасибо, что согласился нас приютить, обещаю, надолго не задержимся.       — Мне только в радость, людей-то уже не так часто принимаем. Взгляд старика останавливается на мне буквально на мгновенье, и он вновь переводит его на Ливия. Когда он успел предупредить своего учителя? Только утром мне стало известно, что именно сюда мы держали путь.       Как Амен и Ливий все спланировали за несколько часов? Подозрения вновь меня одолевают.       — Познакомься, господин Анвар, это моя жена — Эвтида. — Ливий указывает на меня, и от услышанного я теряю дар речи. — Мы возвращаемся в Грецию, и хотим тут дождаться человека, который поможет туда добраться без происшествий, все-таки путь не близкий.       — Прекрасный выбор, Ливий, — заключает господин, совсем не замечая моего растерянного выражения. — Вы тоже лекарь?       — Нет, нет… — осипшим голосом произношу я, надяясь, что Ливий возьмет на себя инициативу, раз он такой самостоятельный. — Ничем таким я не занимаюсь.       — Почему же? — риторически спрашивает Ливий, приблизившись ко мне. — Эва — писарь, и помогала эпистату и его команде в Фивах некоторое время.       — Вот как? — удивляется старик. — Близка к самому эпистату? Как же он тебя отпустил?       — Полагаю, с радостью, писарь я совсем неважнецкий.       Господин Анвар, по всей видимости, считает, что это шутка, поэтому начинает хохотать. Но это единственная правда, которую он от нас услышал.       Исфет, зачем Ливий сказал, что я его жена? Не то чтобы меня это оскорбляет, но должна быть веская причина, и я обязательно узнаю.       Учитель Ливия приглашает нас в дом, и устраивает показ. Внутри все довольно-таки сдержанно, просто, но кажется даже уютным, и места здесь много, хотя думалось мне, что дом маленький. Господин Анвар проводит нас в комнату, объясняя, где и что находится, ведь теперь это наше новое пристанище. Как замечательно, мне придется делить одну постель со своим другом? Точно, он ведь стал моим мужем.       Долго не пробыв, Анвар покидает нас. Ливий вновь осматривается, и потом начинает доставать вещи из своей сумки, словно ничего странного до этого не происходило.       — Анвар будет ждать нас к ужину скоро, ты не хочешь разобрать вещи? — прозрачно намекает Ливий.       — Хорошо, но… ты не хотел заранее поделиться нашей историей, чтобы я не стояла там, как полная идиотка?       Ливий выпрямляется, и делает несколько шагов ко мне, становясь напротив. Его ухмылка говорит сама за себя.       — Может ради этого и стоило? — едва сдерживается он. — Твое удивленное лицо было единственным, что подняло мне настроение за эти дни.       — Очень смешно, — произношу иронично, скрещивая руки на груди. — Или ты мне рассказываешь, для чего эти игры, или тебе действительно дальше придется играть сильно любящего меня мужа.       — Ты мне угрожаешь? — смеется Ливий. — Брось, Эва, — но я подхожу к нему почти вплотную, и улыбка сходит с лица. — Приставать решила?       Делаю вид, что не обращаю внимания на его слова, знаю, что все равно добьюсь своего. Ливий пристально за мной наблюдает, пока я кладу свои ладони на его плечи, удерживаясь и приподнимаясь на носочках. Еще немного, и он сдастся.       — Зачем? — почти в губы шепчу ему, на что Ливий едва отшатывается. — Говори.       — Все проще, чем ты надумала себе, — Ливий разворачивает меня спиной, и прижимает к себе, обняв одной рукой. — Слухи о том, что пропала из Фив жена эпистата скоро и до Мемфиса дойдут. Завтра уже и так будут знать, что у старика Анвара поселились люди из Фив. Пусть они не связывают два этих события.       — Хорошо, это логично, но ты должен был меня предупредить. Начните считаться со мной. Оба.       Не знаю, на кого я злюсь больше… Исфет, конечно, на Амена. Выбираюсь из крепких объятий Ливия, и наклоняюсь к своей сумке, чтобы разобрать вещи. Мне неизвестно, сколько мы здесь пробудем, да и вообще, чего или кого ждем… И дождемся ли?       — Мы действительно собираемся в Грецию?       — Эви, Греция — самый крайний вариант, когда другими воспользоваться невозможно будет, — спокойно произносит Ливий.       Крайний вариант. Теперь Греция будет звучать, как что-то до ужаса страшное и больное. «… меня никогда не существовало.»       Исфет, сколько еще это будет меня преследовать?       Вновь воспоминание пробирает до костей. Как бы Амен не требовал, я не могу выбросить его из головы. Он выгнал меня, не дал возможности быть рядом. Прикрылся тем, что так будет лучше для меня, но разве это лучше? Как мне его забыть? Даже смириться я не могу.       — Исфет, мне больно смотреть на тебя в такие моменты, когда самое ужасное ты уже представила в своей голове, — с сожалением в голосе произносит Ливий.       — Прости… прости, — отвечаю ему, сдерживая слезы, которые готовы вот-вот подставить меня, но это все безысходность. — Не думай еще и об этом, я в порядке, и скоро мне станет еще легче.       — Эви, прекрати винить себя, — Ливий притягивает меня вновь, заключая в объятия, и я расслабляюсь, — в жизни не бывает только белое или черное, я сделал выбор, это не твоя ответственность.       — Но я главная причина, скажешь, что нет?       — Давай так, — его пальцы приподнимают мой подбородок, заставляя посмотреть в глаза, — будь я на твоем месте, ты пошла бы за мной?       — Конечно. Но только ты уже не сможешь стать женой эпистата, этот случай становится нереальным, — отшучиваюсь я, стараясь хоть как-то скрасить обстановку.       — Благодарю за это богов, но факт останется фактом, ты поступила бы ровно также.       Нет сомнений в том, и Ливий знает, что он прав. В этом и заключается дружба? Делать эти дурацкие выборы, отключая холодный расчет. Но так и есть, я помогла бы, чего бы это мне не стоило в конечном итоге.       Ливий оставляет меня одну, чтобы я переоделась, и вышла на ужин. Не уверена, что я голодна, мне нужен только сон. Привожу себя кое-как в порядок, подручных средств не так уж и много, но у меня не было толком времени на сборы. Все произошло слишком быстро…       Если он не вернется, я переверну весь Египет, где ни один Аш меня не остановит.       Перед стариком мне все же придется играть свою роль, я не стану подставлять Ливия. Нам не нужны проблемы в Мемфисе, когда сюда же мы от проблем и прибежали. Ливий прав, в Фивах наверняка уже поползли слухи о моем исчезновении, такие вещи не проходят бесследно. Бедные родители, уверена, они еще не знают, что случилось с Исманом, а теперь я… Что же Амен им скажет в оправдание? Полагаю, это не в его стиле, но от этого не легче. Всем приходится чем-то жертвовать. Мы оба с Ливием заложники, нельзя срываться на человеке, что оставил свою жизнь и пошел за мной.       Надевая на себя маску, я выхожу из комнаты, пытаясь понять, в какую сторону мне двигаться… где я летала, когда господин Анвар объяснял, где и что находится?       На мое счастье, навстречу выходит Ливий. Он внимательно разглядывает меня, по всей видимости, убеждаясь в моем самочувствии. Держусь я, или совсем впала в отчаяние. Наши разговоры и его присутствие мне приносят облегчение, но, думаю, что выгляжу я все еще паршиво.       — Ты готова? — Ливий протягивает мне ладонь, и я вкладываю свою. — Просто будь собой, ты не должна здесь себя чувствовать плохо, иначе мы не останемся.       — Слишком много привилегий для одной меня, — ухмыляюсь я.       — Не забывай, чья ты жена, — подмигивает мне Ливий в ответ.       — Поверь, это не в моих возможностях, даже если сильно захочу, — тихо произношу я, но и этого достаточно.       Конечно, Ливий понимает, о чем я говорю, главное, чтобы кто-то иной не стал свидетелем нашей болтовни. Мы оба должны быть осторожными, я не смогу себя простить, если с Ливием что-то случится.       Держась за руку, мы с Ливием проходим в гостиную, где уже накрыт небольшой стол, а во главе сидит господин Анвар. Засмотревшись на приготовления, я удивляюсь, что мужчина в своем-то возрасте смог самостоятельно все приготовить… или ему помог Ливий? В чем я тоже сомневаюсь…       Но мои размышления прерывает своим звонким голосом женщина, на которую я моментально перевожу взгляд. Она держит в руках увесистый поднос с чашками, и широко улыбается. В моей голове все становится очевидным.       — Эвтида, это моя жена — Аиша, мы с ней уже тридцать пять лет в браке, — с каким-то особенным чувством проговаривает Анвар.       — Рада с тобой познакомиться, госпожа Пеллийская, мне уже немного про тебя рассказали, — она передает поднос Ливию, и после тянет свою руку мне. — Ливий — замечательный парень, я знала, что он встретит свою настоящую любовь.       — Мне очень с ним повезло, — искренне проговариваю, и это, на самом деле, правда, хотя я имею в виду его другую роль в моей жизни.       — Давайте все за стол, вы точно проголодались с дороги, — требует Аиша.       Услышав все эти крышесносные запахи, конечно, я моментально чувствую сильный голод, поэтому не перечу. Сажусь рядом с Ливием, и он бережно берет мою руку под столом, аккуратно сжимая. Его поддержка во всем этом безумии, как глоток свежего воздуха.       В отличии от господина Анвара и Ливия, я не трачу время на разговоры, и приступаю к трапезе, все кажется мне очень вкусным, но, уверена, так и есть в самом деле. Аиша не столь быстра, как я, она больше наблюдает. Ее взгляд не говорит о чем-то дурном, но он мне слишком знаком. Незнакомые женщины в Фивах часто смотрели на меня с сожалением и интересом, когда я стала невестой эпистата. Но Аиша не знала совершенно иную историю моей жизни. Простое любопытство?..       — Вы познакомились в Фивах? — задает вопрос Аиша, все также глядя на меня.       — Да, мы очень долгое время дружили… мой брат тоже лекарь, вот так и познакомились.       Когда-то очень давно Исман смотрел с восхищением на молодого лекаря, а после и вовсе был в восторге от первых бесед с ним. Ливий старше меня всего на шесть лет, но его талант не по годам точно. С ним найти общий язык не составило труда, это произошло само с собой, и я даже не помню точно при каких обстоятельствах, но Исман был тем, кто нас познакомил. Ливий был единственным, с кем я добровольно поделилась своей тайной, потому что доверяла и была уверена, что он не предаст. Так и сейчас, я в нем не сомневаюсь даже самую малость, несмотря на то, что происходит внутри меня.       — Ливий, если не секрет, почему же вы решили вернуться в Грецию? — не скрывая удивления, спрашивает Анвар. — В Фивах, насколько я был осведомлен, у тебя прекрасная карьера.       Исфет, а теперь я чувствую себя виноватой еще больше. Сколько раз за эти дни я об этом думала… Пусть Ливий уверяет в обратном, что это его выбор, но я испортила все.       — Хочется вернуться к истокам, быть полезным в Греции, там мой дом, поэтому было принято решение, и Эва меня поддержала, — уверенно произносит Ливий.       — В Фивах теперь стало небезопасно, — продолжает Анвар, — вы все правильно сделали. Честно признаться, мне никогда не нравился этот город, слишком много темного в нем копится.       — Это временно, уверен, что вскоре все встанет на свои места, и Фивы обретут покой, — непринужденно отвечает Ливий.       Может и не до конца правильно поняла Анвара, да и не знает он всего, но с ним я согласна.       — Слухи уже несколько дней ходят дурные по Мемфису, — подключается Аиша, и даже строгий взгляд ее мужа не останавливает. — Говорят, там смерть на каждом шагу, люди бегут… даже жена эпистата исчезла.       В горле моментально пересыхает. Что мы здесь делаем, когда должны быть там? По крайней мере, я. Может, сбежать и вернуться? Тогда Амен собственноручно лишит меня головы, а потом Ливия, чего я точно не могу позволить.       — Вы были знакомы с женой эпистата?.. — по всей видимости, выражение моего лица насторожило остальных.       — Не сильно, но да… — будто бы стесняясь, отвечаю я, на деле мне стыдно врать этим людям. — Не думаю, что она действительно исчезла, может, просто занята всякими домашними хлопотами, у них лишь недавно прошел обряд.       Хотела бы я, чтобы это превратилось в явь. Единственное, чего желаю — хоть на секунду увидеть его. На мгновенье прикоснуться.       — И правда, болтают всегда много, а правду знают единицы, — отмахивается Аиша.       Ливий все это время молчит, лишь чувствую его взгляд на себе, но не решаюсь посмотреть в ответ. Не хочется, чтобы нас начали подозревать.       Если я сбегу, доставлю проблем Ливию, но я не могу не думать об этом, что должна быть там, рядом.       С Исманом так много ужасного произошло, а меня нет, я ведь почти добралась до правды, которая и так очевидна. Аш для чего-то использовал Исмана, он и играет важную роль во всем этом безумии, только что именно ему нужно? И это он заставил Исмана убить невесту эпистата, чтобы ей стала я, и опять… почему?       Аш знал, что я черномаг, но Амен мне сам говорил, что не позволил ему пробраться тогда в Гермополе в мое сознание. Испортил планы Аша, значит, зачем-то ему нужно было, но я никогда не представляла ничего ценного для таких людей, как Аш.       Он не озвучивал напрямую, что я шезму, уверена, что Аш делал вид, что и не знает меня.       Но все ему было известно. На ужине Исман боялся его, как огня, только я не могла догадаться, да и как?..       От всех этих мыслей голова начинает раскалываться. Стараясь не привлекать внимания, я осматриваюсь. Все участвуют в беседе, уже давно покончив со своим ужином, но мне теперь даже кусок в горло не полезет.       Осторожно касаюсь ладони Ливия, надеясь, что он поймет, что нам лучше вернуться в комнату. И ему не нужно повторять дважды. Он сжимает в ответ, и как только Анвар заканчивает свой монолог, Ливий коротко сообщает, что нам необходимо уединение.       Честно признаться, я рада, что не останусь одна в комнате в чужом доме. С Ливием мне будет намного спокойнее. Нет уверенности, что даже в Мемфисе мы в безопастности.       Мы поднимаемся из-за стола, благодарим еще раз за ужин и крышу над головой, и направляемся в сторону нашей комнаты. Мне нужно поскорее лечь в кровать и отключиться, иначе мысли меня доведут до безумия совсем скоро.       — Все хорошо? — почти у самой двери, останавливает меня Ливий. — Тебе не нужно переживать, что они будут судачить о нашем приезде в городе.       — Об этом я и не беспокоюсь, но давай поговорим обо всем завтра.       — Конечно, — спокойно отвечает Ливий, открывая дверь и пропуская меня вперед.       Все мои движения быстры, направлены на одно: поскорее лечь спать. То, что нам нужно делить кровать, меня совсем не волнует, это ведь необходимость, да и нам двоим так будет спокойнее.       — Потуши свечи, — прошу я, перед тем, как забираюсь под одеяло.       — Оставлю одну, если ты не против, — на что я просто киваю.       Пусть будет так, даже лучше. Ливий не спешит ложиться, но и я не настаиваю, стараясь, не думать о Фивах, я устраиваюсь поудобнее.       — Спокойной ночи, — почти шепчу я, закрыв глаза, — и спасибо, что ты со мной.       В ответ он, как и обычно, просит меня не благодарить его больше, но мы оба знаем, что я не выполню его просьбу.       Меня уносит куда-то очень далеко, к водам Нила… там, где я вижу Амена на багровом закате дня. Одновременно сбивается дыхание, а сердце начинает стучать словно бешеное.       Знаю, что это сон, но громко выдыхаю, наконец встретившись с ним. Пусть даже так. Сейчас это не столь важно, когда он стоит передо мной, сильный, мощный, и только мой. Это время принадлежит только нам. Как так вышло, что я привязалась к нему настолько прочно, когда так яро его ненавидела и обвиняла чуть ли ни во всех грехах.       Его образ я не спутаю ни с каким другим. Узнаю из тысячи, из миллионов знакомых и незнакомых лиц, и я всегда найду путь к нему.       Но Амен никуда не уходит, смотрит перед собой, и я не сдерживаюсь, подхожу сзади, обвивая руками его крепкий торс. Его большие ладони накрывают мои, и он наклоняется ко мне ближе. Запах и ощущения его тела до боли родные, и я обнимаю еще крепче. Жадно и требовательно, будто так сон станет реальностью.       Он разворачивается ко мне, внимательно глядя в мои обеспокоенные глаза. Его взгляд блуждает по моему лицу, словно Амен долго ждал этой встречи, словно и он видит меня в своем сне сейчас. Наваждение, навеянное моими желаниями.       Мои непослушные пальцы медленно двигаются по его телу, поднимаясь к губам, очерчивая контур. Амен все не перестает смотреть, только крепче заключает в своих объятиях, но я не посмею попросить отпустить, и сама этого не сделаю.       Приподнимаюсь на носочках, осторожно касаюсь его губ своими, они мягкие, слегка влажные, однозначно делают меня зависимой. Сначала Амен не отвечает мне, и я обхватываю его лицо ладонями, прижимая сильнее. Мне не стыдно за собственную настойчивость, когда эпистат мне нужен, настолько, что даже представить сложно.       — Так сильно скучаешь? — слышать его низкий голос невыносимо.       — Я знала, что ты мне приснишься.       — У тебя слишком сильное воображение, Неферут, тебе же нравится верить, что я и правда вернусь за тобой…       — Не может быть иначе, мы связаны вечностью…       Его поцелуй похож на глоток холодной воды в самый жаркий день. Даже в моем сне он потрясающий. Дает силы держаться дальше. Продолжаю растворяться в нем без остатка.       Сколько я буду его ждать здесь?.. Неизвестно, но сейчас я готова разделить с ним все возможное и невозможное. Готова поверить, что это далеко не конец, и мы сможем обрести покой, не так скоро, как хотелось, но это прозойдет. Своим присутствием, даже во сне, Амен вселяет веру. Быть сильной, когда он остался там, тяжело, особенно, осознавая, с какими опасностями он может столкнуться. Ужаснее всего, что разделить судьбу я с ним не могу, как бы я не пыталась, Амену удалось избавиться от меня.       Краски над нами сгущаются, небо словно о чем-то предупреждает, хочет, чтобы мы бежали отсюда. Спасали себя. Но, кажется, что это вижу только я. Амен продолжает держать в своих крепких объятиях, страстно и пылко целовать, словно это последняя наша встреча, хоть и она не настоящая, и я в ответ жадно цепляюсь за эти мгновения.       Это не конец.       Он не просто существует, он огромная часть моей жизни, за которую я буду бороться до последнего своего вдоха.       Если Амен не вернется в течение этого месяца, я не смогу сидеть здесь, сложа руки, или еще хуже, отправиться в Грецию.       С Аменом мне спокойно и на душе становится легче, но что-то не дает мне покоя даже сейчас…       — Амен, даже здесь я не в безопастности…       Эта мысль поселилась только сейчас, но это чувство не покидает меня, словно этот сон не простое наитие, а предзнаменование.       — Я никому не позволю навредить тебе.       Обещание, которое я уже слышала не раз, но какой ценой?