Связанные вечностью

      Если все держать в себе, можно и сойти с ума. Достаточно одного человека, который сядет напротив, выслушает, а жить станет в разы легче.       — …И вот, он меня спрашивает: «Каково это — жить среди черномагов?» — договариваю я, а мурашки на моей коже не планируют покидать свое место.       — Боюсь даже услышать, что же ответила ты, но, если все еще жива, значит, как обычно, смогла выкрутиться, — иронизирует Ливий, качаясь в деревянном кресле.       — Я притворилась, что сплю, — напуганно признаюсь я.       Ливий едва сдерживается, чтобы не засмеяться, и это уже третья подушка, которая летит в него за все то время, что мы разговариваем. Точнее, это я на исповеди. Мы давно не виделись, а контраст наших новостей настолько заметен, что Ливию хватило и пятнадцати минут, чтобы поделиться тем, как у него обстоят дела. Со мной посложнее; несмотря на то, что я опускаю все интимные подробности, моя история будто не имеет конца.       Ночью я действительно быстро уснула, скорее всего, от страха. Дело даже не в Амене: я испугалась себя, что не хочу больше ему лгать. В таком случае мне нужно привыкать к мыслям о смерти. Эпистат не потерпит такую пощечину. Сегодня утром он не стал ничего комментировать, но и я не удивилась, это было в его стиле: наказать молчанием. Додумаешь сама, вероятнее всего так.       Дома меня встретила тишина, но этому я была несказанно рада. В последнее время все в жутком беспорядке, а мне хочется только спокойствия. Оно далеко от Фив, я знаю, здесь только иллюзия. Ливий не застал меня врасплох своим визитом, как оказалось, он уже не первый день приходил к моему порогу. Не могла ему не рассказать про Реммао, про Дию, но Ливий так скептически к этому отнесся, что я сама засомневалась. С каждой минутой его взгляд становится более пристальным, а лицо задумчивым. Покопаться в его мыслях — заманчиво звучит.       — Не думал, что скажу это, но эпистат сейчас внушает намного больше доверия, чем кто бы то ни был, — заключает Ливий, так же не сводя с меня глаз.       — На твоем месте я бы не списывала Амена со счетов. Он опасен, как и прежде, — без особого воодушевления проговариваю я.       — Но ты чувствуешь себя с ним в безопасности, — начинает он.       — Пока да.       — И ты влюблена в него, — добивает Ливий, заставляя меня затаить дыхание. — Эва?.. Ты в порядке? Выглядишь так, будто я держу нож на твоем горле.       — Ощущаю острие на своей коже и впрямь, — пытаюсь отшутиться, но он не поддается. — Не буду это комментировать. Просто представим, что я начала убедительно отрицать, а ты поверил.       Стоит мне договорить, как он заливается смехом, даже не пытаясь скрыть, как делал раньше. В мои планы сегодня не входило быть развлечением для Ливия, но у меня получается и не стараясь.       Влюблена ли я в Амена? Даже не сомневаюсь, чтоб его. И как я упрямо пыталась сбежать от собственных чувств, так же они и накрыли меня с головой. Как от этого избавиться, я ума не приложу, когда меня будоражит каждая мысль о нем.       Шум, который доносится с первого этажа, привлекает наше внимание. Чувство опасности по непонятной причине прокрадывается, но я пытаюсь это скрыть перед Ливием. В конце концов, мне не хочется пугать его больше, когда я и так была слишком красноречива в своем рассказе.       — Скорее всего, это мама. Отец обычно не приходит так рано с работы, — спокойно произношу я, прислушиваясь к, как мне кажется, шагам в коридоре.       — Ты до сих пор думаешь, они тоже замешаны в чем-то? — тихо спрашивает Ливий.       — Так и есть, но мне кажется, они в такой же опасности, как и я могу быть. Вот только что это?       Раньше я об этом и не задумывалась, эта мысль подкралась внезапно, а теперь от нее не отвертеться. Что, если мы все пешки, которыми давно руководят со стороны? Можно подозревать Амена, но доказательств никаких нет. Он играет слишком чисто, а я давно не пытаюсь в чем-то серьезном его обвинить. Даже паршиво вышли мои претензии насчет торговки Агнии. Стоит мне вспомнить, как прошел вчерашний вечер, и мои щеки становятся пунцовыми. Это не уходит от Ливия, и ухмылка на его лице говорит о многом, но скрип двери не дает развить это дальше.       Мои глаза округляются, когда я вижу на пороге Исмана, а тело наполняется напряжением, которое, как мне кажется, чувствуют и остальные. Надеюсь, что я ошибаюсь. Он проходит в комнату, и мы с Ливием моментально встаем со своих мест. Знаю, что он не станет нападать на Исмана, да и за что? Если так подумать, мой брат еще не сделал ничего ужасного, хоть и слишком много подозрительного.       — Привет, сестренка. — Он подходит к кровати, возле которой как вкопанная стою я. — Ливий. — Исман кивает ему и вновь переводит свой странный взгляд на меня.       — Исман, что ты тут делаешь? — по непонятной причине мне хочется отойти от него, но я даже не подаю вида, заставляя себя держаться.       — Я здесь живу, разве нет? — ухмыляется Исман, на что я прищуриваюсь. — Ливий, в лечебнице достаточно работы? — он поворачивается в сторону, практически закрывая меня своей спиной. — Думаю, да, — не дожидаясь ответа, дополняет. — Мне как раз нужно поговорить с Эвтидой… наедине.       Что с ним не так? Когда Исман успел измениться настолько, что я не узнаю в нем собственного брата. Это меня настораживало, но не отталкивало. Желание влезть ему в голову становится с каждым разом все сильнее.       — Эва, все нормально? — Ливий не обращает внимания на моего брата, но его проницательный взгляд говорит о многом. — Я могу уйти?       — Да, конечно, все в порядке.       Если Исман желает поговорить со мной, так тому и быть. Уверенность, что я могу с ним справиться одна, на самом деле, слегка смешит. Может, это просто начало моей истерики. В этот момент мне хочется быть таким же камнем, как Амен. Не воспринимать ни одну опасность всерьез. Мне кажется, эпистат ничего не боится. Есть ли у него слабые места?       Как только дверь захлопывается, я прихожу в себя и внимательно смотрю на Исмана. Он не спешит начинать, вальяжно расхаживая по комнате. Исман рассматривает все вокруг, будто видит впервые. Или так мне только кажется.       — О чем же ты хотел поговорить, раз так стремительно выгнал Ливия? — не выдерживаю я, скрещивая руки на груди. — Полагаю, действительно что-то важное.       — Как твои дела с Верховным эпистатом? — даже его голос изменился, что меня тоже удивляет, слишком расслаблен.       — С каких пор это тебя интересует?       — На самом деле, меня это всегда интересовало, — спокойно отвечает он, усаживаясь в кресло, где до этого сидел Ливий. — Конечно, в первую очередь — ты, моя дорогая сестренка.       — И именно поэтому ты меня не отпустил, когда я пыталась сбежать от гнева Амена? — делаю к нему шаг, чувствуя, как тошнит от его лжи. — Поэтому донес на меня, как только я отправилась к Ливию?       — Эва, — ни одно мое слово не сбило Исмана с толку, — я лишь пытался быть хорошим братом и делать все для твоего блага, поверь мне.       — Был бы ты хорошим братом, ты помог бы мне, а не вставлял палки в колеса.       Исман срывается с места, словно с цепи, но сдерживает себя. В моменте мне кажется, что он готов наброситься, и я с ужасом за этим наблюдаю. Исман глубоко вдыхает, смеряя меня злостным взглядом. Неужели его так оскорбили мои слова? Не поверю в это даже на секунду.       — Думаешь, я — главное зло? — его вид кричит об угрозе, но я дергаюсь. — Нет, я — единственный, кто поможет тебе.       — Мне не нужна твоя помощь, — не свожу с него глаз, пока он нависает надо мной. — Да что с тобой? — пытаюсь оттолкнуть Исмана, но мы все равно критически близко друг к другу.       — Амен еще не научил тебя покорности? — выплевывает он острую фразу.       У меня нет желания отвечать, но я готова продемонстрировать свой ответ. Собирая всю силу, на которую лишь способна, я ударяю Исмана по лицу. Первый раз в жизни я себе это позволила. Моя рука буквально горит от боли, и я морщусь. Исфет, что все это значит? Но Исман даже не дает пожалеть об этом поступке, как его огромные лапы хватают меня за плечи и начинают трясти. Это не мой брат. Или мне просто сложно признать, в кого он превратился.       — Ты всегда была слишком импульсивна, но не всегда это сходит с рук, — угрожающе произносит Исман, еще сильнее сжимая мою кожу. — Ты меня обидела, но я попробую тебя простить.       Он наконец отталкивает меня от себя, и я ударяюсь о тумбу, что стоит рядом с кроватью. Стискиваю зубы от боли, но даже это не скрывает всего моего презрения. Исмана это совершенно не смущает, кажется, он даже доволен тем, что сделал. Если ему кажется, что я испугаюсь после этого, он ошибается. Исман лишь сильнее меня провоцирует, и я доберусь до правды, чего она мне ни будет стоить. Исман выглядит так, будто он сейчас прочел мои мысли: скалясь, кивает. И наконец оставляет меня одну. Вымученный вздох выходит из меня, стоит двери закрыться. два дня спустя.       Вечером, когда я спустилась вниз, его уже не было в доме. Хорошо это или плохо? Уже не так уверена. Синяки на моих плечах до сих пор слишком красноречивы. Когда их увидела мама, я удивилась, что она не начала любопытствовать, откуда они, но потом быстро вспомнила, что совсем недавно ей наплела про Амена. Из-за этих же разноцветных пятен я и избегала эпистата. Не нужно, чтобы он лицезрел меня в таком виде.       К тому же мне хватает дел. Уже второй день подряд я прихожу к дому Дии и сижу здесь часами, но она не объявляется. Это странно, особенно когда Дия знает, что я не оставлю ее в покое просто так. А вдруг она в опасности? Но теперь я даже и не знаю, как ей помочь. Вчера я пришла в ночи, сегодня днем, но разницы никакой. Будто след простыл. Бессмысленно обыскивать сейчас ее дом, когда это уже сделала сутки назад, но чего-то необычного не заметила. На мой взгляд, Дия не вернулась домой вовсе. Может, она у своего лекаря? Если и дальше ничего не изменится, мне придется сообщить Реммао. Пока и я представить не могу, как это сделать. У меня нет возможности незаметно съездить в Гермополь. А тот, кто это может сделать для меня, — и есть главная угроза.       Всю дорогу до дома я занята своими мыслями. Порой мне кажется, что я даже не знаю, как лучше начать и с чего именно. С каждым разом все больше и больше вопросов, только где искать ответы? Может, я попытаюсь узнать хоть что-нибудь через Амена, да только синяки пройдут и вперед…       Стоит мне оказаться на пороге, я уже слышу шум и гам изнутри. Меня это сразу настороживает: с утра никто ни о чем не предупреждал. В проходе сталкиваюсь с отцом, который смеряет меня недовольным взглядом. Полагаю, я им чем-то не угодила. Как жаль, что волновало меня это в последнюю очередь.       — Что происходит? — разглядывая снующую туда-сюда прислугу и мать, спрашиваю я.       — Вечером ждем важных гостей, — еще больше меня интригуя, отвечает отец.       — Кого же? — он смотрит так, будто я и сама знаю. — Как это понимать?       — Эвтида, сегодня в нашем доме ужинать будет эпистат.       — Как так вышло?       — Мы решили пригласить твоего будущего мужа. Никто не был против. — Он пожимает плечами и просит меня отойти. — И эпистат придет не один.       Даже зацикленность отца на статусе Амена меня не раздражает уже. Не готова я ко встречи с ним сейчас. И удивительным образом Амен нашел время. Связано ли это с тем, что мы не виделись несколько дней? Полагаю, я хочу так думать, а правда может оказаться иной. Несмотря на то, что мама замечает меня почти сразу, я не спешу им помогать. Быть точнее, я и не планирую, но и она не пытается меня заставить, поэтому я спокойно поднимаюсь к себе.       Как бы я ни отрицала, некоторое время я трачу на сборы. Внутри теплится волнение. Вру самой себе, что наряжаюсь совсем не для Амена. Тем не менее в голове уже несколько раз прокручиваю его пристальный взгляд на себе. Он рисуется каким-то магическим образом, не иначе. Скрыть синяки на плечах не удается, как бы я ни старалась, выглядит все хуже и хуже, а закрытой одежды у меня не так уж и много, лишь костюм, который тонкой тканью покрывает руки. Натягиваю выше, в надежде, что никто не заметит. Конечно, имея в виду конкретного человека.       — Эвтида, гости скоро будут, — голос мамы по ту сторону привлекает внимание; странно, что она даже не пытается войти. — Мы должны их встретить все вместе.       — Я спущусь через несколько минут.       Она не комментирует более, и тишина вновь наполняет комнату. Подолгу смотрю на свое отражение, вспоминая, как совсем недавно так же готовилась к нашей первой официальной встрече с Аменом, и насколько все изменилось сейчас. Сама я стала другой. Возможно, это всего лишь наваждение.       Стоит мне выйти за дверь, как я слышу голоса. Исман. Он правда здесь? Неужели пришел в себя. Сейчас-то я готова высказаться, да только обстоятельства не позволяют. Можно подумать, я так осмелела, потому что чувствую себя в безопасности. Спускаясь по лестнице, я собираю внимательные взгляды родных, что уже вовсю ожидают гостей. Неужели это все лишь в знак их гостеприимства? Они действительно были такими людьми, но что-то тут нечисто, на мой взгляд.       — Сестренка, — широко улыбается Исман, разглядывая мой образ. — Как себя чувствуешь?       — Замечательно, — притворно вежливо отвечаю я. — Рада, что ты нашел время для ужина с семьей.       — Я не мог пропустить такое событие, — продолжает Исман. — Отец, ты сказал, что Амен будет не один, так с кем же?       — К нему приехал важный человек, подробностями я не обладаю, но буду рад каждому в этом доме.       — Несомненно, как и все мы, — заключает брат, перед тем как мы все слышим ленивый стук в дверь.       Важный человек? Амен меня и не предупреждал. Если только это не произошло внезапно. Только вот эпистат не похож на гостеприимного человека. Отец, как глава семьи, спешит открыть, а мама, на мое удивление, делает шаг вперед, практически закрывая меня собой. Исфет, что я натворила? Небольшой укол совести я чувствую в моменте. Не стоило с ней так. Мама теперь напугана и прекрасно понимает, что никак не сможет мне помочь. Моя ладонь касается ее запястья, привлекая внимание, и она оборачивается, пристально смотря своими янтарными глазами. Всем видом пытаюсь показать ей, что я в порядке, но она, кажется, совсем не понимает.       — Эпистат, добро пожаловать в наш дом, — вежливый голос отца отвлекает нас, и мы прекращаем немой диалог. — Спасибо, что нашли время на сегодняшний ужин. Эвтида вас ждала.       Едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. Как же отец проницателен, как же он умеет ставить меня в неудобное положение. Но стоит нам встретиться с Аменом взглядом, как земля уходит у меня из-под ног. Теперь я точно понимаю, насколько сильно я скучала.       — Неужели? — иронизирует Амен.       — Конечно, эпистат, — отвечает за меня отец. — Она так много времени с вами провела, что я замечаю, как ей тоскливо в этом доме.       Амен понимающе кивает, хотя его взгляд, который он дарит мне, говорит о том, что эпистат не купился на сладкие речи. Отчасти отец прав, но откуда ему знать? Все же я чувствую, что что-то не так. Но дело не во мне, не в Амене, мы слишком преуспели друг с другом. Дело в другом. Стоит мне посмотреть на Исмана, я замечаю, что его вид наполнен ужасом, который он пытается скрыть. Отчего же?       Наконец внимание привлекает гость, который пришел с эпистатом. Никогда ранее я не видела его. И выглядит мужчина крайне странно, по моему мнению. Не могу долго его рассматривать, но яркий цвет волос и необычная форма ушей бросаются и без того.       — Это мой старый знакомый — Аш, — не размениваясь подробностями, знакомит нас Амен.       — Добро пожаловать, Аш. Мы рады принять вас в нашем доме.       — О, а я-то как рад. Когда узнал, что совсем скоро свадьба Верховного эпистата, то не мог пропустить это событие. — Исфет, откуда мне знаком его голос? — Теперь я счастлив познакомиться с его прекрасной невестой.       Его комплименты меня совсем не трогают, я все пытаюсь вспомнить… Но вокруг такой беспорядок. Амен, что буквально застыл, глядя на Аша. Мама, которая не может от них оторвать взгляд, и она до сих пор напугана, буквально ощущаю ее страх. Но главным образом — Исман. Он сам не свой, как будто сейчас сорвется; все его тело напряжено, и это невозможно не заметить. И лишь отец лелейно за всем этим наблюдает. Какой же он толстокожий. Тем не менее отец единственный, кто все берет в свои руки и приглашает гостей в гостиную. Нам с Аменом дают право сесть первыми во главе стола. Удивительно, но я и сама этого хочу. Быть рядом.       Как только мы садимся за стол, я нахожу ладонь Амена, накрывая своею. Он едва дергается, но не подает вида. Точно не ожидал. Этого никто не видит, и все же я стараюсь быть осторожной. Но стоит ему большим пальцем погладить мои, я не могу не посмотреть на него и сдержать благодарную улыбку.       — Ты очень красива, — проговаривает Амен, близко наклоняясь к моему уху.       — Только не думай, что я старалась именно для тебя, — шепотом отвечаю я, поворачиваясь и слегка касаясь его носа.       — Именно так я и думал.       Мы оба ухмыляемся и отодвигаемся друг от друга, включаясь в разговор. Быть точнее, просто делаем вид. Ни я, ни Амен сегодня не отличаемся общительностью. Но если Амену приходится отвечать на вопросы, я, опять же, занята наблюдением. Голос Аша не дает мне покоя… но из-за Исмана я не могу сосредоточиться. Он слишком возбужден, кажется, это замечаю не только я.       — Эва, вы действительно такая скромная или компания не нравится? — неожиданно обращается ко мне Аш, но долго не задерживает свой взгляд, переводя его на Амена.       — Скромности мне не занимать, — буквально выдавливаю из себя эту кроткую улыбку, но тут же осекаюсь.       Его голос. Точно, как же я могла забыть. Именно его я слышала в нашем доме в Гермополе. Это безошибочно. В памяти сразу всплывает их непринужденный разговор. Аш кого-то убил, и он говорил, что отправляется в Фивы. Исфет, что все это значит?.. А вдруг это именно из-за него Амен буквально отключил меня?       — …Эвтида? — слышу взволнованный голос отца; по всей видимости, я что-то пропустила. — Все хорошо? Тебя спросили…       — Прощу прощения, мне нужно ненадолго отлучиться.       Единственный, на кого я бросаю взгляд, — Амен. Он прищуривается, будто пытается понять, в чем дело, но здесь и сейчас мне не до объяснений. Встаю из-за стола, направляясь прямиком на улицу. Почему я уверена, что Исман так реагирует именно на Аша? Но они ведь не знакомы?.. По крайне мере, делают вид.       Каждый в этом доме пытается меня обмануть. Неудивительно.       Вдыхаю горячий вечерний воздух, пытаясь собрать все мысли воедино. Мне кажется, все это время я топталась на одном месте. Преуспела лишь в постели Амена. Не то чтобы я жалею или…       Тяжелые шаги привлекают мое внимание. Эпистат вышел за мной? Поразительно, ведь я и не ждала.       — Что случилось? — его низкий голос доносится до моих ушей.       — Амен, — делаю шаг к нему, оказываясь совсем близко, — сейчас нужна только правда.       — Хорошо, — спокойно произносит он, смотря на меня с высоты своего роста.       — Аш… он был в Гермополе… в ту ночь я услышала ваш разговор.       — Это был он, — его ответ меня будоражит, будто это совсем ничего не значит.       — Что ты задумал? — почти шепотом спрашиваю, но, конечно, Амен меня отчетливо слышит. — О какой роли шла речь?       — Есть вещи…       — Правда, Амен, — мои руки касаются его груди, на что он переводит свой взгляд. — Пожалуйста.       Слышу, как бьется его сердце. Когда-то я спрашивала, для кого. Больше не стану. Потому что буду надеяться на ответ, который эпистат мне никогда не даст.       — Ты можешь мне доверять, я не пойду против тебя. — Амен накрывает мою ладонь своей, прижимая сильнее. — Обещаю.       — Останься сегодня у меня, — шепчет он, касаясь своим лбом моего.       — Родители… если только ты поможешь мне сбежать.       — Ты серьезно? — Амен скептически смотрит на меня, будто не верит в то, что я действительно это предложила. — Они не беспокоились, когда…       — Верно, но сейчас другие обстоятельства.       И больше всех меня волнует Исман. Резко перевожу взгляд на свое плечо и тут же осекаюсь… но слишком поздно. Амену и этого было достаточно, чтобы заметить. Он касается ткани, и я буквально замираю. Исфет, только что наобещала всего и всякого, а теперь придется лгать.       — Амен, я хотела…       — Что это? — он спускает рукав, пристально глядя, и слегка проводит пальцем; едва держусь, чтобы не показать, что мне больно. — Кто?       — Это не то, что ты подумал, — пытаюсь сообразить, но в голове один вариант хуже другого.       — Кто?       — Это я его ударила, понимаешь? — глупо оправдываюсь я. — Первая. Он просто…       — Твой брат? — пустым голосом проговаривает Амен, и это пугает намного больше.       — Амен, ты же слышал, я ударила его… очень сильно. Он меня. Все не так просто.       — Просто. Я убью его.       Стоит ему развернуться, как я цепляюсь мертвой хваткой, обнимая его за торс. По крайней мере, мне кажется, что это поможет. Но я прекрасно осознаю, что Амен может даже и не заметить. Шкаф, чтоб его.       Мне ничего не остается… как укусить его за плечо. Боги, когда-нибудь в моей голове появятся мудрые решения? Но он действительно останавливается, при этом не издает ни звука. Эпистат совсем не чувствует боли?       — Каждый раз, когда я думаю, что ты меня уже ничем не удивишь, ты доказываешь обратное.       — Мне приходится стараться, — все еще удерживая, я обхожу его, чтобы посмотреть на лицо эпистата. — Амен, пожалуйста, не трогай его. Я уверена, что Исман не в себе, только причина мне неизвестна… ты сам не обратил внимания, как он напряжен сегодня?       — Тогда я не знал, что он причинил тебе боль.       — Он мой брат. Если ему нужна помощь, я не смогу стоять в стороне… В день нашей помолвки моя мать обмолвилась, что у Исмана проблемы. Тогда мне казалось, что они таким образом хотят мной манипулировать, но теперь уверена, что он действительно в опасности.       — Почему ты не думаешь, что он сам этого желает?       — Ты что-то знаешь?       Его уверенный взгляд буквально кричит, что да. Неужели с самого начала все карты были в руках эпистата?