Связанные вечностью

      Лицо горит страшно, от злости и обиды, на меня словно ведро с грязью вылили. Оправдывать Амена? Не стану! Знаю, что он способен на многое, но ведь это слишком? Ночью приносить удовольствие моему телу, а на следующий вечер оказаться в чужом доме. Исфет, мне стыдно от собственных мыслей, но тут же просыпаются азарт и желание разоблачения. Эпистат из меня получился бы неважный.       — Эй, если честно, ты меня уже пугаешь, — доносится слабый голос напротив, полагаю, девушка не первый раз ко мне обращается. — Все нормально?       — Да, — грубее, чем планировала, отвечаю я. — Мне нужно посмотреть…       — Что посмотреть? — настороженно спрашивает она. — Только не говори, что собралась подглядывать за Верховным эпистатом.       Исфет, она ведь даже не знает, кто я такая. Признаться, у меня та же проблема. И есть буквально несколько секунд, чтобы что-нибудь придумать и убедить ее. Конечно, я могу отправить девушку домой, но тогда из-за проклятого Амена я потеряю поддержку Реммао. Побег из моих планов не вычеркнут, я обязательно это сделаю.       Даже в собственной голове это уже неубедительно звучит…       — Давай кое-что проясним, — спокойно произношу я, внимательно глядя на девушку напротив. — Ты ведь Дия и я не ошиблась? — она кивает с сомнением на лице. — Хорошо, это очень хорошо. Реммао обратился ко мне, сказал, что тебе нужна помощь.       — Он ошибся, никакая помощь мне не нужна, а здесь я по собственной воле, — голос Дии звучит убедительно, но Амен научил меня читать по глазам, и я вижу в них… страх.       — Мы можем поговорить действительно в уединенном месте, я ни к чему не собираюсь тебя принуждать, — а теперь лгу я; конечно, думаю обо всех возможных вариантах.       — Хорошо, только, пожалуйста, давай уберемся отсюда… — практически молит меня, озираясь в сторону злосчастного дома.       — Что тебя так пугает? — требовательно уточняю я, мне нужна только правда.       — Подожди, — начинает Дия, — если Реммао попросил твоей помощи, значит, ты черномаг. Ты должна понимать, кто такой Верховный эпистат и чем он так опасен, — заканчивает она почти шепотом, а ее голос наполнен настоящим ужасом.       — Я не боюсь Амена, — приходится подавить смешок, ведь я опять ее обманываю, да только не так, как может показаться с первого раза.       Не собираюсь ее посвящать в тонкости наших отношений и сообщать о своем статусе проклятой невесты. Правда, боюсь ли я Амена, как боялась его раньше? Нет, но теперь чувства к нему совершенно неконтролируемы мною, а мне это не нравится, чтоб их.       — Ты все еще хочешь взглянуть на этот дом? — Дия сжимает свои плечи, пристально рассматривая меня.       — Я это сделаю, — заключаю я.       — Твое дело, я не стану помогать, — она делает шаг назад, отрицательно качая головой. — Если тебе все равно на собственную жизнь, то вперед.       — Но ты останешься здесь и подождешь меня, — Исфет, я узнаю этот требовательный тон… надеюсь, позже я избавлюсь от дурных уже привычек. — Если уважаешь Реммао, конечно.       И эта манипуляция работает. Дия поджимает губы, и по выражению ее лица я вижу, что она не сбежит. То, что Дия не станет мне помогать, совершенно не волнует, не впервые приходится брать все в свои руки.       Дия остается в тени, а я делаю вид, что уверена в собственных действиях, и спокойно направляюсь в сторону указанного дома. Стоит только задуматься, что меня могут поймать, колени начинают трястись. Но меня держит желание увидеть все своими глазами. Мне страшно за реакцию, которую я могу дать, боязно за то, что я могу почувствовать в момент, когда буду наблюдать за эпистатом.       Много времени путь не занимает, и я оказываюсь прямиком у окна. Как мне остаться незаметной? С Аменом нужно быть не то что осторожной, а невидимкой. Все же я подкрадываюсь ближе, но теперь могу увидеть происходящее в одной из комнат. Безошибочно я натыкаюсь на эпистата… и девушку, которую я уже видела с ним в Гермополе. Практически не дышу, но мое тело дрожит, а я даже не понимаю, почему именно. Чувства накатывают волной. Амен о чем-то говорит, а чтобы увидеть Агнию, мне необходимо привстать на носочки, слишком мелкая, чтоб ее.       Они сохраняют дистанцию, на мой взгляд, их разговор не похож на интимный. Но откуда мне знать, как выглядит интимный разговор? Невольно я вспоминаю, как Амен ведет себя со мной наедине… Боги, даже трудно мыслить о том, что он может смотреть или, еще хуже… касаться кого-либо так же, как и меня. Что это?       Амен делает шаг к девушке, и мое сердце падает к пяткам, будто его вырвали из груди и кинули к ногам. Мой жадный взгляд не отрывается, и я держу себя в руках, чтобы не ворваться в проклятый дом. Что я скажу в свое оправдание? Да и это слишком низко, Амен и так унизил меня достаточно. Но стоит мне увидеть, как она уходит, все тело горит от напряжения… а эпистат идет за ней.       Боялась, что не смогу себя удержать? Теперь я будто прикована к земле, не могу даже пошевелиться. Слезы начинают душить, но я не позволю им появиться на моем лице. Он этого не заслуживает.       Конечно, я не держала им свечу и не могу знать наверняка, но ощущение предательства острым ножом проходится по сердцу. Дело не в том, что Амен должен стать мне мужем и чем-то обязан, тут иное… что-то слишком глубокое и больное.       Сейчас нет времени страдать… совсем нет. Должна думать лучше, если хочу что-либо узнать и вообще сбежать. Если родители или Амен поймут, что что-то не так, они глаз с меня не спустят. Слегка ударяю себя по щекам, натягивая маску безразличия. По крайней мере, Дия ничего особенного не должна заподозрить. Не удивляюсь, когда нахожу ее там же, где и оставила.       — Надеюсь, этот риск стоил того, — почти шепотом проговаривает Дия, когда я оказываюсь рядом. — Теперь мы можем уйти?       — Да, — коротко отвечаю, не собираясь вдаваться в подробности. — Пойдем, я тебя проведу, заодно и поговорим.       Она прищуривается в подозрении, но более не комментирует. Это мне и подходит. Дия проходит вперед, и я направляюсь за ней, напоследок оборачиваясь. К моему счастью, на улице до сих пор пусто.       Мы идем некоторое время молча, признаться, мне не хочется что-либо выяснять, будто уже нет сил на это. Но я не могу так просто взять и сдаться. Мне и так повезло, что я быстро нашла ее, а теперь все оставить и уйти домой? Ну уж нет.       — Долго еще идти до твоего дома? — аккуратно начинаю я.       — Нет, мы почти на месте.       И мы вновь молчим. Надеюсь, обе будем посговорчивее, когда опасность в виде ночи и гуляющих и тут и там охотников останется за закрытыми дверями. И когда я вижу небольшой дом вблизи, полагаю, что он принадлежит Дии. Как я поняла из слов Реммао, она не так давно в Фивах, и хотя для черномагов здесь достаточно работы, сомневаюсь, что Дия может позволить себе большее.       — Мы пришли, — заметно нервничая, проговаривает Дия. — Сегодня я не ждала гостей, если честно.       — Не переживай, я не стану злоупотреблять твоим гостеприимством.       Она обреченно кивает, но открывает дверь и пропускает меня внутрь. Здесь темно, поэтому я стою на месте, жду, пока Дия зажжет хотя бы одну свечу. И стоит ей это сделать, я обращаю внимание, что дом хоть и маленький, но обставлен хорошо.       — Что-нибудь тебе налить? — вежливо уточняет она.       — Это лишнее. Просто давай присядем.       Дия указывает на небольшой диванчик, куда я без стеснения сразу направляюсь. Моей физической подготовки хватает на долгие прогулки, но эмоционально я выжата. Мы обе садимся и долго смотрим друг на друга. Даже не верится, что она черномаг, я не чувствую в ней силы определенно.       — Чем ты занимаешься? — отрываюсь от ее глаз, пытаясь выглядеть непринужденно. — Онейромантия или некромантия?       — Мертвые не по моей части, хотя Реммао заставлял пробовать и то, и другое, — Дия отвечает спокойно, но продолжает нервничать рядом со мной, заламывая свои пальцы. — А ты?       — Онейромантия, но у меня никогда не было наставника. Я сама раскрыла свои способности в пятнадцать лет, а потом начала изучать и тренироваться.       — Как же так? — искренне удивляется она. — Ты наверняка очень умная.       — А вот тут ты ошиблась, — ухмыляюсь я.       Умные так слепо не идут за своим сердцем, они руководствуются холодным разумом. Этого я делать не умею, скорее всего, никогда не научусь. Еще я теряю слишком много времени впустую, даже сейчас.       — Что ты увидела в том доме? — по всей видимости, любопытство Дии берет верх.       — Ничего интересного, на самом деле, — практически давлю себе на горло, чтобы выглядеть убедительной. — Да и не за этим я здесь. Тебе нужна помощь? — требовательно спрашиваю, решив начать с самого легкого и заодно дать ей выбор.       — Я похожа на человека, которому нужна помощь? — Дия натягивает на свое лицо широкую, но такую фальшивую улыбку, что не нужно сильно стараться, чтобы понять. — У меня все прекрасно.       — Почему тогда ты не возвращаешься в Гермополь? Там твой дом.       — Теперь мой дом здесь, и мне нравится. — Она старательно избегает моего взгляда, и это о многом говорит, поэтому я протягиваю руку и касаюсь ее запястья. — Ты всегда такая настойчивая?       — Только когда мне нужно, — спокойно отвечаю, мягко смотря в ее глаза. — Я не буду тебя принуждать, — пока что продолжаю я, но не собираюсь добавлять вслух. — Реммао рассказал мне про лекаря? Кто он?       Только сейчас я об этом задумываюсь. Может ли это быть кто-то, кого я уже знаю или видела. Все-таки я немало времени провожу с Ливием. Ко всему прочему, он обязательно бы рассказал мне, если бы заметил черномага… Так было всегда.       — Это не то, о чем я готова сейчас рассказывать, — обреченно вздыхая, отвечает Дия. — Но повторюсь, я в порядке. Реммао следует успокоиться и не переживать обо мне.       — Ты ему дорога, если он осмелился обратиться ко мне, понимаешь? — все еще сжимаю ее ладонь, пытаясь донести свои мысли.       — Осмелился? Теперь мне интересно, кто же ты такая, — ухмыляется Дия. — Ты живешь в Фивах, но была в Гермополе?       — Давай так, — перебиваю ее я; мне не нужно, чтобы она копалась слишком сильно. — Ты не доверяешь мне, а я тебе, это нормально. Мы можем познакомиться ближе, потренироваться вместе… и у тебя будет время все обдумать. Хорошо? — Дия подозрительно прищуривается, внимательно рассматривая меня. — Мы обе будем в безопасности, как и Реммао, который и для тебя, как мне кажется, что-то значит, если все останется между нами.       — Я тебя поняла, — спустя несколько минут молчания отвечает она.       Большего мне пока не нужно. Знала, что все будет не так-то просто провернуть, но я буду пытаться, даже если придется потратить слишком много времени на нее. Попробую, ведь то, что мне может дать Реммао, очень заманчиво.       Не задерживаюсь более, и Дия меня проводит до порога. Остается лишь добраться до своего убежища и там все мысли расставить по полочкам. Просто завершить этот долгий день. Не искать дальше себе приключений, и я настроена решительно.       По крайней мере, первые две улицы, которые прохожу.       Мне вернуться бы домой, но я не могу заставить себя, будто нет контроля над собственным телом. Мысленно я уже у Амена в доме. Исфет, мои ноги предают меня, словно умалишенная брожу в темноте и в конечном итоге сдаюсь. Одна надежда, что сейчас глубокая ночь и меня никто не увидит.       Становится даже смешно, когда я перехожу на бег и, не стараясь, просто чувствую, куда мне необходимо. Мне кажется, что проходит мгновение, и я оказываюсь у порога дома эпистата. Хотелось бы, чтобы моя спесь и уверенность поубавились, как это бывало ранее, но нет… даже не пытаюсь посмотреть назад.       В доме нет света, по всей видимости, там никого… где тебя носит, дорогой жених? Как же я ненавижу его. Хочу ненавидеть… но не могу. Вру самой себе, а от этого только противнее становится. Как это произошло? Что он сделал со мной? В голове беспорядок. Уже заранее знаю, что я доведу в этот вечер нас двоих до сумасшествия. Но Амен этого заслуживает. Не могу избавиться от этих проклятых мыслей, что он трогал другую… касался так же, как и меня.       Беру себя в руки… вдох и выдох. Нужно пробраться внутрь. Полагаю, через окно будет безопаснее всего. С моей стороны наглость ворваться через дверь. Исфет, я еще должна переживать о подобном? Мне бы выбить эту дверь, и останусь права. Иду за угол, озираясь по сторонам, но вижу, что перелезть труда не составит. Шаг, второй, и я уже пытаюсь забраться, держась за крепкую, надеюсь, доску. Боги, что же я делаю… уму непостижимо. Какой позор, но я окажусь внутри любой ценой.       Пара неуклюжих движений, царапин и проклятий, — цель достигнута, осталось лишь спрыгнуть вниз… Мое сердце стучит, и, кажется, его слышно на весь дом. Конечно, мне страшно… а как иначе? Но стоит моим ногам коснуться пола, я даже не могу сделать шаг, попадая прямиком в клетку.       В один момент меня притягивают к себе сильные руки, которые я ощущаю на своем теле, и грудью сталкиваюсь будто о камень. Полагаю, этот камень и есть сердце эпистата.       — Что ты здесь делаешь? — сдаюсь, разворачиваюсь и поднимаю глаза, сталкиваясь с серым омутом, что затягивает меня моментально. — Почему так?..       Его вопрос застигает меня врасплох. Почему так?.. Но я не могу и языком пошевелить. Это точно не страх, меня просто разрывает от эмоций. В одночасье буря накрывает с головой. Не могу поверить, что Амен мог меня таким образом предать, а теперь я страдаю от собственных ожиданий.       — Эва? — его голос странным образом смягчается, что даже удивляет, и скрыть это не удается. — Что случилось?       — Где ты был? — теперь, по всей видимости, моя очередь удивлять эпистата.       — Ты пришла спросить меня об этом? — хитрая ухмылка, что появляется на его лице, бьет по живому.       — Не делай так, — практически шиплю я, на что он нахмуривает светлые брови.       — Как так? — спокойно спрашивает он.       — Ты не воспринимаешь меня всерьез.       На моем лице буквально выбита обида: хоть и пытаюсь не показывать эмоции перед Аменом, я как открытая книга. Эпистат дергает челюстью, и его глаза сверкают в ночи, я не могу понять, что он чувствует сейчас, но нутром ощущаю, что сбит с толку. Да я тоже, и что?..       — Объясни мне, — он возвращает свой пристальный взгляд, и от него колючая дрожь пробегает по спине.       — Что мне нужно сделать, чтобы ты оставался мне верен? — вопрос буквально вырывается из моих уст, а я готова вырвать свой длинный язык за неосторожность.       — Тебе нужна моя верность? — спустя вечность молчания низкий голос доносится до моих ушей.       — А тебе моя? — Амен наклоняется ближе, заставляя затаить дыхание. — Так вот не бывать этому.       — Скажи это еще раз, — угрожающе произносит он, а мое тело начинает дрожать в его руках, но далеко не от страха.       — Не жди от меня подобного, когда сам приходишь домой с грязными руками и проклятым сердцем, — ядовито отвечаю, сама от себя не ожидая, настолько это больно. — Если мне потребуется переспать с каждым мужчиной в Фивах, чтобы ты что-то понял, я это сделаю.       — Ты так уверена в этом? — что-то меняется в нем, и я пытаюсь разобраться, да только Амен опять закрывается… Исфет, кажется, теперь он по-настоящему зол. — Последний раз спрошу, Эва, что произошло?       — Ответь мне на вопрос, где и с кем ты был, и тогда, возможно, догадаешься, о чем говорю я.       — Ты что-то видела? — он отпускает меня из своих рук, но не отходит, и я все равно чувствую себя в его клетке.       — Видела. Более чем.       — Тогда в чем ты меня обвиняешь сейчас? — и он действительно спрашивает с полной серьезностью, чтоб его.       — А этого недостаточно, чтобы отказаться от тебя? — делаю шаг от него, ударяясь о холодную стену.       — Эва, мы связаны, — в его голосе нет и тени сомнения в собственных словах. — И если нам уготована судьбой вечность, мы проведем ее вместе.       Незримый Бог, это похоже на обещание, я готова поклясться, что Амен не лжет сейчас. Мое глупое сердце трепещет перед ним, и я ненавижу себя за это. То, что он сказал, отпечатывается глубоко внутри, будто заклинание. Меня тянет к нему, несмотря на то, что он втоптал меня в грязь и прошелся своими огромными лапами.       Мне хочется найти утешения в его объятиях, почувствовать себя в безопасности… но я знаю, что не удержусь и точно наброшусь. Сама не понимаю отчего, но слезы почти душат меня. Никогда раньше я не была такой слабой и обнаженной перед кем-либо.       — Эва, — он тянет ладонь к моему лицу, и я отворачиваюсь, — это не ты. Я хорошо тебя изучил, не могло же тебя зацепить то, что я был у кого-то, кто не знаком тебе.       — Не трогай меня, — не позволю ему даже прикоснуться к себе.       Просто не знаком? Да что он возомнил о себе? Мне нужно пространство… необходимо быть подальше от Амена. Пытаюсь оттолкнуть его, эпистат не поддается, но я слишком старательна. Похоже на битву со стеной, в конце концов, по всей видимости, Амену это надоедает, и он вновь стискивает мою талию.       — Я тебе сказала, не трогай меня. Больше никогда я не позволю твоим грязным рукам это делать, — намеренно повышаю тон, зная, что это и выведет его из себя окончательно.       — Еще раз. — Амен хватает меня за подбородок, сжимая и заставляя посмотреть ему в глаза. — Если ты будешь кидаться обвинениями, легче не станет.       — Как я могла такое себе позволить, — шиплю я в ответ. — В доме торговки Агнии проявляют больше уважения, полагаю так?       Теперь Амен словно прозрел, а его взгляд горит… возможно, это ярость. Прекрасно, надеюсь, он убьет меня. Судя по тому, как эпистат на меня смотрит, он думает, как лучше это сделать. Пытаюсь выдернуть лицо из его огромной ладони, но Амен лишь сильнее удерживает.       — Вот в чем дело, — наконец проговаривает он, но мне становится не по себе от его злостного тона.       Амен отпускает меня, а я вновь могу дышать, делая несколько шагов от него, на что эпистат ухмыляется. Исфет, теперь-то мне должно стать легче, когда все карты на столе, но это не так… На его лице ни тени сожаления. Горькая усмешка не успевает вырваться, как Амен вновь берет меня за руку и куда-то ведет. Быстро начинаю соображать, понимая, что мы в гостиной. А через мгновение он останавливается у зеркала, где горит одна свеча, но этого достаточно, чтобы я видела наше отражение. Амен становится за спиной, а его ладонь снова оказывается на моем подбородке, заставляя внимательно смотреть. Устрашающее зрелище, в самом деле.       — Мои грязные руки касаются только одного тела, — он нависает надо мной, опускаясь ближе и ближе. — Что ты хотела услышать? Признания? Пожалуйста, — проговаривает Амен, дотрагиваясь губами до моего уха и заставляя меня буквально трепетать перед ним. — Мне стоило однажды тебя попробовать, чтобы потерять ко всему остальному интерес. Поверь, ты хочешь, чтобы я и дальше скрывал то, что чувствую к тебе.       Его слова выбивают из меня последний дух, а тело становится ватным. Мои глаза бегают от его к моему отражению, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь, способное отрезвить. Но этого нет. Остается только сдаться. Почему я не могу продолжать сомневаться в нем, даже совсем немного…       — А ты чувствуешь? — шепчу я, зная, что он слишком пристально наблюдает за мной.       — Ты это знаешь, и не говори, что нет. Тебе легче думать, что мы ненавидим друг друга, но это не так, и никогда не было. — Он спускает пальцы к шее, мягко поглаживая, и это позволяет повернуть к нему голову, посмотреть в живые глаза. — Нет, не сейчас, — не позволяет Амен, возвращая меня к отражению.       — Почему? — порываюсь сказать, что он лжет, но я не могу так поступить, не после его слов. — Мне сейчас это нужно. Амен, по непонятной мне причине… я доверяю тебе. Прости, что напала, — на самом деле, извинения даются мне проще, чем кажется, будто я действительно правильно поступаю, — но что бы ты сделал, увидев меня в доме с чужим мужчиной?       — Я это видел, — закатываю в ответ глаза, понимая, что он говорит о Ливие. — И я хотел убить его.       — И почему же я этого не сделала…       — Я бы не позволил тебе… — и я вновь хочу открыть рот в протесте. — Тебе не нужна кровь на руках, в этом нет ничего хорошего.       — На твоих руках достаточно крови, — пытаюсь отшутиться, но с моим напряженным голосом паршиво выходит.       — Я не убиваю просто потому, что хочу убивать, и ты это знаешь.       Знаю, и мне хочется ответить, но руки Амена начинают свое исследование, а я жадно наблюдаю за его движениями в отражении зеркала. Мне кажется, его глаза сильно потемнели, и мы оба боремся с тяжелым дыханием. Полагаю, я практически и не дышу.       — Ты опять гуляла ночью, — хрипло шепчет он, оставляя поцелуй на шее. — Что мне с тобой делать?       — Не знаю, можешь меня съесть, — мне нужно прекращать шутить, потому что это не выглядит смешным, заставляя Амена лишь усмехнуться.       — Я могу попробовать. — Он прижимает меня к своему телу, и я чувствую, что Амен уже тверд.       Что еще сильнее поражает, мимо меня это все не прошло. Теперь я знаю, что это самое настоящее возбуждение. Но раньше казалось, что нужно больше, чем легкие касания, но Амен воздействует на меня самым губительным образом, и этому невозможно противостоять. Он разворачивает меня к себе, но не позволяет взглянуть в свои глаза, а лишь притягивает, набрасываясь на мои губы. Предательский стон вырывается из меня, слишком сильное желание горит изнутри, угрожая вырваться наружу и испепелить все вокруг. Руки невольно тянутся к его шее, зарываясь и сжимая мягкие волосы. Каждое его прикосновение отдается чуть ли не ожогом, но это так приятно, что хочется еще и еще. До самого конца. И стоит мне вспомнить его слова о том, что эти руки касаются только меня… все мое тело наполняется триумфом.       — Скажи это еще раз, — отстраняясь от его губ, требовательно прошу я.       Никто другой бы не понял, но это Амен. Он понимает даже по взгляду, по короткой фразе… даже по мурашкам, что бегают по моей коже. Эпистат знает наверняка, и мне не страшно, что придется объяснять дважды.       — Есть только ты, — низко проговаривает он, убивая меня и заставляя восстать из мертвых.       Незримый бог, с первого взгляда я знала, что Амен перевернет всю мою жизнь, и была права. Но имеет ли теперь это значение? Узнав, каково это, я хочу больше. Никогда ранее я не считала себя жадной, но с Аменом дела обстоят иначе. С ним нет золотой середины, всегда слишком, всегда остро, всегда до отказа.       Амен вновь касается моих губ, но на этот раз так нежно, что я не сразу отвечаю… даже широко раскрываю глаза. Он останавливается, но прижимает меня ближе к себе, поглаживая спину. Мне не хочется, чтобы он считал, что я напугана. Так и есть, но причина не в его прикосновениях, а в моих чувствах к нему.       — Не отстраняйся от меня, — приподнимаясь сильнее, шепчу я.       Он просто кивает и снова мягко целует, но я не медлю и прижимаю его ближе к себе. Все, что мы делаем, кажется мне таким правильным и необходимым. Сложно поверить, что рядом с эпистатом я чувствую себя настоящей. Его руки поглаживают бедра, а открытое платье дает доступ к обнаженной коже. Амен поднимает меня так легко, что ничего не остается, как обвить ногами его крепкий торс. Он не продолжает целовать меня, но я готова отдать сейчас многое, если не все, чтобы это не прекращалось. Из-за собственных эмоций я не слежу за тем, куда он нас ведет, до тех пор, пока не ощущаю, что моя спина касается холодных простыней. Разочарованный вздох вырывается из меня, когда Амен отстраняется, оставляя меня одну. Он зажигает две свечи на тумбе рядом с кроватью и возвращает свой внимательный взгляд на меня.       — Устала?       — Беспокоишься обо мне или хочешь поскорее избавиться? — вызов в моем голосе заставляет его ухмыльнуться.       — Я умею от тебя избавляться, — не могу поверить, что он шутит, но это теплом отдается внутри, заставляя меня думать, что Амен доверяет мне.       — Талантлив во всем, — язвлю я.       — Как факт, — заключает он, забираясь на кровать. — Предложение съесть тебя еще в силе? — совершенно серьезно произносит Амен, что даже смущает меня на мгновение, когда я понимаю, о чем он спрашивает. А может, ошибаюсь?..       — Мне остается лишь довериться тебе… сейчас, — добавляю я.       — Ты ведь знаешь, что не стоит говорить такие вещи Верховному эпистату? — ухмыляется он, слегка раздвигая мои ноги и устраиваясь между ними.       — Иначе что? — провоцирую я, но все равно поддаюсь ему.       — Я думал, — начинает Амен, наклоняясь ближе ко мне, — что все, что ты говоришь и делаешь, настолько меня впечатляет, что уже сводит с ума. Может, по этой причине ты так влияешь на меня.       — Поверь, ты влияешь на меня не меньше, — признаюсь я, но не даю ответить, притягивая к своим губам.       Амен не пытается противостоять, слишком отзывчиво реагируя на поцелуй. Он распаляет с каждым мгновением меня все сильнее, и я начинают ерзать под ним. Но стоит ему отстраниться, как я замираю в предвкушении. Амен смотрит в мои глаза, будто решает что-то для себя, мне кажется, я и так слишком открыта для него.       — Я раздену тебя, — он не спрашивает, но, полагаю, ждёт реакции, и я киваю.       Осторожно и не спеша Амен снимает мое платье, я лишь немного помогаю. Впервые он видит мое тело полностью обнаженным, и это так волнительно, что я начинаю кусать губы от нетерпения. Что, если я ему не нравлюсь? Но пристальный и заворожённый взгляд говорит о совершенно другом. Амен откидывает мою одежду, но продолжает смотреть, словно все остальное перестало иметь значения. Как его ледяные глаза способны согреть? Это не поддается логическому объяснению, да и, признаться, думать я могу сейчас с трудом, просто поток навязчивых мыслей, которые разом исчезают, стоит ему коснуться моей шеи губами, опускаясь ниже к груди, нежно целуя и проводя языком. Чувствую, как влажно становится между моих ног, это все еще удивительно для меня. Амен опускает голову на мой живот и останавливается, и невольно я сразу же замираю.       — Эва, ты можешь остановить меня в любой момент, — хриплым от возбуждения голосом проговаривает Амен. — В любой. Я контролирую себя.       — Может, я хочу, чтобы ты потерял контроль? — мягко я глажу его волосы, заставляя поднять взгляд.       — Не хочешь, — убедительно отвечает он.       — Когда-нибудь ты это сделаешь.       Ему не нужно комментировать, я сама знаю, что Амен считает, я не понимаю, о чем прошу. Но это не так. Я готова принять все, что он предложит, пока есть такая возможность. Пока мгновение принадлежит нам. Глубоко в подсознании эхом доносится, что мы оба проиграли, но мне нравится это чувство.       Он долго играет со мной, искушает и доводит своими прикосновениями почти до изнеможения, но я не могу протестовать, как и сдерживать протяжные стоны и частое дыхание. От напряжения внизу хочется свести ноги вместе, но Амен не дает этого сделать. Он опускается между моих ног, закидывая их на плечи, и языком проводит по чувствительной точке, заставляя меня сделать глубокий вдох и откинуть голову на подушки. Это ощущается слишком остро и будоражаще. Все мое тело отзывается на его ласки. Каждая секунда дает новое потрясение, и сдерживать себя нет сил. Вся мокрая, что кажется невозможным. Амен становится все более настойчивым, заставляя меня задыхаться, но он все еще нежен, что сильнее влияет на мои эмоции. Не знаю, что может доставить мне больше удовольствия, но стоило ему добавить палец, нажимая и проводя круговые движения, мои ноги начали сжиматься, внутри горело все, предупреждая о чем-то. Его язык делает невероятные вещи, подталкивая к краю. Будто мир вокруг перестал существовать, не иначе. Мне сложно открыть глаза, как и успокоить тяжелое дыхание. Признаться, я восхищена и одновременно обессилена.       — До сих пор слишком? — доносится хриплый голос откуда-то сверху, но я не пытаюсь уследить.       — Я люблю это, — глупо отвечаю я, на что Амен усмехается.       Честно, мне сейчас очень и очень плевать, пусть даже рассмеется над всем. Если он позже… сильно позже решит повторить, я готова закрыть глаза на многое, а они и так не открываются. Ноги касаются простыней, и я слегка ими шевелю, морщась. Полагаю, сейчас встать будет плохой идеей. Да мне никуда и не хочется. Сегодня я могу сказать, что стала полноправной хозяйкой, когда ворвалась сюда.       — Тебе нужно личное пространство? — все также не открывая глаз, спрашиваю я, понимая, что, возможно, придется, но если он хочет, я дам это…       — Нет, ты можешь ложиться спать.       — А ты?       — Я буду рядом. — Амен накрывает мое голое тело и, как мне кажется, ложится рядом, и я это проверяю, с трудом, но меня устраивает увиденное.       — Звучит как обещание, — ухмыляюсь я, двигаясь ближе: эйфория проходит, а мне нужны его объятия.       — Это не так хорошо, как может показаться на первый взгляд. — Амен помогает, хватая за одеяло и притягивая меня к себе, но меня не беспокоит, что я совершенно неподвижна теперь.       — Поверь, я это знаю. Хочешь что-то спросить? — без контекста произношу, поднимая взгляд на него.       — Каково это — жить среди черномагов?       Порыв ветра открывает окно нараспашку, и обе свечи мгновенно потухают, но даже темнота не спасает меня от глаз эпистата. Мой внутренний онейромант сжался от его голоса.