Связанные вечностью

      Кажется, я бегу целую вечность, адреналин в крови не позволяет мне остановиться, несмотря на то, что на улице глубокая ночь, словно в меня вселилась Баст, и в ночи я слишком отчетливо вижу. Но с каждой минутой понимаю, что дороги мне незнакомы. Не хватает еще заблудиться, но это меньшая из проблем, с которой я сталкиваюсь этой ночью.       Тяжкий груз воспоминаний произошедшего сваливается на меня, от осознания ноги становятся ватными, и я еле удерживаю себя. Ступни касаются еще теплого песка, и я делаю глубокий вдох, сопровождающийся коротким всхлипом. Глаза наполняются слезами, стоит вновь перед собой увидеть угрожающий образ эпистата. Ужасное зрелище — ужасная ситуация. Мне не выйти сухой из воды. Завтра, а может, уже сегодня эпистат вновь встретится со мной, и не сносить мне головы тогда. Надеяться на то, что он меня не признает, так же глупо, как и сказать Амену, что я шла на заказ. Думала ли я в этот момент трезвой головой? Одно лишь его присутствие одурманило меня. Его взгляд мог запросто свести с ума, если бы я осталась на минуту дольше.       Было ли разумно сбежать? Я лишь отсрочила собственную казнь. Какой позор, и это меньшее, за что я могу переживать. Такую пощечину не простит ни мой отец, и уж точно ни Верховный эпистат.       Исфет, я не могу оставаться в Фивах… но я не была глупой, чтобы уходить с пустыми руками в никуда. У меня имелись сбережения от заказов, которых хватило бы лишь на короткое время, но все же… Потом я придумаю, что мне делать, найду свое место, где продолжу заниматься онейромантией… да, именно так я и поступлю! Осталось лишь вернуться домой и до рассвета покинуть дом.       Мне стоит поторопиться, я ведь даже не знаю, где нахожусь и как найти дорогу обратно. Осматриваюсь… я действительно очень долго бежала. В такое время даже некого просить о помощи, да и будет ли это разумным.       Пытаю удачу вновь и вновь, блуждая по улицам. От неизвестности мое тело начинает дрожать, и я сильно сжимаю свои плечи в попытке взять себя в руки и успокоиться. Еще не все потеряно, и я выберусь отсюда живой, чего бы мне это ни стоило. Если эпистат не увидит меня, то есть вероятность, что искать несостоявшуюся невесту у него не будет интереса. Держусь за эту мысль, как спасательную лодку, которая держит меня на плаву.       Полагаю, вторая вечность прошла с момента, как я выхожу на знакомую улицу. Облегчение принимает меня в свои хрупкие объятия, и я глупо улыбаюсь, надеясь, что я успею покинуть город и никто меня не остановит.       Проходит еще достаточно времени перед тем, как я вижу собственный дом. И в этот момент противоречивые мысли соревнуются в моей голове за первенство… У меня должно получиться, и я не хочу думать о провале… но как избавиться от этого наития, что все тщетно, как бы я ни пыталась?       Не в моем характере сдаваться, не попробовав. Не здесь и не сейчас, я не имею права, иначе подведу саму себя. Решительно направляюсь в дом, и, на удивление, даже в моем состоянии мне все-таки удается попасть в комнату незамеченной. Боги, мне хочется верить, что я делаю все правильно…       Наспех собираю сумку, из самых закромов соскребаю все накопленное. Мне страшно, и я наполнена сумасшедшей энергией одновременно, — это ядовитая смесь. И я настолько быстра в своих действиях, что затормозить кажется невозможным.       Невероятно, неужели происходит то, чего я так давно хотела? Быть свободной — мечта, теперь я воплощаю ее в реальность.       Медленно выдыхаю и двигаюсь в обратном направлении… осторожно, чтобы не разбудить никого. У родителей и так сон чуткий, но и мне не в первый раз.       И оказавшись снова под покровом ночи, я чувствую себя победительницей. Пока… пока широкая ладонь не закрывает мой рот, и я делаю шаг назад в порыве, чувствуя, как ноги подкашиваются… Проклятье!       — Тише, тише, — знакомый голос заставляет меня успокоиться. — Куда-то собралась? — его руки отпускают меня, и я резко оборачиваюсь назад.       — Исман! — мне хватает секунды, чтобы кинуться в объятия и забыть, что он напугал меня почти до смерти. — Что ты здесь делаешь так рано? — прищуриваюсь, отступая назад, и он зеркалит меня.       — Мы нигде не останавливались, поэтому удалось добраться быстрее, чем я полагал, — объясняет он, внимательно рассматривая сумку в моих руках. — Завтра важный день, да? Мне жаль, что тебе не дали выбора, — странным тоном проговаривает он, но не упоминает, что как-то с этим связан. Возможно, мама действительно лгала мне, чтобы я перестала противостоять. — Но я думаю, что не все так плохо.       — Исман, нет… все именно так, — вижу, что он хочет переубедить меня, но мой палец, оказавшийся в это же мгновение на его губах, быстрее. — Я шла на заказ, и Амен увидел меня… и мне пришлось сказать, что я жрица любви и отправляюсь к мужчине.       — Но он не понял, что ты черномаг, ведь так? — его уточнение вводит меня в ступор, но я киваю.       — Но я сбежала от него! И не могу с ним вновь встретиться… он меня узнает.       — Эва, можно придумать этому оправдания, сбегать нет надобности, — уверенно произносит Исман, делая шаг ко мне. — Ты не сбежишь.       — Сбегу, конечно… это вопрос времени, — он странно смотрит, и я молчу, вспоминая, что никогда не посвящала брата в свои планы. — После нашей с эпистатом встречи я не могу оставаться, не подставив всю семью. Кому это нужно? — пытаюсь привести, на мой взгляд, весомые аргументы, но Исман отмахивается от этого, касаясь моей руки и притягивая к себе.       — Эва, ты не сбежишь, это было глупое недоразумение, стечение обстоятельств… назовем по-разному.       Он стоит на своем, и я понимаю, что своего решения Исман не поменяет, как бы я сейчас перед ним ни распиналась. Не узнаю своего брата… раньше мы были близки, но теперь кто передо мной? Только сейчас я замечаю, что даже взгляд Исмана мне не знаком, что-то в нем изменилось… и это даже пугает.       — Ты не отпустишь меня, да? — наперед зная ответ, все равно спрашиваю, сталкиваясь с ним взглядами.       — Я просто не позволю тебе совершить эту ошибку, которая может стоить жизни…       Но Исман не уточняет чьей… Моя уже на волоске, лишь коснуться, и она оборвется без шанса на спасение. Во мне слишком много драмы… но я загнана в угол со всех сторон.       — Сейчас я проведу тебя в твою комнату и ты ляжешь спать. Не делай глупостей только, будь благоразумна.       Он говорит словами отца, а я просто теряю дар речи, как и человека, которому всегда доверяла. Исману не нравилось то, что я занимаюсь онейромантией, потому что он считал, что это слишком опасно, но он не осуждал, не шел против меня, не причинял боли… но теперь все поменялось. Что стало причиной?       Моя жизнь перевернулась с ног на голову, хоть и до этого не была легкой, но чуть больше, чем за сутки, все изменилось. Мне кажется, что даже я сама чувствую себя иначе.       Исман ждет моего ответа, пристально смотрит, будто пытается пробраться в голову… но у него нет и не будет никогда такой возможности. Который раз мне приходится склонить голову, что начинает уже раздражать.       — Как скажешь, Исман, — мне удается выговорить спокойным голосом, и это даже удивляет брата, вижу по его лицу. — Не переживай, я не стану убегать.       Не думаю, что он поверил мне, наверняка будет следить до самого утра, пока дом не наполнится беспорядком перед судьбоносной встречей с эпистатом.       Больше я не сопротивляюсь и возвращаюсь обратно, пока Исман идет за мной по пятам. Из-за этого я не закрываю за собой дверь в комнату, но и не спешу к нему оборачиваться. Если бы не Исман, меня уже здесь не было бы, но глупо и бессмысленно жалеть о так и не случившемся.       Еще долго я лежу в кровати без сна и смотрю в потолок, пытаясь сконцентрироваться на чем-то конкретном, но удержать надолго хоть одну мысль не удается. Наконец я чувствую усталость. Надеюсь, что усну и боги пощадят меня, не дав проснуться.       … Но мечтам не суждено сбыться. Просыпаюсь с тяжелой головой от шума, который доносится за дверью. Заранее ненавижу этот день.       И я оттягиваю, как могу… лежу в кровати до последнего, но назойливый стук в дверь раздражает с каждой минутой все больше. Мама не даст мне покоя. Мне кажется, она взволнована больше, чем я.       Но я и не волнуюсь, я разочаровываюсь во всех и во всем. Мне никто не подаст сейчас руку помощи, только я сама могла это сделать, и, к сожалению, проиграла. Но это не последняя битва.       Когда я прохожу на кухню, родители и Исман уже сидят за столом. Они обращают на меня внимание, но их лица не выражают ни малейшего чувства вины, да и не ждала я этого.       — С добрым утром, Эвтида, — начинает отец, на удивление по-доброму ко мне обращаясь. — Надеюсь, хорошо спала.       — Твоими молитвами богам, папа.       Даже мой очевидный сарказм не сбивает его спеси, он решительно настроен строить из себя благодетель. По всей видимости, он считает себя заботливым отцом, отдающим свою дочь в руки Верховного эпистата.       — Рад, что ты в бодром расположении духа, — подхватывает Исман, указывая на место рядом с собой. — Побереги силы для вечера, сестренка.       — Сегодня у нас много дел, — присоединяется мама. Судя по всему, Исман ничего им не рассказал о сегодняшней ночи. — Ткачиха Нейт сшила для тебя прекрасное платье.       — Я счастлива.       Не могу прекратить провоцировать. Кажется, это единственная радость на данный момент для меня; и это даже вызывает улыбку на лице. Конечно, все держат свои маски и не пускают демонов наружу, но мне все равно. Со всем этим я даже отпускаю мысли о нашей встрече с Аменом. Мне непривычно называть его по имени. Признаться, даже произнесенное в голове это имя вызывает мурашки по коже.       Все подолгу обсуждают сегодняшний вечер, и я вновь включаюсь для одной просьбы. Хотя бы это я должна получить.       — Я могу позвать Ливия? — перебиваю о чем-то рассказывающего Исмана, привлекая к себе осуждающие взгляды. — Простите, но мне была бы кстати его поддержка.       — Почему нет? — выдыхаю, стоит услышать ответ отца. — Думаю, его присутствие будет держать тебя от нежелательных высказываний.       — Хорошая ли это затея? — неожиданно проговаривает Исман. Он хорошо относился к Ливию, к чему сейчас спрашивал? — Не хотелось бы получить неодобрение от Верховного эпистата.       — А есть вероятность? Он настолько ужасен, что может быть против присутствия моего друга на такой важной продаже… мероприятии?       — Эвтида, никому не хочется рисковать.       — А я попробую, — мы сталкиваемся лбами, сидя рядом и обернувшись друг к другу.       — Хорошо, это останется за тобой.       Подозрения по поводу поведения Исмана пробираются в мою голову. Возможно, зря, и он всего лишь переживает за меня.       Несмотря на то, что они продолжают обсуждать планы на сегодняшний день, я не собираюсь оставаться до последнего. Мне нужно попросить Ливия быть рядом вечером, и я не сомневаюсь, что он согласится.       Палящее солнце не щадит, и, пока я дохожу до дома Ливия, с меня стекает семь потов. Ко всему прочему всю дорогу я оборачивалась и опасалась, боясь встретить на своем пути эпистата. Буду рада оттянуть этот момент до самого вечера.       Мне приходится ждать несколько минут, чтобы Ливий открыл дверь. Не удивлена, что он спит после смены, а я, как обычно, порчу его планы.       — Доброго полудня, — произношу, как только вижу сонное лицо. — Это настоящее проклятье!       Пытаюсь разбавить наше начало разговора, но дрожь в голосе выдает мое совершенно нешуточное настроение.       — Эва, что произошло? — взволнованно уточняет он, указывая рукой пройти внутрь. — Как прошел заказ?       — Никак, — как только оказываюсь внутри, проговариваю. — Я не попала на заказ, потому что на моем пути встретился Верховный эпистат.       Лицо Ливия потеряло все краски, а сам он словно застыл, ища в моих глазах правду. К сожалению, это именно она и была. Мы проходим на кухню и садимся друг напротив друга, понимая, что разговор будет долгим. Рассказываю ему все подробности встречи и то, как мой брат не дал мне сбежать. Эмоции на лице Ливия слишком красноречивы, указывающие, что он сбит с толку и не меньше меня ошарашен происходящим.       — Не знаю, что конкретно происходит, но мне это не нравится, — заключает он, выслушав мою историю. — Что нашло на Исмана?       — Ты думаешь, он действительно в чем-то замешан или просто переживает за меня?       — Выясним, — уверенно отвечает Ливий, что помогает и мне успокоиться.       — Я хочу, чтобы вечером ты был со мной. Я готова к любому исходу, но мне важно, чтобы ты был рядом. Ты сделаешь это для меня? — протягиваю ему свою ладонь, и он в мгновение накрывает своей.       — Конечно да. Если эпистат откажется от тебя, знай, что я всегда возьму в жены, в каком скандале ты не была бы замешана, — ухмыляясь, проговаривает Ливий.       — Может, ты договорился с богами, чтобы все это со мной произошло и у меня не было бы шансов отвертеться от тебя?       Ливий заливается смехом, и это то, что мне так необходимо. В доме постоянное напряжение выжимает из меня все силы, мне нужно было пополнить свои ресурсы, особенно для предстоящего вечера.       Возвращаюсь домой после обеда, убежденная в том, что встречусь с недовольством мамы, как минимум. Но мне действительно легче после встречи с Ливием, и я чувствую себя лучше. Знаю, что, как только эпистат переступит порог моего дома, свою уверенность я растеряю. Даже не хочу думать, как отреагируют на все это родители. Реакцию Амена я, наоборот, представляю в самых ужасных деталях.       Мама не тратит время на нотации, и мы отправляемся в мою комнату, чтобы собраться. Мне даже пообедать не предлагают, хотя я не откажусь от последней трапезы.       — Вот, посмотри, какое красивое платье, — восторгается мама. — Оно стоит каждого утена.       Не могу с ней поспорить, работа ткачихи Нейт действительно выполнена искусно. Не похоже на то, что я ношу обычно: закрытое, элегантное, нежно-розового цвета. При виде этого платья диссонанс в голове Амена обеспечен, когда он будет вспоминать о том, кем я представилась при нашей первой встрече.       Мама еще долго продолжает нахваливать платье, и я сажусь перед зеркалом, чтобы не терять больше времени и нанести макияж. Настолько увлекаюсь этим, что перестаю слышать всех вокруг. Кажется, даже Исман заходил проверить нас.       — Эвтида, это слишком вызывающе, — заключает мама, рассматривая мое лицо в отражении зеркала. — Не думаю, что эпистату такое будет по нраву.       — А вы спросили его, как мне нужно будет выглядеть? — разворачиваюсь к ней, всем своим видом показывая, что менять ничего не буду.       На самом деле, это не бунт, мне действительно нравится, и глаза, хоть и с яркими стрелками, лишь дополнят образ. Возможно, маме кажется, что таким образом я испорчу благородие перед Аменом. Как бы ни так, но сделано это было еще вчера.       — Все, ничего не буду тебе больше говорить, а то совсем обозленной предстанешь перед гостями.       Она оставляет меня одну в комнате и спускается вниз, чтобы закончить подготовку. Совсем скоро я встречусь лицом к лицу с человеком, который одним своим словом может решить мою судьбу.       Мне легко было работать с маской шезму, но в подобных ситуациях держать ее оказывается сложной задачей. Ожидая в гостиной прибытия эпистата со своей свитой, я чувствую себя крайне обеспокоенно. И когда понимаю, что момент настал, резко поднимаюсь с дивана, наблюдая, как родители и Исман идут ко входу, чтобы встретить гостя. Солнце зашло за горизонт, а вместе с ним и мои надежды. Только присутствие Ливия в этой комнате облегчает эту ношу.       — Эпистат, рады видеть вас в нашем доме, — слышу покорный голос отца, и усмешка так и просится. Мне всегда нравится слышать, как он разговаривает с людьми выше, чем он, по статусу. — Это большая честь.       Исман и мама тоже не теряются, выражая свое уважение, но сам Амен не спешит отвечать взаимностью. В гостиной несколько приближенных семьи, но это не говорит о том, что кто-то из них мне сможет помочь. Дело даже не в возможностях, а в желании. Каждый в этом городе думает сам за себя.       — Давайте не будем тратить время, к сожалению, у меня оно ограничено, — каждое его слово вонзает в меня иглы, покалывая прямо под сердцем.       Понимая, что все они направляются к нам, я буквально задерживаю дыхание.       Незримый бог, помоги мне и не дай хотя бы потерять сознание, более не прошу.       — Позволь представить мою дочь, Эвтиду, — то, как нежно произносит мое имя отец, может заверить в том, что он отдает самое ценное, но я знаю правду. — О, Эвтида, подойди ближе, — с нетерпением в голосе просит он.       Все уходит на второй план, стоит нам с эпистатом встретиться взглядами. Уверена, что в первое мгновение он без особой заинтересованности посмотрел, но после… его глаза вцепились в меня мертвой хваткой, и это самое страшное, но, что еще больше меня удивляет, самое притягивающее, что когда-либо я видела. Боги, конечно же он узнал, невозможно иначе. Внутри все переворачивается, когда я готовлюсь к публичной пощечине.       — Рад познакомиться с тобой, Эвтида, — глубокий низкий голос заставляет мое сердце биться сильнее. — Полагаю, это взаимно?       — Конечно, эпистат, — сквозь удушающий страх произношу, натягивая улыбку. — Я ждала встречи с вами.       — Сомнений нет, как и я этого ждал.       Выражение его лица абсолютно противоречит словам, которые он произносит. Прочитать его практически невозможно. Амен осматривает меня с головы до ног и после переводит взгляд на моего отца.       — Мы можем приступить.       Практически заставляю себя закрыть рот, чтобы не выдать удивления. Совсем ничего? Об этом я даже и не мыслила, что Амен проигнорирует нашу недавнюю встречу. Он не подал вида, но надолго ли? Как я и думала, у него есть свои цели.       Пока все проходят за стол в гостиной, я осторожно встречаюсь взглядом с Ливием. Он кивает и слегка улыбается, подбадривая меня. Выдыхаю, но тут же чувствую, что Амен наблюдает за нами. Его глаза многообещающе смотрят, на что я непроизвольно поднимаю бровь в немом вопросе. Снова блуждаю по острию ножа. Как бы этот нож ни оказался в сердце.       Все садятся по местам, и мы с эпистатом оказываемся друг напротив друга. Не могу оторваться от него. Но мое внимание привлекают Ливий и Исман, и брат, по всей видимости, не желает уступать ему место рядом со мной. Это замечает и Амен. Вновь его заинтересованный и анализирующий взгляд. Сейчас я отдала бы многое, чтобы покопаться в его голове.       — Итак, мы встретились здесь, чтобы официально закрепить союз между моей дочерью и Верховным эпистатом, — начинает отец, как будто никто и не знает, кем мы приходимся. — На нашей последней встрече мы обговорили детали. Эвтида, пока еще невеста, но в скором жена, и прочие условия со стороны нашей семьи тоже будут соблюдены. Амен, тебе слово.       — С моей стороны ничего не поменялось. Через несколько недель все будет готово к обряду, — без особой заинтересованности отвечает эпистат.       Если все это ему так безразлично, к чему такая спешка? Что они все скрывают? Я не могу отделаться от этой мысли, наблюдая за всеми. Но, кажется, думаю об этом одна я. Возможно, в голове Ливия происходит то же самое, но я не смотрю на него, чтобы не привлекать лишнего внимания.       Пока идут разговоры лишь о нашем союзе, я украдкой наблюдаю за Аменом. Он делает вид, что внимательно слушает обе стороны, но, полагаю, это то, чему он научился за многие годы. Уверена, что в его голове свой план, которого он придерживается, и эпистата совсем не волнует, что там говорят остальные.       Странным образом, но страх теряет свою значимость, и его место занимает любопытство. Начиная от самой ситуации и причины, почему же Амен не рассказал родителям обо мне. Продолжая тем, что я откровенно засматривалась на него. Более внушительного мужчины ранее я никогда не видела. Он был устрашающе огромен, его особенность лишь придавала этому вес. Уверена, что передо мной сейчас сидит самый опасный и смертоносный человек. И это мой будущий муж. Уму непостижимо.       Не успеваю отвернуться, и мы вновь сталкиваемся с ним. Амен понимает, что я рассматривала его, но не похоже, что ему это нравится. Более того, я чувствую превосходство, оно и заставляет мое сердце сжаться.       — Я хочу поговорить с Эвтидой наедине, — неожиданно произносит эпистат, перебивая Исмана, который о чем-то рассказывает. — Думаю, что никто не против.       Я против. Неужели таким образом он решает наказать меня? Ведь не думала я, что наша встреча сойдёт мне с рук. В конце концов, я даже не знаю причину смерти его бывшей невесты. Теперь на ее месте я, и хочется думать, что не во всех смыслах.       — Насколько это разумно? — встает на мою защиту Ливий, но я не думаю, что это к добру. — У вас еще будет время поговорить, когда вы станете мужем и женой.       — Здесь я буду решать, что разумно, а что нет.       Его холодной голос не терпит непослушания. Это чувствуют все в этой комнате, даже Ливий, который никогда не отказывается от своих слов, не решается продолжить. На поддержку родителей рассчитывать тоже нет смысла.       — Вы, конечно, можете поговорить, — не желая усугублять ситуацию, отвечает отец. — Ливий, не стоит вмешиваться, Эвтида покажет дом эпистату.       Вот кто такой эпистат. Человек, против которого не пойдешь и точно не выстоишь. Человек, который может уничтожить, и все забудут о твоем существовании за долю минуты.       Отец смотрит на меня в ожидании, и я понимаю, чего он требует. Теперь мы все будем плясать под дудку эпистата? Обращаю внимание на Ливия, пытаясь убедить его, что все в порядке. На маму и брата даже не смотрю, как и они не подают голоса.       Несмотря на то, что делает Амен — проявление неуважения, мне кажется, его да и всех остальных в этом доме не волнует моя репутация. Они беспрекословно ему подчиняются. Амен поднимается из-за стола первый, и я следую за ним. В нынешних реалиях подчиняюсь ему не последний раз, и это я точно знаю.       Полагаю, что многие ждали мою колкую реакцию, родители уж точно, но они и не догадываются, что широкая ладонь Амена давно накрыла мой язвительный рот, хотя бы в присутствии других.       Мы оказываемся поодаль от остальных, и тогда я понимаю, что мне не спрятаться и не скрыться от него. Не хочу давать ему чувствовать полную власть надо мной, но пока слабо представляю, как ему противостоять.       — Можем выйти в сад на заднем дворе, — собрав все силы в кулак, уверенно проговариваю я, нуждаясь, чтобы стены вокруг нас исчезли и Амен перестал заполнять все мое пространство.       — Нет, — он сталкивается с моим недоуменным взглядом и ухмыляется, словно знает, что сказанное мне не понравится. — В твою комнату. Сомневаюсь, что ты хочешь свидетелей.       — Это неуместно, — бросаю я, хоть и понимаю, что он прав.       — Самое неуместное, что делала за эти дни?       — Моя комната на втором этаже.       Даже тень удивления не проскальзывает на его лице, мне хочется стереть эту уверенность, доказать Амену, что этот мир не крутится вокруг него. Но стоит ему рукой указать мне идти вперёд, и я покорно это делаю.       Медленно я направляюсь в неизвестность, но эпистат даже не комментирует, терпеливо следуя за мной. Почему так сложно предугадать его следующий шаг? Если я хочу от него сбежать, я должна изучить Амена вдоль и поперек.       Дойдя до комнаты, я останавливаюсь и открываю для него дверь, но он вновь пропускает меня вперед. Неужто думает, что я могу воткнуть ему нож в спину? Если была бы такая возможность…       И как только слышу звук закрывающейся двери, ощущение того, что я в клетке, накрывает меня с головой, и я с трудом сдерживаю дрожь. Прошу всех богов помочь мне держать себя в руках и не показать слабость перед ним.       — Жрица любви, которую я встретил, когда она направлялась на заказ, оказывается моей невестой, — хоть мы и на достаточном расстоянии, чувствую, что Амен практически нависает надо мной. Впервые понимаю, насколько мала моя комната, особенно когда в нос ударяет аромат граната и мирта, который не принадлежит мне. — Совпадение ли это?       — Не называй меня так, — грубо проговариваю и тут же в голове проклинаю собственный язык.       Мне не нужно убеждаться, что Амену это не понравилось, но он с пустым лицом, которое пугает еще больше, чем какие-либо эмоции, делает несколько шагов ко мне, в то время как я — от него. Но эпистат слишком быстро добирается, схватив меня за платье и притянув к себе. Боги, мое тело моментально становится ватным, но я держу взгляд, сталкиваясь с его холодными глазами, которые пронзают почти насквозь.       — Не ты ли себя так назвала, а теперь что-то требуешь? — он наклоняет голову набок, спокойно рассматривая меня, будто близость между нами его совершенно не волнует. — Только теперь тебе не сбежать от меня. Какую цель ты преследовала?       — Пытаешься выбить из меня правду? — запрокидываю голову от неудобного положения, и Амен дергается, словно пугается, что я коснусь его кожи. — Что, никогда не пользовался услугами таких женщин?       — Я не плачу за удовольствие.       Откровенность в его голосе застигает врасплох, и мне не скрыть своего удивления. Только не факт, что Амен понял, чему именно, тем не менее он отпускает меня, но не отходит, и тогда это делаю я. Мне все еще трудно держать такую близость и чувствовать себя уверенно.       — Зачем ты соврала мне и куда направлялась? — вновь пустым голосом спрашивает он, любые эмоции стерты, и от этого мне тяжелее рядом с ним. — Только правда.       — Просто гуляла, — быстро проговариваю я, отворачиваясь от него. — Я только узнала, что… что я тебе обещана, и не была готова к такому, поэтому хотела побыть одна.       Даже я готова поверить в это, ведь подобное я и чувствовала в тот момент; мне нужно было одиночество, чтобы собрать мысли воедино, что-нибудь придумать, решить… Лгать эпистату равно рисковать жизнью, но в моем случае, если сказать правду, тоже можно будет с ней попрощаться.       — Все так плохо?       — Если тебя не устраивает, то ты ведь можешь отказаться от меня, — надежда теплится внутри, и я использую шанс избавиться от этого бремени. — Отец ни слова тебе не скажет, если ты передумаешь.       Теперь на его лице вырисовываются эмоции, что еще сильно непривычно для меня. Удивление, заинтересованность, подозрения смешиваются, а я чувствую, что краснею под его тщательным и пытливым наблюдением. Амен не мог ожидать, что я это попрошу.       — Ты согласна быть опозоренной на всю столицу, а то и дальше? — от темноты в его голосе у меня перехватывает дыхание, но я делаю глубокий вдох, еще не собираясь сдаваться.       — Не о такой судьбе я мечтала, эпистат.       — Не всем мечтам свойственно сбываться, — спокойно заключает он. — Твоя не исключение. Советую отключить все свои эмоции и руководствоваться холодным разумом, иначе мы не поладим. И поверь, тебе это не понравится.       Его приказной тон заставляет меня противостоять и еще больше провоцировать… честно, я не понимаю, откуда это желание появляется каждый раз.       — Если ты хочешь испортить жизнь и мне, и себе, то удачи, а я лишь помогу.       Исфет, пусть боги оторвут мой язык… Делаю шаг назад, сталкиваясь со стеной, когда Амен наступает, но я снова ничего не могу прочитать в выражении его лица, отчего становится даже дышать тяжелее.       Когда я готовлюсь к пощечине, встряске… физическому воздействию, большие руки Амена опускаются на стену по обе стороны от моей головы.       Исфет, подними же глаза, он заметит, на что ты смотришь.       Буквально принуждаю себя это сделать, но легче мне не становится. Долго это будет длиться? Это больше походит на пытку, чем разговор наедине, о котором он говорил вначале.       — Даже не думай, что я откажусь от тебя, но и на свой счет не принимай, Эвтида, — сказанное задевает меня, но и заставляет задуматься.       — Потому что у тебя свои цели? — его руки поднимаются выше, а глаза горят угрозой.       — Не пытайся, из этого ничего хорошего не выйдет.       — Я ничего не теряю, учитывая, что наш союз уже обречен.       — Как тебе угодно, — он наклоняет лицо к моему плечу, и за этим больше ничего не следует, но в моей голове происходит целое представление, перед тем как Амен вновь переводит свой взгляд на меня. — Все же сообщу заранее, что до церемонии я отправляюсь на несколько дней в Гермополь, — практически вздыхаю от облегчения, понимая, что его отсутствие пойдет мне только на руку. — И ты поедешь со мной, — но Амен возвращает меня в реальность, и я уже хочу возразить. — Не обсуждается.       Это последнее, что он говорит мне, и я знаю, что противостоять эпистату сейчас бесполезно. Но в моей голове прочно поселяется мысль о том, что я должна найти его слабое место, держать Амена в своих руках, как и он демонстрирует подобное. И тогда я смогу освободиться, но я уверена, что это самый тяжелый путь, который можно выбрать.