Revenge loved me

      Бомгю по обычаю прогуливался поздно вечером. Часы на экране телефона показывали двадцать один сорок семь. Спать, однако, юноша и не собирался, как бы ни привык он ложиться до десяти вечера. И если на окраине города уже давно царила тишина и покой, то в центре жизнь кипела по полной.       Неоновые вывески клубов, жёлтые гирлянды в кофейнях, громкая музыка из ближайшего бара, какая-то группа уличных музыкантов с гитарой — всё это придавало ночному городу особенную атмосферу. Бомгю она казалась уютной, особенно когда в ушах уже сотый раз проигрывала одна и та же песня. Наушники были ежедневным атрибутом Чхве, без которого юноша не выходил никуда.       Вот и сегодня Бомгю задержался после того, как около часа потратил в книжном, выбирая себе ужасы на вечер. Под грустное «Arcade» от Duncan Laurence юноша шагал по тёмному асфальту, удерживая в руках «Страну радости» и «Бегущего человека». Вообще, Бомгю редко читал ужасы, скорее детективы или фентези, но, как известно, предпочтения человека меняются изо дня в день.       Сев за стол, Чхве вновь взялся за рисунки, когда в куче бумаг увидел картину, которую подписал по-простому, сразу после ухода Ёнджун-хёна. «Муки в одиночестве» навеяли на него мысли о необходимости пополнения коллекции на полке.       «Бегущий человек» по своему описанию почему-то показался Бомгю книжной версией своего рисунка, будто бы сам Стивен Кинг вселил эмоции картины в душу главного героя, скрыв за маской холодного и решительного характера. «Страна радости», а точнее её название, прозвучало в голове Чхве с ноткой иронии (возможно, так оно и есть), именно поэтому его выбор пал на две небольшие книжонки.       Покупки Чхве держал в руках, будто боялся собственной неуклюжести и удачи, из-за которой он мог элементарно утопить книгу в Марианской впадине, находясь в самом центре Африки. Лёгкий прохладный ветер ласкал его длинные волосы, доносил до юноши слабый аромат свежей выпечки из ближайшей пекарни. Бомгю пожалел, что уже прошёл мимо этого места и направлялся к окраине, к дому бабушки. Машины и прохожие встречались всё реже, лишние шумы перестали проникать в уши сквозь наушники. Юноша прикрыл глаза от наслаждения, будто вовсе позабыл о своей неуклюжести.       И тут же об этом пожалел, спотыкаясь о невесть откуда взявшийся кусок асфальта. Книги полетели на землю (слава Богу, в твёрдом переплёте, выдохнул мысленно Бомгю), наушники выпали из ушей и приземлились в метре от юноши. Чхве поднялся с дороги и осмотрел колени. Стиснув зубы, дотронулся до кровавой отметины.       «Чёрт бы тебя побрал, Чхве Бомгю, со своей уверенностью».       Парень оглянулся в поиске наушников и книг. Поднял два тома и отряхнул от лишней грязи, затем нацепил наушники на шею, не рискнув надевать их вновь.       — Что? — одними губами прошептал Бомгю, нахмурившись.       Где-то за углом многоэтажки раздался тихий хрип, будто кто-то задыхался и пытался что-то сказать. Наверное, инстинкт самосохранения у человека пропал давно, ведь, вместо того, чтобы бежать от подозрительных звуков куда подальше, Бомгю направился в сторону хрипов, бесшумно (как ему казалось) ступая по новому асфальту.       Юноша выглянул из-за стены, и его глаза расширились от шока и испуга одновременно. Там, в темноте ночи, в узком переулке, незнакомец крепкого телосложения, полностью в чёрном и с маской на лице, прижимал не кого иного, как Ёнджуна, к стене. Его пальцы сжались на горле Чхве до побеления. Последний хрипел и, в попытке ухватиться за что-либо, размахивал руками, изредка цепляясь за своеобразное орудие убийства.       — Ёнджун!       Бомгю не знал, насколько бумага может навредить человеку, но вариантов больше не было. Именно поэтому «Бегущий человек» отправился в путешествие по воздуху на станцию под названием «Голова придурка». Соджун выругался и отшатнулся от своей жертвы, на несколько секунд теряя равновесие.       — Ёнджун! — Бомгю, воспользовались шансом, подбежал к хёну.       Последний закашлялся и сполз на асфальт. Бомгю схватил Ёнджуна за плечи и обеспокоено оглядел его с ног до головы.       — Хён, ты в порядке? Голова кружится?       — Бом… Бомгю? — прохрипел старший и вцепился в руку Чхве-младшего. — Бежим… Быстрее…       Бомгю кивнул и помог Ёнджуну подняться. Парни выбежали на дорогу и направились в сторону набережной, что обычно была заполнена людьми даже поздним вечером. Вернее, бежал Бомгю. Ёнджун всё ещё приходил в себя, поэтому удерживался за плечо младшего. Изредка парни останавливались перевести дух, а затем продолжали бегство. «Страна радости» давно унаследовала участь «Бегущего человека», прилетев в голову Кима незадолго после начала погони. Руки Чхве-младшего были свободны, что позволял ему всеми силами удерживать на себе Ёнджуна до тех пор, пока крики Соджуна не стихли, и ребята не приземлились на ближайшую скамейку.       — Спасибо, — тихо пробубнил Ёнджун, все ещё восстанавливая дыхание.       — Ага.       Бомгю улыбнулся, а затем вспомнил про книги, оставленные где-то там. Явно испорченные. Улыбка мгновенно сошла на «нет».       — Что случилось? — заметил это Ёнджун.       — Кто это был? Почему он тебя душил? — вопросительно взглянул на друга Бомгю.       — Вопросом на вопрос нельзя отвечать, — мрачно ответил старший.       — Мне можно, — самодовольно задрал нос Бомгю.       — Кто сказал? — возмущенно уставился на младшего Ёнджун.       — Я, — коротко и ясно.       — Мм.       «И чего он такой упёртый?»       Ёнджун залез пятерней в волосы и откинулся на спинку скамейки, разглядывая силуэты фонарей в водах реки.       — Ким Соджун. Наркодилер. Я ему должен, вот он и хотел… должок забрать.       — Ты употребляешь? — тихо спросил Бомгю.       — Со всей хернёй, которая происходит в моей хуёвой жизни, невозможно ни разу не накуриться.       Бомгю поморщился от сильного передоза «плохими» словами, но ничего не сказал.       — И как часто?       Ёнджун вздохнул и помолчал, будто вспоминая, когда последний раз виделся с Хваном, у которого доза была всегда. Негромко ответил:       — Нечасто. Бывает раз в две недели. И то по пьяне. Трезвым редко.       Бомгю в ответ лишь кивнул, переваривая всю данную информацию. Тему чертовски хотелось перевести на что-то более позитивное, и Чхве взглянул на колено, внезапно вспомнив о ране, полученной за несколько секунд до встречи с хёном.       «Очень позитивная тема, Бомгю».       — У тебя случайно нет пластыря или бинта? — осторожно повернулся к старшему Бомгю.       — Ты меня за инвалида держишь?       — Почему за инвалида? — не понял младший.       — А кто я был бы, если не инвалид, раз у меня в кармане по-твоему всегда найдётся собственная аптека?       — Не аптека, а бинт, придурок, — обиженно пробубнил Чхве-младший и поднялся с места. — Пошли, тут аптека рядом, со мной сходишь. Вдруг тебя снова Суджон утащит.       — Соджун, — машинально исправил старший.       — Да мне фиолетово.       «А я думал, ты пушистое солнышко, Бомгю. Ай-ай-ай».       — Эй! Меня подожди! — крикнул Ёнджун, еле догоняя младшего.

***

      — Какого чёрта ты вообще это делаешь?! Зачем ты заставляешь его страдать?!       — Хюнин, ты, кажется, забыл, какова твоя роль.       — Да мне уже плевать на твои слова! Хватит его мучать!       — Кай, тебе напомнить, в каком ты положении? В каком невыгодном ты положении?       — …       — Вот и умница. Продолжай молчать, если хочешь, чтобы она жила.       — Ублюдок, не смей её трогать, — процедили на том конце провода.       — Она жива, пока ты молчишь.       В трубке раздались гудки. Телефон с треском ударился о белый ламинат.

***

      — Сиди смирно и не дёргайся, — холодно произнёс Ёнджун, присаживаясь на колени.       — Хён, ну пожалуйста, — взмолился Бомгю, прикусив губу.       — Чхве Бомгю, если не заткнёшься, будет больно.       — Но…       Бомгю не успел ничего ответить, когда с его губ сорвался громкий стон. Он почувствовал, как к коже прикоснулись холодные пальцы старшего, из-за чего тело покрылось муражками.       Ёнджун поднял на младшего удивлённый взгляд, в котором играли нотки усмешки. Бомгю же, опомнившись, заткнул рот ладонью. Щёки моментально налились румянцем, что заставило Чхве полностью закрыться руками, лишь бы Ёнджун не видел этого стыда.       — Да успокойся ты, — сквозь зубы пробормотал Ёнджун, вновь принявшись за дело. — Сейчас намажу, и будет приятно.       — Чхве Ёнджун, давай быстрее, я уже не могу терпеть! — заныл Бомгю, не убирая рук с лица.       — Да сейчас, сейчас… — старший вновь склонился у пояса Бомгю.       Через секунду сверху донёсся громкий вздох, и старшего резко оттянули за волосы.       — Ай-й, чёрт с тобой! Даже рану обработать не можешь! — раздражённо прошипел Чхве-младший, — Уйди, я сам.       Ёнджун усмехнулся и сел рядом на скамейку, наблюдая за тем, как Бомгю яростно сжимает губы, стараясь не разреветься от боли. Мазь, которую выдала женщина за кассой, должна была помочь вывести грязь из раны. Да, его предупреждали, что будет «немного» щипать.       Немного, в том то и проблема.       «Бомгю, держись, ты же взрослый человек, в конце концов… Айщ…»       — Есть, — победно прошептал младший и повернулся к Ёнджуну, задрав нос. — Вот, мистер Ялучшезнаю. Учитесь.       Старший иронично похлопал в ладоши, а затем протянул Бомгю пластырь.       — Заклеить не забудь. А то зря мучился, считай.       Бомгю недовольно надул губы и выхватил цветную упаковку из рук друга, пробурчав тихое «Да пошёл ты».       Ёнджун на это лишь улыбнулся. Он поймал себя на мысли, что Бомгю чертовски милый, когда так злится.       «Ну ребёнок, ей-богу».       Джун растянулся в улыбке, умиляясь тому, как усердно Бомгю пыхтел над своей раной. Он и сам не заметил, как завис. Будто сверлил младшего взглядом. В голове вдруг поскользнул образ Чхве-младшего в костюме плюшевого медвежонка с обиженным личиком.       Ёнджун нащупал в кармане джинс брелок в виде маленького плюшевого медведя и улыбнулся, разглядывая его при свете фонаря.       — Это что?       Старший обернулся на голос, в кинув брови.       — А… Брелок.       — Красивый… — Бомгю приблизился к рукам Ёнджуна. Последний стиснул зубы, чтобы не улыбнуться, ведь длинные пряди знатно пощекотали кожу рук. — Где купил?       Бомгю повернулся к старшему с явным любопытством в глазах. Ёнджун, однако, его восторга не разделял. Улыбка резко сползла с лица, будто её и не было.       — Ты чего? — насторожился младший.       — Это… — Ёнджун собирался с мыслями. — Девушка подарила. На годовщину.       — Девушка? У тебя она есть? Круто, а я не знал! Красивая? — загорелся Бомгю.       — Очень… Нет, нету… Уже… — тихо прошептал Ёнджун.       — А что случилось? Расстались?       Ёнджун почувствовал, как опасно защипало в носу. К горлу подступил ком, и парень крепко сжал губы.       — Она… умерла.       Первая слеза скатилась по щеке и упала на мордочку медвежонка. Не в силах сдерживаться, Ёнджун закрыл лицо рукой, старательно вытирая слёзы.       — Господи… П-прости, я н-не хотел… Ёнджун, прости меня, — Бомгю в панике разглядывал лицо старшего. Он ведь ни разу не видел, как Ёнджун плакал. Старший Чхве всегда был твёрдым и холодным парнем. По крайней мере, так казалось Бомгю.       Но сейчас этот уверенный и холодный парень рыдал в рукав собственной толстовки, а его тело мелко потряхивало.       — Прости меня…       Бомгю приблизился к старшему и крепко его обнял. Он гладил его по голове, шептал нежные слова. Чхве пытался успокоить Ёнджуна всеми силами, ведь ему было невиносимо смотреть на то, как кто-то плачет из-за него. Из-за Бомгю.       Он слушал, как громко бьётся сердце Ёнджуна и слушал его всхлипы. Он обнимал его, согревал своим телом. Шептал извинения и вытирал его слёзы рукой.       Он успокаивал его всем сердцем до тех пор, пока старший не притих.       Бомгю видел его лишь несколько раз, но уже считал его родным человеком. Такова его натура. Таков Бомгю.