Ассимиляция

      — Меч — это не только твоё оружие в сражении, — тяжёлая ладонь обхватила чужую кисть, держащую ручку меча, и подняла выше, направляя остриё. — Меч так же твой единственный способ выжить. Не рассчитывай на броню, она не поможет в битве с достойным соперником. Меч должен быть продолжением твоей руки, ты слышал об этом?       — Слышал, — подтвердил Томми.       Юноша действительно старался вслушиваться во все наставления и рекомендации, но разум его был рассеян, уши заполнены ватой и он едва ли ухватился за окончания отдельных фраз, распознавая требующие ответы вопросы. Техно явно не нравился настрой подмастерья. Осознав, что говорил он впустую, с предплечья убрали ладонь и рука автоматически опустилась. Взгляд Томми ещё на несколько мгновений завис, не смещаясь с той точки, где воздуха касалось остриё.       — Томми, — угрожающе серьёзно позвал Блэйд. Тон расшевелил немного юношу и он дёрнул головой, смотря на полководца. — Так дело не пойдёт. Ты снова слишком рассеян. Иннит моргнул и тут же ссутулился, виновато отведя глаза в утоптанную землю.        — Мне жаль, — с языка пропала вся дерзость.       Настроения доказывать обратное не было. Его вообще не было последнюю пару дней. Техно засопел, раздражённо, и сложил руки на груди. Строгость вмиг сконцентрировалась и отобразилась на его лице, на которое Томми взглянул лишь украдкой.        — То, что тебе жаль, положения дел не меняет, — твёрдо сказал Блейд. Плечи Томми лишь сильнее выдвинулись вверх. — В любом случае, — продолжил Техно, оценивая вид юноши перед ним, — что у вас с Уилбуром произошло?       Томми вопрос словно облил ледяной водой. Он вздрогнул от имени, по спине пробежали мурашки, и воровато огляделся, словно боялся, что кто-то посторонний может услышать их.        — Ничего. Всё нормально. Он тут не причём.       — Охотно вериться. То вы весь день таскаетесь друг за другом, то не разговариваете днями, — Техно фыркнул.       Томми уставился на него широко раскрытыми глазами, вмиг потеряв свой отрешённый вид.        — Мы не таскаемся друг за другом…       — Охотно вериться, — повторился Блейд. — В любом случае, мне всё равно, когда ты собран и сконцентрирован во время тренировок. Другое же дело, когда ты становишься рассеянным, как сейчас. Это начинает касаться и меня, потому что я твой наставник. И я вижу, что твоё состояние как-то связанно с переменной в твоих отношениях с Уилбуром.       — У нас с ним всё нормально, — Томми цокнул. И солгал.       То, что происходило между ними не вписывалось в значение «нормально». С самого начала, с того момента, как Уилбур поцеловал его у себя в кабинете, всё шло вовсе не нормально. Уилбур — его будущий король, а Томми, в лучшем случае, его приближённый рыцарь. И всё. Они не должны были выходить за рамки этого, не должны были становиться чем-то большим и не должно было быть ни первого ни последующих поцелуев. Хуже всего было то, что Томми нравилось то, что между ними происходило. Поэтому теперь, когда он лишился этого, поцелуев, объятий, слов и самого Уилбура, он чувствовал себя подавленно, пусть и осознавал, что это самый верный вариант. Какая разница, что Томми чувствует себя ужасно, если это правильно? Он взрослый мальчик, будущий великий воин. Иннит справится.       — Не заставляй меня повторять, что я верю тебе, — Техно вздохнул. Ему не хотелось лезть в это болото молодых страстей. — В любом случае меня не устраивает твоё поведение, поэтому я, как твой наставник, в праве требовать от тебя изменения в этом плане. Если для этого тебе нужно помириться с принцем, ты должен это сделать. У тебя на это будет целая неделя.       — Неделя? — Томми нахмурился. — Почему именно столько?       — Я уезжаю, — ответил Блейд. — На неделю. В отдалённых участках королевства участились набеги мародёров. Мне нужно проконтролировать настрой тамошней воинской части и убедиться, что они способны отражать атаки, заодно и толкнуть пару речей. Когда я вернусь, я хочу видеть тебя в хорошем расположении духа и настроенного продолжать обучение. В противном случае мне придётся либо вмешаться, либо поставить крест на тебе.       Томми стало не по себе от последних слов. Он и раньше понимал как же ему повезло в один день встретить сэра Техно и стать его подмастерье. Это великая удача выпала ему на судьбу по простому совпадению. Но только после этой фразы, поставить крест на нём, Иннит вдруг осознал как же просто он может лишиться возможности стать великим воином. Блондин пару дней находился в плохом настроении и уже был на волоске от того, чтобы его выгнали с пинком под зад. Замечательно.        — А разве мне не стоит поехать с тобой? — поинтересовался Томми. Отчасти, из-за того, что ему не хотелось решать проблему с Уилбуром. — Было бы интересно послушать твои вдохновляющие речи.       Техно быстро оглядел его, сузил глаза и слабо улыбнулся. Томми удивился последнему жесту. Ему редко доводилось видеть улыбку на устах Блейда.        — Не прокатит, Томми. Ты миришься с Уилбуром, а потом мы продолжаем обучение, ясно?        — Так точно. Только у нас всё нормально с ним. Техно цокнул.        — Томми, мне плевать, пока это не приносит проблемы, как сейчас.       Иннит потупил взгляд. Он не до конца понимал, знал ли Техно что-то, чего ему не стоило бы знать. То, что он и Уилбур поссорились — это пустяки, к которым можно было прийти, построив простую логическую цепочку. Раньше Томми и Уилбур действительно проводили больше времени вместе, о чём вездесущий Техно Блейд, конечно же, знал. Вопрос был лишь в том, знал ли он о характере отношений, которые их связывали до недавнего времени? Если да, то это, наверное, плохо.       — Когда это может приносить проблемы? — осторожно спросил Томми, чтобы прощупать почву.       — Сейчас, когда ты расстроен ссорой, к примеру, — легко ответил Техно.       — А ещё?       — А ещё — посмотрим. Не заговаривай мне зубы, ребёнок. Ты уж слишком разболтался. Продолжай работать.       Техно переменился в лице, увёл руки за спину и кивнул на меч, который Томми успел ткнуть кончиком в землю. Иннит тяжело вздохнул. Крепко обхватив деревянную ручку, он понял, что разговору пришёл конец. Этот небольшой перерыв и угроза «поставить крест на нём» немного освежили разговор. Томми поднял меч, замахнулся и попытался почувствовать как расплывается грань между металлом и его собственной рукой.

***

       Пряность так и витала в воздухе. Молодой анис. Белые, ещё не затвердевшие соцветия маленькой кучкой отправились в ступку, а теперь активно разминались.       Плечи Салли мелко дрожали, тонкие губы поджаты, а взгляд упёрся в пол. Ей хотелось впиться пальцами в пальцы до маленьких красных отметок, заставить нежную, ухоженную кожу на руках вновь покраснеть, но она не могла. Ни после того, как заплакала перед чужим для неё человеком.       Придворной знахаркой оказалась милая женщина, выглядящая слишком молодой, для человека её должности. Салли уже несколько раз посещала Паффи, надеясь вместе с ней узнать почему она не может забеременеть. В этот раз принцесса пришла за этим же. И причина слёз была такой же.       Салли понятия ни имела почему она не может забеременеть. Ни один из ростков не зашёл в срок. Она не знала почему и это слишком сильно удручало и пугало. Салли необходимо выносить наследника или наследницу. Она должна быть беременной в это время.       Но не была.       Что если король, как бы хорошо он не относился к Салли сейчас, в скоре не выдержит и обвинит её в бесплодности? Это может положить конец союзу между этим королевством и её родным. Тогда Мерсия точно атакует. Так много людей может погибнуть в войне, не только из армии, но и обычные мирные жители, которые не причастны к чужеземным взглядам на повседневные для них вещи. И всё из-за того, что Салли не может родить ребёнка. Она не хочет быть виноватой в смерти невинных людей. Людей, у которых своя маленькая жизнь, дети, жёны, мужья, братья, сёстры, родители и друзья. Любая смерть заставляет кого-то горевать. Салли не хочет, чтобы кто-то горевал. Наоборот, с раннего детства она мечтала сделать жизни людей лучше.       И она может.       Сможет. Если забеременеет.       Салли злилась на себя и Уилбура. На себя — по очевидной причине, на своего мужа — из-за того, что он совсем не старается. Уилбур провёл с ней ночь как мужчина с женщиной единожды и больше не касался. Салли и не рассчитывала на тёплые взаимоотношения, когда ей сухо преподнесли новость о готовящейся свадьбе. Она тогда знала, что ей нужно только родить наследника. Женщина искренне сильно надеялась забеременеть после одной ночи. Ей не хотелось повторения. Как бы Салли не притворялась, что принимает свою судьбу, в глубине души она, как и все другие женщины, мечтала о ласке с любимым человеком. Но ей достался брак по расчёту, с условием в виде появления наследника. Уилбур вовсе не стремился завести его с ней. Он часто пропадал по ночам, а если приходит, то в позднее время. Крафт всегда отворачивался от неё и даже не всегда желал спокойного сна.       Поэтому, когда знахарка, спросила как Салли себя чувствует в последнее время, женщина просто расплакалась. Ужасно. Она чувствует себя ужасно. На неё давит невозможность забеременеть и потенциальная вероятность стать виноватой в тысячах смертей. Война всегда беспощадна.       Служанка Салли, не побоясь чужого присутствия, тут же ринулась её успокаивать, приобнимая за пухлые плечи. Тост покинула родную страну ради неё, согласившись продолжить служение. Это был единственный человек в жизни Салли, который всегда был рядом. Они давно вышли за рамки формальных отношений и стали близкими подругами, прожив бóльшую часть жизни вместе, разделяя солнечные дни и холодные ночи. Объятия Тост всегда успокаивали женщину. Возможно, они просто являлись островком стабильности и спокойствия, символом, что случится что-то плохое может всегда, а её служанка так же всегда будет рядом, несмотря ни на что.       Знахарка не осталась равнодушной. Она засуетилась, забегала по отведённой ей комнате, собирая какие-то ингредиенты. Салли точно приметила как от пучка трав, подвешенного за стебли, отрывается пара сердцевин.       — Семена — это не самый надёжный способ определить беременность, — начала объяснять лекарша, когда получившуюся кашицу переливала в чашку. Туда же отправился тягучий мёд с веретена, а потом и вода. — Я не хотела предлагать Вам этот способ из-за, мгм, неприятных ощущений. Хотя, скажу Вам, на моей практике этот раствор более точно позволяет определить беременность.       И Паффи подала Салли чашку. Принцесса некоторое время вглядывалась в мутную воду с переливами. На поверхности плавали маленькие кусочки анабиса, которые растолочь не получилось.       — Мне нужно это всё выпить? — шмыгнув носом, спросила Салли.       — Это безопасно? — спросила Тост.       Служанка так же рассматривала мутную жидкость, но доверия она у неё почему-то не вызывала.        — Абсолютно, — ответила служанке Паффи.       Знахарка нахмурилась на мгновение, словно сомнения её задели. Однако, она тут же быстро вернулась к своему обычному дружелюбному виду, заправив выбившуюся из пучка волос прядку за ухо. Паффи снова обратилась к принцессе.       — Да, нужно выпить всё. Оставайтесь, пожалуйста, со мной в течение половины часа как минимум. За это время станет ясно беременны вы или нет. Сразу хочу предупредить, что ощущения могут быть не из приятных.        «Всего пол часа» — подумала Салли, сжимая чашку. Больше двух месяцев она мучилась от незнания, а здесь ей нужно подождать всего пол часа. Всего каких-то пол часа. Вздохнув, женщина, под внимательные взгляды, поднесла край чаши к губам и сделала первый глоток.       *** </center>       Звон.       Уилбур ярко ощущал лишь жгучее желание подняться в сию минуту и уйти. Для эффекта можно было бы кинуть столовые приборы поверх посуды и всё бы зазвенело ещё сильнее, или хлопнуть дверью. Да, хлопок лучше, чем звон, потому что раздаётся мгновенно, а не режет уши постоянством. Уилбуру хотелось уйти, хлопнув дверью, но не говоря ни слова. Отчасти, потому что все мысли, потенциально озвученные, отличались грубостью и резкостью, а отчасти потому что говорить-то и нечего и незачем.       Куда бы Уилбур пошёл? Куда-то, где тихо, где болящую голову, внутри которой словно взрываются хлопушки, не будет тревожить звон.       Звон столовых приборов и посуду. Звон вина, дрожащего кругами каждый раз, когда бокалы возвращались на скатерть. Даже звон чужого дыхания.       Уилбур хотел вернуться в свои покои, не те, что делил с женщиной, сидящей напротив него за столом, а в те, в которых он жил до её появления во дворце, до их свадьбы, до первой разделённой ночи. Его детская, ныне пустующая, комната. Уилбур ночевал в ней уже несколько дней, не желая возвращаться под одеяло к нелюбимой женщине. Принц попросил слугу, которому доверял, застелить кровать свежим бельём, вернуть канделябр со свечами и достать из погреба пару бутылочек вина в личное пользование. На следующий день Уилбур уже не церемонился и упивался сидром.       А причиной всему была ссора. Неизбежная, но и нежеланная. Уилбур мысленно отгородился от зловещей темы, не желая думать о подобном, и наивно полагал, что Томми тоже. Ошибался, получается. Чем-то вся ситуация напоминала принцу поговорку «всё тайное однажды станет явным». На их лад — «всё, о чём не хочется думать, всё равно настигнет тебя».       Голова раскалывалась и от мыслей, и от выпитого вина, и от звона, который внезапно прекратился. Уилбур поднял тяжёлую голову, посмотрел на жену, которая взгляд устремила на колени, куда и спрятала руки, а потом посмотрел на отца. Фил смотрел на Салли своим мягким ожидающим взглядом. Уилбур повторил за отцом и уловил мгновения, в которое Салли судорожно вздохнула, зажмурила глаза и едва внятно сказала:       — Я беременна.        И повисла тишина, которая, как показалось Уилбуру, продлилась вечность. На деле же прошло всего несколько мгновений, тяжёлых и гнетущих для кронпринца, потраченных действующим королём на осмысления. Оставив правила этикета, Фил подскочил, заулыбался и, обойдя Салли, всего-лишь положил широкие ладони ей на плечи, хотя выглядел так, словно готов упасть перед ней на колени и расцеловать ей туфли.       — Это потрясающая новость, Салли! Просто замечательно. Искренне поздравляю! Я сейчас же пошлю гонца к твоим родителям, уверен, они точно так же обрадуются.        Фил продолжил разглагольствовать о том, как замечательно, что у королевства будет ещё один наследник, и строил планы на праздник, который он пообещал устроить в честь такого знаменательного события. Салли натянуто улыбалась, с важным видом кивала, но ничего не говорила. Лишь её тёмно-синие глаза время от времени тревожно глядели на Уилбура, пытаясь сыскать на его лице хоть долю того же счастья, что и у его отца. Конечно же, женщина не нашла там ничего даже похожего. Уилбур даже не смотрел на неё! Мужчина с таким же, как раньше, отрешённым взглядом, вернулся к ужину. Разве что бокал с вином он начал поднимать к губам чаще. Он просто не видел ни одной причины радоваться, тем более, голова начала болеть ещё сильнее прежнего. Король тоже иногда поглядывал на сына. Один раз Филу даже удалось встретиться взглядами и Уилбур смог ясно прочитать в них, что их ещё ждёт разговор на эту тему. Кронпринц смог даже представить о чём он будет. Точно что-то в духе «теперь-то ты понимаешь какая ответственность на тебе лежит, всё-таки ты вот-вот сам станешь отцом!».       Но хотелось ли этого Уилбуру? Так же как и причин для радости: нет. В один миг он почувствовал себя очень несчастным из-за ссоры с Томми, сильнее чем за все эти несколько дней проведённых в разлуке с ним. Так не хватало сейчас найти утешения и свободы в глазах цвета голубого нефрита. Так хотелось хотя бы безмолвно сжать его ладонь в своей, почувствовать тепло кожи и доказательство, что хоть что-то Уилбур может контролировать в своей жизни.       Но Томми понять можно было. Уилбур не считал, что он вправе злиться на своего возлюбленного, но это не мешало тосковать по встречам и разговорам с ним. Как же прекрасно было гулять по дворцу, отыскивая укромные места для маленьких поцелуев, или углубляться в сад, прятаться в беседку и не подолгу прижиматься плечом к плечу, забывая, что совсем скоро настанет время возвращаться. Вот бы очутиться ещё на пару мгновений с Томми рядом и насладиться.       Погружённый в воспоминания, Уилбур не заметил, как Фил вышел, оставив ужин недоеденным. Салли всё так же сидела перед ним, собственная тарелка почти опустела, бокал — полностью.       Шатен собирался подняться, но его остановил тихий, неуверенный вопрос:        — Ты придёшь сегодня ночью? — Салли опустила взгляд, словно стыдилась самой себя за то, что она открыла рот. Уилбур устало посмотрел на неё.        — Ты правда хочешь проводить время, лёжа в кровати с человеком, которого не любишь? — Салли промолчала. — И я не хочу, — сказал Уилбур и поднялся.       — Но ты отец моего ребёнка.       — Ну и что? Ты ведь понимаешь, что ребёнок — не моя прихоть, а королевства.       Щёки её неестественно заалели, а глаза заблестели.       — И что, ты больше вообще не будешь спать со мной в одной кровати?       Уилбур обрадовался вопросу, обрадовался, что пришлось не самому заводить разговор. Он не стал объяснять причины, которые не нуждались в озвучивании. Он просто выдал чёткое «да». Ответ выбил у Салли воздух из лёгких.       — Н-но я твоя жена…       — Это формальности.        И возразить было нечего, поэтому Салли, покраснев пуще прежнего, вскочила со своего места.       — Замечательно, — обронила женщина и пулей выбежала за двери, распахнув их так резко, что стража едва успела отскочить.       Уилбур смотрел ей вслед не долго. Попрыгивающие прядки огненно-рыжих волос быстро перестали его интересовать. Прождав пару минут, Уилбур ушёл и сам. Он свернул и пошёл по другому маршруту, который был знаком лучше всего из начинающихся у дверей столовой. Он пошёл в свои покои, которые ни с кем не делил. Там точно стоит ещё несколько бутылок с вином и, возможно, с сидром.

***

      — Спасибо, Никки!       — Без проблем, Том, — Рыцарка обворожительно улыбнулась и поправила прядь розовых волос.        Иннит мог бы подумать, что она кокетничает с ним, но за несколько дней, проведённых с нем, он хорошо усвоил, что кокетство — это далеко не про Никки. С отъездом Техно, тренировки Томми стали свободными. Блейд сказал, что он может и не заниматься вовсе, но твёрдый взгляд намекал, что стоит отказаться от перспективы недельного отдыха. Да и не просто же так Никки парой часов позже предложила присоединиться к ней. Вот так в отсутствии Техно, Томми впервые поспаринговался с кем-то. Конечно же, не прошло и минуты, как Ники умело выбила меч из его рук и приставила кончик собственного лезвия к его подбородку. Томми и раньше доводилось видеть её мастерство. Самый первый раз ему вспоминать не хотелось из-за фигурирования ещё одного человека, а все последующие прошли в восхищении к её отточенным, быстрым и беспощадным движениям. Иногда Томми казалось, что он смотрит далеко не на спарринг двух рыцарей, приближённых к короне, а на постановку с лучшими актёрами, в которой Никки — центральная фигура, главное действующее лицо, блещущее мастерством. У Томми заранее не было шансов против неё, но тренироваться с ней всё равно оказалось одним удовольствием. Девушка поделилась парой тонкостей и советами в овладении меча, а так же сказала, что понимает, почему Техно выбрал именно его в качестве своего ученика и преемника. Томми не совсем понял о чём она говорила, но было приятно получить такую похвалу.       Тренировки — это далеко не всё, чем занимался Томми в течении этих нескольких дней. Кто-то из слуг прознал, что молодой, крепкий юноша получил немного свободного времени, оставшись без присмотра Сэра Блейда, и его быстро пристроили всюду. Началось с женщины с обвисшими щеками в перепачканном фартуке, которая позвала блондина «немного» помочь на кухне. Томми, понадеявшись, что ему это зачтётся в репутацию у поваров и поварих, согласился. Он полагал, что ему дадут какую-то несложную задачу, а в итоге он в течении нескольких часов месил тесто для хлеба. Очень много теста для очень большого количества хлеба. К тому времени, как Томми закончил его пальцы, едва отмытые от налипших кусков, ели как сгибались. А он ещё думал, что тренировки Техно беспощадны для мышц.       Так же Томми побывал в прачечной. На этот раз никто не спрашивал может ли он помочь. К нему в комнату, ранним утром постучала девушка, совсем молодая, может даже младше чем он, и передала, что ему нужно спуститься в прачечную. Ни зачем, ни как туда добраться, она ему не сказала, лишь зажато оставила лёгкий реверанс, один раз взглянула на него, побагровела и убежала. Томми уже тогда почувствовал что-то неладное, но всё равно, с горем пополам, спустился в прачечную. Его тут же запрягли работать - выдали огромный и тяжёлый тазик с одеждой, который пришлось тащить на улицу и развешивать. «Ну ладно, — подумал Томми, — это всего один таз.» Кое-как развесив всё и вернувшись, чтобы отнести посудину на место, ему тут же выдали ещё один. В какой-то момент юноша решил, что считать сколько раз он ходил туда-сюда — бессмысленно. Никто даже не спросил хочет ли он в этом участвовать! Часть страданий Томми компенсировалась во время обеда, когда к нему подсела немолодая коренастая женщина, представилась старшей прачкой и искренне поблагодарила за помощь. В качестве презента она принесла ему несколько ломтиков хлеба, щедро обмазанных маслом. Томми ещё повезло, что он просто помогал развешивать бельё. Краем глаза ему удалось увидеть вываривание одежды в огромной чане с кипятком. Взгляда на перебинтованные руки женщины, которая в этот момент мешала воду инструментом, хватило, чтобы решить, что не такая уж и сложная у него работа.       К вечеру, правда, уже он сам, точнее его спина, не могла ни согнуться, ни разогнуться.       Томми продолжал тренироваться, помогать то на кухне, то в прачечной, а иногда кто-то из слуг другого ранга просил помощи с уборкой помещения. Даже Ранбу и Таббо, воспользовавшись возможностью, нашли какой бы работой его загрузить. Первый, неуклюже потоптавшись, попросил помочь с уборкой в библиотеке. Он выглядел до комично и неловко со своим «только если тебе правда не трудно», что Томми не смог отказаться. Да и провести время в его компании было маленькой отрадой среди быстрого темпа жизни обитателей дворца. В библиотеке было тихо и малолюдно, ходи себе нерасторопно меж стеллажей, носи ящики с книгами, да вытирай пыль. А вот Таббо выдернул его из-за стола во время обеда и сообщил, что они немедленно выдвигаются в лес, в поиски каких-то нужных ему трав. Томми отнёсся к идее со скепсисом, припомнив одну историю, как Смит умудрился однажды потеряться практически в трёх соснах. Но как будто его спрашивали. Томми какое-то время был уверен, что они не вернутся, поэтому старался тщательно запомнить каждый куст и пень, чтобы хотя бы попытаться выбраться из лесной чащи. Всё прошло чуть лучше, чем юноша думал. Таббо водил его по окрестностям полчаса, срывая какие-то низкорослые цветы, вывел один раз к реке, а потом доставил домой в благополучии и сохранности. Интересный опыт.       Всё это была тяжелая работа и под конец дней Иннит саркастично думал, что утром его обязательно отправят обрабатывать какое-нибудь поле, просто чтобы он не расслаблялся. Мышцы, привыкшие к другому типу нагрузок, раздосадовано болели.       Но был во всё этом два плюса. Во-первых, стоило Томми коснуться головой подушки, он тут же вырубался глубоким сном. Во-вторых, у него не было ни одной свободной минуты, чтобы подумать про Уилбура.       Техно сказал Томми помириться с принцем. Томми не мог себя заставить. Ему хотелось отступиться, отыскать Уилбура и первым извиниться. Сказать, что больше не будет никак возникать и ревновать Уилбура к Салли, лишь бы вернуть всё на круги своя. Хочется, да колется. Лишь мысли о том, чтобы попытаться, сходить хотя бы к кабинету принца, или выхватить мелькающего то тут, то там его слугу и узнать, где сам кронпринц, представления, что же ему сказать, - заставляли обиду и гордость внутри Томми сдать назад. Может, юноша и был готов сказать, что не будет ревновать Уилбура к жене, но внутреннее чутьё подсказывало, что так просто это никуда не денется. Иннит не смог принять, что для Уилбура он — всего лишь фаворит, так сможет ли смириться потом? Навряд-ли. Слишком обидно знать, что ты не будешь у важного для тебя человека на первом месте. А Уилбур был очень важным для Томми, в чём блондин нехотя признавался себе.       Инннита просто пугали мысли, что Уилбур совсем не дорожит им. Он не сможет смириться, потому предпочитал и вовсе не думать ни о принце, ни об их ссоре. Работа услужливо помогала в этом. Томми начало казаться, что он и вовсе вернулся в норму. Хандра и апатия почти сошли на нет, времени на печальные и самоедские мысли не было.       А потом выдался удивительно спокойный день. Томми никто не разбудил, он позавтракал и только позже отыскал Никки. Большую часть тренировки они просто проболтали. Никто в течении всего дня не пришёл попросить его услужить. От нечего делать, Томми весь вечер листал фолианты, которые всё так же неизменно лежали на столе. Тогда-то в голову и начали возвращаться мысли, нашёптывающие, что не поссорься он с Уилбуром, он бы точно не торчал в одиночестве. Скуку и мрак внутреннего монолога ненадолго развеяла Никки, которая забежала практически перед самым отбоем и предложила пару булочек. Восхитительная женщина.       Да и то, она надолго не могла остаться. Поэтому, заправив прядь волос за ухо, Никки сказала:       — Ну ладно, я побежала. Ещё парочку человек хочу угостить, до того как начнётся отбой.       И они распрощались.       Томми монотонно жевал булочки, такие же на вкус восхитительные, как и человек их приготовивший. Он перечитывал один из этих поучительных рассказов, в котором один Господин пытался заставить своего рыцаря сделать выбор между службой и любимой женщиной. Глаза подбегали к строчке, в которой писалось о неожиданной смерти этого самого Господина, когда колокол пробил отбой. Томми хлопнул книгой под звон, дожевал булочку и потянулся затушить свечу и тут понял, что спать совсем ему не хочется. С осознанием пришло и желание разыскать Таббо и Ранбу, уговорить и вытащить их в кабак, где и сыскать на дне кружки утоления своей неожиданно нахлынувшей тоски.       А так же снова вернулось желание сорваться и найти Уилбура. Вот только имело ли это значение? Врать о ревности - не хочется, быть просто фаворитом - не хочется, но и быть в ссоре с ним - не хочется. Но куда он пойдёт? Вломиться в спальню к принцу и принцессе, вытащить первого из-под одеяла и заявить «всё в порядке, можешь спать со своей женой сколько захочешь»? Бред. Тем более говорить такое нечестно. Томми не хочет врать Уилбуру.       Что тогда делать? Для себя Томми понял, что оставаться на месте, или того хуже, попытаться уснуть — кошмарные варианты. Он почти не устал за день, двигаться инстинктивно, как последние пару дней, не получиться. Стоит прогуляться по дворцу, может выскочить на улицу и уже там навернуть пару кругов возле замка? Маленькая прогулка перед сном точно поможет, возможно, и в том, чтобы выбросить принца из головы.       Томми затушил свечку и вышел в коридор. Для ночного обхода ещё рано, стража пока стоит только на постах.       Он шёл не спеша, никуда не торопясь. Разглядывал гобелены на стенах, окна с редкими цветными вставками, а также вид за за ними. Ничего интересного или того, чтобы Томми ещё не видел. Нет-нет, да за два месяца он успел изучить окрестности дворца и некоторые коридоры. По этой же причине, блондин удивился, когда из-под щели у пола двери комнаты, которая пустовала как он знал, расползается линия света. Тусклая, без чётких краёв и подрагивающая. Точно как от свечи.       Томми прислушался. Не было голосов, шепчущихся о сговоре, или других признаков, что за дверью происходит нечто непозволительное, во что ему следует вмешаться. Никаких признаков, что Томми нужно продолжать стоять почти под самой дверью и пялиться на полоску света.       Но он продолжал. Потому что слышал звон.       Иннит пытался понять, что это за звук. Нужно же ему отвлечься на что-то, так почему бы не попытаться представить, что может сейчас происходить в комнате, в которой никого не должно быть? Может, кто-то из прислуги решил затеять позднюю уборку? Странно, но мало ли гонец успел вернуться только к отбою с новостями о прибытии какого-нибудь графа на рассвете, и король распорядился как можно быстрее подготовить ему ложе? Может и так, а может, опять же, кто-то из прислуги решил воспользоваться свободным помещением в своих целях.       Томми бы и дальше размышлял об этом, если бы не шорох, вырвавший из мыслей. В этот раз звук не был приглушён. Юноша не сразу понял откуда он идёт, а потом дверь шевельнулась, и он автоматически отступил назад, чтобы не задело. Кто-то выходил и бежать, чтобы скрыть своё присутствие, поздно. Хуже было лишь то, что вышедший человеком оказался Уилбур.       До смешного иронично. Томми, в своих попытках избежать мыслей о кронпринце, столкнулся с ним нос к носу.       Уилбур всего мгновение смотрел пустым взглядом. Быстро фокусируется на юноше перед ним и тут же на лице отображаются элементы радости, вперемешку с тревогой. Томми думает, что сам выглядит так же.       Крафт первый отошёл от шока.        — Томми       Но блондин его перебил.       — Я не подслушивал! И ничего такого, честно! Это правда случайно вышло!        И неожиданно на губах Уилбура расцвела мягкая, пусть и хмельная, улыбка.       — Верю. Ты точно случайно оказался после отбоя под дверью моей спальни.       Томми засопел, поелозил носком ботинка и увёл взгляд. Всё одновременно. Встреча так и душила его неловкостью.        — Ты не подумай, я правда случайно, — тихо сказал Томми, а потом резко вскинул голову, пусть на Уилбура вновь так и не посмотрел. — Ну ладно, я пойду. Ты вроде тоже куда-то собирался.        Уилбур, с испугом на лице, резко потянулся к нему и схватил за предплечья. В этом не было силы, лишь просьба.       — Погоди. Ты ведь не спешишь никуда? Давай поговорим, пожалуйста.        Хотел ли этого Томми? Однозначно да. Он скучал за Уилбуром, его шуткам, объятиям и поцелуям. За ним всем. Юноша очень хотел помириться с шатеном, но на другой чаше весов тоже лежало немало. Страх и неприязнь неопределённости, нежелание мириться со статусом фаворита и ревность. Могут ли они помириться, учитывая это?       Томми позволил себе поверить, что да, могут.       — Не спешу.       Уилбур облегчённо выдохнул и мягко потянул Томми на себя, заводя его в комнату. Разговор точно не для лишних ушей.       Помещение было просторным, намного больше, чем комната Томми. Окна так же были не маленькими, как в его каморке, а большими, выходящими на восток и сад, но в ночной синеве сложно разглядеть цветы. Обрамляли их шторы из плотного синего бархата, которые при желании можно было запахнуть. Уилбур так и сделал. Из другой мебели был стол и всего два стула, несмотря на его размеры; ширма, обшитая узорами; вместительный шкаф, а напротив него большая кровать с несколькими подушками и скомканными одеялами.       Осмотрев комнату поверхностно, Томми принялся за детали. На столе стоял канделябр с одной единственной подтекающей свечой, а рядом две тёмных бутылки, одна из которых опрокинута. Томми не удивлён. Лежало также несколько булочек. Видимо, Никки побывала здесь не так давно. У стены стояла гитара. На полу лежал восхитительный ковёр с замысловатыми узорами, хотя, впрочем, он был немного стоптан.       Предметы вокруг отбрасывали плоские, прижимающееся к стенам тени. Свеча колыхалась, стараясь изо всех сил осветить такую просторную комнату, но у неё это совсем не получалось. Углы оставались тёмными, свет приглушённым.        — Располагайся, — предложил Уилбур, заметив, что юноша мнётся у двери.       Томми, ещё раз оглянув комнату, выбрал сесть на край кровати. Его не беспокоили правила приличия сейчас, а оттуда лучший обзор, в том числе и на Уилбура. Шатен прошёл к столу от окна, схватил бутылку и наработанным движением извлёк пробку с громким сопровождающим «чпок».        — Будешь вино? — спросил Уилбур, посмотрев на Томми.       — Давай.       Уилбур отдал ему свой бокал, который, видимо был единственным, и сел рядом на кровать с бутылкой в руках. Не церемонясь, принц сделал большой глоток, не поморщившись.       Томми внимательно проследил за движением пальцев, заметил как дёрнулся кадык, отбрасывающий маленькую тень на шее, и взглотнул сам. После он тоже сделал не большой глоток, ощутив кислый вкус на языке. Уилбур прокашлялся. И заговорил.        — А я ведь когда-то думал о том, чтобы выпить с тобой. Вот так, наедине.        Томми повёл головой, намекая, чтобы он продолжил, но ближе к сути. Уилбур тяжело вздохнул и упёр взгляд в колени. Он поставил бутылку рядом с собой, между складок одеяла.       — Я должен сказать тебе кое-что.        — Ну так говори, — нетерпеливо фыркнул Томми.       — Салли беременна. Сегодня узнал, — сказал Уилбур и посмотрел на Томми, ожидая его реакцию. Через пару секунд тишины решил добавить. — Я больше не буду с ней спать.       Томми понимал, что это значит.       Прекрасно понимал, но, несмотря на улыбку, готовую проступить на губах, он не мог упустить момент.       — Так значит ты с ней спал, да? — в голосе не утаилась беззлобная насмешка, которая дала понять Уилбуру, что юноша думает.       — Проясню сразу: один раз, в день нашей свадьбы.       — Два месяца прошло, — заметил Томми, — Тебе ни кажется, что этого времени было достаточно для выявления беременности чуть раньше?       Уилбур пожал плечами и снова примкнул к бутылке.       — Мне всё равно, если честно. Главное, что я могу больше не делать вид для своего отца, мы с ней только и занимаемся тем, что пытаемся зачать детишек. Да и Салли достаточно благоразумна, для того, чтобы попытаться забеременеть от другого. Пусть сначала родит наследника этому королевству, а потом делает, что хочет.       Томми повёл носом. Формулировка слов Уилбура показалась ему странной, но вино начало опьянять его разум, потому юноша никак не зацепился за это.       — Так, а ты теперь будешь спать здесь?       Уилбур кивнул.        — Филу это не очень понравилось, но он всё равно ничего не сможет сделать. У нас был договор.        — Какой? — поинтересовался Томми, но тут же поспешно добавил, — если мне можно знать.       — Тебе всё можно, — сказал Уилбур и бросил на него полный нежности взгляд. — Когда он, мой отец то есть, сообщил мне, что я женюсь и, очевидно, встретился с моим протестом, мы нашли компромисс лишь в договоре. Я забочусь о внешнем виде брака и продолжении рода, а он перестаёт требовать от меня, как бы сказать, и верность супруге и ещё одного наследника.       — Звучит не очень справедливо по отношению к Салли, — сказал Томми.        Может, юноша и видел в ней потенциальную соперницу и не разговаривал с принцессой ни разу, он уже её недолюбливал, но как человека её стало жалко. На мгновение Иннит даже представил, что муж Виер мог относиться к ней так же, и ему стало лишь обиднее из-за женщины.       — Это было бы несправедливо, если бы Салли не была как я, — поправил шатен. — Видишь ли, в нашем королевстве есть много схожих традиций и ценностей, однако у них более консервативные взгляды. В том числе на положение женщин. Салли — член королевской семьи, но ей с рождения прививали мысль, что она жена, её воспитывали в готовности выйти замуж по расчёту, а не по любви. Поэтому она склонна считать, что жизнь её этим браком и ограничивается, хотя где-то в глубине она и понимает, что это — не то, чего она хочет от жизни. Как минимум она знает, что не любит меня, а я не люблю её, но старается, невзирая на это, быть хорошей женой.        — Не знаю как много это меняет, — ответил Томми на поток информации. — То есть, ты просто рассчитываешь, что она тоже поймёт, что… Стой не так. М-м-м, ты думаешь, что она переключится с брака на что-то другое?       — Да, — честно кивнул Уилбур. — У нас в королевстве для женщин нет никаких запретов. Она может развиваться в любом ремесле. Я знаю, что она, как минимум, хорошо шьёт и когда-то занималась верховой ездой.       — Ты ничего не понимаешь в женщинах, — фыркнул Томми, чем заслужил очень выразительный взгляд от Уилбура. — Ты надеешься на волю ХД или что?       — Воу, Томс, откуда такие выражения? — пьяно хихикнул Уилбур.        Томми закатил глаза и продолжил.        — И всё-таки. Ты сам говоришь, что её растили для того, чтобы выдать замуж, а потом думаешь, что она возьмёт и перестанет считать, что пригодна только для этого и возьмётся за шитьё? Так ты ещё и бросаешь её одну разбираться с ребёнком, видимо.       Томми выглядел сердито. Он быстро и сбито проговорил все слова, а затем разом выпил всё оставшееся вино в бокале.       — Я не понимаю почему тебя это так беспокоит, — нахмурившись сказал Уилбур.       — Потому что у меня ни только не было отца, но и матери!        Томми понял, что не только повысил голос, но и сказал то, чего не стоило. Он поджал губы, отставил стакан и резко поднялся.        — Ладно, ты прав. Это твои дела, Ваше Высочество. Не буду ни лезть в них, ни вам мешать пьянствовать.       Уилбур, пропустивший мимо ушей такое не любимое выражение, подскочил за ним.       — Томми, подожди. - Иннит замер, сделав всего пару шагов. — Томми, — Уилбур подошёл почти в плотную к нему. — Я не хотел тебя задеть.       — О, ты не задел меня, — сказал Томми, сложив руки на груди. — А вот своего ребёнка и просто человека, которому нужна твоя поддержка — очень даже.        — Ты прав. Я даже не думал об этом раньше, — сознался Уилбур.       В одно мгновение он перебрал в голове все моменты, в которых грубо обходился с Салли, игнорировал её или говорил неприятные слова. Он знал, но не осознавал, что они в одной лодке.        — Я не знаю, что могу сделать с этим, но обещаю, я что-нибудь придумаю. Однако, Томми, я изначально хотел не об этом всём поговорить.       — Так говори.       — Это меняет что-то для нас?       И Томми задумался. Меняло ли это что-то для них?       Иннит молчал несколько минут, сосредоточившись на своих мыслях, пока Уилбур терпеливо ждал, поглядывая с такой надеждой. Томми вздохнул и сделал пол шага, которых не хватало для того, чтобы заключить мужчину в объятия. Руки Уилбура тут же обвились вокруг него, а нос зарылся в светлые локоны.       — Нет, ничего не меняет, — выдохнул Томми, обдавая щёку и шею Уилбура тёплым винным дыханием. — Но я хочу, чтобы было почти как раньше. Я имею в виду, я верю, что ты не занимаешься сексом с Салли за моей спинной, но при этом я навряд-ли смогу сделать что-то с тем, что чувствую себя просто фаворитом.       Уилбур, успевший напрячься от первых слов, расслабился и провёл ладонью по спине Томми.       — Тогда я постараюсь сделать что-нибудь с этим. Я всё ещё не отказываюсь от своих слов. Помнишь я говорил «ты никогда не будешь для меня просто фаворитом»? Теперь, когда у меня больше свободы, я действительно намереваюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы доказать это.        — Попробуй, — хмыкнул Томми.       — Попробую, — ответил Уилбур. — Однако, спасибо, что разрешаешь попробовать.        И Уилбур наклонился, оставляя маленький поцелуй на шее Томми в благодарность.       Блондин почувствовал, как дрожь прошла по всему телу и захихикал.       И луна по небосводу заскользила дальше. Уилбур и Томми продолжили распивать одну бутылку вина на двоих. Пили они с горла, бесследно потеряв единственный бокал. Уилбур поделился краткой сводкой чего нового у него произошло, но в целом ему было нечего рассказать, в отличии от Томми, который решил, что это шанс высказаться и начал жаловаться на всё подряд. Особо долго он распинался о том, как его «заставляли» работать все. Шатен внимательно слушал, насколько способен пьяный человек, местами смеялся, а другими местами хмурился.       Уилбур опёрся о спинку кровати, Томми об него и вытянул ноги. Левая рука Уилбура нашла пристанище в волосах Томми, перебирая пряди, а руки Томми чесались погладить крыло, которое он немного задевал плечом. Нет-нет, да мысли снова и снова возвращались к тому, что раньше это особенность королевского рода ощущалась как само собой разумеющееся. Может, Томми и удивился, когда впервые увидел человека с крыльями, но за два месяца жизнь во дворце и общения с Уилбуром, это приелось. Теперь же юноша понял, что никогда раньше не касался их, если не задевал случайно.       Это срочно нужно исправить.       — Уил.       — М?       — Можно потрогать крыло?       Уилбур посмотрел с удивлением, подумал пару секунд и кивнул сам себе.        — Хорошо. Только аккуратно.       Томми просиял. Он перевернулся и сел лицом к Уилбуру, который выпрямился. Одно крыло двинулось ближе к блондину.       Рука, взмывшая в воздух, немного подрагивала и от вина и от волнения. Иннит взглянул на Уилбура и тот ободряюще улыбнулся.       Тогда он и коснулся. Томми не ожидал чего-то особенно, когда прикоснулся к перьям. Ничего такого, на ощупь как у другой любой обычной птицы, гладкие и шёлковистые. Единственное, они были намного чище. Иннит, проводя пальцем по створу одного длинного пера, надавил слишком сильно, от чего Уилбур вздрогнул и тот отдёрнул руку.        — Это больно?       — Нет-нет, просто они сами по себе чувствительные, — Уилбур замотал головой. — Дай ладонь.        Томми подал руку и Уилбур, передёрнув плечами и наклонившись вперёд, положил её на пух у основания крыла. Здесь перья были такими мягкими и тёплыми, что Томми не удержался и провёл ладонью. Шатен прошипел.       — Больно? — снова спросил Томми, не убирая руку полностью, но немного отстраняя.       — Нет, говорю же: просто чувствительное место. Эти перья, к слову, называются, маховыми первого порядка.       Томми весь встрепенулся.        — Погоди, ты можешь летать?        Уилбур расплылся в хвастливой улыбке.        — А ты-то думал. Могу, конечно. Однако, я почти не тренируюсь в этом, поэтому не долго и невысоко. В теории даже тебя смогу немного поднять.       — Правда?       — Не сейчас, Том. Я сейчас и себя не подниму с кровати.       Томми фыркнул и уже хотел что-то сказать на этот счёт, но Уилбур, который всё это время держал его так же за запястья, повёл руку в сторону.        — Вот это — маховые перья второго порядка, а вот здесь, — он переместил руку на самые кончики, вниз, — я уже не буду чувствовать прикосновения. Хотя, если попытаться вырвать перо, то больно, конечно, будет.       Томми гаденько прищурил глаза. Он вырвал руку из чужого захвата и пальцами схватился за кончик пера. И слабо, но ощутимо потянул. Уилбур тут же дернулся и подался вперёд, схватившись обеими руками за блондина, чтобы остановить его. И параллельно изо рта у него вырвалось мычание.       — Ммм, Томми, за что?       Блондин не сразу заметил, что Уилбур что-то сказал из-за отголосков этого звука, который издал Уилбур.       — Томми?        — А?       — Говорю: за что ты так со мной?       — За всё хорошее, — хмыкнул Иннит и попытался вернуть тему в нужное русло. — А третьи перья есть?       Уилбур посмотрел на него с недовольством, но всё-таки перевёл его руку чуть дальше, почти к самому краю сизого крыла, которое в полутьме казалось совсем тёмным.       — Третьего порядка, — поправил Крафт. В этой части крыла перья были самыми длинными и Томми зачарованно водил пальцами по бородкам, чем вызывал мурашки у мужчины.        — Ты похож на голубя, — заговорил Томми, когда наконец-то убрал руку и вновь прижался к чужому плечу, решив, что вдоволь удовлетворил свои желания, но интерес — нет. — А у тебя ещё что-нибудь от птиц есть? Может ты урчишь? Или, не знаю, чирикаешь?       Уилбур усмехнулся.       — Ну спасибо за комплимент.       — Всегда пожалуйста.       — Отвечая на вопрос, — продолжил Уилбур, — нет, ничего такого. Я, по-крайней мере, никогда не замечал ни за собой, ни за своим отцом.       Томми повёл носом.       — И сезона гнездования или чего-то подобного у тебя?       — Что? Это когда птицы вьют гнёзда, чтобы отложить яйца? — возмутился Уилбур. — Конечно же нет. Нет никаких оснований, что я как-то принадлежу к птицам. Я такой же человек, как и ты, просто с парой дополнительных конечностей.        — Точно нет? — довольно улыбаясь, спросил Томми, чтобы ещё немного побесить Уилбура. Уж слишком у него забавное лицо от сравнений с птицами.        — Точно-точно.       — Так уж и быть, я поверю, — сказал Томми и зевнул.       Уилбур, заметив, что юношу уже клонит в сон, решил спросить:       — Ты не хочешь остаться?        Томми запрокинул голову, чтобы лучше его видеть.       — Разве это не опасно? Вдруг кто-то зайдёт к тебе утром, а тут я, в твоей кровати?       — Не бойся, никто не зайдёт, — пообещал Уилбур и трепетно поцеловал юношу в щёку.       Снова две чащи весов. На одной страх, что кто-то всё-таки зайдёт в покои принца утром и тогда им, или только Томми, несдобровать. На другой — всё тот же Уилбур, но теперь вкупе с желанием остаться, заснуть рядом и греться всю ночь об него, а так же нежелание идти куда-то поддатым. Да и кто знает, какой час ночи и в какой части маршрута обхода сейчас стража.        — Так уж и быть.        Томми пришлось помогать с завязками на спине Уилбура, чтобы тот смог снять свою рубаху и жилет. Самому оголяться было неловко, но блондин компенсировал это тем, что быстро забрался под одеяло, Уилбур немедля присоединился к нему.       — Что насчёт поцелуя перед сном, Томс, — игриво спросил Уилбур, придвигаясь ближе. Ладонь принца мягко легла на его щёку, поглаживая.       — Сначала затуши свечу, — серьёзно сказал Томми, перекрывая руку Уилбура своей и останавливая.        — Она сама догорит и потухнет, не переживай, — сказал Крафт и приблизился к чужим губам с поцелуем.       — Нет, Уил, серьёзно, — Томми отодвинулся на несколько дюймов. — А вдруг что-нибудь загорится?       Было в тоне юноши что-то тревожное, что-то, что и заставило Уилбура всё-таки подняться с кровати и затушить свечку, от которой потянулась маленькая струя неразлечимого в темноте дыма. Он вернулся к Томми на кровать.       — Ну что, теперь я заслужил?        — Дайка подумать, — Томми постучал по губе пальцем, но не выдержал и разулыбался. — Да.       Он не меньше Уилбура скучал за этим. Потянулись они друг к другу одновременно.

***

      Все жители дворца знали, что Его Величество Филипп Крафт и главнокомандующий армией сэр Техно Блейд — закадычные друзья. Они были знакомы так много и так долго, что обсуждать важные новости в привычном формате, на аудиенции, для них — просто смешно и неудобно.       Поэтому две фигуры прогуливаясь по террасе, не спеша, и Техно докладывал о своей поездке.       Майское солнце радовало теплом, небо — отсутствием туч, а ветер — своей ласковостью.       Разговор почти и вовсе изжил себя, когда два давних друга обошли здание. Остались лишь редкие фразы невпопад, да замечание о прекрасности дня.       Пока ветер не донёс до нихзвон смеха.       Фил мягко положил ладонь на локоть Техно, останавливая его и обращая внимание вперед. В ярдах двадцати-тридцати от них начинала простилаться тренировочная площадка, которая должна пустовать в такое время дня. Так бывало даже отъезда Техно. Тем не менее, на самом краю стояло три человека и все они угадывались, если присмотреться.       Самый высокий — Уилбур, ниже и в пёстрой красной тунике — Томми, розовые волосы — Ники. И вся троица смеялась.       — Давно я не видел Уилбура на тренировочной площадке, — подметил король.        — Не радуйся раньше времени. Он пришёл посмотреть на Томми.       И как бы в доказательство слов Техно, троица расформировалась. Уилбур отошёл на несколько шагов в сторону, а Томми и Никки встали в боевые стойки друг напротив друга с мечами.       Хороший день.