Ассимиляция

      Страницы книги сами по себе приятно белого цвета, но от тусклого света одной свечи всё равно казались постаревшими и жёлтыми, насколько бы новое издание не было. Бумага шероховатая и хрустит, когда её перелистывают.       Это были приятные полчаса, проведённые за чтением. Мужчина уже намеревался тихо, чтобы не разбудить ребёнка в кровати, закрыть книгу, но девочка, притаившаяся под одеялом, внезапно дёрнула за край свободной рубахи.       — Ещё одну!       Мужчина цокнул, но заметил щенячий взгляд девочки. Мягкая улыбка тронула его лицо, и он потрепал рыжие волосы девочки, которые так сильно напоминали причёску одного его давнего знакомого.       — Я прочитал тебе уже три, Винона. Не пора ли спать?       Девочка выдвинула нижнюю губу:       — Ну, это твоя обязанность уложить меня спать, а я не сплю. Ты должен с этим разобраться!       Винона слишком капризная. Это так уморительно.       — Ладно-ладно, успокойся маленькое существо. Что тебе ещё прочитать? — он открыл содержание, бегая глазами по названиям. — Ого, мы с тобой скоро всю книгу прочтём, не думаешь, что пора бы самой учиться читать?       Девочка хихикнула, толкнув его в бок.       — Ты ужасный нянь.       — Сказал ужасный ребёнок. Так, ладно. Что тебе прочитать? Как барин жеребенка высиживал? Как ворона пиво делала? А, может, «Джек и бобовый стебель»?       Винона призадумалась. Несмотря на то, что сборник сказок был совсем новый, всё она уже слышала раз и по десять, а сама рассказывала своим куклам, когда укладывала их на полуденный сон.       — Расскажи мне что-нибудь про принца.       Брови мужчины вздёрнулись.       — Про принца? Не маленькая о таком слушать?       — Нет! Расскажи, расскажи, ну, расскажи?       Он хихикнул и закрыл книгу. В голове быстро появились образы того, что он собирался рассказать.       — Ну ладно. История это началась с…

***

      История началась со звона доспех, ржания лошадей, хлюпанья грязи под тяжелыми подошвами и копытами, а также с громкого шёпота горожан. Не каждый день в таком захолустье можно встретить рыцарей на королевской службе, о чём судил особый герб на щитах.       Погода была пасмурной. Зима никак не хотела уступать главенствующее место весне. Полноправно она будет править ближе к середине апреля, когда снег растает достаточно, чтобы показалась сухая жёлтая трава, а птицы вернутся со дна озёр. Вот тогда будет весна, а сейчас так, всего лишь третий день. А тучи такие, будто будет снегопад.       Ночью Техно Блэйд не мог заснуть: жгучая боль от ранения в бедре не давала. Он ворочался с боку на бок, пытался уснуть на спине или животе. Всё без толку. Тогда он вылез из спального мешка, решив обойти временный лагерь. Не мешало проверить, не заснули ли эти олухи, которые должны сторожить их лагерь. И он заметил звёзды. Яркие точки на тёмном полотне, расстилающимся над всем королевством Л’мэнбурга и близлежащих. Сколько лет Техно уже видел те же созвездия и думал об одних и тех же легендах, доставшихся от предков?       Как много времени прошло с тех пор, как он впервые ступил на эти земли?       Неужто так много лет назад это было, что сам Техно Блэйд получил ранение в бою?       Неужели он стал так стар?       Техно помнил, как впервые встретил молодого ворона, которому было суждено стать правителем этого королевства. Не просто так его спину украшали гигантские крылья, признак отличия. Он был тогда совсем юнцом, они оба, а Техно ещё и простым наёмником. Земли не знали мира, а люди, умеющие справляться с оружием, были так же ценны, как королевские кузнецы, кующие лучшие мечи.       За первым сражением, за вторым, третьем Техно обещал себе, что вернётся к обычному образу жизни, кочуя из враждующего королевства в другое, предлагая свою помощь там, где он может помочь и получить пару золотых, попутно заставляя бардов слагать о нём собственные песни и легенды. Его всегда устраивало это, но шли сражения за сражениями, а юный ворон, превратившийся в мужчину, продолжал бороться бок о бок с тем, чье происхождение не знал даже, без знатной фамилии. И всё равно называл другом.       Из-за предложения возглавить армию Техно решил остепениться, пустить корни.       Сражений стало меньше, дипломатии больше, но это не означало, что Техно перестал быть кровожадным богом поля боя.       Никогда. Никогда никому ещё не удавалось ранить его так сильно, как это сделал какой-то мародёр. Он стал так стар. И ведь недавно Техно не попал из арбалета в мишень с расстояния, с которого раньше стрелял закрытыми глазами прямо в яблочко.       Стар… Стар… Стар…       Яркие звёзды вспомнились следующим днём. Это ведь к снегопаду. Жена Фила обожала собирать среди народа приметы и поверья. Никогда не ошибалась.       До столицы ехать ещё несколько часов, а уже темнеет и собирается снегопад. Сегодня знаменательный день, но Техно не может повести своих людей через пургу и лес. Стратегически выгоднее остаться в ближайшем городе, переждать ночь, а утром отправиться в путь. Фил переживёт отсутствие главнокомандующего армией на свадьбе сына. Разбойники терроризировали деревни всю зиму, забирая у жителей запасы. Техно не хотел пропускать торжество, ведь хотелось посмотреть на Уилбура у алтаря, как на его отца многие годы назад. Всё-таки принц вырос на его глазах. Но они, наконец, получили донос с информацией, куда придётся следующее нападение. Фил, да и Техно не могли позволить жителям голодать, когда удача сама пришла им в руки.       Долгая дорога в одну сторону. Пришли они впритык, за несколько мгновений до нападения мародёров. Потом было сражение, не заблокированный удар острого меча и не выдержавшая броня. Медный, едва уловимый запах крови в морозном воздухе раздражал.       Наконец, он сможет поспать не на промёрзлой земле, а на вполне удобной кровати.       Техно спрыгивает с лошади. Губернатор был достаточно мил и предоставил всей коннице, немногочисленной, но самой отважной из отважных, спальные места, а также пообещал предоставить лучший уход скакунам. Карл довольно заржал, когда его почесали по гриве и слабо дернули за поводья. Свою лошадь Техно любил, такую животину не найдёшь где попало. Породистый, жилистый, быстрый. Его гордость, за которую давно Блэйд отдал кучу золотых и ни секунду не пожалел.       Воркуя с лошадью, Техно услышал сначала шорох, но списал это на суетящихся граждан вокруг, ещё одно доказательство, что он стар, а потом почувствовал, как тонкая ручка бесцеремонно, нагло и не умело лезет в карман.       Блэйд успевает среагировать быстрее, чем паренёк шелохнуться. Он хватает ладонь и выворачивает руку за пару быстрых движений, поворачивая его к себе спиной и чуть ли не роняя на грязный снег. Парень вскрикнул от боли из-за заломленной конечности.       — Ты знаешь, кого собирался обокрасть? — а потом по быстрому взгляду на лицо, добавил: — Шкет.       Минутку.       У парня огромные голубые глаза, наполненные слезами и страхом, впалые щёки и приоткрытый рот. Ему что, одиннадцать?       Техно рывком поднимает его за шкирку.       — Сколько лет? — спрашивает Блэйд голосом, которым отдаёт приказы.       Парень, мальчик, дрожит в его руках, смотря под ноги и желая убежать.       — Сколько лет? — он повторяет.       — С-семнадцать, — хмыкнув, наконец вымолвил парень.       Ребёнок.       — Имя.       Парень так напуган, что даже не может соврать:       — Т-томми…       Техно перераспределяет вес на другую ногу, чтобы рана так сильно не напоминала о себе.       — Не ной, Томми. Ты знаешь, кто я?       — Нет, с-сэр, — пробормотал парень больше вопросительно.       Но это уважительное сэр.       В голове Техно появилась идея. Где-то на задворках сознания она вспыхнула и навязчивой мыслью засела. Это то, что ему нужно.       — Где твои родители? Мне нужно поговорить с ними.       — У меня их н-нет, сэр.       — Сирота?       — Почти. Типа того. Да, сэр.       Техно приподнял бровь.       — Тогда тебя ничего не останавливает от того, чтобы поехать со мной.       Глаза этого Томми округляются в шоке.       — Что? Нет! Я никуда не поеду! — закричал парень, осмелев, чем привлёк внимание горожан.       — Тише ты, — шикнул Техно, бросив предупреждающий взгляд на столпившуюся кучу зевак. Он наклонился ближе. — Кажется, ты не понимаешь, Томми. Видел герб на моём щите? Я не просто рыцарь, я командую всей армией. А ты пытался влезть в мой карман. Другой на моём месте отправил бы тебя на эшафот, но у меня хорошее настроение сегодня, и я не стану тебя заставлять ехать со мной, но такими предложениями не разбрасываются. Ты можешь остаться здесь и дальше красть деньги себе на пропитание, — он окинул взглядом ветхую одежду на парне, которая держалась еле-еле. — А можешь поехать со мной завтра на рассвете и стать моим подмастерье. Только тебе выбирать, что будет лучше. Для тебя.       Парень в руках тяжело сглатывает, стараясь не смотреть в глаза, подозрительно отсвечивающие красным. В голове появились красочные картинки, как палач бьёт по острию точильным камнем так сильно, что летят искры, а потом это оружие заносится над его шеей, и секир башка. Томми, как бы не старался и долго не учился, до сих пор не имел достаточно много практики, чтобы стать действительно хорошим карманником. Конечно, бывало в каком-нибудь кабаке, какой-нибудь простофиля напьётся и сам начнёт махать кошелем или схватить с прилавка свежую буханку хлеба и убежать, пока не заметили, но в остальное время не так уж легко было провернуть грабёж. Городок маленький, все друг друга знают и о светловолосом мальчике наслышаны, а вот приезжие иногда не такие простые, как кажутся на первый взгляд. Угрожали казнью Томми не впервые, но в этот раз было понятно, что человек перед ним не разбрасывается ни предложениями, ни такими угрозами.       Интересно, а Виер, когда узнает, разозлится на него, что так глупо подставился, или начнёт гордиться?       А она вообще узнает?       — Я, я… — запинаясь, начал Томми. — Я не понимаю, сэр.       Техно отпустил потрёпанную тунику. Он надеялся на благоразумность мальца, что тот не станет убегать.       — Что тут не понятно?       Томми всё же не осмелился бежать.       — Зачем я Вам…       Мужчина фыркнул, закатив глаза.       — Воспитаю из тебя достойного человека и воина. Если хочешь, то приходи на рассвете к ратуше. А теперь с глаз долой.       Томми помедлил лишь секунду, прежде чем развернуться и сделать, как ему сказали. Он быстро смешался с толпой, расталкивая людей локтями. Многие, оборачиваясь, видели знакомые лохмы и лишь несдержанно вскрикивали, стараясь удержать равновесие. Чем дальше он убегал от скопления, тем реже встречались зеваки. Несколько раз Томми поскальзывался на льду и лишь чудом не падал. В целости добрался до ветхой избы, стоящей практически на опушке их захолустья. Да, он был сиротой, но какая-никакая семья у него была. Старуха, которая по доброте душевной несколько лет назад приютила оказавшегося на улице мальчика, да и её внучка, Виер. Впрочем, Томми сомневался в их кровном родстве, но жили эти двое вместе ещё до его появления в хате. Их семья не была богатой, часто приходилось ходить впроголодь, а вещи штопались десятки раз. Томми никогда не жаловался. Ему хватило однажды потерять всё, чтобы научиться ценить то, что ему дают. У него стабильно есть крыша над головой, вода и хотя бы кусок хлеба. Уже неплохо.       Старухи дома не оказалось. Томми честно не знал, где та ошивалась. Может, тоже ходила встретить рыцарей, а, может, ходила по воду. Удивительнее было то, что Виер дома. Днём её редко застанешь неспящей, если она будет дома, а не в кабаке, где работала.       Девушка с распущенными русыми волосами, которые она не заплетала в выходные, когда не собиралась выходить в люди, сидела возле печи. На коленях лежала знакомая ткань, вроде одно из её платьев, а в руках иголка с ниткой. Мягкие черты круглого и румяного лица исказились в беспокойстве, когда Виер заметила названного брата, раскрасневшегося, со сбитым дыханием, который влетел в хату.       Молча она ждала объяснений. А Томми даже не знал, как ему начать.       — Большой улов, раз вернулся так рано? — в конце концов, строго спросила Виер.       Томми рыцари не были интересны. Он оказался там поблизости совершенно случайно, когда заметил толпу. Уж у кого-то он должен был что-то достать из кармана. Томми ведь даже и впрямь достал немного денег, только мало. Что на эти гроши себе можно позволить?       Он виновато опустил взгляд.       — Приглашение вступить в королевские рыцари считается?       Девушка сначала удивлённо распахнул глаза, а потом по-лисьи прищурила их, не веря.       — Приглашение куда-куда? Давай больше деталей, хрена с два я поверю, что с тобой произошло что-то подобное.       Томми хмыкает.       Странная история, он знает. Никто, кто хотя бы раз в жизни имел с ним дело, не назвал бы его достойным подобного подарка судьбы. Грубый, несдержанный на язык, наглый. Томми вовсе не блистал отвагой, благоразумием и мужеством. Обычный разгильдяй, уж точно не рыцарь. Да у него даже фамилии говорящей нет! Какое-то жалкое «Иннит», что-то да значащее раньше, а теперь нет.       Тем не менее, Виер не была посторонним человеком. Она видела Томми весёлым и честным, местами даже смелым, но чаще из-за глупости, а не отваги. Сама она не была идеалом девы и по характеру почти ничем не отличалась, хотя умела вовремя заткнуться и прикинуться послушной девочкой. Историю она выслушала с явным скепсисом, но в конце кивнула.       — Тебе помочь собрать вещи? — спросила Виер, отложив своё занятие.       Томми уставился на неё.       — Так просто? Я ж не согласился ещё!       — А что тут думать? — возмутилась Виер. — Тебе же ясно донесли, что ты можешь остаться здесь и ничего не измениться или попытать счастье в королевском дворце! Ты тупой что ли, чтобы отказываться? Да такой шанс раз в жизни выпадает, если выпадает!       — А если я не хочу или, ну, меня там всё устраивает, а? — в ответ спросил Томми. Какой-то частью себя он был согласен с девушкой, да и любознательность брала вверх. Вот только не мог же он так просто согласиться. Собственная вредность не позволит.       — Действительно тупой, — Виер скорчила разочарованную рожицу. — Ну, ты подумай пока, а я соберу тебе вещей в дорогу. Наконец перестанешь лишнее место занимать.       Томми покачал головой. Этот жест не значил отказ, скорее, был досадой. И как они тут без мужика в доме?

***

      (прим. автора: я вас умоляю, включите орган на фоне НЕ ПОЖАЛЕЕТЕ: D)       Уилбур тяжело сглотнул, украдкой поглядывая в зал. Королевские свадьбы никогда не были достоянием народа, и присутствовало не так много людей. Только ближайшие родственники обеих сторон. Черт возьми, Уилбур даже не смог пригласить друзей на собственную свадьбу.       Это было так несправедливо.       Первые несколько лет после своего рождения Уилбур лицезрел тёплые взаимоотношения между своими родителями, которым повезло выбрать друг друга по любви. После смерти матери Уилбура его отец, действующий король, поставил табу на повторные браки. Филипп никогда не жалел тёплых слов о своей избраннице с печалью в глазах. Уилбур, слушая рассказы и смотря на совместные портреты, не мог не проникнуться романтизмом, думая, что однажды он тоже встретит девушку, которую полюбит также сильно.       А потом случился обострившийся конфликт с Мерсией и необходимость в кратчайшие сроки найти союзников. Уилбур вмиг возненавидел то, что самым выгодным в этой ситуации оказалось предложение соседнего королевства о браке по расчёту с одной из принцесс. Так Л’мэнбург получит надёжного боевого товарища, выход к океану, а Уилбур — невесту.       И от всего в этой ситуации было тошно.       Не хотелось ему жениться и провести всю жизнь с человеком, которого он знать не знает. Не та это красивая история, в которую так верилось в детстве. Это уже не устраивающая реальность, в которой нет выбора между «хочу» и «не хочу», а есть только необходимость действовать на благо королевство. Особо странно ловить сочувствующие взгляды от людей, которые знают, что Уилбура не устраивает подобный вариант. И от отца, который когда-то сам обещал, что у его сына будет выбор.       Выбор, какой фрак надеть.       Не больше.       Под церковный орган распахнулись двери тронного зала. Уилбур видел свою без пяти минут жену мельком, когда карета остановилась возле главного входа дворца и пришлось приветствовать гостей. Он даже рассмотреть её не смог. Быстрый реверанс, опущенные глаза. Уилбур заметил тогда, что у Салли шелковистые на вид рыжие вьющиеся волосы, туго заплетённые, а одета она по моде своего королевства, в пышное платье.       Друг Уилбура, герцог из другого королевства, в одном из писем упомянул, что когда-то имел дело с этой принцессой и ему не о чём беспокоиться. Салли явно проблем не доставит.       А потом почти сразу началась подготовка к торжеству.       Ладаном во всём дворце пахло сильнее, чем обычно. От смолянистого запаха щекотало в носу. Священник зачитывал клятвы, что-то ещё. Уилбур не слушал. Он быстро рассмотрел свою невесту, подметив её плечи, усеянные родинками, и пухлые губы. Сейчас волосы были распущены, и, оказывается, они спускались на дюйма два ниже подбородка. Салли сама старалась не смотреть ему в лицо, лишь делая вид. Уилбур заметил, как она смотрит на их сплетённые руки, выражение такое прискорбное. Ей это нравится не больше, чем ему. Салли тоже не дали выбора. Какой бы сильной не была надежда, её с детства готовили к замужеству, ясно дав понять, что ничего больше её не ждёт. Как странно, что она вообще так долго продержалась в девках.       Уилбур не мог отвернуться, чтобы не смотреть на человека, которому ломают жизнь, насильно выдавая замуж. Не хотелось видеть почти идентичное отражение. Зацикливаться на лице никак тоже не хотелось. Тянуло просто закрыть глаза и окунуться в мысли, чтобы не слышать нудное бормотание под ухом, забыть о мягких ладошках в руках, не видеть всего этого.       Вот бы прямо сейчас отшатнуться от девушки, накричать на священника и всех присутствующих, а потом убежать куда-нибудь далеко. Туда, где никто не будет его знать, где всем будет всё равно на голубую кровь и крылья.       Туда, где можно строить собственную судьбу и быть собой.       Но пришлось поцеловать невесту, тем самым скрепив сердца узами брака. И был пир. И в голове крутилась фраза из письма: «слюбится, стерпится».       Пришлось улыбаться всем. Гости подходили один за другим, поздравляя молодожёнов и оставляя пожелания. Чаще всего Уилбур слышал, как ему говорили: «Вы будете прекрасным королём». Принц давил в себе желание ответить колкостью и думал о репутации и безысходности. Салли повезло куда меньше. Краем уха Уилбур слышал, как рядом с ней все щебетали об огромном везении и как ей теперь будет хорошо. Надо отдать ей должное, женщина держалась хорошо, согласно кивая и благодаря.       Закончилось всё поздним вечером. У Уилбура к тому времени звенело в ушах и болела голова от шума и вина. Слуга заранее разжёг камин в комнате, и было приятно тепло. Салли помогала раздевать высокая и строгая на вид служанка, которая приехала вместе с ней. Уилбур просто ждал, сидя на кровати и наблюдая за всей этой процессией.       Начиная с завтрашнего дня, Салли забудет о подъюбниках с жёстким каркасом и излишне тугих корсетах. Уилбуру всегда было жаль встречающихся ему дам во всей этой неудобной одежде. В Л’мэнбурге ценились практичность и комфорт, а только потом красота. Теперь Фишингтон не нужно будет постоянно носить парадную одежду и тратить кучу времени на то, чтобы её надеть или снять.       За спиной Уилбура раздался слабый стук. Там личный слуга поставил на прикроватный столик бутыль с мутноватым содержимым.       — На случай, если голова будет продолжать Вас беспокоить утром, Ваше Высочество, — пояснил парень, прекрасно зная, что так и будет. Уилбур кивнул, не удосужившись ответить.       Салли тем временем, наконец, избавилась от всех ненужных слоёв и осталась в одной длинной рубахе. Уйдя за ширму, она сменила её на ночную.       Прислуга, задув свечи и поклонившись, удалилась.       Не считая формальных разговоров во время празднования, они не говорили ни разу.       Первый разговор тех, чьи сердца уже связаны. Уилбуру раньше казалось, что он будет с трепетом ждать этот момент, а всё оказалось вон как.       Салли осторожно присела на противоположный от Уилбура край кровати. Перина даже не прогнулась под ней. Женщина упрямо не смотрела в глаза своему мужу, вместо этого уставившись на ладони, сложенные на коленях. Как-то стыдливо.       — Я не невинна, — в конце концов, выдала она, поджав губы.       Уилбур хмыкнул. Было бы ему до этого дело.       — Мы могли бы развязать войну, но мне всё равно на это. Даже если бы было наоборот, я бы не посмотрел на тебя, а ты — на меня. У нас нет варварских традиций о крови на простыне. Это не имеет значение, если ты всё равно сможешь выносить наследника.       — Ты мой муж, — зачем-то сказала Салли. — А я твоя.       Голос её дрожал. Уилбуру даже почудилось, что она плачет или близка к этому. Он осторожно перебрался ближе к ней, сев у спины и дотронувшись оголённого локтя. Какая пошлость.       — Один раз. Мне не нужно это, но королевству нужен наследник. Мы можем потом спать в разных комнатах и видеть друг друга только за ужином.       Утешения не помогли. Первая слеза девушки скатилась по щеке к подбородку и упала на шёлковую рубаху.       Плечи мелко задрожали.       Салли легла на спину и больше не издала ни звука, помимо тихого плача.

***

      Выдыхаемый воздух превращался в пар. Небо только-только окрасилось в предрассветные тона, но светлее не стало. Томми разбудили пораньше, заставили умыться нагретой водой и позавтракать. Слишком много почестей. В деревянной посуде была каша на масле и ещё тёплое молоко. Редко завтрак был таким плотным, и парень уж подумывал никуда не идти.       Но женщина, когда-то взявшая его под свою крышу, настояла на том, чтобы он поехал. Томми никогда не считал её матерью, но с аргументами не поспоришь. Всё лучше, чем провести так жизнь, смотря по утрам в запотевшее окно, за которым нет никаких перспектив. Иннит пока не знает всех деталей, но подмастерья получали какие-никакие деньги, по крайней мере, у обычных ремесленников, так что часть он сможет отправлять Виер и Старухе, а ещё что-то — откладывать. А сколько он сможет зарабатывать, когда получит чин…       Если Томми, конечно, не обманывают.       Виер похлопала его по плечу и сказала, что если его упекут в темницу, то не так страшно. Он всегда был живучим и ловким. Выкарабкается.       Томми на такое только закатил глаза и неожиданно расплылся в широкой улыбке.       — Я тоже буду скучать.       — А я нет, ты громко сопел. И вообще из тебя ученик карманника так себе. Не представляю, как ты будешь там выживать.       — Ой-ой-ой. Не будет она скучать, да ну.       Виер сильнее хлопнула его по спине.       — Иди давай. Ближайшие полгода чтобы ноги твоей не было на пороге. Пиши почаще, я даже согласна разбирать твои каракули.       Неожиданно девушка поддалась вперёд, заключив парня в объятия. Вся её хрупкая фигурка прижалась к нему. Долго это не продлилось, с красными щеками Виер отпихнула его от себя.       — Всё. Попутного ветра.       И Томми пошёл.       На улице было холодно, и потёртая куртка никак не согревала. Купцы и торговцы уже расположились на своих местах, заняв уличные лавки. Кто рано встаёт тому бог подаёт. Многие при виде Томми щурились, внимательно следя за его ходом, чтобы товар оставался на месте. У него есть определённая слава, но для продавцов настали хорошие времена. Хотя Виер, ещё более неприметная и с ловкими руками, никуда не делась.       Возле ратуши уже стояли кони, готовые к дороге. Томми быстро приметил розоволосого мужчина, который накануне держал его за шкирку.       — Правильный выбор, шкет.       Томми надеется, что это так.