Talk dirty to me

ДамБи не знала, куда себя деть. Она не могла сидеть, не могла стоять, не могла лежать, и из-за этого расхаживала по гостиной, то и дело поглядывая на часы. Ожидание продолжения разговора и вердикта Чонгука её просто убивало. За время его отсутствия она успела выплакать все слёзы и проанализировать его поведение сотни раз, всё время приходя к неутешительным результатам, потому что, если бы всё было лучше, чем она думает, Чонгук не оставил бы её одну. Раньше он казался ей немного смешным из-за привычки допытываться и не давать другим покоя, пока не получит то, что хочет, и эта его открытость воспринималась ею как должное. Но теперь он закрывался, хотел побыть один — то есть без ДамБи — и слишком много беспокоился как для того, кто в СМИ и в жизни был признан окружающими едва ли не самым беззаботным человеком на свете. Волнение о будущем было нагло вытолкнуто волнением о нынешнем, когда ДамБи вновь взглянула на время. Пускай понятие «до ужина» было растяжимым и варьировалось от шести вечера до десяти, ведь Чонгук работал допоздна, в выходные он тащил ДамБи на кухню максимум в половину шестого, включая внутреннего нутрициолога и рассказывая ей, когда и сколько она должна съесть, чтобы вывести все съеденные за эти годы кимпабы из организма. А сейчас уже было далеко за шесть. Он уехал несколько часов назад и ни разу не написал и не позвонил ей, а значит, она сама должна была сделать это. Мало ли, он забыл? Или встретился с друзьями и так хорошо проводил время, что ему было не до ДамБи. Или уже был у себя дома и обсуждал с отцом и адвокатами из JJK, как избавиться от неё. Или поехал в часть к Бёмсоку, чтобы лично выпытать у него, кто такая Мун ДамБи и получить лживый, но наверняка подходящий ответ, потому что его хён был ещё тем лживым козлом, но как же хорошо стелил… — Алло? — после первого же гудка ответила женщина. Об этом варианте ДамБи и не подумала, но Чонгук ведь мог уже мысленно расстаться с ней и поехать покорять чужие постели. — Здравствуйте, это Центральная больница Сеула. — О! Здравствуйте… — ДамБи убрала телефон от уха, чтобы убедиться, что это тот номер. — Я звоню Чонгуку… Он сейчас в больнице? Он… не вернулся домой, а трубку взяли вы… — Вы знакомы с пациентом Чон Чонгуком? По всей видимости, да, ведь контакт подписан «Любимая»… — Да, я его… подруга, — в груди было одновременно тепло из-за того, что Чонгук не успел переподписать её, и покрывалось корочкой льда от страха и непонимания. — Мы должны были встретиться… Но с ним что-то случилось? Он попал в больницу? — Пожалуйста, не волнуйтесь. Пациент Чонгук действительно поступил к нам сегодня после аварии. Он находится под наблюдением врачей. Для девушки по ту сторону это была стандартная процедура, а у ДамБи внутри всё рухнуло. — Что?! Авария? Он… он серьёзно пострадал? Где он? — если не смог ответить сам, вряд ли сидит с лёгкими ушибами. — Я могу к нему приехать? — На данный момент состояние пациента стабильное, он в сознании, но ему необходим отдых. Вы можете приехать в приёмное отделение, и мы объясним, где он находится. ДамБи пулей вылетела из гостиной, влезая в сандалии и оставляя застёжки болтаться на щиколотках. — Да… я сейчас же приеду. Спасибо. Её мозг работал в режиме экстренной ситуации, и она плохо осознавала, что именно делает и как. Даже не могла вспомнить, захлопнула ли нормально входную дверь и калитку после. Она чувствовала, что её ноги ноют, а лёгкие горят от бега по совершенно пустой улице богатого района в обычный — где ходил транспорт и можно было поймать такси. Она также не могла вспомнить, как и сколько добиралась до больницы, потому что всё время просила водителя ехать быстрее и видела за окном одни и те же пейзажи, как будто они ездили по кругу. А после оплаты проезда ей вновь пришлось бежать, потому что она очень торопилась ворваться внутрь и, задыхаясь, рассказать медбрату, что попался ей на глаза, кто она такая и кто ей нужен, и он чуть не вколол ей дозу успокоительного, заготовленную для другого пациента. Глупо было ожидать, что Чонгук окажется в приёмном отделении, за одной из голубых шторок. Его лицо было слишком узнаваемо, чтобы позволить ему лежать здесь, как и в совместной палате, да и представитель из JJK, которому медсестра чудом дозвонилась через рабочий номер компании, попросил перевести его в VIP-палату и дождаться прибытия опекуна. Но ДамБи удалось прорваться через оборону персонала и оказаться в самом настоящем номере, который больше походил на отельный, чем на больничную палату, если не считать кровати на колёсиках и людей в белом, окружавших Чонгука. Он полусидел, полулежал в постели, пока ему измеряли давление — не в первый раз, судя по тому, что он пытался ворчать, едва шевеля языком из-за приступов тошноты и лекарств, которыми его пичкали. Он был дезориентирован побольше ДамБи, и его голова раскалывалась. А врачи, вместо того, чтобы дать ему Аспирин, возили его к жужжащим и усиливающим боль аппаратам для диагностики и протыкали толстыми иголками, чтобы поставить катетер. — Чонгук! — голос ДамБи донёсся до него словно через толщу воды, и в глазах задвоилось, когда она подскочила к больничной койке с обеспокоенным взглядом и мокрыми от слёз дорожками на щеках. — Чонгук, ты как? — Ты… — он пересилил подбирающуюся к горлу тошноту. — Кто? Он с чего-то взял, что лучшим способом доказать ей, что он в порядке, будет шутка, но ДамБи её не поняла. — Ты не помнишь меня? — она снова всхлипывала. — Не помнишь?.. Чонгуку пришлось на секундочку стиснуть зубы и осторожно сглотнуть. — Я помню, — сказал он. — Я всё отлично помню. Я просто шу-… Он вырвал руку из хватки медсестры, что пыталась установить капельницу, и прижал ладонь ко рту. Это был знак, что его пора поднимать с кровати и вести в уборную, но вместо этого его решили унизить и подставили судно, предназначенное для других дел. Чонгук мысленно возмущался буквально пару секунд, пока тошнота не победила, и не стало всё равно, кто смотрит и слушает. Он зажмурил слезящиеся глаза и наклонился вперёд, почти сразу же чувствуя руку ДамБи у себя на спине. Она легонько поглаживала его, пока он сжимался в спазмах. — Господин Чон, у вас довольно серьёзное сотрясение мозга, — бормотания врача отдавались болью в затылке. — Вы можете чувствовать сильную тошноту и головокружение. Это ожидаемо и вполне нормально для такого случая. — Да… тошнит ужасно… и болит всё… Он делал много пауз, всё стараясь усмирить это гадкое чувство внутри. Он надеялся, что ДамБи никогда не увидит его в таком состоянии. — Понимаю, — ответил врач. — Кроме сотрясения, у вас несколько ушибов: лёгкие травмы в области рёбер и локтей, а также ссадины на коленях. К счастью, ничего не сломано, но нужно несколько дней полного покоя и наблюдения. Также может быть сильная головная боль и приступы тошноты, вероятно, рвота. Чонгук приподнял голову, исподлобья глядя на мужчину, потому что как он мог говорить «вероятно» в такой ситуации. — Это тоже нормально, но мы дадим препараты, чтобы облегчить симптомы. Медсестра выхватила у Чонгука из рук судно и заставила его отклониться назад, на подушку. Из-за этого ладонь ДамБи переместилась с его спины на плечо, теперь поглаживая там. — Ему точно станет лучше? Ничего опасного? — только её голос его не раздражал. — Мы считаем, что при соблюдении рекомендаций всё восстановится без последствий. Но в ближайшие сорок восемь часов лучше избегать любого напряжения, чтобы исключить осложнения. Если боль или рвота усилятся, нужно сообщить медперсоналу. Наконец, капельница была установлена, и Чонгук сполз ещё ниже на кровати, вытягивая ноги и заставляя разрезанную штанину джинсов задраться. — Можешь поверить, — чтобы разобрать его тихие возмущения, ДамБи пришлось наклониться ниже. — Они разрезали мои джинсы от Balenciaga за полторы тысячи долларов из-за царапины!.. Хорошо, что на мне эта отстойная футболка от Calvin Klein… Если бы я испортил какую-нибудь из любимых футболок, я бы засудил того козла, что выбежал на дорогу… Он всё ещё был в одежде, в которой уходил из дома: джинсы, футболка, длинные белые носки, забрызганные кровью из-за разбитых колен. Её пока не сняли, но на стул у кровати медсестра выложила больничные штаны и рубаху, в которые можно было переодеться попозже. Единственное, что уже отсутствовало — все его пирсинги. В нижней губе красовались две крошечные дырочки, и ещё с десяток в его ушах. Все колечки были свалены в металлическую тарелку на прикроватной тумбочке. ДамБи боялась садиться на край кровати, потому что Чонгук и так постанывал от боли при малейшем перемещении рук и ног, поэтому она присела на стул с больничной одеждой, всё ещё обеспокоенно оглядывая его травмы. На его локтях были наклеены большие белые пластыри, на коленях тоже, и на том, что был на правом, уже проступило красное пятно. Но в остальном он выглядел не так страшно, как она себе нафантазировала после звонка. — Что произошло? — Я ехал домой, когда какой-то конченный выскочил на дорогу, — он злился всякий раз, как вспоминал этот момент. — Я испугался, что собью его, и съехал с дороги. Полиция мне, конечно, поверила благодаря количеству свидетелей, но всё равно запросила миллион тестов для подтверждения, что я ехал в трезвом состоянии. Больше всего злит, что мне, скорее всего, придётся заплатить за испорченное ограждение, а не тому самоубийце… Пальцы ДамБи коснулись разгорячённой кожи его лба, убирая растрёпанные волосы, и Чонгук умолк, прерывисто выдыхая. — Ты до смерти меня напугал, — она снова собралась плакать. Глядя на её покрасневшее и опухшее от всех пролитых за сегодня слёз лицо, Чонгук чувствовал, что его сердце трещит по швам. Он хотел, чтобы рядом с ним она смеялась, а никак не плакала. — Прости, — он легко сжал её кисть, убирая её руку от своего лица и взамен прижимая к груди, в которой бешено колотилось сердце. — Прости, пожалуйста. Я сам ужасно испугался. Подумал, что убьюсь до того, как успею тебе сказать, что мне всё равно… Всё равно, что говорит Бёмсок. Ты ведь знаешь, что я никогда никого не слушаю? Мой папа это просто ненавидит, но такой уж я: руководствуюсь чем угодно, только не советами других. И их мнение о тебе не может повлиять на моё мнение. ДамБи повернула руку ладонью кверху, переплетая свои пальцы с пальцами Чонгука и судорожно сжимая их. — Я люблю тебя, — сказала она. — Извини, что солгала... — Ты не солгала, — Чонгук улыбнулся этой слегка умалишённой улыбкой, испытывая облегчение и из-за этого разговора, и из-за того, что лекарства начинали действовать, понемногу избавляя от тошноты и звёздочек перед глазами. — Ты недоговорила. — Это ещё хуже. Ты был абсолютно прав, когда злился на меня. Мне нужно было быть чуточку смелее и сказать всё, как есть, чтобы потом это не оказалось для тебя неожиданностью и неприятным сюрпризом. — Я никогда на тебя не злился, — сказал Чонгук. — Я больше злился на себя. Неужели я выгляжу как человек, которого так просто обмануть? Неужели мной так легко помыкать? Папа и Бёмсок должны ответить за это. Давай обратимся в банк со списанием кредитных денег со счёта, а потом и в полицию. Он был настроен решительно, пускай даже выглядел крошечным пернатым ангелочком, больно ударившимся при падении с Небес. — Прошло много времени, — ДамБи потупила взгляд в пол, неизменно чувствуя себя виноватой. — И люди из компании сказали, что я пожалею, если влезу в это, потому что всё равно проиграю. Ты сам говорил, что у твоего отца связи в полиции, и сам знаешь, какая у вас юридическая поддержка. — Всё равно нельзя сдаваться, если тебя обидели, — Чонгук пытался достучаться до неё с этой простой истиной. — Нельзя молчать, ДамБи. — Но это компания твоего отца… — Да пускай даже моя лично! Как можно терпеть такое отношение к себе? От таких эмоциональных разговоров его голова вновь начинала кружиться, и потолок от этого покачивался из стороны в сторону. Пришлось закрыть глаза, чтобы снова не стошнило. Но рука Чонгука по-прежнему крепко сжимала руку ДамБи в ответ. — Euphoria тоже пострадает. Хэппи будут расстроены. — Она уже страдает, пока в ней есть такие мудаки как Бёмсок и такие ходячие проблемы, как я. — Ты не проблема, — ДамБи звучала обиженной, хотя речь шла о нём. — Ты — хороший парень, Чонгук. Иногда взбалмошный и упрямый, иногда слишком откровенный, но очень хороший. Дети не дадут соврать. — Не нахваливай меня, а то сама знаешь, что моя самооценка пробьёт потолок. И не один, потому что больница высоченная. — Всё, не хвалю, — отступила ДамБи. — Но ты должен подумать об этом, прежде чем предлагать мне бороться против Бёмсока и директора Чона. Деньги — это ерунда. Я выплачу их рано или поздно. И моя обида когда-нибудь пройдёт. — А я не хочу, чтобы она проходила. Я хочу, чтобы она была сильна как никогда, и ты не позволяла людям из компании тебя запугать. Тем более я буду на твоей стороне. — Почему? Потому что ты мне так сильно веришь или потому что ты нашёл доказательства против Бёмсока? — Потому что верю и найду доказательства. В конце концов, такая сумма не могла уйти в никуда. На что-то же эти деньги были потрачены. Чонгук не сомневался, что сможет выяснить. Ему нужно было это всё хорошенько обдумать и составить план действий, но голова пока не работала, и думать ни о чём таком не получалось. Он был в плену дурноты, но все эти чувства мигом притупились, когда он вспомнил о том, что вёз ДамБи. — Где она? — он похлопал рукой, из которой буквально торчала иголка, кое-как заклеенная пластырем, по карманам джинсов. — Где?.. Он приоткрыл глаза, осматриваясь вокруг и замечая уголок голубой коробочки за металлической посудиной на тумбочке. — Фух, я боялся, что потерял её на месте аварии, — он крепче сжал руку ДамБи, превозмогая боль и забирая пропажу с тумбочки. Потратив на это простое действие все свои силы, он протянул подарок ДамБи. — Что это? — Моя мама купила для нас. — Твоя мама? — Да, госпожа Ли Хеин. Но я думаю, что ты можешь не запоминать её имя и при встрече звать её матушкой. Она тебя заочно одобрила, — Чонгук всучил коробочку ДамБи, устав её держать, и ей пришлось принять её, открывая одной рукой. — Когда ты успел поговорить со своей мамой обо мне? — с удивлением разглядывая подвески с нотами, спросила она. — И что значит «одобрила»? Ты ей рассказал про ситуацию с Бёмсоком? Чонгук кивнул. — Я всё ей рассказал. — Всё? — с сомнением спросила ДамБи. — Даже то, что мои показания сомнительные и мне, возможно, не стоит верить? Он снова кивнул. — Поможешь мне надеть мою? — спросил он. — И серёжки, пожалуйста. Без них я чувствую себя каким-то голым… У ДамБи вырвался нервный смешок. — То есть разрезанная до бедра штанина не заставляет тебя чувствовать себя голым, а отсутствие аксессуаров — да? — Это не просто аксессуары. Это часть меня, знаешь ли… Кстати, с одеждой ты тоже могла бы мне помочь. ДамБи отпустила его руку и встала со стула, но она всё ещё оставалась рядом. Чонгук чувствовал её тепло и запах, пока она наклонялась к его шее, чтобы застегнуть застёжку, и касалась пальцами его горящих ушей, продевая серёжки в дырки. Он даже доверил ей свою нижнюю губу, выпятив её совсем как верблюд. — Ты мог снять их сам, — заметила она, после расстёгивая ширинку на его джинсах. — Нет, — Чонгук слегка качнул головой. — Меня мутит и мне нельзя напрягаться. Ты ведь слышала врача. Он приподнимал ноги по очереди, пока ДамБи аккуратно стягивала с него джинсы и взамен натягивала свободные пижамные штаны. С футболкой и рубахой было намного сложнее из-за капельницы, но ДамБи додумалась снять её со стойки и протянуть через рукава. Она была на второй пуговице снизу, когда двери в палату распахнулись и директор Чон наперегонки с госпожой Ли, что приехала немного раньше, но не успела сама выяснить, в какой палате сын, ввалились внутрь. Каблуки их туфель стучали по плитке, заставляя ДамБи сжиматься от ужаса, но с горем пополам она смогла застегнуть оставшиеся пуговицы. — Выйди, — приказал ей директор. ДамБи опешила из-за его наглости, но послушно стала отстраняться от Чонгука. Он едва успел ухватиться за её пальцы, сжимая их отчаянно, потому что не хотел, чтобы она его оставляла. Это было вредно для них двоих, и вместе они были куда сильнее, чем по отдельности. — Останься, — сказал Чонгук. У папы ноздри раздувались, как у разъярённого быка. — Ты так и не позвонил Бёмсоку? — спросил он. — Позвонил, — ответил Чонгук. — И посмотри, чем всё закончилось. Он прекрасно осознавал, что глупо перекладывать вину на Бёмсока, ДамБи или ситуацию, потому что настоящим виновником был тот, кто выскочил на дорогу в неположенном месте, но Чонгук не мог совладать со своим раздражением. Отец сделал глубокий вдох, и мама, отлично изучив своего мужа за тридцать лет брака, легко стукнула его в плечо. — Не вздумай кричать на нашего сына, — приказала она. — Ты не слышал, что сказал врач? У него сотрясение. Очень сильное. Но папу этим было не остановить. — Ну что за ребёнок-то такой? С тобой проблем не оберёшься! Уже во всех статьях об аварии с тобой пишут. Хоть представляешь, сколько звонков и сообщений мы сейчас получаем? Знаешь, сколько дезинформации будет посеяно? — Я, — госпожа Ли опять принялась колотить директора Чона. — Сказала. Не. Кричи. На. Него! — Надеюсь, ты не был пьян, — игнорируя нападки жены, продолжил он. — И не был ещё под какой гадостью. Как я понимаю, разговор с полицией отложат, пока твоё состояние не улучшится. Я позвоню адвокату Хвану… Чонгук скрипнул зубами, глядя на отца не просто разочарованно, а с откровенной злостью. И, тем не менее, голос его звучал спокойно и тихо, когда он сообщал: — Я уже говорил с полицией. И я не был пьян или «под какой-то гадостью». Это был несчастный случай, для которого мне не нужен адвокат или ты. Если в компании так много дел из-за дезинформации в статьях, нужно было оставаться там. Зачем ты вообще приехал? ДамБи легонько подёргала рукой, и Чонгук отпустил её пальцы. Из-за испуга она совсем забыла об уважении, а теперь с опозданием низко поклонилась и продолжила стоять рядом с кроватью с весьма прискорбным видом. Это её выражение и поза непомерно бесили директора Чона. — Почему она здесь? — он ткнул в её сторону указательным пальцем. — Потому что она моя девушка. — Видимо, ты невнимательно слушал Бёмсока… — Он слушал внимательно, — возразила мама. — Но ваши идиотские интриги и попытки рассорить этих двоих просто смешны. — К сожалению, тут мало смешного, мам. Речь о настоящем мошенничестве и воровстве, а папа почему-то не бежит к Бёмсоку и не говорит ему, сколько проблем он принесёт компании и сколько статей придётся пережить, когда всё вылезет. Директор Чон поджал нижнюю губу, и на его щеке появилась ямочка, почти как у Чонгука. — Ты сейчас угрожаешь мне? — спросил он своего сына. — Если ты воспринимаешь это как угрозу, значит, прекрасно знаешь, кто на самом деле виноват, а кто — нет. Из-за напряжения, повисшего в палате, даже воздух казался наэлектризованным, и ДамБи пробирало током при каждом вдохе. — Выйдите, — повторил директор. — Обе. Живо. ДамБи твёрдо стояла на ногах и не собиралась покидать пост у кровати Чонгука, но госпожа Ли осторожно взяла её под руку, едва заметно мотнула головой на немой вопрос «А как же Чонгук?» и повела её к выходу из палаты. Это была их первая встреча, их официальное знакомство, но они обе не могли и словом перекинуться, стоя в гнетущей тишине коридора. А за дверью Чонгук с отцом затеяли игру в гляделки. — Что, по-твоему, ты делаешь, Чонгук? — По-моему, слушаю своё сердце. — Оно тебя обманывает. — Нет. Меня обманываете вы с Бёмсоком. И не притворяйся, что это не так. Если бы тебе нечего было бояться, ты бы не трясся от злости и не думал, что я могу навредить твоей безупречной репутации. — Ты уже вредишь. Всегда вредишь! Чонгук с каждым разом удивлялся всё меньше — должно быть, попросту привыкал к такому положению вещей. И что самое ужасное, он начинал верить, что так и должно быть, что он заслуживает быть отчитанным за каждое решение и поступок, что заслуживает осуждение и не может рассчитывать на чью-то искреннюю симпатию, потому что даже родным людям он не нравится. Он проиграл раунд, отведя взгляд в сторону, но не собирался проигрывать бой в целом. — Твои крики ничего не решат, — сказал Чонгук. — Либо представь мне доказательства, что ДамБи взяла деньги у Бёмсока, либо — что всё было наоборот. И тебе лучше поторопиться. Если ты не раскроешь всё в ближайшие три дня, я сам запущу трансляцию и расскажу всем. — Ты ударился головой сильнее, чем я думал, — папины движения были нервными, а от того и резкими, когда он доставал телефон из кармана пиджака. — Правильно, звони своему Бёмсоку и жалуйся на меня. Хоть назови меня сумасшедшим и запри где-нибудь, правда всё равно выйдет наружу. — Правда всё равно выйдет наружу, — повторил за ним отец. — Сам-то её не боишься? Чонгук мотнул головой, улавливая шорох подушки. — Хм, — папа чуть ухмыльнулся. — Это мы ещё посмотрим.

𝄞𝄞𝄞

— Учитель Мун, а я сегодня хорошо справилась? — Роми не могла устоять на месте и качалась из стороны в сторону. — Отлично, — ответила ДамБи, натягивая на лицо милейшую улыбку, пока рылась в сумке в поисках конфет. — А я? — подскочил Джэ. — И ты был умницей. — Мы! — Миюн тащила сестру за рукав белой футболки. — Мы тоже? Юнсо, первый получив конфету, уже жевал её в стороне и с осуждением поглядывал на попрошаек. Он одним из первых выучил текст и свою партию «Happy», и сам Чонгук его хвалил на прошлой неделе, так что он конфету точно заслужил, а вот другие всё ещё спотыкались на некоторых словах и пели мимо нот. Глупо им было рассчитывать на сладости, потому что сама ДамБи не рассчитывала и теперь была вынуждена опустошать коробку с леденцами, купленную для своего больного парня, чтобы никого не обидеть. Конфет становилось всё меньше и меньше после каждого «а как я справился?», и в конечном итоге на дне коробки оставалось около пяти леденцов. А Чонгук вообще-то заказал гору сладостей. — А вы потом увидите господина Чона? — Мими подкралась не столько за конфетой, сколько для того, чтобы передать подарок. — Да, я собираюсь проведать его в больнице. — Тогда отдадите ему это? — девочка стеснительно заулыбалась, протягивая ДамБи сложенный вдвое лист с рисунком. — Чтобы он поскорее выздоравливал. — И это, — Джэ в обмен на конфету дал пирожок в форме рыбки с клубничной начинкой. — А можно я тоже что-нибудь нарисую ему? — загорелся идеей Богём, уже вырывая лист из тетради. — Каких он любит животных? Я отлично рисую животных… — Ему нравятся собаки, — сказала ДамБи, только после того, как озвучила ответ, задумываясь о том, откуда знает такое. — Нарисуй ему добрадора, — заказала Мими. — С больши-и-ми ушами. — Я не знаю, как выглядят добрадоры, только лабродоры… — А я знаю и подскажу, как рисовать! ДамБи немного улыбнулась, облокачиваясь на стол, подпирая голову рукой и наблюдая за маленьким балаганом. Всего десять минут назад, после репетиции здесь и в зале наверху, они выглядели измотанными, устав повторять одно и то же, а теперь снова взбодрились, скача по всему классу в поисках чего-то, что можно было передать Чонгуку. Госпожа Шин строго-настрого приказала ДамБи не говорить детям, что их второй учитель попал в аварию, потому что она «видела статью, в которой говорилось, что это было вождение в нетрезвом виде», но как раз из-за статей сохранить это в тайне было невозможно. Поэтому ДамБи предпочла рассказать им сама, убедив их в том, что это была случайность, и Чонгук поступил правильно и смело, пожертвовав собой — и своим любимым байком, как подметил Юнсо, — чтобы не пострадал другой человек. — Вот это тоже передадите, — сказал Ёнпён, вернувшись из коридора запыхавшимся и с зелёной коробкой Pepero. — Он будет в восторге, — ДамБи не сомневалась. Она дождалась, пока все рисунки будут закончены и собрала все подарки от детей в отдельный пакет. Она гордо размахивала им, спускаясь по лестнице. — Что там? — полюбопытствовал Тэхён, как и она, направляющийся к выходу из школы. — Конфеты, рисунки и сплошная детская непосредственность. — Для господина Чона? — дежурный Пак привстал со своего места. — Можно я тоже присоединюсь? У него было несколько шоколадных батончиков, которые он с радостью закинул в пакет. — Он попал в больницу из-за аварии, а выйдет оттуда с диабетом, — сказал Тэхён. — И с раком лёгких, — ДамБи приоткрыла сумку, показывая пачку сигарет так, словно это было что-то незаконное. — Скажи ему, что если он продолжит курить, умрёт раньше времени, и тогда я таки тебя завоюю и вместо него проведу с тобой спокойную старость. — Это его наверняка припугнёт, — хохотнула ДамБи. Тэхён открыл перед ней двери в немного пасмурный летний день: белые и серые тучи клубились над парком, и солнца не было видно. — Ты поедешь на метро в больницу? — Ага. — Тогда дойдём до подземки вместе. — А ты не должен подождать Аён? Тэхён скорчил гримасу, и ДамБи поняла, что не только её доставало это странное поведение подруги. — Бог услышал мои молитвы, и сегодня она убежала раньше. — Сама? — Ага. Выскочила прямо перед нами. Сказала, важная встреча, — расслабленность Тэхёна вдруг улетучилась, и его взгляд, устремлённый на банк слева от парка, стал острее ножа. — Это разве не она? ДамБи спустилась на асфальт и лишь тогда заметила ярко-красное платье, мелькающее рядом с большим чёрным фургоном. В тот раз, когда она ехала на таком, запомнила номера на случай, если менеджер Кан и директор Чон решат её похитить, и сейчас с изумлением поняла, что они такие же, как тогда. — Это машина менеджера Чонгука. — Зачем ей садиться в его машину? — продолжая глядеть настороженно, спросил Тэхён. — Не знаю. Может, договорилась о собеседовании или о прослушивании, — ДамБи не хотелось гадать и думать об этом. — Ты не собираешься её спросить? — Нет. Не хочу ничего спрашивать, чтобы потом не спрашивала она. ДамБи потянула Тэхёна за рукав джинсовки прочь от школы, уводя его вдоль улочки с магазинами к метро. Где-то на полпути серость дня осветила вспышка молнии, а после послышался рокот грома вдалеке. Прогноз обещал целую неделю ливней, и пускай плохо было так думать, ДамБи была рада, что Чонгук временно остался без байка и не мог водить. В ливни всегда было много происшествий на дорогах. На станции они с Тэхёном разошлись в разные стороны, и ДамБи заменила эти неловкие разговоры об Аён музыкой в наушниках. Она зашла в «недавно прослушанные» и почти все песни там были из её тайного плейлиста, подписанного одной буквой J. Даже будучи в отношениях с исполнителем, она до последнего отрицала его музыку, но, как и с Бёмсоком, её маленькое увлечение превращалось в маленькую одержимость, и вот она заслушивала одни и те же песни по кругу, просто чтобы насладиться любимым голосом. Прислоняясь к задней стене вагона, она прикрывала глаза и представляла, как Чонгук поёт, и сразу появлялось это дурацкое желание вновь увидеть его на сцене, поймать якобы случайное подмигивание, зацеловать после его губы за кулисами, затискать в объятиях… С ней в вагоне были десятки людей, и никто понятия не имел, насколько она счастлива и как про себя подпевает тому полуголому парню с билбордов. Пока ДамБи шла от метро к больнице, тучи сгущались, и к моменту, когда она добралась до нужной палаты, за окном уже лил дождь и гремел гром. Чонгук лежал в постели, листая TikTok и лайкая видео с собой и правдивой информацией об аварии, но он мигом отложил его, завидев ДамБи. — Ура-ура-ура! — он потёр ладони, уже поглядывая на пакет. — Это не только от меня, — предупредила ДамБи. — Вообще-то там от меня всего ничего. Это мелкие тебе передали. Чонгук отозвался растроганным стоном, одной рукой доставая рисунок Мими, а другой распечатывая конфету. Буквально на мгновение на его лице отразилось блаженство, а потом он скривился и надул щёки так, словно его вот-вот стошнит. ДамБи уже была готова хватать его и тащить в ванную, но он просто выплюнул конфету в ладонь. — Фу, корица? — он продолжал гримасничать. — Фу! — Заешь шоколадным батончиком, — ДамБи достала из коробки на тумбочке две салфетки, забирая конфету из руки Чонгука, а потом насухо вытирая его ладонь и вкладывая в неё батончик с орешками и карамелью от дежурного Пака. — Вот, этот точно хороший. Чонгук такие уже ел прежде, но на всякий случай заглянул в состав, чтобы убедиться, что там нет корицы. — Дай угадаю, ту гадость мне Юнсо подложил? — спросил он, проглядывая рисунки. — Нет. Юнсо вообще ничего не давал. Кажется, это была Сухён… Чонгук сощурил глаза в обиде. — Я так и знал. Эти двое против меня и нашей любви. ДамБи скинула туфли и забралась на постель к Чонгуку, заставляя его подвинуться. Одной рукой он приобнял её за плечо, поворачивая к ней один из рисунков. — Зато Мими за нас, — он прочистил горло, прежде чем зачитать: — Мой любименький господин Чон, мы с учитИльницей Мун любим вас сильно-сильно. И ты только посмотри, сколько сердечек! Один, два, три, четыре… Он перешёл на шёпот, пока продолжал подсчитывать красные и розовые сердца, что заполонили альбомный лист. — Тридцать семь! — огласил он с широченной улыбкой. — Когда вернёмся домой, я повешу его в студии. И собаку тоже. Ты видела, какая красивая собака?.. — Видела, — сказала ДамБи. — Подожди, а ты уже ужинал, что ты сладким запихиваешься? Чтобы она не отобрала у него батончик, Чонгук целиком засунул его в рот, шоколадной улыбкой давая ей понять, что ужин ещё не привозили. — Давать тебе пакет было огромной ошибкой, — она поцокала языком. Чонгук быстро дожевал карамель с орешками, а потом схватился за пирожок с клубничным джемом. Он стонал от удовольствия, пока ел, но утолить зверский голод ничего не помогало, потому что на самом деле он хотел вовсе не кушать. — А сигареты? — спросил он, глядя на ДамБи с надеждой. — Ты принесла сигареты? — Смотри, — она достала из пакета зелёную коробку. — Ёнпён передал тебе палочки Pepero. Они совсем как сигареты… — Ну ДамБи! — Да принесла я, принесла, — она потянулась к сумке. — Признайся честно, ты ждал их больше, чем меня? — Я уже два дня не курил, — сказал он, протягивая руки к пачке. А ДамБи как издевалась, не отдавая её ему. — К твоему сведению, я впервые за двадцать пять лет сигареты покупала. — Ты чудо, спасибо, — он выхватил у неё пачку, зубами сдирая прозрачную плёнку. — Моя богиня, — он глубоко вдохнул запах табака, после засовывая сигарету в рот и пожёвывая фильтр перед тем, как поджечь кончик. — Моя спасительница… ДамБи закашлялась, когда он выдохнул облако густого пара, и пошла к окну, чтобы открыть его. Палату сразу наполнил звук дождя и запах — землистый, влажный, насыщенный. Вдыхая поглубже, ДамБи задержалась у окна, выглядывая наружу, на город. — Давай лучше я там встану, — сказал Чонгук, махая руками, чтобы поскорее разогнать дым. — Да всё нормально, сиди. Я постою здесь, — под конец она улыбнулась. — Отсюда всё выглядит таким крошечным… — А мы только на шестом этаже. С тридцатого люди вообще как суетливые точки. Эх, а я ведь собирался повезти тебя в один офигенный бар на свидание, а этот Бёмсок и эта авария... Улыбка ДамБи медленно сползла с лица, и она обернулась к Чонгуку с выражением чего-то, подозрительно напоминающего вину. Ему это не нравилось. — Это всё из-за меня, — сказала она. — О Боже! Конечно, войны в мире из-за тебя, аварии на дорогах из-за тебя, люди обманывают тоже из-за тебя… Оставляя окно открытым, она осторожно подкралась к кровати, и Чонгук сдвинулся ещё ближе к краю, чтобы ей было больше места. — Иногда кажется, что всё так и есть. Ещё до того, как присела, она вцепилась пальцами в подвеску с нотой и принялась перемещать её по золотой цепочке. — Кажется далеко не всегда равняется так и есть, — Чонгук использовал металлическую посудину на тумбочке как пепельницу, освобождая руки, чтобы устроить их на бёдрах ДамБи. — И плохие вещи… они просто случаются. Как и недопонимания, и прочие мелкие проблемы, которые всё равно не в состоянии сломить нас и заставить меня любить тебя меньше. — Правда так думаешь? — Конечно, — в его голосе не было и тени сомнения, а на губах заиграла хитрая улыбка. — А как насчёт поговорить о хороших вещах?.. — О каких хороших вещах? Чонгук притянул её ближе, упираясь подбородком в её грудь. — Помнишь мою футболку с привидениями и позами из Камасутры? Такое сложно было забыть. — Допустим, — ответила ДамБи. — Есть позы, которые тебе оттуда нравятся или ты хочешь попробовать? — Ты надевал её так давно, да и я не приглядывалась особо… — Да ладно, ты весь урок буравила меня взглядом. Скажи честно, это только между нами. Из-за того, что Чонгук находился так близко, у него не было ни единого шанса пропустить тяжёлое сглатывание ДамБи. — Самая верхняя слева и, может, стоя?.. А что насчёт тебя? — Мне уже очень нравится идея про стоя, ещё хочу попробовать доги-стайл и обязательно купить тебе игрушку. — Игрушку? — ДамБи бросило в жар. До этого она как-то не замечала, что руки Чонгука не просто лежат на её бёдрах, а поглаживают её. — Да. Ты ведь хочешь попробовать что-нибудь с вибро? Можно взять моего размера или только для клитора. Это может быть ещё лучше, чем массажёр… — Чонгук чуть не разошёлся, но поймал смущённый взгляд ДамБи и заставил себя немного успокоиться. — Прости, я всё свожу к сексу даже в эмоциональные моменты… — Путь к твоему сердцу лежит через грязные разговоры. Я… — ДамБи усмехнулась, собираясь сказать, что привыкла к этому и ей даже нравится, но вибрация его мобильного немного сбила её. — Ответь. — Не хочу, — сказал Чонгук. — А вдруг это твой отец или мама? Ответь. Она настаивала, кажется, единственная переживая об их семейных отношениях и всех этих ссорах на ровном месте. Она знала не так уж и много о его семье, но была уверена, что до её появления в его жизни у них всё было намного лучше. — Это менеджер Кан, — взглянув на мобильный, сказал Чонгук. — Тогда тем более ответь. — Не хочу, — продолжил вредничать он. — А вдруг он звонит, потому что собирается заехать? Или это насчёт завтрашней выписки? Или насчёт ситуации в компании? Она не хотела звать это «ситуацией с Бёмсоком» — даже его имя вызывало у неё поток негативных эмоций. — Если он собирается заехать и испортить нашу идиллию, я пошлю его куда подальше, — предупредил Чонгук, прижимая телефон к уху, а второй рукой по-прежнему обнимая ДамБи. — Да? — Чонгук, вы сейчас один? — ДамБи со мной. В трубке раздался тяжёлый вздох. — Не знаю, хорошо это или плохо в данной ситуации… — Что за ситуация? — устало спросил Чонгук, своим тоном давая понять, что не настроен на разговор. — Только не паникуйте, — от этих слов у ДамБи, что сидела совсем близко и слышала всё, моментально включилась паника. Ей даже не нужно было знать, что произошло, чтобы начать нервничать. — На одном из форумов было опубликовано несколько фото у вашего дома, и госпоже Мун, наверное, их лучше не видеть… ДамБи так и знала, что их поймают! У его дома, у школы — да где угодно. И всё равно это оказалось крайне неприятной новостью. Она потянулась в сумку за своим телефоном, отбиваясь от попыток Чонгука предотвратить поиски его имени на Naver. — Это ведь папа, да? — он быстро его раскусил, хотя мог бы ещё быстрее — когда услышал про «правду, котораявсё равно выйдет наружу». — Он следил за нами и слил фото, чтобы отвлечь внимание от назревающего скандала с Бёмсоком? Неужели нашёл на него что-то настолько страшное, что решил потопить меня раньше, разболтав о наших отношениях? Страница поиска загрузилась, и ДамБи оттолкнула Чонгука в сторону, садясь ровно и заметно меняясь в лице. Больше это не было волнение, это был откровенный шок. — М-м, — менеджер Кан помедлил, — дело в том, что это не только о ваших отношениях… ДамБи даже не моргала и не листала статью или результаты поисковых запросов. Она пялилась на коллаж из фото, и до Чонгука дошло только после того, как он тоже на него взглянул. Конечно, фото с ДамБи было на первом месте, и её лицо слегка заблюрили, как и лица четырёх других девушек, выходящих из его дома. Среди них была Союн и ещё одна подружка Минсо, с которой Чонгук даже не спал, просто показывал свою студию, но выглядело крайне неоднозначно из-за того, что на нём на фото не было футболки. — Я перезвоню, — полушёпотом произнёс он в трубку, сбрасывая вызов. — ДамБи, ты ведь понимаешь, что это очень старые фото? Она ткнула пальцем в одно из них. — Эта футболка, — проговорила она, — и эти джинсы… Разве это не было сделано в прошлом месяце?.. — Ну, — Чонгук сделал глубокий вдох, а потом ещё один, и в итоге зарылся пальцами в волосы на затылке, чувствуя себя крайне неудобно, — я ношу эти футболки время от времени… — Чонгук, — ДамБи одарила его тяжёлым взглядом. — Да, ладно-ладно, — он поднял руки, сдаваясь и чувствуя, как саднят счёсанные локти. — Я был с Союн уже после того, как пришёл в школу, но до того, как… Он не любил оправдываться и чувствовал себя дерьмом, даже если его оправдания имели смысл. — До того, как понял, что хочешь меня трахнуть, и начал ко мне приставать? Или после? — она ткнула в фотографию на экране мобильного ещё раз. — Всё не так, ДамБи, — он нахмурился. — Клянусь, всё не так. Точнее, давно уже не т-так… Эта путаница и заикания делали всё только хуже. — Ты ведь и сама знала, какой я, — он отчаянно пытался удержать её на кровати, но она встала. — Ты должна была слышать или видеть статьи о девушках. Я часто бывал в их компании… — Ты сейчас признаёшься, что бабник? — Я не… — Неважно, — ДамБи не хотела этого слышать. Не сейчас. Не после увиденного. Не после того, как её лицо тоже оказалось там. И уж точно не после того, как из-за включённого интернета стали одно за другим приходить уведомления от Instagram. Их было так много, что ДамБи не успевала читать, но в четырёх самых коротких от разных пользователей было сказано приблизительно одно и то же — что она шлюха и должна умереть. Когда и как они нашли её аккаунт? Теперь это увидят все, кто на неё подписан? Учителя из школы, родители детей, бывшие одногруппники… Это был её худший ночной кошмар. И, как самые сладкие её сны до этого, он воплощался в реальность благодаря Чонгуку.