Отдельный акт селфхарма

Ральф стоял возле магазина, прижав к губам одну из своих сигарет, после которых оставался крепкий сизый дым. Ночное небо заполняло собой город, и повсюду царила тишина, нарушаемая лишь редкими шагами прохожих. Пряная горечь табака медленно заползала его легкие, придавая ему иллюзию спокойствия, которой так не хватало в последние месяцы. Он всегда предпочитал эти сигареты – их крепкий, насыщенный вкус стал его тихим утешением в мире, полном перемен и сомнений. Ральф взглянул на приглушённые огни магазина – теплые, манящие, но в то же время устрашающие. Сердце стучало в груди. Он колебался, не зная, стоит ли ему заходить внутрь. Воспоминания о Рексе, их последние мгновения в Доме, как иголки проходили перед его внутренним взором, вызывая смешанные чувства и страх перед тем, что может произойти. На улице было пусто, и где-то вдалеке послышался шум автомобиля. Он сделал глубокий вдох, ещё раз выкуривая клубы дыма, перед тем как приняться за своё решение. Все эти годы он избегал мест, напоминающих о прошлом, прячась за маской уверенности, но теперь, когда судьба свела их вместе, он не мог унять тревогу. Как он сможет увидеть Рекса после всего того, что произошло? В его памяти всплыло одно особенно яркое воспоминание: они сидели за столом в его кабинете, раскладывая карты перед собой. Это был обычный вечер, можно было услышать лишь шорох карт и тихий смех жителей Дома. И вдруг, совершенно неожиданно, Рекс, с поникшей головой, произнёс, что ему нравится человек гораздо старше его. В голосе юноши звучала чистосердечная нерешительность, и это был как будто крик о помощи. Ральф, поймав его взгляд, сразу понял, что речь идёт о нём. В тот момент сердце его сжалось, а на уме крутились тысячи мыслей. Он постарался держаться спокойно, хотя внутри разгоралась буря. Ральф ответил с совершенно бесстрастным выражением лица: «Это лишь подростковая наивность и глупость. Все эти чувства – иллюзорная привязанность, что ты должен искоренить. Лучше оставь их при себе». Он не знал, что на самом деле говорит это, чтобы защитить Рекса, чтобы сказать ему, что такие чувства лишь создают напряжение в их жизни и неуместны для таких, как они. По крайней мере, в пределах Дома. Тем не менее, Рекс поступил иначе. В длинных, как кишка, коридорах Дома он впадал в мрачное настроение, но стоило ему увидеть Ральфа, как на губах его появлялась уверенная, хотя и кривоватая улыбка. Это поведение заставляло Ральфа чувствовать себя неловко; он старался не обращать внимания на эти светлые моменты, но однажды не смог укрыться от их влияния. Это случилось, когда Рекс, казалось, совершенно случайно пролил на себя горячий чай, когда сидел в кабинете Ральфа. В тот момент, когда Ральф, спеша на помощь, подбежал к нему, он понял, что это было не просто совпадение. Рекс хихикал, словно не замечая боли, и, оказав первую помощь, Ральф чувствовал, как его сердце сжимается. Он не мог отмахнуться от своих чувств, которые, как жаркий полдень, все больше распекали его душу. Да, ему нравился Рекс – его вежливый тон, умение поддерживать умные беседы. Но Ральф понимал, что не может позволить себе того, чего так хочет. Он знал, что существуют границы, которые нельзя пересекать. И поэтому он избегал Рекса, даже беря отпуска больше положенного, чтобы прийти в себя. Но никакие ухищрения не помогли. Внутри него назревало смирение, и он покорно ждал выпуска, который, как ему казалось, станет финалом этого чувственного поединка с самим собой. Ральф снова взглянул на дверь магазина. Ему не хватало смелости сделать этот шаг, хотя внутри горело желание. Сжимая сигарету между пальцами, он старался собраться с мыслями. «Что, если всё пойдёт не так? Что, если он не захочет меня видеть?» – думал он, чувствовав, как прошлое нависает над ним как тяжёлое облако. Тем не менее, он знал, что этот момент был важен. Он сделал решающий шаг, обжигая палец о грёза укоренившихся воспоминаний, и, наконец, открыл дверь магазина. Звук колокольчика, звенящего над ним, прозвучал, как сигнал тревоги и надежды сразу.

***

Утро медленно окутывало город мягким светом, и звуки пробуждающейся жизни начали наполнять улицы. В магазине «Крысэко» царила та же атмосфера, как и в ночь, когда Рекс встретил Ральфа. Он пытался сосредоточиться на работе – расставлял бутылки с настойками, проверял запасы, но в голове у него всё время мерцали образы вечерней встречи. Каждый раз, когда он поднимал бутылку, его мысли уводили к тому мгновению, когда Ральф вошёл в магазин. В дверях вновь показался знакомый силуэт. Ральф шел уверенно, но в его глазах читалась тень сомнения. Он выглядел по-прежнему серьёзным, сдержанным, и это только подчеркивало контраст с теми волнующими воспоминаниями, которые витали в мыслях Рекса. Лёгкое покачивание головы, затягивание дыхания – всё выдавали внутреннюю борьбу. – Доброе утро, Рекс, – произнёс Ральф, его голос был низким и звучным, но в нём читалась усталость. Рекс почувствовал, как сердце забилось быстрее, но сразу же собрался. Он не хотел показывать своего волнения. Все те чувства, которые он прятал, снова начали пробуждаться, и уверенность Ральфа только добавляла дополнительный легкий налёт неопределённости. –Здравствуйте, Ральф. Как Вы? – спросил Рекс, придавая своему голосу безмятежность. – Нормально, – уверенно ответил Ральф. Но Рекс заметил, что между «нормально» и «всё в порядке» было огромное расстояние. У Ральфа был жесткий взгляд, который говорил о том, что он, возможно, сдерживает себя от чего-то более глубокого. – Вы ведь всё еще работаете в интернате? – осведомился Рекс, стараясь подтянуть разговор на ленивых путях воспоминаний. – Да, – ответил Ральф. Его выражение лица стало более отстранённым. Он открыл в себе что-то знакомое, но такое неуместное. – Дети требуют внимания, и иногда это тяжело. Рекс, чувствуя невыразительную дистанцию, решил, что они оба должны были бы поразмышлять о своих чувствах. Как всё изменилось с тех пор, как они последние раз были вместе в коридорах Дома? Но всё же, в голосе Ральфа звучала прячущаяся решимость вперемешку с трудным грузом. Он, казалось, боролся сам с собой, при этом удерживая эмоции в строгих рамках. – Ты знаешь, я думал о тебе, – тихо проговорил Рекс, но тут же захотел отвести взгляд. Он неосознанно перешел на «ты». Это прозвучало как признание, которое взбудоражило Ральфа. Ральф резко посмотрел на него, и в его глазах появилось множество эмоций – он сдерживался изо всех сил, и это было видно. За его серьёзностью скрывалась какая-то глубокая рана – страх перед открытием, нежелание пролить свет на чувства, которые он так долго хранил в глубинах своего сердца. – Я понимаю, что у нас разные жизни, Рекс, – произнёс Ральф, стараясь говорить спокойно, но в его голосе звучали колебания. – Иногда такие воспоминания лучше оставить в прошлом. Мы находимся на разных путях. Эти слова кольнули Рекса, но он уже не удивлялся: он знал, что Ральф всегда был строг к любым чуствам, желая защитить себя от боли, оставаясь вдали от всего, что могло бы пошатнуть его хрупкое равновесие. – Да, я понимаю, – сказал Рекс, хотя в его голосе звучала печаль. – Но я верю, что мы можем поговорить обо всём. Что-то нас связывает, и я не хочу терять эту связь. Ральф отвернулся и начал осматривать бутылки на полках, отклоняясь от темы, которую сам же инициировал. Этот поступок стал для Рекса явным знаком того, что Ральф всё ещё не готов открыться. – Мы не успели попрощаться тогда, – произнёс Рекс, его голос стал более тихим. Он искал в своих словах утешение, понимание, желая, чтобы Ральф почувствовал ту же самую мерцающую связь, которую чувствовал он. Ральф вновь поднял взгляд, и на мгновение их глаза встретились. Это было то мгновение, когда всё могло измениться – но в глазах Ральфа читалась строгость, как каменные стены, возведённые вокруг его сердца. – В некоторых моментах, возможно, проще не говорить вовсе, – произнёс он, его тон стал более жёстким. Внутренний конфликт всё тащил его в разные стороны, и Рексу было больно видеть его в таком состоянии. Слова, которые он сам же произнёс, стали для него испытанием. Он понимал, что Рекс – это его слабость, та часть его жизни, которую он не собирался снова впустить в свою реальность. В этот момент Рекс ощутил, что между ними снова начинает выстраиваться стена, которую так долго разрушали. В его сердце зашевелилось желание открыть все двери, в то время как Ральф сжимался, отстраняясь от того, что могло бы вовлечь его в пучину эмоций. – Я просто хочу, чтобы Вы знали: Вы не одиноки, – тихо произнёс Рекс, надеясь всё-таки пробудить какие-то эмоции в Ральфе, хотя понимал, как трудно держать его на плаву, когда тот борется столь изо всех сил. Но, кажется, услышать это было выше сил Ральфа. Сдержанная улыбка возникла на его лице, но в ней не было ни тепла, ни надежды. – Спасибо, Рекс, – произнёс он, его голос оставался тихим и серьезным. – Это важно для меня. Но давно пора воспринимать реальность такой, какая она есть. В этот момент в воздухе повисло напряжение, одинаково ощутимое, как в дыхании, так и в их взгляде. Рекс чувствовал, как его сердце сжимается. Он понимал, что Ральф всё ещё борется с собой – с воспоминаниями, с чувствами и со своим внутренним миром, который уже давно выстроил барьеры. – Ладно, – произнёс Рекс, отводя взгляд от Ральфа. – Я не буду Вас больше мучить. Просто знайте, что я здесь. Еще некоторое время буду здесь. – Есть кое-что ещё, – произнёс Ральф, потянувшись к сумке, которую он принёс с собой. Он аккуратно достал оттуда любимца своего бывшего воспитанника – кактус, который Рекс когда-то оставил в Доме. – Это Луис, твой кактус. Я нашёл его в своем кабинете после вашего выпуска, и хотел вернуть. Рекс застонал от удивления и радости, когда увидел Луиса. Он никогда не думал, что Ральф сам решится вернуть ему это зеленое напоминание. Кактус, все еще живой и зелёный, казался символом их прошлых связей. – Спасибо, Ральф, – произнёс Рекс, искренне улыбаясь. – Я совершенно забыл о нём. На самом деле, Рекс не забывал его случайно; он оставил Луиса, как нечто, что могло напоминать Ральфу о нём, о том времени, когда их жизни пересекались. Это был его способ оставить за собой след, который невозможно было стереть. – Я рад, что ты снова с ним, – сказал Ральф, чувствуя, как в груди разгорается тепло. В этот момент он осознал, что это не просто кактус – это часть их общих воспоминаний, часть того, что связывало их в трудные времена. Больше с ним нет ничего, чтобы их связывало. Между ними повисло молчание, наполненное эмоциями. Они оба понимали, что между ними по-прежнему существует невидимая нитка, соединяющая их сердца. Ральф чувствовал, как его охватывает округлая волна эмоций: и радость, и страх, и потребность объясниться, но теперь ещё и надежда на то, что они смогут вновь найти общий язык и, возможно, что-то большее. Слова остались в воздухе, как последний свет перед темнотой. Ральф кивнул, и в его глазах мелькнуло что-то – возможно, надежда, возможно, горечь. Но в этот момент они оба понимали, что ни один из них не готов сделать шаг вперёд. С тяжелым сердцем они вновь оказались на своих путях – каждый с их личной борьбой и тихими мечтами, которые снова и снова возвращались к той неизменной связи, что связывала их когда-то.