Под кровавой луной

      Солнце медленно выплывало из-за горизонта. В пещере, за покровом, что не пропускал его лучей, притаились три вампира. И на сей раз атмосфера кругом говорила лишь о враждебном настрое, царившем меж ними. Чанбин, которого припечатали к каменной стенке, едва тот вернулся, бросал взгляд то на одного друга, отдыхавшего на покрывале, то на другого, прожигавшего его хищным взором.       - Не понимаю. Почему ты так раздражен? – вопросил Чанбин. – Ты просил меня его измотать, чтобы иметь возможность переговорить с глазу на глаз. А при наилучшем раскладе увидеть его истинный облик. Так что же я сделал не так?       - Я просил его измотать, а не искалечить, - процедил Джисон. – Видишь разницу между этими двумя словами?       - Не бесись, - влез в их перебранку Хенджин. – Он же оборотень. День-другой, и рука будет как новая. А синяки и ссадины исчезнут уже к обеду сегодняшнего дня. Велика ли беда?       - От вас двоих проку никакого, - устало вздохнул юноша, отпустил Чанбина и скрестил руки на груди, задумавшись.       - Ты как вернулся, только и делаешь, что злишься на него, - сказал Хенджин. – А рассказать ничего не хочешь? Мы все это провернули для тебя и твоей встречи с этим зверьком. Хоть стоило того? Увидел, каков он? Страшный мужлан, как я полагал?       - Он… - протянул Джисон, не сдерживая улыбку. – Прекрасен собой. Красив, строен. Весьма соблазнителен.       - Прошу, не продолжай. Меня вывернет наизнанку, если услышу больше комплиментов в сторону оборотня, - остановил его Хван. – И не советую увлекаться им. Если весть дойдет до глав клана, то тебе несдобровать.       - Кстати об этом, - прервал их беседу Чанбин. - Тебе ведь сегодня нужно будет вернуться в поселение по их приказу?       - Да. Сразу после заката солнца отправлюсь назад, - кивнул вампир. – Они редко вызывают кого-то столь прямым обращением. Даже интересно, что им вдруг понадобилось от меня.       Главы, по своей сути, представляли вампирский совет. Такой существовал в каждом клане. Новых участников избирали те, кто уже в нем состоял. И число никогда не превышало семи вампиров. Прежние изгонялись, если прочие считали их бесполезными, либо уличались в нарушении правил. Одним из них, о котором напомнил другу Хенджин, гласило о запрете любовного союза между вампиром и оборотнем. За такое нарушение могло последовать и куда более страшное наказание.       Вампира, пойманного на нарушении этого правила, могли посадить в темницу, без возможности добывать себе пропитание. Без крови, насыщающей тело, жертва начинала увядать, конечности не могли двигаться, деревенели, пока жизнь не покидала их, превращая в пустые сосуды, истощенные до последней капли.       У оборотней также существовали запреты на отношения с вампирами. Однако наказание было не столь суровым. Провинившегося зверя с позором изгоняли из племени. Привыкшие жить в стане, как братья и сестры, для оборотней уже эта кара казалась верхом жестокости.

***

      Минхо вернулся в привалочный лагерь вместе с рассветом. Он старался отыскать остальных, едва проснулся в раннее утро. Однако поблизости тех не оказалось. Ли ничего не оставалось, как надеяться, что он увидит их уже возле времянок.       Никто из прочих уже не спал. Ни из его команды, ни из команды Бан Чана. Все собрались возле угасшего костра. Еджун, что-то недовольно бормоча себе под нос, перевязывал рану на животе у Чангэ. Бинт пропитался бардовой кровью. И своим чутким обонянием Минхо тут же уловил ее неприятный резкий запах.       - Ты вернулся. - К нему подоспел сын вожака. – Когда остальные возвратились без тебя, у меня на мгновение земля ушла из-под ног.       - «Что случилось с Чангэ? Он в порядке?» - спросил он единственное, что заботило его сейчас.       - Его немного потрепал кровосос, но рана не столь серьезна, как может показаться, - успокоил его Чан.       - Разве это рана? – усмехнулся Чангэ, прислушивавшийся к их разговору. – Просто царапина. Хотя, если останется шрам, то это будет прекрасный трофей. Ынхо, наверняка, понравится такое украшение на теле ее мужа. Ай, мелкий, нежнее. Совсем за силой своей не следишь?       - Простите, мистер всесильный герой, - отозвался Еджун, поднимая на него взгляд. – Я полагал, что тот, кто говорит такие высокопарные речи, может выдержать куда больше, чем это.       - Ладно вам. Достаточно. Еджун, сжалься над ним. Он не ведает, что его язык бормочет из-за бессонной ночи и раны, - завершил их перебранку Чан, возвращаясь к Минхо. – Кстати, а с тобой что? Ты лапу повредил?       - «Думаю, мне не помешает перевязка, пока кость не стала срастаться», - поделился волк.       Сын вождя коротко кивнул и прошел к времянке друга, где тот уже и обернулся обратно человеком, натянул наскоро штаны, сброшенные им самим прошлым вечером, и присел на край своей койки, откидываясь на деревянные брусья, что представляли собой ее спинку.       На ребрах проглядывались заметно потемневшие синяки, а рука, которой более всего досталось этой ночью, опухла, что даже пальцы в кулак было сжать невозможно.       - На самом живого места нет, а еще за Чангэ переживал, - недовольно выговаривал ему Бан Чан, обрабатывая раны, а следом накрепко перевязывая руку. – Не припомню, чтобы ты так легко позволял им измываться над тобой. Что в этот раз было не так?       - Все так. Просто отвлекся. Ничего страшного, - отмахнулся Минхо.       Ему было совестно признаваться в том, что отвлекся он не на что-то мелочное, не замешкался. Попросту искал другого вампира и надеялся на встречу далеко не с тем, с которым в итоге пришлось столкнуться в сражении, да еще и так позорно проиграть в нем.       - Твои мысли на данный момент самый страшный твой враг. – Чан обернул бинт вокруг его шеи и завязал на руке, фиксируя ее в безопасном для срастания положении. А затем многозначительно взглянул в глаза друга. – Они съедают тебя изнутри. Вероятно, твой главный враг сейчас даже не вампиры, а ты сам.       - Что за ерунду ты несешь? Опять всю ночь не спал?       - Минхо, - твердо стоял на своем оборотень. – Ты стал им одержим. Быть может, тебе самому так не кажется. Но я все вижу. И беспокоюсь, как ты справишься в другой раз.       - Как только убью его, вернусь в строй, как ни в чем не бывало, - покачал головой Ли-старший, устраиваясь удобнее на постели.       - Уверен, что сможешь его убить? – вопросил Бан Чан. Минхо окинул его взглядом. Сын вожака казался серьезным, не собиравшимся шутить или мягко направлять. Все его слова говорили о том, что его гложат определенные мысли, которые выговаривать прямо он не собирался.       Чан поднялся с кровати Минхо, убрал лекарства в сумку и, наконец, улыбнулся, будто тем самым стараясь завершить их разговор.       - Ночка была тяжелая. Тебе нужно поспать и хорошенько отдохнуть. Мы с Джэбомом и Бен Чхолем отправимся на поиски их убежища до обеда, а после вернемся отдохнуть и поспать, чтобы ночью заменить твою команду.       - Не нужно. Это ерунда. Сменимся так же, как до этого, - возразил Минхо.       - Вы с Чангэ пострадали. Я не могу отправить на бойню с врагами искалеченных волков, - стоял он на своем. – Я все сказал. Отдыхай и ни о чем не думай.       Однако сказать было куда проще, чем сделать. Оставшись в тишине своего временного жилища, Минхо не мог отбросить непрошенные мысли, которые каждый раз возвращали его к прошедшей ночи. Стоило пресечь свою гордость и расквитаться с Джисоном прямо на месте. Пусть израненный, он бы сумел сделать хоть что-то. Этот умалишенный вампир даже не старался с ним бороться. Либо очень умело делал вид, что не желает этого.       Минхо вперил взгляд в старый низкий потолок, сквозь деревянную кладку проглядывали лучи утреннего солнца. Вероятно, если сезон дождей начнется раньше, придется накрывать времянки брезентом. Солнечный свет, главный враг вампиров, сейчас загнал их в какой-то уголок неподалеку. Где-то, куда им предстоит добраться. А если Чан найдет их, то церемониться не станет. Он не желает войны, а значит, наилучший выход – это убить их на месте, чтобы скрыть следы нарушения договора. Три жертвы куда лучше нескольких десятков.       Оборотень пытался заснуть. Бессонная ночь должна была унести его в сон, едва голова коснулась подушки. Однако глаза не желали закрываться. Вернее, позволить остаться в темноте и покое. Веки тяжелели и опускались, а на смену мелькнувшей тьме тут же появлялся образ Джисона. Ночью он представал перед Минхо в страшных образах кровожадного монстра. А на утро облик его уже сменился.       Вампир чудился ему в свете луны, облаченный в промокшую висевшую на нем белоснежную рубаху, у которой были расстегнуты пуговицы сверху, обнажая бледную кожу. Он был завораживающим, но вместе с тем все еще дарил ощущение трепета и опасности. Будто едва ты поддашься его чарам, юноша со скоростью молнии в грозовую ночь окажется рядом и атакует. А у тебя попросту не будет возможности выстоять.       Оставив надежду на спокойный сон, Минхо поднялся с постели, потер переносицу от усталости и вышел из времянки. Чан с Джэбомом и Бен Чхолем уже ушли. Кихуна видно не было. Вероятно, он отправился на заслуженный сон, чтобы отдохнуть. Лишь Чангэ с Еджуном по-прежнему сидели на сваленном бревне. Минхо немало удивило это, поскольку терпением и дружелюбием друг к другу они не отличались.       - Думаешь, это те же вампиры, с которыми встретился на днях братец Хо? – спросил Еджун, ковыряя пальцем сухую кору.       - Уверен. Он ничего не сказал, но, полагаю, что встретился не только с тем, который на него напал. Там, наверняка, был и третий. Просто братец Хо молчит, - поделился Чангэ. – Хотелось бы мне знать, что у него в голове.       - Если он посчитает нужным, то сам расскажет, - посудил юноша и поднял взгляд на собеседника. – Ты ведь тоже не все рассказал. Как именно ты получил эту рану. Хочешь, чтобы я остался должным перед тобой?       - Не моя вина, что этого кровососа понесло в ту сторону, где вы с Кихуном бродили. Хватило же вам ума разделиться, - причитал недовольно оборотень. – В любом случае, он был моим соперником. Поэтому я и должен был с ним покончить.       - И поэтому же ты кинулся, когда он вдруг решил напасть на меня? – вопросил в ответ Еджун. – Я не столь слаб, чтобы не суметь защитить себя, чтобы ты знал.       - Да, конечно. Верю в это всей душой, - усмехнулся Чангэ.       - Хочешь - верь, хочешь – нет, - заключил парень и поднялся на ноги. – Я иду спать. А ты делай, что хочешь.       - У нас одна ночлежка на двоих, если не забыл, - напомнил волк.       - А мне все равно, - разделяя слова, ответил Еджун и улыбнулся, заканчивая разговор и следуя к времянке.       Минхо улыбнулся, притаившись за пустующим домиком Бан Чана. Все-таки поселить их вместе, да и в одну команду взять было весьма хорошим решением. Вероятно, вскоре в лагере станет несколько тише без их грызни. Разве что юная волчья кровь даст о себе знать и столкнет их в дружеских перебранках.

***

      В ту ночь, едва злополучные солнечные лучи скрылись за горизонтом, Хенджин отправился на вампирскую сторону, к их клану, скрывавшемуся в чаще елового леса. Деревья своей вершиной, казалось, достигали самих небес. И в ночи становилось столь темно, что потеряться обыкновенному человеку было бы проще простого. Вот только люди и не решались забредать в эти края, что по старому договору были отведены вампирам. Оборотни и сказать бы ничего не смели, если бы человека обескровили до смерти. Мучительной, долгой и жестокой смерти. Это лишь глупость того человека, который столь сильно не ценил свою жизнь, что был готов так легко с ней расстаться.       От поселения клана вампиров всегда веяло холодом. И дело было далеко не только в том, кто проживал в этих краях. Их постройки представляли собой каменные дома без какого-либо наружного убранства в виде огородов или садов. Для чего бы те пригодились, если пищей им служила лишь кровь живых существ? Окна маленькие и неказистые, только для того, чтобы в домах не разводилась сырость, да плесень не гуляла по углам. А размером совершенно небольшим, чтобы злополучные солнечные лучи не сумели пробиться внутрь. Хотя они и закрывались на ставни в дневное время.       Во главе поселения выделялся лишь один дом. Величественная старая постройка, вокруг которой несколько сотен лет назад и вырос их клан. Она была заброшена многим раньше, восстановлена их усилиями и отдана во владения совета. Им нужны были лидеры, дабы сохранять мир и гармонию среди вампиров, до селе не привыкших к совместному быту, живущих в одиночестве и охотившихся ночами на своих жертв.       Приемная зала, в которой и проходили важные встречи, находилась на первом этаже, где так же располагались архив и кабинеты. Там же Хенджина и встретили главы. В совет входили пятеро мужчин и две женщины. Старейшим среди совета же выступал Джон Хван. Внешне, по людскому взгляду, ему можно было дать около сорока лет, с едва проглядывающей в темных волосах сединой. На деле же, он был одним из первых поселенцев и удостоился чести возглавлять совет.       - Вы желали меня видеть? – обратился к ним Хенджин.       - Давно ты не удостаивал нас чести видеть тебя, - сказал Джон Хван, окидывая юношу взглядом. – Нет ли новостей, о каких нам стоило бы знать?       - На границе за порядком следят несколько оборотней. Прошлой ночью мы столкнулись с ними, - поделился вампир. – Они следят за тем, чтобы мы не нарушали территорий. Полагаю, дабы избежать войны, нам стоило бы на некоторое время притаиться.       - Вампирам не пристало прятаться по углам, как зверькам, что убегают от хищников, - недовольно возразил ему Енсу, младший из совета.       - Прошу прощения за вольность. – Хенджин опустил взгляд, прикрыл глаза и вновь взглянул на Джон Хвана, что сохранял спокойствие, в отличие от младшего собрата.       - Соглашусь с обеими сторонами, - подытожил мужчина. – Нам ни к чему пустая война, да потери. Однако от наших врагов можно избавиться не только в честной борьбе. По этой причине я и позвал тебя.       - Что Вы имеете ввиду? – не понял парень.       - Вы с друзьями ни раз нарушали границы, ступая на земли волков. В этот раз тебе придется зайти чуть дальше, - пояснил Джон Хван. – Проберись в поселение оборотней и добудь источник их силы.