Do u love me?

      Подхватив, оседающую наземь, девушку, Юнги направился к автомобилю, в котором уже были Джису и Намджун. Люди Третьего молча наблюдали за происходящим, Чонгук, как и остальные, в немом шоке смотрел на девушку на руках своего друга. У всех возникало бесконечное множество вопросов: что она-то тут забыла? Как вообще произошло, что эти оба встретились в одном здании? Хоть найти ответы никто и не пытался, все быстро отвернулись, подготавливаясь к отступлению. Чонгук вместе с Хосоком и остальными забрались в первую машину, а Юнги с Ёнро в другую.       Сдвинувшись с места, они и ещё несколько автомобилей скрылись по другой, объездной дороге, расчищенной командой Айти и службами, что вызвались помочь Апостолу. Только на перекрестке они все разъехались по разным сторонам, кто-то направился в Сеул, кто-то в ближайшие города. Внутри автомобиля стояла тишина, никто не решался начать разговор или просто о чём-то болтать. Рядом с Юнги, без сознания, находилась Ёнро, кровь на её руках запеклась, а на некогда светлой коже стали появляться багровые синяки, раны медленно затягивались, из-за чего кровоподтёки остановились. Мокрые от душного воздуха и дождя волосы прилипали к шее и лицу, отчего Мин невольно потянулся их убрать, но быстро остановил себя от этого необдуманного и как ему показалось глупого действия. «Что ты делаешь Мин Юнги? Кто она такая, чтобы ты так безрассудно вёл себя сейчас», — тут же задал он сам себе вопрос, и сжав руку в кулак, отвернулся в сторону окна, за которым дождь только усиливался, а гром с грозой стали разрывать и сверкать между туч в небе.       В полной тишине, Джису, сидевшая в это время напротив с опущенной головой, вмиг подняла её на Юнги и Ёнро. Она осмотрела девушку и её раны, также заметив прилипшие волоски, Джису аккуратно убрала их за ухо, пока Мин, сняв наушник, что-то опустошённо смотрел в собственном телефоне. «Мы ещё едем в нашу ближайшую больницу. Хосоку становится хуже, как только я поговорю с доктором и соберу всю информацию от людей, оставшихся в Йоджу, приеду к тебе», — написал ему Чонгук.       Юнги ничего не ответил Чону, выйдя из приложения мессенджера, его внимание привлекла одна новостная статья, вышедшая почти час назад на просторах интернета. Кричащий заголовок и текст сопровождающий статью искажал реальное, отчего он, сжав телефон в руках и прикрыв глаза, облокотился о спинку автомобильного кресла и тяжело вздохнул. В голове крутилось множество вариаций того, что японцам надо было? Хотели оставить Апостола в Корее и не позволить ему выехать на собрание? Могли сделать это с помощью Хосока, либо же «призраков», которых они ищут, но для чего им понадобился офицер полиции? Было ли это показательное шоу их силы или за этим крылось что-то ещё? Юнги, открыв глаза, метнул взгляд на Ёнро, что всё это время была без сознания. Могла ли она быть связана с японцами? Может с Такано Асукой или кланом Маэда? Или дело всё же в её дедушке, которого и так почти убили там, а она была всего лишь попавшимся под руку свидетелем? Глаза спустились ниже к грудной клетке, замечая тяжелое дыхание, он опустил взгляд к рукам, покрытым кровью и остановился на запястьях. Нахмурив брови, будто заподозрив что-то неладное, Мин отстегнул свой ремень безопасности и вместе с этим отстегнул ремень Ёнро. Коснувшись края чёрной футболки, он аккуратно приподнял её до уровня диафрагмы. — Что ты делаешь? — тут же спохватилась Джису, обращая на себя внимание мужа, сидевшего спереди, около водителя. — Джису? Что такое? — Намджун обернулся к ней, но заметил только оцепеневшую девушку, смотревшую прямо перед собой. — Что такое? Что случилось-то?       Мелкие и несколько крупные потемневшие гематомы, яркими пятнами рассыпались по мягкой коже живота и боков. Из-за возможной боли, девушка не могла полноценно дышать, отчего её дыхание прерывисто и тяжело достигало Юнги. Не смея дотрагиваться до неё, он спустил футболку и коснулся холодных рук, на которых также побагровели синяки, от сковывавших запястья жгутов и хватки масок, державших её всё то время, что она была там. Будучи без сознания, она умиротворённо спала, пока цепкий взгляд напротив внимательно осматривал её. Мин, убрав руку с её ладони, дотронулся до лба, будто проверяя есть ли у девушки температура или нет. — Намджун, позвони доктору Ану, — бросил ему Третий, не отвечая на расспросы, адресованные жене.       До Сеула оставалось всего ничего, скорость автомобиля превышала чуть более ста километров в час по прибору, быстро «долетев» до города, минивэн остановился около приличного и довольно-таки богатого района. Заехав на его территорию и припарковавшись у частного дома, Апостол вновь взял девушку на руки, хотя это уже был готов сделать Намджун или его подопечный, что вел автомобиль, и отправившись ко входу, где его уже встречал доктор, Мин, бросил короткий взгляд на Ана и, словно говоря ему молчать сейчас, обошел мужчину в белом халате, войдя внутрь собственного дома. Включённый в просторном холле свет освещал ему дорогу до лестницы на второй этаж, охрана, опустив голову, молча приветствовала своего господина и его гостей, последовавших за ним внутрь. — Что произошло? — прошептал доктор Намджуну, на что тот лишь покачал головой. — Доктор Ан, зайди, — уложив девушку на чистую и никем не тронутую кровать, отозвался Мин. — Джису и Намджун останьтесь, остальные выйдите.       Оставшись в комнате вчетвером, Джису и Намджун, не отвечая ему, встали с одной стороны кровати, пока Юнги и доктор Ан находились напротив них. Девушка, лежащая на кровати, тяжело дышала, её грязная и сырая одежда прилипала к телу и немного пачкала застеленное одеяло. Джису первая разорвала тишину, попросив всех выйти, что Ан и Мин безоговорочно сделали, а Намджуна принести тёплую воду и найти какую-нибудь одежду, она смочила в небольшом найденном в закромах дома тазике полотенце. Ким помогал своей жене придержать Ёнро, чтобы та смогла быстро обтереть её тело и надеть на неё найденную в шкафу просторную футболку. Видя посиневшую и побагровевшую кожу, Джису нервно прикусывала нижнюю губу, стараясь как можно аккуратнее обходиться с этими местами. Как только она закончила, убрала всё лишнее от кровати: валявшееся запачканное одеяло у ног, небольшой таз с полотенцем и грязную одежду Ёнро. В комнату вновь вернулись недавно отошедшие, и снова оказавшись вчетвером, они молча наблюдали за доктором, что натягивал на руки перчатки. — Так мне кто-нибудь расскажет о произошедшем? — задал наводящий вопрос доктор, аккуратно прикасаясь и осматривая изувеченные запястья пациентки. — Если так и будете молчать… — Это долгая история, — ответил Намджун, но Юнги перебил его: «Сначала сделай свою работу, а потом мы ответим на твои вопросы».       Доктор Ан, разложил рядом с кроватью свои инструменты и разбавляя жидкость в маленьком флаконе, набрал её в шприц, после чего ввёл игру под кожу. Приподнимая края футболки, доктор осмотрел потемневшую от ударов кожу и даже надавил на неё, оценивая насколько сильно могли пострадать внутри органы. Повесив пакет с жидкостью на самодельный крючок рядом с кроватью, доктор поставил капельницу и продолжил осматривать свою пациентку на наличие телесный кожный повреждений и внутренних кровотечений. Надавливая на грудную часть и брюшную полость, доктор спускался ниже и уже осматривал бока, на которых также виднелись следы побоев. Вернувшись к рукам, а точнее к запястьям, он смочил ватный диск обеззараживающей жидкостью и слегка прикасаясь протёр ссадины и раны. Взяв в руки заживляющую мазь, доктор Ан нанёс её на кожу и забинтовал запястья. Проделав тоже самое с посиневшей кожей на теле, он закончил свою работу и отступил назад, прибавляя ползунком скорость введения раствора капельницы. — Температуры нет, однако… Господин Мин, можем ли мы отойти? — попросил доктор, тут же останавливая двоих других людей. — Только вдвоём. — Пойдём, — оторвавшись от телефона, Юнги вышел первым, после чего доктор последовал за ним, оставляя пациентку с семьёй Ким. — Всё настолько серьёзно, что ты решил поговорить тет-а-тет? — начал Мин, закрыв двери комнаты и отойдя к стене. — Для начала, объясни мне, что произошло? Я знаю тебя не один год, даже если бы эту девушку похитили, ты бы не побежал моментально спасать её… Я точно знаю, что это не так, а значит, ты встретил её где-то. Иначе позвонил бы раньше. — Если так интересно узнать, что произошло спроси остальных, кто был там, тебе в красках всё расскажут. Сейчас же мне нужно знать, насколько всё серьёзно? — Господин Мин, — доктор было хотел возразить и добиться какой-либо информации, но промолчал, видя в каком не очень-то радушном состоянии пребывал апостол. — Физически — состояние не очень, что насчёт ментального, я и предположить не могу, насколько сильное эмоциональное потрясение, она могла испытать. Мы все по-разному реагируем на определенные обстоятельства в наших жизнях, но она не ты, не Кэтрин и даже не Ким Джису. И ни я, ни ты понятия не имеем, что будет после её пробуждения. Как она поведёт себя? Будет ли это апатия или злость? Как доктор, настоятельно рекомендую дать ей длительный отдых и отправить к психологу. — Возможно она и справится, — продолжил Ан, — но мой вопрос в другом — справишься ли ты и твои люди с ней? Повторюсь, никто и предположить не может, как она поведёт себя после пробуждения. И раз уж на то пошло, будь готов, твой дом может разлететься в щепки. Я знаю твой характер, но и её не сладок, мой совет как человека, либо ты идёшь на компромисс, либо ты ищешь этот компромисс сам и предлагаешь ей свои условия…

***

      Чувствуя тяжесть в голове и теле, Ёнро слабо и понемногу вдыхая воздух в лёгкие открыла глаза. Сквозь оконные стекла просачивался серый цвет улицы, по карнизу слишком шумно барабанили капли дождя, отчего тупая боль, окольцовывавшая голову, стягивала виски и приносила дискомфорт. В ушах тишина периодически сменялась на сильный ультразвуковой писк. Пытаясь пошевелится, её тело в ответ сигнализировала адской болью, отчего девушка прекратила свои попытки сменить положение. В руке все ещё была игра от капельницы, повернув голову в сторону, она подняла свою руку и осмотрела перебинтованное запястье. В ушах вновь стоял невыносимый писк, воспоминания всплывали сами по себе, напоминая ей о прошедшем и заставляя слезы стекать по вискам на подушку. В голове сквозь боль проносился рой вопросов, обвинений, злости и горечи. Все разом окутывало её в паутину неприятных эмоций, отчего она сквозь пронзающую боль смогла сесть на кровати. Застланный взгляд упал на руки, падающие на ладони слезы окрасились в алый цвет и окрасил их, словно возвращая её в тот самый момент. Ёнро старалась совладать гранью реальности и иллюзий периодично друг за другом окутывавших её. Девушка убрала с себя одеяло и, попытавшись встать пусть и с низкой кровати, она ухватилась за тумбочку, но не смогла совладать с равновесием и, упав на пол, потянула за собой капельницу. По комнате одновременно с громом раздался шум и треск стекла, что-то хрупкое полетев с тумбы, разбилось о ламинат, привлекая к себе внимание охраны за дверью.       Открыв дверь, они оцепенели на месте, один из них пожал сигнал другому, отчего мужчина бегло ушел в кабинет, что находился как раз рядом с комнатой, но не успев открыть дверь, как оттуда вышел тот самый человек, за которым он и шел. Коротко оповестив его о проснувшейся девушки, из кабинета тут же вышел доктор Ан. Направляясь вместе с Мином к комнате, в которой лежал его пациент, он ускорился, чувствуя подозрительное затишье. Уже войдя в комнату и аккуратно подойдя к сидевшей у осколков девушки, доктор осторожно присел на корточки рядом и что-то говорил ей, после чего попытался прикоснуться к руке, на что тут же сработала резкая реакция его пациента. Девушка, несмотря на него превращающийся писк в ушах, посмотрела на знакомое лицо доктора, что протянул ей руку, и покачав головой, будто хотя впоследствии что-то сказать, отстранилась от человека напротив неё. Боль в теле не утихала, отчего Ёнро казалось, словно боль то разрывает её изнутри, то вовсе утихает, будто это происходит не с ней, а с кем-то другим. Чувствуя, как в лёгкие перекрывает непонятный образовавшийся из ниоткуда ком, она стала хватать ртом воздух, а впоследствии задыхаться из-за чего сухой кашель стал рвать горло. Произнеся несколько слов, доктор повернулся ко второму человеку, находившемуся в комнате, пока сам поднявшись на ноги подбежал к шкафчику, в котором оставил все нужные ему препараты. Присев позади Ёнро, Юнги одной рукой обхватил её плечи, а другой талию, сковывая бьющуюся в истерике девушку. Он безразлично, холодно и отрешённо, смотрел на неё, хоть и сам того, не подозревая и не контролируя, как можно сильнее прижимал Ёнро к себе, стараясь не позволять ей двигаться. Громкое «Хватит», «Отпустите меня», «Пожалуйста, оставь меня в покое!» Смешанное со слезами прорывалось сквозь истерию. Девушка не сильно царапала ногтями руки, сдерживающие её, пока доктор не ввел под кожу иглу и не пустил по крови несколько миллиграммов сильно действующего препарата. Постепенно успокаиваясь и ослабевая в стискивающих её руках, Ёнро в последний раз взглянула на мужчину, что держал сдерживал её, перед тем, как обессиленно рухнуть, позволяя глазам закрыться и унести сознание в темень. — Вот о чём я тебе говорил, — прошептал доктор Ан, привлекая внимание Третьего к себе. Смотря на вновь умиротворённою и погрузившуюся в сон девушку, буря чувств внутри него только начинает набирать скорость и вздыматься вихрем, потихоньку превращая себя в смертельное торнадо…       В очередной раз прохладный ветер врывается в комнату, тормоша светлую тюль. Пришедшая в комнату женщина, тихо подошла к окнам и прикрыла его. Она вернулась к месту около которого убиралась и закончив все влажной уборкой, прикрыла дверь, не нарушая крепкий сон девушки, которая уже не спала. Услышав, как дверь закрылась, Ёнро открыла глаза и осмотрела комнату: просторная и мало обустроенная будто никто и никогда в ней не жил, но приятный запах цветов, аккуратно помещенных около окна сразу же бросаясь на глаза. Рядом с кроватью на тумбочке лежали лекарства, обезболивающие и стоял стакан с водой, к которому девушка сразу же потянулась чтобы выпить воды. Осушив в несколько глотков стакан, Ёнро подтянулась на кровати и села, свесив ноги к полу. — Может сыграем в «камень, ножницы, бумага»? — громко шептались за дверью. — Кто проиграет, тот и будет следить за комнатой? — Ты смеёшься что ли? Может лучше добавим успокоительного в капельницу? Или отвезём тело куда-нибудь, а сами скажем, что ушла? — возмущался второй. — Если она очнётся здесь всё будет в руинах… Может уговорим кого-нибудь поменяться? — Слушай, ты совсем дурак?! — А сам-то. Кого больше надо бояться босса или сумасшедшую девчонку, забыл, что она вытворила с Ю Дэхёном? Или как ворвалась к боссу с оружием и угрожала ему. Я вообще удивлён, как она жива после такого…       Двое, так и не закончив болтать, дёрнули ручку двери и чуть ли не ввалились в комнату. Оба остановились на месте, прекратив свой спор и словно окаменели, увидев девушку, что сидела на кровати и слегка болтала ногами. Повернув в их сторону голову, она слезла с кровати и, держась за её основание, хромая, поплелась к двери. Первый что-то пробурчал второму, отчего тот быстро убежал. Дверь закрылась, будто один из охраны совсем не видел того, что Ёнро проснулась и спокойно, пусть и медленно, шла к ним. Оперевшись на двери, рука девушки потянулась к ручке, но, не успев опустить её, как она открылась с другой стороны. Соскользнув с отклонившейся не в её сторону опоры, Ёнро почти соприкоснулась коленями с полом, однако за несколько секунд была поймана. Схватившись за человека, она сжала в ладонях просторную и приятную ткань чёрной рубашки, на которой так отчётливо отпечатался запах знакомого одеколона, и поднялась на ноги. — Мы можем поговорить? — тихо спросила девушка, опираясь на мужчину на против неё.       Оставив Ёнро без словесного ответа, Юнги помог ей дойти до кровати, с которой она недавно встала и сел напротив в кресло. Так оказалось, что девушка стала визуально выше него, её глаза были прикованы к молчаливому человеку, вальяжно рассевшемуся в кресле и скрестившему пальцы. Он, также не сводя глаз, осматривал её. — Кхм… — чуть покашляв, Ёнро решила начать первой. — Ты можешь дать мне две недели отпуска от работы? — Нет, — ответил ей Юнги, продолжая смотреть на то, как меняется её взгляд и нервно, словно от злости, ладони сжимают белую простынь. — Нет? Мне нужно десять дней, хочешь ты того или нет, я уже не спрашиваю тебя! Можешь хоть запереть меня здесь, я всё равно не буду выполнять свою работу так, как ты этого ждёшь! Ты… — Пять, — перебив Ёнро, ответил Мин, отчего девушка замолчала и с недоверием посмотрела на него. Постепенно её злость внутри утихла, а блеск в глазах стал совершенно другим. — Пять дней? Это правда? — Да… пять дней, но после, ты мне понадобишься. — Хорошо, — успокоившись окончательно, ответила ему Ёнро, выглядывая за тёмными зрачками ответ на свой вопрос — почему? — Подожди, — спрыгнув на пол, девушка схватила за руку мужчину, собиравшегося покинуть комнату. — Я… сколько я была без сознания? — Больше тринадцати часов, — остановившись и развернувшись к Ёнро, честно ответил Мин. — СМИ опубликуют новости через три часа о том, что произошло в Кёнгидо. Тебя там не было. Всё это время ты была на территории университета и не выходила за его пределы. Считай это — твоё алиби, не испорти его и не сделай хуже ни себе. Просто продолжай играть свою роль… — Подожди… последний вопрос. Я просыпалась ранее, за эти тринадцать часов?       Юнги опустил взгляд на руку, удерживающую его и невольно вспомнил тот момент, несколько часов назад: на его коже, скрытой под рукавами рубашки, ощущалось то жжение, оставшееся ненадолго красноватых полос от острых ногтей. В глазах всё также отражался тот случай, те слёзы и крики, просившие оставить её в покое и взгляд, остановившийся на нём. Сам того не осознавая, он крепко сдерживал накатившую на девушку истерику. Однако сейчас, совершенно не мог понять, что ему ответить? Будет ли лучше сказать ей «нет» или «да»? Как она поведёт себя, если сказать «да»? Что тогда? Извинится и будет чувствовать себя неловко? А что если «нет»? Примет ли она эту ложь или догадается? Почему его мысли сейчас забиты такими вопросами? Разве его интересует то, что будет дальше? «У меня нет ордера на ваш арест, но есть предложение… Забери её отсюда, но не забывай — наша сделка действительна даже после моей смерти. Господин Третий Апостол…» — проносились первые и последние слова Тэджона в его голове. — Нет, — ответил ей Юнги, убирая свою руку и наблюдая за девушкой напротив него. — М-мм, ясно, — несколько легко ответила она, понимая и принимая сказанную ложь. «Так даже легче…»

***

      Спустя несколько часов, переодевшись в новую уже чистую одежду, купленную Ким Джису. Ёнро взглянула на свои перебинтованные запястья и посильнее натянула рукава просторной рубашки. Зеркало в ванной комнате отражало на её лице ссадины, которые девушка была не в силах объяснить ни друзьям, ни матери к которой собиралась поехать. В голове всплывали истории, которые могли бы объяснить, что произошло, главное не показывать руки и тело скрытое под одеждой. Выйдя из дома, Ёнро постаралась как можно скорее сесть в автобус и уехать к матери, которая уже несколько часов не могла дозвониться до дочери. Засунув в уши капельные наушники, девушка села на задние сидения ближе к окну и облокотившись на них, вздохнула всматриваясь в пейзажи городских улиц. После дождливых часов вновь наступила жара. Солнце яро палило, создавая духоту и не давая людям нормально вдохнуть воздуха. В наушниках громко играла песня какой-то группы, однако Ёнро совсем не слушала её, полностью погрузившись в собственные мысли, она ненадолго закрыла глаза и почти провалилась в сон. Усталость сильно накатывала на и так эмоционально выжатую девушку, но учащённое сердцебиение, блики и очертания масок перед глазами не дали ей расслабиться даже в переполненном людьми автобусе. Ёнро сделала музыку по тише и уткнулась в телефон, безразлично смотря короткие видео, не несущие в себе никакой смысловой нагрузки.       Уже подъезжая к остановке, где неподалёку находился дом* матери, Ёнро вышла из автобуса и медленно побрела к нему. На телефон то и дело, начали сыпаться уведомления о сообщениях. Видно новости о произошедшем уже вышли в СМИ и имя дедушки не раз проскочило там. Вот только почему именно сейчас, подходя к дому, где остался и ожидал близкий ей человек, она начала вспоминать пережитые события. Глаза слезились то ли подувшего ветра, то ли от кома, сбившегося в горле и не дававшего Ёнро свободно дышать. По щекам стекали хрупкие кристальные капли, и словно с каждым ударом сердца, напоминавшем гром в тот день, её слёзы сильнее прорывались наружу, оставляя на тёплой коже мокрые дорожки. Набирая код на входной двери, девушка вошла внутрь дома, где по телевизору уже крутили заявление, сделанные полицией: «Мы и не подозревали, что наш коллега, спустя столько преданных лет службе закону и порядку окажется предателем, покрывающим и помогающим избежать справедливости отдельным личностям, которые давно терроризируют наше общество…». «МЫ обещаем всем этим личностям — украденные документы в конечном итоге будут найдены, вы предстанете перед законом! МЫ обещаем и гарантируем всем жителями Южной Кореи нашу защиту. Просим вашего содействия с нами. Вместе мы приведём нашу страну в мирное время. Вместе мы защитим наших детей, родных и близких!» «Ответьте на вопрос! Прошу! Связан ли Ким Тэджон — погибший офицер полиции с террористическими взрывами несколько лет назад? Почему он оказался в тот день там? Как вы узнали о его встрече? Офицеры! Понесёт ли он ответственность за содеянное? Мы требуем справедливости и тщательной проверки всех офицеров полиции — от лица всех граждан!» — Ёнро, — услышав шум в коридоре, её мама вышла из зала. Она подняла очки на голову, цепляя мягкими подушками короткие волосы и убрала с краешков глаз влагу. — Ты уже, наверное, знаешь…       Словно находясь в пространстве между реальностью и сном, Ёнро как бы привычно отвечала на внезапные расспросы и переживания матери, стараясь не подавать виду, она придумала более чем убедительную историю с электросамокатом, которая оказалась одной из самых реалистичных. — Всё хорошо? Ты… в порядке?       В порядке. Хорошо или нормально. Что теперь для неё значат эти слова? Нормальная ли у нее жизнь? Да? Или нет? Она и сама уже не знает. Раньше ее жизнь считалась нормальной, и скорее обыденной, а что теперь? Она словно в типичном фильме от нетфликса или криминальной дораме, только вот от задумки режиссёра, сценариста и продюсера, которые могут переписать некоторые моменты, у неё никто этого не сделает. Она то и дело каждый день играет свою роль — актрисы? Нет, точно нет, слово «кукла» куда больше ей идёт сейчас. И даже сейчас стоя перед матерью, она вовсе не может видеть ее перед собой, ей казалось, что все это происходит со стороны и она где-то рядом просто стоит и смотрит на это, пытаясь пересилить себя и всё рассказать, но не может. Ведь помнит, то, что говорила и подписала с Мином. — Ён? — мама, видя какое состояние у дочери, мягко приобняла её и похлопала по спине. — Возможно всё не хорошо и ты не в порядке… — она сказала ещё пару слов, которые Ёнро совсем не слышала. — После заключения криминалистов и остальных служб, начнём процесс похорон. Спустя несколько дней.       Дни пролетели совсем незаметно для Ёнро, восстанавливаясь от нанесённых травм и пытаясь вспомнить всё более подробно о пережитом ей моменте, она словно погружалась в глубины своего сознания, но память отказывала. Будто их и не было, будто тот день был ничем иным, как сон или фантазия, только вот реальность говорила о другом. По телевизору, в газетах, журналах и интернете новости гремели с новой силой и новыми бредовыми заголовками и без доказательственными статьями. Девушка искала хоть какую-либо информацию о масках, но всё к чему приводила её всемирная сеть — Япония. Японский театр. История масок Японии. И ни единого намёка на что-то более, может внутри поиска и было что-то скрыто, может с теми людьми был связан театр, она не могла знать наверняка, но точно убедилась в том, что люди в тот день были гражданами Японии, об этом говорил их акцент в разговоре на корейском и что явно заметила она — её дедушка мог знать, кто за этим стоит.       Сжимая в руках ручку и вглядываясь в слова и предложения: «Месть? Ответ? Чего я хочу?» «Справедливости или Отмщения?» «Что знал мой дедушка и почему он выглядел так уверенно?»       Ёнро искала ответ внутри себя, вспоминала часы и минуты по кусочкам, будто собирала пазл из кое-как подходящих отрывков воспоминаний. На листах блокнота чёрными чернилами были выведены слова: «Япония», «Посланник», «1.2.3.4.5…» и лишь где-то сверху мелким шрифтом было приписано: «может ли мне помочь Мин Юнги?». Даже сейчас сидя в полной тишине она слышала этот акцент, вслед которому последовал шум, периодично тревожащий её слух на протяжении уже нескольких дней. — Ён, — после коротких стуков дверь в комнату отворилась. — Поехали? — неуверенно позвала её с собой мама, оглядывая застывшую на месте дочь.       Обратив на неё внимание, Ёнро кивнула и поднявшись со стула, пошатнулась хватаясь за голову. Шум в ушах усилился, а зрение, что до этого было ясным, помутнилось, отчего девушка опёрлась рукой о стол. Перед глазами мелькали маски, а руки окрасились в алый, заставив Ёнро осесть на пол. Лёгкие не могли наполниться воздухом, а сердце резко ускорило свой ритм. Осматривая алые ладони, девушка старалась стереть с них кровь, но не могла, она вытирала их об одежду, на которой не оставалось ни пятнышка из-за чего её тело бросало то в пот, то в холод от происходящего. Хватая ртом тёплый комнатный воздух, Ёнро сжимала ладошки, оставляя красновато-белые следы лунок от ногтей и царапая внутреннюю сторону, она поднялась выше и перешла на предплечья. Отвлекшись на поступающую по кожному покрову боль, девушка начала немного приходить в себя. Ёнро поднялась на ноги и, зайдя в ванную комнату, начала умываться прохладной водой. Зеркало отражало капли стекавшие по чистому лицу и рукам. Девушка взглянула на себя в отражении и, прикрыв глаза, медленно приводила дыхание в порядок. «Всё закончилось… Его нет… Ёнро», — говорила она про себя, слушая шум стекающего потока воды.       Придя в себя, девушка вместе с матерью, отправилась к нужному им зданию, уже внутри они обозначили свое время, назначенное на сегодня, и прошли в зал ожидания. Единственные ожидающие своей очереди, Ёнро и её мать одетые полностью в чёрное молчали. Где-то за дверью, в которую они должны были пройти, шумела огромная машина. И как только их пригласили в просторное помещение, в глаза сразу же бросилась металлическая кушетка, на которой уже лежали найденные остатки тела, накрытые белым полотном. Подписав последние документы, мать Ёнро встала рядом с дочерью. Молча наблюдая за тем, как металлическую кушетку погружают в кремационную печь, девушка опустила глаза и скривилась, почувствовав витающий в воздухе неприятный запах, пусть помещение и было хорошо проветриваемым, Ёнро казалось, что запах который она слышит либо правда витает, либо ей просто кажется. Взглянув на маму, она убедилась, что слышит этот запах его лишь один человек. В ушах снова стало звенеть ультразвуковыми волнами, перед глазами мерцали демонические маски, взглянув на человека, встретившего их в помещении и включившего кремационную печь, Ёнро заметила на его лице окровавленную горящую маску Хання, сменяющую собой запомнившиеся ей слова. К горлу подкатила тошнота, отчего девушка прищурила глаза. — Ёнро, — заметив побледневшее лицо своей дочери, женщина шёпотом продолжила, — Иди на улицу, подыши воздухом. Я закончу и приду.       Не отвечая ей, Ёнро быстро вышла из огромного здания и прислонилась к возвышающейся над ней белой колоне. За пределами территории виднелась дорога, по которой проносились автомобили, тёплый еле свежий ветерок колыхал высокие ветви деревьев, сквозь которые просачивались солнечные лучи и обогревали кусочки земли. Не глядя на свои руки, Ёнро соприкоснулась пальцами и сжала замок, лишь бы не ощущать на них багровый цвет крови. Указательный палец другой руки давил на кожу между большим и другим указательным, что позволяло отвлечься от мыслей и перейти к ощущениям. Шум в ушах постепенно то утихал, то тихо пищал. Девушка старалась прислушиваться к звукам улиц и природе, окружавшей территорию крематория, что примыкал к медицинскому центру. Летняя жара сменила собой дождливый сезон, принося жителям страны дополнительную головную боль и заставляя их носить с собой мини-вентиляторы или вовсе сидеть дома или кофейне под кондиционером, и только под вечер выходить на улицу.       Организовав в ближайшем к дому, в котором жил дедушка, похоронном бюро процесс прощания с умершим, мать Ёнро и сама она, переодевшись в традиционную одежду — чёрный ханбок с белыми отделками по краям рукавов и воротника, её волосы были заколоты в низкий хвост, а справа аккуратно был прикреплен маленький чёрно-белый бантик в виде заколки. Девушка встречала гостей внутри поминальной комнаты, где, окружённая белыми лилиями, стояла рамка с фотографией Ким Тэджона в полицейской форме. «Моя лучшая фотография», — как когда-то он говорил Ёнро, всё время показывая её ей, будто это не просто фото, а какая-то награда.       В маленькой комнате, куда приходили почтить память ушедшего и проститься с ним витал тяжёлый аромат ладана, от которого временами становилось дурно. Девушка чувствовала, как внутри всё выворачивается, смотря на людей, то заходивших, то уходивших в другую комнату, где приступали к трапезе и тихо шептались о последних слухах, разносящихся через СМИ или интернет. Её сознание на время отключалось и всё, что она делала — сидела неподалёку от ваз с цветами и почти не обращала внимания на заходящих в тусклую почти не освещаемую должным образом комнату. Вакуум охватывал голову, Ёнро, остановив своё внимание на витке от дымной палочки, вдруг с резко очнулась, будто нарастающий шар вокруг неё лопнул и вернул в реальность. Услышав в коридоре шум, громкие разговоры и быструю ходьбу, определённо направляющуюся сюда, она напряглась, непонимающе осматривая дверной проём. — Чёртов подлец! И куда только он мог спрятать документы, ублюдок! — громко выражался полицейский, войдя в комнату, он остановился, рассматривая фотографию Тэджона. — И как только посмели поставить эту фотографию… Он не достоин ни этой формы, ни полученных званий и достижений, ни уважения и чести, как офицера полиции, так и простого гражданского! Куда бы ты не спрятал их, я найду. Из-под земли достану и тебя, отродье, и всех, кого ты только прикрывал! Ким Тэджон. Сукин ты сын! Тьфу. — сплюнув на фотографию, мужчина продолжил осыпать проклятьями и грубыми словами Тэджона.       Ёнро старалась сдержать свой гнев, старалась быть более спокойной, но каждое слово, выходящее из уст полицейских, которые стали поддерживать ругательства, выводили её из себя. В комнату вошёл ещё один неприятный человек, тот, кого она хотела видеть меньше всего. Тот, кто разрушил её нормальную жизнь. Не сдерживая улыбки, он подошёл со спины шефа, прикрываясь им и будто вливаясь в его компанию. Чан Сынвон заметив у стены девушку, повернулся к ней и начал подходить. Она вспомнила и тот день, когда он почти «умер» у неё глазах, и тот вечер. Словно вновь почувствовав на себе сжимающие горло руки, Ёнро пошатнулась, вдавливаясь спиной в стену позади неё. — Привет, Ёнро, — тихо поздоровался Сынвон, протягивая ей руку. — Давненько не виделись! — Девушка сжала ладони в кулак, глаза предательски защипали, но она, не прерывая зрительного контакта, продолжала смотреть на мужчину, подошедшего к ней на слишком опасное для психики расстояние. — Очень… — улыбнувшись Сынвон, взглянул на портретную фотографию Тэджона. — Соболезную вашей утрате. — Пошёл вон, еб… — только Ёнро хотела выругаться на него, как в комнату вошла её мать. — Вы все — пошли вон отсюда! Если вы пришли высказаться — спешу вас огорчить, это не то место! Если не хотите проститься с некогда вашим коллегой и другом — валите отсюда! — громко произнесла она, обращаясь к полицейским и поглядывая на Чан Сынвона. — Госпожа Ким, что же вы… — Вы меня не слышали? — громкий и уверенный голос матери снова раздался в комнате, не желая никого слушать, она была серьёзна и несколько спокойна, вот только Ёнро знала, что на самом деле внутри неё пылала злость. Она никому и никогда не позволит при ней грубо выражаться в адрес её родителей или дочери. — Я повторю: кто не желает прощаться с умершим, хочет высказаться — могут идти отсюда прочь. В первую очередь, господин Хо, я обращаюсь к вам! — Госпожа Ким, может вы мне объясните… — За пределами этой комнаты — объясню, — перебив его, женщина вновь начала говорить, не давая шефу полиции и слово вставить в её речь. — Сейчас же, прошу всех присутствующих выйти вон из комнаты! — Ребята, Сынвон, пойдёмте…       Неохотно, но полицейские и Чан Сынвон покинули комнату, шёпот и разговоры в обеденной комнате усилились. Вновь наставшая тишина, заставила Ёнро расслабиться и с горечью в глазах и чувством обиды за дедушку, посмотрела на стекло, защищающее фотографию от повреждений. Она подошла к ней и взяв её в руки, зашла за так называемый поминальный алтарь, где вытерла стекло и вернула портрет на место. Замещая позади себя какой-то шорох, девушка обернулась и отошла к месту, к которому, как ей уже казалось она приросла. Внутрь поминальной вошёл старый, лет шестидесяти, человек. Чёрный костюм был ему слегка тесен, и выглядел так, будто он давно не надевался. Подойдя к закуренным палочкам, он поставил ещё одну рядом и, кое-как присаживаясь на колени, три раза поклонился. Из всех пришедших до этого никто не выражал такого глубокого уважения и почтения Тэджона, отчего Ёнро внимательно наблюдала за действиями незнакомца. Закончив часть дани умершему, мужчина, опираясь на руку медленно поднялся на ноги и, пригладив ткань рукой, ещё раз поклонился. — Здравствуй, Ёнро, так? Рад видеть тебя… Я очень близкий и давний друг Ким Тэджона и Чон Сэыль, — поздоровался и признался мужчина, подойдя и протягивая свою визитку девушке. — Возьми. «Друг?» — с неким недоверием к незнакомцу, подумала про себя она, забирая и рассматривая визитку: «Ким Сокун. Мастер ювелирных изделий. +82 7 ххх-хх-хх. Ыльджиро, 12». — Я давно общаюсь с Тэджоном, общался… — исправился мужчина, спокойно продолжая, — помню делал твоей бабушке и дедушке обручальные кольца… Я бы хотел отдать ему то, что он у меня заказывал, но… раз всё так закончилось, не могла бы ты зайти ко мне в мастерскую? Тэджон наказал мне передать тебе то, что он заказал. — А, да… — озадаченно ответила Ёнро, всё ещё рассматривая визитку мужчины, уже отошедшего от неё и вышедшего из комнаты. — Я бы хотел отдать ему то, что он у меня заказывал… раз всё так закончилось, — громко повторила его слова девушка. Почувствовав, как скоро забилось её сердце и перехватило дыхание, она встрепенулась и повернула голову в сторону пустовавшего дверного проёма. «Всё так закончилось… Закончилось? Почему он сказал так, будто знал, что это может произойти?» Девушка, убрав визитку в карман, следом бегло вышла из комнаты и хотела пойти за незнакомцем, впопыхах осматриваясь по сторонам, она остановилась у входа, где как солдатики стояли трое человек, только зашедших внутрь: Сонхва, Джерен и Кристофер. — Как вы? — ошарашенно произнесла Ёнро, разглядывая лица друзей. — Мы от Сонхвы узнали… у неё же отец в полиции работает, — рассказал Кристофер, переминаясь с ноги на ногу. — Пусть мы и не знали офицера Кима лично, можно мы тоже выразим свои соболезнования твоей семье и попрощаемся с ним? — парень посмотрел на рядом стоявших однокурсниц, одна из которых крепко сжимала телефон, где на экране горел открытый форум с комментариями к новостной статье.       Девушка кивнула на слова Кристофера, и посмотрев на остальных, провела их в поминальную комнату. Наблюдая за тем, как её друзья уважительно кланяются и вскуривают палочки ладана, плотно засевшего в комнате, Ёнро не могла выбросить из головы слова ювелира. Визитка, что лежала в кармане не давала ей покоя, отчего она хотела, как можно скорее пойти к нему в мастерскую. Что такого мог заказать у него дедушка, что он не мог принести сегодня? Беспокоил её вопрос, заставлявший представлять непонятные вещи, которые с наибольшей вероятностью мог заказать Тэджон.       Как только трое её друзей закончили церемонию прощания с умершим, Ёнро провела их в следующую комнату, в которую как раз-таки уже вернулась её мать, приносившая вместе с персоналом гостям трапезу. Сев за свободный столик, девушка помогла матери, на что та только посоветовала ей остаться с друзьями. — Как ты? — спросила Джерен, осматривая омрачённое лицо подруги. — Ты же должна была встретиться с ним… — Не знаю… Я не успела увидеться с ним тогда, — соврала она. — Да и вы же читали новости, сами знаете, как теперь те, кто нас знают, будут смотреть, шептаться за спинами. Я не могу убедить их в обратном, как и тех, кто пишет комментарии в интернете. Да и вы скорее всего уже почувствовали это на себе… — Если ты про университет — нет, все как будто и не заметили этих новостей. Никто не шепчется и не говорит за спинами «а вот они друзья той девушки, у которой дедушка оказался…» ну ты и сама поняла. Словно всех заставили молчать, — ответил ей Кристофер, — даже если разговор вдруг уходил в эту тему, её как будто опускали и переключались на другую тему. Не беспокойся за это, даже если кто-то и начнёт говорить, просто побей их, — улыбнувшись и постаравшись приободрить девушку, продолжал парень. — Вот так. — Мы что в детском саду! Какой идиот вообще начнёт это затрагивать. Людей с фамилией Ким очень много, да и кто вообще вспомнит о том, что у Ёнро дедушка был полицейским. Они что каждого родственника будут вычислять? Ёнро, никто ничего не будет говорить… Новости потихоньку утихнут и об этом забудут, — почти повысив голос, нервно, вмешалась в разговор Сонхва. — Да… это правда, через некоторое время всё утихнет, — поддержала сказанное Джерен. — Успокойся, позвонит тебе он… — прошептала она Сонхве, но и Ёнро и Кристофер всё равно услышали её.       Ёнро поняла, о ком говорила Джерен, она вспомнила, что в тот день, тоже видела его. Почти без сознания на грани между жизнью и смертью. Помнила, как почти выстрелила в него. Она помнила и Чонгука, забравшего Хосока, и Юнги, мелкими отрывками и частями она вспоминала те часы, проведённые в здании, но полная картина всё равно отсутствовала. Жив ли он вообще? Как гром средь ясного неба прозвучал вопрос в её голове. Ёнро заметно напряглась, опуская голову и приподнимая рукава ханбока, она осмотрела свои запястья, покрытые коричневой корочкой на месте былых ран. Затуманенный взгляд упал на раскрытую ладонь в которой отражалось очертание пистолета. Ёнро прикрыла глаза и крепко сжала руки в замок. В комнате, где они вместе с друзьями ели, резко и довольно-таки громко прозвучал глухой стук по столу. — Айщ, сумасшедший дед, — прошипела Джерен, замечая, как её подруга вздрогнула. — Ёнро, всё хорошо? — Девушка кивнула, смотря на мужчину, внезапно хлопнувшего по столу рукой и залпом выпивающего алкоголь. — М? Да… это его сосед… — объяснила она, возвращаясь к друзьям. — Ах, точно! — Сонхва посмотрела на свою подругу. — В университете выбирают студентов для презентации своих проектов зарубежным компаниям, говорят, некоторые могут поехать в Италию на международную конференцию и презентовать там свои проекты. Профессор Чхве думал выдвинуть твою кандидатуру, он сказал у тебя есть задатки и это шанс посмотреть на презентации других… — Что? — полностью оцепенев от слов подруги, Ёнро совсем не была счастлива такой возможности, а наоборот удивлена, ведь никто иной, как та самая профессор Чхве вечно была недовольна её результатами и отклоняла работу, которую она сдавала ей несколько раз. — Может она перепутала или вообще забыла, как я выгляжу? Этого вообще быть не может… Чтобы она отправила меня на конференцию в другую страну. — Она так и сказала: «Ли Ёнро — кандидатура не плохая, очень даже не плохая». Я в точности предела её слова, — ответила Сонхва. — Если это так, я думаю это действительно хороший шанс показать себя. Может она изменит своё мнение о тебе? — О, да. Будет очень весело, если под конец учёбы в универе ты будешь с ней писать свою дипломную работу! — поддержал Кристофер, прижимая губы друг к другу от рвущегося смеха. — А вдруг?! Запомните мои слова!.. Запись в блокноте: Ким Сокун — ювелир. Друг дедушки. Так ли это?

***

      Ёнро поднялась ранним утром следующего дня, её мать закрыла дверь дома и ушла на работу, а она тихо зашла в комнату, обустроенную под кабинет, будто ощущая присутствие дедушки там, девушка мысленно извинялась за вторжение и, подойдя к тумбочкам, поочерёдно открывала их, ища хоть какую-то информацию о Ким Сокуне или того, что смогла записать в свой блокнот. Хоть малейшую зацепку, до того, как она поедет на учёбу. Множество бумаг, не связанных с работой, и некоторые документы, не имевшие для неё ценности, клались обратно. Обходя мимо книжный шкаф, Ёнро остановилась, что-то украдкой бросилось ей на глаза. Внимательно рассмотрев каждую книгу, она прошлась рукой пыльной полке и заметила на корешке знакомые слоги на корейском — «Правление. Ким Сокун». Столь странное совпадение не могло сойтись в одной точке, как думала девушка. Взяв в руки книгу, она села в кресло за столом и, пролистнув её, наткнулась на совместную фотографию дедушки и бабушки, с обратной стороны которой она увидела надпись: «Ким Сокун. Обручальные кольца от лучшего мастера и уважаемого коллеги». «Коллеги? — зацепившись за слово, Ёнро вписала его в блокнот и осмотрела стол, за которым сидела. Её взгляд зацепился за конверт, лежащий под грудой бумаги, вытянув его из-под неё, она открыла содержимое и подцепив несколько плотных листов достала фотографии, что лежали внутри. — Так ты всё знал…про мою ложь, — осматривая фото, произнесла про себя Ёнро.       Часы на её руке завибрировали, оповещая о будильнике, поставленном на минуты выхода. Разложив всё по своим местам, девушка, забрала с собой свои фотографии и выбежала из дома. Пустой салон автобуса ещё не повидавший час пик, утренние новости по радио у водителя и полусонные жители, выезжающие на работу слишком рано. Оплатив проезд картой, Ёнро прошла через сидящий ближе к проходу сонь и нашла одинокое свободное место у окна, с которого открывались виды на высотные здания на окраине города, которые она проезжала. Выбежав из автобуса, девушка пошла на учёбу. Всего-то отсидеть три пары, не слишком и сложно, показалось ей сначала, однако уже на первой, она не могла сосредоточить свои мысли на предмете. Как и говорили её друзья университет «молчал», никто не бросал косых взглядов на неё и уж тем более не шептались где-то за спиной, чего она ожидала и к чему готовила себя с утра. Профессор рассказывала тему будущих проектов, которым первокурсникам необходимо будет взять до конца учебного года.       Дождавшись окончания пар, Ёнро забежала в общежитие и переодевшись, попрощалась с Сонхвой, которая только возвращалась с дополнительных курсов в комнату. Девушка, поправив белую рубашку, выбежала за пределы территории университета. Визитка, что лежала в кармане джинс весь день не давала ей покоя, отчего студентка думала уже пропустить последнюю пару, но сдержалась. Карта в телефоне, куда Ёнро заранее вбила адрес мастерской, вела её в центр Сеула. Покинув переполненный людьми автобус, она вышла на остановке вблизи дворца Токсугун и, следуя навигатору, бегло прошла парк, за которым находилось здание мастерской. — Извините… Здесь ли господин Ким Сокун? — войдя внутрь мастерской и рассматривая небольшое помещение, не связанное с магазином, обозначила себя Ёнро. — Добрый день, юная госпожа Ли, — выходя из-за шторы, за которой таилась ещё одна комната, поздоровался престарелый мужчина. — Я как раз ожидал вашего прихода, — продолжил он, после слов которого девушка поняла, что человек перед ней действительно не так прост, как казался на первый взгляд. — На улице жарко, не хотите воды? — Да, можно, пожалуйста, — не связанно ответила она, проходя дальше по мастерской и останавливаясь около нескольких ювелирных изделий и фотографий, сделанных как на свадебный альбом. — Госпожа Ли, — вернувшись со стаканом воды, Ким Сокун передал его девушке, а сам отошел к шкафу, из которого достал продолговатую прямоугольную коробку. — Твой подарок. — заметив округлившиеся глаза, Сокун положил коробочку перед гостьей и присел напротив. — Он хотел забрать его в тот день…       Оглядывая чёрно-красную коробку, окантованную золотым тиснением, Ёнро подцепила пальцами края крышки, закрывающей короб, и подняла её. Внутри аккуратно лежала заколка, закрепленная дополнительными щеколдами: остро-переливающийся меч, у основания которого изгибом острых шипов ветвей был закреплен огранённый лунный камень, от одной ветви уходила и вторая, на концах которой красовались инкрустированные вкрапления рубеллита олицетворявшие распустившиеся цветки миндаля. Опустив щеколды, сдерживающие украшение для волос, девушка аккуратно взяла его в руки и прокрутила, заворожённо вглядываясь в отлив зеркального серебра, она заметила тонкую еле видимую оболочку. — Тэджон попросил меня сделать шпильку, которая будет не только украшать собранные волосы, но и позволит быть небольшим холодным оружием самозащиты, — рассказал ювелир, осматривая своё творение. — Это твоё, твоей маме я отдал, то, что просил меня Тэджон. — Отдали? — переспросила Ёнро, вспоминая застрявшие в голове слова мужчины: «Всё так закончилось…». — Если вы отдали, значит это было в день похорон? Почему тогда вы не могли отдать этот подарок мне? Может ли быть, что это был лишь повод для чего-то другого? Простите, но я думаю, вы чего-то не договариваете. Зачем вы дали мне свою визитку? — Своей проницательностью вы очень напоминаете Чон Сэыль. Словно передо мной её копия. Ты могла бы пойти по их стопам. Так же умна и догадлива. — Вы не ответили на мой вопрос, — уточнила девушка, кладя украшение обратно в коробку. — И правда… Ха-хах, да староват я для интриг, но ты права, я мог бы и там вручить тебе его вместо своей визитки, вот только есть одно, но, то о чём я должен тебе рассказать. Как бы грубо с моих слов это не звучало — Тэджон в своё время был и хорошим, и плохим полицейским. Этой участи почти никому не избежать. А как известно в кругах офицеров — статус хороший коп, плохой коп, имеет свои необратимые последствия. Ким Тэджон, да и Сэыль, знали это как никто другой и очень хорошо замели за собой следы, они бы ни за что не позволил ни друг другу, ни своей дочери, ни тебе пострадать. Юная госпожа Ли, ты ведь знаешь Мин Юнги, так? И как под этим именем и как Третьего Апостола — Агуста, — заметив, как Ёнро напряглась, мужчина встрепенулся. — О нет, не беспокойся, пожалуйста, я не хотел напугать тебя или упрекнуть. Я знаю, как ты оказалась там и под каким предлогом осталась. Довольно-таки безумно заключать договор с такими людьми, вечно находишься где-то на грани между жизнью и смертью, не так ли? — Что вы знаете? Правда ли вы… друг моего дедушки? Или… — Я очень близкий друг и бывший коллега Чон Сэыль и Ким Тэджона, Ёнро-я. Мы, трое рука об руку, работали в полиции и по окончании службы заключили знакомый тебе договор, — Сокун достал чёрную тяжёлую и круглую плату, на которой девушка заключала свой договор с Мин Юнги. — Кто вы такой? — Ёнро прижала к груди коробку с украшением и отошла назад, — Что… — Юная госпожа Ли, я тот, кто в первую очередь может и готов тебе помочь в случае угрозы опасности твоей жизни… — ювелир положил на стол перед Ёнро кипу бумаг с очень знакомым заголовком. — Я тот, кто может оказывать огромное влияние на всех Апостолов… Тот, кто имеет на них неоспоримые доказательства и тот, кто вскоре может поплатиться за это жизнью…

Est et mori lucrum

«хх.хх.хх. Материалы дела 001.12.ХХХХ. Апостол 3. Ян Муён. 01.03.ХХ. — Свержение действующего апостола с помощью правления. 05.03.ХХ. — Подрыв правительственного здания и зданий крупных конгломератов в разных городах страны. Газетные и журнальные заголовки гласили: «05.03.ХХ. Крупный холдинг «Namsan Group» подвергся нападению: заложена бомба внутри здания. Люди не могут выбраться с верхних этажей» 07.05.ХХ. — Ряд террористических взрывов по всей стране. Газетные и журнальные заголовки гласили: «Взрыв в национальном Музее», «Подрыв Синего дома», «Президент выступит в прямом эфире по поводу многочисленных и последовательных взрывов по всей стране». «Кто же виновник? Дом чиновника Кима снесли, трое погибших». 10.09.ХХ. — Полный контроль криминального мира Южной Кореи. Введение правил. 11.09.ХХ. — Смерть Пак Чимина (названный сын Ян Муёна?) 12.12.ХХ. — Разлад с Китаем и Японией. Правила: Предатели — показательная смертная казнь. Продажа девушек другим апостолам и их приближённым людям. Для близкого вхождения в группировку Апостола: Смерть всех близких (семья и родственники)? Были ли условия? Цель: Захват правящей власти и высокопоставленных бизнесменов. (В том числе семья Ким) Результат: Насильственное обретение союзников. Установка новых правил и законов своего правления в ЮК». «хх.хх.хх. Материалы дела 004.05.ХХХХ. Апостол 3. Ян Муён. 04.04.ХХ. — Противостояние с полицией и службой безопасности. Показательная смертная казнь Генерального Комиссара. Трёх Главных генеральных суперинтендантов и одного Старшего генерального суперинтенданта. Взрыв Холдинг Группы и Убийство Бизнесмена Ким Намджэ (Апостол Ян Муён — доказательства лист 1,4,6,7…) 02.06.ХХ. — назначение нового Ген. Комиссара. Разработка плана по работе под прикрытием, создание засекреченного отдела по контролю апостолов ЮК. Папка: Уголовное дело №004: Чон Сэыль. (Конфиденциальная информация) P.S. Работа под прикрытием около Тэгу в одном из подразделений 3 Апостола (Ян Муён). Папка №003: Ким Тэджон. P.S. Назначен детективом в деле материала 001.12.ХХХХ. 20.10.ХХ. — Снятие с дела, перевод в патруль. 25.02.ХХ. — Встреча с семьёй Мин в «Keimyung Art Center» г. Тэгу. ХХ.ХХ.ХХ. — Операция по аресту и дальнейшему суду Ян Муёна. 10.10.ХХ. — Смерть Чон Сэыль от рук Шон Доу. Цель: вычисление посланников апостола и свержение Апостола 3 с «престола». Результат: -» «хх.хх.хх. Материалы дела 015.08.ХХХХ. Апостол 3. Свержение Ян Муёна… Запись ручкой: Мин Юнги — сын Мин Джэына. Следующий апостол или жертва алчности? Информация скрыта. ХХ.ХХ.ХХ — встреча Лидера мафии Ким Тэсона и Мин Юнги 04.04.ХХ. — Объединение Мафии ЮК с Мин Юнги. — Тесное общение мафии и младшего сына семьи Мин. 13.06.ХХ. — Смута внутри организации 3-го Апостола. 150 погибших. Точное количество неизвестно. 15.06.ХХ. — Чон Хосок. Чон Чонгук — новые люди в организации Яна. Союзники или противники Мин Юнги? 20.06.ХХ. — Неизвестный. Подрыв всех точек организации Ян Муёна. (Агуст = Мин Юнги?) 10.07.ХХ — Укрепление связей Агуста внутри организации Яна. 01.08.ХХ. — Смерть Мин Джэына от рук старшего сына семьи Мин. Мин Юнги — убивает брата? Укрепление власти в организации — новые правила. 06.08.ХХ. — Незаконное изъятие собственности у Мин Юндже. 10.08.ХХ. — Масштабное свержение Ян Муёна. Убиты: свыше 100 человек Яна. Чиновник Пак — снят с должности. Самоубийство или убийство? (Дело открыто). Заместитель президента Чхве — тело не найдено. Поддержка: Японии — клан Такано (Апостол 2), Тайланд (Апостол 4), Китай (Апостол 1), Турция и др. 15.08.ХХ. — Ватикан. Принятие и назначение Агуста (Мин Юнги) новым апостолом Ю. Кореи…»

Досье:

Чон Сэыль — конфиденциально (deceased. Закрыто) Ким Тэджон — открыто Ян Муён — конфиденциально (засекреченная информация. deceased. Закрыто?) Шон Доу — открытый контракт. Ли Ёнджун -? Чан Сынвон — Открытый контракт. P.S. Игра на две стороны. Пак Чимин — … Хван Кэтрин — возлюбленная Мин Юнги? Или Шон Доу? Чон Чонгук — конфиденциально Чон Хосок — конфиденциально Мин Юнги — конфиденциально (засекреченная информация) Доп. страница: Ли Ёнро. Доп. страница: Ким Тэджон — информация о сделке.       Перевернув все оставшиеся листы, на глаза бросилось предложение, заставившее Ёнро остановиться и несколько раз подряд перечитывать его: «хх.хх.хх. — Мин Юнги \ Ким Тэджон — заключена бессрочная двусторонняя сделка».       Документы валятся из её рук и разлетаются по полу. Девушка оступилась и схватилась рукой за стул позади. Перед глазами ясно виднелась знакомая отпечатка чёрной монеты, скрепляющая договор или сделку между двумя сторонами. Ювелир опустился к полу и стал поднимать выпавшие бумажки, взгляд гостьи метнулся к документам, которые уже находились в руках мужчины. Ёнро оглядела его, и судорожно выдохнув, будто из лёгких выходил последний воздух, сжала пальцами спинку стула — Да, кто вы такой? Объясните мне, как вы связанным со всеми этими людьми! — спросила гостья, указывая взглядом на листы в руках ювелира. — Я могу рассказать тебе все с самого начала, но, есть ли у тебя на это время? — глядя на настенные старинные часы ответно спросил Сокун. — Ты уже опаздываешь к нему, если он заподозрит тебя… — Да плевать я хотела на Мин Юнги! — повысив тон своего голоса, ответила Ёнро. — Вы бывший офицер полиции? Но, это вряд ли… — Юная госпожа Ли, — мужчина говорил тихо и скорее спокойным ровным тоном, не заостряя свое внимание на высоком голосе гостьи в его сторону. — Я работал в Интерполе и продолжаю работать на него. С Ким Тэджоном, мы познакомились ещё очень давно, а потом уже я познакомился и с его женой Чон Сэыль. Между мной и Тэджоном давным-давно была заключена сделка. — Да вы все, что с ума… — Понимаю, о чем вы думаете, но поверьте, эта монета — тому доказательство. Сохранность вашей жизни — мой главный приоритет и, как я уде сказал, в случае её угрозы, я незамедлительно вам помогу. — А если нет? Если вы не сможете мне помочь? Что тогда? — Данная сделка бессрочна, если не я, мой внук поможет вам. Невыполнение сделки ведёт к самым наихудшим последствиям для меня и него. Мне было необходимо показать вам данную информацию…       Девушка протянула руку желая ещё раз взглянуть на документы, на что мужчина отдал их ей. Видя, как гостья сомневается и взволнованно сжимает бумагу в руках, Сокун отошёл назад. Глаза Ёнро раз за разом пробегались по предложениям и останавливались на сделке между её дедушкой и Мин Юнги. — Раз вы говорите, что блики были с моим дедушкой… Скажи, вы знаете, что-нибудь о Японии? — Японии? Смотря что интересует юную госпожу… — Маски. Театральные маски, например, Хання или Сомэн. Может вы знаете, какие люди их носят? — Люди… Могу сказать вам так — в Японии есть один клан, второй по могуществу из всех кланов — Маэда, уже вот несколько лет, если не век, их- предки и правнуки хотят забрать место Апостола себе. И главное их отличие — использование различных традиционных масок. Особенно в случае, — мужчина замолчал и, прохрипев, ответил, — мести… — Подождите, я знаю, что вы хотите спросить, однако, мстить Тэджону им не зачем, он никогда не связывался с японцами и уж тем более с кланами, — добавил ювелир, забирая из рук гостьи бумажки. — А если за ними стоит этот Ян Муён? — вдруг спросила она, отчего Сокун напрягся при упоминании данного имени. — Это невозможно… Мин Юнги убил Ян Муёна и восстать из мёртвых он тем более не может. Смерть данного человека была задокументирована и найденные ДНК подтверждают этот факт. Госпожа Ли, мой вам совет и наставление, не стоит углубляться в эту тему, и пожалуйста, не стоит копать пустую землю. Пока у вас нет должной силы, вы не сможете найти ответы на свои вопросы и удовлетворить желание столь сильного возмездия. Тэджон знал, что этот день может настать и знал, что мог избежать его, но прошлое — никогда не останется бесследным и беззаботным. За всеми нами попятам идут последствия… — Я понимаю… — сама того не осознавая, на глаза накатились слёзы. Ёнро не понимала, чего же она хочет и что ей делать с тем, что только что она узнала. Как жить дальше, зная, что дедушка и бабушка, погибли не просто так, а за свои проступки, несущие неотвратимые последствия? Вопрос так и оставался без ответа, отчего чувство страха стало завладевать её разумом. Что ей делать дальше? Как ей принять всё, то, чего её неотвратимо коснулось? Почему же спокойная жизнь до превратилась в «нормальную» жизнь после? Почему? — Прошу ответьте на последний вопрос… Ким Тэджон был хорошим полицейским? Я… нет, не так. Нельзя быть на одной или другой стороне, всегда приходиться выбирать что-то лучшее или худшее из двух зол. Просто скажите мне, как, почему? — Тэджон сделал всё, что смог, чтобы защитить свою жену, свою дочь и тебя, Ёнро. Он знал, как, где и за счёт чего это можно сделать. Думаю, в тот день, он знал, что пришло время последствий и последнего выбора. Юная госпожа Ли, я понимаю, ваше смятение, но и не знаю, как правильно ответить вам на тревожащие чувства вопросы. Пока вы не найдёте нужную точку истины, вы не сможете задать их правильно и также не сможете найти ответы. Будьте осторожны в их поиске, не всегда готов узнать то, что тщательно скрывалось годами от других, особенно будь это ваш кровный родственник, — мужчина взглянул на досье, на котором яркой чёрной краской отпечаталось имя «Ли Ёнджун». «Они не простят тебе этого, Тэджон…» «Храни её, пожалуйста. Спрячь в самом неприметном месте, но только храни. Она спасет мою семью… Она понадобится Ёнро, чтобы выжить. Я понимаю, что прошу многого, но, когда она будет в беде, отдай всё ей. Ёнро разберётся, что с ней делать…» — Не сейчас, Тэджон, но позже, она точно разберётся, как использовать это против твоих и своих врагов, — выглядывая из окна своей мастерской признался Сокун, наблюдая вслед уходящей гостьи.       Выйдя из здания мастерской, Ёнро прошла несколько метров до парка и присела на ближайшую свободную лавочку. Убирая с глаз влагу, чувства смятения, ожидания и поиска ответов полностью изнуряли её. В руках она крепко сдерживала коробку с украшением, последним, что смогло остаться у неё от того, кто вырастил её, как собственную дочь. И всё же ушедшие из жизни любимые и родные люди, могут так и не успеть сказать последние слова. Как в фильмах, они не пишут завещаний, прощальных писем и видеосообщений, не говорят тебе всё то, что не успели сказать ранее. Да и ты не можешь ответить им тем же. Вечная ложь создаёт круговорот вокруг тебя самой, отчего граница истины и фальши размывается огромными волнами страха и защиты. Выбор между худшим и наихудшим, лучшим и наилучшим не даёт объективно оценить будет ли это правильно или послужит фатальной ошибкой, несущей за собой бурю и шторм. Почему же реальность так жестока со нами? Является ли это правдой или же нашим собственным убеждением? Да, чёрт его знает.       Ей больно. И эта боль не утихает, а лишь больше разрастается в её груди, создавая огромную воронку чувств, что затягивает туда и разум. Месть не может быть лекарством и упованием, как и принятие произошедшего. Так и что же делать? Вопрос, что мучил её всё это время продолжать быть без ответа. Пусть жизнь и идет дальше, но уже совсем не своим чередом. Ёнро понимала, что оставить всё как есть она не может. Если не справедливость, то хотя бы правду — обязана знать. Мелькающие перед глазами люди то создавали толпу, то расходились, оставляя пустошь на своём месте. Вновь словно наблюдая себя со стороны девушка то отдалялась от себя, то возвращалась в собственное тело. Словно её разрывало на две части. Заострив внимание на одной точке перед собой, Ёнро вдруг почувствовала, как внутри нее все скрутило, грудь неприятно сдавливало, а мышцы живота сводило спазмом, за которым следовала тревога и страх. Девушка оглядела парк, и не сразу ощутив опаливающие кожу капли слез, поднялась на ноги. Чувство неминуемой опасности, преследования и нескончаемым в ушах шум не давал ей сдвинуться ни на миллиметр. «Нет, пожалуйста, только не снова… Я не хочу переживать это ещё раз. Пожалуйста, кто-нибудь…» Вибрация и звонок телефона постепенно доходили до её слуха и смогли отвлечь от слуховых и визуальных галлюцинаций. Взглянув на экран мобильного телефона, девушка провела пальцем вправо и приняла входящий номер. — Ёнро… — послышался обеспокоенный голос Джису. — Ты там? — Помоги мне, пожалуйста, — тут же ответила ей она, опускаясь на корточки и прижимая колени к себе. — Джису, помоги мне… Пожалуйста, я так устала от всего этого! Я больше не могу слышать эти крики в голове, этот шум, видеть все те маски, преследующие меня до сих пор… Я больше не могу, Джису. Скажи, как мне справиться с этим, куда идти и что делать… Где заканчивается вся эта ложь? Где я могу узнать правду? Я ничего не могу сделать, но очень хочу узнать, почему? — Нескончаемый потом слов прорывался сквозь всплеск эмоций и нервов, Ёнро старалась говорить связно, но у неё нисколько не получалось рассказать всё Джису. — Ты говорила мне как-то, что можешь помочь? Но сможешь ли ты правда это сделать? Были ли твои слова тогда реальными или мне просто показалось это? Я не могу вспомнить… — Ёнро, — Джису смягчила тон, — Где ты? Я заберу тебя, хорошо? Подожди меня, я уже иду…

***

      Находясь у себя в кабинете, Юнги общался со своими людьми, которые докладывали информацию о найденных уликах и причастности отдельных лиц, к похищению Чон Хосока и Ким Тэджона. Хозяин Красного Квартала был найден мёртвым в той машине, а взятые несколько людей в заложники пытались откусить себе язык, лишь бы не говорить, за что подвергались избиениям и допросу со стороны мафии. Чонгук всё это время работал как не в себя, помогая Юнги с делами и взяв на себя почти всё, чем занимался Хосок. Тэхён спустя некоторое время, проведённое в больнице после аварии, вернулся к своим обязанностям, повысив парня, что взял на себя его обязанности, до своего заместителя. Полиция, по его словам, только и занималась, что искала скрытую офицером Кимом информацию, что позволило ему незамедлительно действовать в целях собственной выгоды и работы на Апостола, помогая тому осуществлять ввоз оружия и запрещённых и проверенных веществ. Единственное что они упустили — группу «призраков», которые словно растворились в их стране и затихли на определённое время, в то время как группа специалистов Апостола уже выясняли, какие препараты есть в тех веществах, убивших двух его людей. Новости не затихали, представители полицейского управления только и делали, что оповещали новую информацию, касающуюся предателей и разлада в их стране. По телевидению, радио и в интернете люди говорили об обещаниях и надеждах, в которые их заставляют верить и чему многие перестают верить, беспокоясь за будущее. — Как состояние Хосока? — спросил Юнги, поднимая голову и обращая внимание на Чонгука, сидящего напротив него. — Врачи говорят, что он всё ещё в критическом состоянии. За всё это время он не просыпался, но ему становилось хуже и хуже. Его увозили на повторную операцию. Прогнозы не утешительны, Юнги… Его органы буквально деформировались от постоянных ударов, эти блядские суки сломали ему рёбра и кости. Дал бы ты мне их допросить… Я бы… — Поэтому я и отдал это под контроль Тэхёна. Ты не сможешь вывести их на нужную нам информацию из-за своих эмоций и неконтролируемого желания выбить ответ. Оставайся с Хосоком, следи за ним и дай знать, если придёт в себя. — Чёрт… — выругался Чонгук, — если бы не это всё, я бы поехал с тобой в Ватикан. Блять. — Да, ты прав, но ты и Намджун будете моими заместителями в моё отсутствие. Мне важно, чтобы ты был здесь и выяснил, связан ли Шон Доу, Кэтрин и остальные с кланом Маэда. — А что насчёт Ким Тэджона? — Нет, он точно не связан с кланом, скорее кто-то использовал людей Маэда для своих целей в его отношении, — заключил Юнги, рассматривая чёрную крупную монету, на которой кровавым отпечатком осталась закреплённая сделка между ним и офицером. — Сколько уже? — М? Времени? Шесть часов, а что? Твой самолёт вылетает в два часа ночи… — Ты, — обратился Мин к девушке со шрамом, отчего та выпрямилась и тут же отозвалась. — Кто из вас видел сегодня Ли Ёнро? — Она обычно приходит в три-четыре часа сюда, — как обычно на автомате ответил Чонгук, не обращая дельного внимания на вопрос. — Скорее всего на третьем сейчас. — Господин, охрана с третьего и первого передала, что госпожа Ли не появлялась сегодня в здании… — оповестила девушка, стоявшая позади Чонгука.       На экране телефона Третьего высветился входящий звонок от Намджуна. Взяв трубку, Юнги нахмурился и подрываясь с кресла, направился прочь из кабинета. ***       Встретив Ёнро у парка, Джису посадила её в автомобиль и увезла к себе. Всю дорогу, занимавшую от силы минут десять, она не могла добиться от Ёнро ответов, подмечая нестабильное состояние девушки, Джису постаралась кое-как успокоить её и более не спрашивать ничего, пока они не приедут к ней. Девушки вместе поднялись в апартаменты и заходя в просторную и дорогую квартиру, с порога их встретил Намджун, взглянувший на свою жену, внезапно сорвавшуюся куда-то, он было хотел что-то спросить у неё, но один её взгляд дал ему понять, что на данный момент вопросы будут неуместны. — Ёнро, — обратилась к ней Джису, присаживаясь напротив девушки. — Расскажешь, что случилось? Я знаю тебе сейчас не совсем легко, но я готова выслушать и постараюсь помочь тебе всем, чем смогу. — Джису, — набравшись смелости и тревожно вздохнув, Ёнро смотрела на свои руки и ногтем большого пальца впивалась в покрасневшую ладонь. — Я не знаю, что мне делать… как мне продолжать жить дальше? Я всё ещё слышу шум, крики и тот взрыв в ушах, я вижу свои ладони в крови, нестираемой крови. Мне кажется, что я схожу с ума, я вижу те самые маски на лицах незнакомых мне людей, мне всё время кажется, что за мной следят и я, конечно, пыталась вспомнить тот день, чтобы найти хоть что-то связанное с этими масками, почему мой дедушка знал их и как он вообще связан с ними? Да, наивно полагать что что-то будет… — Я понимаю, — Джису взяла руки девушки в свои. — Ёнро, на них нет крови… — Знаю, но они будто обливаются ею, мне кажется, что они словно погружаются на глубину и тянут меня за собой. Мы недавно только провели похороны, на них приходили его коллеги и друзья, но самое ужасное, туда пришёл Чан Сынвон — его просто отпустили, несмотря на все обвинения. Он вышел и снова работает с полицией… Джису, я очень устала. Я устала жить в постоянной лжи, от которой страдают все, кто мне дорог. Когда же я смогу доверить то, что знаю? — А что ты знаешь? — аккуратно спросил Намджун, втискиваясь в разговор. — Хах, Намджун, я знаю много того, чего не хотелось бы…       От услышанного далее Намджун растерялся, его глаза с удивлением осматривали ухмылку на лице гостьи, будто в её рукаве припрятано больше козырей, чем она только что рассказала. Джису же в это время сидела неподвижно, сокрытые факты, которые не все решились бы рассказать, заставили её задуматься о людях, окружавших её мужа. Она знает — Мин опасный партнёр и не очень-то рада их с мужем сотрудничеству, но чего Джису точно не ожидала услышать — часть информации о сделке между Джуном и Юнги.       Продолжавшуюся несколько минут тяжёлую тишину прервал звонок телефона, Намджун схватил мобильный и, поспешно извинившись, вышел в другую комнату для продолжения разговора с коллегами по работе. Очередные вопросы, заданные коллегами, решились быстро, вот только парень не решался вернуться обратно. Его внимание полностью было сфокусировано на контактах, где очень вовремя и удобно светился номер под именем: Господин Мин Юнги.       Он не очень хотел звонить ему, зная и наслышав какие между этими двумя отношения, но выбора не оставалось. Намджун, как и Джису, понимал, что сейчас помочь девушке не сможет, да и связываться с теми людьми не в его силах, а отличие от другого человека. Ещё один короткий звонок, после которого Намджун вернулся к гостье и жене. Джису украдкой взглянула на мужа, намекая тому, что им определённо предстоит долгий разговор. «Чем же еще ты меня удивишь?» — задался вопросом Мин, въезжая на территорию жилого комплекса. — Ли Ёнро, — будто смакуя имя на своих устах проговорил уже Юнги и, прокручивая телефон в руках, уставился в окно. — «Тишина, в эти дни была столь предсказуемой, но вот ты точно непредсказуема…»       Поднявшись на нужный ему этаж, Мин, не стуча в дверь, тихо вошёл в квартире, где его кивком головы приветствовал Намджун. Протянув руку в сторону зала и указав на место, где была сейчас девушка, Юнги пошёл первым. Проследив за ним обеспокоенным взглядом, Джун посмотрел на часы и медленно проследовал за Мином, намеревавшись забрать Джису и оставить этих двоих наедине.       Юнги вошёл в просторную комнату, его сразу же заметили и прекратили разговор, который он вовсе не собирался запоминать. Джису, заметив подзывающего к себе Намджуна и, извинившись перед гостьей, вышла из комнаты, бросая на Третьего несколько обозленный взгляд, чему мужчина не придал особого значения. В его глазах была лишь одна фигура, лицо и глаза, прямо смотревшие на него. Что же читалось в её взгляде? Злость, отчаяние, не свойственная надменность или же то, что скрыто за всеми этими чувствами: решимость действовать или хитрость, которая уж больно давно прослеживается в ней? На губах девушки расцвела улыбка, схожая больше с ухмылкой. Она что-то произнесла, чего Мин не услышал, но ему и не надо было, некогда открытая для него книга, в какой-то момент стала запутанной и не понятной. Ёнро поднялась на ноги, но никуда не сдвинулась с места, облокачиваясь рукой на стул позади неё, она также смотрела на Юнги. Он не выглядел привычно недовольным, раздраженным, злым или волнующимся? Нет. Хоть Ёнро и понимала, что Намджун позвонил ему после того, как она всё им рассказала, он приехал сюда только по одной причине, в корне не связанной ни с ней, как с человеком, ни как с наемным работником. Ему нужно то, что она знает… «Это вполне было ожидаемо, — подумала девушка, заметив его в дверном проёме и не сводя глаз, она сильно сжала пальцы в кулак. — Ты довольно-таки предсказуем Мин Юнги…» — Не думал, что давал тебе шесть дней, вместо пяти… — начал Мин, продолжая поддерживать с ней зрительный контакт. — Да… те пять дней, — протянула она как бы само собой разумеющееся. — Я помню, Юнги, — улыбка озарилась на её лице и как-то по странному наиграно растянула губы, назови девушка его по имени. — Вот только, — улыбка резко спала, а прежняя наигранность сменилась злостью. — Всё дело в одном тебе. Ответь мне на вопрос… Почему тогда ты не помог мне? Почему ты не слышал мои мольбы помочь мне вытащить его из-под завалов?! — она перешла на повышенный тон, который тут же соскочил из-за дрожащего голоса, и поднялась с места. — Я не верю, что ты пришёл аккурат к моменту взрыва! Попросту не верю… Ты был намного раньше, так скажи же мне, что тебе помешало прийти раньше?! — А ты думаешь всё так просто делается? Даже если и так, если я и был там до взрыва, я должен был войти как ни в чём не бывало и подставить всю команду, разрабатывавшую план? — Мин на удивление был спокоен, как будто не обращая внимание на тон девушки, он совсем не был заинтригован или напряжён, чему мысленно поразился. Впервые она не вызывает у него привычную злость, сравнимую с яростью и желанием убить. — Но мы изначально не входили в этот план… Я видела, как Чонгук забрал Хосока, а вот ты, по взгляду было ясно, что ты впервые встретил нас там, — Ёнро глубоко вдыхала, но это совсем не помогло ей справится с окатывающей горячую голову злостью и скорбью, по её щеке спускалась слеза, впоследствии упавшая на одежду. — Ты, помнишь, на каких условиях мы заключили договор? Что я говорила тогда? Всего четыре пункта, четыре важных для меня пункта… — Оба они и не заметили, как оказались рядом друг с другом. В каких-то семнадцати-восемнадцати сантиметрах. — Ты не должен был… — её голос окончательно задрожал. — Блять! Ты не должен был втягивать в это его! — Я и не втягивал его и уж тем более не заставлял… Думаешь, госпожа Ли, можешь всех удержать от любопытства или правды, особенно офицера полиции, которому больше жизни дорога его внучка? — Заткнись, — выдавила из себя Ёнро. — Ты настолько никчёмен, что не можешь выполнить одно простое условие? Да и что с того, если он знал, что тебе с этого? Ты мог не заключать эту грёбанную сделку с ним?! Ты мог… — девушка вглядывалась в тёмные глаз напротив, знала, что он начинает терять то самообладание, которое контролировал и начинает злиться. Да, мало ему этой сделки, связывающей и ломающей ему руки, так ещё и сам разговор начинает накалять атмосферу, витающую вокруг них. — Но я заключил, нравится тебе это или нет, она заключена и подписана, — его кольцо гранью коснулось её щеки и медленно спустилось к шее, убирая солёную влагу с кожи. — Ха, — насмешливо выдохнула Ёнро, и крепко обхватив его руку своими пальцами, сжала их и придавила остриё кольца к коже на своей шее рядом с сонной артерией. — Да, просто убей меня уже! Наверное, за всё это время тебе так сильно хотелось этого, и вот он, твой самый желанный момент… Можешь прострелить мне голову или просто воткнуть нож в сердце, как тебе больше нравится? — почти тихо, но на грани истерики, произнесла она. — Ах, это же не в твоём стиле, ты же можешь поступить по-другому, — девушка заметила его сопротивление и скрытую попытку убрать от её пульсирующей артерии руку. — Просто взять и лишить меня всего, что мне дорого. А или как ты говорил, заставишь смотреть как умирают мои близкие и родные у меня на глазах… Что же сейчас изменилось? Почему ты сопротивляешься при таком удобном моменте? Неужели моя смерть имеет цену больше, чем моя жизнь? — Ёнро рассмеялась, отпуская руку Юнги и выдыхая остатки воздуха, прикусила нижнюю губу. — В очередной раз я чувствую себя вещью, для кого-то ценна, для кого-то пуста… Но я человек… Совершенно не желавший той жизни, которая сейчас у меня есть. Я не хотела стрелять в него, и я не стреляла в Хосока, если кто-то из вас думает, что это могла быть я… Я не хотела знать тех людей, с которыми ты встречался на ужинах или мероприятиях. Я не хотела нашей с тобой встречи. Однако, больше всего, я не хотела знать то, что пришлось… А теперь что? — Юнги видел сменяющие друг друга чувства Ёнро. С каждым словом она всё больше и больше терялась, отчаивалась и сомневалась, будто в её голове постепенно наступала пустота, в которой слышалось миллион вопросов, которые оставались без ответа на них и лишь больше порождали другие вопросы. — Мне тяжело, мне грустно, мне больно. Я не знаю, что мне делать и не знаю, чего хочу? Люди часто делают неправильный выбор, после которого следуют последствия, но мой дедушка — не был тем большим злом, которым его выставляют… — Знаю… — полушёпотом подтвердил Мин, контролируя свою злость, рвущуюся наружу из темноты его сознания, но замечая, как отчаянье девушки сменилось непониманием. — Ёнро, — впервые он позвал её по имени, больше вводя в заблуждение и полностью отвлекая внимание на себя. — Хочешь, чтобы те, кто это сделал понесли ответственность за своё преступление? — спросил Юнги, на что девушка кивнула, вспомнив последнее условие договора между ними. — Точно также, что видела ты, увидят… — Нет! — резко прервала его Ёнро. — Это какой-то круг бесконечной мести… Нет, ни за что! Но и оставить всё как есть, я не намерена! Мне нужно узнать, почему, а дальше уже самой решать было ли это правильно или неправильно… Но ты не из-за сделки пришёл сюда, так? Виной всему информация, которой я владею и которую знаю — это твоя слабость и моё оружие, благодаря которому я могу выжить… Однако, я не собираюсь, пока, нарушать договор и останусь на твоей стороне… только при одном условии, ты поможешь мне и выбора у тебя здесь нет. — Уверена, что победишь меня? Ты угрожаешь тому, кто иерархически выше и сильнее тебя в несколько раз… — Что ж, в этом мы с тобой похожи, разве нет? — намекая ему о его прошлом, спросила Ёнро, не требуя ответа взамен. — Нам нет нужды ставить друг другу ещё больше условий и угроз. Ты хочешь узнать, почему так произошло. Я же хочу найти того, кто стоит за этим. У нас одна цель, так что сейчас возьми себя в руки и помоги мне, а я помогу тебе, — она не ответила ему, вглядываясь как солнце при попадании ярких лучей на радужку его тёмных глаз позволяло цвету отблёскивать золотисто-коричневого тонами. — Через несколько часов мы должны улететь в Италию, с университетом всё решено… «В университете выбирают студентов… некоторые могут поехать в Италию на международную конференцию… у тебя есть задатки и это шанс посмотреть на презентации других..», — промелькнули слова Сонхвы у неё в памяти. — «Ну конечно, это был ты…»

***

      Поздней ночью, готовясь ко взлёту и сидя пристёгнутыми на своих местах в личном самолёте Мина. Девушка почти засыпала, чувствуя себя эмоционально вымотанной и физически измотанной, она скрестила руки на груди и прикрыв глаза, склонила голову к окну, за которым в глубине иссиня-чёрного неба ярко сияли звёзды, а луна освещала землю, отражая лучи солнца, падающие на её поверхность. Взлётно-посадочная полоса освещалась своим бокам красными фонарями, бортпроводник, передав пилотам некоторую информацию, осмотрел сидящих пассажиров на своих местах и их ремни безопасности, после чего и сам сел на своё место ожидая взлёта.       Лишь после взлёта подойдя к почти уснувшей девушке, Юнги наклонился к ней и, взяв за левую руку, слегка надавил на тыльную часть ладони и приподнял безымянный палец, отчего Ёнро дёрнулась и открыв глаза, посмотрела на Мина. Он надел на её палец небольшое, тоненькое, сплетённое кольцо. Девушка не задавала вопросов, понимая, что её ждёт очередная игра, она взглянула на своё кольцо и только потом заметила, что на его безымянном пальце левой руки тоже блестит скруглённое серебро.