Ненависть тоже эмоция

Саше кажется, что она прослушала вообще всё, залипая на Марка и его светлые голубо-серые глаза, взгляд которых скользил с Трусовой на Щербакову. И только когда Аня пинает её под столом ногой в коленку, при этом продолжая совершенно очаровательно улыбаться, Саша очухивается. — Что, прости? — Я говорю через неделю, на следующие выходные. Как раз сейчас пройдёт несколько контрольных, больше свободного времени, и даже Авербух не будет бесноваться как ненормальный со своими зачётами. Сходим вчетвером или впятером, там как раз новый ужастик выйдет. Только в новый кинотеатр, билеты дешевле и зал почти всегда пустой. — Аа… — Да, конечно, почему нет. — отвечает Щербакова, перебивая не особо соображающую Трусову, лыбясь во все тридцать два. — Ну тогда мы пошли, сейчас у нас химия, а вы знаете Лариску, брр. — подаёт голос второй парень. Саша честно пытается вспомнить его имя, но не может. Он вроде бы иностранец, но это никак не помогает. Марк сияет и смущённо бормочет короткое «пока», не отрываясь смотря на Сашу. Та бросает беспомощный взгляд на Валиеву, которая одними губами произносит «потом поговорим» и тоже уходит следом. Как только компания скрывается за дверьми, у Трусовой резко делается вид будто ей зарядили дубинкой в ебало, причём не один раз. — Это что блять сейчас было? Аня пожимает плечами. Она бы и сама хотела знать. Это было верхом неожиданности и вполне очевидно, что Трусова… — Он позвал меня на свидание? …задаётся совершенно не тем же вопросом, что и она.

***

С момента их спора прошло девять дней. Сейчас четверг, свидание ещё через девять дней. Остаётся не то чтобы много, но шансы на поражение всё равно велики. Трусовой даётся слишком легко, да ещё и Аня сама какого-то хуя помогла ей. Зачем она вообще ей помогла, поддакнув Марку? Но может всё дело в… Бред. Не может такого быть. Почему же тогда Щербакова начала испытывать сильнейшую злость каждый раз когда видела Кондратюка? В чём же блять дело? Почему он так резко стал её раздражать, причём до такой степени, что хотелось треснуть по его улыбчивой роже? Он ей точно не симпатичен, сколько бы не велись на его пресс и добрые глазеньки другие девчонки. Скорее наоборот. Марк кажется ей набором отвратительных стереотипов, найденых в фильме про подростков: капитан команды по баскетболу; весь из себя позитивный, лезущий из кожи вон, чтобы кому-то что-то доказать; со своей свитой парней, ходящий по коридорам так, словно школа — его личное королевство и конечно же влюблённой в него одноклассницей из группы поддержки, которая потом залетит от кого-то через годик-другой после окончания школы по классике жанра. Кретин даже девушку на первое свидание поведёт на только что вышедший ужастик, ещё и в компании друзей. Типичный клишированный придурок, который в итоге разобьёт главной героине — обязательно серой мышке в очках — сердце, и повезёт если без очков. Вот только Трусовой не идёт образ серой мышки. Она для Кондратюка не та, не то. Он не умеет её любить так как нужно, а Трусовой определённо нужно и не эти розовые сопли, держания за ручки каждую перемену, милые записочки с признаниями и ласковые прозвища. Любить Трусову правильно это скорее приносить её любимый чай, отдавать свой свитер, греть ладони и губы дыханием, читать любимого Булгакова, помогать с формулами и признаваться так, как никто не умеет — рычать, драться, кусать, сводящим с ума шёпотом на ухо через улыбку говорить о том какая она хорошая девочка, заставлять её кричать чужое имя и слушать как она захлёбывается в стонах, связанная по рукам собственным ремнём. Трусова ведьма, правда совсем не из-за рыжих, тем более что крашеных, волос или по-настоящему колдовских зелёных глаз; но поступать с ней нужно именно как с самой живучей ведьмой. Ане хочется разбить ей ебало, а не сердце, выжечь бесячую натуру до тла, а потом поджечь и пепел, наорать на этого идиота, который так нежданно-негаданно пролез Трусовой в сердце, хотя все эти годы там был вовсе не он. Аня совсем не умеет мириться с поражениями, а значит надо менять положение дел в свою сторону. И возможно у неё уже есть план. Подсунуть парнишке другую девчушку, возможно даже ту, из группы поддержки, что смотрит влюблённым взглядом хуже рыжей, сделать так, чтобы кто-то случайно снял их на видео, а потом утешать Трусову, рыдающую на своём плече, поглаживая её по спине. И почему эта мысль так сладко отозвается в животе?

***

Саша поверить не могла. Марк, Марк, сам позвал её на свидание. Ну и что что там будет ещё сколько-то человек, они наверняка будет сидеть вместе! Интересно кто его на это надоумил? Неужели Камила? Они близко не общаются, но вроде как Валиева нравится его другу. Будем ходить на парные свидания! Ох, настолько же это красиво звучит. Саше хочется прыгать от радости, в груди разливается неожиданно приятное тепло и уголки губ сами тянуться вверх. Она берёт телефон, чтобы записать Камиле парочку визгливых голосовых. Время пол одиннадцатого вечера Валиева обычно уже ложится спать, но что поделать, если Саша была занята всё время в промежутке между школой и сном. Заполняя таблицу по истории она не может выкинуть из головы мысли о будущих парных свиданиях, столбцы и линии выходят криво и косо, а на полях нарисованы сердечки. А за ужином — горячим чёрным чаем и бутербродами с котлетами — вспоминает как они с Марком смотрели друг на друга и думает, насколько её сердце наверняка громко кабыдыхкало, что было слышно на другом конце столовки и даже в коридоре, и почти что давится едой, забывая жевать пищу. Принимая душ Саша представляет как они будут ходить по школе держась за руки и может быть даже пропускать уроки, чтобы пообниматься сидя в пролёте между вторым и третьим этажом на ступеньках школьной лестницы. Мысли о простигосподи поцелуях настигают её перед самым сном. От представлений как чужие губы касаются её губ, в груди разгорается маленький пожар, постепенно, вместе с мыслями о поцелуях в шею, переползающий где-то к низу живота. Саша засыпает с лёгким возбуждением и мечтами о тепле от чужих рук. Постепенно в её сон так же проникают губы-руки-поцелуи-глаза-касания-улыбки, но последние почему-то кажутся карими, но то может просто обманка от собственного мозга и проверка на внимательность — у Марка ведь голубые глаза. На утро Саша и не вспоминает, что руки ласкавшие её во сне были хрупкими и девичьими.