Ненависть тоже эмоция

Аня не могла поверить, что Трусова, та самая Трусова, которая была лучшей ученицей параллели по многим предметам; та Трусова, которая так легко обгоняла её на всех забегах; которая улыбаться перестала с класса седьмого и постоянно ходила одна и казалось бы вовсе не нуждалась в ком-то другом, так легко повелась. Боже, дебилка несчастная, да что у меня на тебя вообще может быть? Какой компромат ты себе надумала? Аня особо и сама не понимала зачем предложила этот дебильный спор и чем она руководствовалась. Просто не заметить зелёные глаза-сердечки Трусовой при виде Кондратюка было сложно. Всего лишь через знакомых оставалось уточнить у её подружайки и воаля. Сашу оказалось развести легче чем пятилетнего ребёнка. Идиотка. Но зато Аня повеселится следующий месяц, ведь Трусова ссыкло, самое настоящее ссыкло, которое только и будет, что зыркать исподтишка да злобно пыхтеть с задней парты. Хотя, признаться, Ане частенько было её жалко. Вот как тогда на химии. Помочь с парочкой заданий не было чем-то сложным. И уж куда проще было начирикать несколько решений, нежели слушать раздражающее шмыганье справа. Для холодной королевы Трусова казалась Ане чересчур сопливой размазнёй. И вызывала скорее сочувствие большую часть времени, а не трепетание пред её уверенностью и стойкостью. Когда-нибудь она засунет свои эмоции настолько вглубь, что потом заблудится внутри себя в их поисках. И это жалко. Аня вдоволь наслушалась психологов по которым её таскали, когда её старшая сводная сестра сбежала из дома в шестнадцать, и последнее что она будет делать — подавлять свои чувства. Лучше быть сентиментальной, громкой, надоедающей, чем потеряться в своей же голове. Она проживает все свои эмоции ярко, пропуская жизнь через себя полностью, как её научили. И ненависть точно не то, что она будет запихивать поглубже. Тем более когда ненавидеть нужно её. Но пока что…что же, из этого получится интересный эксперимент.

***

Щербакова подсаживается к ней на геометрии. И на биологии. И на истории. И на литературе. И на астрономии. И на иностранном. И бегает рядом на физре. Если бы Саша была ебнутой, то наверняка решила, что Аня к ней подкатывает. И для всех остальных это кажется зарождением дружбы, если бы не одно но. — Какого хуя ты ко мне лезешь? — возмущённо, в пол голоса спрашивает Трусова, когда Аня внаглую стыривает ягодную жвачку из пенала и придирчиво морщит нос. — Хочу следить за ходом твоих мыслей? — Ждёшь пока я тебе скажу как буду признаваться? — удивляется Саша. С чего бы Щербаковой проявлять такой интерес к её персоне? Волнуется что проиграет? Так Трусова ей это дала понять в самом начале, как только согласилась на спор, что-что, а уступать и тем более проигрывать она точно не собирается. Она в конце концов девочка умная, прекрасно знающая, что ей нужно. — А чего ты тут вообще так долго думаешь? Просто «ты мне нравишься и всё». Нихуясе «просто», Саша аж воздухом поперхнулась. От ответа спасает оглушающий звонок. Трусова встаёт из-за парты, начинает собирать вещи. Она трясёт головой, прядьки крашеных рыжих волос выбиваются и щекочут щёку. На секунду в мыслях появляется картинка как Марк заправляет её волосы за ухо, а потом нежно целует и губы у него тёплые и руки… Щербакова пытающаяся бороться с её волосами щёлкает пальцами перед носом, второй рукой всё-таки запихивает одну самую непослушную прядь за левое ухо. — Ептить, ты как с ними живёшь? Длинные слишком. — Аня берёт свой моднявый шопер с рисунком Гоголя и крича, уходит из класса. — Трусова, я в столовую, подходи! Пылающие щёки и странные ощущения в грудной клетке Саша спихивает на отвращение. Ебанная Щербакова. Через десять секунд до до неё доходит, что она как полная идиотка стоит уже несколько минут, так и не убрав учебник с тетрадью в портфель. Ебанная Щербакова — как мантра, привычное, почти незаменимое, течёт довольно так себе по венам, не мешая жить. В отличии от Ани, с каждой встречей всё усложняющей. Вот зачем надо лезть к её волосам? Пока Саша идёт до столовой, волосы вываливаются из-за правого уха и начинают болтаться перед лицом, но они полностью игнорируются — девушка слишком погружена в свои мысли. В столовой всегда подавался самый лучший чай в мире — чёрный, переслащенный, с лимоном и горячий настолько, что по ощущениям обжигал даже лёгкие. Саша всегда брала его и пиццу вдобавок, что являлось неизменной классикой школьных обедов для большинства школьников. За такое не грех было отдать и сотку, но хлебобулочное стоило не дороже шестидесяти, а супы рыжеволосая игнорировала напрочь, отдавая предпочтение вторым блюдам. Расплатившись, не изменяя себе Трусова двигается к столику возле батареи и окна, но приступить к трапезе не удаётся — Аня, плюхнувшаяся напротив, приземляется так, что чай растекается по столу. — Ты со своей жопой можешь быть поаккуратней? — вполне дружелюбно интересуется Саша. — Ты лучше бы за своей жопой следила. — хмыкает Щербакова и кивает куда-то позади Трусовой. Саше и не нужно знать, что происходит, она слышит приближающийся смех и прекрасно знает кому он принадлежит. Когда она поднимает голову, то видит улыбающегося Марка со спортивной сумкой на плече, рядом какого-то отдалённо знакомого парня и свою подругу Камилу. Сердце делает кульбит, да так и перестаёт биться, оставшись где-то в районе пупка.