Чувство для двоих

23 декабря 1989 года. Зимний город преобразился к грядущему празднику. Возвысились на улицах украшенные игрушками ёлки, и протянулись между столбами гирлянды с крупными разноцветными лампочками. Люди, охваченные радостной суетой, сновали по магазинам, рынкам и ёлочным базарам. Приближался Новый год, причём, особый на этот раз, ведь следом за ним начиналось новое десятилетие. Катя Полякова посмотрела в дверной глазок и открыла дверь. В прихожую сначала вплыла полутораметровая ель, от которой повеяло свежим морозом и смолой, а следом зашёл нёсший эту ель Тихон, стряхивая снег с обуви. – Ох, умаялся, пока нашёл подходящую, – объяснил парень и, прежде чем освободиться от верхней одежды, придвинул ёлку к стене, чтобы не упала. – Хорошая ёлочка! Ты как, не сильно замёрз? – Катя взяла у Тихона дублёнку и повесила на крючок. – Да нет. Но дома всё равно теплее. И я чувствую, что уже пора обедать. За обедом Катя захотела поговорить по поводу того, где праздновать Новый год. У неё было своё соображение по этому поводу. Даже два соображения. Провести новогоднюю ночь вдвоём, поцеловавшись под бой курантов... что может быть уютнее и романтичнее? Однако два дня назад Серёга Яковлев позвал Ваню, Ингу, Катю, Борю и Ларису отметить праздник у них в комнате общежития: по его соображению, поскольку учиться им оставалось всего полгода, то неплохо бы ещё раз собраться вместе, пока есть возможность и институтская учёба, которая их объединяет. Праздновать в таких условиях предполагалось довольно тихо, но с шампанским, которое можно тайно пронести мимо вахты. Катя сказала, что придёт, но только вместе со своим парнем, на что Серёга ответил, что ничего не имеет против. Полякова очень хотела представить Тихона своим подругам и друзьям. Не для показухи, конечно; она видела в этом не большее, чем просто возможность познакомить любимого со своим кругом общения. И даже как-то плевать, что там будут Ваня с Ингой – к Смирнову у Кати уже давно ничего не было, и они окончательно стали друг для друга лишь друзьями. Как не было и желания похвастаться перед Ваней присутствием нового ухажёра. Но вдруг у Тихона тоже будут свои идеи? Может, он предложит Кате поехать отмечать к его родителям? Хотя, насколько девушка уже успела изучить характер возлюбленного, чаще всего свободное время он любит проводить дома. – Ммммм, обед супер! – проговорил Лисов, уминая макароны "по-флотски". – Мне гораздо проще назвать, что ты НЕ умеешь готовить. – Ладно уж, – девушка заулыбалась от приятного смущения. – Я просто люблю готовить и делаю это, как умею. – Не-не-не, не скромничай! – Тиша, – сказала Катя. – Я с тобой хотела обсудить, как бы нам Новый год отпраздновать. – А что тут обсуждать? – удивился Тихон. – Мы будем отмечать здесь, вместе и только вдвоём. Это же будет отлично, Катюшка! Наш первый совместный Новый год! – Да, Тиш, ты вот мои мысли прочитал! – в Катиных восхищённых глазах явно читался энтузиазм и предвкушение праздника. – Слушай, а если твои родители захотят пригласить нас на Новый год к себе? Или сами приедут? – Я звонил им вчера, спрашивал. Мама с папой поедут праздновать в гости к папиному начальнику. Там будут только их друзья и сослуживцы с жёнами. – Аааа, понятно. Но знаешь, у меня ещё есть ещё одна идея. – Какая? – У меня мои друзья из института соберутся на Новый год в общежитии, – объяснила Катя, доедая макароны. – Я очень хочу, чтобы ты пошёл туда со мной. – Я не знаю, буду ли я там уместен, – Тихон пожал плечами и добавил пару кубиков рафинада в чай. – Там же только студенты будут. Катя, встав из-за стола и подойдя к парню, потрепала его тёмные, взмокшие от недавней прогулки волосы: – Тиш, ну я не так думаю. Мне кажется, ты зря стесняешься. – А как я через вахту пройду? – Можно что-нибудь придумать. Полякова ещё не знала, что тут можно придумать, ведь она совсем не учла этот момент. Вряд ли Октябрина Степановна, сварливая вахтёрша студенческого общежития, пропустит постороннего человека. Не предъявлять же Тихону своё милицейское удостоверение, чтобы пройти в здание – иначе старуху хватит инфаркт, либо она немедленно доложит коменданту общежития о визите милиционера, и тогда вся тайная новогодняя вечеринка накроется одним местом. – Ну, Катюш… Ладно, я пойду с тобой, – решил Лисов. – А сколько там человек будет? – Человек восемь, считая нас. Маша, моя подруга, её муж Серёжа, Боря, Лариса, это ещё одна подруга моя, и Ваня будет с Ингой, я тебе про него уже рассказывала. Услышав про то, что и Катин бывший будет там, Тихон задумался. С одной стороны, видеть человека, который, по его мнению, в своё время недостойно и по-свински обошёлся с Катей, он не желал. Конечно, бить ему морду Лисов не собирался, но пару ласковых хотелось сказать, аж язык чесался. С другой стороны, новогодний праздник, любимый ещё с раннего детства, Тихон не стал бы портить ни себе, ни окружающим, поэтому на этой вечеринке он ничего Ване говорить не будет. Даже не будет косо смотреть. Но немного порадовать собственную гордость всё же хотелось: пускай же видит, что Катя счастлива, несмотря ни на что! – Я точно определился, мы идём туда. – Ну и славненько, любимый! – девушка подарила Тихону чувственный поцелуй и пошла мыть посуду после обеда. – А сегодня мы с тобой ёлку нарядим! – Я тут вспомнил: у нас нет наконечника для ёлки. Я в январе ещё случайно разбил его, когда игрушки убирал. – Я завтра после института могу в универмаг зайти. Может, там наконечник или звезду можно купить. Если ещё всё не расхватали.

***

25 декабря 1989 года. Справившись с двумя зачётами в этот первый день сессии, Катя шла к выходу из института, где встретилась с Машей и Серёгой Яковлевым. Серёга с облегчением вздохнул: – Слава Богу, сдали эти зачёты. Жесть, да, Кать? – Да вроде бы, ничего трудного, – ответила Полякова. – Если хорошо подготовиться. – Вот, знаешь, то-то и оно, – сказала Маша. – У меня как-то хватает времени и за ребёнком смотреть, и к зачётам готовиться. В отличие от некоторых. – Ну, ничего, скоро Новый год же! Отметим все вместе! – обрадованно напомнила Катя. Серёга отреагировал на это с невиданной для него серьёзностью: – Кстати, насчёт этого. Вечеринка, скорее всего, отменяется. Боря простудился, поэтому он вряд ли придёт. Вани тоже не будет. И Инги. – А с ними что? – поинтересовалась Полякова. – Они поедут на Новый год на дачу к отцу Инги, – рассказал Серёга. – Он их сам туда пригласил, хочет поближе с будущим зятем познакомиться. Там такие люди соберутся, Катя... Туда даже моего отца бы не допустили, понимаешь? Моего! – Катя, так ты, может, всё-таки хочешь к нам прийти на Новый год? – предположила Маша. – Приходи, ты и так тут не бываешь! – Да нет, спасибо, Маш. Я всё-таки праздновать Новый год буду с парнем. – А, ну дело молодое, это понятно! – Серёга подмигнул Маше. – Маша, видишь, у Кати планы совсем другие. Им там с… – Тихоном, – подсказала Катя. – Да! – Яковлев щёлкнул пальцами. – Им там с Тихоном и без нас будет, чем в праздничную ночь заняться! – Ой, да ну тебя, Серёжа, – отмахнулась Маша и обратилась к Кате. – Катя, ты не обижайся, если что! – Да я совсем не обижаюсь! Ну, ребята, я, наверное, пойду. Пока! – Но ты нас с парнем своим всё равно потом познакомь! – крикнула Маша вслед подруге, на что Катя, развернувшись, утвердительно кивнула. Полякова торопилась домой, и ей не терпелось обрадовать Тихона вечером прекрасной новостью.

***

29 декабря 1989 года. Неделя уже подходила к концу, но наконечник для ёлки так и не был куплен, о чём Катя, мыслями занятая сессией, вдруг вспомнила. Сегодня был всего один зачёт, во второй половине дня, и после этого Полякова решила добраться-таки до универсама и купить нужное украшение для ёлочной верхушки. Новогоднее чудо в виде переизбытка привезённых в магазин ёлочных игрушек всё-таки осуществилось, и Катя, выстояв двадцать минут в очереди, смогла купить наконечник для ёлки – серебристый, и расписанный тонкими и изящными белыми узорами. Большие хлопья снега плавно, будто лаская улицы, падали с тёмно-серого неба. Холод слабой щекоткой покалывал лицо. На заснеженной улице было совсем не темно – повсюду горел свет от фонарей, гирлянд и витрин. Всё вокруг безумно завораживало, и Катя, стоя рядом с парковкой у соседнего с универмагом здания, проникалась этой симфонией предновогодней поры. Она ждала Тихона, который обещал заехать за ней сразу после работы. – Эй, девица-красавица! – крикнул голос откуда-то справа. Катя посмотрела в сторону и увидела стоящего перед собой деда Мороза. Удивлению девушки не было предела, и обращался дед Мороз явно к ней, поскольку рядом никаких других девиц не наблюдалось. Неуверенными шагами Полякова подошла ближе к сказочному персонажу и, вглядываясь в его лицо, только по глазам узнала того, кто мил ей. – Это ты, Тиша? Хахаха, я даже не сразу узнала! Девушка сразу же бросилась в объятия возлюбленного. – Видишь, как оригинально я тебя встретил? – сказал Лисов и приспустил бороду, чтобы было удобнее говорить. – Ой, Тишка, ну ты и выдумщик! Ты где костюм нашёл? – У родителей дома хранился. У меня в детстве отец пару раз на Новый год дедом Морозом одевался. Я думал, может, костюм выбросили давно. Нет, видишь, до сих пор как новый! Я этот костюм ещё во вторник привёз и на антресоль убрал. – А когда же ты переоделся? – Да вот, видишь, пришлось успевать. Я с работы домой помчался, только-только успел переодеться и сразу сюда. Пошли, Снегурочка моя, в мои сани модели «2105»! В машине Лисов, сняв шапку и бороду, завёл двигатель. Катя посмотрела на заднее сиденье. Лежавший там красный мешок с нашитыми на него вырезанными из фольги снежинками и звёздочками, явно не был пуст. – А что там у тебя в мешке? Неужели подарочки? – смеясь, спросила Катя у Тихона. – Да это нам на работе подарили. Шампанское и немного фруктов. – Что, прямо так, в мешке подарили? – Не, Катюш, я в мешок потом это всё переложил, для солидности. Непорядок, когда дед Мороз с пустым мешком. Ну, теперь домой!

***

31 декабря 1989 года. Катя открыла дверцу духовки, и оттуда почувствовался жар вперемешку с аппетитным ароматом. Приготовленная по рецепту, переданному матерью Тихона, курица заняла на столе почётное место рядом с оливье, салатом "Мимоза", сервелатом и холодцом. Впервые за долгое время Катя Полякова встречала Новый год так, как того хотела. Любимый праздник с любимым человеком. А Тихон нашёл в таком праздновании новый смысл. Смысл, рождённый чувствами к той, что сидит рядом с ним. Как же хотелось каждую секунду, каждый момент этого вечера растянуть подольше… Минутная стрелка часов уже подползала к полуночи. Парень открыл бутылку шампанского и наполнил искрящимся напитком оба бокала, чуть расплескав пену на скатерть. – Тиша… Что бы ты пожелал? – спросила девушка, взяв бокал. – Сохранить то лучшее, что мы получили в этом году. Мы с тобой встретились и стали парой. Мы полюбили друг друга. Пусть же наша с тобой любовь будет всегда с нами. – Да, мой дорогой, – согласилась Катя. – И если будут перемены в нашей жизни, то пускай только хорошие. С Новым годом, Тиша. – С Новым годом, Катя. Бой курантов, передаваемый по телевизору, завершил этот 1989 год, а вместе с ним и период, название которого будет произноситься с теплотой и душевным трепетом – «восьмидесятые»…