Чувство для двоих

15 марта 1990 года. – Привет, Катюш! – Привет, милый. Ужин на столе, я сама уже поела. Вечерняя усталость не шла ни в какое сравнение с тем, как к обеду у Тихона заболела голова. Периодические головные боли проявлялись у него ещё с детства, но в основном, они проходили легко и бывали нечасто. За время похода до аптеки за таблетками во время обеденного перерыва стало заметно лучше. "Неужели, это свежий воздух так помог? Надо гулять по выходным и Катю просить, чтобы чаще в квартире проветривала", – решил парень. Благо, что головная боль сейчас не мучила и не испортила ужин, на который сегодня были макароны с тушёнкой. После еды Тихон зашёл в комнату и переоделся. Катя лежала на кровати и читала книгу. Даже просто смотря на неё и на то, что она делает, Лисов чувствовал, как его сердце захлёстывала невидимая глазу волна чего-то неописуемо нежнейшего... Сразу захотелось бросить все дела и проводить вместе как можно больше времени, вместе делать что-нибудь по дому, веселиться и дурачиться вместе... Тихон присел рядом с Катей, увлечённо продолжающей читать. Медленно подобравшись рукой к Катиной ноге, он немного потрогал пятку девушки. – Хихихихихи! – посмеялась Катя. "Значит, на щекотку мы реагируем... Отлично, можно продолжать!" – озорство разыграло интерес, и Лисов пощекотал у Кати уже обе пятки. – Хихихихих! Ты специально это? – Полякова отвлеклась от чтения. – Ну а как иначе? – подмигнув, сказал молодой человек, придвинулся к Кате вплотную и тут же начал щекотать её бока, смело залезая руками под кофточку. Катя выронила книгу и громко засмеялась: – Хихихихи хаха ой ооой! Тишкааа!!! Ну не могууу, ааххахах! – Может, займёмся? – прошептал Лисов, остановив щекотку и пристроившись на любимой сверху. – Ну, давай хотя бы ночи дождёмся и ляжем в постель, – Катя, чувствуя через одежду возбуждённый пенис возлюбленного, ничуть не меньше горела желанием ответить половой взаимностью, но всё же решила немножко с этим повременить. Обычно они занимались любовью в ночное время суток, не считая их первого дневного интима, и делать это не ночью показалось ей с непривычки чем-то неловким. – Ладно, – Тихон слез с девушки и лёг рядом. – Ты же не обиделся? – Да с чего бы это? Ночью, так ночью, – ответил парень. – У нас что-то немного жарко. Можешь проветрить, пожалуйста? – Да, сейчас, Тиш. Полякова подбежала к окну и открыла форточку. – Так не дует? – Нет, Кать, нормально. Пусть минут десять постоит вот так, открыто. – Может, телевизор посмотрим? – предложила Катя, вернувшись на кровать. – Там сегодня ничего интересного, я с утра проверял программу. – Тогда просто полежим и поговорим. – Давай, – согласился Тихон. – Так здорово... Вечерняя свежесть, очарование твоего взгляда и тепло твоей любви, способное растопить лёд каждодневной рутины... – Мммм, ты так красиво умеешь говорить... – Катя ласково, по-кошачьи, прильнула к парню и с игривостью прошлась пальцами по его груди. – Ну, не буду хвастаться, но у меня в школе по русскому и литературе были пятёрки, и иногда мои сочинения учительница зачитывала как пример для класса. – А почему ты не пошёл на филологический? – Мать хотела, чтоб я на филфак МГУ поступил. Но я выбрал юридический, а потом уже в милицию пошёл. Знаешь, мне Степан Савельевич, ну, дядя Стёпа, он мне на работе не помогал никаким блатом, хотя и предлагал. Он же друг моего отца... Я своего звания сам добился. – Ну, ты же, значит, свою работу любишь? – Конечно, Катя, – Тихон уверенно кивнул. – А я помню, ты говорила, что была стюардессой. – Да. – А у тебя были во время рейсов какие-нибудь опасные ситуации? – Была один раз угроза аварийной посадки, самолёт так трясло... Я думала, что мы вообще упадём, и там... – Так, всё. Катя, хватит, – Лисов присел на кровати и резко остановил Катин рассказ. – У меня уже воображение такие картины нарисовало, чем бы это могло закончиться... Полякова с лёгкой грустью поджала губы. – У меня ведь это сначала была мечта – стать стюардессой. Но я поняла: такие опасности, как там бывают, это всё-таки не для меня. Мне это самой, через свой опыт надо было понять. Местами, знаешь, это даже страшнее было, чем когда я в Братске на стройке бригадой зэков командовала. – КЕМ ты командовала?!! – Тихону казалось, что у него чуть сердце не выскочило от того, что он только что услышал. – Я со студенческим стройотрядом ездила в Братск. Там на стройке заключённые тоже работали, отдельными бригадами, и мне поручили руководить одной из них. Но там везде была охрана, никто бы на меня не напал... К горлу подступила тошнота, и будто шилом кольнуло в оба виска. Всё, что сейчас говорила Полякова, проходило, минуя восприятие, и рассеивалось, словно в каком-то вакууме. Перед глазами Тихона была лишь ужасная картина, как будто кто-нибудь из этих зэков в самый разгар работы коварно хватает его дорогую, бесценную Катеньку в заложники, приставляя к её шее заточку, заранее спрятанную; как конвоиры, по требованию заключённого, кладут оружие на землю и подгоняют ему УАЗик для побега... – Что ж ты делаешь, Катя... Что же ты делаешь... – Тиша, чего ты так? – взволновалась Катя. – Да я ж за тебя боюсь, Катька! Я бы в жизни себе не простил, случись с тобой что плохое. А почему ты именно в Братск поехала? – Я могла выбрать поехать со стройотрядом на Урал или в Сибирь. Вот я второе и выбрала, как можно дальше отсюда. – Так почему же? – Если честно, из-за Вани Смирнова, – задумчиво сказала девушка. – Мы тогда расстались уже, но у меня было к нему ещё немножко... Симпатии, я б сказала. Я поехала в Братск, чтобы подальше от Вани, чтоб не видеть, как он тут любовь с Ингой крутит. Мало того, что Ваня столько времени пудрил мозги Кате и играл с её чувствами, на самом деле любя другую, так ещё и то, что Катя была в такой опасной обстановке, косвенно произошло из-за него же! Да что ж за человек-то он?! – Тааак, значит это опять Ваня Смирнов! – сквозь зубы проговорил Тихон. – Я смотрю, он только и делал, что портил тебе жизнь! Если я с этим Ваней встречусь, то скажу этому... даже не знаю, как его назвать... всё, что о нём думаю! И я не хочу, чтобы он ещё когда-нибудь упоминался в разговорах между нами! Полякова видела, как её возлюбленный всерьёз разозлился. Пальцы его нервно постукивали по кровати, носовое дыхание сделалось шумным, а остекленевшие округлившиеся глаза смотрели куда-то в сторону и не выражали ничего, кроме ярости. – Тиша... Тиииш... Я тебя таким... Впервые вижу... Этот голос – родной, лёгкий, исполненный любви и обволакивающий слух – рассеял заполнившие рассудок тучи внутренней злобы. Лисов посмотрел на Катю. Девушка полулежала испуганная, даже как-то вжавшись в подушку. – Прости меня... – парень пододвинулся к девушке и виновато коснулся губами её руки. – Ну и чего ты злишься так зазря? – с укором покачала головой Катя. – Катя, понимаешь, я просто не хочу, чтобы мы вообще говорили про твоего этого Ваню, – объяснил Тихон. – Эх ты, нашёл повод... Ваня давно уже моим не является. Ну, хорошо, не будем про него говорить. А ты что, ревнуешь меня? Лисов смекнул про себя: "Напросился, вот и отвечай". – Есть немного, если честно.

***

Кате Поляковой уже случалось проходить через ревность – почти два года назад, когда её тогдашний парень Макар вздумал устроить ей проверку через детектор лжи на компьютере в НИИ. Ваня там тоже присутствовал и, более того, признался, что снова любит Катю, чем подтвердил подозрения Макара. Смирнов будто издевался над девушкой со своей этой вечной неопределённостью "люблю-не люблю" и параллельной беготнёй то за Ингой, то за Таней... А Макар сначала в упор не замечал Катю, бросая лишь короткие, будто вымученные, любезности, а тут вдруг вспомнил о ней и включил ревность. В итоге, эта вздорная ситуация с проверкой так обидела Катю, что она развернулась и ушла. Но если тогда Полякова и сама действительно испытывала к Ване какую-то сотую долю былых чувств, то теперь была уверена на сто процентов: отношения со Смирновым были, и "были" здесь – ключевое слово. А сейчас её парень – вот он, рядом с ней. И если уж Тихон заявил о ревности, то нужно окончательно внести ясность и не дать этой ревности порождать беспочвенное недоверие, отравляющее отношения.

***

– Слушай, Тиша, – произнесла Катя, глядя парню прямо в глаза. – У меня ты есть, я тебя люблю, зачем мне какой-то другой? И знаешь, вот как друг Ваня – хороший, а в остальном – пошёл он... в жопу! – Ох, ты даже такие слова используешь? – Тихона слегка удивило знание Катей слова, обозначающего не только мягкую часть тела, но и определённый маршрут. – Ну да, иногда, хахаха, – усмехнулась Катя. – Папа ещё с детства научил. Сегодняшний вечер Тихон Лисов считал для себя не очень приятным: со своей впечатлительностью сам чуть не дошёл до обморока, испугал Катю, да ещё и заревновал её к бывшему, не проявив ни доверия, ни должной, выработанной на службе, психологической выдержки. "И зачем, спрашивается, было так по-дурацки себя вести? Катя тебя любит и будет только с тобой. Вернись к спокойствию!" Как ни пытался Тихон себя успокаивать, получалось не очень, и это даже сказалось во время их ночной близости. Возбуждение продержалось не так долго, как хотелось бы, и пришлось Кате с помощью рта доводить возлюбленного до оргазма.

***

18 марта 1990 года. Весеннее солнце было скрыто где-то за облаками, и в целом, на улице было прохладно из-за небольшого ветра. Но в любом случае, Кате было необычайно тепло, когда она шла за руку с Тихоном, позвавшим её сегодня погулять. Ради этого и стирку можно на вторую половину дня, несмотря на накопившееся за неделю бельё. На противоположной стороне улицы Полякова увидела Ваню и Ингу. Они шли в том же самом направлении, только немного быстрее. – Катя, осторожней! Что ты там увидела? – Тихон заметил, что девушка куда-то засмотрелась, да так, что чуть не наступила в лужу, окружённую кромкой талого снега. – Да... Нет, никуда. Показалось. – Ну, ты просто долго так смотрела туда, может, знакомых каких-то увидела... – Нет-нет! Тиша, ты даже не бери в голову! Иначе я бы тебе сказала. А так, никого там не было. Слушай, а сегодня совсем не так холодно, да? Казалось, что Катя всё-таки что-то не договаривает. Говорит как-то обеспокоенно, на другую тему решила перейти... – Ты не забывай, где я работаю, – со строгостью в голосе сказал Лисов. – Меня ведь непросто провести. – Ну... Там, через дорогу, Ваня идёт. С Ингой. – Полякова поняла, что дальше юлить бесполезно. – Ну-ка пойдём к ним. Прекрасно понимая, что конкретно Тихон мог бы сказать Ване, Катя сразу же бросилась отговаривать молодого человека от такой встречи: – Тиш, а может не надо? – Пойдём, Катя. Я очень хочу познакомиться. Прям, знаешь, мечтаю! – Тишенька, Тиша, мой хороший! Ну, давай в кино сходим! Или съездим, по набережной пройдёмся! Посмотри на себя, ты же опять злишься! – Катя умоляюще потянула Лисова за собой, взявшись за его руку, но тот металлически-настойчиво повторил: – Пойдём к ним. Дождавшись зелёного сигнала пешеходного светофора, Тихон перешёл дорогу, ведя Катю за собой. Она еле поспевала за широкими шагами своего высокого парня и шла, почти что переходя на лёгкий бег. – Ребята! – Полякова окликнула друзей и помахала им рукой, а у самой на душе было не очень-то спокойно. Ваня, а следом и Инга, услыхав знакомый голос, развернулись и увидели свою подругу, идущую к ним в сопровождении незнакомого им человека. Обе пары, ускорив шаг, поспешили друг к другу. – Катя! Привееет! – Инга обняла подругу. – А ты тут какими судьбами? – Привет, да мы просто гуляем, – объяснила Полякова. – Привет, Катя, – сказал Ваня и обратил внимание на Катиного спутника. – А это... – Инга, Ваня... Это Тихон, мой парень. – Очень приятно. Инга, – брюнетка протянула руку Тихону, ответившему ей: – Да, мне тоже. – Ваня, – Смирнов доброжелательно представился, но рукопожатие с Лисовым вышло довольно болезненным, на что Ваня заметил: – Ну, руку можно было и не так крепко сжимать. – Так, значит, ты – тот самый Ваня? – холодно промолвил Тихон. – Который Кате мозги полоскал и врал, что любит? – Ты что это? – удивился Ваня. – Тиш, ну не надо, пожалуйста! – Катя тщетно пыталась остановить парня. Его несло, и он слушал только себя самого, вернее, собственный гнев, причём абсолютно несвоевременный: – Два года с ней, как собака на сене! Нет бы, сказал сразу, что не любишь! Ты думал вообще, как она страдала, что ты её использовал, что ты её несколько раз, грубо говоря, в дерьмо макнул? Хорошо, что теперь Катя не с тобой! Неизвестно, что бы ты ещё выкинул! Инга, раскрыв рот, стояла, даже не зная, с какой стороны зайти, чтобы разрядить обстановку. Растерявшийся от такого недружелюбия, Смирнов спросил Катю: – Катя, ты там что ему про меня рассказала? – Ваня, я... – начала Полякова, но Тихон продолжал: – А что надо, то она и рассказала! Самоутверждался он, видите ли, за счёт девушки, мол, смотрите, какой я молодец, за мной девушка бегает, а я её то приближаю, то нахрен шлю! Ваня подошёл к Тихону вплотную, напирая грудью. "Парень-то не из пугливых", – подметил Лисов, при том, что тот был на сантиметров двадцать его ниже и смотрел снизу вверх. – Всё было по-другому! – возразил Смирнов. – Вообще, что ты до прошлого докопался? Тебя там не было! Ты сейчас с Катей, ты счастлив, ну и всё, радуйся! – А тебя это бесит, да, что мы с ней счастливы? – Да ты ненормальный! – Сам ты ненормальный! – Может, у тебя лишние зубы?! Так я их тебе пересчитаю! – Чего?! Ну, давай проверим, у кого лишние! – ВАНЯ! ТИХОН! – крикнули девушки практически в один голос, уже отчаявшись. Это подействовало, и разъярённые соперники отошли друг от друга. – Что вы тут устроили?! – возмутилась Инга. – Два чудака с буквы "М"! Цивилизованные люди, а сцепились, как не знаю, кто! – Да! – присоединилась Катя. – Ты, Ваня, не охренел? "Зубы пересчитать" он моему парню собрался! Не трогай вообще его! – дальше девушка переключилась на Тихона. – А ты тоже хорош, со своими "поревнушками"! Прекращай это! И Тихон, и Ваня, пристыжённые своими девушками, стояли и молчали, но продолжали посверливать взглядами друг друга, мол, "мы ещё не договорили!". – А давайте в кафе пойдём, все четверо! – предложила Инга уже более спокойно. – Тут через две улицы есть одно заведение, мы с Ваней там были пару раз. Что скажете? – Классно, давайте пойдём в кафе! – обрадовалась Катя. – Ну, идея хорошая, – одобрил Лисов. – Да, я тоже не против, – сказал Ваня и посмотрел на Тихона. – Только ты за всех платишь. – А с чего это? – Ну, ты же наезжать начал. – Нет, платишь ты – ты первый стал грозиться. Вопрос о том, кто будет платить в кафе, разрешила Инга: – Так, короче. Вы, кавалеры, платите за себя и за нас. Вы прогулку испортили, и это будет справедливо.

***

Знакомство, начавшееся так неправильно и необдуманно, перешло в интерьеры одного из кооперативных кафе, которые с недавних пор начали открываться по Москве. После изучения меню, под ненавязчиво звучащую где-то на заднем фоне одну из песен Майкла Джексона, пришлось сделать довольно скромный заказ – цены были как злые собаки. Правда, Ваня захотел ликёр, но Инга уговорила его отказаться от этой идеи – она опасалась, что даже, в целом, не слишком крепкий алкоголь сможет снова разжечь ссору, которую только-только удалось уладить. Через пятнадцать минут официант принёс четыре бутылки "Пепси" и четыре кремовых пирожных. – Ребята, послушайте. У меня есть тост, – Инга наполнила свой стакан напитком. – Хочу выпить за то, что мы пришли сюда, за саму возможность провести время здесь. Ну и за то, что наши пары познакомились, пусть и не так гладко. – Хорошие слова! – поддержала Катя. После первого тоста Инга сказала: – Знаешь, Тихон, нам с Ваней очень интересно узнать о тебе побольше. Где ты работаешь? Или ты тоже студент? – Я работаю в милиции, – ответил Тихон. – Ага, ну и, ты, наверное, спас Катю от какого-нибудь страшного преступника, да? – с интересом спросила брюнетка. – Как в фильме. А потом она в тебя влюбилась! Инга даже не догадывалась, что сказала полуправду. Вот только преступников было почти с десяток, а не один. – Мы с Катюшей по-другому встретились, в магазине. – Тихон отпил "Пепси" из стакана и начал рассказывать. – Катя стояла в очереди передо мной. Смотрю, продавщица ей говорит, что двадцати копеек за продукты заплатить не хватает. Я на Катю сразу внимание обратил и подумал: а почему бы не помочь девушке, тем более, такой красивой? Заплатил, в общем, за неё эти двадцать копеек и сразу после этого, на улице подошёл к Кате. Мы начали разговаривать, номерами телефонов обменялись... Ну и закрутилось... – Да, всё так и было! – подтвердила Полякова, мимоходом подумав: "Молодец, Тишка, с первого раза запомнил нашу «легенду» для остальных". – Катя, а ты не к Тихону ли ездила в прошлом году, в сентябре, на выходных? – предположила Инга. – Эмм... Ну да, я у Тиши была, – Катя дала ложный ответ, потому что знала, что иначе никак нельзя. – Ха, я почему-то сразу допёрла, что про родственников в Подмосковье – это лажа какая-то. Я поняла, что ты могла к парню поехать, но всё равно как-то резко, никому не объяснила ничего. Хорошо, что ты хоть позвонила на следующий день, а то Маша уже хотела заявление в милицию о твоей пропаже писать. – Да, ты как-то неожиданно пропала на два дня, – добавил Ваня. – Мы за тебя переживали. И зачем ты соврала про родственников? – Не знаю... Я сглазить боялась. "Как репейники, прицепились с расспросами! С другой стороны, они ничего про это не знают, да и не должны знать", – здраво рассудил Тихон. Доев своё пирожное, он вытер рот салфеткой и предложил: – Слушай... Иван. Давай выйдем, на пару слов? – Тиша, опять ты за своё? – забеспокоилась Катя. – Катя, спокойно, мы просто поговорим. – Да, девочки, всё хорошо. Мы выйдем и поговорим, – ответил Ваня и последовал к выходу. Будучи уже на улице, рядом с входом в кафе, Смирнов сказал: – Ну, давай говори, что хотел. Или решил подраться? – Я хочу сказать, что я благодарен тебе, – тут Лисов сделал краткую паузу, – ...за Катю. – Подожди... В смысле, благодарен? – Ваня был озадачен этими словами, да и ситуацией в целом: то новый Катин парень недвусмысленно сыпал на него оскорблениями, то теперь благодарит, без единого намёка на какую-либо обиду. – Вот в таком смысле. Жизнь, Ваня, это ведь цепь событий, одно исходит из другого. Ты если бы Катю тогда не бросил, то я с ней потом в итоге не встретился бы.

***

С расхожим выражением "ревность – признак любви" Тихон был, в целом, согласен, но он ещё дополнил бы его словами "если она в меру и не приводит к плохим последствиям". Сегодня он убедился в этом лично. Злиться на то, что Ваня когда-то встречался с Катей, чересчур много копаться в прошлом – всё это глупо и ни к чему. И потом, через все эти взаимосвязанные события, шедшие друг за другом, Катя и пришла к тому, что теперь она с Тихоном.

***

– Наверное, ты прав, – согласился Ваня. – Я и сам могу сказать, что столько событий, сколько у меня было – это всё не иначе, как взаимосвязано. – Ну что, мир? – Тихон подал руку Ване. – Не боись, сильно сжимать не буду. Смирнов молча и с уверенностью ответил на рукопожатие. – Теперь у тебя есть знакомый из милиции, – радушно заявил Лисов. – Если что-то будет нужно, можешь обращаться. – Спасибо, хехе, но лучше уж до таких сложных ситуаций не доходить. – Ну, пойдём к девчонкам нашим! По возвращении парней, Катя спросила любимого: – Ну что, не подрались? – Никак нет, – Тихон взял бутылку "Пепси" и сказал присутствующим за столом. – Налейте себе. У меня есть кое-что сказать. "Пепси" было разлито по стаканам, и Лисов произнёс: – Я предлагаю нам выпить за отношения наших пар. За то, что я люблю Катю, а ты, Ваня, любишь Ингу. Ну, и нас они тоже любят, конечно. Ты, как мне рассказывала Катя, немало сделал и прошёл, чтобы добиться Инги. Это достойно признания и говорит о настоящих чувствах между вами. – В таком случае, – Ваня решил дополнить тост, – я тоже скажу, что ты по-настоящему достоин Кати, и любовь между вами – она искренняя. Чего только стоит то, как ты стал её защищать передо мной! И у Кати я сегодня вижу такие чувства, каких не было, когда мы с ней встречались. Так что... За нас и наших девушек! – Ураааааа!