Перья и кровь

По легендам храм Метатрона находится под песками Палящей Степи. Когда Метатрон был изгнан из Аработа, Седьмого Неба, на пустыню обрушилась самая долгая и сильная песчаная буря, длившаяся больше года. После неё храм бесследно исчез. Согласно «Жизнеописанию Изгнанника» Престола Иобата, храм возможно обнаружить лишь под редким астрономическим явлением в созвездии Скорпиона, которое появляется на небе раз в индикт. Что такое пятнадцать лет для бессмертного, особенно для того, чей ум страстно желает отыскать истину? Однако каждая предпринятая мною попытка остужала мой пыл.

***

Зебул, Четвертое Небо – место, которое в первые века после Сотворения, служило домом для Сил. Именно с этим Небом связано больше всего человеческих легенд: Архангел Михаил приносил жертву Создателю, камень карбункул служил источником света не только на Ноевом ковчеге, но и в волшебной лампе Аладдина. А Моисей здесь видел ангелов, надзирающих за Солнцем, Луной, звёздами, планетами и небесными сферами. Должно быть, поэтому здесь располагалась главная обсерватория всего Эфира. Но Паулина пока пробиралась сквозь рынок. Только она приземлилась на Зебул, как тут же окружили яркие краски, суетливость, ритм бубена и струны уда. Непризнанная будто бы очутилась в восточной сказке. Каждый прилавок манил, заставлял побаловать себя какой-нибудь безделушкой, взгляд цеплялся то за одно, то за другое: вот – роскошные платья и сверкающие украшения, здесь – пёстрые ковры и богато украшенные ткани, там – фрукты и овощи, благовония и пряности. Воображение невольно нарисовало картинку, как она всё это скупает, какое удовольствие ощущает и с какой гордостью летит обратно в Чистилище. Хотелось купить вазу для цветов, хотя цветы ей в последний раз дарили, наверное, на её похоронах. Хотелось вон тот розовый сарафан, раз уж жёлтый разорвали. Хотелось свечи с цитрусовым ароматом, чтобы снимать стресс. И вон ту сумочку тоже хотелось. А дальше был прилавок с косметикой – Паулина то и дело тянулась к помадам и духам. «А я-то думала, что излечилась от Амазона…». Но единственное на что она могла позволить себе потратиться, так это на бурнус, куфию и удобную обувь. А всё остальное было предназначено для кузнецов. Как таковой, валюты на Небесах не было. Если в Аду использовалась валюта навлон, которая появилась в Эфире благодаря похоронным обрядам древних греков и являлась «платой за переправу» через реку Стикс, то на Небесах использовался, так называемый, взаимовыгодный обмен: покупатель предлагал торговцу то, что сам смог добыть. Например, Паулина на Хрисе добыла целый мешочек различных драгоценностей и сейчас рассчитывала предложить его кузнецу, к которому ей посоветовал обратиться Дино. Наконец, она заметила участок мастеров-ремесленников. Чертежи её ксифосов оказались весьма непростыми, и для них кузнец потребовал гораздо больше драгоценностей, чем она ожидала. Более того, понадобится минимум две недели, чтобы выковать лишь один меч. Паулина торговаться явно не умела, а попытка договориться, чтобы он взял её заказ уже сейчас, пока она будет добывать нужное количество драгоценностей, но не увенчалась успехом. Кузнец приступал выполнять заказ только после полной оплаты. Ничего не оставалось делать кроме как согласиться и поплестись в Звёздную Твердь. — Виолина, я не помешаю? — послышался голос из её сумки. Непризнанная быстро залетела на ближайшую крышу, чтобы ей не помешало скопление народу на рынке, и свесила ноги на краю. Впервые без боязни она достала осколок и поздоровалась с Бонтом: — Я не в Школе, Бонт. Я на Четвёртом Небе. — На Зебуле? — вытаращился он. — Покажи мне! Пожалуйста! Первым порывом было отказаться. Всё-таки настороженность её не покинула, и любое взаимодействие с Бонтом следовало обдумывать несколько раз. Но потом Паулина поняла, что в этом ведь нет ничего плохого. Зеркало Кривизны распространённый прибор, девушка, общающаяся с парнем – тем более. Какие же здесь у кого возникнут подозрения? Непризнанная повернула осколок отражением на панораму, которая перед ней раскинулась. Вид действительно был впечатляющим: впереди – множество архитектурных строений, внизу – сборище народа, голос которого разносил по округе лёгкий ветер, вверху – голубой простор и кружащиеся птицы, вдалеке – проглядывалась башня обсерватории, а справа – немного открывался вид на пустыню. — Невероятно… — выдохнул Бонт. — Как на картинке. Нет, на картинке не так… Не так прекрасно. А до чего тут солнечно! И сколько ангелов бродит! Наверное, здесь легко заблудиться, или засмотреться на что-то, или… Паулина прониклась умилением. Он так вдохновлённо делился своими впечатлениями, что невозможно было остаться равнодушной. В голове… Хотя, вероятнее всего, в душе даже закралось желание продлить для Бонта этот момент. — Вижу, тебе нравится. — Ещё как! — рассмеялся он. — Всё бы отдал, лишь бы погулять там! Паулина нахмурилась, разрываясь в сомнениях. «А что, если..?», «а вдруг..?» – она уже привыкла задаваться подобными вопросами, но сейчас они уступали место простому человеческому сочувствию.  — Бонт, у меня дела. — Прости, ухожу. Спасибо, что… — Нет же, я не об этом. Если хочешь, я проведу тебя по улицам Зебула. Но мы скоро выйдем из населённой местности, потому что мне нужно на Нисейскую равнину. — Да, конечно, хочу! — пылко произнёс ангел. — Но как ты это сделаешь? Ты же сказала, что наше общение должно быть в секрете. — Зеркало Кривизны не редкость в Эфире. Я не думаю, что кто-то удивится, если я буду нести твоё лицо по улице. Только постарайся не приходить в такой восторг, а то ангелы действительно что-нибудь заподозрят. — Я буду держать себя в руках. Но будь осторожна с отражениями. Если ты направишь на них осколок, то луч… — Знаю-знаю, я уже всё изучила. Улицы на Зебуле были широкими, но извилистыми, словно тело змеи. Прохожие зачастую не обращали на Паулину никакого внимания, порой кто-то добродушно махал рукой, глядя на осколок. Она не видела лица Бонта, но была уверена, что он застенчиво улыбался в ответ и таким же жестом приветствовал ангелов. Паулину на минуту захлестнула ностальгия: когда-то ещё студенткой она со своей группой поехала в Венецию и точно так же по видеосвязи показывала маме красоты этого города. Ей так же улыбались, здоровались с экраном её телефона, а сама мама только и делала, что томно вздыхала, приговаривая, что однажды они с дочерью вместе посетят Венецию. Не посетили. Непризнанная отогнала от себя эти мысли, но не могла не отметить, что ей было приятно проводить Бонту и самой себе эту экскурсию. Иногда она заходила куда-то не туда или терялась в направлении, но это нисколько не смущало её спутника – он, напротив, был только рад побольше всего на свете рассмотреть. Каждый шаг для него был интереснее и живее, чем все годы, проведённые в Вавилонской Башне. Если ангел любит тьму, Если демон — свет… Паулина резко остановилась, удивляясь тому, что смогла расслышать детские голоса в снующем потоке бессмертных. И эти слова… — Погоди-ка. Наказанье тому, Кто попрал Его Запрет! Она повернула голову на небольшую группу детей и спрятала зеркало. Что-то её очень сильно насторожило в них, но что? Ничего необычного, просто сидящие в кругу дети, напевающие детскую поучительную песенку. Непризнанная сделала несколько шагов, и дети разом обратили на неё свои взоры. Ноги перестали двигаться, а песенка продолжила литься из уст маленьких ангелов: С детства каждый слышал вздор О чудовище дурном: В двух мирах он состоит, Свету, тьме благоволит. Не ищи его ты взглядом… Они замолчали, но своих глаз не опустили. Не мигая, смотрели на неё с одинаковыми выражениями лиц, будто бы что-то ожидали. В горле встал ком – всё это напоминало сцену из какого-то глупого фильма ужасов… Да, именно так. Паулина поняла, что мир неожиданно приобрел чёрно-белые краски и только эти дети имели в себе цвет. Зебул накрыл мрак при свете дня. Это не было похоже на реальность, больше на галлюцинацию. И почему ощущение этой фантастичности, даже какого-то бреда было таким знакомым? Дети молчали. Паулина заставила себя сделать шаг и тогда они заговорили вовсе не ангельскими, даже нечеловеческими голосами: ИЛЬ ЗАПЛАЧЕШЬ ПО УТРАТАМ! Из неё резко вышибли дух. Она качнулась, шумно вздохнула и протёрла глаза. Мир вернулся: обычный, естественный, привычный. Реальный. По всему телу пробежала такая липкая, скользкая дрожь, как если бы она упала в ров, полный червей. Паулина поняла, что подобное она уже испытывала, когда её с Люцифером утянуло в водоворот. Когда Мальбонте говорил с ними на «своей» территории. Перепутье миров – так он это назвал. — Что… — хрипло выдавила она, стараясь прийти в себя. Непризнанная зажмурилась и сделала несколько глубоких вдохов, а затем подошла к детям: — Эй, привет, а что это за песня такая? Про кого вы поёте? Дети посмотрели на неё каменными глазами, отчего она внутренне приготовилась вновь почувствовать этот кошмар. Ничего ещё не закончилось?.. — Вы в порядке? Один мальчик дёрнулся. Лицо его прояснилось. — Ты кто? — Что тебе нужно от нас? — подхватила девочка. — Что это за песня, которую вы пели? — Мы пели про Серафимов. Про то, как они нас защищают и охраняют. — Нет, вы пели про какое-то чудовище. — Про субантру? — спросил другой мальчуган. — Нет же. — Мы не пели ни про какую субантру, мы пели про Серафимов, — вклинилась ещё одна девочка. — Ты странная, ты нам не нравишься. — Да, уходи! Паулина наморщила лоб. Этого стоило ожидать, никто из жертв Мальбонте не помнил, что с ними происходило под его влиянием. Однако это не утешило – дрожь ещё немного её колотила. — Бонт, ты слышал, что они пели? — без какой-либо надежды спросила она. Просто ей нужно было… за что-то ухватиться. За что-то знакомое. — Ну да, про Серафимов. — Что? Нет же! Они пели про… — разум твердил одно, язык – другое. Паулина поняла, что звучит, как сумасшедшая. Нужно немедленно улетать. Небо её успокоит. — Про что? — обеспокоено спросил Бонт. — Неважно, забудь. Я полетела на Нисейскую равнину. — Возьми меня с собой, — спохватился он. — Хорошо, но мне нужно будет в библиотеку обсерватории. Не знаю, сколько я там пробуду. — Конечно. Потом расскажешь про саму обсерваторию? Она, должно быть, необычайной красоты и размеров. Бонт не выказывал какой-либо грусти, разочарования или недовольства от того, что Паулине пришлось прервать их своеобразную прогулку, а принял это с глубокой благодарностью на лице. Он был рад и тому, что уже увидел. Но, разумеется, ему хотелось бо́льшего. Очароваться простодушием Бонта было довольно легко. Непризнанная не раз себя уже ловила на том, что иногда теряла с ним бдительность, что несомненно являлось плохим знаком. Но позже она поняла, что бесконечно бдеть тоже невозможно: во-первых, это страшно выматывало, во-вторых, Бонт прекрасно видел её напряжённость, и это не давало никаких преимуществ в установлении доверительного к ней отношения с его стороны. Иногда надо рискнуть, чтобы что-то получить. — Я об этом пожалею, наверное… Бонт, если хочешь, то… В общем, когда я зайду в обсерваторию, я с тобой свяжусь. Только мне придётся тебя спрятать, но я постараюсь кого-нибудь попросить, чтобы мне устроили экскурсию. Не обещаю, что ты что-нибудь увидишь, но хотя бы послушаешь. Как тебе? — С удовольствием! — широко и с придыханием улыбнулся он. — Веди себя тихо, договорились? А сейчас приготовься полетать. «Ничего лишнего, одна лишь выгода», — повторила Паулина. В отличии от Макома, Шестого Неба, Зебул был цветным. С высоты птичьего полета он напоминал живой ковёр, где каждая ниточка имела свой характер. Непризнанной это Небо было куда больше по душе, чем столица, приближённая к Шепфа. Спустя непродолжительное время оживлённая территория сменилась равниной, усыпанной мягкими холмами и изогнутыми линиями. Зелёные волны травы плавно переплетались с золотыми песками, а среди них высилось массивное строение – обсерватория Звёздная Твердь. Бонт был так восхищён видом, что порой терял дар речи. Паулина вдруг подумала, что он ведь даже и не летал никогда. Должно быть, у него сейчас даже голова шла кругом, но не только от количества чудес, которые он сегодня увидел, а ещё и от того, что летела она в своей привычной манере: быстро, с резкими изворотами. Будь здесь хоть какие-то препятствия Паулина ещё бы и манёвры проделывала. Приземлившись, она тихо распрощалась с Бонтом и зарегистрировалась на входе. Звёздная Твердь делилась на несколько корпусов, некоторые из которых были открытым для посещения: планетарий, учебный корпус и астрономическая библиотека. Больше девушке и не нужно было. Библиотека была необычной красоты. Паулина думала, что прекраснее школьной библиотеки быть ничего не может, но, как оказалось, совершенству не было предела: своды стеллажей, заполненные свитками, чертежами и томами, затягивали в настоящий лабиринт; стены, выкрашенные в оттенки синего, золотого, серебряного и чёрного, как будто отражали бескрайнее пространство космоса. Даже столы здесь были покрыты узорами созвездий, звёздных систем или космических объектов. Тишина библиотеки прерывалась лишь шорохом страниц и тихими размышлениями читателей. На всех стеллажах, коих здесь немало, был порядок, но с тем порядком, который на полках поддерживала Лейда, не сравнится ни одна библиотека. Девушка плутала в поисках отдела созвездий. Когда ей на глаза попадались работы от Коперника до Хаббла, она изрядно удивлялась, хотя прекрасно знала, что исследовать звёзды бессмертных научили люди. Вероятно, она уже отвыкала от Земли. Вроде бы правильно, так и должно быть, но ей от этого радостнее совсем не стало. Нужный отдел, к везению, был разбит на отсеки каждого созвездия, поэтому она быстро отыскала данные о созвездии Скорпиона. Особенностей у Скорпиона было более чем достаточно: множество ярких звёзд и звёздных систем, объекты дальнего космоса, нейтронная звезда, двойная система в «сердце» Скорпиона и даже имелся кандидат на чёрную дыру. Но ничего из этого не подходило под редкое астрономическое явление, которое появлялось на небе раз в индикт. Паулина не отчаивалась и её взгляд наткнулся на фразу: «…2022 года по человеческому календарю вспыхнула новая звезда, видимая в бинокль, U Скорпиона. В созвездии Скорпиона нередко вспыхивают новые звезды…». А информация о предыдущих вспышках гласила: «U Скорпиона – рекордсмен по зарегистрированным повторным вспышкам. Звезда вспыхивала в 1863, 1906, 1917, 1936, 1945, 1969, 1979, 1987, 1999, 2010 годах». Паулина в задумчивости стала обдирать губы: «Хм, периодичность вспышек раскидана между 8 и 43 годами – явно не индикт. Но, с другой стороны, «раз в индикт» – это по легенде. В целом, вспышки U Скорпиона вполне подходят… Но надо посмотреть другие звёзды». Конечно, эта звезда подходила идеально для того, что искала Непризнанная, но отделаться от ощущения, что это всё не то, совсем не получалось. Она стала тереть глаза от усталости. Вскоре голова затрещала от обилия информации. Паулина выписала всё необходимое и решила предпринять ещё одну попытку – уже не в библиотеке. Подойдя к учебному корпус, она с оглядкой вытащила осколок. Бонт ответил незамедлительно: — Я тут. Буду молчать. Первого, кого она встретила, был весьма щуплый юноша со смуглой кожей и в неопрятной одежде, который стоял посреди холла и чему-то про себя возмущался. Из сумки у него торчали карты, он постоянно озирался, как если бы не мог решить, в какую сторону ему идти. С виду это был типичный странный, а может даже безумный учёный. Но на деле он, скорее, просто запутавшийся в учебных долгах студент. — Здравствуйте, меня зовут П… Виолина, — обратилась к нему Паулина. Юноша сощурился и оглядел её с ног до головы так, будто бы она была летящим в сторону Земли метеоритом. — Я учусь в Школе ангелов и демонов. Мне нужна небольшая консультация у звездочёта. — Для чего это? — с грубой интонацией спросил он. — Для моего проекта по космографии. — Космографию вернули в Школу? — Официально нет, но я посещаю факультативы. — И кто же у вас ведёт космографию? В Школе нет ни одного звездочёта. — Это инициатива ученического самоуправления. Что-то вроде клуба по интересам. У нас нет учителя, мы сами… пытаемся… изучить… интересующие нас вопросы. — Как похвально. Удачи. Только наши звездочёты не дают консультации. — Но я могу хотя бы с кем-то поговорить? Может быть, с аспирантом какого-нибудь звездочёта? — Вообще-то он перед вами, юная особа! — вспыхнул тот и обижено поправил тюрбан на голове. — Младший специалист по небесной механики Иффик. Не к вашим услугам. Всего плохого. — Стойте! Пожалуйста! — кинулась за ним Паулина. — Если хотите, я вам заплачу. Вот, посмотрите, у меня есть драгоценности Хрисы. — Пф, юная особа считает, что меня можно купить какими-то материальным благами? Я – ангел науки! — Ну, ангелу науки надо же на что-то жить. Иффик в раздумье поводил глазами, а потом как ни в чём не бывало спросил: — Что здесь? — стоило ей показать содержимое мешка, как он сразу его выхватил, но не остановился в своём негодовании: — Да что же сегодня за день такой? Никак весь Эфир решил посетить обсерваторию! Ну, чего тебе? Быстрее, у меня куча дел! — Мне нужна информация о том, какие астрономические явления будут в созвездии Скорпиона в ближайшее время. — В ближайшее время – это когда? — Допустим, в этом году. — Зачем тебе? — Я пишу проект. — Какой? — О созвездии Скорпиона. Рядом с ними прошёл уже преклонного возраста учёный, которого ангел мило поприветствовал. Как только он вернул взгляд на Паулину, то переменился в лице: — Покажи проект. — У меня его нет с собой, да и зачем? — Я должен убедиться, что ты не воровка. — Что за бред?! — возмутилась Непризнанная. — А что? На рынке целые полчища малолетних воров! — Во-первых, я не малолетняя, — Паулина угрожающе сделала шаг к нему, отчего Иффик слегка подпрыгнул от испуга. — Если уж на то пошло, то ты выглядишь младше меня. Во-вторых, я тем более не воровка! Мне всего лишь нужно получить очень простые сведения, которые наверняка у вас уже где-то давным-давно записаны. В чём проблема? — Ты не похожа на звездочёта. — И на кого же я похожа? На воровку? — Ладно, это тоже нет, — он неторопливо почесал подбородок, продолжая окидывать её недоверчивым взглядом. — Но ты точно похожа на девицу, которой есть дело только до своей внешности. — У тебя проблемы с женщинами? — С чего ты взяла? — С того, что ты разговариваешь со мной так, будто бы делаешь мне великое одолжение. А когда мимо прошёл какой-то мужчина, ты прям-таки расцвёл. — Это мой наставник вообще-то. — А я пришла за помощью и весьма вежливо её попросила, поэтому я заслуживаю хотя бы спокойного тона в свой адрес. Я, может быть, тоже ан… де… человек науки. — Пф! — закатил глаза Иффик. — Вы, женщины, идёте в науку только для того, чтобы совратить невинных юношей и потешить своё самолюбие, а потом, когда их сердца оказываются в ваших руках, вы разрываете их на куски, как голодные хищницы! И это всё без единого сожаления в глазах, будто бы нас никогда не связывала страстная любовь! — А, понятно. Девушка бросила, — фыркнула Паулина. Слушать этого Иффика было чрезвычайно забавно. — Дело не во мне! — Ну конечно. Слушай, Иффик, я тебе глубоко сочувствую… Хотя после твоей унизительной речи о значимости женщин в науке, ты этого не заслужил, но так уж и быть, я закрою на это глаза. Просто дай мне информацию! Я тебе заплатила! — Сначала проверка. Я должен убедиться, что тебе действительно интересна космография, а не что-нибудь… вещественно-имущественно-предметное. — Ты же сказал, что я не похожа на воровку. — Глазам нельзя верить. Женская красота дурманит похлеще любого глифта. Паулина не сдержала усталый стон. — Хорошо, какая проверка? Я должна дать определение тому, что такое световой год? Астрономическая единица? Парсек? — Пф, слишком просто! Я же не какую-нибудь олух, чтобы задавать детские вопросы. Итак, где мы находимся? — Чего? — Где мы находимся? Адрес назови. Или слишком сложно для женского ума, который думает только о том, как мне построить глазки? — Ты не в себе? — Адрес! — Э-э… Зебул, Четвёртое Небо? Иффик рассмеялся. Паулина подумала, что под словом «адрес» он мог иметь в виду кое-что более глобальное. — Планета Земля, Солнечная система? — Полный адрес! И с самого начала! Оторопевшая Паулина выпучила на него глаза. С самого начала – это откуда? С доисторических времён? Или она должна сказать, где она именно сейчас жила? Никак парень умом тронулся от неразделённой любви. Лучше было бы найти кого-то более здравомыслящего, но в холле были только они, стражи, уборщицы и носящиеся туда-сюда студенты, не обращающие ни на кого внимания. Непризнанная стала думать. — Обсерватория Звёздная Твердь. Зебул, Четвёртое Небо. Мир Эфир – отражение Земли. — Та-ак? — как-то скучающе произнёс Иффик. — Планета Земля. — Ну-ну, дальше. — Я хоть правильно говорю? — Мыслишь в нужном направлении. Но это ещё ничего не значит. Она на секунду задумалась и вдруг ухмыльнулась. Небольшое увлечение астрономией при жизни и опыт редакции научных книг не прошли даром. — Система Земля – Луна. Солнечная система. Окрестности Солнца и Сириуса. Пояс Гулда. Местный пузырь. — Ладно… — Рукав Ориона. Галактика Млечный Путь. Местная группа галактик. Сверхскопление Девы. — Я понял! — Галактическая нить сверхскоплений Девы- Гидры-Центавра. Ланиакея. Космическая паутина. Достаточно? Дальше наука вроде бы не зашла. Иффик ущемлённо уставился на неё и поджал губы. — Геенна, как можно быть такой красивой и такой умной! Пошли. Паулина без тени стеснения потребовала: — Ах да, коль уж я тебе столько заплатила, то проведи мне ещё экскурсию. — Ни за что! — Хотя бы по тем местам, мимо которых мы сейчас будем проходить. — Нет! — Тогда возвращай мешок. — Ладно. По дороге Иффик в самом деле рассказывал – и причём очень красочно – о том, какой и чей кабинет они сейчас проходили, кто такой этот профессор, который сейчас вышел из аудитории, чем сейчас занимались студенты его курса и тому подобное. Паулине было не слишком интересно – она больше разглядывала, чем слушала, но надеялась, что Бонт хотя бы не скучал. А вот на кабинет Иффика обрушился ураган. Молодой учёный как минимум планировал сделать революционное открытие, поэтому ничего никуда не убирал и, возможно, даже не выносил мусор. Однако здесь по-своему было уютно, в основном из-за большого телескопа, глобуса звёздного неба и развешенных везде небесных карт и координат. Пока ангел копался в своих документах, Паулина тихо достала осколок, показывая Бонту обстановку. — В Скорпионе нередко вспыхивают звезды, но непериодично, — в конце концов заговорил Иффик. — И важно предугадать момент. Ближайшая вспышка по расчётам должна быть примерно через 8-10 лет – U Скорпиона. До конца этого года ничего не намечается, но в первой половине следующего года начнётся конфигурация Марса и Антареса и достигнет своего пика приблизительно через три месяца от своего старта. — И всё? — В созвездии Скорпиона – да. Ах да, в момент пикового соединении Марса и Антареса начнётся звездопад. Как представлю, сколько парочек сбежится на это событие, аж тошно становится. Любовь мертва. — Понятно. Я собираюсь пойти в пустыню. Как мне найти Скорпиона без телескопа? — Очень просто – ищи что-то похожее на скорпиона. — Иффик, — напряжённо сказала она. — Да это же проще простого! Голова Скорпиона начинается у Антареса, красного сверхгиганта и самой яркой звезды в этом созвездии. — Как я его найду без телескопа? — Красный цвет, что непонятного! — Без телескопа я смогу этот красный цвет различить на ночном небе? — Типичный женский вздор! — взмахнул он руками, едва не рассыпав рядом стоящую стопку бумаг. — Антарес – это одна из самых ярких звёзд на небе. Наблюдать за Скорпионом необходимо в определённое время суток – поздним вечером и ранним утром. — Дай мне даты конфигурации Марса и Антареса. Иффик, на удивление, молча выполнил просьбу. — И координаты. — Какие именно? — Экваториальные. Он недовольно цыкнул, но снова выписал необходимые данные. Паулина пригляделась к ним – что-то было не так. В библиотеке она натыкалась на другие числа, но, возможно, она ошибалась. — Они точные? — Какое оскорбление! — Я имею в виду, они современные? — Не понимаю, о чём ты. — Табличные каталоги экваториальных координат меняются каждые 50 лет из-за земной оси. Не дури мне голову, иначе я тебе не верну мешок! — она с важностью вытащила мешочек из-за спины, отчего Иффик сначала зарделся, потом огляделся, а затем затравленно сглотнул ком в глотке. — Так ты действительно воровка! На самом деле, обокрасть его было очень просто из-за того, что он некрепко привязал мешочек к своему поясу и совершенно не следил за тем, что тот вот-вот сорвётся. Паулина поймала его уже чуть ли не в полёте, ангел же продолжал свою напыщенную экскурсию. — Координаты. — Чёрт! Да почему ты такая коварная и такая красивая! Когда актуальные координаты наконец-то появились в её руках, она не вернула мешок, но отсыпала половину его содержимого и, коротко поблагодарив Иффика, направилась к выходу. — Это нечестно! Это подло! Типичная женщина! — возопил он. — Эй, а у тебя парень есть? — Пока, Иффик. Удачи на личном фронте. На лестнице Паулина услышала знакомый приятный слуху смех. — Тише, Бонт, я ещё в обсерватории. — Прости. Ты просто уморительна! И этот Иффик… — Всё, мне пора. — Спасибо тебе, Виолина! — с пылкостью прошептал он. — Ты не представляешь, как ты меня сегодня осчастливила! Я знал, что тебе можно довериться… — Бонт! — настойчиво, но всё-таки мягко попросила она его. — Буду ждать нашей следующей встречи, — напоследок сказал он и исчез. Паулина вышла за пределы обсерватории. Был уже глубокий вечер. Она потратила в библиотеке и с Иффиком целый день, а завтра ей нужно было на смену к Мисселине. Палящую Степь точно не удастся посетить. По крайней мере, в дороге у неё будет время поразмыслить над всем, что она сегодня узнала. — Наблюдать за Скорпионом лучше в летнее время, — неожиданно её остановили. — Сейчас увидеть тот же Антарес будет довольно проблематично. Непризнанная увидела весьма мрачного вида демона, прислонившегося к высоким серебряным воротам Звёздной Тверди. В руках он держал раскрытую книгу и обращался к Паулине, не отрывая от страниц глаз. — Но на Зебуле вечное лето, разве нет? — спросила она. — У небосвода свои законы. Наконец он поднял глаза. Глубокого красного цвета, тёмные. Паулина ненароком сравнила их с глазами Люцифера, хоть они были совсем не такими: и оттенком разные, и выражением. У этого демона во взгляде было много разочарования. — Ясно, — кивнула она, отчего-то почувствовав себя скованной. Даже не хотелось распознавать его ауру. — Большое спасибо. — Не встречал ещё Непризнанную, которая так рьяно пытается написать проект по несуществующей дисциплине в Школе ангелов и демонов. — Это ученическая инициатива. Он внезапно сменил тему: — Слышал, Школу обуяли какие-то волнения: то убийство, то дежурство Архангелов и Гарпий, то прибытие самого Сатаны. Что у вас там происходит? И из-за чего? — Из-за того, что ангелы и демоны не могут договориться, — спокойно ответила она, однако ей совсем не нравилось, куда заходил этот разговор. — А из-за кого это происходит? — Не могу сказать. — Многие апеллируют к некой легенде. Теперь всё встало на места. Она нутром почуяла опасность, поэтому не испытывала ни малейшего желания оставаться с этим незнакомцем. — Простите, вы что-то хотите от меня? — В своё время я тоже интересовался этим созвездием, — неопределённо ответил демон. — Прошу меня извинить. Должно быть, я принял желаемое за действительное. — Всего доброго. Паулина внезапно обрадовалась, что сегодня покинет Зебул. Песня детей, этот мужчина… У неё появилось скользкое, неприятное ощущение, что за ней следили. В голове крутился только один вопрос: кто это был?

***

— Дело не в вспышках! — А в чем? — вяло вопрошал Люцифер. — Что ещё происходит со Скорпионом? — Да это может быть что угодно. Звёзды не статичны. — Например? — допытывал он, а эмоциональная, пытающаяся доказать свою правоту Паулина, только заламывала руки. Его неверие выводило её из себя и в то же время сильнее погружало в какое-то отчаяние. С другой стороны, она понимала, что её доводы звучали по меньшей мере странно. Всё ведь указывало на то, что нужно наблюдать за звёздными вспышками. Поэтому Люцифера винить было не в чем, хотя очень хотелось. — Я не знаю. Может, дело в навигационных звёздах, или в самых ярких, или вдруг это вообще связано с древнегреческим мифом. Не знаю… Я не уверена в этих вспышках. Нам ясно сказали, что они нерегулярны. Более того мы не учли очень важный момент. — Какой? — Свет от звёзд до нашей планеты доходит с опозданием. С огромным опозданием. Люцифер, поразмыслив, оттолкнулся от Одинокого вяза, чтобы покинуть Ээю. — Я отправлюсь в пустыню и понаблюдаю за созвездием. А ты за это время выясни, что ещё может быть раз в индикт в Скорпионе. Если ни у тебя, ни у меня ничего не выйдет, значит… Ну, будем следить вообще за любой активностью в этом чёртовом созвездии. Паулина кивнула, уставившись в ночное небо. Она не могла даже самой себе объяснить, что не так с тем, что она нашла. — Достала карбункул? — хрипло поинтересовался принц. — Нет. Я весь день потратила на Звёздную Твердь. Он не торопился улетать, хоть и приготовился уже. Явно чего-то выжидал. — Так всё-таки: демон или ангел? — Человек, — без промедления ответила Паулина. Люцифер едва ли не загорелся алым пламенем. Он метнул в неё такой зверский взгляд, что она внутренне дёрнулась от страха. Её ответ настолько задел его? Но Паулина совершенно не подразумевала ничего плохого, просто ответила в моменте – искренне, то, что ощущала в действительности. И ведь это даже не было для Люцифера секретом, так почему он так остро отреагировал? И что он сделает теперь? Ничего, как выяснилось. С гримасой какого-то отвращения он молча удалился, и Непризнанная провожала его взглядом до тех пор, пока он не скрылся из поля её зрения. Она присела на землю около вяза и уткнулась лицом в колени. Сначала в душе была пустота, а потом она заполнилась горечью и обидой. Опять Паулина плакала по парню. Её страшно измотала мельтешащая на затворках сознания надежда на то, что Люцифер однажды вдруг перестанет быть принцем, избранным, сыном Сатаны, чьим-то женихом… Превратится в обычного парня, с которым не нужно будет прятаться, держать дистанцию и делать вид, что им друг на друга всё равно. Конечно же это был полный абсурд. Это всего лишь грёза, которая разрушала Паулину и с которой было немыслимо тяжело бороться. Каждый раз, когда Люцифер был рядом, она сама появлялась и сама же разбивалась при малейшем столкновении с реальностью. Паулине становилось только гаже, а круговорот из слёз, сердечных страданий и ненависти к этим чувствам не прекращались. Когда ж это всё закончится? — Привет. — Бонт? — встрепенулась она и утёрла слёзы. Надлом в голосе было не скрыть, поэтому она почти шёпотом проговорила: — М, привет. — Ты давно не появлялась, — он вроде ничего не заметил, это радовало. Однако Паулина, мягко говоря, была не в настроении вести какую-либо беседу. — У меня много дел, не до разговоров, — сухо сказала она, так и не доставая из сумки осколок. — Где ты? Я тебя не вижу и плохо слышу. Паулина не ответила. По лицу опять полились слёзы, грудь сдавило знакомым спазмом. Тишина и покой ей были необходимы сейчас настолько, что из горла рвался крик. — Виолина? У Бонта был мягкий, низковатый, звучный, но размеренный голос. Интонации – лёгкие и бархатные – едва ощутимо убаюкивали. Но даже его не хотелось слушать. Паулине сейчас всё так опротивело, что не было сил хотя бы улыбнуться. Это было ненормально. Такого не должно происходить из-за какого-то мужчины. Люцифер никогда не должен был так на неё повлиять. Бонт ещё раз её осторожно позвал. Паулина выхватила зеркало и стала крутить во все стороны. — Как отключить эту штуку? — Зачем? — Как её отключить? — повысила она голос. — Просто отверни отражение от своего тела или отвернись сама… — Бонт насторожился и спросил: — Ты не хочешь разговаривать? Она со всей сейчас возможной силой стукнула осколком по земле, потому что держаться больше не было терпения. Паулина зарылась руками в волосы и, постанывая, согнулась пополам. Как же всё достало: ни ответов, ни мечей, ни одной свободной минуты. Постоянное чувство угрозы, надоедливые незнакомцы, преследования, выборы, которые она делать не желала, проверки, оскорбления. Её разрывали эмоции и собственный рассудок. И этот чёртов Люцифер. Почему именно он? Непризнанная обхватила себя руками, представляя, что это чьи-то надёжные объятия. Она хотела к бабушке. Хотела вернуться на Землю. Хотела домой. Ещё она хотела влюбиться в того, с кем могла бы быть. И Паулина определённо всё бы отдала, лишь бы убежать отсюда. Последняя мысль набатом билась в голове, а следом за ней, после её полного понимания, пришла другая: «Но у меня же здесь есть друзья. Настоящие. Мими, Дино, Ади, Сэми – они приняли меня со всеми моими истериками и взбалмошностью, помогали мне в трудную минуту, не бросали. У меня есть крылья. Я могу летать в утренних облаках и в звёздном небе, могу быть свободной птицей. Я многому здесь научилась, многое узнала. Многое пережила. Но нужно ли мне было это всё переживать? А это ведь только начало. И я ещё так много не знаю даже о самой себе. Под эмоциями я способна нанести человеку серьёзные увечья, и моя рука даже не дрогнет. Наверняка, я с лёгкостью и убить смогу однажды. Я лгу, ворую, скрываюсь, говорю то, что прошлая я никогда бы не сказала. А если бы я сейчас не сдержалась? Что бы я сказала Бонту? Наверняка я бы ударила в его самую больную точку». Паулина чувствовала себя безмерно одинокой. Мими и Дино хоть и знали её тайны, но не были посвящены в подробности, из-за чего всё-таки не могли ей в полной мере помочь или понять её. Выложить всё как на духу она не имела права, чтобы не подвергать их опасности. А Люцифер, с которым её столько всего связывало, который помог ей найти цель существования в Эфире, теперь был для неё недосягаем. Все её планы рушились. Всё, что Паулина когда-то решила, в итоге полетело в бездну. План тайного расследования – провалился. Теперь вся Школа считала, что она подстилка Люцифера. План игры по правилам Эфира – провалился. В каждом втором бессмертном она видела угрозу. План по предотвращению своего убийства от рук Люцифера – провалился. После всего, что она сделала, её больше ничего не спасёт. План по расположению Бонта к себе… Может, ещё не всё потеряно. Он был таким добрым с ней, отзывчивым. Да, он не вызывал в ней доверия, но он не заслужил того отношения, которого она сама к себе не терпела. Паулина вытерла лицо, прочистила горло и достала зеркало. — Бонт? — Виолина? Ты в порядке? — Вполне. Прости, что так отреагировала. Я… День плохой. Снова. Я не хотела тебя обижать. — Ты не обидела, ты же ничего не сделала. Я не вовремя появился? — Да. — Тогда ты тоже извини меня, — улыбнулся он. — Ты не должен ни за что извиняться. Больше так не делай, это неправильно. — Почему? Если я помешал тебе. — Не нужно извиняться перед кем-то просто потому, что ты попал под горячую руку. Ты не виноват в моём несносном характере и скверном настроении. — Что с тобой случилось? — он вглядывался в неё с присущим ему любопытством и сочувствием. Паулина же положила осколок под таким углом, чтобы её лицо было плохо видно. — Ничего. Вспылила. Разнылась. Успокоилась. Вроде бы. Ангел всё смотрел на неё и, судя по всему, понял, что она горько плакала. Паулина мельком взглянула на него. Было видно, что он пытался что-то сказать, помочь. По-настоящему помочь. Но из-за собственной неопытности абсолютно не знал, как это сделать. — Виолина, что я могу..? — Всё нормально, правда, — она насколько смогла придала своему голосу умиротворения. — Мы поболтаем, но попозже, ладно? — Да. Обязательно. — Тогда до встречи. — До встречи. И, Виолина, знай, что я всегда готов тебя выслушать. Бонт мягко улыбнулся, отчего у Паулины слегка вздрогнули крылья от приятного чувства, которое подарила эта улыбка. Ей действительно захотелось рассказать всё.

***

Паулина покачнулась, и соперник приготовился нанести ей удар между лопаток. Не дав ему воспользоваться моментом, она уклонилась пируэтом, словно циркачка, сделала выпад одной палкой, а второй – обезоружила размашистым ударом. Деревяный меч отлетел далеко. Паулина выиграла. Но запыхтела от злости. — Да в чём дело? — ополчилась она. Этот Непризнанный, её противник, был на несколько рангов старше неё, но она одолела его как мальчишку. — Ты же сильнее и опытнее меня! Я не верю, что ты мне проиграл. — Не хочу нажить себе проблем. — В смысле? — В смысле, что ты слишком важная особа, чтобы с тобой драться на серьёзе, — со злорадством заметила Непризнанная, тренировавшаяся в паре метрах от них. Те, кто был рядом, подхватили её ехидный смех. Не хватало только потыкать пальцем. — Не понимаю, — безотчётно вырвалось из уст Паулины, хотя она всё прекрасно понимала и знала, к чему они все клонят. — Ну а вдруг ты нажалуешься Княжне, или сыночку Фенцио, или вообще самому принцу. — Тише-тише, она же сейчас обидится и… — встрял третий Непризнанный и изобразил жест перерезания горла. — И мы все пойдём на эшафот! — притворно ахнула ещё одна свидетельница этого разговора. — Точно, обидели шестёрку сильных мира сего! — Да пошли вы, — просто сказала Паулина и пошла к трибунам отдохнуть. В глазах слегка защипало, но она не позволила себе слабости. Пусть они говорят, что хотят. Паулину вообще редко волновало постороннее мнение, но порой этот трёп было тяжело выносить. Она расстраивалась, хандрила, даже плакала, но всё это делала в одиночестве. Чёрта с два кто-нибудь увидит, что её это настолько задевало! Сегодня проходил первый день общешкольной тренировки. Средний и старший ранг Непризнанных ставили чаще всего друг против друга, но бывало и так, что старших пристраивали в пары к бессмертным. Насколько Паулина понимала, в зависимости от того, как себя проявит тот или иной ученик, ему в дальнейшем будут выбирать противников согласно его способностям. Теперь подобные тренировки будут проходить несколько раз в неделю в ущерб искуплению грехов. Паулина была этому рада, но не могла не отметить, что Кроули поступил довольно мудро, ведь сейчас как никогда был высок риск нападения на Школу – тогда уже будет абсолютно безразлично, насколько ты отчистил свою душу. Многие ученики настолько серьёзно отнеслись к этим урокам, что даже пришли с настоящим оружием. А в помощь Алроку и Геральду были поставлены, конечно же, Люцифер и Дино, но среди них оказалась ещё и Мими и даже Энди. Других Непризнанных и бессмертных среди наблюдателей Паулина знала лишь косвенно. Не успев пересечь и половины амфитеатра, Паулина уловила знакомую ауру – звон драгоценных камней, настоящих сокровищ. Совсем недавно этими камнями она чуть не получила по голове. — Советую сразу сдаться, — проворковала Ости, полностью уверенная в своей победе. Этого стоило ожидать, особенно после того, как Непризнанная залепила ей оплеуху. И всё-таки она металась от одного чувства к другому: ей было боязно за свою жизнь, хотя очевидно никто Ости не позволит её убить, и одновременно ей стоило больших сил сейчас придержать язык за зубами, потому что наружу рвался шквал едких комментариев ещё с прошлого раза. Нет уж, она примет бой. Проиграет, но по крайней мере выплеснет всё, что накопилось в душе за последнее время. Да и ей самой встряска не помешает. Хватит нытья.  Паулина крутанула палки из ротанга, встав в боевую позицию: левая рука выставила оружие для защиты, правая – для колющей атаки. Ости сделала резкий выпад, и её боевой кнут, взвившись со свистом над головой, ударил в то место, где только что стояла Непризнанная. Та взметнулась одним прыжком и с разворота нанесла удар ногой. Демоница отпрянула, Паулина стала наступать серией ударов, но та, перехватив кнут двумя руками, блокировала любую попытку себя задеть и отступала. Ости пыталась увеличить между ними расстояние – значит, в ближнем бою она была не сильна. Непризнанная зашла за спину изящным разворотом, но тем самым совершила ошибку. Ости наотмашь развернулась и дала кнутом ей по плечу. Не успев опомниться, её лоб, нос и щёку внезапно обожгло – удар рассёк ей половину лица. Паулина взвыла от боли, но заставила себя прийти в себя, и вот, они уже стояли заметно дальше друг напротив друга. Демоница снова сделала выпад. Правый глаз залило кровью, отчего Паулина больше инстиктивно, чем осмысленно подставила палку для защиты – кнут обвил её, Ости собралась дёрнуть противницу на себя, однако она вовремя среагировала: второй палкой перекрутила верёвку в петлю, чем помешала той обезоружить себя и поставив их обеих в сложное положение. Теперь они обе были связаны, выпутается из этого узла только одна. Непризнанная заметила, что в верёвку были вшиты маленькие серебряные шипы. Ости неоднократно целилась ей в шею и неудивительно – одним таким ударом можно будет надолго отправить её в лазарет. А если кнут обмотает её шею, то… Табун мурашек пробежал по спине от нарисовавшейся в мозгу картинке. Паулина потянула на себя. Ости пошатнулась, но устояла. Тогда она вывернулась в сторону под таким углом, что выкрутила Ости руки и повалила её на землю. Освободившись, Паулина тут же выхватила кнут и отбросила его. Снова сблизилась, поочередно нанесла два удара ногами и, не останавливаясь, стала бить палками. Ости в самом деле оказалась не так ловка – через несколько секунд её голова страшно откинулась в сторону. Уголок губ Паулины дёрнулся вверх, потому что теперь на скуле демоницы красовался багровый след. Вот только это лишь увеличило её ярость и ревность. Ости не могла проиграть какой-то землянке. Поняв это, Паулина снова стала атаковать, и тогда демоница выбросила в неё ряд изумрудных сфер. Она в один вдох увернулась от каждой: то пятясь, то выполняя сложнейшие пируэты. — Это нечестно! — рыкнула Непризнанная и поняла, что она всё же сдала позиции. Теперь между ним вновь была существенная дистанция. — Я демон, — хмыкнула Ости. Её лицо перекосило, и всё тело чуть ли не трясло от гнева. Краем глаза Паулина увидела, что первым порывом наблюдателей было остановить их, но Геральд не дал этого сделать. Почему? Не то чтобы он к ней предвзято относился… Паулину осенило: Геральд рассчитывал на то, что в этом бою она раскроет свою силу. Что ж, она тоже рассчитывала. И эта надежда распылила в ней бо́льший азарт. Вокруг Ости образовался десяток сфер, как бы защищая свою хозяйку. Паулина рванула вперёд. Любой её шаг преследовала сфера, но ей удавалось отскакивать. Она уклонялась, косо перебегала из стороны в сторону быстрыми и плавными движениями, так или иначе сокращая расстояние. Однако решающий удар она пропустила. Её сильно задело по плечу, из-за чего она выронила палку. Затем по второму, что сбило её с ног. Палки отлетели. Паулина лишь успела взглянуть на них, как вдруг на них обрушился целый шквал из драгоценных сфер, превратив их в не более чем древесную труху. Паника чуть не сломила её. Она осталась безоружна… Нет. Был ещё кнут Ости, осталось к нему подобраться. Паулина не представляла, как будет им орудовать, однако это было лучше, чем добровольно сдаться на глазах у половины Школы. На глазах Дино, который столько сил вложил в её тренировки. И на глазах Люцифера, который всё так же безучастно наблюдал за ними. Паулина резко встала на ноги, и тут всю решимость из неё буквально выбило. Её отбросило назад, прямо в толпу. Атака была такой силы, что она ещё прокатилась несколько метров, больно ударившись подбородком и затылком об землю. Живот, куда попала сфера, был словно пробит насквозь. На бесконечно долгое мгновение она ощутила, как её тело охватил паралич. После такого бой должен завершиться. Паулина, держась уже на одном адреналине, приподнялась и еле сумела сплюнуть кровь. Челюсть болела так, что она едва ею шевелила. К мокрым от пота волосам прилип песок, в глазах плясали чёрные точки. Девушка молилась, чтобы сила проявилась. Ну же, вот он, момент! Она старалась изо всех сил, была чуть ли не на грани своих возможностей. Но, возможно, в этом и суть? Она должна быть на грани? Ости засмеялась. Зеваки тоже зашептались. Паулина почувствовала, как в голове застучала навязчивая мысль – победить во что бы то ни стало. Она сгорала от желания стереть с лица демоницы любое проявление торжества над ней и показать каждому присутствующему, что с ней нельзя так обращаться. Паулина была не на грани. «Я дам ей по морде даже без силы!» — Ты меня уже достала! — зашипела Ости, когда соперница опять встала на ноги. — Ты меня тоже, — выговорила та. Регенерация работала, но челюсть и некоторые другие части тела всё ещё страшно ныли. Непризнанная вывернула ногу назад, выбивая у одного из учеников скимитар. Долгожданное ощущение настоящего оружия в руках придало ей сил. Скимитар был тяжёл для неё, но она и не собиралась им пользоваться в полной мере, потому что на противоположной стороне, прямо за Ости, она заметила копьё. Она точно знала, что предпримет на этот раз. Очередная попытка сблизиться с демоницей был лишь обманный манёвр. Сферы, как и прежде, летели в неё. Паулина, как и прежде, уворачивалась. Вдруг она подпрыгнула. Ости непроизвольно отклонилась, но она целилась не в неё. В тот миг, как её ноги коснулись земли, Паулина с большим размахом метнула в Ости скимитар, тут же подбила крылом копьё и ударом ноги направила его в противницу. Ости вильнула в сторону от скимитара, но вторую атаку она не заметила. Амфитеатр разорвал жуткий вопль. Княжну Ада пригвоздило к земле. На песок брызнула кровь, копьё торчало из плеча, чуть ниже ключицы. Ости корчилась и кричала, безуспешно стараясь освободиться из этого плена. Лицо её залилось слезами. А Паулина просто смотрела на это и восстанавливала дыхание. К телу возвращалась чувствительность. Ей казалось, что она вот-вот рухнет от изнеможения и боли. Следовало уйти, но Непризнанная будто забыла, как шевелиться. Все смотрели прямо на неё. Из ступора её вывели одинокие хлопки. Ади воззрился на неё с широко распахнутыми горящими от восторга глазами и аплодировал. Следом за ним раздались ещё хлопки, пока всё это не превратилось в какое-то подобие оваций. Аплодировали ей далеко не все, но те, кто это делал, либо признавал в ней сильного соперника, с которыми лучше было не связываться, либо те, кто по-настоящему ею восхитился, как Ади. — Я тебя убью, тварь вшивая! — верещала Ости. Её окружили Непризнанные и бессмертные, но никто не решался ей помочь – так сильно она билась в истерике. Алрок и Геральд пытались её угомонить, чтобы вытащить копьё, но та лишь пуще насылала проклятия на Паулину: — Геенна тебе покажется Раем! Дрянь! Плесень! Мой дед узнает об этом! Люцифер стоял поодаль, всё на том же месте. На его устах играла усмешка, а глаза смотрели прямо на неё, но Паулина не почувствовала от этого никакого удовлетворения. Это жестоко с его стороны. Он совсем не любил свою наречённую. — Ты в порядке? — приземлился перед ней Дино и схватил её за плечи. Рядом оказалась Мими и с придыханием стала лепетать: — Только не стирай эту одежду. Я сохраню её и поставлю за стекло, а потом буду показать твоим детям и рассказывать, что их мамаша вытворяла в молодости. Паулина раскашлялась от смеха, который пока что отзывался в её теле больше болью, чем весельем. — Кто бы говорил. И да, я в порядке. Даже слишком. — Это было жёстко, но… Ты её уделала, Паули, — ангел пытался сдержать ликование, но всё было написано на его лице. Он гордился ею. Гордился своей подругой и своей ученицей. А Паулина гордилась тем, что однажды не побоялась обнаглеть настолько, что заставила его связаться с ней. Сейчас она чувствовала к Дино какой-то сестринский трепет. — Без силы и без оружия. Ты уделала её хитростью и ловкостью. — Хотела бы я сказать, что это просто случайность, но… не хочу. Да, я её уделала, Дино. Она обняла его и прошептала: «Ты лучший тренер». Дино похлопал её по спине, отодвинул и ещё раз – на этот раз широко – улыбнулся, после чего отпустил отдыхать. Паулина шла сквозь разношёрстную толпу, где кто-то ей до сих пор аплодировал, а кто-то – в каком-то потрясении, граничащем с отторжением, смотрел на неё. Но ей было плевать. Пусть смотрят, толкуют, хлопают и переглядываются. Ади протянул ей кулак, и она с удовольствием стукнула по нему. — Ты великолепна, Бестия. Паулина была вся в крови, грязи и поте, в полуобморочном состоянии и еле шевелящимися конечностями, но она была довольна. «Добуду мечи – и надеру зад каждому, кто посмеет ко мне пренебрежительно относиться».