Перья и кровь

Увы, Каратели Злодеяний и Князь их Асмодей никогда не считали изучение легенды о Мальбонте чем-то хоть сколь-нибудь значимым. И хоть они не препятствовали исследованиям, тем не менее помощи от них никто не дожидался. До того, как Чудовище стало основной фигурой моих исследований, я уже пытался обойти Девять Кругов. Не буду утомлять вас рассказами о множестве суровых препятствий, с которыми мне пришлось столкнуться. Скажу только, что в одно из таких путешествий я едва не сгнил под ядовитым дождём и градом, а Каратель Чакко, приставленный наблюдать за тем, чтобы я не выпустил какого-нибудь мученика на волю, насмехался, кутаясь в свой сухой плащ.

***

Люцифер цепко обхватил ладонь Паулины и потащил сквозь пещеру к озеру. Она опасливо вертела головой по сторонам, едва поспевая за его быстрым и широким шагом. У Паулины сердце рухнуло в пятки, когда он сказал ей бежать, но в тот же момент поспешил на выход вместе с ней. Значит, они будут вместе. Снова преодолеют все Девять Кругов и вернутся в безопасность. В относительную безопасность. Мозг пока не понимал, как реагировать на то, что произошло, однако подавал точные сигналы о том, что нужно немедленно возвращаться в Чистилище. Щёки обдало холодным паром. Люцифер посадил Паулину в ладью, отвязал от камня, растопил вокруг лёд и начал толкать. Что-то внутри тревожно сжалось. Она поджала губы, руки нервно скомкали плащ Арахны, а ноги отбивали незнакомый ритм. Непризнанная подползла к Люциферу, когда он уже по колено был в воде, а лодка отплыла на достаточное расстояние от берега. Сейчас, он вот-вот запрыгнет к ней, они поплывут домой и… Люцифер сделал последний толчок, метнул шар огня в застывшую реку, чтобы облегчить путь, и остановился. — Люцифер! — голос Паулины надломился. — Делай, что хочешь, но ты должна выбраться из Ада. — Одна? — Да. Я остаюсь. — Почему?! — из лёгких вышибло весь воздух. Но Паулину напугало вовсе не то, что она должна пройти через Ад в одиночку. — Потому что сюда сейчас сбегутся все, в том числе Сатана, — принц был спокоен, хотя, скорее всего, делал вид. Паулина точно знала, что любое упоминание отца вызывало в нём реакцию – но лишь в деталях, – которую не должен испытывать ни один сын. — Он поймёт, что я здесь был, и если не увидит на месте, то… Просто беги, ладно? Последние слова он сказал с безмерной усталостью. — Нет! — вскричала она, вцепившись в бортик. — Люцифер, это я тебя в это втянула! Я готова ответить! — Не мели чушь, Паулина! — его глаза сверкнули красным сильнее, чем обычно. — Ты уходишь, ясно? Всё в ней горело и протестовало. Паулина чуть зарычала и расправила крылья. Люцифер тут же приготовился атаковать. — Взлетишь – и я тебя подстрелю, Непризнанная. Сядь. — Я тебя не брошу, Люцифер, — упрямствовала она, пока его фигура становилась всё дальше. — Я не могу так! Он смотрел на неё со всей серьёзностью, слегка исподлобья, и было в его взгляде столько эмоций, которым Паулина не могла дать описания, но, читая их, она чувствовала, как глотала ком и подступающие слёзы. — Придётся. Воды Коцита вокруг него стремительно обрастали ледяной коркой. Люцифер бросил последний огненный шар и взволновал волны так, что они сами понесли ладью. — Возвращайся тем же путём. Не лети, не привлекай к себе внимания. Ты должна выбраться без лишнего шума. Ты поняла меня, Паулина? Она кивнула, сморгнув влагу, и ей стало нестерпимо жарко от того, что действующий вулкан – аура Люцифера – сейчас бурлил сильнее обычного. Зачем Паулина это сделала? Зачем почувствовала? Для чего погрузила себя в это отвратительное ощущение беспомощности? Чтобы хоть немного стать ближе к нему. Потому что только один Люцифер будет отвечать за её ошибку. «Ты уже подвела Люцифера. Если ты ослушаешься его, то подведёшь ещё сильнее». Он шатко стал выбираться из воды, когда увидел, что Паулина взяла вёсла. Она смотрела на его склонённую голову и ненавидела себя в этот момент. Паулина всегда считала себя осмысленной девушкой, которая всегда тысячу раз подумает прежде, чем начнёт действовать. Куда же подевалась её осмысленность теперь? Повелась на какие-то слухи, сподвигла Люцифера идти в самое жерло Ада, выпустил опасного пленника, ещё и экзамен провалила в придачу – ради чего? Жалких разрозненных воспоминаний? Мальбонте только приблизился к своей цели. А последствия от его сбежавшего сподвижника ещё только предстоит узнать… Паулину разрывало всю изнутри из-за того, что ей приходится уходить от ответственности за собственный провал. Ладья стала опасно затормаживать – лёд становился плотнее. Непризнанная колола его со злостью и презрением, словно через весло пыталась выплеснуть всю вину за случившееся. Корка трескалась, разлеталась – и путь продолжался дальше. Тяжелыми рывками ладья продвигалась вперёд, а затем через метров пятьдесят опять застывала посреди Коцита и опять приходилось крошить лёд, сцепив зубы. Плечи Паулины быстро начали болеть и ныть, каждый подъём весла превращался в грузные и неуклюжие движения. Торчащие изо льда инее головы с мёртвым любопытством наблюдали за её попытками выбраться из Девятого Круга. Слабо загорелся горизонт, который пересекала кровавая черта, – Флегетон приближался, но невыносимо медленно. Она всё ещё была окружена ледяным покровом воды. Паулина приготовилась расчищать себе дорогу, но правое плечо вдруг заболело так, что невозможно было не захныкать. Слишком мало сил в руках. Паулина посмотрела на верёвку. Люцифер сказал не взлетать, чем переоценил её физические способности. Она не осилит весь путь с вёслами. Кругом ни одной живой души. Только обмёрзшие глаза грешников да хруст корки льда от их движений под водой. Непризнанная взлетела и потянула за собой ладью. Взмах её крыльев, казалось, оглушил весь Девятый Круг, где кишела полнейшая тишина. Люцифер сказал не привлекать внимания. Она ещё несколько раз огляделась – никого. Полёт был неспешным, низким и долгим, и лёд продолжал образовываться вокруг судёнышка, поэтому приходилось снова брать весло, колоть, а затем подниматься. Каждый звук, который издавали крылья, в ушах звенел, как колокол. Никто не показывался, не высовывался. Никто не преследовал и не пытался поймать. До сих пор никто не появился. Никто не слышал. Мысли параноическим роем кружились вокруг ощущения того, что кто-то точно её заметит. Быть может, кто-то уже наблюдал за ней из тени. А вдруг она встретит Экзарха? Вдруг он всё ещё будет одержим тьмой Мальбонте? Плечи ныли, будто их сдавили тиски, руки дрожали уже от напряжения, но верёвку с ладьей нельзя было отпускать. Главное добраться до Стикса, где волны сами её понесут. Но сейчас, когда она даже не перешагнула один Круг, это казалось невыполнимой задачей. Отвратительное было состояние – ни в разуме, ни в теле не иметь покоя. Бурление Флегетона становилось громче, лёд практически растаял, а лицо Непризнанной заливали багровые тени. Она со стоном сделала последние усилия… Нет, больно. Настолько больно, что она упала в ладью и ещё какое-то время просто сидела, давая мышцам отдохнуть. Движение замедлялось. Паулина уронила голову и глубоко задышала. «Держи себя в руках. Не ори», — уговаривала она себя. Ладья застряла. — Мать твою! Чёрт! Чёрт! Будь оно всё проклято! Будь оно… — она не закончила и заныла. Не было уже никакого терпения и сил тащить эту лодку. Даже страха перед вниманием, которого нельзя привлекать, не осталось. — Сама виновата, дура! Что ты наделала? — схватилась Паулина за голову. — Тащи грёбаную лодку. Ты должна вернуться тем же путём. Ещё раз. Она ухватилась за верёвку, взлетела. Слегка потянув, уже ощутила, как застреляло в мышцах. Нет, она пересечёт этот чёртов Девятый Круг! Самой не стыдно будет, если она останется здесь до того, как её кто-нибудь не найдёт? И так в её жизни теперь стыда достаточно. Паулина должна быть сильной. Хотя бы немного. Раз, два, три, четыре… Счёт дошёл до семидесяти шести, когда она наконец-то ощутила жар Флегетона. Облегчение за то, что река не текла через Восьмой Круг, а сразу же соединялась с Седьмым накрыло тёплым одеялом. Паулина рухнула в ладью и закрыла глаза. На минуточку. И резко распахнула, когда почувствовала, что жжение – капля горячей крови упала на ей на лоб. П о М аао о Ггх и Ии Над ней возвышалось обгорелое лицо со свисающими кусками кожи. Слабая челюсть выдавливала из себя едва различимые между собой звуки. Мертвец лез к ней в лодку. Паулина закричала во весь голос. Никогда в жизни она не испытывала такой смеси ужаса и отвращения. Одним сильным ударом ногой она отправила его обратно в огненные воды. Но корму ещё кто-то наклонял. Паулина увидела полностью ободранные пальцы и еле выглядывающую из-за борта залитую кровью голову. Послышалось невнятное бормотание, как и у первого грешника. Он сейчас вот-вот вылезет! Непризнанная вскочила и стала обтаптывать его пальцы, пока второй рукой он не уцепился за её плащ. Она стукнула его веслом, опять дала ботинком по руке и отступила назад. Грешник вновь показался. А за ним ещё и ещё. Девушка осмотрелась – её окружали насильники над ближними. Прохода не было. Ладья накренилась от натиска одного: пламенная кровь брызнула на борт, ошпарив ботинки, остальные души немедленно подплыли, чтобы спастись от вод Флегетона. Весло схватили и с напором выдернули, ко второму – у носа ладьи – уже тянулись обожжённые руки. Сердце Паулины неистово заколотилось. У неё не было ни оружия, ни силы – она совершенно беззащитна. Души вот-вот перевернут лодку. «Если ещё раз Дино попробует со мной поспорить о необходимости мечей, то я расскажу ему эту историю! И он упадёт в обморок…» Паулина еле удержала равновесие, когда лодка покосилась, – насильников наплывало всё больше. Одним взмахом она поднялась на десять метров, и пока парила в сторону суши увидела, как ладья Харона окончательно ушла под воду, а грешники, лишь на секунду выбравшись из пламенной реки, вновь оказались в её лоне и страшно загудели. Непризнанная приземлилась на берегу, который сразу терялся во тьме лысых бесконечно высоких деревьев. Туман плотно окутывал пространство, редкие возгласы чего-то неизвестного разрывали гробовую тишину. Лес самоубийц. Она замерла, не в силах пошевелиться. — Эй, что там происходит? Ты видел это? Грешники что-то топили. — Да откуда в этой глуши чему-то быть, Зоргад? — Пошли проверим, не нравится мне это. Каратели Злодеяний! Паулина спешно закуталась в плащ и побежала вглубь леса. Иного выхода не было: либо идти сквозь самоубийц, либо через содомитов в палящей пустыне, либо сразу в руки к Карателям. Ветви то хищно выгибались над головой, словно готовились рвать свою добычу, то царапали кожу и хватались за одежду так же цепко, если бы у них были руки. Собственные шаги эхом звучали в ушах, каждый шорох деревьев (для мёртвого леса здесь было поразительно много звуков) отзывался всё бо́льшей тревогой на душе. Паулина вдруг остановилась, запутавшись в лабиринте стволов и веток. Куда идти? Как выбраться? Любые правила выживания в дикой природе здесь не работали в первую очередь потому, что не было ни Солнца, ни Полярной звезды. Помоо лИись ЗААА нААсссс Она завизжала, когда дерево, в которое она упёрлась спиной, вдруг стало шептать. Одеревеневший самоубийца весь затрещал и завыл. Паулина отшатнулась, выставив руки перед собой, и неожиданно упала. — К… К… то? Небо, это была голова, а вовсе не пень, как она сначала подумала! Синяя, торчащая из почвы и ужасающе огромная – нечеловеческая. Это… «Центиман! Один из великанов, с которыми разговаривал Винчесто!», — с ликованием подумала она. У неё появился шанс на спасение. Совсем призрачный, но он был. — «Как он писал о них? «Одна голова могла начать предложение, вторая – сказать всего лишь одно слово, третья – несвязно завершить». Будет сложно. — Здравствуйте, — Паулина даже не нагибалась, лишь слегка склонилась, чтобы посмотреть в глаза, – настолько уж большой была голова. — Пожалуйста, помогите мне выбраться отсюда. Центиман осоловело уставился на неё. — Вы… Вы слышите меня? — Кт…о? — Мне нужно выйти к Шестому Кругу. Куда мне идти? — Ид-д… ти. Паулина в полной мере осознала значение фразы «ангельское терпение» и ума не могла приложить, как Винчесто смог опросить все пятьдесят голов. По внутренним ощущениям прошло не меньше часа прежде, чем она смогла понять, в какую сторону нужно двигаться. А двигаться надо было к следующей голове. Паулина массировала затёкшие плечи и шею. Нестерпимо хотелось пить. Хотелось есть. И хотелось лечь. Ветви расцарапали всё лицо, локоны растрепавшихся кос торчали во все стороны. Возле пятой головы она уснула и проснулась только тогда, когда над её ухом склонилось дерево. НеЕее ууХХодИии Непризнанная отпрянула, но уже без особого омерзения или страха: то ли привыкала, то ли уже смертельно устала. Шепфа, она же и правда может остаться здесь ещё неизвестно сколько… Паулина поднялась. Живот скрутил спазм. Она посмотрела наверх: своды деревьев всё такие же густые, вокруг мрак и скрип древесины. Лишь на восьмой голове она обратила внимание на слабые лучики, пробивающиеся сквозь ветви. Паулина взмыла. С исступлением начала продираться к свету, раздирая кожу в кровь. Чьи-то руки перехватили её плащ, вцепились в ногу и не давали пробраться выше. Лес не выпускал. И вдруг она вспомнила про огонёк на своей шее. ОсТааньЬсЯЯ Паулина решительно обломала держащую её ветвь, отчего по лесу прокатился пронзительно громкий вой, и осторожно, будто переливала воду, капнула на неё огонь Люцифера, которые он ей подарил в Злых Щелях. Лес осветил алый цвет, закованные в деревья самоубийцы в страхе отпрянули и завизжали. — Немедленно дайте мне улететь, иначе я тут всё подожгу. НеЕеЕЕТ УБееерИИИ — Знаете, чей это огонь? пРиИинцЦЦЦ — Тогда вы понимаете, что просто так его не потушить, и он жжёт сильнее всех вод Флегетона! Самоубийцы пугливо заныли. Великанья голова с тупым любопытством взирала на горящую ветку. — Расступитесь! По всей округе прокатился треск и хруст. Чёрный непроглядный потолок постепенно уступал место отблескам огненной реки. Паулина одним взмахом крыльев возвысилась на высоту, которую прежде с первого раза не набирала. Она летела, как сумасшедшая, снижаясь и поднимаясь, если в поле её зрения оказывались Каратели Злодеяний. Непризнанная с горечью отпустила факел с огнём Люцифера в реку. Дальше он ей только навредит. Показался безжизненный каньон Шестого Круга. Она стрелой прошмыгнула в расщелину и стала постепенно оглядываться, прикидывая дальнейший план действий. Здесь можно спрятаться в могилах и пещерах, но не факт, что, зайдя в какую-нибудь пещеру, она там будет одна, ведь Каратели Злодеяний могли спокойно там устроить привал. Нет, передвигаться по суше и по воздуху слишком опасно. Здесь всё ещё пролегал Флегетон, а в Пятом Кругу он впадал в Стигийские болота. Если шанс проплыть реку ещё был, учитывая то, что в этой части Ада она была пуста – все грешники на суше, – то с болотом это точно не получится. Но где взять плот? Даже если бы здесь были деревья, то она бы не смогла его сама соорудить. «К чёрту! У меня нет сил составлять план! Буду идти вдоль берега, а там – по ситуации». Паулина сильнее натянула капюшон и начала осторожно ступать, по-над обрушенной скалой на берегу, крепко прижимаясь к каменной поверхности. Жар пламенных волн был силён. Берег оказался покрыт смолой – у Флегетона она была вместо пены, – поэтому шагать было затруднительно. Впрочем, это только уберегало её от поспешности. Она не раз слышала, как над головой кто-то шагал и смеялся, вдалеке слышались шипения, плач и свистящие удары хлыстов. За углом она увидела, как на берег спускались Каратели, весело обсуждавшие трёх новеньких проституток в борделе города Дит. Затем, полностью закрывшись плащом, Паулина свернулась калачиком и притворилась камнем, когда заметила приближающуюся лодку. Ей ещё долго было непонятно, как этот глупый трюк сработал. С мучительной медленностью, но с предельной осмотрительностью она добралась до Пятого Круга, который полностью покрывали Стигийские болота. Флоры здесь было более, чем достаточно, поэтому укрываться ей не составляло труда: она перелетала с дерева на дерево, перепрыгивала из одного куста – в другой. Несколько раз её хватала какая-то гневливая душа, а некоторые даже пытались взобраться по дереву, чтобы утащить за собой. Дальше было ущелье Четвертого Круга. Из-за постоянных камнепадов Паулина долго не высовывалась из своего укрытия под выступом около обрыва. Нужно было двигаться вверх по склону, поэтому пришлось высматривать новые выступы или перегибы, высчитывать минуты до следующего камнепада и прятаться от Карателей. Последние три Круга она совсем забыла о еде, воде и отяжелевших плечах, но когда Непризнанная в очередном укрытии снова выпала из реальности, то всё это дало о себе знать. Любое движение тела казалось последним усилием перед падением. Сколько она уже бродила по Геенне Огненной? Её ищут? А что с ней будет, когда она отсюда выберется? Губы задрожали. Вот бы сейчас лечь и расплакаться, но Паулина уже поняла, что Ад не терпел слабых. С другой стороны, Винчесто писал, что мало кто мог одолеть все Девять Кругов… От этой мысли стало только хуже. Если даже он, умудрённый демон, исследователь Эфира, который пытался разгадать одну из самый опасных тайн, не смог это сделать, с чего Паулина решила, что она сможет? Силы покидали её теперь невероятно быстро – это было слишком страшно, она думала, что умирала. Однако Паулина продолжала стоять на ногах, держаться за последние капли силы воли. Всё вокруг теряло свои контуры. Только Непризнанная вступила на земли Третьего Круга, как её оглушил гортанный рык. Она учуяла знакомый запах – мокрая шерсть и свежее мясо, застрявшее между зубами. В нескольких метрах от неё грозно возвышался страж Третьего Круга. — Цербер… «А я не взяла сладкую лепёшку…», — последнее, о чём Паулина смогла подумать.

***

— К жребиям был доступ? Может, Вы не заперли ящик? — Нет. Я хранила жребии так же надёжно, как и раньше. Я же не идиотка и не первый год выпускаю Непризнанных. — Значит, Вас кто-то подставил, Девона. Или её. Больше склоняюсь к этой девчонке. Это был учитель Геральд. О бесы! — В самом деле. У неё много недоброжелателей. И она неоднократно попадала в поле зрения… всех. — Как меня достала вся эта чертовщина! — Тяжёлые времена всё ближе. — Они уже наступили. В Девятом Кругу, я слышал… Геральд резко замолк. — Что-то случилось? — настороженно поинтересовалась учитель Девона. — Потом поговорим, Девона. Я должен кое-что проверить. Раздались гулкие шаги и хлопок двери. Девона ещё немного постояла около кушетки и тоже ушла. «Мне конец». Паулина снова провалилась в сон.

***

Чьи-то голоса вновь нарушили её покой. Паулина почувствовала, как заныло всё тело, с неохотой открыла глаза и увидела Трикстеров. Мими держала её за руку и о чём-то перешептывалась с парнями, которые сидели напротив. Сэми сразу заметил её пробуждение. Вопреки их общей эмоциональности они не накинулись на неё с расспросами, а лишь с сочувствием и размеренным тоном говорили слова поддержки: о том, как они беспокоились за неё, о том, что Ади каждый день, пока она пребывала без сознания здесь, в лазарете, специально летал на Небеса за её любимыми полумахровыми пионами (вокруг её постели действительно было очень много пионов); о том, что Сэми первым поднял панику, когда узнал о том, что подруге выпал Лимб; о том, что, оказывается, сам Князь Мамон отправил своих слуг на её поиски. Паулина до безобразия растрогалась и следующие полчаса проревела на плече у Мими. Так Трикстеры сидели до вечера, пока в дверях не показалась фигура учителя Геральда. — Молодежь, на выход. — Почему? Мы только пришли! — даже Паулина поверила в это враньё – так уж натурально Ади возмутился. — Потом пообщаетесь. На выход, я сказал. — Никуда я не пойду! — вскочила Мими. — Это моя подруга! — Твоя подруга что, умирает? Нет, она завтра утром уже будет на ногах. А теперь ещё раз – в последний! – повторяю: вон отсюда. Я должен с ней поговорить. — З-зачем? — синие глаза Сэми нервно забегали. Он опять подумал о сне. Геральд одним движением руки сбил с ног учеников, а второй превратил пол лёд. Все трое с причитаниями, граничащими с оскорблениями, покатились за порог. Паулина осталась одна с тем, кто либо её сейчас погубит, либо… Либо другого не дано.  — Что произошло в Девятом Кругу? — Я не понимаю… — корчить из себя дурочку всегда был заведомо проигрышным вариантом, потому что, как бы сильно она ни старалась, всё равно её раскрывали. Однако привычка слишком глубоко в ней поселилась. — Послушай меня внимательно, Паулина, — невозмутимый Геральд от одной короткой фразы вдруг стал похож на злобного великана. — Я только что вернулся из Шеола, где на моих глазах Сатана чуть не забил до смерти собственного сына за то, что тот гипотетически выпустил из тюрьмы пленника, который бредил о некоем сказочном монстре. Тем временем Непризнанной-третьекурснице, которая не должна была даже рядом находиться с Геенной, вдруг выпадает в качестве экзаменационного испытания Лимб. И спустя почти трое суток её еле живую принёс на спине Цербер! Как же Непризнанная там оказалась? Да ещё и не пострадала без специального плаща? «Без плаща?.. Где он?!» — Удивительные совпадения, не правда ли? Поэтому, если тебе хоть немного дорога твоя жизнь и судьба Люцифера, то ты мне расскажешь всё. Паулина не ответила. Не потому, что ей было нечего сказать, а потому, что мозг, казалось, сейчас перегреется и взорвётся. Было так много мыслей, чувств и эмоций, что они могли прорваться от одного лишь движения губ. — Люцифер мне тоже дорог, — чуть мягче продолжил Геральд и присел около её кровати. — И я хочу ему помочь, но не знаю – как. Сатана до сих пор его не выпустил из Шеола. Скажи мне, что с ним происходит? Это из-за Чудовища? Она молчала. — Не заставляй меня читать твои мысли. Непризнанная смело повернулась к нему, как бы приглашая ворваться в её сознание. И Геральд, естественно, это сделал, вот только обставить его не получилось даже здесь: — Иголка Арахны. — Что… как? — Я демон, Непризнанная, и весьма неглупый. У Люцифера точно такая же в ухе в виде рубеллита, если ты до сих пор не догадалась. Тяжесть невыполненных обещаний бечёвкой обмоталась вокруг шеи. Был только один вопрос: «Что я наделала?» Паулина закрыла лицо руками, чтобы хоть немного удержать взрыв, который сейчас произойдёт. — Это из-за меня! Я его подставила! Я хотела остаться с ним, чтобы ответить перед Сатаной, но Люцифер такой до одурения упрямый, наглый, бессовестный, импульсивный… Она выла, злилась и раскаивалась так, будто бы сердце разрывалось на части. — Что я могу сделать для него, учитель Геральд? Как мне помочь? Геральд аккуратно положил ладонь на её вздрагивающее плечо: — Расскажи мне всё. — Я обещала ему не рассказывать. — Тогда просто отвечай «да» или «нет». Паулина замотала головой от собственного бессилия и очередного приступа вины. — Нет, не могу. — Видела пузырёк у него на шее? Знаешь, что это? Тот странный пузырёк вызывал в ней много вопросов, как и рубеллит. Видимо, теперь я она получит ответы на все свои вопросы, но вовсе не так она этого хотела. — Он носит капу, чтобы обезопасить не только своё сознание, но и чтобы никто не увидел, что у него нет половины мочки. Татуировки на его теле скрывают бесчисленные шрамы. У Люцифера нет ногтя на одном из пальцев ноги, а кончик безымянного пальца правой руки деформирован, потому что в далеком детстве его пытался отрубить Сатана. К счастью, вмешалась Лилит, и любящий отец успел отрезать только кончик. Так вот, Паулина, в пузырьке он хранит и ноготь, и мочку, и кусочек пальца, и, возможно, много чего ещё. Этот пузырёк напоминание о том, кто такой Сатана Самаэль – не правитель Ада, не отец, а сумасшедший садист. И в том, что сейчас происходит между ангелами и демонами виноват только он. Взгляд Геральда был такой, словно он сейчас скажет нечто очень важное. Важнее всей это истории с Чудовищем, важнее политики ангелов и демонов и гораздо важнее, чем её собственное эго, которое она решила потешить при помощи разгадки истории Чудовища. — Люцифер сейчас с ним один на один. Положение его крайне бедственное. Мать ему в этот раз не поможет. — Почему?.. — онемелыми губами зачем-то спросила Паулина. — Однажды он сам тебе расскажет. А теперь ты должна просто отвечать на мои вопросы, если хочешь ему помочь. Ты же этого хочешь? Она закивала, чувствуя, как новый поток слёз хлынул из глаз. — Люцифер сделал так, чтобы тебе выпал Лимб? Непризнанная закрыла глаза в знак согласия. — Вы с ним давно общаетесь? Кивок. — Ваше общение связано с Чудовищем? Опять кивок. — Ты что-то знаешь о нём? Она сглотнула ком. — Ты с ним как-то связана? — Просто любопытство, — тихо повторила она то, что однажды сказала Люциферу. — Люцифер сильно в этом замешан? Паулина утвердительно промычала. — Это твоя была идея – посетить Девятый Круг? Из груди снова стали рваться рыдания, которые ответили сами за себя. — Преступник сбежал с чьей-то помощью? Она утёрла слёзы и лихорадочно закивала. — Кто ему помог и как? — Я не знаю. Произошёл взрыв – и всё. Отпустите меня обратно в Ад, я должна быть с ним. — Не дури. — Тогда отправьте меня к Серафиму Кроули, — воскликнула девушка. — Я готова понести ответственность! — Не дури! — рявкнул Геральд в манере, как у Люцифера. Кто у кого перенял её было очевидно – учитель стал принцу ближе короля-отца. — Но как же… — Я же сказал, что я хочу помочь Люциферу, а не навредить. Ты важна ему. Я давно его не видел таким… живым. Думал, Ости наконец в нём что-то пробудила, но нет. Обычная Непризнанная – кто бы мог подумать? — усмехнулся он. — Что мне теперь делать, учитель Геральд? — Не высовывайся, — демон поднялся и быстрым шагом направился к выходу. — Я замну историю со жребием. А ты… Чёрт, просто не высовывайся! До чего же проблемная Непризнанная!

***

Паулина зацепила последнюю заколку. Её волосы уже отросли ниже груди и были подкручены, а передние пряди уложены назад и заколоты тонкими золотыми заколками. Она повертелась у зеркала и в четвёртый раз приподняла лиф платья, хотя он никуда не сползал, а сидел на туловище очень плотно. Ей нравилось видеть отражение в зеркале – она действительно сейчас считала себя красоткой несмотря на то, что наряд был немного не в её стиле. В платьях Паулина предпочитала воздушность сексуальности и лёгкость – роскоши, поэтому корсет с выделяющимися золотыми узорами на чашечках, который очень выгодно подчёркивал её небольшую грудь («поразительно, что у меня вообще грудь может выглядеть такой») и полностью открывал её худые плечи и руки, приносил ей незначительный, но всё же дискомфорт. Юбка переливалась золотом и кокетливо просвечивала длинные ноги, а подъюбник едва прикрывал ягодицы. Определенно, она была горяча и в то же время по-девичьи романтична. «Жаль, что такую цыпочку… никто не назовёт цыпочкой», — удручённо подумала Паулина, солгав самой себе. Её точно сегодня осыпят подобными характеристиками, просто она хотела бы такое услышать от кого-то определённого. Даже в качестве грязной шутки. Шла пятая неделя отсутствия Люцифера в Школе ангелов и демонов. Геральд, как и обещал, уладил её провалившийся экзамен, и, когда выяснилось, что Паулину якобы подставили, ей было разрешено сдать его повторно после праздника Сотворения. Ну и ещё дирекции Школы было лично ею поведан, в красках рассказан и на примерах доказан абсолютный топографический кретинизм, которым она страдала с рождения. Со временем Непризнанная перестала чувствовать такую невыносимую удушающую вину. Теперь она чувствовала себя просто разбитой и измождённой. Люцифер обязательно вернётся в Школу. И что будет с ними потом? Посмотрит ли она ему в глаза? — Выходи давай, куколка! Ещё налюбуешься собой, — выпрыгнула из-за ширмы Мими, натягивая на себя туфлю. — Фух, я готова! — Ты была готова пятнадцать минут назад. — Ну теперь-то я точно готова! — в подтверждение она взяла свой маленький ридикюль и встала в позу. То же самое было как раз-таки пятнадцать минут назад, а потом Мими посмотрела в зеркало и поняла, что потрясающие в своей дороговизне туфли были совершенно неудобны для танцев. — Да не смотри на меня так, пошли! Я готова, видишь? Готова! Она взяла подругу за руку, и они с чувством полного самолюбования двинулись к ауле, где проходило торжество. У высоких дверей Паулину слегка заколотило. Как же она ждала этого бала! Грезила о нём все три года, представляла тот самый момент, когда сможет надеть красивое платье и потанцевать. Но последние приключившиеся с ней события отбили любое волнение перед праздником. Паулина даже платье не выбрала. Во-первых, из того, что Школа предлагала Непризнанным не просто не выглядело как что-то нарядное, она бы такое даже на пляж не надела; во-вторых, откровенно говоря, Паулине просто было стыдно: а заслужила ли она бал, платье, хрустальные туфельки и танцы с каким-нибудь красавчиком? Нет. Конечно же, нет. За неделю до праздника она решительно сообщила Мими о своём намерении пропустить свой первый бал. Та чуть ли в обморок не падала от переизбытка чувств и этой вопиющей наглости, и в тот же вечер после занятий Паулина обнаружила у себя на кровати изумительное платье. — Ты пойдёшь на бал, Золушка. И я помню, что ты хотела золотое, — с гордостью провозгласила Мими. Непризнанная долго не хотела его принимать, но всё-таки под жесточайшим давлением согласилась. Её соседка-демоница вдруг взаправду стала сияющей феей крёстной. Паулина была в шаге от дверей. Волнительно, но приятно. На первом курсе она была лишь незваным наблюдателем, на втором курсе – отвечала за накрытие столов и наполнение чаш, а сейчас наконец-то она стала гостьей. Паулина улыбалась присутствующим, взгляды которых ловила на себе, и с лёгким флиртом заправляла за ухо выбившийся локон. Праздник обещал быть насыщенным и полным комплиментов. Не хватало только принца. Она неосознанно покрутила головой в поисках красных глаз. Не было. Но бал только начинался – быть может, он придёт позже? Или под конец? Хотя бы под конец… Глупости, которые крутились в голове Паулины помог выгнать первый открывающий праздник вальс, в котором участвовали только лучшие ученики Школы среди бессмертных и Непризнанных. Затем была речь Серафима Кроули, после фуршет, к которому Паулина не особо тянулась. Она, к своему удивлению, налегала на алкоголь. Постоянно наполненный вином бокал быстро осушался, иногда даже залпом, если в поле зрения попадали когти на крыльях, принадлежавшие не тому, кому хотелось бы, или если мозг из раза в раз возвращался к обдумыванию того, почему он не пришёл… Что с ним творилось всё это время? Как он там? «Бесы!», — со злостью подумала она и громко проглотила остатки вина. Официальная часть бала уже давно прошла, а Паулина так и не потанцевала. Какой же странный был в этом году бал. Как паршиво она себя чувствовала в глубине души. — Мими, ты обещала, что будешь танцевать со мной, — смело сказала Непризнанная, когда зазвучало что-то похожее на Тейлор Свифт в оркестровом исполнении. — И я своё обещание сдержу! — Мими, стоявшая до этого в окружении демонов, сразу же сменила свой фокус внимания, и ни на секунду не устыдилась, что она променяла беседу с чистокровными на танцы с Непризнанной. — Пошли! В самый центр, чтобы все видели! Девушки присели друг перед другом в реверансе. Паулина подала руку, Мими с улыбкой вложила в неё свою. Они плыли по паркету, смеясь и перемывая косточки гостям. — Какое безвкусное платье! Амарель совсем ничего не смыслит в моде! — У Эбета что, врождённое искривление коленных чашечек? Он двигается, как горилла! Впрочем, они тоже давали повод для сплетен: — Княжне Ада не пристало так открыто танцевать с какой-то Непризнанной! — Для Мими должно было стать позором уже только то, что к ней подселили ещё одну Непризнанную, а теперь с ней она так вызывающе себя ведёт! Мими, слыша эти шепотки, лишь громко смеялась. Она была так уверена в себе, что никакие пересуды и ничьё «низкое» происхождение не могли её смутить. За что Паулина обожала Мими, так это за искренность и здоровое оценивание самой себя. Ей не нужно было утверждаться за чей-то счёт, не нужно было постоянно подпитывать свою самооценку, вертясь в сливках общества, она умела держать удар и не быть двуличной. И Паулина была ей за это благодарна – за то, что, несмотря ни на что, Мими не боялась всей Школе заявлять о своей подруге с Земли. Это было приятно до мурашек. Подруги провели вместе бал. Мими часто кидала взгляды на Дино, которого сегодня сопровождала красивая девушка с золотыми волосами и голубыми глазами. Та самая Лилу. Они хорошо смотрелись вместе и были даже похожи внешне – прям-таки благонравная пара ангелов. Да и в манерах Лилу нельзя было упрекнуть: улыбчивая, спокойная, милая и вежливая. Под стать Дино. Только вот Паулина подозревала, что ему смертельно скучно в этом союзе. И дело было вовсе не в Лилу, а в том, что Дино в себе приходилось подавлять. Паулина загородила Мими обзор, когда заметила, что она уж чересчур долго смотрит в сторону этой пары. Та ей неловко, но благодарно улыбнулась, а затем отошла «попудрить носик». Нет, всё-таки какой-то странный этот бал – проходил он под удушливым флёром неразделённых чувств. Или невысказанных. Она тоже решила немного передохнуть от суеты и отправилась на улицу. Коридор с высокими раскрытым окнами сразу же обдал свежим воздухом. Паулина опёрлась на подоконник и взглянула на звёздное небо. Вид в Чистилище ночью был воистину великолепным. — Где ты, крысёныш, достала такое платье? Паулина пока не обернулась даже не поняла, кому принадлежал этот голос, поскольку слышала она его лишь раз в жизни. — Мне его выдали. — Это ложь, — сказала Ости. — Ни в одном ателье не вышьют такое качественное платье для Непризнанной твоего ранга. Его Мими тебе притащила? — Даже если и так, то что? — А то, что вся эта ситуация – прекрасная иллюстрация того, кем ты на самом деле являешься, — Ости, прекрасная в своём нарочито сексуальном образе, улыбнулась самой ядовитой улыбкой, которую Паулина только видела. — Ости, мне неинтересны твои лекции о моде и социальном неравенстве. — А зря. Таким, как ты, это полезно знать. Паулина без лишних слов отвернулась, чтобы уйти, но быстрый стук каблуков заставил её обернуться в страхе, что Ости нападёт, но она только грубо схватила её за локоть. Что за отвратительная манера, прямо как у Люцифера! — Нет, никуда ты не пойдешь. — Не трогай меня! — она с какой-то внутренней дрожью выдернула руку. — О, так вот почему ты хочешь убежать от меня, — демоница обнажила маленькие зубы. — Ты боишься, ха-ха! Вот видишь, крыска, всё уже становится на свои места. И без всяких «лекций» от меня. Ости шуточно потыкала её пальцем, словно она какая-то ручная зверушка. Паулина всей душой желала дать ей пощёчину, однако всё, что она делала, это пугливо отшатывалась от неё и пыталась держать себя в руках. Нельзя ещё больше переходить ей дорогу – Ости, очевидно, ненормальная и, что самое страшное, у неё есть власть. — Посмотри на себя, — продолжала Ости. — Хоть ты и нацепила на себя платье Княжны Ада, но мы же обе понимаем, что оно на тебе, как на корове седло. Потому что ты… Как там тебя зовут? Пальмира?... Ты – никто, Пальмира. Чужачка в этом мире, без роду и племени. Как и все остальные Непризнанные. Ваш вид всего лишь заполняет собою огромное пространство Эфира. Паулина так сильно сжимала кулаки, что ещё немного – и они бы задымились. Тело наполнилось горячими волнами гнева. — Твое платье создал бессмертный, которого научили шитью люди. Твои драгоценности тоже искусство людей. Да что угодно возьми в пример – и это когда-то было изобретено человеком и принесено сюда. Весь Эфир построен руками Непризнанных, а не твоей чистокровной родословной! — Как же ты гордишься успехами себе подобных. А что же умеешь ты? Что ты можешь принести в Эфир? Язык внезапно отсох и что-то внутри дрогнуло. — Я же говорила. Никто, — она расплылась в снисходительной улыбке, которая так и кричала, что девушка в золотом платье и с серыми крыльями – букашка, случайно вставшая у неё на пути. — Уясни эту мысль и жить станет легче. По крайней мере, ты оставишь попытки влиться в то общество, в котором тебе никогда не найдется место, и не будешь выглядеть так смехотворно и жалко. Теперь всё встало на места: Ости была полной противоположностью Мими. Её выводила из себя одна только мысль, что Непризнанная посмела стоять рядом с её принцем, что Непризнанная весь вечер танцевала с Княжной Ада и что она в принципе водит дружбу больше с бессмертными, чем с остальными землянами. Ости было жаль. Но глупо было отрицать, что в чём-то она, может, была права. Что-то в её словах Паулину всё-таки задело. Она молча улетела на крышу под ликующие хохотки демоницы. Из аулы постепенно стекались толпы учеников, готовясь наблюдать Ливень Очищения. Непризнанная сразу же для себя решила, что будет наблюдать его отсюда, в одиночестве. «Общество, в котором тебе никогда не найдется место… Ну да, Непризнанная и принц – что может быть неисполнимее? С чего я вообще решила, что могу на что-то рассчитывать?» Паулина с раздражением осознала, что весь её сегодняшний праздник крутился вокруг Люцифера. Даже в своё отсутствие он умудрился её взбесить. — Я думал, ты напьёшься и будешь с Мими плясать до упаду. — Изначально в этом и состоял план, — со вздохом ответила Паулина. Дино присел рядом на парапет. — А что пошло не так? — Душно стало. Решила отдохнуть. — Когда ж ты уже откроешься и перестанешь врать, что ты в порядке? — О чём ты? — Я слышал вас с Ости. Конец диалога, правда, но, подозреваю, что и остальная его часть была малоприятной. Паулина тяжко выдохнула – от Дино ничего не скроешь! — Ты же понимаешь, что всё сказанное ею – это полный бред? — Угу. Я понимаю, что это было что-то вроде манипуляции, чтобы я почувствовала себя… самозванцем? Синдром самозванца, слышал? Да, скорее всего, это она и пыталась сделать, но от этого настроение лучше не становится… Шепфа, я говорю с тобой, как с психологом. — Если тебе станет легче, то можешь считать меня своим психологом, — Дино добродушно засмеялся. — Хотя я мало что понял из того, что ты сейчас сказала. Небо разразилось громом и запахло дождём. — Как ты, Дино? — В порядке. — Когда же ты перестанешь говорить, что ты в порядке? — съязвила она. — Ты смеешь использовать против меня моё же оружие? — выражение его лица сейчас было дьявольски хитрым. — Тогда говори честно. — Только после тебя. — Я уже сказала! Раз уж у нас сегодня вечер меланхолии, то говори ты тоже! — Я в порядке, Паулина, — Дино вернулся в своё ангельское обличие и улыбнулся. Ему больше ничего не оставалось, зная, о чём его на самом деле спрашивала Паулина. — Мир, правда, стал непривычно тихим, но я на этом стараюсь не зацикливаться. — Да… Сложно, наверное, привыкнуть к обыденности после того, как рядом с тобой бушевал маленький ураган. — Какая точная характеристика Мими. А ты? Как ты сейчас воспринимаешь мир? — По мне, он, напротив, стал слишком громким. — Да? Хм-м-м… Дино ненадолго задумался, после чего ошарашил Паулину своей репликой: — Знаешь, за время этой тишины я понял, до чего же сильно мне нравится нарушать правила. — Чего?! — она прыснула от смеха, а затем не сдержалась и расхохоталась во весь голос. — О, ну конечно, этой реакции стоило ожидать! — с обидой в голосе, но с улыбкой на лице сказал он. — Смейся-смейся, а у меня, между прочим, возникла идея. Паулина резко умолкла в предвкушении того, чем дальше её удивит этот далеко не такой уж и правильный ангел. — Как думаешь, Земля бы сейчас для тебя звучала менее громко, чем Эфир? — Я в этом уверена. — Тогда пошли. Дино спрыгнул с парапета. Непризнанная полетела за ним и через пару минут они приземлились в амфитеатре. — Я не так давно научился открывать водоворот на Землю, не истощая большое количество сил. Это один из самых сложных навыков, которым нужно овладеть в Школе, чтобы выпуститься. Поэтому хочу тебе похвастаться. Дино вытянул руку, чуть повёл пальцами по воздуху и вокруг них стала собираться голубовато-серая дымка. Он сжал кулак, словно подхватил эту энергию, и резко выбросил раскрытую ладонь: в метре от них очертился и расширился водоворот. — С ума сойти… Ты волшебник, Дино! Дино загадочно улыбнулся, когда встал совсем близко к водовороту. Ещё шаг – и он попадёт на Землю. В Паулине зашевелилась позабытая зависть и тоска. — Ну и чего ты ждёшь? — он протянул ей руку. — Пошли! — Постой, что? — она ахнула. Приглашение были было столь неожиданным, безумным и завлекающим, что у неё спёрло дыхание. — Ты зовёшь меня на Землю? — Да. — Но я же… Это же… А вдруг нас поймают? — Я возьму всю вину на себя. Обещаю, ты не пострадаешь. Ну же, пойдём! — ангел настойчиво потряс раскрытой ладонью. — Составь мне дружескую компанию! Паулина рассмеялась и, схватив его, кинулась в портал. Щёлкнули искры и вихрь воздуха стянул их вниз. Паулина почувствовала слабое приятное покалывание на коже. Мерцающие облака вокруг неё через несколько мгновений расступились и открыли взору ночь, свет машин, звуки Ливня Очищения, буквы из родного алфавита и… парковку КФС. Её сердце наполнилось восторгом и тревогой одновременно, хотя разум пребывал в некотором недоумении. — Из всех мест на Земле ты выбрал КФС? Да ты просто исчадие Ада, Дино! Так издеваться над несчастной чревоугодницей! — театрально возмутилась Паулина. — О, интересно, какое у них сейчас сезонное меню? Постой! Где мои крылья? Где твои крылья? — Крылья на месте, просто на Земле они невидны. Пойдём уже, я голоден. Яркие неоновые вывески завлекали прохожих отведать вкусные бургеры, хрустящие картофельные ломтики и освежающие напитки. Ароматы жареного мяса наполнили заведение, отчего у Паулины рот сразу же наполнился слюной. И хоть она уже давно нормально ела, любовь к вредной пище, видимо, было в ней не искоренить. Зал был практически пуст: пара громко хлюпающих и чавкающих дальнобойщиков, вытирающая столы уборщица, ведро с грязной водой посреди зала и скучающий кассир. Паулина в золотом платье и Дино в серебрено-белом одеянии, от которых так и веяло чем-то элитным и праздным, смотрелись среди этой простецкой атмосферы как минимум инородно и как максимум грозились стать звёздами интернета. — Ну и что ты хочешь попробовать? — вдохновлённо спросила Паулина, когда они встали напротив кассы. У паренька, готового их обслужить, зарябило в глазах от их сверкающей красоты. — Ведро с куриными крылышками, стрипсы, наггетсы, двойной шефбургер? — Давай ведро. — Большое? — Самое большое. — Обычное? — Острое. — Соус? — Сырный. И колу. — И колу. Кассир едва успевал всё это записывать, но на свою беду зачем-то ещё спросил: — Ещё что-нибудь желаете? — Нет, — ответила Непризнанная. — А ты не будешь? — изумился Дино. — Я?! — Я зачем тебя сюда привел, по-твоему? Одному есть? Паулина переводила взгляд с него на меню, а бессовестный, совершенно бесстыжий Дино только одобрительно кивал. — Боксмастер! — выкрикнула она так резко, что кассир слегка подпрыгнул. — И-и-и… сок! Апельсиновый! — Всё? — с надеждой спросил парень. — Да. — Мало, — вклинился Дино. — У тебя случайно в родословной нет Сатаны? Они не отошли от кассы. Паулина мерила пространство шагами, периодически высматривая процесс готовки. В голове неоднократно проскакивали вопросы о том, что она поступала неправильно; что она так и не изменилась, не искупила чревоугодие в той мере, в какой следовало. А с другой стороны… Додумать она не успела, ведь перед носом поставили два подноса. Паулина заверещала, как ребёнок. Удивлённый кассир уже не стесняясь смотрел на них с разинутым ртом, а повара заинтересованно выглядывали из-за своих столов. Она схватила свою порцию и побежала к ближайшему свободному месту. Паулина умудрялась жевать и болтать без умолку. Она рассказала о том, что в Афинах самый дорогой КФС, который она только видела; о том, как её земного друга стошнило прямо на стол, заляпав её обед, и о том, как пару лет назад перед её носом по кассе пробежала огромная крыса, но она всё равно отважно съела свои два бургера. Дино от всех этих неаппетитных подробностей кривился, сдерживал гогот, либо старался не смотреть на набитый рот подруги. Иногда он краснел от особо острых крылышек и давился колой от смеха. В итоге на безупречно белые штаны Дино уронил целый кусок мяса, а Паулина вымазала несколько прядок волос в кисло-сладком соусе. С виду они были похожи на дикарей, которые случайнейшим образом нацепили на себя дорогую одежду. — Как же это вкусно… — промычал ангел, откинувшись на спинку стула. — Знаешь, раньше я бы помимо боксмастера взяла ещё бы бургер и стрипсы. И три соуса. И, пожалуй, кексик на десерт. И я бы это ела! Умирала бы, но ела. А теперь… Мне от одного боксмастера тошно, — Паулина вяло кинула салфетку на поднос. В животе ощущалась невероятная тяжесть. — Ты и правда искупила чревоугодие, — с гордостью сказал Дино. — Честно? Я до последнего думал, что ты возьмёшь такое же ведро, как у меня. Ну или хотя бы начнёшь у меня подъедать. — Ты бы разочаровался во мне? — Нет, я бы сразу пошёл к Ионе. Паулина не поменяла своего мнения – этот праздник Сотворения был странным, но теперь он был по-настоящему приятным, весёлым и каким-то живым. На душе было очень легко и свободно, а рецепт этого счастья был крайне простой: хороший друг, вкусна еда и дом. Земля всё ещё была домом. Хотелось прогуляться по нему, повести Дино в местные забегаловки, развлечься ещё немного. Но любой дом приходилось рано или поздно покидать. Они вернулись в Эфир, когда Ливень Очищения закончился. Кажется, вместе со смертными они тоже получили душевную благодать. Довольные компанией друг друга и громко обсуждающие повседневные заботы, Паулина и Дино шагнули на поле амфитеатра и сразу же поняли, что что-то было не так. Отдалённая суета походила не на праздник. Это были крики. Первая мысль – напали. На Школу напали, как и предсказывал Сэми! Но вокруг не было ни звона стали, ни вспышек силы, ни дыма, ни чего бы то ещё. Они, не сговариваясь, полетели к преддверию Сада Гесперид, откуда бессмертные наблюдали Ливень Очищения. Ученики носились из стороны в сторону, обсуждали произошедшее, стремились посмотреть, что произошло, и проникнуть сквозь гущу событий. Дино и Паулина остолбенели. Энди стоял на коленях и держал в руках тело Непризнанной. Светлые волосы, красивая загорелая кожа, раскрытый поблёкший глаз, смотрящий в пустоту. Много крови. Её зарезали. Ударили несколько раз. И серые перья. Она отбивалась, пыталась уцелеть. Лора была убита, а её кровью на траве было нарисовано послание:

«Не умилостивился Он над… исполином»

— Это же из Библии, — прошептал Дино. — Но цитата перефразирована. «Экзарх. Это точно он. Шепфа, что же я наделала?»