Петроград в Крови

Княгиня Патрикеева искала с ним встречи, в первую очередь, с более выгодной для себя позиции - из мира людей. Если в обществе сородичей разница между примогеном и молодым неонатом была неподъемна, то вот за человеческими масками все выступало немного иначе. Ксения обладала и соответствующим статусом, и именем, и финансовым положением, чтобы иметь возможность к аудиенции практически у любого человека столицы. Как скоро позже она узнает, на Гольдштейна это мало распространялось.  Через знакомства бывшего мужа Ксения смогла выйти на упитанного, “кабинетного” генерала. При первом же упоминании коменданта Петропавловской крепости, он указал княгине не лезть в это место.  Через собственные салоны Ксения нашла жену высокопоставленного чиновника при главнокомандующем Черноморским флотом. Ничего толкового и здесь она узнать не сумела: чиновник разгневался за подозрительные вопросы от жены и запер её дома, «чтобы поубавить интересы». Жена передала ей это через письмо.  Через семью княгиня Патрикеева смогла узнать хотя бы что-то. По старым знакомствам её матери ей передали, что Михаил Юрьевич - человек крайне закрытый, погруженный в работу и службу, нелюдимый и крайне педантичный.  Пересечься на дворянских раутах с ним казалось невозможным. Для княгини вопрос её личности стал вопросом жизни и нежизни. Столько лет сидеть взаперти, столько запретов стерпеть, чтобы и дальше стоять на месте? Нет, не для этого было ей даровано бессмертие.. Первая попытка аудиенции с вампиром была на торжественном марше подвластному его гарнизону. В 1878 году был запланирован Парад Вооруженных Сил в Петрограде по поводу Победы в Русско-Турецкой Войне и на таком мероприятии главный комендант и комиссар города присутствовать был должен несомненно.  Также неудивительно и то, что весь день этот самый комендант был ужасно занят и у него никак не нашлось времени для неизвестной ему княжны. Первая реальная возможность была провалена.  Второй попыткой, и по сути единственной надеждой, являлся бал в честь парада. Патрикеева изначально на этот был приглашена не была, но, ей богу, чего ей стоило достать ангажамент на высокосветский раут? Это было наименьшая из ее проблем. Золото, кружева цвета слоновой кости и алый атлас - Тореодорка умела выглядеть хорошо. В этот вечер она должна была показать себя во всей красе, рассказать о себе.  До первого танца найти в зале Юрия Константиновича она не смогла. Впервые она отказывала каждому юноше в вальсе и пропустила открытие бала. Сегодня Патрикеева преследовала другие цели.  Много наблюдательности для выслеживания парадного военного камзола, завешенного орденами, не понадобилось. Несмотря на всю важность своей должности, когда Гольдштейн зашел в зал, много внимания он на себя не привлек. Вниманием же Патрикеевой он завладел сразу. Статный силуэт и сильная походка выдавали в нём человека военного куда лучше камзола. Комендант крепости однозначно не был «кабинетным» чиновником. Чем дольше Патрикеева его рассматривала, тем больше мурашек искрило по её позвонку, - давно забытые ощущения. Даже если бы Ксения не знала о его настоящей сущности, она могла бы строить подозрения. При нахождении рядом она физически чувствовала разливающуюся вокруг него силу. «Дрожание воздуха» шло за цимисхом шлейфом. Скульптор душ, примоген и “претор” столицы. Ксения смогла словить его в короткий миг между окончанием его прошлого диалога и началом нового. Прошлый его собеседник, Полковник Н, был доселе крайне очарован Патрикеевой и даже когда-то имел идею о замужестве; шутливо попросить себя представить было хоть и нагло, но возможно.  Никогда бы раньше она не подошла к мужчине сама, но здесь ситуация была совсем исключительная. — Юрий Константинович, хотел вам представить светлейшую княжну Патрикееву Ксению Игоревну, - полковник развернулся к Ксении, невольно рассматривая.  Гольдштейн слегка развернул голову в ее сторону. — Достопочтенный Юрий Константинович, я долго искала с вами встречи! - радость и мандраж Патрикеевой были искренними. Она протянула тонкую ручку в светлой перчаточке для поцелуя. На секунду ей показалось, что Гольдштейн даже не развернется в её сторону и тем самым оскорбит её донельзя; этого не случилось. Он шагнул к княгине, слегка наклонившись, поцеловал тыльную сторону её ладони, не отрывая взгляда.  Эта картина запечатлится в ее памяти надолго. Полковник Н, не будучи дураком, не встревал в их разговор и быстро ретировался.  — Понимаете, комендант, я красива, - Гольдштейн слегка кивнул на этих словах и выпрямился, заведя руки за спину, - и молода. Однако я молода чересчур долго, - протянула Ксения с полуулыбкой на губах. - И это становится проблемой. Юрий Константинович бегло осмотрел княгиню с ног до головы, никак не меняя положения головы. — Дама, боюсь, я вас совсем не понимаю. - уголки его губ слегка дрогнули, то ли от насмешки, то ли от умиления.  Гольдштейн пригласительно подал руку и без лишних слов двинулся вдоль зала. — Молодость - это хорошо, - Гольдштейн говорил спокойно и размеренно, слегка растягивая гласные на московский манер, - молодость - это важно. Тысячи людей мечтают о подобном даре. Он остановился около фуршета.  — Однако такие вопросы не стоит обсуждать на … подобных мероприятиях, - комендант оглядел шумное помещение - люди танцевали -  Сегодня, все же, парад и праздник. Я хотел бы посвятить его своему гарнизону.  Повисло кроткое молчание. Патрикеева не могла навязываться сама на еще одну встречу; нынешний разговор без сопровождающего с её стороны сам по себе выступал моветоном и нарушением дворянского этикета. Но как же сильно ей нужно.. — Вы, Ксюшечка, знаете, лучше заходите ко мне давеча в крепость, - первым нарушил молчание Гольдштейн, - Я вас хлебом-солью угощу, да и вы не забываете про важность гостеприимства, - уголки его губ слегка приподнялись, а сам Юрий полностью развернулся к княгине, - на моей Родине это ценят. Ксения что-то слышала о существенности прямого зрительного контакта среди вампиров. Не поднимать взгляда при разговоре со старшим сородичем? То ли из-за проявления уважения, то ли по ещё какой-то причине…воспоминание скреблось у неё в затылке, но никак не приходило на ум. Сейчас же она застыла как кролик перед удивительно яркими и светлыми очами Юрия.  Какая она гюрза, господи, как она вообще сюда забралась? Марфа, ой Марфа, ты все ещё тот крохотный кролик. Ксения не могла понять, какого именно цвета зрачки у него. Они голубые? Нет, чересчур белесые. Или это отражение свечей и люстр? Вблизи ей начали мерещиться чернильные пятна, темнее… Кто-то больно схватил её за запястье и что-то сказал Гольдштейну. Ксения только ойкнула, не успев прийти в себя, как услышала скрижащее шипение под ухом: — Девочка, не разговаривай с ним! - речь неизвестной дамы на контрасте с размеренной речью коменданта казалась ужасно нервозной и суетливой, - имей понимание, с кем ведешь беседу! Женщина выглядела не старше 30 лет, но хватка была совсем не похожа на женскую. — Он не твой уровень, - отчеканила каждое слово дама, - каждое ваше слово уже было услышано и уже обсуждается. «Скажи спасибо, что вокруг нет крыс»