Перелетные птицы

      Дни тянулись медленно и ужасно походили друг на друга.       Шастун невольно вернулся в далёкую лагерную жизнь, куда его забросили в раннем подростковом возрасте, дабы он не шлялся по дворам пол-лета. В итоге почти всю смену шли дожди, и четырнадцатилетний Антоша торчал в четырёх стенах, развлекая себя старыми настольными играми, нудными книгами и плеванием в потолок.       Сейчас он снова оказался в замкнутом пространстве, только всё оказалось ещё хуже. Книг, кроме справочников и энциклопедий, не было, бывший научный работник на пустые разговоры время не тратил (Викентий Альбертович приходил к нему, лишь когда приносил еду, сидел недолго и диалоги поддерживал с неохотой), даже простых карт не имел. Оставалось только считать мух, которых тоже не было.       Ко всему прочему, Антону не хватало свежего воздуха и физической активности: всё же последние десять лет его организм привык к большим нагрузкам. Он уже обошёл не единожды все помещения в бункере, к которым у него был доступ. И чувствовал себя хуже загнанного в клетку дикого зверя.       Ему уже не хотелось возвращаться назад, помогать Дербину и ещё куда-то тащиться. Шастун думал только о своём конечном пути и был полон решимости продолжить идти, несмотря ни на что. Но мысли про заражённых, не иммунных детях и выведенном вирусе не отпускали. Большую часть времени он метался от одного к другому и каждый раз убеждал себя действовать по ситуации, а потом спустя час снова возвращался к этому.       Были и хорошие новости. Рана выглядела прилично, если судить по его опыту ранений, совсем не воспалилась, швы, правда, снимать было рано. Передвигаться на своих двоих Антон мог, хоть и с болью. Это лучше, чем ничего. Поэтому на исходе седьмого дня он засобирался в дорогу, что, естественно, не осталось незамеченным.       — Уже готовитесь уйти? — удивился Викентий Альбертович, когда пришёл вечером с подносом в руках. Это означало, что пришло время ужинать.       — Да, — выдохнул Шастун и плюхнулся на кровать. — Поэтому хотелось бы узнать ваш ответ. Что вы решили?       — По правде говоря, я думаю, вы ещё задержитесь, — не сразу сказал Дербин, оставив поднос рядом с ним. — Хотя бы до того, пока не нужно будет снять швы.       — Боюсь, тогда я сойду с ума в вашей безопасной и сытой, но всё же клетке, — хмыкнул себе под нос Антон, а потом добавил громче: — Я сумею снять швы самостоятельно, не впервой.       — Интересная же у вас была жизнь.       — Почему была? Она у меня и сейчас, — грустно хмыкнул Шастун. — Так какое ваше решение?       — Куда вы отправляетесь?       — Это зависит от вашего ответа. Если он будет положительным, то сначала наш путь будет лежать в так называемое гнездо пернатых. А дальше всё зависит от того, что мы там узнаем. Возможно, нам повезёт, а, может, и нет.       — То есть плана нет? — нахмурился Викентий Альбертович.       — Земля слухами полниться, а пернатые их переносят. Ещё они знают, как пройти и где пролезть. Так что наш путь лежит в гнездо в любом случае, а, получив информацию, можно будет стоить план дальше.       — Вы сказали, что знаете, где есть заражённые люди…       — Я сказал, что сказал, и от слов своих не отказываюсь, — уже холодно ответил Антон. — При этом в омут прыгать не привык, сначала нужно получить подтверждение или опровержение. В любом случае, я считаю, что вам нужно уже выйти из клетки в большой мир и хлебнуть, наконец, все прелести новой жизни. И лучше уж это случится с таким провожатым, как я, чем в одиночестве.       — А не слишком ли много вы на себя берёте? — неожиданно в его тоне появились стольные нотки.       — Ровно столько, сколько потяну, — хищно улыбнулся Шастун, а потом, как ни в чём не бывало, взялся за ужин.       Дербин сверлил его взглядом. Антон чувствовал это нутром, хоть специально в сторону мужчины не смотрел. Он спокойно поедал консервы, словно никто не стоял над душой и все в порядке. Откуда у него взялось столько терпения — не знал даже сам Шастун. И это, как ни странно, принесло свои плоды.       — Во сколько завтра вы собираетесь уходить? — тише и гораздо мягче спросил Викентий Альбертович.       — Ранним утром, — ответил Антон, подняв голову. — Вы со мной? — в тишине они смотрели друг другу в глаза минуту, хотя могло показаться, что дольше. А потом бывший научный работник вдруг просто кивнул. — Ладно, — кивнул уже Шастун. — Путь не короткий, пеший и, ко всему прочему, началась зима, так что подготовьтесь основательно: продумайте одежду, главное — обувь, и возьмите с собой всё необходимое.       — Постараюсь, — тяжело вздохнул Дербин.       — И ещё кое-что, — Антон встал и теперь посмотрел на него снизу вверх. — Вы должны пообещать, Викентий Альбертович, что будете слушать меня и подчиняться, даже когда вам будут казаться бредовыми мои словами. Это важно.       — Если так важно, то хорошо. Я обещаю, — почти без колебаний сказал Викентий Альбертович. — И вам не обязательно называть меня по имени отчеству.       — И как же я могу вас звать? Кеша? — улыбнулся Шастун.       — Увольте, я не попугай, — цокнул Дербин. — Просто Вик, меня так когда-то звала сестра.       — Договорились, — выдохнул Антон и протянул раскрытую ладонь, а просто Вик через секунду пожал её, сильно сжав пальцы.       

***

      

из журнала ведения наблюдения научных работников бункера №361

      

Запись от 03.12.2026 г.

Дербин Викентий Альбертович

      Случилось невероятное. Я готовлюсь покинуть своё убежище свой дом свой бункер.       Незнакомец оказался с сюрпризами. После разговоров с ним размышлял я очень долго и не одну ночь, а в итоге поддался на искушение…       Я отправляюсь в долгий пеший поход с малознакомым парнем, а цель же нашего пути слишком размыта, чтобы говорить об этом в слух. Признаться честно, я боюсь выходить в «мир», но отлично осознаю, что если не сделаю этого сейчас, то уже не сделаю никогда. Может быть, и не стоит выходить? Об этом я узнаю позже.       Остается, только надеяться, что я не пожалею, а таинственный парень не станет моей погибелью.       

***

      Стоило выйти из железобетонного укрытия, как Антон сделал глубокий вздох, наполняя легкие до краёв свежим лесным воздухом. Сердце забилось быстрее, а конечности приятно отяжелели. Между голых деревьев лежал рыхлый первый снег, а небо только-только начало светлеть от первых лучей солнца. Наконец-то он оказался в привычной среде обитания, хотя Шастун будет скучать по нормальную унитазу и человеческому душу.        Он ещё раз глубоко вздохнул, а после достал небольшой карманный компас и, сверившись с нужным направлением, махнул рукой и произнёс:       — Пошли, — Антон впереди, а Дербин за ним.       Под ботинками приятно хрустел снег, вместе с замёрзшими уже коричневыми листьями и мелками сучками. Птицы издавали странные звуки, отдалённо напоминающие пение. И с каждой минутой становилось всё светлее и светлее.       Примерно через час Викентий Альбертович устал идти в молчании, наблюдая одни и те же пейзажи, и решил завести разговор:       — Может быть, расскажете, куда мы, собственно, идём? Что это за «гнездо» такое?       Шастун отвечать не спешил, продолжал шагать в умеренном темпе и смотреть себе под ноги, разглядывая шишки, да иголки.        — Вообще, кто такие «пернатые»? — не отставал Дербин. — Мне бы хотелось знать больше.       — Мир сильно изменился с тех пор, как почти четырнадцать лет назад началась эпидемия, — устало выдохнул Антон. — Как думаете, чем занимаются выжившие?       — Выживают? — хмыкнул просто Вик.       — Да, — обречённо кивнул Шастун. — И многим удобно это делать в толпе, поэтому стали образовываться кланы, поселения, банды и отряды. Каждые преследуют свою цель.       Он опять замолчал, уже задумчиво глядя вдаль, но в этот раз попутчик не торопил, лишь выжидающе смотрел. Один сук так громко треснул под ногой Антона, что звук прошёл эхом между деревьями.       — Мирные поселения пытаются выстроить быт, но связи между ними нет, — продолжил Шастун, приложившись плечом к дереву. — Расстояния между ними тоже не маленькие, а информацией обмениваться нужно, — Дербин тоже остановился и заглянул парню в глаза. — Ещё есть далеко немирные личности, в общем, мир жесток и опасен. Как появились первые пернатые или журавли, я не знаю.       — Но вы один из них, верно?       — Уже нет, — покачал головой Антон. — Но последние четыре года был. Суть пернатых проста: сходить туда, передать это, проводить тех, ну, ещё новые территории исследовать, пути записать, разных людей встретить. В целом, интересно.       — А почему же вы ушли? — слегка свёл брови просто Вик.       — Это к делу не относится, — тут же резко ответил Шастун и зашагал снова. — Гнездо, как не сложно догадаться, это дом пернатых.       — И долго нам идти до него? — поспешил за ним Викентий Альбертович.       — К ночи будем там, если особо медлить не будем, — пробубнил Антон, смотря себе под ноги.       Медлить они не стали. Шли умеренно, чтобы особо не уставать, делали небольшие привалы. Шастун понимал, что его новый напарник… Хотя, нет, бывший научный работник совершенно не тянул на такую сложную позицию. Он был скорее одним из тех, кого доводилось провожать из одной точки в другую. Пернатые таких в шутку называли «мешки с ногами»: вроде, и не на своём горбу тащишь, а всё равно тяжело. Так вот Шастун понимал, что его новый попутчик являлся человеком не подготовленным и, хоть тот не жаловался, всё же было видно степень его усталости невооружённым глазом. Поэтому старался делать перерывы чаще, но меньше по времени.       Скоро лес стал рощей, и пришлось пробираться через неё с небольшим топором в руках. Мышцы приятно заныли после перерыва, всё же Антон последнюю неделю ничего не делал. Мужественно преодолев препятствие, они вышли на просёлочную дорогу, которая привела их к заброшенному посёлку, состоящему в основном из частного сектора. Там они и отобедали.       Дербин всё удивлялся развалинам полностью или частично сохранившихся домов, заросших растениями участкам, тропинкам и тишине вокруг. Людей здесь не было давно. Оставив попутчика у типичного здания администрации разогревать на огне консервы, Шастун по старой памяти прошёлся по относительно уцелевшим жилищам. Ничего особо интересного он не нашёл — лекарства давно просроченные, оружия никакого не было, про еду и вовсе сказать нечего. Единственное, что отправилось в его рюкзак — две пачки отсыревших сигарет. Во времена его мародёрских дней такой улов был бы самым никудышным.       — Где вас так долго носило? — послышался вопрос от Викентия Альбертовича, стоило вернуться обратно.       — Обыскивал дома, — ответил Антон, присев на остатки бордюра.       — И что нашли? В этом вообще есть смысл?       Шастун уже понял, что бывший научный работник любил задавать вопросы, но привыкнуть пока не получалось. Он тяжело вздохнул, а потом всё же ответил:       — Сейчас, может, уже и нет, но вот лет шесть назад… Это была моя основная деятельность.       — Интересно у вас жизнь сложилась после эпидемии, — хмыкнул Дербин.       — Да уж, — тихо проговорил Антон, смотря в одну точку, как догорал костёр. — Кем только не был: и палачом, и мародёром, и почтальоном.       

***

      Сумерки уже наступили, когда они наконец-то пришли к гнезду.       Среди лесной полосы старая асфальтированная дорогая привела их к высоким, резным, уже ржавым воротам. Над ними выцветшими буквами была надпись, что с трудом, но всё же читалась: «Журавлиная Стая».       Вопрос в глазах Викентия Альбертовича Шастун заметил раньше, чем тот успел его озвучить, и поспешил сообщить:       — Это бывший детский лагерь, от него и пошло название.       Антон толкнул одну створку ворот вперёд, и та открылась всего на полметра, но этого хватило, чтоб он проскочил внутрь. Попутчик молча последовал за ним.       Первыми их встретила высокая, мокрая от растаявшего снега скульптурка пионера, трубящего в горн. За ним тропинка вела к площади, от которой начинались разной высоты корпуса. Тёмные, пустые здания в сумрачной атмосфере веяли гнетущей опасностью. Хоть ничего страшного в них не было, только Дербин всё равно подсознательно хотел отойти подальше. Он даже задался вопрос, как же сейчас выглядят крупные города, но подсознание упрямо не попыталось нарисовать картинки.       Шастун же, никак не обращая внимание на пейзажи вокруг, уверенно зашагал вперёд. Сразу заметил, что в дальнем пятом корпусе на последнем этаже в двух палатах горел тёплый свет. Он предполагал и даже слегка надеялся, что там сейчас был именно тот, кто нужен. Вот и проверим: удача всё ещё шла с ним плечо к плечу или уже нет? Но сначала нужно показаться их главному.       Пока они шли мимо пятого корпуса, оттуда как раз вышел старый знакомый – Эд. Щуплый парень, увидев Антона, обомлел, встал, как вкопанный, и проговорил:       — Так ты же домой ушёл…       — Не дошёл, — устало выдохнул Шастун, даже не подумав остановиться.       Он повёл просто Вика к когда-то открытому бассейну, а Эд, естественно, поплёлся за ними. На дне самой глубокой части горел огонь, вокруг стояло несколько старых кресел из кинотеатра и кожаный диван, что уже выцвел и потрескался. А сверху от прочих осадков натянули брезент. Антон спустился по пологим ступенькам, и, подойдя ближе к огню, наконец-то был замечен.       — Вот это да! Антошка собственной персоной, а я уж думал ты сдох! — рассмеялся под конец фразы неопрятный мужик низкого роста, что до этого сидел и ковырялся палкой в костре, но, увидев его, встал.       — Да помолчи ты, Павлик, голова уже никакая от тебя за целый день, — пробубнил тучный мужчина с седой бородой, что сидел в отдельном кресле. — Удивлен! Никак не ожидал тебя увидеть, Шаст.       — И тебе не хворать, Петрович, — кивнул Антон.       Мимо прошёл Эд и молча сел на диван, протягивая руки к огню.       — И ты не один, — озвучил очевидное Петрович, что и являлся главным среди пернатых.       — Это Дербин Викентий Альбертович, — Шастун представил своего попутчика. — И пришли мы к вам не просто так, — Петрович кивнул и продолжил выжидающе на него смотреть. — Нужна информация о заражённых людях.       — Они уже все сдохли! — не выдержал и закричал Павлик, на что получил недовольный взгляд от главного.       — Есть слух, что такие были в Чайке, но до них топать неделю минимум, — неспешно проговорил Эд.       — Если это правда, то от Чайки мало, что осталось, — добавил Петрович. — У остальных, вроде, всё тихо.       — Не считая кочевых кланов, банд и конченных на религии, — добавил Эд, широко улыбаюсь. — Ну, это тебе и без нас известно.       — Сходи к Кирису. Он единственный, кто бывал в Чайке, может, он что подскажет, — медленно проговорил Петрович, сложив руки на груди.       — Он у себя? — спросил Антон, на что главный и Эд синхронно кивнули. — А Макс?       — Заяц ушёл два дня назад на восток, — негромко ответил Эд.       — Останьтесь здесь, — сказал Шастун, глядя на нахмурившегося Дербина.       Не дождавшись ответа, он развернулся и быстрым шагом вернулся к пятому корпусу. Удача всё ещё была с ним. Он вскочил по лестнице на последний этаж, не постучав, рывком открыл дверь. Там за столом в окружении свечей сидел Кирилл, водя простым карандашом по карте. Парень нехотя поднял голову и явно ожидал увидеть кого угодно, но не Шастуна.       — Ух-ты! — растянулся в улыбке Кирис и рывком встал, чтобы обнять старого друга. — Заяц сказал, что мы тебя больше не увидим.       — Как я мог уйти, не попрощавшись? — по-доброму хмыкнул Антон, снимая рюкзак.       — Я не влюблённая девчонка или мальчишка, как-нибудь бы пережил это, — пошутил Кирилл и принял из его рук пачку сигарет.       — На самом деле я по делу.       — Я догадался, — кивнул Кирис. — Рассказывай.       — Я угодил в капкан и не к кому-нибудь, а к учёному, который кое-что знает про наш вирус. Есть большая вероятность, что он искусственный, как и наша иммунность. А дети, рождённые после эпидемии, — самые обычные, поэтому есть риск повтора трагедии, — быстро проговорил Шастун, потом глотнул воздуха и продолжил: — Если коротко, то нам нужно найти заражённых и тогда, возможно, этот мужик сделает вакцину.       — Бред какой-то, — слегка улыбнулся Кирилл.       — Это всё ради детей!       — Не знал, что они у тебя есть, — хмыкнул старый друг.       — Ну, кровных нет, хотя кто знает… В общем, нам нужно в Чайку и только ты туда знаешь путь.       — Там нет заражённых, — покачал головой Кирис. — Я, точнее, не видел.       — А когда ты там был в последний раз? — решил уточнить Антон.       — В августе, — устало выдохнул он и потянулся к ящику со своими картами. — И там всё было спокойно.       — Ты проводишь нас?       — Нет. Путь долгий и бессмысленный, а у меня есть и другие дела, — спокойно ответил Кирилл, разворачивая карту на столе. — Вот мы, а вот турбаза «Чайка», где находится поселение с таким же названием.       — Она в Крыму?! — воскликнул от удивления Шастун.       — А ты думал где? В Воронежской области? Нет, мой милый, — ухмыльнулся Кирис, закинув руку на его плечо. — Азовское море, — он обвел голубое пятно на карте пальцем. — Очень любимо кочевыми кланами, особенно «Жар птицей» и «Голубой устрицей». Не попадитесь под горячую руку.       — Уже декабрь, они должны были осесть, — нахмурился Антон.       — Надейся на это, — всё ещё улыбался Кирилл. — Лучше всего идти через Мелитополь, а потом спуститься по Арабатской стрелке. Только там ветрено, — Шастун тяжело вздохнул и он продолжил: — У нас здесь всё понятно: сначала к Лисам, потом Воронеж и наши с тобой любимые тропы. Только прошу, будь осторожен, обойди красную зону.       Антон сверлил взглядом небольшую область на карте, что была жирно заштрихована красным карандашом.       — Я помню, — пробубнил Шастун и начал сворачивать карту. — Я же могу её взять?       — Конечно, только вернуть не забудь, — опять ухмыльнулся Кирис. — Лучше лично!       — Договорись, — улыбнулся Антон. — Как думаешь, до Нового года я вернусь домой?       — Думаю, как раз к нему ты и вернёшься в свой несуществующий Оазис.       — Он есть!       — Да-да, — засмеялся Кирилл и похлопал его по плечу. — Если тебя там действительно ждут спустя столько лет, то один месяц ничего не решит.       — Видимо, ничего не поделаешь, — прошептал Шастун, глянув в тёмное окно. — Спасибо за всё, брат!       Они снова крепко обнялись. Антон не хотел признаваться даже себе, что будет скучать по ним с Максом.       — Пошли поедим? — вдруг спросил Кирис. — Заодно познакомишь меня со своим учёным. Как ты вообще ему поверил?       — Захотелось, вот и поверил, — засмеялся Шастун и, подхватив свой рюкзак, пошёл за ним.