Перелетные птицы

      Редкий полурастаявший первый снег лежал на уже серой листве, которая начала поддаваться гниению. Голые деревья, полностью готовые к зимней спячке, невольно создавали хорошую видимость, а редкие ели спасали ситуацию. Свежий воздух леса пьянил, тишина же вокруг помогала отключить мозги.              Оксана притаилась у массивного ствола, кидая взгляды то вглубь, то на слабый ручеек, который неизвестно где начинался и неизвестно где заканчивался. Ожидание не скоро оправдалось, но, когда среди деревьев появилась вытянутая голова оленя, её сердце невольно сделало кульбит. Травоядный был хорош собой: величественные рога, мощное тело и такой невозмутимый взгляд. Оксане даже показалось, что олень посмотрел прямо ей в глаза, перед тем как ступить к ручью.       Она тут же затаила дыхание. Зверь оказался совсем близко, и не попасть было трудно. Плавно подняв лук с уже готовой стрелой, Оксана натянула тетиву и прицелилась. Благородный олень перестал пить и опять посмотрел в сторону охотника. Её тело окаменело, а в голове появился белый шум. Медленно выдохнув ртом воздух, Оксана почти спустила стрелу.       — А вдруг у него есть любимая жена и детишки? — раздался рядом голос. Из-за неожиданности она дернулась, тут же опустила лук и резко посмотрела в его строну, а потом обратно на оленя, который быстро удрал между деревьями.       — Тим! — возмутилась Оксана. — Ну, зачем? Я же легко могла попасть.       — Не спорю, — улыбнулся парень. — Но это не отменяет возможность наличия у него семьи. И вообще, ты его тушу видела? Мы бы его не дотащили. И напомнить тебе, что мы вышли на лёгкую прогулку? — Тимофей потряс перед её носом тушки недавно убитых перепелок.       — В тебе нет охотничьей жилы, — покачала головой Окс и убрала стрелу обратно, а лук оставила в руках.       — Зато в тебе её слишком много, — хмыкнул Тимофей, медленно шагая по тропинке, что должна была вывести их из леса. — Я слышал, что после рождения ребенка в жизни женщины многое меняется, но ты слишком резво скачешь по лесу с луком.       — Это моё хобби, иначе можно сойти сума от криков и грязных пелёнок. Тем более, у меня есть прекрасный муж, который с радостью становится домохозяином на пару-тройку часов.       — Кстати, Илья не хочет вернуться к нам в охранную бригаду? Без него уже как-то не так, — пожал плечами Тим.       — Ему надоело, как он сам сказал, — устало выдохнула Оксана, смотря себе под ноги.       — Ну да, маршруты одни и те же. Ему тоже нужно хобби. Случайно не хочет научиться стрелять из лука?       — С его-то кулачищами? — улыбнулась Окс.       — Ну да, стрельба из лука — это утончённое дело. Подстать тебе.       — Ой, хорош, — она толкнула парня в плечо. — Ещё пара комплиментов, и я подумаю, что ты на меня запал.       — Тебе, как никому другому, известно, что моё сердце страдает от неразделённой любви к совершенно другому человеку, — грустно проговорил Тимофей.       — Мне кажется, что всё не безнадёжно, — с пониманием сказала Оксана. — Надо лишь намекнуть ему о своей симпатии…       — Даже в кошмарном сне не могу представить, как отреагирует мой отец. Давай сменим тему, — перебил её Тим. — Тем более, что мы уже близко.       Между деревьями виднелись пустые поля и родное поселение. Смотрящие с вышек заметили их проявление сразу, даже не пришлось заходить на КПП, чтобы их впустили. Массивная правая воротина медленно и со скрипом открылась наполовину, Окси и Тим скользнули внутрь. Народу среди белого дня было немного. Тихие улочки с уютными домиками внушали такое доверие, что даже не верилось в конец света, который творился за забором.       — Встретимся за ужином, — улыбнулась Оксана, когда они подошли к развилке.       — Хорошо, — рассеянно кивнул Тимофей. Он последние три минуты был слишком глубоко в себе.       Она по-дружески ударила парня по плечу, на что Тим только тяжело вздохнул и поплёлся в общежитие. Оксана проводила его взглядом до того момента, пока он не скрылся за дверью, а потом уже отправилась к себе домой.       Там было на удивление тихо. Осторожно шагая по деревянному полу, Окс прошла в гостиную, где в кресле-качалке сидел Илья со спящим пятимесячным малышом на руках. Он медленно повернулся и попытался улыбнуться. Вышло плохо. Усталость вместе с тоской не сходили с его лица уже давно.       — Как он себя вёл? — шёпотом спросила Оксана, погладив мужа по светлым волосам.       — Штатно, уснул пятнадцать минут назад, — выдохнул Макар.       — Вы так мило смотритесь вместе, — растянулась в улыбке Окс, а затем поцеловала его в нос.

***

      Чета Макаровых приходили в общую столовую только на ужин, завтракать и обедать (если перекусы на бегу можно считать полноценным приемом пище) они предпочитали у себя. Дети, безусловно, цветы жизни, но хлопот с ними не оберёшься. На данный момент Илья не был уверен в том, что готов к рождению второго. Конечно, сын радовал его солнечными улыбками и милым смехом, но плакал кричал он значительно чаще. Носясь с ним по дому в попытках помыть, переодеть, накормить, убаюкать, невольно забываешь о себе. Илья ещё мог уйти поработать, а кого было Оксане?              — А никто не говорил, что будет легко, — повторила чью-то фразу Окс и присела за стол, придерживая сына, что спокойно сидел у неё спереди в кенгурушке.              Макар в ответ фыркнул, сел рядом и пожал протянутую руку Тима. Его отца ещё не было. Столы вмещали много народу, поэтому все садились, как хотели и с кем хотели. Так сложилось, что они садились всё время с Тимофеем и его отцом — Георгием Ивановичем. Эти двое были совершенно разными, хоть и родственниками. Тим являлся настоящим мальчишкой, пусть и отметил уже двадцать пятый день рождения. Он был активным, шебутным, веселым и очень худым, в то время как его отец был шире в плечах, чем Илья, редко менял выражение лица и, кажется, совсем не понимал юмора.              — Где Георгий Иванович? — спросила Оксана.              Тимофей в ответ только пожал плечами и кинул взгляд на стол в противоположной стороне. Окси тоже посмотрела туда и лишь понимающие улыбнулась.              — Чем занят завтра, Илья? — с этим вопросом сел рядом с сыном Георгий. Тим тут же уставился в тарелку.              — Пока не знаю, — вяло пожал плечами Макар.              — Завтра собирают бригаду лесорубов. Пойдёшь?              — Так ходили же три дня назад, — нахмурилась Окс.              — Тогда ходили за дровами, а теперь кончилась древесина для постройки новых коровников. Просчитались где-то, идиоты, — последнее слово мужчина процедил сквозь зубы. — Пойдёшь или как?              — Да, — слегка кивнул Илья.              — Тогда скажи Попову, — выдохнул Георгий и кинул взгляд на противоположный стол.              Илья лишь снова кивнул и принялся жевать вареный картофель. А за тем столом, что приковывал взгляды многих, тоже велись разговоры.              — Где опять носит мою дочь? — хмуро спросил Арсений, грея в руках стакан с компотом.              — Спроси что-нибудь полегче, — хмыкнул Матвиенко.              — Она хотя бы на территории поселения?              — Это сто процентов, — кивнул Сережа. — После прошлого раза все смотрят в оба.              — Ты слишком строг с ней, — улыбнулась Полина, повернувшись к нему. — Девочке нужно дать немного свободы.              — Или ремня, — добавил Матвиенко.              — Детей категорически бить нельзя! Это я тебе как педагог говорю…              — А что разговоры разговаривать?! Это не работает, они по-другому не понимают…              — Может быть, это ты по-другому не умеешь?..              Арсений слушал их препирания с закрытыми глазами и вполуха. Этим двоим легко советы раздавать, детей-то у самих не было.              Кьяра вступила в тот самый переходный возраст, когда появлялся ненавистный юношеский максимализм, прыщи, первая любовь и первая менструация. Сказать, что Попов был раздосадован, то же самое, что ничего не сказать. Он был в ужасе. Ему больше нравилось, когда его дочь была маленькой принцессой с милыми хвостиками, любящая обниматься. А теперь Кьяра повесила на дверь своей комнаты «Не входить» и огрызалась чаще, чем смотрела ему в глаза.              Жизнь у Арсения и так не сахар, столько обязанностей на нём. Быть главой поселения — это не шутки. Он отвечал за каждого и перед каждым, пытался быть везде и всюду, всё продумать, всё просчитать. Поспать пять часов — настоящая роскошь! А тут ещё и собственная дочь пальцы гнёт и советчиков выше крыши.              Попову надоело их слушать, поэтому он резко открыл глаза и раздражённо тявкнул:              — Ну, всё, хватит! Разберусь как-нибудь без вас.              Последнее он сказал уже тише, затем рывком поднялся с места и ушёл к себе. Аппетита всё равно не было.              В кабинете стоял полумрак, одна полуживая свечка не справлялась с освещением. Попов аккуратно поднёс к слабому огоньку новую свечу и разжег ещё несколько. Стало лучше видно бардак на рабочем столе. Собственно, ничего не менялось уже много лет.              Арсений успел сесть и открыть журнал, как к нему ворвалась Полина с выражением лица «я не договорила» и тут же начала вещать:              — Арс, я серьёзно на счет Кьяры. Тебе нужно нормально с ней поговорить, ослабить контроль, показать, что ты ей доверяешь. Девочка живёт, будто в золотой клетке…              — Послушай, — перебил её Арсений, выставив ладонь вперёд. — Я понимаю, что ты хочешь, как лучше, но оставь свои советы при себе. Тебя это не касается.              — С чего меня это не касается?! — повысила голос женщина, сложив руки на груди.              — Она моя дочь, а не твоя, — спокойно ответил Попов, вновь посмотрев в журнал.              — Что-то похожее она заявила мне на днях, — цокнула языком Полина. — Только, если мне не изменяет память, мы с тобой вместе.              — Это здесь причём? — брови Арсения удивленно поднялись вверх.              Она хотела опять возмутиться, уже набрала воздуха в грудь, но раздался стук в дверь, и на пороге возник Илья:              — Не помешаю?              — Нет, — кивнул Попов и махнул рукой, мол, проходи.              Полина пыталась просверлить дыру в главе тяжёлым взглядом, но тот даже не смотрел на неё.              — Не веди себя, как мудак. Тебе не идёт, — холодно заметила Полина и гордо удалилась.              — Кажется, я всё же помешал, — слегка улыбнулся Макар.              — Что ты хотел? — тихо спросил Арсений.              — Сказать, что пойду завтра с бригадой в лес.              — Думал, в этот раз не пойдёшь, — выдохнул Попов и схватил сложенный клочок бумаги, быстро записал там карандашом и добавил: — Завтра в восемь утра выдвигаются.              — Принято, — ответил Илья и хотел уже развернуться и уйти, но его остановил вопрос главы.              — Как вообще дела? Как отцовство?              — Думал, будет легче, — слегка улыбнулся Макар.              — Это он ещё не пошел у вас, — хмыкнул Арсений.              — Страшно представить, что будет дальше.              — Справитесь, — слишком много понимания было в его голосе.              Оба посмотрели друг другу в глаза, словно хотели что-то сказать. Но каждый молчал.              Через минуту такой тишины Илья закачал головой и вышел из кабинета главы, у которого сегодня было ещё много дел.              

***

      

      Утром следующего дня Илья собирался на смену и старался издавать как можно меньше шума. Если вдруг проснётся малой из-за его громких шагов или вдохов, то милая, хрупкая Окси ударит со всей силы ему между глаз. А она могла. Макар всё равно заглянул к ним перед самым выходом. Оксана спала, полусидя, одной рукой придерживая сына, что лежал у неё под боком и сосал собственные пальцы.              — Милая, я пошёл, — прошептал Илья, на что жена промычала и с трудом открыла глаза. — До вечера, — улыбнулся он и поцеловал Окс в лоб.              До центральных ворот он добрался быстро, там только начала собираться их бригада. Макар кивал, когда с ним здоровались, и крепко отвечал на рукопожатия, но бессмысленные разговоры не поддерживал. Не было настроения, а давить из себя улыбку он не умел.              Быстро приближающегося Матвиенко он заметил не сразу, только когда тот встал перед ним. Илья удивленно приподнял брови, спрашивая, что тому нужно.              — Попов просит тебя подойти, — устало выдохнул Серёжа, а потом добавил: — Он в медпункте.              — Через пятнадцать минут выдвигаемся, — сухо сказал бригадир сегодняшней смены, что стоял рядом и всё слышал.              Макар кивнул обоим и так, вместе с топором на плече, отправился к медпункту. По пути невольно вспоминая, как почти пять лет назад вместе с Шастом они шагали к этому самому домику и не знали, что их ждало дальше.              Внутри медпункта кроме Попова и Ольги было ещё двое. Молодые девушка и парень сидели на кушетке и испуганными взглядами смотрели на всё вокруг, особенно на Илью. Ещё бы: большой, бородатый мужик с мордой кирпичом и топором в руках.               — Чего звал? — буркнул Макар, посмотрев на хмурого Арсения. Странно, обычно он дружелюбно встречал новичков.              — Повторите ещё раз, как вы о нас узнали, — попросил Попов, сложив руки на груди.              — Нам дал координаты один из пернатых, — начал тихо говорить парень, бегая взглядом от главы к Илье и обратно. — Ну, Журавлиная почта, Журавли. Неужели не слышали?              Макар кинул непонимающий взгляд в сторону Арсений и тот только пожал плечами.              — Они, как курьеры и проводники одновременно, — пояснил парень. — Ходят между поселениями и кланами, даже на большие расстояния. Могут приносить послания от главарей, выполнять поручения, сопровождать людей. Вот один из них дал точные координаты и карту, я просил его проводить нас, потому что только он знал путь. Но он отказал, сказал, что пока не может.              — Как его звали? — Илья тоже стал хмурым.              — Я не знаю, — пожал плечами парень и с улыбкой добавил: — Пернатый.              Молчаливая девушка пихнула своего парня в бок.              — Точно! Это вам попросили передать, — сказал он, протянув Макару сложенный в несколько раз жёлтый лист бумаги.              Илья шагнул и осторожно взял записку. Там было написано его имя.              — Откуда вы знаете, что мне? — тихо спросил Макар, всё ещё смотря на кривые буквы.              — Вас описали, — широко улыбнулся незнакомец. — Высокий, плечистый, с русыми волосами, похож на русского богатыря из сказки.              — Действительно, ты, — хмыкнула Оля, что всё это время молча наблюдала.              — Ну что же, добро пожаловать в «Мыс Доброй Надежды», — быстро проговорил Арсений. — Предупреждаю сразу: работают у нас все и много, первое время вам выделят места в общежитии, — новички закивали в знак согласия. — Отлично, я распоряжусь и пришлю экскурсовода.              И, не дожидаясь никаких вопросов, стремительно покинул медпункт. Но ему не дали далеко уйти.              — Арсений, подожди! — крикнул на всю улицу Илья, так что Попову пришлось остановиться и с неохотой обернуться. — Ты же понимаешь от кого это?              — Честно говоря, слабо, — холодно ответил Арсений, уходя от прямого взгляда.              — И тебе не интересно? — улыбка походила на оскал.              — Мне никто никаких весточек не присылал, да и тебе впервые что-то пришло за пять лет. Ведь так? — Макар лишь слабо кивнул и Попов продолжил: — Здорово-то как! Ты же не веришь, что он вернётся?              — Когда-нибудь, — прошептал Илья и посмотрел на сложенную записку. — Он обещал.              — Мне никто ничего не обещал, и я никого не жду. Мне всё равно, — последнее Арсений сказал с дикой горечью и… обидой?              — Что за Журавли? — решил сменить тему Макар.              — Без понятия, — покачал головой Арсений, а потом резко развернулся и быстро зашагал вперёд.              Илья дождался, пока тот скроется за поворотом, и только тогда развернул лист бумаги, который, скорее всего, выдернули из тетрадки. Там неровным почерком, бегло, словно спеша, было написано:              «Брат, привет!

      Как сам? Как там Окси? Настругали детишек? Надеюсь, не меньше трёх.

      Возможно, скоро увидимся…

      Твой напарник»