Быть, а не казаться

Прыжок. Армитаж видел перед собой только силуэт мяча, казавшийся черным из-за бьющего в глаза солнца, и свою руку, коснувшуюся его кончиками пальцев. Он приземлился на ноги и слышал, как мяч упал на траву стадиона где-то позади него. Он смотрел на людей впереди, щурясь от солнца, и тяжело дышал. К Бену быстро подошли участники его команды, стали пожимать его за руку, они смеялись, хлопали по плечу. Армитажа отделяло от них приличное расстояние, но он отчётливо видел улыбку у Бена на лице и, как он, пытаясь отдышаться, отвечал им, как растрепал волосы, сняв резинку. — Отыграемся. Армитаж услышал голос возле себя и, оглянувшись на подошедших к нему игроков своей команды, взял протянутую бутылку с водой. — Придётся, если не хотим, чтобы они представляли школу, а не мы, — Армитаж зачесал назад растрепанную чёлку. — Я разочарован. Он посмотрел на игроков. — Если бы мы два раза сегодня не проиграли им, моей сольной игры с Беном не случилось бы. Надеюсь, все понимают: это была игра без шанса победить: Бен выше даже ниггеров из своей команды. Когда он предложил игру, я не мог отказать. Армитаж сделал несколько глотков воды, смотря на то, как Бен шёл к нему. Его походка была расслабленой. — Теперь у тебя не осталось вопросов, — лицо Бена выражало сдержанную радость. Он был таким же раскрасневшимся и ещё не остыл: под физкультурной формой, чёрной с оранжевыми вставками футболкой и шторами до колен, у него были надеты облегающие рашгард и тайтсы, такие же чёрные. — Да ты доказал, что ты лучше в спорте, — Армитаж отвёл в сторону руку с бутылкой, которую тут же забрали, и сделал шаг вперёд. — В спорте, когда мы учимся в частной школе, которая готовит учеников для Лиги плюща, ты лучший в спорте. Может тебе стоило пойти в муниципальную школу, где бы от спорта тебя не отвлекали такие пустяки как углублённая история Соединенных Штатов или курс международных отношений. Нет? — Армитаж притворно удивляясь, лениво развёл руками. Бен смотрел на него с прищуром и натянутой ухмылкой, Армитаж читал в его взгляде лишь недовольство. — Может потому, что твоя мамаша боится оставлять тебя без присмотра сестры, которая по умней тебя уродилась? — указательный палец его сжатой в кулак руки, уперся Бену в грудь. Бен схватил его руку за запястье, сжал так, что у самого побелели костяшки пальцев, Армитаж чувствал как замедлилось кровообращение в кисти, пальцы разжались, он с трудом мог пошевелить ими. — Не смей называть мою мать "мамаша", для тебя она "госпожа сенатор". — Лучшего аргумента чем "Что ты сказал про мою маму?" у тебя не нашлось, но я и не ждал большего от человека, который лучше в спорте, — Армитаж улыбнулся. — А если посмею, Бен, то что? Бен оглянулся вокруг: их вплотную окружали участники команд. Армитаж заметил этот взгляд, продолжил выжидающе смотрел на него, ещё шире улыбаясь. Ему было жарче, чем во время игры в полдень под сентябрьским солнцем. Бен со злостью глянул на него, бросил руку, развернулся и быстро зашагал прочь. Армитаж чувствовал, как кровь прилила к пальцам, с ощущением покалывания и легкой ноющей боли. Как бы мне ещё позлить Бена Органу? Он продолжал улыбаться, следя за удаляющейся фигурой.              

***

— Бен, ты сегодня с нами? — с лёгким удивлением спросила Лея. Бен быстрым шагом обогнул кухонный стол, за которым они с Рей ужинали, распахнул дверцу кухонного шкафчика, достал оттуда тарелку, забыв закрыть обратно, стал накладывать себе тушенные с мясом овощи со сковородки. — Чёрт. Он выкинул упавший на столешницу кусочек курицы. Развернулся. Ставя тарелку, ударил ей об стол. Полностью выдвинул стул, затем пододвинулся к столу, скребя им об пол. Понял, что забыл вилку, развернулся, не вставая, дотянулся до выдвижного ящика. Наконец повернулся к матери и сестре, не смотря на них, начал ковыряться в тарелке. — Дай я угадаю, — сказала Лея, — младший Хакс опять что-то натворил. — Он проиграл мне. Три раза, — Бен посмотрел на неё, жестом показывая цифру три. — Три. А чмо в итоге все равно я. — Такие парни как Армитаж просто не могут признать своё поражение, — начала Рей. — Какая разница, что он сказал, если факты таковы, что он проиграл тебе три, — она скопировала жест Бена, вытянув руку и улыбнулась, — три раза. — Тебе легко говорить, он никогда не цепляется к тебе, — Бен откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. —Да и в принципе к кому-то кроме меня. — Может быть ты просто не видишь этого, — сказала Лея. — Я бы заметил. Я постоянно за ним наблюдаю. — Это и есть твоя проблема, Бен. Тебе нужно выкинуть его из головы, а не продолжать накручивать себя. И перестать реагировать на его выпады. — Ну и как мне это сделать, когда он меня бесит?! — Бен положил руки по обе стороны от тарелки и уставился на маму. — Понять, что он не прекратит себя так вести, либо потому, что хочет повторить то, что было в Вашингтоне, либо потому, что не любит нашу семью по инерции, как его отец, как Прайд. И начать воспринимать его слова как белый шум. — А Рей он частью нашей семьи не считает? — Бен рукой указал на неё, продолжая смотреть на Лею. — Рей не реагирует на него! К тому же, он вряд-ли видит в девушке соперника, тебе ли не знать о его взглядах. — Два года назад ты говорила всё тоже самое, — он уставился перед собой, молчал пару секунд. — Чёрт, нужно было ему по-другому отвечать! — Нужно было, как Рей, брать дополнительный курс по ораторскому мастерству. — Ты до конца школы упрекать меня этим будешь? — Ты все ещё можешь вступить в клуб дебатов. — В тот самый, в соревнованиях от которого Армитаж занял первое место в штате? — он встал из-за стола и направился к себе в комнату. — Бен, а ужин? — сказала Рей ему в спину, развернувшись на стуле. — Я не хочу, — прокричал он с лестницы. — Я услышу от него когда-нибудь что-то кроме "Армитаж меня достал"? И это, — Лея покосилась на оставленную тарелку, — все равно придёт доедать в два часа ночи. — Мне кажется, он с радостью не рассказывал бы нам и об этом тоже, но не может держать в себе, — сказала Рей, продолжая смотреть на выход из кухни.

***

В конце следующего учебного дня Армитаж, уже выйдя на парковку перед школой, увидел сообщение от водителя, что он немного задержится из-за пробок. На улице было тепло, всё, даже воздух, казалось золотым от лучей вечернего солнца, по земле ползли длинные фиолетовые тени. Парковку от школьных зданий отделял широкий газон с деревьями, посаженными по периметру, и скамейками между ними. Армитаж сел на одну из них и продолжил читать Антигону, заданую на дом. Ученики выходили из школы, машины приезжали и уезжали. Он оторвался от чтения, когда услышал голос Рей: она обнималась с подругами на прощание. Армитаж окинул взглядом парковку и дорогу, ведущую к школе — Бена не было. Рей оживленно разговаривала с девушками. Они никак не могли закончить диалог, машина уже ждала их, но замолчали, когда Рей заметила около школы По Дэмерона с Альбой Ортегой, держащихся за руки. Подруги проследили за её взглядом, по-доброму посмеялись и развернули Рей, чтобы она не видела парочку. Они обнялись с Рей ещё раз и уехали. Армитаж собирался продолжить читать, но заметил, как к Рей подошёл чернокожий парень. Армитаж знал его: Дитрих Грисс, сын Франтиса Грисса, прокурора, с которым отец поддерживал хорошие отношения. Он не слышал их разговора, но видел, как Рей, пятясь, отходила от Дитриха, когда он становился слишком близко, однако продолжала общение. Бен вышел из-за угла школы, заметив Дитриха рядом с сестрой, он ускорился чуть ли не до бега и грубо одернул парня за плечо. Их беседа была громкой, раздраженной, но короткой. Дитрих, показав средний палец, ушёл к уже припаркованной машине. Бен с Рей направились в противоположную от него сторону, приближаясь к Армитажу. До него долетело несколько фраз. —... конечно у меня не будет парня, откуда ему взяться. Стоит кому-то заговорить со мной, так за моей спиной появляешься ты со взглядом готовым убивать. — Он придурок, ты не знаешь, какую хрень он иногда творит. — Пока, Армитаж! — Рей помохала ему рукой, когда они поровнялись, и вернулась к разговору с Беном, который выглядел раздраженно. — Зачем ты прощаешься с ним? Ответа Армитаж уже не слышал, он встал и направился к подъезжающей машине.

***

— Спорим: По с Альбой будут вместе на выпускном? — Армитаж подошёл к Рей на следующий день перед началом уроков. Она стояла около стола в классе, раскладывая вещи. — Что? — Рей повернулась к нему удивленно улыбаясь. — С чего ты взял? — По Дэмерон не упускает шанса увести у меня любую девушку, проявляющую ко мне интерес. Со средней школы его отношения ни разу не начинались по-другому. Альба на меня даже не смотрела. Он сам её выбрал. Это первая причина. Вторая: Альба — единственная дочь и наследница Виктора Ортеги, о котором ты, разумеется, — взгляд Армитажа стал слегка испытывающим, — в курсе: он был крупнейшим спонсором твоей тёти на выборах. — Спорим! — весело ответила Рей. — Ты, видимо, не следишь за инстаграмом единственной наследницы: она поменяла четырёх парней за лето.        Они пожали руки.        Через неделю Альба бросила Дэмерона.

***

       Рей сидела на одном из кресел в школьном вестибюле, которые вместе с двумя диванами образовывали круг в его центре. Перерыв только начался, и зона отдыха ещё не была полностью заполнена учениками. — Итак, я проспорил, чего ты теперь от меня хочешь? — Армитаж бесшумно подошёл и встал сбоку от неё.        Рей отвлеклась от конспекта и хитро посмотрела на него. — Ты говорил, что По никогда не упускает шанса увести у тебя девушку? — она встала и протянула Армитажу руку. Он взял её за руку в знак того, что принимает её условия.        Они сели необычно близко друг к другу и постоянно переглядывались, улыбаясь.              "Я очень удивлён тому, что сегодня произошло и не могу скрывать, как я рад" 10:47 am.       "А ты воспринял это серьёзнее, чем я ожидала :)" 10:47 am.       "Подыгрывай мне. Все должно быть натуралистично. Удали у себя два последних сообщения и никому не говори, что это все фикция. Я       напишу тебе позднее" 10:48 am.        Армитаж держал телефон под партой и смотрел вниз, с улыбкой на лице. Учитель сделал ему замечание. Он извинился, смотря на Рей и продолжая улыбаться. Он знал, что Бен сидит в третьем ряду за последней партой, ровно по диагонали от него. Он знал, что Бен смотрит на него и иногда на Рей. Он знал, что Бен видит каждый взгляд и улыбку, обращенную к его сестре. Он улыбался так, как в средней школе, когда пел в церковном хоре. Он знал, что Бен сейчас сидит, всем корпусом навалившись на парту, что одна его рука лежит на столешнице, обхватив её край, другая сжимает в кулаке ручку; что ему все равно на смятую тетрадь, что на его лице выражение сдерживаемой злости.        Сразу после окончания урока Армитаж взял Рей за руку, и они вышли из кабинета. — Ты хорошо придумал с телефоном, он точно заметил.        Да — он точно заметил.        Из школьного кафе Армитаж повел её в сад, который располагался за корпусом средней школы. Они сели на одной из скамеек под каштаном.        — Мне нравится ход твоих мыслей: просто уйти, чтобы он сам додумывал, что между нами происходит, — улыбнулась Рей, разворачивая свой ланч. — Нравится и то, как ты ненавязчиво показываешь мне своё умение завязывать интриги, — она стала обедать, смотря на него и болтая ногами.        — Сомневаюсь, что сейчас ты узнала что-то новое. Я — сын Брендола Хакса, Лея должна была рассказать тебе об этом человеке все, что знает, и сказать не общаться со мной.        — Так и было, — пожала плечами Рей, — но ты оказался таким милашкой.        Армитаж цокнул языком и закатил глаза, Рей засмеялась.        — Я бы не ввязался в это, если бы ты занимала хоть какой-то пост в своей Ассоциации, а не только имела членство.        — О, мои взгляды порочят честь председателя Подростков Республиканцев Северной Каролины! Как там, кстати, дела у твоего твиттера? Сравнился по охватам с твиттером каменной пирамидки, которую выложили малыши из средней школы перед кафетерием?        — Рей, — имя прозвучало грубо. Армитаж остановил себя. Он заметил, что в саду был кто-то еще. Снизив голос, но не изменив интонацию, он продолжил. — Я понимаю, что твой отец на ферме в Аризоне не мог вложить в твою голову всего смысла и важности понятия "репутация". Может быть, у него не получилось бы, даже попытайся он: неизвестно какими генами наградили тебя настоящие родители. Только маргиналы бросают детей — это известно всем, — он смотрел на неё сверху вниз, — но прожив два года со своей тётей, бывшим сенатором Соединенные Штатов, ты должна была понять, что каждое твоё слово, каждый шаг становится достоянием общественности. Ты обязана вести себя достойно, иначе можешь подвести не только свою семью, но всех, с кем работает Лея Органа. Как минимум ты должна стараться изо всех сил, чтобы своими достижениями затмить позор твоего брата. Хотя говоря это тебе, — его лицо на мгновение скривилось, — я делаю хуже только себе.        — Если это твоя стандартная реакция на шутки, остаётся только посочувствовать.        Рей отвернулась и до конца перерыва больше не смотрела на него. Остаток дня Армитаж вёл себя как прежде, ей же приходилось делать над собой усилие, чтобы подыгрывать ему.       

***

       Рей вернулась домой около семи вечера. Закрыла входную дверь, показавшуюся слишком тяжёлой, скинула сумку на пол и, не включая свет, стянула с себя ветровку. Она услышала громкие шаги на втором этаже. Через секунду Бен показался на лестнице. — Нужно с тобой поговорить, пошли на кухню. Рей устало прошла через зал. На кухне горел свет, Лея сидела за столом, что-то печатая на ноутбуке, Бен стоял у стены скрестив руки на груди. — Привет, — она глянула на Рей, — рассказывай, чего натворила, Бен говорит, что ты сошла с ума. Рей устало выдохнула, улыбаясь, и села за стол, чуть ли не ложась на столешницу. — Бе-ен, я так есть хочу, не разогреешь мне... — Да. Говори давай. — И чай. — Говори. — Он так злится, потому что я начала встречаться с Армитажем Хаксом. — Что? — Лея посмотрела на неё, отставляя ноутбук. — Хочешь силой любви вернуть его на "светлую сторону"? — Мы балуемся, между нами ничего серьёзного, Бен просто любит меня, переживает, вот и преувеличивает, — она села, подперев щеки кулачками. — Рей! — Бен захлопнул дверцу микроволновки, разворачиваясь к столу. — Ты моя сестра, а он мудак. Мам, скажи ей! — Действительно экстравагантный выбор, но мы не можем указывать Рей, что делать. Рей и Лея посмотрели на Бена, который уже было открыл рот, чтобы продолжить доказывать неправоту Рей, но передумал, развернулся и быстрым шагом отправился на второй этаж к себе в комнату. — Я надеюсь: у вас действительно ничего серьёзного, я не хочу видеть никого с фамилией Хакс на расстоянии километра от своего дома.       

***

       Отцу нужно рассказывать все самому и сразу. Отец узнает в любом случае. На улице уже было темно, когда водитель привёз Армитажа домой. На аллее, ведущей к дому, стояла машина Брукса, приятеля отца со времен армейской службы. Увидев её, Армитаж скривился. Он зашёл в дом через массивные деревянные двери главного входа. Большой зал пустовал, но из соседнего, в начале которого располагался бильярдный стол, раздавался смех. Армитаж зашёл в него. Свет был выставлен на среднюю яркость. Отец и Брукс уже не играли, стояли, оперевшись на стол, на который были брошены кии, некоторые шары скатились на пол. На столе рядом с ними стояла почти пустая бутылка виски, у них в руках были стаканы. Они заканчивали произносить тост и громко чокнулись, когда Брукс, стоящий спиной ко входу, обернулся и первым заметил Армитажа. — Во-о-о, наследник домой ве-рнулся. Его голос был немного охрипшим и громким. Он полностью развернулся, раскинув руки, как бы в жесте для объятия, чуть не развив содержимое стакана. — Армитаж. — Отец. — Армитаж, присоединяйся к нам, а, Армитаж! — Брукс успел подойти к массивной барной стойке из тёмного дерева, находящейся в центре зала, и достать оттуда третий стакан и новую бутылку. Он с размаху наполнил стакан больше чем на половину и вручил его Армитажу. — Как в старые добрые!        Брендол, хмыкнув, прошёл мимо них в часть зала, находившуюся после барной стойки, сел на кожаный диван и включил телевизор, висящий над камином. Часть комнаты стала освещена ярким холодным светом, на полу появились длинные чёрные тени. Брукс бахнулся на диван рядом с Брендолом. Армитаж сел на ближайшее к ним кресло. — Хочешь нам что-то рассказать или пришёл уши погреть? — Брендол смотрел в телевизор. — Я начал встречаться с Рей Скайуокер. Брукс прыснул от смеха, снова чуть не развив содержимое стакана. — Сдурел? — Брендол перевёл на него взгляд, немного подался вперёд, но тут же принял прежнюю позу. — Я сейчас тебе все объясню. Несмотря на то, что в нашей школе много детей политиков и бизнесменов, близких к политике, большая часть учащихся аполитичны. Рей популярна в школе и состоит в Ассоциации подростков демократов. Встречаясь с ней, я становлюсь более понятным для тех, кто ещё не определился, заодно, её начнут осуждать за отношения со мной, это может остудить её пыл повторить карьеру Леи Органы. Брендол рассмеялся. — Во парень даёт, представь, что он в университете вытворять будет, а-а! — сказал Брукс, карикатурно поднимая указательный палец вверх. — Армитаж, — Брендол сел ровно и посмотрел сыну в глаза, — слабая причина. Мне было бы мерзко от себя на твоём месте. Закончи это максимально быстро. Ты в очередной раз показал свою глупость. Недорос ты ещё без моей команды что-то решать. Брендол допил свой виски. — Не будь так строг к парнишке, старина, — Брукс с ухмылкой похлопал его по плечу. — Быстро ж вырос наш мальчик! На словах "наш мальчик" Брендол слегка отпрянул от него, но промолчал. — Да он, считай, за благое дело страдает. На лицо она пресная, а все, что ниже, я вообще молчу: Великие равнины. Он засмеялся и откинулся на диван. Армитаж встал и собрался уйти. — Вмазаться бы, — протянул Брукс, глядя в потолок. — А давай. Куда собрался, Армитаж? — Брендол посмотрел на него снизу вверх. — Принеси. Армитаж пошёл к барной стойке и достал из шкафчика под ней пакетик с кокаином и взял нож. Подойдя обратно, он ногой передвинул кофейный столик к дивану. Брендол взял у него вещество и, отсыпав на край стола, стал делить на ровные дороги ножем, повернутым лезвием к верху. Армитаж повернулся, чтобы уйти. — Стоять. Сел обратно. — Брендол указал рукой, в которой держал нож, на кресло. — Вдруг он цыпочке своей звонить шёл, молодых разлучаешь, Брендол, не хорошо! — сказал Брукс, закончив снюхивать первую дорогу. — Армитаж, а ты не спеши, не стесняйся. Я знаю: ты любитель этого дела, — он рукой указал на стол. Армитаж сел в кресло и, как только Брендол выпрямился, употребил оставшееся. Слизистую знакомо обожгло. Брендолу пришло уведомление на телефон. — Слоун написала, — его лицо было освещено снизу синим светом, – нашу статью опубликуют как интервью с жителем города, на этот раз с негром, семья которого два поколения живёт здесь. — Им стоит лучше искать фотографии, чтобы не оказалось, как в прошлый раз, что наш коренной житель города, возмущенный преступностью мигрантов и деятельностью Органы, это эко-активист из Нью-Йорка, — хмыкнул Брукс. — Не суть важно, — Брендол откинулся на диване и посмотрел в потолок. — Десятки статей и сотни публикаций, никто не будет проверять каждую. Да и основной электорат Прайда не станет читать СМИ демократов. На какое время Брендол и Брукс вернулись к их прошлому разговору про недавние успехи последнего в бизнесе, затем Брукс рассказал куда и за сколько он возил жену и дочь отдыхать этим летом. Вдруг он схватил пульт и увеличил громкость на телевизоре, начав комментировать новостной репортаж, тыча пальцем в экран. Армитаж уже чувствовал эйфорию, громкий телевизор раздражал его, дерганья Брукса показались нелепыми, он посмеялся. — Ты смотри, старина, молодой человек хочет веселится, — Брукс мотнул головой в его сторону. — Ей Богу, если он в школе такое творит, что ж будет в университете! — То-же самое: отличная учеба и идеальная дисциплина. Армитаж, не поддавайся тлетворному воздействию этого кобеля, торчка и мошенника. Брендол начертил новые дороги, чтобы догнаться. — Научи сына чему-нибудь полезному, наконец! Армитаж, если она говорит, что болит голова, з-знай, это хорошо решается обещанием пойти в ресторан завтра вечером, — Брукс употребил снова. — У-у тебя с фифочкой т-твоей уже бывало? — Нет. — И не смей, генофонд не порть, — Брендол откинулся на диване, положив руки на спинку, начал отстукивать пальцами ритм. — Но помнишь, — он обращался уже к Бруксу, резко поменяв позу, — на Филиппинах была чернючая, узкоглазая, костлявая как голодная собака, но как она могла! Взглядом одним все в движение приводила. — Да, — Брукс посмеялся, — по сра-сравнению с ней девоч-ка Армитажа — Анджелина Джоли. Поехали г-гульнем, а? И парня твоего с собой возьмём, — он кивнул на Армитажа, неожиданно для себя сильно качнулся и ударился рукой об стол, выматерился, потряс кистью, — пускай с нами в-веселится, мы ему с-самых лучших с-снимем. — А поехали. Брендол резко встал и быстро пошёл в сторону большого зала. Брукс попробовал повторить за ним, тоже резко поднялся, но зашатался, Армитаж подошёл к нему, сделал вид, что хочет помочь встать ровно, но в последний момент, вместо того, чтобы опереть на себя, сделал подсечку ногой. Брукс спиной упал на кофейный столик. Он ныл и матерился. — Старый дегенерат, — Брендол быстро вернулся в комнату. — Если на счёт три не встанешь, один поеду. Армитаж, отошёл! — Раз! — Два! — Три! Брукс сел на столе. — Старый дегенерат! Армитаж, устрой его в гостевой. — Ну Брендол, ты и с-скотина.        Армитажу вёл Брукса до комнаты, закинув его руку на плечи. Брендол уехал, стало тихо; через решетчатые окна от наружного освещения дома падал свет. По пути Брукс начал приходить в себя. — Она ж уродина конч-ченая, у тебя встанет то хоть? — он говорил громким шёпотом, от него несло алкоголем. Армитаж отвернулся. — Тебе в любом случае не понравится с ней. Они вошли в комнату, встали перед кроватью. Армитаж стал убирать с плеч его руку. — Тебе никогда не будет так хорошо ни с кем, как было со мной. Брукс переложил руку с его плеч на поясницу, вторую положил на бедро. Он глубоко, хрипло дышал Армитажу куда-то между шеей и затылком, постоянно сглатывал, как будто у него был насморк. Армитаж видел себя как будто со стороны, не ощущая ни влажного дыхания, ни запаха алкоголя. — К-как в старые-добрые, да? Лучше тебя у меня никого не было. Армитаж чуть наклонил голову, уводя вперёд и плечи, затем резко затылком ударил Брукса по носу. Тот пошатнулся, выматерился, но сохранил равновесие, приложил руки к лицу. Армитаж уже был у выхода из комнаты. — Тварь неблагодарная. Он резко развернулся. — Приблизишься ко мне — я сломаю тебе ноги, сброшу с балкона и скажу полиции, что ты сделал это в приступе белой горячки, — его рука, лежавшая на ручке двери, заметно подрагивала, кровь прилила к лицу. В голове были сотни мыслей о том, как подстроить несчастный случай. — Сейчас ты съебешь отсюда нахуй, и чтобы завтра я тебя не видел. Ты пожалеешь об этом, Армитаж.       

***

      "Думаю о тебе" 11:23 pm              "Не терпеться увидеть тебя завтра" 11:24 pm        Армитаж ходил по комнате с телефоном в руках. Он прислушивался к каждому звуку: в доме было тихо. Все учебные задания были выполнены, все приготовления на завтра сделаны. Он не чувствовал себя ни бодрым, ни уставшим, но понимал, что сегодня заснуть не сможет.              "Тоже думаю о тебе :) спать собиралась ложиться" 11:27 pm              "Как же это все странно, не волнуйся, я удалю это сообщение" 11:27 pm              "Бен узнал и теперь злится" 11:27 pm        Хакс остановился, прочитав последнее сообщение. Его взгляд был прикован к буквам на экране.              "Насколько сильно он зол? " 11:27 pm        Ему показалось, что она печатала не меньше полу часа.              "Ну по шкале он 1 до 10, я бы дала 6, ведь он поделился этим с мамой, но не вышел из себя. Назвал тебя мудаком и хочет, чтобы я все это прекратила" 11:29 pm              "Хочу поцеловать тебя на глазах у всей школы" 11:30 pm              "Эй!! Не переходи черту, я думала ты приличный парень" 11:30 pm       "Серьёзно, Армитаж, не вздумай" 11:30 pm              "Завидую твоей самооценке, раз ты решила, что я серьёзно" 11:30 pm       

***

       Армитаж уехал раньше, чем Брукс проснулся. В течение дня он старался не отключиться и сфокусироваться на учебных задачах. Армитаж говорил со своей "девушкой" всего пару раз и звучал раздражённо. — Почему ты так злишься? Он видел недоумение и обиду на её лице.        — Потому, что ты идиотка.        Единственное, что ещё не ускользало от его внимания: Бен наблюдал за ним. Даже когда По разговаривал с Рей, Бен наблюдал за ним.       

***

       — Бен взломал мой ноутбук и прочитал нашу переписку, — сообщила Рей на следующий день вместо приветствия. — Теперь, если тебе интересно, я бы оценила его злость на 10 из 10.        Они проходили через главный холл школы, светлый и просторный, выполненный, как и весь школьный комплекс, в неоклассическом стиле. Они говорили в пол голоса из-за остальных учеников вокруг.        — Как это проявлялось?        — Какая тебе разница как? — она посмотрела на Армитажа с раздражением. — Нам пора это заканчивать. Я действительно не ожидала, что ты отнесешься к проигрышу в споре, который сам же и затеял, так серьёзно. В любом случае, спасибо тебе. Это сработало, — Рей сдержанно улыбнулась. — Мы пока не будем афишировать, прошу тебя: тоже молчи. Улыбка на её лице стала шире, стоило ей в толпе заметить По. Армитаж остался один. Он был зол.       

***

       Большие школьные часы показывали начало седьмого. Армитаж стоял, скрестив руки на груди, у стены в школьном вестибюле, с протовиположной стороны от спортивного зала и раздевалок. Сегодня по расписанию тренировалась команда Бена. Он смотрел, не отрывась, на двери раздевалки, из которых по одному или сразу по несколько выходили участники команды. Когда вышли все, кроме Бена, Армитаж, направляясь против движения толпы, пошёл туда. Он зашёл внутрь и запер за собой дверь. В раздевалке был влажный и тёплый, из-за соседних душевых, воздух, пахнущий смесью мужских дезодорантов и пота. Армитаж был одет в брюки, рубашку, застенгутую на все пуговицы, и пиджак с нашитой школьной эмблемой. Стало жарко. Он неспешно прошёл мимо двух первых рядов шкафчиков, услышал как выключилась вода в одной из душевых, и как затем открылась и была захлопнута дверь, разделяющая раздевалку и душевые. Он прошёл ещё один ряд. Синхронно с ним с другой стороны появился Бен. — Иди нахер отсюда! — Бен мигом напрягся, стоял, немного согнувшись, мокрые волосы сбивались в отдельные пряди, липли к щекам, к шее, с них стекала вода. Правой рукой он придерживал повязанное на талии белое полотенце. Левой указывал в сторону выхода. Армитаж направился в его сторону и поравнялся с ним. — Ты нарываешься. — В суде не будут слушать "он нарывался" и "я его предупреждал", Бен. — Армитаж рассматривал его. Бен был ещё по юношески стройным, но уже крепче, чем сверстники. Армитаж ухмыльнулся и ухмылка не ушла с его лица, когда он заметил на теле шрамы от порезов. На руках, на торсе. Бледные, нанесенные давно, и розовые, недавно зажившие. На голени были свежие, только затянувшиеся. Бен начал быстрее и глубже дышать. — Отвали от моей сестры. — Будешь ограничивать Рей в её правах, Бен? Это старомодно, общество тебя не примет, — Армитаж посмотрел ему в глаза, ставшие уже из-за чуть сведенных бровей. — Ты собираешься позорить её. Я знаю: ты будешь издеваться над ней, по-другому ты не можешь. — Позорить её? — Армитаж поднял брови. — Поцеловать на глазах у всей школы! Армитаж засмеялся. — Я надеялся, что ты прочитаешь это, Бен. Она говорит, ты сильно разозлился тогда. — Я и сейчас сильно зол, — он сделал шаг вперёд. — Отвали от моей сестры. — А если нет, то что, Бен? Бен сделал ещё шаг вперёд, толкая его к ряду шкафчиков, находящимуся позади. Тут же он вернул руку к полотенцу, которое стало хуже держаться. Его брови были сведены, губы сомкнуты в тонкую линию. — Ничего? Я так и думал, — выражение лица Армитажа стало высокомерным. — Ты ничтожное, жалкое существо, которое только и способно, что на громкие слова. Ты не способен ни защитить её, ни постоять за... — Заткнись, — Бен прижал Армитажа к шкафчикам, предплечьем левой руки надавив на горло. Он чувствовал, как Армитаж несколько раз сглотнул, его голова была чуть задрана вверх. — Ты не способен не, — вздох, — контролировать себя, не... — Заткнись. — Бен навалился и надавил сильнее. Армитаж чувствовал запах геля для душа, несколько капель воды с волос попали на его пиджак. Кровь прилила к лицу. Он взмок и не видел ничего дальше перекошеного от злости лица напротив. — Я знаю, знаю, что ты делаешь, — сказал Бен неровным голосом. — Где камера? — Знаешь, но все равно не... — он сглотнул, отчего горлу стало ещё больнее, — не можешь себя остановить. Армитаж говорил хриплым шёпотом, выдавливая из себя каждое слово. Он постоянно сглатывал, пытаясь облегчить давление на гортань.        — Как же... Ты жалок. Бен перестал держать полотенце и стал душить его двумя руками. Армитаж положил свои руки на его, не пытаясь их убрать. Он чувствовал боль, жжение в горле, голова начала кружиться, тело стало словно ватным. Он не мог сфокусировать взгляд. Смутно замечал напряжённое в ярости лицо напротив. Давление и жар от чужого тела поглощали. Он чувствовал тепло, он чувствовал себя невесомым, он почти забылся. Все оборвалось — Бен отпустил его. Армитаж рухнул на колени, упершись ладонями в холодный кафель. Начал откашливаться. Фокусировка зрения возвращалась, звенело в ушах. —... побежишь докладывать папочке, — донеслось сверху отрешенным голосом.        Армитаж выпрямился, продолжая стоять на коленях. Кровь прилила к его щекам, глаза блестели. — Никогда я... — голос был хриплым, говорить было больно, потребовалось вдохнуть, — не выставлю себя жертвой, никогда. Бен, пятясь, сделал пару шагов к ряду напротив, где лежали его вещи. Армитаж, не поднимаясь, последовал за ним. — А тебе не кажется, что я наказан недостаточно? — Что? — Бен упёрся спиной в металл. Ключ в одном из шкафчиков давил ему в спину. — Я знаю, — Армитаж говорил медленно и хрипло, смотря вверх на Бена; волосы растрепались, взгляд был рассеянный. — Ты сдержался, остановил себя. Я знаю, ты сильно меня ненавидишь. Я знаю, ты хотел бы большего. Он положил руки на бёдра Бена, сжал мягкое полотенце. Бен дёрнулся и протянул руки, чтобы стряхнуть с себя чужие. — Ты сказал, что никогда не выставишь себя жертвой, — он замер, так и не убрав руки Армитажа. Армитаж продолжил сжимать через полотенце бедра и ноги, приближаясь к члену. — Ты, ты конченый извращенец. Я думал, ты доебываешься до меня, потому что хочешь повторить то, что было в Вашингтоне, но ты просто конченый извращенец. Бен запнулся, потому что Армитаж положил руку ему на член, продолжая двигать ею. — Я мог бы избить тебя, мог бы кости тебе переломать, ты бы ничего не рассказал, потому что ты конченый извращенец. — Бен, — Армитаж говорил с придыханием, — ты тоже. Армитаж стянул с него полотенце. — Знаешь, тебе бы следовало сбрить всё это. — Я не хочу быть похожим на маленького мальчика. — Перестанешь быть похожим на обезьяну. — Тебя что-то смущает? Вместо ответа Армитаж обхватил правой рукой его член у основания, провел языком по головке, смотря Бену в глаза. Он несколько раз провел языком по всей длине члена, дополняя смазку слюной, затем обхватил губами головку. Ему хватило нескольких настойчивых движений, чтобы заставить Бена прижать руку к губам, покусывая пальцы, в попытке скрыть глубокие вздохи, переходящие в стоны. — Я ведь, — он говорил громким шёпотом, — я ведь могу кому угодно об этом рассказать, — он посмотрел на Армитажа. — Твоё слово против моего. Кому поверят? Бен потянулся рукой к шкафчику, где был его рюкзак, открыл его и достал из бокового кармана рюкзака телефон. — Реально, Бен? Довольно иронично, — разговаривая, Армитаж не останавливал движения своей руки. Бен держал телефон выключенным. — Чего ты мешкаешь? Бен, ни одна твоя угроза не должна оставаться не выполненной, иначе ты растеряешь те крохи уважения, которые может быть к тебе кто-то ещё испытывает. Пара секунд. Они смотрели друг другу в глаза. Армитаж стал медленно облизывать его член, широко открывая рот, продолжая смотреть вверх. Бен сделал снимок. Армитаж хищнечески улыбнулся и взял в рот глубже, чем обычно, пока Бен не сделал второй снимок. — А теперь, — Армитаж ещё несколько раз провел языком по члену, покрывая его слюной, — я объясню, что ты можешь с этим сделать. Он начал дрочить Бену. Левую руку положил на бедро и стал сжимать пальцами кожу, от ноги до ягодицы. Бен крепко сжал телефон в руке, другой рукой пытаясь ухватиться за гладкую поверхность шкафчиков. — Создаёшь фэйковый аккаунт без имени и фото. Распространяешь фотографии среди учащихся нашей школы. Удаляешь аккаунт. Я прихожу в школу, не зная о произошедшем. Все смотрят на меня, обсуждают, кто-то смеётся, кто-то отворачивается. Я не понимаю, почему мои приятели отказываются здороваться со мной. Затем какой-нибудь По Дэмерон подходит ко мне, пока все вокруг наблюдают, и рассказывает, что произошло, обязательно показывая фотографии. Я в ужасе. Моей выдержки не хватает. Я ухожу. Если все знают, значит мой отец скоро узнает. Я дома. Он уже в курсе. Презрение и гнев — всё, что он испытывает. Я, единственный сын, подвёл его, опозорил. От такого позора не отмыться. Не знаю, будет бить он меня ногами, руками, возьмёт что-то в руки или ему будет настолько омерзительно, что он просто уйдёт и скажет к нему не приближаться. Я не смогу наследовать его имущество. Я не смогу поступить в тот университет, где он учился. Я мерзок и жалок. Я не смогу жить с осознанием того, что я мерзок и жалок. Он не знает, что у меня есть копия ключа от его кабинета. Он не знает, что я в курсе, где он хранит пистолет. Он найдёт моё тело около письменного стола, без записки, и будет рад, что я избавил его от позора.        Армитаж снова обхватил член Бена губами, его движения были настойчивы и быстры, он помогал себе языком и руками, он не останавливался, выдерживая темп. — Я представляю все так... — слова Бена оборвались на вздохе, — что из твоего тела вытечет много крови, а мозгами ты запачкаешь его дорогущую мебель. Он стоял, задрав голову к потолку, он полностью закрывал лицо свободной рукой, сжимая пальцами, царапая ногтями. Бен взял Армитажа за волосы, стараясь засадить ещё глубже. Армитаж скинул руку с головы и сам, медленно, взял член в рот практически полностью. Он почувствовал, как рот стала наполнять вязкая, тёплая жидкость. Армитаж взял лежащее под ногами полотенце и сплюнул в него, краем полотенца вытер подбородок, не давая ни одной капле испачкать пиджак. — Сука рыжая, испортил мне полотенце. Бен положил телефон на стоящую рядом скамейку, и, не давая себе отдышаться, достал из рюкзака бельё, стал натягивать его на себя по влажной коже. Он схватил телефон со скамейки.        — Что ты делаешь? — Армитаж стоял перед ним, поправляя волосы и одежду. — Удаляю эти блядские фотографии. И из корзины тоже. Сам посмотри, — Бен показал галерею, где кроме фотографий конспектов, природы и скриншотов с Reddit'а ничего не было. Его вытянутая рука немного подрагивала. — Похвально. Я собирался заставить тебя удалить их. Армитаж быстро направился к выходу. — Стой! А моя сестра? — Очень вовремя, Бен, — Армитаж остановился, не разворачиваясь, повернул голову так, что краем глаза видел его, — о ней нужно было думать до того, как кончишь мне в рот. И так как ты совсем слепой и не видишь, что происходит у тебя перед носом: мы с ней и не встречались, это была фикция, чтобы Дэмерон обратил на неё внимание. Неожиданно я хороший парень, да?