Клетка с шипами

Леонид разговаривал по телефону с матерью.   - Хорошо, мам, договорились: завтра в двенадцать я у вас. - Лёня, тебе уже своих детей надо иметь, а не только с племянником возиться. - Вот женюсь, и будут. - Женишься ты, как же?! – осуждающе сказала мать. – Да у тебя даже девушки нет! - Мам, я сутками на работе, – попробовал оправдаться Лёня. – Знакомиться с девушками мне некогда. - Вот на работе и познакомься! - На работе я работаю. Там знакомиться некогда, да и девушек нет. - А как же та, что с тобой в посёлке была? – поинтересовалась женщина. - Её Милана зовут, и мы просто коллеги, – ответил Леонид. - Красивое имя! – похвалила мать и спросила: – А у неё парень есть? - Вроде, есть. - Вроде или есть? - Не знаю, – недовольно произнёс Лёня. - Так узнай! – наседала мать. – Лидия Максимовна очень хорошо о ней отзывалась. А ты знаешь, понравиться твоей бабушке очень сложно. - Да, бабушке она понравилась, потому что Милана очень хороший человек. - И тебе нравится!  - С чего ты это взяла? – спросил Леонид. - Твоя бабушка, славу богу, хорошо видит.        В этот момент раздался настойчивый звонок в дверь. - Мам, в дверь звонят, кто-то пришёл. Давай я тебе потом перезвоню, и поговорим. Пока! Папе привет! - До свиданья, сынок, и подумай над моими словами! ***     - Да кто там такой нетерпеливый? –  недовольно проговорил Субботин, подходя к двери. Но стоило открыть дверь, как его раздражение сменилось волнением. Лёня едва успел отойти в сторону. В квартиру, практически, влетела Милана, закрывая за собой дверь на все замки. Оказавшись в квартире, девушка осела на пол, словно её разом покинули все силы.      Субботин был в небольшом ступоре, наблюдая за происходящим. Возле двери, запустив дрожащие пальцы в мокрые спутанные волосы, сидела его любимая девушка. Милана явно не понимала, где она находится.      Выйдя из ступора, Лёня подошёл к напуганной чем-то девушке и присел рядом.       – Милана, – осторожно позвала парень, но никакой реакции. – Лана, – слегка дотронувшись до её плеча, повторил Субботин. Девушка вздрогнула. – Лана, посмотри на меня, пожалуйста! Данилова медленно подняла голову, встречаясь взглядом с встревоженным взглядом Леонида. Субботин сразу заметил ссадину на её лице, но решил, что спрашивать, откуда она и что случилось, сейчас не время, главное было – успокоить девушку. – Лана, всё хорошо, ты в безопасности. Кроме меня здесь никого нет, а я не причиню тебе вреда. Ты мне веришь? – тихо уговаривал он её. Милана боязливо осмотрела прихожую и едва заметно кивнула. - Хорошо, Лан, закрой глаза и… Данилова отрицательно качнула головой. - Тогда смотри на меня и сделай глубокий вдох. Милана послушно выполнила просьбу. - Теперь медленный выдох. Молодец! Снова вдох, медленный выдох. Вспоминай о хорошем: о брате, племяннике, маме. Девушка прислушалась к тихому голосу, полному нежности. Она глубоко дышала и думала о том хорошем, что ещё осталось в её жизни. Понемногу она начала приходить в себя, постепенно осознавая, где она и что происходит. - Лана, нужно встать, сидеть на полу неполезно для твоего здоровья, – продолжал её уговаривать Лёня.     Милана прикрыла веки и, глубоко вздохнув, утвердительно кивнула. После этого мужчина помог ей подняться.    Когда девушка оказалась на ногах, её незастёгнутая куртка распахнулась, открывая окровавленную с левой стороны футболку. -Лан, что это? – с испугом спросил Леонид. - Ничего страшного, – едва шевеля побелевшими губами, ответила Милана. - Может, «скорую»?! – предложил мужчина. - Нет, не надо, пожалуйста, «скорую»! – умоляюще прошептала девушка. - Хорошо. Разувайся, снимай куртку, а я сейчас вернусь!      Сняв куртку, девушка попыталась разуться, но руки едва слушались, онемевшие пальцы никак не хотели развязывать шнурки на кроссовках. Убегая в панике из дома, она справилась с ними за секунды, а сейчас чёртовы шнурки никак не хотели поддаваться. - Лана, давай я тебе помогу! – осторожно предложил вернувшийся Субботин. Он что-то нёс в руках. Она молча кивнула не в силах ответить. Лёня отложил на тумбочку принесенные вещи и аккуратно взял девушку под руку, чтобы помочь сесть. От этого прикосновения она дёрнулась в сторону, вырывая руку. - Извини, не хотел тебя напугать! Лана, сядь, пожалуйста! – попросил её Субботин. Когда она выполнила его просьбу, он помог ей разуться, стараясь не касаться самой девушки. Потом парень взял с тумбочки принесенные вещи и протянул их Милане: – Держи! Это чистая футболка и полотенце. Тебе нужно умыться и обработать рану. Пойдём! – Леонид провёл Данилову в ванную комнату, подав ей аптечку, и, попросив не закрывать дверь на замок, оставил её одну.      Умыв лицо холодной водой, Милана сняла окровавленную футболку и посмотрела в зеркало на левую ключицу, из которой сочилась кровь. Открыв аптечку, девушка взяла из неё перекись и попыталась открыть, но трясущиеся и ослабевшие руки не давали это сделать. Данилова поставила пузырёк обратно, понимая, что самой ей не справиться. Поколебавшись минуту и поборов страх и стеснение, девушка приоткрыла дверь: – Лёня! – позвала она парня. - Что? – спросил сразу же появившийся Субботин. - Вот, – Лана показала свои трясущиеся руки. – Самой никак не справиться. Помоги, пожалуйста. - Конечно. - Только осторожней!     - Рана неглубокая, – аккуратно, чтобы причинить как можно меньше боли, и стараясь меньше касаться её обнажённой кожи, обрабатывая рану, произнёс Леонид. – Лан, это рана от ножа. Кто это сделал? Милана молча отвела взгляд в сторону.      Закончив с раной, Леонид помог девушке одеть чистую футболку. – А что с лицом и руками? Тоже не скажешь? – Лёня изо всех сил сдерживал рвущиеся наружу чувства, ему было нестерпимо больно видеть Лану в таком состоянии. - С лестницы упала, когда из дома убегала; боялась, что они вернутся, – произнесла девушка и тут же спохватилась, что сказала лишнее. И снова в её глазах появились страх и паника.      Парень осторожно взял руки девушки в свои: – Лана, чтобы ни случилось у тебя дома, это прошло. Сейчас ты в безопасности. Ты со мной. Я никому не дам тебя в обиду.      Девушка посмотрела в полные тревоги и волнения глаза (волнения за неё), но в тоже время в них были теплота и забота. Почувствовав, как защипало глаза, а в горле появился ком, Милана опустила взгляд, делая шаг назад и освобождая свои руки. Она была не достойна такого волнения и такой заботы с его стороны. - Лан, ты иди в гостиную. Я сейчас уберу и приду. Там на кресле плед; если нужно, возьми. ***     Войдя в гостиную, Милана села на диван, поджав под себя ноги, и завернулась в мягкий плед. Обхватив плечи руками, она погрузилась в свои грустные мысли. - Лана, – через некоторое время позвал девушку Субботин. - Да? – отозвалась та, выныривая из своих мыслей. - Держи! – Леонид подал ей кружку чая и предупредил: – Только аккуратно, горячий. - Спасибо, – делая небольшой глоток, поблагодарила Данилова.      Субботин присел рядом с Ланой, но так, чтобы между ними было комфортное для неё пространство. Он ненавящево наблюдал за девушкой, которая маленькими глотками пила успокаивающий чай.       Они так и сидели в тишине, пока эту тишину не нарушил едва слышный голос Миланы: – Всё началось десять лет назад. – Голос девушки был тихим и отстранённым, а взгляд отсутствующим, словно она находилась не здесь, а где-то далеко. – Мне было семнадцать. Как и все семнадцатилетние девчонки, я радовалась жизни, строила планы на будущее. У меня была лучшая подруга, Анфиса, мы с ней с первого класса дружили; была первая любовь – Глеб. – При упоминании имени парня голос Ланы дрогнул. На некоторое время она замолчала, затем, справившись с собой, сделала глоток чая и продолжила: – Он был моим первым парнем, во всех смыслах. Если бы я тогда знала, с кем связалась... – Милана тяжело вздохнула. – В тот день, когда моя жизнь сделала сальто мортале в темноту, мы с Анфиской возвращались со школьной дискотеки. Конечно, мы немного выпили – по бокалу шампанского на двоих. Мы с ней всегда из школы возвращались одной дорогой, а в тот раз почему-то пошли другой, через чёртов пустырь... – Воспоминания давались тяжело, боль словно разрывала девушку на мелкие кусочки. Перед глазами вставали картины прошлого. Она словно вернулась на десять лет назад, переживая всё по-новому. – Мы шли и болтали с Анфиской о всякой ерунде, когда нас окликнули двое парней, Орлов и Муравейников. Мы с Анфиской ускорили шаг, но парни нас быстро догнали. Орлов схватил меня за шею и прошептав на ухо: «Поиграем, Лапуля!», пережал сонную артерию. Очнулась я уже в какой-то комнате, на кровати. Встав, я подошла к двери, но она оказалась заперта. – Лана помолчала, собираясь с духом, а потом продолжила рассказ. – Через пару минут появились эти двое, и начался мой ад. Я пыталась оказывать сопротивление, но что могла сделать семнадцатилетняя девчонка против двух крепких парней. – Речь её снова прервалась. Допив чай и поставив кружку на журнальный столик, девушка сильнее укуталась в плед, не позволяя себе взглянуть на Леонида. – Они сначала играли со мной как с мышкой, которая попала в лапы к коту, а потом…– По лицу Миланы стекли несколько слезинок, которые она даже не заметила. – Было больно, противно; казалось, что это ужасный сон, хотелось проснуться, но проснуться не получалось. Увы, это был не сон!.. – Теперь слёзы полились рекой, но Данилова даже не пыталась их вытереть. – Я старалась думать о чём-нибудь хорошем, только бы не чувствовать и не видеть того, что происходило. Я не знаю, сколько это всё длилось. Когда этот ад закончился, Орлов бросил мне мои вещи и велел одеться, сам же вместе с Муравейниковым куда-то ушёл. – Лана всхлипнула, стараясь справиться с собой. – Одевшись (на сколько это было возможно), я ещё какое-то время находилась в комнате, потом всё же, решившись, тихонько вышла. В другой комнате находился только Муравейников. Увидев меня, он направился в мою сторону. Он что-то сказал, но это пронеслось мимо меня. В поисках защиты я нащупала лежащий на чём-то какой-то предмет. Когда Муравейников оказался совсем рядом, я ударила его в живот тем, что было в руке, и, только опустив взгляд, я поняла, что это был кухонный нож (потом, через два дня, я узнала, что в местной больнице от ножевого ранения умер молодой парень). Я бросилась к входной двери, но та оказалась заперта, и в этот же момент раздался щелчок замка, и вошёл Орлов. Увидев корчащегося от боли на полу Муравейникова и быстро оценив ситуацию, он схватил меня и пережал сонную артерию. Очнулась я уже в машине, с повязкой на глазах. Когда я хотела её снять, то услышала: «Не смей, Лапуля!» Вскоре машина остановилась. Орлов вытащил меня из машины и бросил на землю, а затем сказал то, что было хуже и больнее того, что со мной произошло (при этом Милана опять всхлипнула, а из её глаз с новой силой хлынули слёзы): «Можешь передать Глебу, что его долг полностью уплачен!» и с явной усмешкой добавил: «Он тебя в карты проиграл, но не мне. Мне тебя подарил победитель». Захохотав, он сел в авто. Затем хлопнула дверца, и машина уехала. Ещё какое-то время я сидела на траве, боясь пошевелиться. Потом, сняв повязку и оглядевшись, я поняла, что нахожусь возле своего дома. Встав, я побрела к своему подъезду.