
Пэйринг и персонажи
Метки
Психология
AU
Счастливый финал
Алкоголь
Как ориджинал
Обоснованный ООС
Рейтинг за насилие и/или жестокость
Курение
Второстепенные оригинальные персонажи
Насилие
Пытки
Жестокость
Элементы слэша
Психологическое насилие
Магический реализм
Психологические травмы
Покушение на жизнь
Character study
ПТСР
Полицейские
Темное прошлое
Психологический ужас
Самовставка
Новая жизнь
Тайная сущность
Описание
"— Обязан он на земле правосудие свершать, проводить его в твою метафизику, а оттуда ты уже сам, сам должен ему подсказки давать, чтобы он в мирском не ошибся. А вы чем занимаетесь, оболтусы? Всё боитесь, прячетесь, построили себе кокон, да разве же спасёт этот кокон от той силы, что в вас течёт? Мент твой должен крылья отрастить, с ума сойти и обратно зайти, и ты — его духовный проводник. А всё жалеешь его, сильнее, чем он сам себя… "
Примечания
1) Я не имею ни малейшего понятия, что происходит в этих ваших полициях. Я врач, а не мент.
2) Сказка ложь, да в ней намёк — всем бегущим от себя урок.
Посвящение
Тем, кто остался рядом.
С Новым Годом, полковник
09 декабря 2024, 03:31
И приснятся во сне огоньки-январи
Апельсиновый снег на твои фонари
Не вернёшь Sorry, стёрли
— … пойдём к Тане, она не горит, так сказать, желанием праздновать на девятом канале. Ей уже отдохнуть хочется, дочки, все дела, но это после курантов. А до курантов — мы сами, ты как, Игорь? — Да я-то не против… А где? Дома? — Не совсем. Хочу кое-где, чтобы похоронить прошлый год. У Жилина праздник отмечался, как по лучшей советской методичке: с ёлкой и подарками, со столом, ломящимся от блюд, с семьёй, с гостями, хлопушками и шампанским, одним словом, действительно отмечался. Повзрослев, братья уходили на ночь к друзьям для единственного действия — употребления водки в олимпийских масштабах, оставляя взрослых развлекаться друг с другом. На этих сборах друзей присутствовал и повзрослевший Игорь, но то, чем он занимался до курантов оставалось загадкой. Игорь с мамой встречал Новый Год в лесу, собравшись у самой старой ели. Им не нужны были ни куранты, ни громкие компании, ни даже гирлянды: ель начинала гореть разноцветными огнями сама по себе, и так же прекращала, стоило только старому году покинуть этот мир. Повзрослев, они отмечали Новый Год каждый раз по-разному: иногда собирали друзей, а иногда и ходили вдвоём к этой самой ели, утомлённые буднями. Иногда приходилось отмечать и на работе, и такие праздники были самыми тоскливыми. В этом же году Жилин явно что-то задумал. — Поясни, — Игорь вынырнул из-под ёлки удивлённый и лохматый, — то есть… Мы всех друзей собираем у Тани, целый день там салаты режем, курицу сторожим, а потом уходим? И снова к ней? — Да, мой хороший, именно так. — Ты чудишь. — А ты — чудо. — Жилин коротко поцеловал Игоря в нос. — Мне просто кажется, я должен это сделать. — Да я ж не против. Только давай не на кладбище? — Да какое тебе, прости господи, кладбище! — Не знаю, ты туда ездишь, как на аттракционы. — Никаких кладбищ, Игорь. Всё. Вылезай оттуда, горит, очень красиво горит!Давай, подавай бантики! Ёлка в их доме была взята прямиком из электрического леса. Каждый год Игорь приносил оттуда дерево, подключая его корни к сети питания напрямую. Ёлка была живой, и пахла, как живая, но была ещё и электрической, поэтому никогда не осыпала свои колючки на ковёр. Гирлянд он тоже не требовала: пару умелых манипуляций, и огонь сами бежали по веткам. Красота, да и только.В том году, помимо традиционных украшений в виде бантиков, шишек и бус, на ёлке возникали цветки лаванды. После возвращения Жилина из леса, лаванда то и дело прорастала в их доме то здесь, то там, дурманя своим запахом, перебивая и ароматические свечи, и парфюм для текстиля. Буйная трава появлялась то у Игоря под каской, то в нагрудном кармане у Жилина, помахивая прохожим фиолетовыми лапками. И Жилину, и Игорю запах приходился по душе, а вот начальству Жилина — отнюдь. Генерал имел сильнейшую аллергию на лаванду, начинал чихать и зудеть так, что не мог не то, что голос повысить, а пробыть рядом с цветущим полковником дольше минуты. Игорь шутил, что это потому, что лаванда отгоняет нечисть. Жилин смеялся, а в душе радовался такому оберегу. Душистый аромат цветов смешался с хвойным запахом, чему Жилин был более, чем доволен: — А пахнет как! Ещё и тараканов отпугивает, ну какая красота! — Кто про что, а вшивый про баню. — Ну Игорь, чего ты начинаешь? Не люблю я их. — Да помню я, помню. Игорь мечтательно осмотрел стены: зашитые гипсом и заклеенные обоями, где-то в своей глубине они так и хранили пули, измазанные в тараканьих кишках. Жилин боялся этих жучков до смерти, до визга, до пальбы в собственно квартире. Жилин очень хорошо стрелял, и совмещённые, эти два факта некогда превратили квартиру в место преступления. С тех пор все тараканы были трижды изведены с помощью скипидара, чем Игорь безумно гордился, а Жилин так и дёргался, стоило ему увидеть на полу что-то, что хоть немного напоминало насекомое. — Игорь, а как ты смотришь на предложение сейчас пойти в душ и потом употребить тазик оливье под шубой под что-нибудь откровенно советское? — Предложение принято, обжалованию не подлежит! Это происходило каждый год, тридцатого декабря, и произошло снова. Но даже соблюдая традиции прошлых лет, в этот раз обоим казалось, что наступает что-то совершенно новое.* * *
Общим празднованием у Восьмиглазовой Жилин хотел убить двух зайцев одновременно: и помочь подруге с бытом, и, в конце концов познакомить её с Жилой. Чем чёрт не шутит? Таня Восьмиглазова, будучи женщиной роковой, хоть и ласковой, умела преображать мужчин вокруг себя одним только взглядом, а Жила, который с детства уважал только мнение мамы — в момент становился поддатливым, как тёплый воск. Жилин смотрел на эту странную пару с нежностью и радовался за обоих. Он радовался за воплощение в жизнь самой задумки собрать всех вместе, обеспечив уютную атмосферу паноптикума, в котором никто не был один и каждому было уделено соответствующее внимание. А ещё — из толпы легче уйти незамеченным. Уйти вместе с Игорем, разумеется.* * *
До двенадцати остаются сущие минуты. Игорь сам не понял, как подписался на очередную авантюру, но, тем не менее, послушно стоял рядом с Жилиным на том самом мосту. На мосту, где три года назад чуть его не потерял. Пушистый снег мягко сыпется с неба, подсвеченный редкими фонарями, падает на гладь замёрзшей реки, превращая всё вокруг в настоящую сказку. Жилин смотрел прямо перед собой, спокойно и без тоски. Всё-таки, что-то в нём поменялось, появилась такая идущая ему задумчивость, сменившая собой апатию и пустоту. Не поменялась только привычка ходить зимой без шапки, усугубляя собой неизменный гайморит, но и за это Игорь был благодарен — ему нравилось любоваться висками, покрытыми ранней сединой. — Серёж, зачем мы сюда пришли? — Разве непонятно, хороший мой? Чтобы оставить этот мост в прошлом. — Да уж. Давно пора. И нам, и ещё кое-кому. Ты чувствуешь, что… — Что мы тут не одни? Я это знаю. Убийцы всегда возвращаются на место преступления. Но я тут не из-за него, а из-за нас. Понимаешь? — Понимаю. До наступления Нового Года оставались секунды, и время замирало, и только снег продолжал идти. Никто больше не смотрел ни на морозную гладь реки, ни на снег, освещённый фонарями: двое смотрели друг на друга, держась за руки, и как только настало время загадывать желания, каждый загадал его по-своему: «Я хочу не потерять его»«Я хочу, чтобы он не потерял себя»
За двумя счастливыми улыбками издалека наблюдали абсолютно чёрные, акульи глаза. Олег приходил на это место слишком часто, и только сегодня всё-таки получил то, чего искал. Он получил подтверждение того, что всё произошедшее было не сном, не бредом и не белой горячкой. Он бы мог радоваться тому, что Жилин остался цел, не сломлен и не одинок, если бы мог дать определение радости, если бы не выжег эту самую радость кокаином. Олег не умел загадывать желаний, поэтому сумел только подумать: «Если он остался жив только из-за моей слабости, то я хочу быть слабым всегда». Или подумал что-то похожее, или не подумал вовсе. Он пригубил чего-то из фляжки и остался наблюдать, незамеченный глазами. — С Новым Годом, Игорь. — С Новым Годом, полковник. Я люблю тебя. Не забывай. — Никогда. А вообще, знаешь, что? — Мм? Жилин тяжело выдохнул, обняв Игоря за плечи. Язык иносказаний был для него чужд, но как будто только так можно было в полной сфере передать, что Игорь для него значит. — Я обещал тебе, что мы не пойдём на кладбище. И, знаешь, если бы не ты тогда — это было бы кладбище. Моё личное. Это всё… Благодаря тебе. Спасибо Игорь. Я… Наверное, я всегда буду в долгу. Что мне для тебя сделать? — Не умирай. Хоть по тупости, хоть по умности. Будь живым. — Ради тебя — всё, что угодно. — Не. Ради себя. Слабо? Жилин снова выдохнул, ткнулся холодным носом в шею Игорю. Они оба знали, что слабо. — Если это твоё новогоднее желание — я постараюсь. И будет не слабо. — Верю, Серёж. Всегда верю. Снег продолжал падать, пока они неспешно шли обратно, в праздник, уют и семейность. Из Олега снег сделал снеговика, смотрящего своими живыми чёрными глазами им вслед.Орбитальный мусор — предатели, трусы… Мёртвое бессмертие, их вертит, вертит
Вся моя любовь