Покинувший отражение

Каждый день Игоря Катамаранова представляет из себя череду неочевидных сложностей и испытаний — простой поход в магазин или встреча с Водолазом может обернуться неожиданным приключением, а что до возвращения домой после работы, так тут ситуации могут обрушиваться на голову одна за одной. Именно поэтому Игорь предпочитает, чтобы его забирали на машине, но так, к сожалению, выходит не всегда: в тот день Жилин снова задержался по неопределённым причинам, и Игорю пришлось брести на своих двух. Он поставил себе чёткую задачу: пройти по обочине трассы десять минут, выйти на окраину района и ещё пятнадцать минут петлять по дворам, никуда не сворачивая и ни на что не отвлекаясь. Зайти в подъезд, подняться на девятый этаж, попасть в квартиру, вымыть руки и разузнать всё, что связано с обучением новой специальности: сроки, цены, трудоустройство… Игорь провалился на первом же этапе: услышав душераздирающий вой лося в чаще, он свернул от обочины в лес. У животного была сильно повреждена морда после столкновения со своим сородичем за самку — брачный период кончался, и нужно было навёрстывать упущенное. Обработав раны скипидаром, Игорь не смог пройти мимо белых грибов и подберёзовиков — не подболотники, конечно, но нельзя упускать такой улов! «На один супчик — и домой!» — Катамаранов тщетно полагал, что ограничится в грибной охоте, тем более, кроме каски у него не было другой тары. Тара нашлась сама собой: ведущий программы «Сдохни или Умри», как обычно, разведывавший местность на предмет смертоносных животных, благодушно достал из своей машины аж два ведра и коромысло, угостил сигаретами и исчез в кронах тысячелетних елей, а Игорь так и продолжил собирать грибы. Набив вёдра до самого верха, он уже был на пути к дому, но даже здесь ему подкинули работы — знакомая семья лисиц с жалобным писком и воем попросила Игоря заглянуть к ним в нору, дабы починить водопровод. Катамаранов безотказный. В этом его самая большая слабость, и самая великая сила: всё другим, и абсолютно ничего себе, да и как можно отказать лисицам, что помогали и утешали тебя не один раз? Игорь решает, что раз потерял абсолютно всё время, то не лишней будет и починка линий передач: одно неловкое дуновение ветра, и провода разорвутся, лишив света весь район. После всех дел, абсолютно уставший Катамаранов пишет Жилину короткое сообщение: «Жив, цел, заночую в лесу.» И засыпает в дубовых корнях. Жилин, в свою очередь, отвечает односложно, и сразу видно, что сегодня он расстроен. Время наедине с самим собой должно пойти ему на пользу, и не только ему. Просыпается Игорь утром от неожиданного звонка Облепихина — Игорь Натальевич, я сделал, что вы меня попросили! Надо встретится. Игорь не совсем понял, почему для сообщения пары сведений, что в теории могли уложится в одно-два слова, нужна очная встреча, но был рад тому, что его с коромыслом грибов из леса заберут на машине. Витька решил, что от него требуется самый настоящий рапорт, поэтому подобрав с обочины Игоря и два ведра, он начал говорить не сразу, а в начале остановился, купил кофе, отогнал машину во двор и уже там начал свой весьма размазанный рассказ: Витька два дня думал над тем, что поручил ему Игорь, и примерно столько же корпел над реализацией, как будто ему было мало работы. Но интерес вкупе с отмашкой на его удовлетворение заставляли думать усерднее, и после четвёртой порции кофе и восьмой заполненной формы его озарило. Реализация не составляла большой проблемы, проблему составлял предлог, для которого надо было собрать всю волю в кулак и не побояться ударить в грязь лицом. В этих раздробленных чувствах он залетел к Жилину в кабинет: — Сергей Орестович, у меня к вам просьба личного характера… — Нет. — Но это очень важно! Что вы делаете сегодня после работы? — Надеюсь, что ничего! Жилин был явно не в настроении, планирование операции вместе с подготовкой к квартальному отчёту превращали его в существо, которое было полностью лишено сострадания и здравого смысла. Витька знал это существо, и знал, что на него может подействовать только одно средство: Нытьё. Нытьё и немного лести. — Ну Сергей Орестович, это очень важно! Мне нужен ваш совет, и ваш взгляд, как старшего товарища, и настоящего мужчины… Жилин смотрел лукаво, одной рукой прикрывая рот, чтобы не засмеяться, но продолжал слушать. — Ну? Договаривай, Облепихин. — Помогите мне выбрать костюм! Жилин, как собака, вопросительно повернул голову, уже перестав скрывать улыбку. В объяснениях Облепихина он не нашёл для себя ничего объясняющего, поэтому Витька продолжал пояснять: — Я же не могу пригласить Лиду в приличное место и прийти, как чёрти-кто! Вы же лучше меня понимаете, как важно первое впечатление, как важны первые свидания… Вспомните себя, когда первый раз признавались в любви! —Когда я первый раз признавался в любви, мне наблевали на ботинки, а потом мы не возвращались к этой теме лет десять, так что мне твои первые впечатления, голубчик, непонятны. Не смотри на меня так жалобно, я тебе не подружка. И не отец! — Ну пожалуйста. — Нет! Принтер зажевал один из листков, который спустя мгновение был превращён в бумажный самолётик и выпущен из окна. Жилин побродил по своему кабинету, отрешённо опрыскивая еле живые комнатные цветы, закурил, начал напевать что-то под нос, а Витька всё не собирался уходить, чем действовал на нервы. — Облепихин, у тебя что, друзей нет? — У меня нет друзей! — Жалобно, почти на грани плача выпалил Витька, ведь такая цель оправдывала любые средства. Жилин выдохнул обречённо. Его сердце, вопреки общественному мнению, ещё не успело превратиться в камень и испытывало слабость к любому роду униженным, оскорблённым и непонятым, и Облепихин не стал исключением. — Оденем тебя, чмо без друзей. Только не капай мне на мозги, иди, вон, в приёмной развлекайся! Витька был невероятно горд собой.

* * *

Жилин был не в настроении, но почему-то всё равно крутил руль под указку Витьки. Ему нужен был строго определённый магазин. По стечению обстоятельств, благоприятных для Облепихина, Жилин там никогда не был, соответственно, не осознавал подвоха. Полковник весьма заметно расслабился, выйдя из машины: как-никак, а спустить пару тысяч просто ради того, чтобы порадовать себя, он любил, да и на вылазку не соглашался из соображений финансовой грамотности, которой не было. Витька же включил всю свою бдительность. Он был готов выполнить данное ему поручение: узнать, что же такое ужасное видит Жилин в зеркалах, что отказывается в них смотреть вот уже несколько лет? Ответ пришёл практически сразу. Зайдя в весьма небольшое помещение, стены которого сверху до низу были увешаны зеркалами, отражающими друг друга и ассортимент на вешалках, Жилин первым делом улыбнулся: — Ого, сколько места! Мы тут с тобой, голубчик, будем до ночи выбирать, поэтому давай, полетели, в темпе, в темпе! И со всем осознанием дела пошёл в одно из зеркал. Настолько уверенно и бодро, что это точно нельзя было списать на рассеянность или на случайность. Он даже обернулся, чтобы очередной раз поторопить Витьку, что шёл в другую сторону. А потом Жилин на полном ходу впечатался в зеркало, думая, что оно и есть торговый зал. Стекло тут же треснуло, а на виске у Жилина образовалось красное пятно, что в скором времени должно было стать синяком.

* * *

— Мне кажется, — Витька почему-то говорил шёпотом, наклоняясь к Игорю ближе, — кажется, что он не видит в них себя. То есть, он же не придаёт значения зеркалам, когда не понимает, что это зеркала, да и машину он как-то водит! Игорь Натальевич, для чего нужны были такие ухищрения? Почему вы не могли просто спросить? Игорь молча поглаживал себя по щетине, смотря в одну точку. Паззл складывался в его голове с невероятной скоростью. — Спрашивал. Не придавал значения ответу. Он мне постоянно говорил: «да так, ничего». Ну, ничего так ничего, не лезть же мне в душу… А он буквально. Вот это я пень, да? Кстати, малой, грибы не нужны? Игорь распрощался с Витькой на доброй ноте, оставив ему одно ведро с уловом, а сам пошёл домой — грибы сами себя на ниточку не повесят, не засушат, не помоют и не пожарят, и уж тем более не накормят собой рыжего кота. После этого можно и вздремнуть, а после дремоты — снова пойти на работу, и только после всего этого наконец-то увидеть Жилина. Увидеть, поцеловать, обнять со всей той тоской, что успела накопиться за два дня порознь, накормить, и только после этого — слушать его очередную ложь о происхождении синяка. По крайней мере, именно этого Игорь и ожидал, но судьба распорядилась несколько иначе, решив вырезать весь ненужный быт из планов. Следуя какому-то странному зову, только сев к Серёже в машину, Игорь сразу перешёл к вопросу: — Чё за синяк? Опять с Олегом дрался? Жилин только взглянул на Игоря, то ли как на идиота, то ли как на предателя. — Ударился о зеркало, потому что не понял, что это зеркало. Как я мог этого не понять? Это очень легко, голубчик, когда уже третий год не отражаешься в зеркалах. Но, я думаю, тебе уже всё рассказал Облепихин, чтоб он жил долго и счастливо. — И как я себя выдал? — Шушукался с ним, пока думал, что я ничего не слышу в ванной. — Постоянно забываю, что ты мент. — Не ты один, родной, не ты один. Повисло многозначительное молчание. Жилин был темнее тучи, а Игорь даже не знал, как объяснить себя. На его радость, полковник, уже подъезжая к дому, подал голос первым: — Это было странно, но я тебя ни в чём не виню. Наверное, надо было чаще с тобой говорить. Выбирай: тебе честно сказать, чего я боялся, или оставить это на Витьку? — Попробуй честно. Если хочешь. Жилин заглушил мотор, откинулся на сиденье, горестно потёр лицо. Было видно, что вываливать откровения было тяжело, но тяжелее было только держать всё в себе. — Я боялся, что после этого ты бы точно потащил меня к психиатру, а она бы положила меня в дурдом до конца дней. И до сих пор боюсь, да. Думаешь, не знаю, что это не нормально? Не понимаю, что моё место там? Вот что бы ты делал, если бы я слёг в клинику Лидии-Людмилы Амфетаминовны? Наконец-то Игорь поймал хоть какую-то ясность. Он, вообще, любил, когда всё было ясно, когда было понятно, что делать и на что работать, поэтому без тени сомнения он улыбнулся. Взял руку Жилину в свою, посмотрел теми глазами, которыми смотрел ещё двадцать лет назад — с любовью, растопленной в них, и сказал весьма легкомысленную вещь: — Если бы ты слёг в дурку, я бы лёг на соседней койке. Безапелляционно. Но я бы хотел, чтобы ты туда не слёг, и пихаю тебя к врачу. Жилин, если верить его словам, обязательно сходит. Только после того, как закончит своё дело и появится время, сходит, пролечится и полетит в Европу с уже полностью здоровой головой, только закончит свои дела. Верить словам Жилина нельзя ни в коем случае, но разве может Игорь не попасться на эту удочку, когда на него смотрят такие искренние, такие любимые карие глаза? Игорь поверил. Даже Жилин поверил самому себе в моменте.

* * *

На столе источал пар грибной суп. Кот мурчал, подобно трактору, на коленях у Игоря. Дождь тихо шёл, и свечи горели. Игорь забывал, что был нагло обманут. Жилин забывал, что Олег предаст его снова уже совсем скоро. До новолуния оставалось два дня.