Утонуть в твоих болотных глазах

Проснувшись, Антон почувствовал ладонью мокрую лужу вокруг себя. Спустя пару секунд парень ощутил прилипшую к коже одежду, заставляя тело покрыться мурашками. Солнца на небе ещё не виднелось, но Антон чувствовал, что совсем скоро будет светать. Сил подняться совсем не было. А руки тряслись и казались совсем слабыми. Правая рука раз в пару секунд отдавала сильными болями. На полу же Антон нащупал небольшой нож, который ему в пакете пронесла Полина для фруктов. В голове предстал образ девушки, которая бы увидела его в таком состоянии. Только сейчас Антон понял, что он сделал. В голову смутно стали приходить воспоминания вместе с болью. Хотелось удариться об что-то и потерять сознание, лишь бы не чувствовать боль. “Что я наделал?” Антон, оперевшись на край кровати, привстал. Ноги заколотились, вынуждая Антона присесть на кровать. Вся больничная сорочка промокла кровью. Лишь только сейчас Антон сквозь свет луны заметил бордовые пятна. Взгляд скользнул на правую руку, а именно на три небольших, но длинных пореза. “Как мне скрыть их? Как?” Взгляд стал рыскать по комнате, пытаясь отыскать что-то. Но кроме лежащего пакета Полины, тумбочки и кровати ничего не было. Антон схватился за голову. Резкая боль заставила закрыть глаза. Даже с закрытыми глазами Антон во мраке видел летающие звёздочки. А желание стошнить на пол становилось всё сильнее. — За что… за что всё это? — шёпотом прошептал парень, надеясь, что кто-нибудь сможет его услышать. С каждой секундой парень чувствовал, как жажда воды нарастала. Облокотившись об тумбочку, Антон встал на ноги, позволяя ощутить усталость по всему телу. В голову стали приходить мысли об большой потери крови. И Антон понял, что сейчас медлить нельзя. Нужно идти на ресепшн. Левая рука упиралась в холодную стену, позволяя Антону переместить часть своего веса на неё. Идти до регистратуры было относительно недолго. Антону иногда приходилось выходить из палаты и идти в туалет. Среди всех пациентов в основном были люди пожилого возраста. Молодых Антон очень редко видел. И все они заходили сюда пройти только очередные обследования или сдать анализы. Но Антон не расстраивался по этому поводу. Ему нравилось, что среди подростков он единственный был в этой больнице. Совсем не хотелось с кем-нибудь разговаривать. А мысли об школе и вовсе заставляли испортить настроение. В голову от этих мыслей сразу всплывали болотные глаза, которые раздражали. Антон устал каждый день видеть их. Представлять разный взгляд. Видеть, как они моргают, щурятся. — Ты чего тут шастаешь в такую рань? К себе в палату возвращайся! — уставший голос тётки вывел Антона из мыслей. Блондин сам и не заметил, как благодаря мыслям так быстро дошёл до регистратуры. — Мне бинты нужны… и вода… — охрипший голос Антона наполнил пустующий и темный коридор. Слабый свет от одной лампочки исходил только возле регистратуры, а остальная часть коридора была погружена в мрак. Антон в одной сорочке чувствовал лёгкий холодок по коже в больнице. В палате было теплее, а лучше под одеялом. — Бинты? Что случилось? — удивилась тетка. Антон заметил у неё на столе кроссворд, который она никак не могла решить. — Я порезался случайно… — в ответ женщина лишь закатила глаза, привстав. Она достала из ящика старые бинты. Их было немного, но Антону этого хватит. — Сюда иди, буду перевязывать тебе! — Я сам могу… — Сюда иди! Кому сказала! Антон послушался и зашёл к женщина, позволяя на свету полностью себя рассмотреть. Глаза женщины в ту же секунду раздулись. — Матерь божья! Ты весь в крови! А ну иди сюда! Щас будем тебе и одежду менять и небось ещё у себя в палате что-то вымазал, да? — Антон виновато кивнул. — Дети-дети... Катя проснулась рано. Глаза разлипаться совсем не хотели. Голова раскалывалась, хотя Катя совсем не пила. Девушка, приподнявшись, ощутила, что на ней нет никакой одежды. Абсолютно. В спешке Катя прикрылась одеялом, поглядывая в сторону спящего брюнета. Пятифан спал на животе, спрятав левую руку под подушку. Его оголенная спина говорила о том, что он также находился под одеялом совсем без одежды. Лицо покраснело, а руки стали трястись. “Почему я трясусь вся? Что со мной?” Рома вошёл медленно, позволяя девушке на время привыкнуть. Катя ощутила лёгкий дискомфорт между ног, но всё же прикрыла глаза. Даже с закрытыми глазами она видела торс парня. Видела очертания каждого его кубика и видела его глаза… Прикрыв лицо ладонями, Катя попыталась устранить смущение. Но все мысли были забиты только той ночью. Катя помнила каждый кусок того дня. Кажется, она никогда не сможет это забыть. Привстав, Катя почувствовала боль между ног. “Пятифан!” — зло пронеслось в голове. Катя ожидала, что после первого раза у неё совсем не будет боли. Она надеялась, что всё будет в порядке. Но эта боль мешала нормально ходить. Смирнова полностью обкрутила себя одеялом, оставляя брюнета лежать голым. Глазами Катя отыскала на полу свою одежду и быстро побежала в ванну. — Боже мой… боже мой… стыд… — только сейчас Катя вспомнила про мать, которая ждала её вчера вечером. Сейчас, как никогда Смирнова понимала, что дома её убьют. Мать не оставит живого места от неё. А Роме придётся найти другую. Одевшись, Катя взглянула на себя. Взъерошенные русые волосы и растекшаяся тушь вместе с синяками под глазами пугали Катю. Она не думала, что после ночи будет выглядеть именно так. “Нужно срочно уходить…” — пронеслось в мыслях. Брюнет мирно спал, пока девушка надевала на себя свою куртку с ботинками. Катя не хотела будить Рому. Она не смогла бы взглянуть ему в глаза. Стыд бы сожрал её сразу. Входная дверь, скрипнув, впустила в свою обитель девушку. Катя знала, что мать дома. Её излюбленные сапоги и каблуки стояли возле двери и смирно дожидались своей хозяйки. Идти дальше желания абсолютно не было. Хотелось просто пропустить разговор с матерью и просто отправиться в школу. Но Катя не могла этого сделать. Она просто стояла возле входной двери и не могла пошевелиться. Боялась. С каждой секундой в тёплой зимней куртке становилось жарко находится, но Катя продолжала стоять. Она прислушивалась к каждому действию матери. Она слышала, как она размешивала чайной ложкой кофе. Слышала, как пьёт его, перелистывая, вероятно, страницу газеты или журнала. — Ты долго там стоять будешь? — строгий голос матери послышался прямо с кухни, заставив вздрогнуть. Глаза забегали. Катю всё же услышали. Мать всё же поняла, что она дома. Катя, прикоснувшись дрожащими к замку на куртке, стала расстёгивать его. Повесив куртку, девушка принялась за ботинки. И когда Катя коснулась носками пола, она поняла, что теперь от разговора ей не уйти. Теперь убежать она не сможет. Теперь точно пора встретиться с проблемами лицом к лицу. — Нагулялась? — мать не взглянула на неё. Она продолжила рассматривать журнал, попивая горячее кофе. Будто Кати здесь и не было. — Весело было, да? Хорошо провела время с Пятифаном? Не стыдно? Катя стояла в проёме и не смела пошевелиться. Сейчас её глаза смотрели куда-то вниз. Искали за что бы зацепиться. — Не стыдно? — Я не у него была! — Я не хочу это враньё слышать! — мать взглянула на неё, позабыв про своё кофе с журналом. Теперь они обе смотрели друг на друга. — Тебе не стыдно так позорить меня? Я так тебя воспитывала?! Ответь! Катя заметила на глазах матери небольшое скопление слёз. “Мама плачет? Из-за меня? Нет… нет-нет-нет…” Внутри стало пусто. Ноги резко стали ватными, заставляя чуть согнуться. — Катя! Ты зачем позоришь меня?! Для чего?! Что я тебе сделала? Что я тебе сделала?! Почему ты с этим Пятифаном… — Я не с ним была! — Катя перебила её. — Я была с Юлей! У неё на ночёвке! Сама у неё спроси! А с Ромой я вообще не общалась! — Не ври мне! Разве я учила тебя всему этому? Ты в кого превратилась?! — Я не могу больше это слушать! Хватит! — Катя, покинув кухню, зашла в свою комнату. Она тут же стала скорее переодеваться и отправляться в школу. Нельзя здесь больше находиться. Нельзя. — Ты что делаешь? — уже чуть потише поинтересовалась мать. — В школу собираюсь! — Ты в школу больше не пойдёшь! Всё! Хватит! — Катя остановилась, поворачиваясь лицом к матери. Она не верила её словам. — Что? — Что слышала! Можешь переодеться, но в школу ты больше ни ногой! Я сегодня же сообщу директору, что ты переводишься на домашнее обучение! — Что? Почему? Я же у Юли была! — Я не хочу это слышать, Катя! Не хочу! Я больше не могу видеть тебя такой! Это не моя Катя! Не моя дочь!

***

Мурашки покрыли все тело, заставляя невольно вздрогнуть от лёгкого холода. Брюнет стал правой рукой искать по всей кровати одеяло, чтобы наконец укрыться и почувствовать тепло. Но нигде поблизости его не было. Перевернувшись на спину, Рома приоткрыл глаза. Серый потолок встретил утром парня. — Блять… — хриплым голосом произнес брюнет. Голова неимоверно болела, а тело и вовсе двигаться не хотело. В голове возникло желание пропустить школу ещё один день и выспаться. Но в мыслях тут же появилась мать, которой явно бы это всё не понравилось. Но узнает ли она об этом? Когда сонливость чуть спала, Рома смог приподняться и увидеть, что на нём не было даже боксёров. В голову стала лезть вчерашняя ночь с Катей. Рома надеялся, что это сон. Что он действительно пьяным не переспал с ней, но всё говорило об обратном. Он не то, чтобы не хотел с Катей спать. Он не хотел, чтоб их первая ночь прошла именно так. Пятифану хотелось провести её по другому. Почувствовать совсем другие эмоции. Натянув на себя чёрные боксёры, брюнет поплелся в ванную. Холодная вода помогла чуть отрезвить голову и наконец осмотреть себя трезво. Взъерошенная голова с отёкшим лицом, а также синяки под глазами встретили в зеркале парня. “Нахуя я пил? Сука… зачем? Для чего?” — Блять! — твёрдый кулак приземлился прямо в холодную стену, заставляя почувствовать боль в области правой ладони. Роме понравилась эта боль. Трель звонка заставила снова вздрогнуть и перевести взгляд болотных глаз на источник шума. Рома, подойдя к телефону, заговорил: — Алло? — слегка охрипший голос донёсся из уст парня. Чёрные боксёры совсем не согревали его в доме, но сейчас больше всего брюнета интересовало, кто же всё-таки ему решил позвонить в такую рань. — Рома? Это ты? — Да, мам… Я… — У тебя так голос охрип! — Рома чувствовал, как женщина переживала по ту сторону трубки. Его злило это. Ему не нравилось, когда мать переживала по пустякам. Хотелось, чтоб она никогда не волновалась о нём, а была просто счастлива. — Всё нормально, мам. Просто я только проснулся и всё. — Точно? Или ты может заболел? Температуру мерил? — Мам… — Прости… — по ту сторону трубки послышался вздох. — Я просто очень соскучилась по тебе и… по дому… очень скучаю… — Я тоже мам… — Алло? Кто это? — послышался по ту сторону трубки звонкий девичий голос. — Катя. — Катя? Ты зачем мне перед школой звонишь? Случилось что-то? — Юля словно чувствовала сейчас эмоции подруги. Будто ощущала, что с ней утром произошло. Кате от этого чуть легче стало. — Случилось… я короче в школу сегодня не приду… — Катя не знала, как всё рассказать. В голове до сих пор слышались слова матери. До сих пор Катя чувствовала, что мать могла в любой момент услышать её разговор. Узнать с кем она разговаривает. — Что? Почему? Что случилось? Ты заболела? Или Пятифан бросил? — по голосу Юли Катя заметила волнение. Она действительно переживала за неё. Кажется, что только сейчас Катя стала замечать действия Дроздовой к ней. Как она относится к их дружбе. — Меня никто не бросил, но… короче… мама переводит меня на домашнее обучение и я… — Что?! — Юля не дала договорить девушке. Лишь только от услышанного захотелось рвануть прямо сейчас к Кате и пропустить школу вместе с ней. — На домашнее обучение?! В смысле? Почему? Что ты сделала? Что случилось? — Я переночевала у Ромы и… мать разозлилась очень сильно… короче… — Катя затихла. Слова дальше не произносились. Не могла. Настроения и так не было, а теперь приходится пересказывать это утро. Наверное, это самое ужасное утро в жизни девушки. Но все же успокоившись, Катя продолжила: — Мне срочно нужно, чтобы ты меня прикрыла перед матерью! Только Роме не говори про меня ничего и про то, что сегодня утром произошло! — Что? Ладно. Только скажи, что сделать! Быстро собравшись, брюнет поплелся в школу. Бяша сегодня должен был идти вместе с Юлей. Так что Пятифан остался один вместе с сигаретами в кожанке. Только сигареты могли помочь не утонуть в своих же мыслях. С каждым днём они всё больше и больше пожирали брюнета. Особенно мысли про Петрова. “Почему я каждый день думаю о нём? Почему я каждый раз вспоминаю тот вечер в лесу? Как мне забыть про это?” — Сука! — Небольшая горсть снега взлетела на пару секунд в воздух от ботинка парня. Его тело наполняла злость, что легко можно было понять по его выражению лица и походке. Петров окончательно заебал. “Зачем они вообще переехали сюда? Портить жизнь мне? Только стало всё налаживаться…” Ещё одна сигарета коснулась обветренных губ. Одна сигарета не могла больше успокоить. Теперь приходилось курить по две за раз. И всё из-за Петрова. Зайдя в класс, Пятифан не обнаружил обладательницу змеиных глаз. Лишь только её соседка Юля восседала на своём месте и что-то писала в тонкую тетрадь. Бяша же, вальяжно разложившись на стуле, поглядывал на девушку. Поздоровавшись друг с другом, брюнет уселся на своё место. Какое-либо настроение теперь полностью улетучилось. Хотелось просто прямо сейчас встать и свалить с этого урока. Вот только прозвеневший звонок обломал все планы брюнета. Придётся сидеть до конца. В туалет просто так с рюкзаком явно не пустят. Весь урок Рома старался не уснуть. Хоть в классе было не очень тепло, но монотонная речь учителя и снег за окном сильно действовали на мозг. Так и хотелось просто провалиться в сон и проснуться где-нибудь дома и в тепле. — Ромыч, всё в порядке? — брюнет почувствовал, как кто-то локтем пихнул его. Открыв глаза, Рома заметил справа Бяшу, который пристально наблюдал за другом. — Ты чуть не уснул, нах? — Я просто прикрыл глаза… — слегка хриплый голосом ответил парень. Проморгавшись, Рома уставился болотными глазами на доску, где учитель что-то писал. Желание запоминать тему сегодняшнего урока и вообще что-то не было. После звонка Рома остановил на коридоре Дроздову. — Ты не знаешь, где Катя? — Юля, посмотрев куда-то в сторону, ответила: — Сама не знаю. Может, заболела, не знаю. Вообщем, мне идти надо, — по голосу Юли и выражению лица Рома понял, что продолжать этот разговор она явно не хотела. Кивнув, Рома поплелся вперёд по коридору. Захотелось курить. Сильно курить. — Пятифан, постой-ка, — послышался сзади знакомый женский голос. — Мне нужно с тобой поговорить. Повернувшись, Рома увидел женщину на каблуках в пиджаке и очках. Это была Лилия Павловна. Больше всего брюнет не хотел видеть её. Даже согласился бы на встречу с Петровым, лишь бы не видеть её. — Зачем? Мне идти срочно надо. — Как зачем? Тебя учитель позвал на разговор, Пятифан! Не наглей! Пошли! — Женщина, повернувшись к нему спиной, направилась в сторону кабинета. Желание сбежать прямо сейчас возникло в голове брюнета, но Рома прекрасно понимал, что ничем хорошим это не обернётся. Оставалось только молча идти вслед за женщиной и надеяться, что этот разговор будет не про Катю. Зайдя в лаборантскую, Лилия Павловна прикрыла дверь для лишних ушей. Усевшись за свой стол, она глазами показала ему присесть перед ней. Рома покорно присел, дожидаясь начала разговора. Но Лилия Павловна молчала. Она стала рыскать что-то у себя в полке, не обращая никакого внимания на парня. Рома старался держаться изо всех. Парень понимал, что теперь спокойно покурить он не сможет. Из-за неё. Теперь придётся только ждать следующего урока или вообще сбежать из школы. — Зачем вы пригласили меня сюда? — Рома первый прервал гробовую тишину, которая иногда прерывалась вздохами женщины и шуршанием бумаг. — Поговорить об твоей успеваемости, — шуршание бумаг прекратилось, когда женщина положила на стол небольшую папку. — Ты сейчас понимаешь, что находишься ниже всех по оценкам среди всех своих сверстников? Пятифан, опустив взгляд, сжал кулаки. “Бабурин обогнал меня по оценкам? Она пиздит… точно пиздит…” — А как же Бабурин? — с вызовом произнёс парень. — Бабурина я в счёт не беру. Его оценки чрезвычайно низкие и совсем скоро другие учителя начнут поднимать вопрос об его исключении. Но тебе сейчас явно стоит не об этом думать. Ты понимаешь? — К чему вы это всё клоните? Не по своей доброте вы захотели помочь мне поднять оценки, так? — брови женщины поднялись. Рома сумел раскусить её. — Что вы хотите? — Я хочу только одного, Пятифан… — вздохнув, ответила женщина, поправляя очки. — Не лезь к моей дочери и прекрати ей портить жизнь. Ты скоро скатишься до уровня Бабурина, а то и ниже. Не порть жизнь остальным — Не переживайте за счёт меня! Лилия Павловна, я вашу дочь бросать не хочу! И не буду! Вы уж извините меня… — с напускной грустью произнёс брюнет, вставая с места. Этот разговор совсем надоел Пятифану. Это стало последней каплей для Смирновой. — Да что ты себе позволяешь?! А ну сел обратно! — небольшие брызги слюней вылетели изо рта женщины, заставляя в голове парня усмехнуться. — А я не хочу! Мне, может, постоять хочется! — Рому забавляла вся эта ситуация. Даже про сигареты парень успел забыть. А этот разговор вместе с выражением лица Лилии Павловны поднял настроение. — Ты хочешь, чтобы я подняла вопрос об твоём исключении на педсовете? Я в прошлый раз не шутила, Пятифан! И в этот тоже! Рома всё же вернулся обратно на своё место. Больше всего не хотелось видеть разочарование и боль в глазах матери. Не хотелось видеть, как она плачет из-за него. И не хотелось видеть, как ты сам становишься копией своего отца. Неосознанно. — Я не желаю больше видеть тебя рядом со своей дочерью на своих и не только уроках! А также на перемене! Ты понял меня? Пятифан молча кивнул.

***

— Оля! Иди дверь открой! Я занята! — с этими криками девушка встретила своё утро. Оля в этот раз проснулась довольно поздно. И ей стало резко стыдно. — Что? Я столько поспала? Нет… — прошептала разочарованно девушка. На часах показывало 11:34. Оля обычно просыпалась на час или два раньше. Она любила в это время сидеть смотреть телевизор, а особенно на нём смотреть любимые передачи. Но сегодня её организм решил сыграть с ней плохую шутку. Встав с постели, Оля помчалась вниз по лестнице. Нельзя, чтобы мать снова взъелась на неё. Она и так натворила дел. Открыв дверь, глаза округлились. — Что ты здесь делаешь? — Оля не верила своим глазам. Заснеженный и весь покрасневший от холода Вова встретил её. Красный нос с веснушками придавали Вове ещё больше нелепого вида. Торчащие из под шапки волосы слиплись к коже, что позабавило Олю. — Я… я пришёл к тебе в гости… можно? — улыбка с лица парня пропала сразу. На смену ей пришло сильное стеснение. Казалось, что одно неверное слово и он сбежит. — Оля! Кто там? — крик матери послышался вновь, когда девушка хотела ответить. Повернув голову в сторону кухни, Оля заметила суетливую мать, которая совсем не смотрела на дверь. — Слушай, обойди дом и найди верхние окна, а потом я смогу тебя впустить, — Оля старалась говорить тихо. Не хотелось, чтобы мать и отец о чём-то догадались. — Что? — на лице у Вовы появилось смятение. — Зачем? Почему я не могу просто зайти к тебе? Тебе стыдно показывать меня родителям? — Что? Нет! Просто… — Оля! Я не слышу ответа! Ты открыла дверь? Или мне самой щас пойти проверить? — Чёрт! Просто послушай меня… пожалуйста… — Хорошо. — Спасибо. Я буду выглядывать в окно, хорошо? Ты меня должен увидеть, — Вова в ответ кивнул, покидая девушку. — Кто там был? — поинтересовалась Карина, когда заметила боковым зрением присутствие дочери на кухне. — Не знаю… местный наверное кто-то… — Странно… обычно к нам так никто не стучится. Дверь никому тогда не открывай, если будешь одна дома, поняла? — Да. Я пойду, хорошо? — Иди, — ответила женщина, переводя свой взгляд на нарезанные овощи. Сегодня семейство Петровых ожидает овощной суп. Быстро почистив зубы, Оля помчалась на второй этаж. “Хоть бы он не ушел…” Не ушёл. Невысокую фигуру среди голых деревьев девушка смогла заметить. На лице тут же появилась улыбка. Открыв окно, Оля почувствовала в пижаме весь холод на улице. Поёжившись, девушка взяла небольшую горсть снега на трубе возле окна и швырнула его прямо в шапку парня. Оглядевшись, Вова не сразу понял, что произошло. Лишь только сняв шапку, парень заметил мокрый след от снега. Оливковые глаза заметили белокурую девушку на втором этаже, которая махала ему в одной пижаме. “Ей не холодно?” — Залезь по этой трубе до моего окна! Ты сможешь! — Оля старалась говорить максимально тихо, но и так, чтобы Вова смог услышать. Парень, взглянув на длинную трубу, которая вела наверх, приблизился к ней. С каждой секундой на улице находиться было невозможно. Слишком холодно. Особенно, когда снег попадает под куртку и обжигает кожу. “Я точно смогу залезть? Что-то мне не верится…” — Ты куда? — крепкие ладони бурята обхватили талию девушки, не позволяя ей отойти от него куда-либо. Юля, положив ему руки на плечи, ответила: — Мне надо поговорить с одним человеком… — С кем? — карие глаза напротив пронзительно глядели на девушку. Они осматривали каждую деталь лица, замечая все больше и больше новых деталей. Бяше всегда нравилось осматривать лицо Юли. — Игорь! Мне надо срочно поговорить с Лилией Павловной! — Юле всё-таки удалось вырваться, как только у бурята ослабла хватка. Девушка быстро покинула парня, оставляя его одного на коридоре. Бяша, осмотревшись, не заметил никого из знакомых и поплелся к кабинету. — Что случилось, Дроздова? — поинтересовалась Лилия Павловна, когда краем глаза заметила ученицу. Женщина сидела за своим столом и что-то писала синей ручкой. Юля, спрятав руки сзади, заговорила: — Я хотела вам сказать, что Катя ночевала у меня дома и… зря вы так на неё злитесь. Зелёные глаза женщины взглянули на ученицу из под квадратных очков. — Правда, Лилия Павловна! Можете даже у моей мамы спросить! Катя ночевала у меня! Женщина, встав со своего места, подошла к небольшому столику, где бережно стоял стакан с водой. Выпив полностью его, она наконец ответила: — Дроздова, это всё, что ты хотела мне сообщить? — ученица кивнула в ответ. — Тогда можешь идти. С Катей я сама разберусь и можешь не переживать. — Но… — У меня сейчас нет времени на выяснения всего этого! Мне нужно успеть заполнить журнал! Юля не стала продолжать что-либо говорить и лишь молча покинула кабинет. — Бяша! — бурят услышал позади себя чей-то знакомый мужской голос. Повернувшись, он заметил Никиту, Илью и Семёна, которые направлялись прямиком к нему. — Дарова, пацаны! — пожав всем руки, они отошли в сторону. Бяша сразу же заприметил на них серьёзные лица. Сейчас в этой компании не хватало только одного. — Ты не знаешь, где Пятифан? — первым заговорил лысый парень, который был с бурятом почти одного роста. Лишь одного сантиметра не хватало ему. — Нет, а чё такое, на? Случилось чё-то? — Всё утро странно себя вёл, — ответил Никита. — Ни с кем не здоровался, а по лицу видно, что с настроением что-то. — Может, пиздец случился какой-то? Бяша не знал, как ответить на вопрос Ильи. В голову не приходил ни один нормальный ответ. Но всё же Бяша был рад, что не он один заметил странное поведение друга. — Хуй знает, пацаны. Лучше у Ромыча сегодня спросим, нах. — А он придёт на другие уроки? — теперь уже и Бабурин подал голос. — Может, со своей тёлкой расстался? — Завтра спросим, нах! Прозвеневший звонок заставил группу из четырёх человек разлучиться. Бяша вместе с Бабуриным направился к кабинету, а Илья с Никитой в спортивный зал. Вова рухнул прямо на Олю, как только добрался до окна. Весь вспотевший и мокрый парень попытался встать, но сил у него совсем не было. Оля же смеялась с него и пыталась кое-как вылезти. — Я забыла про родителей! — только сейчас Оля сумела вспомнить про них. Девушка, быстро привстав, направилась к двери. Прислушавшись, Оля не заметила никаких шагов к ним в сторону. Мать скорее всего всё также варила суп. — Ты в порядке? — шёпотом поинтересовалась блондинка. — Куртку скорее снимай с обувью, а то родители убьют меня! Вова покорно кивнул и принялся раздеваться. Чёрный свитер вместе со штанами и мокрыми носками встретили Олю. Петрову забавлял этот неряшливый вид парня и в голове так и хотелось заржать на весь дом, но она держалась изо всех сил. Оля аккуратно положила куртку парня на батарею, а сапоги под неё. Присев, Оля заговорила: — Ты пришёл просто проведать меня? — Да. Долго тебя не видел и… решил прийти… — Вова присел рядом, рассматривая комнату девушки. Оливковые глаза натыкались на разные плакаты, но в основном они все были с какими-то мультяшными персонажами. И казалось, что Оля их повесила очень давно. — Как Антон? Он в порядке? — Вроде как… надеюсь, что Тошу совсем скоро выпишут и он сможет снова пойти в школу… — парень заметил, как улыбка с бледного лица девушки исчезла. Вова, виновато опустив голову, взглянул на свои ладони. “Зачем я сейчас про это спросил? Не мог ли я подождать потом?” — Слушай, а может давай в карты поиграем? — но грусть на лице Петровой держалась недолго. Она не могла долгое время зацикливаться на чём-то одном. Хотелось весело провести время с единственным другом. — Давай, я не против, — ответил Вова, нацепив на себя кое-как улыбку. Всё-таки чувство вины до сих пор таилось внутри. Оля же принялась искать по комоду колоду карт, но от них и след простыл. Словно они никогда в этом доме не находились. — Они, наверное, у Антона… — сама себе под нос проговорила девушка. — Я схожу к нему в комнату и быстро вернусь, хорошо? — А можно с тобой? — Ладно, пошли! — Оля схватила за руку парня, параллельно открывая дверь. Прислушавшись, девушка повела Матюхина в сторону нужной комнаты. Идти было совсем недолго. Зайдя туда, Вова затаил дыхание. В его голове предстал образ белокурого парня с красивой улыбкой и очками. А его зелёные глаза смотрели прямо на него и так светились. — Ты чего застыл? Родители могут увидеть! — Оля быстро завела его в комнату, прикрывая дверь. — Прости… Оливковые глаза стали тут же с интересом осматривать всю комнату. Небольшая кровать Антона, которая находилась напротив двери цепляла больше всего. Но стоило только повернуть направо голову, как открылась совсем другая сторона комнаты. Больше не серая, а теперь вся цветная. Небольшой стол вместе со стулом находились возле окна, позволяя свободно взглянуть туда, когда захочется. Особенно, когда за окном шёл ливень или сильный снегопад. Вова часто любил у себя дома за этим наблюдать. Но у Антона этот вид был явно лучше. Окно выходило прямо на лес. Темная тайга встречала тебя каждое утро, позволяя тебе взглянуть на всю её красоту. Оливковые глаза не могли оторваться от неё. Так и хотелось вечно смотреть туда. Рассматривать каждую ветку дерева, на которой бережно хранился снег. Хотелось узнать, что же там за деревья в лесу. Что они прячут от обычных человеческих глаз? “Возникали ли у Антона такие чувства? Хотелось бы узнать…” Опустив взгляд, Вова наткнулся на небольшую стопку рисунков на столе. “Антон любит рисовать?” — Да где же эти карты? — всё не унималась Оля. Девушка пыталась отыскать в старом шкафу брата чёртову колоду, но всё безуспешно. Осталась только небольшая коробка со старыми игрушками возле шкафа. Родители так и не стали их продавать на рынке. Хоть и сильно хотели. Вова аккуратно дотронулся двумя пальцами до верхнего рисунка. На щеках появился лёгкий румянец. А в мыслях появился Антон, который внимательно сидел за столом и рисовал. Вечером. С красивым профилем лица и лёгкой улыбкой на лице. А его изумрудные глаза блестели всё ярче с каждой секундой. На первом рисунке была изображена рыжая лиса, которая затаилась за деревьями. Её зелёные глаза наблюдали за кем-то. Вове понравился этот рисунок. Но следующий заставил что-то заколоть внутри. На рисунке был изображён главный хулиган школы. Его болотные глаза смотрели на Вову. А его острые черты лица отдалённо напоминали свирепого волка. “Почему он его нарисовал? Почему? А он меня рисовал? Рисовал?” Вова стал быстро раскладывать по столу рисунки, пытаясь найти себя хоть где-нибудь. Но с каждым рисунком эта надежда погасала всё больше и больше. Оливковые глаза натыкались на рисунки черноволосой девушки с небесными глазами. Натыкались снова на Пятифана. “Пятифан… Пятифан, Пятифан, Пятифан! Как же он бесит! Он же ненормальный! Он псих! Почему Антон его рисует? Почему?” — Я нашла! — Оля, приблизившись к Вове, посмотрела на стол. — Решил посмотреть на рисунки Антона? — Д-да… он очень красиво рисует… — с лёгкой улыбкой произнёс парень.

***

“Правильно ли я всё делаю? Стоит ли вообще идти туда?” Холод пробирался сквозь кожанку и олимпийку, которую брюнет нацепил на себя. Горьковатый привкус во рту заставил слегка скорчить лицо, но Рома привык. Настолько привык, что теперь ему это даже нравилось. Длинная затяжка, едкий дым и чувство лёгкости во всём теле. Никотин пробирался по всему телу, заставляя получить лёгкий мандраж. Так и хотелось скурить за раз всю пачку. Но денег покупать каждый день новую пачку у Пятифана не было. Совсем не было. Рома старался особо не тратить деньги, ведь матери после приезда придётся нелегко. А особенно снова привыкнуть к работе и начать заново окунаться в каждодневную рутину. Бросив сигарету на снег, Рома вошёл в здание. Болотные глаза наткнулись на пару человек, которые сидели и дожидались кого-то. — Здравствуйте, к кому-то пришли или анализы сдать нужно? — заговорила молодая девушка с кучерявыми волосами. — Здрасьте, я к… Петрову Антону… — Он в 707 палате, всего доброго, — мило улыбнувшись, ответила девушка, записывая что-то в тетрадь. Рома совсем не обратил внимания на её улыбку. Сейчас было совсем не до этого. Каждый шаг давался очень тяжело. Рома понимал, что уже совсем скоро придётся столкнуться взглядом с ним. “Зачем я всё это делаю? Смогу ли я избавиться от этих ебучих мыслей, если поговорю с ним?” Резкое желание покурить заставило запустить правую руку в карман. Рома аккуратно большим пальцем проводил по пачке сигарет. “Скоро смогу покурить…” Он остановился. Дверь в палату 707 находилась прямо перед. Меньше одного шага. По ту сторону двери находился он. Антон Петров. Парень, которого избил Рома Пятифан. Который почти убил его. Обветренные пальцы коснулись холодной ручки. “Нужно всего лишь зайти и поговорить с ним… Но о чём? О чём я буду с ним разговаривать? Будет ли он вообще рад меня видеть? Явно нет. А если он не захочет разговаривать со мной? Просто уйти?” Рома, коснувшись лбом холодной двери, прикрыл глаза. В темноте он увидел глаза очкарика. Зелёные. Почти такие же, как у него. — Молодой человек, вы в 707 палату пришли? — послышался сзади чей-то голос. Болотные глаза наткнулись на худощавую медсестру с подносом еды. Её выпуклые карие глаза осматривали брюнета. — Нет… я просто… голова заболела… — Рома, отойдя в сторону, пропустил во внутрь женщину. Брюнет, немного постояв, направился на улицу.