Утонуть в твоих болотных глазах

— И знаешь, чё он мне ответил, на? — Карие глаза с улыбкой до ушей смотрели на задыхающуюся от смеха девушку. — Что? — Юля успела произнести только одно слово, после чего вновь засмеялась. Даже зима на улице не помешала смеяться во весь рот. А холод и вовсе пропал. Девушка перестала совсем его чувствовать, заливаясь ещё больше слезами. Казалось, что именно сейчас её организму действительно тепло. Они болтали больше полутора часа. Бяша любил перескакивать с темы на тему, а Юля старалась его поддерживать. Оба сидели на старых качелях, которые от снега совсем не раскачивались. Бяша и не замечал, как время стало идти быстрее. Парень болтал и болтал. О чём угодно, лишь бы рядом была только она. Юля Дроздова. — Слушай… — резкая смена тона в голосе насторожила бурята. Карие глаза впились в девушку. А обветренные пальцы стали поглаживать зажигалку в кармане. Так и хотелось закурить. Он не курил уже больше двух часов. — Я хотела у тебя спросить кое-что… — Что именно? — бурят невольно стал кусать губы, совсем не обращая внимания на холодный ветер, который мелкими когтями впивался в кожу лица. — Ты помнишь, что за праздник будет в эту субботу? — теперь их глаза столкнулись друг с другом. Юля старалась послать ему ответ взглядом. Только сейчас бурят понял, что глаза Юли самые красивые в мире, несмотря на то, что карие глаза у многих. Но именно у неё бурят заметил кое-что особенное. Объяснить он не сможет. Да и не надо. Только он хочет замечать в них эту особенность. Только он. — В эту субботу? — Да! Ты не помнишь? — с лёгкой ноткой обиды спросила девушка. Скрестив руки, она слегка правой ногой раскачивала качели, ожидая ответа. — Не помню… — лицо Бяши в миг превратилось в очень грустное, а сам парень показушно стал опускать губы вниз. — Правда? — теперь уже и Юля заразилась таким же настроением. Она вмиг потускнела, опуская взгляд на белый снег с грязью. Бяша улыбнулся внутри от этой реакции. — Конечно помню, на! Твой день рождения, малая! — Дурак! — Юля повисла у него на шее. Они сами и не заметили, как оставили качели в покое. — Больше так не шути! — Я подумаю… — Ты меня услышал! Всё! И вообще… ты мне подарок приготовил какой-нибудь? — Конечно, на! Я тебе такой подарок забабахаю, что упадешь! Юля в ответ посмеялась, прикрываясь ладонью. Но счастье длилось недолго. Девушка вновь померкла и обратно села на качели, опуская голову. — Слушай… я хочу устроить в субботу вечеринку в честь дня рождения в своём доме… но стоит ли вообще делать это? — Вечеринку? А родители? Они же… — Они уедут к бабушке, а я скажу, что мне плохо… Но дело даже не в этом! — А в чём? — Я никогда не устраивала ничего такого у себя дома… стоит ли вообще это всё делать? — Обветренная ладонь накрыла ладонь девушки, передавая часть тепла ей. Карие глаза девушки взглянули на парня. Их взгляды снова столкнулись, заставляя в теле обоих зажечь искру. — Юль, конечно стоит! Это твой день рождения! Твой, на!

***

Не успев разлепить глаза, Катя почувствовала чужие ладони на своих плечах. Девушка, вздрогнув, распахнула глаза и уставилась на того, кто посмел нарушить столь драгоценный сон. Катя по накрашенным темно-красной помадой губам сразу поняла, что мать уже собралась на работу. — Что случилось? — сонным голосом поинтересовалась девушка. Голова словно набухла, а глаза то и дело хотелось закрыть и просто снова погрузиться в сладких сон. — Собирайся в школу. Я за тебя отчитываться перед директором не буду! — ответила мать, покидая комнату. Катя была сильно удивлена услышанным. Она не могла поверить это. “Собираться в школу? Что? Неужели…” В голове тут же возникла мысль при первой же возможности обнять Юлю. Катя верила, что это именно она смогла повлиять на мать. Но счастье длилось недолго. — Но с Пятифаном видеться и общаться Я тебе запрещаю! Если только увижу, как ты с ним разговариваешь – сразу на домашнее обучение перевожу безоговорочно! Ты услышала? Девушка молча кивнула в знак согласия, надеясь, что мать скоро покинет дом. Но время шло слишком медленно. Катя, встав с кровати, направилась в ванну собираться в школу. Она должна выглядеть на все сто. Она уже давно не видела Рому. Белокурая девушка быстрым шагом направлялась к 707 палате, держа в руках небольшой зелёный пакет. Сзади неё шла уставшая мать, которая больше всего хотела прилечь где-нибудь и поспать. Оля влетела в палату, совсем не думая о том, что старший брат вполне себе мог спокойно спать. Зелёные глаза девушки тут же засияли, когда в поле зрения попала такая же белая макушка. Карина же наблюдала за счастливой Олей, которая обнимала брата в стороне, стараясь не мешать им. “Давно я не видела Олю такой счастливой…” — промелькнуло в мыслях. Женщина взглянула в окно, где мелкие снежинки стремительно опускались на землю. — Тош, когда выпишут тебя? — краем уха уловила вопрос Карина. Женщина перевела свой взгляд на детей. — Медсестра сказала, что в эту среду уже смогу в школу пойти, — с лёгкой улыбкой произнёс Антон. Оля чувствовала его холодные ладони на своих. Даже с улицы ладони девушки были теплее парня. Оля решила не придавать этому значения, а просто хорошо провести время с братом. Изящная походка, красная помада, накрашенные ресницы, прямая спина — всё это имела при себе Смирнова Катя. Белая блузка с черной юбкой дополняли весь этот образ. Катя ловила на себе каждый взгляд. Она чувствовала, что все смотрели на неё. Абсолютно все. Мать даже и не подозревала об красных губах дочери, которые Катя накрасила прям перед выходом. Рома обязан сегодня не сводить с неё глаз. Иначе Катя заставит его это сделать другим образом. — Катя! — войдя в класс на девушку тут же налетели. Смирнова узнала Юлю и обняла её в ответ. — Тебя мама пустила в школу? Карие глаза Юли Дроздовой горели при виде подруги, словно совсем скоро сама Катя сможет от них ненароком загореться. Но режущий звон звонка заставил девушек сесть за свои места. Краем глаза Катя взглянула на место Пятифана, но там парня не оказалось. “Он опоздает…” — первое, что пришло в голову. Катя, разложив свои вещи, принялась ждать его. Но с каждой минутой надежда умирала всё быстрее и быстрее. Спустя двадцать минут урока Кате хотелось разгромить весь этот класс. Взять и сломать каждую парту. Самостоятельно, без чьей-то помощи. А после сломать каждый стул и выкинуть всё это в окно. — Ты в порядке? — женский шёпот вывел девушку из транса. Катя, взглянув на Юлю, ответила: — Да… голова побаливает… Отпросившись в туалет, русоволосый парень с веснушками направился на первый этаж. Сегодня хорошее настроение покинуло Вову. Больше всего хотелось провести время с Олей или встретить Антона. О втором Вова, конечно, мог забыть. Встретить Антона в школе было немыслимо. Зайдя в старый туалет, парень подошёл к слегка треснувшему зеркалу. Помимо мелких трещин на зеркале виднелись следы от пятен. Вздохнув, Вова всё-таки взглянул на себя. Оливковые глаза наткнулись на невысокого и слегка лохматого парня, который всем своим видом показывал, что очень хочет спать. Огромные мешки под глазами никогда не нравились Вове. Он всегда пытался ложиться спать раньше, лишь бы они не появлялись на его лице. Но это было бесполезно. Долго смотреть на себя Вова не смог. Услышав мужские голоса, которые с каждой секундой становились всё громче и громче, Вова Матюхин спрятался в третьей кабинке туалета. Дверь со скрипом отворилась, впуская в туалет нескольких человек. “Нет… нет-нет-нет, только не это! Ну почему сейчас! Почему именно сейчас?” Кое-как встав на ободок, Вова затаил дыхание. — Курить будете, пацаны? — послышался знакомый мерзкий голос. Это говорил Семён Бабурин. Его голос Вова ни с кем не спутает. — Давай, меня батька уже за сигареты отпиздил, — послышался второй, чуть менее низкий голос. Его узнать Вова уже не смог. В ответ же на слова парня послышались хохотания. — Ну ты даёшь, бля! Меня так никто отпиздить не может! — Снова голос Бабурина. “Умри. Ненавижу тебя. Умири” Ноги затряслись, а обувь так и норовила соскользнуть. Облокотившись ладонью об стену, ободок слегка заскрипел. Заставляя остальных притихнуть на пару секунд. "Нет-нет-нет!" Но затем вновь продолжились бессмысленные разговоры, которые Вова слушать абсолютно не хотел. — Вы, кстати, в курсе про тусу в субботу? — эти слова заставили Вову напрячь слух. — Про какую тусу, бля? — раздался голос Бабурина. Помимо них двоих, Вова точно знал, что есть кто-то третий, который в основном молчал и лишь иногда мог посмеяться за компанию. — Будаев тебе не рассказывал? Дым от сигарет стал медленно просачиваться к Вове, заставляя того задерживать дыхание. “Уйдите отсюда! Уйдите!” — Он нихуя мне про это не рассказывал! Чё за туса, бля? — У Дроздовой день рождения, — подал голос третий. — Дроздовой? А где будет? — У неё на хате. С каждой секундой дыма становилось всё больше. Вова не мог больше сдерживать, а ноги настолько болели, что казалось, они сейчас отвалятся. — Ахуенно тогда, бля! Будем бухать все выходные! — крик Бабурина, казалось, слышала вся школа. “Не могу…” Резкий кашель заставил подкоситься ноги и упасть с ободка. Вова рухнул прямо перед парнями, раскрывая свое положение. — Чё бля? Кто это? — послышался голос справа. Всё тело затряслось, а горло сильно жгло. Вова попытался встать, но тело настолько дрожало, что хотелось просто заплакать. — А ты чё здесь делаешь, пидр? Резкая боль по левой щеке заставила Вову вновь упасть на пол. Мокрый и грязный пол вызвал чувство рвоты. — Кто это? — Эта давалка пидарская! — ещё один удар переместился на левый бок. — Я… — Головка от хуя! — толстые пальцы схватили русые волосы, вынуждая Вову взглянуть на Бабурина. Его прыщавое лицо с гнилыми зубами были непроизвольно близко, отчего весь запах от Бабурина прекрасно ощущался. — Чё нравится подслушивать? Да, сука? Может те ещё и член дать пососать, а? Ты же любишь это, да? Ширинка штанов расстегнулась, заставляя непроизвольно заметить серые трусы Бабурина. — Нет… хватит! — краем глаза Вова заметил, как другие два парня стояли с улыбкой. Наблюдали за всем этим. Им нравилось. — Куда смотришь, шлюха? — толстая ладошка больно хлопнула по правой щеке. — Соснуть хочешь, да? Давно уже Антошки твоего не было и успел соскучиться, да? Ничего, мы и твоего Антошку успеем натянуть! — Нет… отъебись! — отпихнув двумя ладонями толстую тушу парня, Вова попытался быстро добраться до двери, но кто-то сзади схватил вновь его за волосы. Твёрдый пол снова встретил Вову. Неожиданный скрип двери, заставил на время всему этому прекратиться. — Что здесь происходит? — послышался низкий и давно знакомый мужской голос. Вова узнал его. “Только не это… только не он…” — Р-рома? — забавно было видеть изменение в лице Бабурина при виде главы банды. — Ты чё здесь творишь, свинья? Отпусти его! — приказным тоном заговорил парень. — Нахуя ты это делаешь? — Я… я думал, ты не в школе и… — твёрдый кулак Пятифана оказался за секунду в области живота парня. Остальное Вова видеть не стал. Ноги быстро покинули туалет, не желая больше туда возвращаться.

***

— Нам нельзя больше видеться, Ром. — Что? Почему? Двое десятиклассников стояли слишком близко друг другу в женском туалете, где их никто не должен найти. Лишь только небольшая моль на лампочке летала, стараясь получить как можно больше тепла от неё, но в ответ лишь только ударялась об стекло. — Мать сказала, что если увидит нас двоих – я лишусь всего и меня переведут на домашнее обучение, — Катя говорила серьезно. Ещё никогда Роме не приходилось слышать такой голос девушки. — Блять, и что делать? — Не знаю… и вообще, почему ты не пришёл на первый урок? Где ты был? — поинтересовалась девушка, скрестив руки на груди. Её красная помада успела слегка стереться, но Рома войдя в кабинет уже заприметил помаду девушки. Она сразу бросалась в глаза. — Я решил поспать подольше и всё, — спокойным голосом ответил парень. — Так мы теперь будем видеться только в туалете? И будем стороной обходить мамку твою? — Да, а что ещё делать? Ты думаешь, мне самой всё это нравится? — Нет, но лучше забить хуй на неё. Я буду приходить к тебе вечером и всё, — с улыбкой ответил парень. Кажется, сейчас его забавляла реакция девушки. — Ты серьезно? А обо мне ты подумал? Как я буду учиться или с остальными общаться? — А зачем тебе остальные? Я заменю тебе всех. В ответ Смирнова на долю секунды закатила глаза. И Этого хватило, чтобы Рома незаметно сократил расстояние между ними и впился в чужие губы.

***

После уроков Полина планировала быстро дойти до дома и поскорее залезть в теплую кровать. Желания оставаться хотя бы на пару минут дольше в этой школе абсолютно не было. Весь день Морозова мечтала скорее услышать последний звонок. Без Антона совсем скучно было находиться тут. Не было никакого желания приходить сюда. Сидеть несколько часов и вновь возвращаться домой. И так каждый день. — Полина! Постой пожалуйста! — услышав своё имя, девушка на секунду остановилась возле выхода из школы. Повернувшись, она заметила учителя по скрипке, который быстрым шагом направлялся к ней. “Что ему надо от меня?” — Что-то случилось, Вадим Николаевич? — Полина держалась изо всех сил. Ей сейчас меньше всего хотелось болтать с этим учителем перед глазами всех. — Да, пошли выйдем на улицу, Полин. Не стоит преграждать путь людям, правильно? — чуть отдышавшись ответил мужчина. Полина лишь молча развернулась и поплелась к двери. Мороз в ту же секунду коснулся бледного лица девушки, заставляя ещё больше спрятаться под шарфик. Полина слышала сзади шаги учителя, но начинать разговор он так и не планировал. Это насторожило. “Почему он молчит? Что вообще происходит? Что ему от меня надо? Когда он уже от меня отстанет?” Хотелось убежать. Подальше. От него. — Полин, я бы хотел начать наше знакомство с чистого листа, — послышался где-то слева голос учителя. — Что? — удивление на лице Морозова пыталась не показывать. Но уже после этой фразы тело забило тревогу. Сильную тревогу. — Я знаю, что это звучит странно и ты уже совсем потеряла ко мне какое-либо доверие. Но… Полин, — шаги прекратились, из-за чего девушке пришлось остановиться. — Я хочу загладить свои ошибки, за которые мне очень стыдно. Я действительно не хотел нарушать границы дозволенного и хочу действительно заставить тебя изменить своё мнение обо мне, Полин. — Я не держу на вас зла и я… — Полин, я же чувствую, что тебе не нравится находиться со мной в компании… — Полина не смотрела на учителя, но ясно чувствовала чужой взгляд на себе. — Вадим Николаевич, я правда не держу на вас зла и давно отпустила эту ситуацию, — Полина лгала. Она не любила лгать, но всё-таки иногда приходится. — Полин… — Вадим Николаевич, извините, но мне очень срочно нужно идти домой. Мне надо срочно ехать в город за лекарствами для дедушки. — Тебя подвезти? У меня машина рядом со школой, я могу угостить тебя кофе, если хочешь, — после этих слов мужчина заметил смятение на лице девушки. — Полин, дальше учителя и ученицы я никогда не перейду, поверь. — Я… не знаю… — Если тебе неловко, то так и скажи, Полин. Я не буду настаивать. Опустив голову вниз, девушка проронила: — Не хочу затруднять вас и мне самой легче доехать. Вадим Николаевич, огорченно вздохнув, ответил: — Хорошо, Полин. Завтра придёшь на занятия? — Да... — Хорошо, до завтра тогда. — До свидание…

***

Наступает долгожданная для Антона среда. День, когда он наконец пойдет в школу. Чувства были смешанные от всего этого. За все эти дни, что Антон пролежал в больнице, парень несколько раз мечтал о том, чтобы никогда не возвращаться в эту школу. Но теперь он уже поправлял нависшую белую челку, стараясь уложить её удобно и красиво. Переместив свой взгляд с белых волос на лицо, парень заметил небольшую красную линию от пореза Пятифана. Ромы Пятифана… В сердце что-то кольнуло. Заставило вновь вспомнить, как выглядит этот парень. Вспомнить его небрежные черные волосы, которые каждый день по разному были уложены. Вспомнить его ладонь в мелких шрамах. Вспомнить его обветренные пальцы с губами. Вспомнить его волчий взгляд, которым он смотрел на всех. Вспомнить его чуть прокуренный голос, который очень нравился Антону. Вспомнить его “мужскую” походку, которую использовали только местные гопники. Вспомнить небольшой его шрам на шее, который Антон отчётливо помнил до сих пор. Вспомнить его небольшой родинку на левой щеке, которую так и хотелось погладить. Вспомнить его болотные глаза, в которых так и хотелось утонуть. Исчезнуть. Навсегда. — Долго будешь в ванне стоять? Опоздаешь ведь, — голос матери вывел Антона из транса, заставляя вздрогнуть. Проморгавшись, Антон ответил: — Я задумался просто… — выйдя из ванны, Антон поднялся на второй этаж за рюкзаком. Все книги с тетрадями и пеналом были давно сложены. Оставалось только взять рюкзак, надеть куртку, выйти из дома, пройтись по знакомой тропнике, а потом увидеть школу… Собираясь покинуть свою комнату, Антон услышал скрип двери. Повернувшись, он увидел сонную Олю в белой пижаме, которая протирала ладонью левый глаз. — Ты уже уходишь? — с ноткой грусти поинтересовалась девушка. Брат чувствовал всю грусть сестры. Он понимал, что сидеть ежедневно в доме ужасно. Но ничего поделать с этим не мог. Родители не слушали его. — Да… тебе после школы купить чего-нибудь? — на бледном лице парня выскочила лёгкая улыбка. Нельзя сейчас быть слабым перед сестрой. Нужно стать её опорой. Помочь ей. — Не надо… только передай привет Вове Матюхину, хорошо? — Антон кивнул. После этого воцарилась тишина. Они оба стояли и смотрели друг на друга. Оба отвыкли от той рутины, которая была раньше. Оля, не выдержав, обняла за талию брата, вдыхая его аромат. Антон пах свежим маминым порошком и одновременно еловыми шишками. Оле нравился этот запах. Антон же опустил голову на белую макушку сестры, прикрывая глаза. Всё же он готов опоздать на пару минут, лишь бы вот так постоять рядом с Олей. — Привет, мам, как ты? — чуть сонным голосом заговорил парень. Рома стоял полностью собранным к школе. На нём была его любимая олимпийка со штанами, а на ногах черные кроссовки, которые когда-то носил его отец. — Нормально, сынок. Ты чего не звонил так долго? — прокашлявшись, ответила мать. — Дел было много, прости, — стало действительно стыдно. Он не звонил матери несколько дней и в груди что-то заскребло от этого. Захотелось почему-то услышать её голос именно перед школой. Перед встречей с Бяшой, Катей, Семёном и остальными. Именно сейчас. — Как дела у тебя? Скоро выпишут? — Да вот уже планируют в воскресенье. Говорят, что через пару дней я полностью стабилизируюсь и буду как огурчик! От этих слов стало тепло на душе. Улыбка сама непроизвольно появилась на лице. Захотелось вновь увидеть маму. Почувствовать, что она дома. Рядом. Антон, войдя в школу, застыл. Ноги идти дальше не хотели. Просто не могли. А тело заколотилось. Зелёные глаза наблюдали за школьниками, которые с каждой секундой становилось меньше. Каждый старался быстрее прийти в класс. Каждый старался не опоздать. Но Антон стал исключением. Он просто стоял. А ведь всему виной был только один человек. Он стоял к нему спиной, болтая о чём-то с Катей. Антон увидел его коротко стриженный затылок, широкую спину, знакомую черную спортивку. “Он не изменился…” — пронеслось в голове. Стало больно. — “Я не должен опоздать!” Антон, сняв свою куртку, быстро прошёл мимо парочки, опустив голову. Он не хотел видеть его лицо. Он не хотел видеть, как он разговаривает с ней. Как она улыбается ему. — Антон! — не успев зайти в кабинет, как на парня кто-то налетел. В нос тут же ударил приятный запах сладкой еживики. — Я так рада, что ты пришёл! Сядем вместе? — Конечно, — с улыбкой ответил парень, не обращая внимания на остальных. Он точно знал, что большинство смотрели на него. Всё же он успел приличное количество уроков пропустить за это время. Усевшись на своё место, Антон успокоился. “Всё сделано. Осталось теперь только понять новые темы и всё…” Прозвеневший звонок выбил мысли из головы парня. — Ты нормально себя чувствуешь, надеюсь? — поинтересовалась девушка. Антон увидел в голубых глазах волнение. Она действительно переживала за него. — Я себя хорошо очень чувствую… просто не привычно… — Я рядом, — девушка легонько коснулась пальцами ладони парня, заставляя вновь взглянуть на неё. Антон заметил, как иногда её взгляд опускался на его шрам. Он выделялся на фоне бледной кожи. Скрип двери заставил перевести весь свой взгляд на вошедших. В класс вошли сразу несколько человек. Учитель по математике и Смирнова с Пятифаном. От глаз не ускользнула улыбка Смирновой. Но сейчас Антона больше волновало не это. Не успев пройти и два шага, Рома на секунду остановился. Их взгляды встретились. Болотные глаза смотрели на Антона. Антон почувствовал страх. Не за себя, нет. Другой страх. Брюнет, усевшись на своё место, достал из рюкзака синюю ручку. Давно Антон не видел спину хулигана и бурята рядом с ним. Бяша никак не изменился. Всё осталось таким же. Звонок об окончании урока прозвенел довольно быстро. Но Антона весь урок не покидало чувство, что кто-то смотрит на него. Он словно ощущал чей-то взгляд на себе. Захотелось скрыться от этих глаз. Чувство тревоги пронзило тело. А ноги сами поплелись в сторону туалета. — Антон, ты куда? — поинтересовалась Полина, когда заметила торопливый шаг одноклассника. — В туалет. Полина же в ответ ничего не ответила. Да и Антону этот ответ не нужен был. Ему сейчас хотелось спрятаться где-нибудь. Отсидеться всю перемену. “Хватит на меня смотреть! Почему они смотрят? Почему? Что на мне такого?” Идя по коридору, он слышал шёпот школьников. Они все что-то бурно обсуждали. Стоило только взглянуть на одну из толп, как все взгляды были направлены лишь на него. Паника, ужас пробил по всему телу током, неприятно заостряясь в грудной клетке. Антон в ту же секунду рванул вниз по лестнице, не желая кого-либо видеть. В голове все мысли смешались, а перед глазами маячили образы глаз. Все были направлены на него. Каждый глаз смотрел пристально, словно изучая его. “Нет-нет-нет…” Казалось, что голова сейчас взорвётся. Ноги несли Антона неизвестно куда. Его глаза перестали что-либо различать. Перестали видеть обычные предметы перед собой. Постоянно появлялись глаза. Глаза, глаза, глаза и глаза. Только глаза. Ничего больше. — Уйдите… — стены коридора стали заполняться огромными глазами, а ногами стало ещё труднее передвигать. Антон попытался убежать, но не получалось. Глаза догнали его. Они были повсюду. — Уйдите! Нет-нет-нет! Уйдите! С каждой секундой глаз становилось настолько много, что коридор постепенно сужался. Пространства оставалось слишком мало. — Это всё нереально. Этого всего на самом деле нет… да! Точно! Этого нет. Нету. Я просто должен закрыть глаза и всё. — ноги сами спустились на пол. Сил идти совсем не было. Прикрыв лицо ладонями, Петров стал глубоко дышать. Вдох, выдох, вдох, выдох. И снова вдох, выдох. — Петров! — резкая боль в ноге чуть не заставила коснуться лицом грязного пола. Этот голос был слишком знакомым. Он был реальным. Из реального мира. Проморгавшись, Антон не заметил на полу каких-либо глаз, как и на стенах. — Что с тобой? — до ушей снова донёсся этот голос. Повернув голову, Антон увидел его. Он стоял с незажженной сигаретой в руках и зажигалкой. Его болотные глаза снова смотрели на Петрова. “Его глаз не было там… я не видел именно таких глаз…” — промелькнуло в мыслях. — Ты отвечать мне будешь? Или совсем пизданулся головой? — теперь уже голос Пятифана чётко слышался рядом. Рома тут. Рядом с ним. Они в реальном мире. Больше нет этих глаз. Только сейчас краем глаза Антон заметил, что они оба находились в туалете. Пятифан, пихнув несильно ногой, заговорил: — Я с кем разговариваю, Петров? — Я… в порядке, — ответил Антон, вставая на ноги. Оперевшись на стену, блондин поплелся к выходу под взгляд болотных глаз. Пятифан решил не продолжать разговор. Он сейчас явно был не готов ко всему этому. Сейчас хотелось закурить.

***

Горьковатый вкус от сигареты коснулся кончика языка. Поморщившись, Пятифан выдохнул дым. Взгляд блуждал по заснеженным деревьям возле школы, которые укрывали от лишних взоров жилые дома. Роме одновременно нравилось, что школа находилась в окружении деревьев, но и одновременно нет. Не хотелось бы вечером пропасть бесследно в лесу. Вряд-ли кто-то сможет найти в этом лесу тело подростка под слоями снега. Короткая затяжка, а за ней следует выдох, и вот уже всё вокруг наполнено едким дымом. Снова затяжка и выдох. “Зачем я вообще решил пойти именно в этот туалет? Лучше бы не видел его. Лучше бы вообще он здесь никогда и не появлялся…” Скрип двери заставил Пятифана быстро спрятать сиграту за спиной. Но тревога быстро ушла, когда парень разглядел бурята с чёлкой. — А чё ты без меня куришь, Ромыч? А? Решил обделить меня сиграткой, нах? — Рома сразу понял шутливый тон парня. — Я думал, что ты с Юлькой пойдёшь гулять по коридору и всё. — Да не, она щас пошла куда-то вниз. Сказала, что в классе встретимся и всё, нах! — бурят взял протянутую сигарету Пятифана и подпалил её. — А ты чё с Катькой не гуляешь? — Мамка её всё добывается до меня и всё, — в голове почему-то возник образ совсем не Кати. Образ Петрова проник в голову, заставляя сейчас вспомнить их недавний разговор. — Ты, кстати, пойдёшь на днюху к Юльке? Я без тебя не смогу там, нах! — Конечно. Я не смогу пропустить лишний повод выпить. В голове творился бардак. Все мысли смешивались в одну большую кучу и давили на мозг. Голова просто раскалывалась. “Хочу домой…” Антон не мог просто взять и уйти с уроков. Он и так пропустил слишком много важных тем. Оставалось только не сойти с ума на последних уроках и молиться, чтобы это всё поскорее закончилось. — Антон? — чужой голос вывел его из собственных мыслей. Повернувшись, Петров увидел чуть ниже его парня с веснушками. Его лицо было слишком знакомым. Но в голову не приходило его имя, пока в голове не возникли утренние слова Оли. — Вова Матюхин, да? — в ответ парень утвердительно кивнул. Антон заметил, что собеседник сильно стеснялся. Казалось, что скоро его лицо полностью станет красным. — Меня Оля попросила тебе привет от неё передать. Скучно ей без тебя, — с лёгкой улыбкой произнёс блондин. — Ей тоже п-привет от меня, — ответил парень, опуская тут же оливковые глаза вниз. — Сёма, там педики воркуют! Смотри! — эти слова не ускользнули от Антона. Он снова вернулся в то состояние. Тело снова начало трясти. А перед глазами стали мелькать мелкие глаза. Повернувшись в сторону, Антон увидел смеющегося Бабурина с лысым парнем. Они оба смотрели и что-то говорили друг другу. Их улыбающиеся рожи бесили. Раздражали. — Антон, — лёгкое касания плеча заставило вздрогнуть. Взгляд вновь переместился на Вову. — Что случилось? — Может пойдём отсюда? — глазами Вова старался указать на парочку сзади, которая всё не унималась. Только сейчас взгляд Антона зацепился на небольшую рану на подбородке парня. — Петров, засади ему! Хорошенько! — крик Бабурина стал последней каплей. Всё тело охватил гнев. Сильный гнев. Глаза пропали, открывая совершенно иной вид на коридор школы. Антон уже ничего не слышал и не видел кроме туши Бабурина. Толстой и вонючей туши Бабурина. Даже какие-либо слова Вовы не заставили остановиться. Антон шёл уверенно на них двоих. Перед глазами был только он. Только Бабурин. Семён, только открыв гнилой рот, хотел что-то сказать, но бледный кулак по вздутым прыщам заставил толстую тушу повалиться на пол с грохотом. Взвизгнув, словно свин, Семён схватился за щёку. — Сука пидарская! Ай! Блять! Учителей поблизости не было, но Антон всё равно чувствовал, что это безнаказанным не останется. Так и произошло. Секунда и кулак лысого парня заставил Антона пошатнуться, но не упасть. Равновесие удержать удалось. Однако кровь с носа полилась в ту же секунду, как фонтан. Антон, схватившись за нос, сбежал с этажа. Не хотелось дальше продолжать этот конфликт. Не хотелось слышать нелепые оскорбления от лысого друга Семёна, который готов на всё, что угодно, лишь бы с кем-нибудь подраться. Антон спускался быстро. Очень быстро. Он не замечал никого вокруг. Все стали расплывчатыми, а на руках чувствовалось что-то тёплое. Перед глазами виднелись только собственные ноги, которые несли парня в ближайший туалет. Антон зайти не успел. Дверь туалета отворилась, выпуская оттуда Пятифана с Будаевым, которые явно не ожидали этой встречи. — Петров, нах? — удивился Будаев, поглядывая на друга. Пятифан же просто смотрел вслед уходящему за дверь в туалет Петрову. От болотных глаз не ускользнули слегка окровавленные пальцы и прикрытый нос. — Чё это с ним, нах? — Подрался пацан, мужиком растёт, — спокойно ответил брюнет, направляясь в сторону лестницы. Но внутри он чувствовал совершенно другое. Интерес. Ему было крайне интересно, откуда у него кровь. Кто решил ему нос разбить прямо в школе? Вова же попытался догнать парня, но Антон быстро ускользнул. Он словно исчез, растворился. “Это всё из-за меня… зачем я вообще стал с ним разговаривать? Чтобы что? Зачем? Зачем? Зачем? Зачем? Нет… это не я виноват! Это всё он… Бабурин… он! Только он!” Острые ногти парня слегка впились в кожу головы, но Вова тут же отпустил. Сейчас было совсем не время для всего этого. Здесь слишком много людей. Но Вова точно знал, что Семён Бабурин поплатится за все свои поступки. “Антон… — в голове вновь появился ангельский образ парня. Его столь нежные и красивые зелёные глаза смотрели только на Вову. Только на него. Больше никто не был интересен Антону. Его интересовал только Вова Матюхин. Только он. — Он защитил меня… меня… — на душе стало тепло. Очень тепло. Приложив руку к сердцу, Вова на секунду прикрыл глаза. — Я должен тоже защитить его…” Прозвеневший звонок на урок заставил Вову отвлечься от мыслей об Антоне. Наконец появилась причина приходить в школу. Наконец Антон пришёл в школу. Антон зашёл в кабинет спустя шесть минут после звонка. — Здравствуйте, извините за опоздание. — Садись , Петров. Не успел прийти, как уже опоздания начались… — недовольный вздох учителя никак не повлиял на Антона. Парень лишь заметил на себе взгляд небесных глаз. — Ты в порядке? Что у тебя с носом? Ты подрался? — в голосе чувствовалось волнение. Больше всего девушке не хотелось, чтобы Петров снова отправлялся на больничный. Только этого ей не хватало. — С Бабуриным подрался… — врать смысла не было. И так Антон слишком часто врал Полине. Она всё-таки переживает за него. Тонкая ладонь девушки накрыла чужую. — Из-за чего? Что он уже опять сделал? — Антон заметил, как взгляд девушки менялся, как только ей приходилось смотреть на Бабурина. Взгляд становился враждебный, злым, полным ненависти. Петров знал, что Полина не может терпеть всю банду Пятифана. — Ничего такого, можешь не переживать. — Антон. — Полин, правда, всё хорошо. Не переживай, лучше нам заняться уроком, — девушка в ответ ничего не ответила, убирая свою ладонь. Весь остальной урок они провели в тишине.

***

— Пока, завтра придёшь в школу? — поинтересовался высокий брюнет, сжимая крепче в объятиях русоволосую девушку. — Конечно. Мама теперь будет меня каждый день заставлять ходить туда. — ответила Катя, обнимая в ответ парня. Они оба стояли на морозе за углом школы. Никто из учителей не должен увидеть их. Здесь обычно ходили только школьники. — Ты дурак? Мне больно! — крикнула Смирнова, когда Пятифан стал сильнее прижимать к себе девушку. — Я, может, отпускать тебя не хочу, не думала? — с игривым оскалом ответил парень. Болотные глаза хищно наблюдали за реакцией девушки. Кате всегда нравился его взгляд. — Всё! Хватит! — Смирнова, вырвавшись из объятий, отошла на пару шагов от парня. — Мне пора возвращаться домой! — Ладно-ладно… Придя домой, Катя тут же пошла в ванную комнату. Срочно нужно смыть весь макияж. Нельзя, чтобы мать увидела его. “Я сегодня вообще не видела её в школе… странно…” — но тревожные мысли быстро покинули голову, когда девушка услышала хлопок входной двери. Умывшись, Катя вышла из ванны, замечая, что на кухне свет до сих пор не горел. “Мать же дома…” Пройдя в коридор, Катя заметила лежащую на полу Лилию Павловну с закрытыми глазами. Её сумка валялась где-то в стороне, а шапка полностью съехала. — Мама! Мама! Чёрт! Мама! — страх пробил всё тело током. Паника окутала Катю полностью, заставляя ноги с руками затрястись. Ей ещё никогда не приходилось видеть без сознания мать. — Мам, держись! — трясущимися руками Катя сумела дотащить её до постели. Аккуратно сняв каблуки, девушка расстегнула куртку, позволяя женщине привести дыхание в норму. Грудь матери медленно вздымалась и опускалась, заставляя сердце Кати чуть успокоиться. Повесив все вещи матери, Катя налила в небольшой стакан холодной воды и положила на тумбочку. Катя сидела возле кровати. Её взгляд был устремлён только на лицо женщины. Все мысли про Рому ускользнули в то же мгновение. А в голове стали крутиться совсем ужасные варианты событий. Приложив холодную тряпку на лоб, женщина резко очнулась. — Катя? Что случилось? — Ты упала, мам! Я хотела скорую уже вызывать… — женщина заметила мокрые глаза дочери. Казалось, что вот-вот Катя заплачет. — Ты в порядке? — Да, всё хорошо. Всё как всегда, — с лёгкой улыбкой ответила женщина. Но Катя не верила ей. Она видела, что дышать было тяжело. — Зачем ты врёшь?! Я же вижу, что с тобой что-то не в порядке! Так зачем ты мне врёшь?! — Катя… — Мам! Я хочу лишь правду от тебя услышать! — У меня нога просто сильно заболела и я упала… довольна ответом? — Катя молчала, наблюдая, как женщина пыталась встать. Не успела правая нога коснуться пола, как изо рта вырвался крик. Резкая боль пронзила всю ногу, заставляя снова сесть на кровать. — Мам, тебе к врачу надо! Не может так нога просто так болеть! Может, ты её сломала или и ещё что-то! — Нет, Кать… я двигать ей могу кое-как и нормально. Завтра пройдет и снова пойду на работу, всё, — твёрдо ответила женщина. — Нет! Это ненормально! Ты даже встать на неё не можешь! — Кать… давай потом поговорим? Голова раскалывается… — сейчас Катя совсем не узнавала мать. Она стала совсем другой. Но девушке оставалось лишь только молча кивнуть, покидая комнату.