Утонуть в твоих болотных глазах

Сегодня погода была спокойной. Ясное небо освещало посёлок, а мелкие снежинки медленно спускались на землю. Сегодня был хороший день для прогулки с друзьями или для поездки в город. Сегодня много кто решил вылезти из тёплых домов на улицу. Наконец за несколько недель погода была нормальной. Чёрные волосы Полины Морозовой развевались на лёгком ветру. Чёрное пальто с красным шарфиком укрывали её от холода, который так и норовил пробраться сквозь несколько слоёв одежды. Зайдя в помещение, Полина стряхла небольшой слой снега с ботинок на ковёр. В бледных ладонях девушка держала белый пакет, в котором просвечивались различные фрукты. — Здравствуйте, в какой палате находится Антон Петров? — пожилая женщина взглянула из под линз очков на неё своими карими глазами. После стала искать в старом журнале имя пациента. — Вы кому ему приходитесь? Сестра ? Девушка? Легкий румянец заставил девушку опустить голову. — Нет, я… подруга. — 707 палата, — ответила женщина, переводя свой взгляд на календарь. Она стала что-то записывать на ближайшие даты, но Полина уже больше не пыталась что-либо разглядеть там. Девушка продолжила свой путь. Сняв шарфик, Полина почувствовала лёгкий холод в больнице. Благо тёплый свитер позволял не покрыться мурашками всё тело. Девушка остановилась перед нужной дверью, затаив дыхание. “Я не видела его три дня… что говорить? Что рассказать ему? Обрадуется ли он моему визиту?” Бледная ладонь опустила ручку двери вниз и Полина вошла внутрь. Через неплотно задёрнутые шторы проникал свет, падающий на мирно спящее лицо парня. Девушка застыла. Ноги не двигались, а небесные глаза смотрели только на Антона. На бледном лице не было привычных чёрных очков, что делало из парня совсем другого человека. А слегка приоткрытые губы наполняли кислородом лёгкие. Антон совсем не услышал приход одноклассницы. Полина, не спеша подойдя к кровати, присела на табуретку. Пакет с фруктами девушка аккуратно положила на тумбочку. Взгляд то и дело привлекала спадающую на глаза парня белую чёлку, которую так и хотелось убрать. Полина не выдержала и тонкими пальцами коснулась белоснежных волос. Они были мягкими и пушистыми. По ощущениям напоминали сладкую вату. Полина невольно улыбнулась. Небесные глаза наткнулись на небольшой шрам на щеке, оставленный Пятифаном. В голове всплыла картинка разъяренного хулигана и лежащего на снегу Антона. “Ублюдок…” Антон неожиданно перевернулся на бок. Лицом к девушке. От этого действия Полина вздрогнула. А на лице вновь появилась улыбка. Она не была фальшивой. Казалось, что лишь только Антону она хотела показывать свою улыбку. Слегка пухлые губы коснулись бледных щёк блондина. Девушка, проследив некоторое время за парнем, встала с табуретки. Она не хотела будить. Ей было достаточно просто увидеть его. Понять, что Антон Петров остался Антоном Петровым. С улыбкой на лице Полина покинула палату 707. Старый будильник спустя лишь только десять минут сумел заставить брюнета зашевелиться. Скомканное одеяло валялось где-то на полу, а старые спортивные штаны совсем не защищали от лёгкого сквозняка в доме. Рома спал без майки, из-за чего после сна всё тело покрылось мурашками. — Блять… — хриплым и сонным голосом пробубнил хулиган. Нехотя разлепив глаза, Рома уставился в серый потолок. Болотные глаза несколько раз по кругу осматривали каждый угол. Вставать и идти в школу совсем не хотелось. А после вчерашнего тем более. В голове возникла идея пропустить школу. Мать не узнает об этом, а брюнет сможет выспаться. Но спать Рома совсем не хотел. В голове стоял образ бутылки пива, которую они недавно с Бяшей пили. Захотелось вновь ощутить во рту вкус. Захотелось вновь забыться. Рома, встав с постели, направился в ванную. Помыв лицо холодной водой и почистив зубы, Пятифан поплелся на кухню. В мыслях был план заварить себе чай, но огромная гора немытой посуды отталкивала брюнета. Пятифан поплелся в комнату матери, где обычно она хранила их семейный тайник. Рома редко оттуда брал деньги. Обычно он мог по мелочи спросить у восьмых или девятых классов, но сейчас совсем на это времени не было. Хотелось просто быстрее залить в себя эту дрянь и забыться. Не вспоминать больше белокурого очкарика, его подружку со скрипкой, мужиков матери. Забыть обо всех. Брюнет накинул давно полюбившуюся на себя кожанку, перед этим надев на себя черную майку. “Ахуенная погода. С Бяшей бы посидеть где-нибудь…” Но бурят явно собирался в школу, не зная, что Пятифана сегодня не будет. У Бяши другого выбора не было. Мать в любом случае бы заставила его пойти. Роме же в этом плане чуть больше повезло. Сейчас брюнет спокойно прогуливался по заснеженной дороге, по которой мало кто ездил. Обычно здесь ходят школьники. Солнце только-только начинало выглядывать из тайги, пытаясь сместить луну. Рома всегда любил больше луну. Летом он не любил гулять днём. Обычно вместе с пацанами весь день парень зависал на заброшках, пока не стемнеет. А после они все вместе начинали ходить по посёлку. Нередко когда и ходили к кому-нибудь домой. Пятифан с улыбкой вспоминал то время. Ему нравился тот образ жизни, но сейчас Рома не хотел бы к этому возвращаться. Сейчас больше всего хотелось взяться за голову, но ничего не получалось. Огромная лень не позволяла этого сделать. А ужасная репутация перед учителями и вовсе не позволяла Пятифану получить нормальную оценку. Рома мог только благодаря Петрову хоть что-нибудь нормальное получить. Но сейчас это было невозможно. Их связь полностью прервалась. Рома часто думал про их встречу в школе. Как Петров будет себя вести. Будет ли смотреть на Пятифана? Купив две бутылки пива, брюнет поплелся обратно. Слегка смуглые и обветренные пальцы нащупали в кармане кожанки пачку сигарет. Теперь уже можно и закурить.

***

— Ничего сказать мне не хочешь? — холод в голосе отца Оля почувствовала сразу. Его зоркий и чуткий взгляд прожигал внутри девушки дыру. Он не сводил взгляда, ожидая ответа от неё. Она пришла в Антоновой белой рубашке и вся мокрая. Отец встретил её сразу. Оля знала, что её будет ждать разговор. — У тебя хоть совесть есть? — разочарование отчётливо слышалось в голосе отца, заставляя Олю вздрогнуть. Его зелёные глаза переместились куда-то вниз. — Антон в больнице… А ты решила утром сбежать из дома для чего? Где ты была? Думаешь, если матери нет дома, то можно спокойно сбегать? Хочешь меня и мать довести до смерти? — Прости… я хотела отомстить за Антона… — прошептала девушка, опустив голову. Белые волосы скрыли её лицо. Она больше не хотела видеть реакцию отца. — Месть – не лучшее решение, Оля. Но пойми, что тебе на улицу нельзя. Ты больна и должна сидеть дома, ты понимаешь? — Да… — Ты когда последний раз пила таблетки? Только не ври мне! — Два дня назад… — дрожь в голосе Оля спрятать не смогла. Закипевший чайник заставил отца встать со стула и налить кипяток себе в кружку. Этих пару секунд не хватило Оле успокоиться. Она отчётливо слышала шаги и действия отца. Она слышала, что его поведение изменилось. Теперь он всё делал более раздраженно. Ему будто надоела вся эта рутина. Будто он устал от всего этого. — Оля, я матери о твоём побеге не расскажу. Но если ещё раз такое случится – дальше своей комнаты ты не выйдешь, поняла? Оля кивнула. — И начинай пить таблетки, если не хочешь загреметь в больницу к Антону… — проговорил отец, покидая кухню. Оля осталась сидеть одна. “Я больше не смогу ничего сделать… всё…” Мать вернулась вечером и сразу легла спать. Отец с матерью даже и не разговаривали. В доме воцарилась тишина. Оля не любила тишину. Ей хотелось слышать хотя бы включённый телевизор, чтобы не ощущать одиночество. Казалось бы, она не одна дома, а с родителями, и она явно не должна чувствовать одиночество. Но Оля чувствовала её. Чувствовала, как с каждой секундой одиночество съедало её изнутри. Захотелось рвануть в комнату Антона, поговорить с ним. Но там лишь пустота. Там нету вечно сидящего за столом брата, который обычно в такое время любил рисовать. Теперь комната пустовала. Оля, услышав, как заводиться старая Ауди отца, спустилась вниз. Через окно Оля увидела удаляющуюся черную машину, которая уже через пару секунд исчезла за поворотом. Теперь Оля осталась в доме только со спящей матерью. Девушка, зайдя на кухню, поставила чайник. В голове возникла мысль попить чая и попытаться этим поднять себе настроение. Она должна убрать одиночество. Два стука в дверь заставили Олю остановиться. “Мне показалось? Может ветер просто?” Гостей Оля сегодня не ждала и мать тоже. Ещё два стука донеслись до ушей Петровой. За дверью действительно кто-то стоял. “Кто мог прийти в такое время? Вова? Маньяк? Пятифан?” Тысяча разных вариантов развития лишь одного действия заставили гостя по ту сторону вновь постучать. Оля, открыв дверь, почувствовала всем телом холод. Но в тоже время её носа коснулся аромат дешёвого мужского одеколона. — Ты чего так долго не открывала, малая? — перед глазами стоял он. Парень со шрамом на щеке. Его карие глаза столкнулись с зелёными напротив, образуя некую невидимую связь между ними. На душе за секунду стало тепло. — Я… я просто чайник ставила, — неловко почесав затылок, ответила девушка. — Проходи, не стой на холоде. — Родаки дома? — поинтересовался парень, снимая мокрые ботинки. В его руках Оля заметила свою куртку. Теперь мысли об одиночестве совсем покинули её голову. — Я думала, что ты больше не будешь со мной разговаривать… — Почему, малая? Держи куртку кстати, — парень любезно протянул одежду девушке. На секунду бледные пальцы Оли коснулись обветренных напротив. Пальцы Никиты были намного толще Олиных, а сама ладонь была в два раза больше напротив. Оле даже это нравилось. — Спасибо, что принёс куртку и это… Катя ведь рассказала тебе всё, да? — Оля увидела изменения в лице парня. — Малая, не переживай. Пошли чайку может выпьем? Или отправишь домой меня? — Пошли, — Оля повела его в сторону кухни, усаживая на деревянную табуретку. — Почему ты не перестал общаться со мной? — Не хочу. Я хочу общаться с тобой, малая.

***

Катя вальяжно зашла в класс. Впрочем, как и всегда. Сегодня настроения у девушки совсем не было. Её змеиные глаза наткнулись на пустующее место хулигана. Девушка, усевшись на своё место, украдкой взглянула на бурята. “Неужели он один припёрся в школу? Где же вообще носят Пятифана?” Катя злилась. Она не могла дождаться, когда высокий брюнет в своей фирменной чёрной олимпийке войдёт в класс и сядет на своё место. Она уже успела соскучиться по болотным глазам, в которых девушка любила разглядывать себя. Но надежда увидеть сегодня хулигана угасала с каждой секундой. Со звонком в класс вошёл учитель географии и тогда Катя точно убедилась. — Ты в порядке? Чего грустишь? — чужая тонкая ладонь коснулась плеча девушки. Это была лучшая подруга Юля. Катя только сейчас обратила внимание на накрашенные ресницы подруги. — Всё нормально. Пятифан просто не припёрся! Теперь придётся целый день сидеть и скучать! — Со мной значит будешь тусить! — Юль, не ври мне, а! Ты со своим Будаевым будешь ходить за ручку по школе! — их шёпот с каждой секундой становился всё громче. Словно две девушки совсем не замечали присутствие учителя в классе. Успокоившись, Катя открыла тонкую тетрадь и стала писать конспект. После звонка девушка подошла к буряту, который собирался по-быстрому сходить в туалет и покурить. — Чё-то случилось, Катюх? — Да, друга твоего ищу, Будаев. — Я сам не знаю, где он, нах! Дома отдыхает наверное. — Бурят не мог стоять на одном месте. Ломка от сигарет давала о себе знать. Так и хотелось прямо сейчас в классе закурить при всех. — Он тебе ничего не говорил? — Нет, Катюх! Честно, нах. — Ладно, иди кури, Будаев, — ответила Смирнова, закатывая глаза. Катя не понимала, как бурят мог зацепить её подругу. И видимо она никогда не сможет этого понять.

***

Лёжа на чём-то мягком, Антон сквозь сонную пелену смотрел на брюнета. Рома, чуть склонившись, затянул блондина в мокрый поцелуй. Смуглые и огромные руки брюнета обхватили чужое тело, прижимая ближе к себе. Оба были без единой одежды. Антон чувствовал каждой частичкой кожи Пятифана. Парень не верил во всё это, но чужие и напористые губы заставляли эти мысли исчезнуть. Антон, обхватив шею брюнета, полностью отдал контроль над собой ему. Рома не смел медлить. Чужие ладони стали бродить по бледному телу, заставляя покрыться мурашками. Антон не мог сдерживать всё в себе. Лёгкие стоны лишь от одних прикосновений заставили брюнета стать ещё настойчивее. Юноша охнул, как только Рома коснулся тёплыми губами бледной шеи. Брюнет медленно опускался вниз к ключицам, параллельно проводя тёплыми ладонями по худой спине. Антону нравилось всё это. Но ему хотелось большего. Крайне большего. У Антона перехватило дыхание от поцелуев брюнета, отчего он приоткрыл рот, который в ту же секунду заткнули чужие губы. Напористый и горячий язык не давал и секунды расслабиться, заставляя Петрова трепыхаться под ним как бабочка, которая попала в лапы паука. Антон громко простонал, когда брюнет укусил его за шею, оставляя на бледной коже багровый след. Ему было совсем плевать, что сейчас они оба находились на больничной койке. И что медсестра могла в любой момент войти сюда. Все вещи хулигана лежали на полу. Рома совсем не заботили они. Больше всего болотных глаза желали лицезреть полностью голое тело блондина. Хотелось увидеть каждую частичку чужого тела. Прикоснуться губами к каждому месту на чужой коже. Антон испытывал те же желания. Ему хотелось стать вместе с Ромой одним целым. Ощутить его внутри. — Блять! — Блондин вскочил с кровати, тут же падая на твёрдый пол. Боль в коленях отрезвила его, а присутствие Ромы испарилось. Его вещей на полу совсем не было, а за место их возле тумбочки находился небольшой пакет. Но сейчас Антона больше всего волновало липкое пятно в области паха, которое испортило всё настроение. После окончания всех уроков Катя направилась по большой дороге. Сейчас ей не хотелось возвращаться домой. Её мать должна прийти через полтора часа и время у Кати пока ещё есть. Сегодня погода была отличной. Катя долго ждала такую погоду и хотела утром успеть перед школой прогуляться с Ромой или хотя бы вечером, но видимо планы совсем поменялись. Рома решил вообще не приходить в школу, не предупредив Бяшу с Катей. Брюнет будто испарился. Катя очень надеялась, что прямо сейчас Рома будет дома, а не на какой-то заброшке. И её надежду услышали. Свет в доме горел, освещая белоснежный снег. Настроение поднялось лишь от осознания разговора с Ромой. Наконец она сможет за весь день увидеть его. Но в то же время Катя очень злилась. Злилась, что он не мог позвонить ей по домашнему телефону и предупредить его. Хотелось за это убить его. Катя постучала трижды , надеясь, что Рома сразу услышит и ей не придётся долго стоять на холоде. Но парень видимо вовсе не собирался кому-нибудь открывать. Катя постучала вновь. — Рома! Открой! Это Катя! Рома! Дверь резко открылась, заставляя всё тепло оттуда выходить на холодную улицу. Рома стоял в одних чёрных боксёрах, совсем не стесняясь. Его взгляд был затуманенным. Он смутно различал перед собой человека, но ясно видел, что это была девушка. — Ты пьяный? Ты в своём уме? — удивилась девушка, заливаясь румянцем. — Да и ещё в одних трусах! Ты нормальный?! — Катя? — А кто ещё?! Ты ведь замёрзнешь совсем! Заходи скорее! — не успев войти в дом, Катю прижали к стене. Рома впился в чужие губы, совсем не поёжившись от мокрой куртки девушки. Катя попыталась отойти от брюнета, но сильные руки крепче прижали к себе, вовлекая ещё глубже в поцелуй. — Ром… — Катя не успела договорить. Её снова заткнули поцелуем. Большие ладони хулигана стали быстро расстёгивать куртку с девушки, оставляя её в одной рубашке. Катя почувствовала на своей талии две огромные ладони и весь холод в один миг исчез. Сейчас Катя лишь обхватила слегка смуглую шею хулигана руками, давая ему знак об продолжении. Брюнет, оторвавшись от девушки, стал снимать с неё обувь. — Ром… — все щёки девушки были залиты румянцем. Она прекрасно понимала, что дальше будет. Она прекрасно знала, что совсем скоро поцелуи перейдут во что-то большее, и это одновременно пугало и радовало её. Рома всё это время молчал. Брюнет, подхватив девушку за бедра, понёс её в свою спальню. Катя через пару секунд почувствовала что-то мягкое под спиной. А между ног тем временем устроился брюнет. Его болотные глаза теперь смотрели на неё по другому. Катя чувствовала запах алкоголя от хулигана, но этот запах совсем не заставлял её противиться. Она знала, что так им двоим будет легче заняться этим в первый раз. Багровые капли крови медленно стекали с бледных ладоней. Горькие слёзы заполонили весь обзор, заставляя Антона протереть глаза. Он больше не может терпеть. — Я монстр… я монстр… я не должен жить… Я должен был умереть в лесу! — крик заполнил всю палату. На улице была темень, а больница почти полностью пустовала. Все пациенты давно спали, но только не Антон. Он не мог. Вся боль внутри слишком долго копилась. — Я проспал встречу с Полиной… Блять! — ещё один порез и множество кровавых капель на полу, заставили согнуться блондина. В глазах стало темнеть, но Антон не собирался останавливаться. Брюнет стал двумя ладонями быстро снимать надоедливые пуговицы на рубашке девушки. Они не позволяли взглянуть на сокровенное. Они защищали от лишних глаз. И Рому бесило это. — Ром… — из Кати вырвался лёгкий стон, когда Пятифан коснулся фиолетового бюстгальтера. Катя в ту же секунду остановила его. — Что? Стесняешься? — ухмылка на лице хулигана заставила девушку ещё больше залиться краской. — Придурок! — Катя, легонько ударив кулаком по груди парня, отвернула голову, прикрыв ладонью лицо. Пятифан, усмехнувшись, стал целовать новые места на теле девушки, заставляя чужое тело покрыться полностью мурашками. Катю совсем не волновала мать дома, которая совсем скоро должна была вернуться туда. Сейчас все её мысли заполонил он. Рома Пятифан. Главный хулиган школы. Староста класса и круглая отличница сейчас лежит под главным хулиганом школы. Катя не верила в это. Тёплые пальцы парня стянули с девушки бюстгальтер, оголяя полностью девичью грудь. Почти полностью сформировавшаяся грудь предстала перед болотными глазами, заставляя хулигана ещё больше почувствовать жжение в области паха. Ещё один стон вырвался из уст девушки, когда Рома укусил ключицы. Ему нравилось дразнить девушку. Ему нравилось следить за её эмоциями. Рома, стянув последнюю часть одежды на девушке, лицезрел всё самое сокровенное и тайное. Катя не могла этого допустить. Она не могла больше смотреть на эти болотные глаза. Девушка прикрылась ладонями, пытаясь заставить уйти стеснения. — Не стесняйся… — тёплое дыхание коснулось левого уха, заставляя Катю ещё больше вжаться спиной в мягкую кровать. — Всё свои тут. — Мерзость… мерзость-мерзость-мерзость-мерзость-мерзость! — Ещё один порез на правой руке стал медленно окрашивать бледную кожу багровыми пятнами. Боль заставляла на время исчезнуть брюнета из головы Антона. Его болотные глаза исчезали из головы, давая новый глоток. Антон, подняв голову, взглянул на старую лампочку. — Исчезни… прошу…