В одной клетке

От вида мгновенно прыснувшей крови из тела друга у Джисона едва ноги не подкосились. Удар пришёлся на левую сторону, и одной этой колотой раны хватило, чтобы кровь с какой-то немыслимой скоростью начала покидать тело Чанбина. — Сучёныш, — хрипло выругался Со, пытаясь ухватиться за перила лестницы, возле которой они оказались в пылу противостояния, но от боли его координация страдала. Он коршуном вцепился в руку «ворона», что удерживала нож, и не позволил тому вытащить его, ведь это грозило сильным кровотечением. Вместо этого он чуть не выломал тому пальцы, чтобы «ворон» оставил попытки удержать оружие. Парень на это громко зашипел, но так и не продемонстрировал звучания своего голоса. Хан и сам не понял, как успел за мгновение очутиться рядом с «вороном» и вступить в ожесточённую схватку за друга. Тот, не желая отпускать недобитого и пытаясь увернуться от ударов Джисона, воспользовался слабостью раненного и с силой приложил Со головой о перила лестницы. Тот свалился без сознания. — Хён! — испуганно выкрикнул Хан, когда Чанбин упал на пол в опасной близости от края лестницы. Хан и не подозревал, что смог освоить всё, чему его учил Бан Чан. Двигаясь поразительно быстро и точно, он несколькими ударами смог дотянуться до лица, скрытого чёрной маской и большой шляпой, а потом даже умудрился поставить подножку и столкнуть «ворона» вниз по лестнице. Кубарем прокатившись до самого первого этажа, тот потерял по дороге свою шляпу, обнажая тёмные волосы, и приземлился лицом вниз. Он больше не двигался, наверняка хорошенько приложился головой об одну из ступеней, но Джисон этого и не увидел, его внимание тут же приковалось к истекающему кровью другу. — Хён, очнись! — он пошлёпал парня по щекам, пытаясь привести в сознание, а потом крикнул по связи. — Чанбин ранен! Он ранен! Задыхаясь от страха за его жизнь, Джисон глупо стал пытаться зажать рану на боку, но лишь испачкал руки кровью. Нужно было найти хоть какую-то ткань или бинт, хоть что-то, чем можно было закрыть дыру в его теле. А ведь если бы нож вытащили, было бы ещё хуже. — Хён без сознания, его приложили головой, — дрожащим голосом сообщил Джисон. — Что?! Как его ранили? — прокричал Бан Чан в ответ. — Ножевое, хён! — Ох, чёрт! Нож в ране, или она открыта? — Он не дал его вытащить, нож на месте. — Ни в коем случае не вытаскивай! Обложи рану вокруг чем-нибудь и постарайся выбраться. Я бы помог, но нас тут обстреливают, и я пока что не могу понять, откуда летит. Будь осторожен! Бан Чан продолжил выкрикивать какие-то ещё указания, спрашивать, реагирует ли Со хоть на что-то, но Хан уже не слышал его слов, не в силах даже пошевелиться – над головой его щёлкнул курок. Стоя коленями на полу и медленно подняв взгляд на источник звука, он увидел того самого «ворона», который минуту назад, казалось, расшибся с лестницы. Нет, он был очень потрёпан, одежда его испачкалась, шляпа помята, но уже знакомый Джисону револьвер с золотистым барабаном он держал уверенно. Пропажа наконец-то была найдена. Револьвер вернулся к своему законному хозяину. Тот самый «ворон», который однажды едва не убил Чанбина, снова его настиг. Глядя на него во все глаза, Хан обезоружено приподнял руки, чтобы его не застрелили раньше времени, и пытался судорожно придумать, как выйти из ситуации живым. Голова опустела до звона в ушах. По идее, в этот момент, за мгновение до смерти, он должен был смотреть в своём сознании кадры из прожитой жизни, но всё, что он делал, это тупо пялился на своего будущего убийцу и разглядывал странный прикид. Чёрное пальто выглядело потрёпанным, но изысканным, его металлические пуговицы сверкали точно драгоценности, ворот украшали цепочки, а из-под левого длинного рукава с тремя серебристыми пуговицами выглядывала небольшая цепочка с подвесным украшением. Украшение явно просто выбилось из-под одежды, но Хан не смог не приглядеться. Круглая подвеска, словно диск на автомобильное колесо. Хан нахмурился, припоминая, где он видел нечто подобное, и полученный вывод заставил его глаза округлиться и увеличиться до невероятных размеров. Уён. Это был Уён! Не веря своим глазам, Джисон перепроверил рост и телосложение парня, он и правда был похож на друга Чанбина. Тогда-то и стала ясна тайна исчезновения револьвера из сейфа, постоянное следование «Воронов» по пятам их группировки, и самое главное, стала понятна причина спасения Чанбина тогда, в прошлом. По старой дружбе Уён, возможно, его просто пощадил. В голове тут же мелькнули воспоминания о том страшном времени, когда из-за засады синдиката чиновника погиб отец Чанбина, а потом из-за внезапного налёта «Воронов» тот лишился всей недвижимости, что принадлежала группировке и отцу. Даже сам Чанбин едва не погиб в тот день от их пуль, потому что осмелился вступить в бой. Те действовали умно: пока одна группа «воронов» расстреливала всех неугодных, включая людей чиновника, другая поджигала все казино и бордели семьи Со. Хан вдруг понял, что Чанбин даже позаимствовал эту их тактику, организовав двойную операцию. А ведь он тяжело переживал потерю отца, и его главной поддержкой тогда был Уён – тот, кто поучаствовал в уничтожении дела его семьи. «Зачем?» – первое, что приходило на ум от воспоминаний тех дней. Уён ведь все эти годы казался таким искренним! Неужели всё это было профессиональной актёрской игрой?! Хан тяжело сглотнул. Он почувствовал себя заложником, мышонком, угодившим в очевидную ловушку. Вся его жизнь была теперь полностью в распоряжении «ворона», и от этого положения его буквально подташнивало. Невозможно было поверить, что Чанбин, тот, кого с рождения учили быть мафиози, попался как абсолютный дилетант – позволил дружбе навредить его бизнесу, поверил не тому человеку. По сравнению с этим работа киллера Ли с обыкновенным студентом выглядела не так уж глупо. Однако эта дружба и была единственным выходом. Хану хотелось в это верить. — Он умирает. Пожалуйста, позволь мне его спасти, — на пробу обратился к Уёну Джисон. — Последний раз. В ответ была только гнетущая тишина и дуло пистолета, направленное в голову. — Что от него требуется? Он сделает. Я заставлю его отказаться от его амбиций. Только позволь его спасти, — повторил тихо Хан, опустив взгляд. Вместо ответа дуло упёрлось в его голову и пару раз толкнулось, больно надавливая на макушку. Джисон сообразил, что от него требовалось что-то ещё, поэтому ему пришлось вспомнить характер деятельности «Воронов». Каким условием было прошлое спасение Чанбина? Разве не ликвидация бизнеса по торговле людьми? Или Хан и за себя должен что-то сказать? — Я смогу его убедить прикрыть весь бизнес, клянусь! Только автобизнес, ничего больше. По своей воле он не полезет в это дерьмо. А я… я просто уеду в другую страну и больше никогда не полезу в ваши дела, — дрожащим от нервов голосом проговорил Джисон, пока Бан Чан без устали что-то кричал ему в ухо через наушник. Ему нужно было торопиться, время неумолимо шло, приближая момент взрыва. Хан говорил искренне, ему правда хотелось бы этого. Смена образа жизни требовалась не только ему, но и Чанбину, и Бан Чану, и вообще всем. Но особенно… — Я увезу с собой стрелка Ли. Он больше не будет заниматься убийствами на заказ, он делал это не по своей воле. Мы уедем, и этот город сможет забыть о нас, как о страшном сне. Прошу, отпусти и убей, если я совру, — Джисон поднял глаза, чтобы вершитель его судьбы смог увидеть, что он абсолютно искренен. Уён застыл на месте, глядя, как из Чанбина неумолимо вытекала кровь. Он едва заметно мотнул головой, явно не решаясь сделать выбор. На пробу он перевёл дуло револьвера на Чанбина, поудобнее перехватил его, примеряясь, но нажать спусковой крючок не решался. Грудь его заметно надулась и тут же сдулась, как обычно бывает у тех, кто не может решиться на какой-то важный шаг. Пока «ворон» пребывал в трансе размышлений, в ухе Джисона зазвучал мягкий голос Ли Ноу: — Хани, я запускаю салют. Сперва Хан ничего не понял. О чём речь?! Но потом где-то со стороны соседского дома прозвучал взрыв. Внутри Джисона похолодело от осознания. Минхо подорвал чердак, чтобы попытаться скрыться. Удалось ли ему избежать огня? — Хён! Ли Ноу! — закричал он, заставив «ворона» вздрогнуть всем телом второй раз за полминуты. Джисон хотел было рвануть к Минхо на помощь, но, тут же вспомнив про Чанбина, остановился. Он не мог его так оставить! А вот Уён бросил своё занятие, немедля подбежал к своему лежащему без сознания коллеге, провёл у него под носом каким-то бутыльком и разбудил для побега. Хан успел лишь услышать «хён в опасности», прежде чем те прошмыгнули мимо него, оставив Чанбина без наказания. Хану оставалось лишь гадать, пощадил ли его «ворон» или расплата настигнет Со чуть позже. В любом случае, он воспользовался шансом спасти себя и Чанбина, подхватил его на руки и потащил вниз, на первый этаж. Спускаться оказалось в разы сложнее, чем он представлял, и выходило настолько долго, что к тому моменту в дом ворвался Бан Чан. Он почти на лету выхватил Чанбина из его рук и со всех ног бросился наутёк. — Быстрей! Осталось четыре минуты! — скомандовал Чан на бегу. Хан уже собирался последовать за Чаном, но на секунду ему показалось, что в коридоре справа от лестницы что-то мелькнуло, и он притормозил, чтобы рассмотреть. Всего лишь глянув в ту сторону, Хан открылся, и в его спину прилетел чей-то удар ногой, впечатывающий его в ближайшую стену. Шаря по карманам и пустой кобуре, Джисон понадеялся найти хоть какое-то оружие, но запоздало понял, что его пистолет остался на втором этаже. Биться предстояло на кулаках. Хан рывком развернулся лицом к противнику, ожидая увидеть какого-то недобитого охранника Чхве Ёнбина, но перед глазами его оказался высокий парень в шляпе и маске. Его беспристрастные глаза казались знакомыми, но у Джисона не было времени определять, кто из коллег Уёна его настиг. Он только внутренне корил себя за забывчивость: Минхо ведь предупредил, что в доме трое! Оставив сожаления на потом, Хан собрался с силами, чтобы броситься на противника даже с голыми руками. Он должен был попытаться! Однако всё произошло быстрее – со скоростью пули, выпущенной в него в упор. Бронежилет не помог. Острая боль, пронзившая его правый бок, прошлась по всему телу, выбивая воздух из лёгких, и стала крепнуть, становясь тупее, но фундаментальнее. В глазах мгновенно поплыло. Схватившись за бок, Хан привалился обратно к стене и сполз вниз, не в силах держаться на ногах. Он остался совершенно один. Опустив голову к своему боку, Хан попытался увидеть, насколько всё серьёзно, но бронежилет скрывал рану. Только стремительно намокающие кровью штаны демонстрировали серьёзность ситуации. В голове образовался вакуум, в котором бились друг о друга всего две мысли: «совсем немного не успел изменить свою жизнь» и «только бы с Минхо всё было в порядке». Боль наполнила его тело неподъёмной тяжестью. Он не смог бы выбраться самостоятельно, даже если сильно захотел. Поэтому Джисон только попытался что-нибудь сказать по связи, но так и не смог бы ничего из себя выдавить. Все слова казались нелепостью. Нужны ли они вообще за мгновение до взрыва? Стоило признать, что всё, чего он хотел перед смертью – это увидеть лицо Минхо, хотя бы на мгновение. Стараясь не отсчитывать секунды перед своим концом, Хан погрузился в полудрёму, где было почти спокойно, и снились прекрасные образы. Минхо пришёл к нему в этом сне и ласково коснулся его лица. До чего же красивый! Вот бы смотреть на него вечно! Под любимой рукой, что была как никогда ласкова, Хан стал проваливаться в более глубокое забытье. Наконец-то борьба под названием жизнь была проиграна. Но отключиться ему не дал ощутимый шлепок по лицу. — Не спать! Хани, не смей уходить! Держись! — дрожаще, но строго обратился к нему голос Минхо. Джисон с трудом сфокусировал на нём свой взгляд и с ужасом осознал, что Ли Ноу ему не снился. Это действительно был он! — Зачем? Беги! — едва шевеля губами, хрипнул Хан. — Сейчас побежим, дорогой, — выдавил Ли, подхватывая его на руки. Не без труда поднявшись с тяжёлой ношей на ноги, Минхо поспешил на выход из особняка. И, когда он уже был в дверях, в дом панически забежал один из охранников. Видимо, последний выживший. С криком «босс», он бросился на второй этаж, и Минхо стоило предупредить его об опасности, но времени уже не было. Он со всех ног бросился на утёк от дома, а пару секунд спустя в наушнике прозвучал отчаянный крик Сынмина: — Нет! Оглушающий взрыв прозвучал где-то за спиной Ли Ноу, и их отбросило на добрые десять метров. Джисон уже совсем ничего не понимал, только почувствовал новую боль от падения на асфальт и удар от приземлившегося на него тела. А потом он чувствовал несколько рук, затаскивающих его в пустой фургон и обеспокоенные возгласы со всех сторон. Лишь когда двери фургона громко захлопнулись, и машина тронулась, в своём ухе он услышал голос Бан Чана: — Отмена. Уходите согласно плану, следите, чтобы не было хвоста. Операция закончилась фактическим провалом. Да, Чхве Ёнбин был ликвидирован, но ущерб всей организации был нанесён колоссальный. Вмешательство «Воронов» поставило группировку под угрозу распада. Но думать об этом было некому. Чанбин оставался без сознания и, лёжа на коленях обомлевшего от произошедшего Сынмина, не приходил в себя. Тщетные попытки Чонина его разбудить ничего не давали, и даже наложенный на рану компресс не менял ситуацию. Джисон смотрел на происходящее мутным взглядом, и перед глазами его плавали чёрные разводы. Он тоже истекал кровью, и его ситуация, кажется, была даже серьёзнее. Пуля наверняка задела печень, кровь сочилась куда сильнее, из-за чего прижатая к его боку тряпка быстро пропиталась до нитки. — Не спи, Хани. Тебе нельзя спать, — нервно повторял Минхо всякий раз, как он осмеливался прикрыть глаза. — Всё, что угодно, только не спи. Джисон, лёжа на его руках, попытался сфокусировать взгляд на миловидном лице. Но то, что он увидел, не порадовало: половина головы Ли Ноу была в тёмно-синем порошке от дымовых шашек, волосы местами подпалены, а на щеке сочился глубокий порез в несколько сантиметров, от которого тянулась струйка крови. У Хана дрогнуло сердце. — Твоё лицо. Как же так. Только бы не остался шрам, — еле слышно выдохнул он одними губами. — Всё хорошо. Шрамы украшают мужчин, разве нет? — мягко усмехнулся Минхо, просто радуясь, что Хан оставался в сознании. — Ты и так красивый, — слабо улыбнулся Джисон. — Значит всё заживёт, — ответил с улыбкой Ли и зачесал ему волосы. Пальцы его нервно дрожали, но он старался держать себя в руках. Наслаждаясь ласковым касанием, Хан снова прикрыл глаза. С каждой секундой их становилось всё сложнее держать открытыми. Забытье снова и снова пыталось утянуть его в свою пучину. — Нет, Хани, не спи. Не закрывай глаз, — легонько похлопал его по щекам Минхо. — Я пытаюсь, но в твоих руках так хорошо, — медленно протянул Хан. — Предлагаешь мне уйти куда подальше, чтобы ты головой о металл все кочки собирал? Так не уснёшь? — Нет! Нет, — улыбнулся Хан. — Я стараюсь, это сложно. Что мне за это будет? Джисон просто старался разрядить обстановку, да и свою голову пытался поднапрячь, чтобы не уснуть. Но Минхо зацепился за его слова. — Если не уснёшь до встречи с доктором, я потом сделаю твою любимую пасту. Как тебе? — полушёпотом предложил Ли, нежно оглаживая лицо Хана. Тому идея понравилась, но озвучить это он, видимо, забыл, провалившись на секунду в сон, из-за чего получил шлепок по щеке. — Хани, не спи, смотри на меня! — Может, что-то более весомое? — еле двигая языком, попросил Хан. Минхо пришлось задуматься на пару минут. — Хорошо. Если пообещаешь не засыпать, тогда, когда ты выздоровеешь, я сделаю тебе королевский минет, — заговорщически прошептал Ли ему на ухо. У Джисона аж дыхание сбилось. Его губы против его воли растянулись в совершенно довольной улыбке. Глядя на эту живую заинтересованность, Минхо и сам улыбнулся. — Хах, чёрт, хах, хён. А ты умеешь убеждать, — слабо посмеиваясь, прохрипел Хан и сглотнул. — Сразу виден опыт адвоката. — Но смотри, если уснёшь, ничего не получишь! — пригрозил Ли вдогонку. Хан хотел бы посмеяться, но ему и дышать удавалось с трудом. Каждый вдох отдавался тяжёлой болью во всём теле, а движения вовсе были ему недоступны. Он слабел с каждой секундой всё больше, и в какой-то момент его сознание подкинуло одну удручающую мысль: Он не успеет. Хан с большим усилием взглянул на Минхо, что обеспокоенно склонялся над ним, то и дело что-то приговаривая. Он удерживал его в своих руках, и в колыбели его рук было потрясающе тепло. Сожаление – не лучший вариант чувств на пороге смерти, но Джисон не был способен отогнать от себя это. Ему было нестерпимо горько от того, что, кажется, он упустил самое большое счастье своей жалкой жизни. В конце концов, судьба никогда не была к нему благосклонна. — Хён, — позвал он Минхо из последних сил, — Поближе. — Что такое? — тревожно выдохнул Ли и послушно приблизил лицо, чтобы было лучше слышно. — Спасибо, что ты рядом, — шепнул Джисон, и лицо Минхо исказилось пониманием. Он дёрнулся, отпрянул подальше, чтобы беспрепятственно видеть его глаза, а губы его подрагивали, словно он сдерживал себя от чего-то. — Что это? Ты чего удумал?! — выпалил в конце концов Минхо. — Не смей тут давить из себя прощальных речей! Хан абсолютно понимал его гнев, ему и самому это не нравилось, но не сказать того, что разрывало его сердце, уже просто не мог. Пусть пожить как человек он не успел, но хотя бы сказать самое важное должен был. — Не злись. Я просто не могу иначе, — еле двигая языком прошептал Джисон. — Я те... — Заткнись! — перебил его на полуслове Ли. Его холодный большой палец загипсованной руки лёг Хану на губы, мешая закончить начатое. Его всего трясло словно от холода. — Не хочу ничего знать. Всё, что хочешь мне сказать, я послушаю только после того, как хирург залатает тебя. Глаза Ли Ноу метнулись к животу Джисона, где была прижата кровавая тряпка. — И вообще, я не часто такой добрый, пользуйся моментом. Помни о том, что тебя ждёт потом, я своих слов на ветер не бросаю, — голос Минхо окончательно сорвался в конце, но он постарался скрыть своё волнение и отвёл взгляд в сторону водителя, возле которого сидел Бан Чан. Минхо всё понял. Там и без слов всё было понятно. Поэтому Хан устало улыбнулся – он справился со своей задачей, пусть и не произнёс ни слова. Даже если его сил не хватит, Ли всё равно будет знать то, что должен. Джисон старался, искренне старался не отключаться. Он старался фокусироваться на словах ребят, что взволнованно переговаривались между собой, отсчитывал секунды, надеясь на скорую остановку, но фургон продолжал покачиваться на пути к следующей машине, в которую им предстояло пересесть. В какой-то момент он совсем перестал понимать, что ему говорил Ли Ноу, и просто продолжал наслаждаться его близостью до тех пор, пока тьма не окутала его сознание, даруя мертвенную тишину.