Marauders. Soul shards

      — Сириус, — тяжело выдохнул Луи, вконец теряя терпение, — как ты не поймешь, что ей нельзя здесь оставаться? Мы с тобой еще несколько месяцев назад об этом говорили!..       — Не пойму?! — перебил Сириус. — Это я, по-вашему, не понимаю?! Да я всегда это понимал получше всех вас! — он махнул рукой на Луи и Регулуса.       Опять скандал по все тому же поводу.       Они втроем находились в гостиной — Луи сюда вытащил Сириуса для очередного «серьезного разговора». После случившейся трагедии Луи неустанно капал Сириусу на мозги, что Софии необходимо покинуть Англию и уехать как можно дальше отсюда. Регулус с ним был полностью солидарен и понимал его беспокойство. София его последний близкий человек, его семья, его младшая сестра, о которой он заботился с ее первых лет жизни. И сейчас он тоже не мог все пустить на самотек. Но сама София никак на слова брата не реагировала, а Сириус отвечал одно и то же: «Мы сами разберемся». Регулус, конечно, разумом понимал, что Луи прав, но и ему не хотелось, чтобы София уезжала. Ему было гораздо спокойнее, когда она жила в соседней комнате, когда можно увидеть ее в любой момент. Пусть она сейчас и совершенно не походила на саму себя.       Последние пару недель свою комнату она практически не покидала. Ни с кем не разговаривала, никак не реагировала на вопросы окружающих. Она несколько часов могла просидеть на одном месте, устремив пустой взгляд в одну точку.       Из нее будто вместе с магией и вся жизнь ушла. Регулусу еще никогда не доводилось видеть ее в подобном состоянии. Она никогда не была равнодушной, ее всегда обуревали какие-то эмоции, всегда — хорошие или плохие — они отражались на ее лице, в ее глазах, в голосе, вибрировали в воздухе вокруг нее. Даже когда она поступила в Хогвартс, погруженная в тоску и траур из-за потери своего друга, в ней горел пусть и слабый, но яркий огонек. Сейчас же на ее месте была горка пепла.       Взгляд у нее вечно потухший, кожа — пепельная, поблекшие волосы сплетены в неаккуратную косу. У Регулуса сердце кровью обливалось при взгляде на нее, собственные проблемы отходили на второй план (это его вина!). У него мир с ног на голову перевернулся, когда Айви сказала, что магию восстановить невозможно. До этого он — все они — верили в лучшее. Регулус думал об этом несколько суток и в конце концов пришел к выводу, что он предпочел бы смерть, но не лишиться возможности колдовать. Магия — суть любого волшебника. Магия — это то, из чего он состоит. Магия течет вместе с кровью по венам, магия заполняет каждую клеточку его тела. Волшебник без магии, как художник без красок, как скрипач без скрипки, как плотник без инструментов, как капитан без корабля, как актер без сцены, как садовник без цветов. Одно лишь название. Всего лишь оболочка, лишенная своей идентичности и предназначения.       Он находился в таком трансе, что не знал, как утешить и поддержать Софию. Какие слова могут помочь, когда жизнь кончена, а смысл утрачен? И все же, ему хотелось находиться рядом, хотелось хотя бы своим присутствием как-то помочь.       — Мы с ней сами разберемся, когда и куда нам уезжать! — продолжал разоряться Сириус.       — Я вижу, как вы разбираетесь, — перебил Луи. — Пока ты играешь в войну с Пожирателями, на Софию уже нападал Долохов и пыталась убить Беллатриса. Ты ждешь, когда за ней придет Темный Лорд?       — Хватит.       В комнате словно температура понизилась на несколько градусов от холодного тона. Они втроем обернулись на Софию, которая стояла в дверях.       — Вы достали орать.       — София, — ласково и терпеливо начал Луи, — это действительно важный вопрос, вам с Сириусом лучше…       — Мы с Сириусом уже решили, как лучше.       Луи бросил недовольный взгляд на Сириуса, явно подумав, что это его решение. Но Регулус слышал их разговор, еще в самом начале, через пару дней после трагедии. Сириус предлагал ей уехать. Предлагал уехать им вдвоем. Она отказалась.       — Доволен? — Сириус ответил Луи идентично недовольным взглядом, подошел к Софии и, взяв ее за руку, ушел с ней из комнаты.       — Конечно, как можно быть недовольным, — проворчал Луи, когда они с Регулусом остались вдвоем. — Из-за чужой войны моя сестра подвергалась пыткам, преследованиям, нападениям. А сейчас еще и магии лишилась. Не вижу причин для недовольств.       — София терпит это из-за Сириуса…       — О чем и речь, — сурово произнес Луи.       — А еще из-за меня, — признался Регулус. — И из-за тебя.       Луи на него с непониманием посмотрел.       — Сириус предлагал ей уехать. Но она не уедет из Англии, пока здесь я или ты.       — Не уедет… — тихо повторил Луи. — Только вот от нее сейчас больше тревог, чем толку… — он болезненно поморщился, словно жалея о вырвавшихся словах.       Но Регулусу его было не за что судить. Раньше София могла за себя постоять. Да, они все втроем заботились о ней и оберегали, но если она попадала в неприятности, она справлялась. С помощью магии. А что теперь? Сейчас она в одиночку и шагу ступить за пределы дома не сможет. Казалось, что без их защиты ее и дуновение ветерка может рассыпать на кусочки.       — Мне было бы куда спокойнее, если бы она была у нашего дяди на Сицилии, — произнес Луи. — В недосягаемости Темного Лорда. Я сейчас из дома выйти не могу, только и думаю, «как она там?», «не нападут ли на дом, пока меня нет?».       Опустившись на диван, Луи тяжело вздохнул.       — Если бы я только был дома в тот момент… Никогда себе этого не прощу…       Регулус на него с сочувствием посмотрел. Кажется, они оба винили себя в одном и том же.             

***

             — Рег, — к нему в комнату заглянул Сириус, — мне нужно отлучиться ненадолго, побудешь с Софи?       — Конечно, — Регулус тут же поднялся из кресла, откладывая книгу. — А ты куда?       Последние две недели Сириус забросил дежурства в Ордене и никак не реагировал на их Патронусы, даже если вызывали на какое-то сражение. Все это время он не рисковал покидать дом и Софию.       — Мне… нужно Поттеров навестить.       Регулус на него недоверчиво смотрел. Поттер практически через день у них появлялся. Если было бы что-то срочное, Сириус попросту связался бы с ним через Зеркало и попросил прийти.       — К Поттерам или конкретно к Эванс? — уточнил Регулус.       — Да, к Лили, — почему-то недовольно огрызнулся Сириус. — Тебе-то что!       К ней Сириус мог обратиться только по одной причине — ради ее целительских способностей. Регулус знал, что она последние недели много времени проводит в своей домашней лаборатории. Если дело касается Софии, то в этом ничего удивительного — Эванс через Поттера уже передавала лекарства для нее. Но тогда почему Сириус нервничает из-за простого вопроса? Дело явно не в помощи Софии. А в последнее время брат вел себя не менее странно, чем она. Регулус не раз замечал его непривычно отрешенный взгляд. В эти момент пальцы Сириуса всегда непроизвольно тянулись к ключицам, к шраму, оставленному Беллатрисой. Регулус никак не мог разобрать, что его тревожит. Он предполагал, что после смерти кузины проклятие должно было перестать воздействовать на него.       — Постараюсь вернуться как можно раньше, — произнес Сириус, не давая ему задать никаких вопросов, и вышел.       Регулус подошел к окну и задумчивым взглядом проследил, как Сириус вышел за ворота и растворился в воздухе. Если его действительно беспокоит проклятие, вряд ли брат поделится этим с ним. А значит, придется узнавать через Поттеров. Регулус разочарованно скривился — он старался не попадаться лишний раз на глаза Поттеру. Тот был одержим поисками Диадемы и был к ней как никогда близок, и Регулус не мог допустить того, чтобы он нашел ее первым. К счастью, в кои-то веки и ему улыбнулась удача — Регулус был уверен, что нашел нужное заклинание. То самое, которое использовала Эммелина. И уже на днях он его испытает.       При одном лишь воспоминании о ней, в груди все болезненно сжалось. Он не мог перестать жить мыслями о ней. Но еще больше давила вина. Эммелину убили из-за него — сейчас он понимал это как никогда ясно. И ему никогда не искупить свои грехи.              Регулус постучал в приоткрытую дверь и вошел внутрь.       — София, это я, — он фальшиво бодро поздоровался, вспоминая, как его раздражали тихие и сочувствующие голоса, какими разговаривали Сириус и София с ним после убийства Эммелины.       Но София даже не повернулась в его сторону, только Като, лежащий на кровати, мяукнул. Он от своей хозяйки ни на шаг не отходил.       За окном уже стемнело, но София все равно не зажгла свечи, и в комнате царил полумрак от проникающего слабого света уличных фонарей. Регулус видел лишь ее силуэт: она сидела в кресле перед потухшим камином, держа в руках укулеле и изредка проводила пальцами по струнам. Он уже хотел достать палочку, но вовремя остановил себя. За все это время Регулус уже не раз замечал, каким болезненным взглядом она смотрит на волшебные палочки, когда кто-то колдует. Свою сломанную палочку она все еще хранила у себя.       Остановившись возле комода, он взял спички и поочередно зажег все свечи в комнате. У него заняло это целых две минуты; воспользуйся он палочкой, затратил бы пару секунд. Стараясь не думать о том, как невыносима жизнь без магии, он опустился на колени перед камином. Регулус соорудил небольшую горку из поленьев и под ее низ накидал бересты и пергамента — он не раз видел, как в школе София вручную растапливала камин. Но первая попытка, вторая — пергамент вспыхивал и тут же угасал. После еще двух неудачных попыток, Регулус придвинулся ближе к камину, загораживая его спиной, и украдкой достал волшебную палочку. Короткий взмах, пара искр, и вот уже поленья охватил слабый огонь. Так же незаметно засунув палочку в рукав, Регулус выпрямился и повернулся к Софии.       — Так-то лучше, правда? — спросил он, усаживаясь в соседнее кресло.       Она его удостоила лишь коротким кивком.       Регулус не представлял, как и чем ее вообще можно утешить. Тем более, когда он сам еще не мог прийти в себя. В его собственной душе сейчас зияла такая пропасть, что у него элементарных моральных сил не было, чтобы переживать о ком-то еще. И тем не менее, Софию он оставить не мог. Кого угодно, только не ее. Особенно, когда она явно нуждалась в его поддержке.       Из-под ее пальцев вновь раздались тоскливые ноты струн. В потухшем взгляде слабо отражался огонь, который все больше разгорался в камине.       — Мне кажется, я нашел место, где спрятана Диадема, — произнес он, лишь бы чем-то заполнить гнетущую тишину и хоть как-то попытаться привлечь ее внимание.       С трудом оторвав взгляд от огня, она перевела глаза на него. У него все внутренности сжимались, когда она смотрела на него абсолютно пустым, потухшим взглядом. Это неправильно, это ненормально, это против природы — Регулус твердил себе это снова и снова. Волшебник не может жить без магии. София не может жить без магии. Он пытался себя убедить, что это все она же, что человек — это не только магия, что София, та самая София все еще где-то там, просто глубоко внутри. Но как до нее достучаться? Как вернуть обратно?       — Только ты никому не рассказывай, хорошо? — он слабо улыбнулся. — Особенно Поттеру.       Она вновь ему ничего не ответила, но взгляд стал более осмысленным. Регулус даже заволновался, не зря ли он ей рассказал об этом.       — Темный Лорд должен умереть, — произнесла она вдруг.       — Конечно, и… он умрет, София.       — Вместе со всеми своими крестражами.       Он вглядывался в ее глаза, пытаясь понять ее эмоции. Раньше София никогда ему не говорила подобных слов, полностью принимая его позицию. И она никогда не говорила настолько холодным и безразличным тоном. Перед ним словно другой человек сидел.       — Мы победим, София. Я… обещаю, что сделаю все, что в моих силах. И ни одна жертва не будет напрасной.       — Я не считаю свою жертву напрасной.       — Да, разумеется, — поспешно согласился Регулус. — Мы все пониманием, что выбора у тебя не было...       Он прервался на полуслове. Выбор мог бы быть, если бы Регулус в этом момент был дома, рядом с ней. Ведь Сириус его об этом предупреждал, Сириус просил быть с ней, когда его нет. А Регулус, полностью поглощенный своим горем, наплевал на все свои обещания и возможные риски. Он предал доверие брата и предал ее.       Регулус все еще помнил, как застал их посреди пепелища и мертвых тел. В тот момент он был в Дувре, на Белых скалах. Раньше он туда часто приходил, чтобы проветрить голову и побыть в одиночестве. Но когда в его жизни появилась Эммелина, эта необходимость пропала.       В тот вечер ему было совсем невыносимо. Болезненная тоска никуда не уходила, сердце по-прежнему разрывалось на части. Темная сила бурлила в крови, требуя выхода — его колотило от этой зависимости; он сам не понимал, на каком усилии воли держится и не дает себе сорваться. Все мысли смешивались в голове, чувства переполняли грудную клетку. Он находился в такой дезориентации, что не сразу осознал, что он сейчас требуется Софии, что она зовет его, а он ее не слышит.       Едва он вошел в холл, как увидел разбитое сквозное зеркало на полу и испещренные паутинкой трещин пол, стены и стекла в окнах. Регулус в тот же миг понял, что случилось непоправимое. Он знал, что у Сириуса было дежурство, а потому сразу отправился к дому Лестрейнджей. Но, увы, было уже слишком поздно.       — Ты спасла Сириусу жизнь, — вполголоса добавил он. — В ином случае он бы погиб.       Регулус думал и об этом тоже. И он бы снова предпочел смерть, но не лишать Софию магии. И ему казалось, что Сириус схожего с ним мнения.       — Это достойная цена, — то ли вопросительно, то ли утвердительно произнесла она. — Лишиться магии взамен жизни любимого человека…       — Я бы отдал свою ради тебя.       Она слегка сдвинула брови, глядя на него. А у Регулуса дыхание перехватило от собственного неожиданного признания. Он даже не думал об этом никогда. Он не представлял свою жизнь без магии. Это не жизнь. Но, наверное… Наверное, ради ее жизни он бы и правда пошел на такое.       К счастью, от дальнейшего разговора их спас стук в дверь.       Регулус поднялся из кресла, разворачиваясь и замечая Айви. Поздоровавшись, она посмотрела на него и спросила:       — Регулус, ты не оставишь нас вдвоем?       Он перевел сомневающийся взгляд на Софию. Айви не навредит ей, но оставлять ее одну все равно не хотелось.       — Регулус останется, — вместо него ответила София, все с тем же убийственным безразличием на лице. А он опустился обратно в кресло.       Помедлив, Айви кивнула:       — Хорошо.       Пазори пододвинула банкетку для ног, поставив ее перед креслом Софии, и села.       — Ты не против?.. — не дожидаясь ответа, Айви взяла ее за руку. София тут же дернулась, пытаясь высвободиться, но вдруг громко, удивленно воскликнула. Регулус и сам напрягся, подаваясь вперед. Он успел увидеть, как воздух между их ладонями на мгновение завибрировал, заискрил. София, пораженная, во все глаза уставилась на их руки.       — Да, ты не можешь больше колдовать, — произнесла Пазори, — но ты все еще можешь чувствовать магию.       Как и любой сквиб. Регулус подумал об этом, но озвучивать не стал. Он всегда считал, что быть сквибом даже хуже, чем быть маглом. Магл такой по природе, а сквиб — сбой в ней, ошибка.       Сквибы видят волшебных животных, видят магические, скрытые места — Хогвартс, Хогсмид, Косой переулок или любое другое; они могут принимать зелья, на них можно воздействовать заклинанием или ритуалом; они даже могут перемещаться камином или метлой, трансгрессировать в паре с волшебником. Но они не могут ничего из этого произвести сами. Волшебная палочка в их руках — бесполезная ветка. Магия не бежит по их венам, не заставляет кровь бурлить от ощущения силы. Они пусты внутри.       — София, — аккуратно продолжила Айви. — Магия — это не только волшебная палочка и заклинания. Магия — это ты сама. Магия есть во всем в этом мире. В природе, в животных, в людях — в волшебниках, сквибах и маглах. Где-то ее больше, где-то меньше, но она повсюду. Ее нужно только найти внутри себя.       Она продолжала держать ее за руку, и Регулус видел слабое мягкое свечение от их ладоней. Одной рукой Айви держала ее ладонь, а пальцами другой выводила невесомые линии по ее запястью, по ее руке.       — Я смогу снова колдовать? — в голосе Софии отразился проблеск надежды.       — В привычном понимании этого слова — нет, — после короткой паузы ответила Айви. — Но тебе подвластна иная магия, особенная…       — А я не хочу быть особенной, — резко перебила София. — Хочу быть самой обычной. Обычной волшебницей, как все!       Она выдернула свою руку из ее ладоней, глаза опасно покраснели.       — София… — забеспокоился Регулус, уже потянувшись к ней, но его перебила Айви:       — София, я даже представить не могу, что ты сейчас испытываешь, — мягко, но настойчиво сказала она. — Но я тебя прекрасно понимаю в желании быть обычной волшебницей. Всем из нас выпадают тяжелые испытания и тебе, безусловно, выпало худшее.       София сложила руки на груди и отвела взгляд, уставившись на огонь в камине. Губы она плотно сжала — Регулус все больше переживал, что она старается не разреветься.       — Почему мне — худшее? — выпалила она, не глядя на них и не отводя заблестевших глаз от огня. — Почему опять худшее мне?       Айви коротко переглянулась с Регулусом. Кажется, она рассчитывала, что ей будет легче утешить Софию. Но это не смог сделать ни Сириус, ни Регулус, ни Луи.       — А ты бы поступила иначе? — спросила Айви. — Если бы можно было отмотать время назад, ты бы поступила иначе?       София метнула на нее горящий взгляд.       — Я думаю об этом круглые сутки, — она зло усмехнулась. — Снова и снова. И ответ всегда один и тот же.       Регулус на нее с напряжением смотрел. Она все эти дни ходила тихая, потухшая, словно выжженный до пепла камин. А сейчас, пусть она и злая, но взгляд снова горит.       — Нет, я бы поступила точно так же, — сказала София. — Не сомневалась бы ни секунды. Но я предпочла бы, чтобы Сириус меня не спасал после! Я бы предпочла умереть. Я умерла. Там, в тот момент. Но почему-то я все еще здесь...       Регулус на нее во все глаза смотрел. Да, он полностью разделял ее позицию — он бы тоже предпочел смерть, но не жизнь без магии. Но он не готов был слышать это от нее. На его взгляд, София без магии — это все еще гораздо лучше, чем мертвая София. А ее смерть не пережил бы ни Сириус, ни Регулус. Точно не после потери Эммелины.       — А ты представляешь, что было бы с нами? — не удержался он. — А с Сириусом? Если бы ты спасла его своей жертвой, он бы не вынес этого. Он бы тебя никогда не простил!       София ему ничего не ответила.       — Это правда, — сказала Айви. — Сириус не справился бы без тебя. Хотя и разговор сейчас не о нем, — Пазори вновь протянула руку и аккуратно взяла ее за ладонь, заставляя кожу слегка подсвечиваться от передаваемой магии. — София, у каждого своя магия. У Сириуса с помощью палочки получаются сильные чары, у Северуса с помощью ингредиентов получаются первоклассные зелья, а у тебя с помощью рун получается магия ничуть не хуже, не слабее, чем у них.       — Да, точно, — поддержал Регулус. — Ты хоть можешь себе представить, сколько волшебников мечтают овладеть такой способностью? В мире магии это одна из сложнейших и древнейших наук! А палочкой махать любой дурак может.       София на него с сомнением и тоской посмотрела.       — А музыка? — добавила Айви. — Это тоже магия, причем в одном из лучших своих проявлений! Изучить ноты, как выражается Регулус, любой дурак может. Но их еще и нужно составить так, чтобы получилась мелодия, нужно написать к ней стихи. А я слышала, ты в этом очень преуспела.       — Ну… — София опустила глаза. — Это, скорее, просто хобби…       — Но согласись, в музыке есть магия! Разве у тебя не замирает сердце, когда ты слышишь концерт Рахманинова? Не бегут мурашки по коже от песен Элтона Джона? Не сжимается что-то в груди, когда ты слышишь ноты старого вальса или знакомый баритон любимого исполнителя? Никакие чары на это не способны!       София в ответ лишь неопределенно пожала плечами:       — Да, в музыке есть магия, но... она любому подвластна.       — Любому? — усмехнулась Айви. — София, в мире куча волшебников, которые могут превратить тыкву в чайник, но никто из них не превратит ноты в произведение, достойное Чайковского или Боуи.       — Но и мне никогда не стать достойной их.       — А по-моему, ты преуменьшаешь свои способности.              — Руны и музыка — это то, что меня спасало в детстве и в школьные годы. Только и всего. Привычка…       — Не привычка, — мягко прервала Айви, — и не просто «спасение». Это твоя магия, твой дар. Он у всех есть. И он все еще есть внутри тебя. Более того, после… сильных потрясений, он может раскрыться еще больше.       Регулус видел, что слезы из ее глаз пропали. От нее уже не разило отталкивающим колючим холодом и горем. Хотя она и все равно выглядела глубоко печальной.       — Может быть… — с сомнением согласилась София. — Правда, я сейчас вообще ничего не чувствую внутри себя.             

***

             Заперевшись в комнате, Регулус прокручивал в руках Кольцо Гонтов. Которую неделю его голову не покидала мысль избавиться от неизвестного осколка души в нем и попробовать испытать Воскрешающий камень. Он изучил немало литературы, но так и не нашел ответ, сохранятся ли в реликвии ее первоначальные свойства или же они были утрачены навсегда, когда ее осквернили и превратили в крестраж. Все же, столь Темная материя была крайне плохо изучена, хотя Регулус и не сомневался, что ответ есть в Дневнике. Но Реддл по-прежнему не шел на контакт, сколько бы Регулус ни искал к нему подход.       А вот Воскрешающий камень ему мог бы помочь. У Регулуса должен был быть шанс все объяснить Эммелине. У него забрали этот шанс, как и забрали ее жизнь. И он не сможет, попросту не сможет спокойно жить с этим грузом на душе. Он все еще каждый день, каждый миг на него давил.       Но отголоски здравого смысла снова и снова говорили ему, что Эммелины уже нет. И даже если явится ее призрачная тень, это будет не она. С тем же успехом он может прийти к ней на могилу и выговориться. И все же, его все равно обуревало желание хотя бы вновь увидеть ее. Он тосковал по ней... По ее голосу, по ярким голубым глазам, по ее горячим рассуждениям об истории мира, по ее объятиям, по ее страсти и нежности, которой он нигде больше не встречал. Вновь и вновь задавался вопрос — почему она? Он за всю жизнь не встречал человека лучше. Она — умная и смелая, сильная и целеустремленная; она добрая, сердце ее — огромное; она красивая и притягательная; она — лучше всех. Так почему ее больше нет?       Регулус отдал бы все на свете, чтобы хотя бы на минутку ее увидеть вновь. Наверное, единственное, что его останавливало от столь рискованного поступка, — отсутствие гарантии, что свойства Камня сохранятся. Он может впустую уничтожить крестраж и все равно не увидит Эммелину. А вот осколок души в Кольце может еще сослужить ему хорошую службу.              Взяв все необходимое, Регулус отправился в Косой переулок. К счастью, Сириус и София за ним больше не следили, а Поттер в первую половину дня всегда нянчился с Гарри, давая своей супруге время побыть в лаборатории. А значит, путь свободен. Если не считать мракоборцев, патрули которых ходили по магическим переулкам, где то и дело встречались портреты Пожирателей Смерти, а среди них и снимок Регулуса с красной жирной пометкой «РОЗЫСК» (Регулусу казалось, что на снимке он какой-то уставший). Но сейчас он был под чарами невидимости, обвешанный дюжиной защитных амулетов.       Остановившись на нужном перекрестке, он дождался, пока пройдут редкие прохожие, и достал палочку. Заклинание длинное и сложное. У него получалось не так плавно, как у Эммелины. То ли из-за того, что он нервничал, то ли из-за того, что он закрывал веки, и сразу появлялась она. Но с третьей попытки у него получилось, и на одной из стен обозначилась нужная дверь.       Регулус зашел в уже знакомый бар. Час еще ранний, а потому посетители занимали лишь пару столиков. Его взгляд сразу остановился на женщине за барной стойкой. Сегодня она выглядела иначе: черные прямые волосы до ушей и серые глаза. Но это была она же. Регулус узнавал ее по тонким чертам лица, изящным рукам и прямой осанке. Как и в прошлый раз, на ней была мантия темного винного оттенка и маска на лице в тон.       — Здравствуйте, — Регулус прошел к барной стойке и уселся на высокий стул.       — Джеймс, — она кивнула ему в знак приветствия, изогнув губы в легкой полуулыбке.       — Думаю, вы знаете, что это не мое имя.       — Знаю. Но вы так представились в первый раз, — она смотрела на него насмешливым хитрым взглядом.       — А вы представились Баал. Но это тоже не ваше имя.       Помедлив, она все с той же улыбкой произнесла:       — Правила все те же: я скажу вам свое имя, когда вы скажете — свое.       Она предпочитала играть по правилам. Он понял это еще в их первую встречу: она не делала ход, пока его не сделает соперник (ну, или же партнер). А еще, если Регулус в ней не ошибся, она крайне терпелива и если ей нужно будет, следующий ход в игре она может ждать годами. Но вот он таким терпением не обладал.       — Я знаю, что вас зовут Шарли.       Уголок красных губ чуть дрогнул. Она не сводила с него взгляда из-под маски. И Регулус не мог его расшифровать. В ее глазах смешивалось и любопытство, и нетерпение, и опасность разом.       — Приятно наконец-то познакомиться с вами, Регулус.       — Вы знали, кто я, еще в первый раз, правда?       — Разумеется, — в ее голосе проскользнули отчетливые ироничные игривые нотки. — Ваше лицо и раньше мелькало в газетах, а сейчас и Косой, и Лютный вашими портретами пестрят.       — Надеюсь, вы не станете вызывать мракоборцев? — он невольно скопировал ее тон, с некоторой неловкостью осознав, что это чересчур похоже на флирт. Но если это действительно Шарли, ей должно быть уже за пятьдесят.       — Только если вы будете хорошо себя вести, — многозначительно произнесла она, понижая голос.       Вот теперь с него точно вся краска от смущения сошла. Что с ним не так?! Он пришел сюда по важному делу, а робеет, словно школьник какой-то. Но в ней и правда было что-то… притягательное. Может, дело в маске. Или в ее голосе. Или в тонких руках с длинными пальцами. Или во взглядах, которые он никак не мог расшифровать.       — Кхм-кхм, — Регулус прокашлялся, напоминая себе, что перед ним женщина, которая училась в одно время с его матерью. И если верить Айви, то рядом с ней лучше не расслабляться. — На самом деле, я здесь по очень важной причине.       — Я вас слушаю.       Регулус медлил. Он сейчас либо совершит крупную ошибку, либо получит то, что желает больше всего.       — Может, вам налить вина для смелости? — предложила она, когда пауза затянулась.       Он бы сейчас не отказался, но ему следует сохранять разум ясным.       Наконец, он достал из кармана старую, пожелтевшую от старости записку, которую нашел вместе с поддельной диадемой. Развернув ее и положив на барную стойку, Регулус произнес:       — Это ваше, не так ли?       Она лишь мельком глянула на пергамент.       — Впервые вижу.       Регулус нахмурился. Не то чтобы он ожидал от нее искренности, но она играла по правилам, а значит, не должна так открыто лгать.       — Диадема у вас. Я в этом не сомневаюсь.       Веселье и любопытство из ее глаз исчезли, оставляя там холодную нетерпеливость. Как и пропали игривые нотки из ее голоса. Она взяла пергамент и пробежала по строчкам взглядом, скривив губы в злой усмешке.       — Я была слишком юной и отчаянной, когда писала эти строчки и решила украсть Диадему. Не самое лучше сочетание, вам, полагаю, это известно.       — Известно, — кивнул Регулус. Он с трудом держал себя в руках — хотелось завалить ее вопросами и немедленно получить на них ответы. — А еще, если Диадема все еще у вас, мне есть, что предложить взамен.       Уже не сомневаясь, Регулус положил на барную стойку Кольцо с черным камнем.       Он успел уловить, как дрогнула ее рука, как у нее сбилось дыхание. Она взметнула взгляд на Регулуса и вновь приковала его к кольцу.       — Осколка души Реддла здесь больше нет. Остался только… ваш.       Она уже потянулась к нему рукой, но Регулус первый взял Кольцо в пальцы.       — Отдам только в обмен на Диадему.       Шарли окинула бар взглядом — посетителей так и не добавилось, и позвала Регулуса за собой.       По узкой винтовой лестнице они поднялись на второй этаж. На тесной площадке было три двери. Она направилась в среднюю и, стоило Регулусу зайти за ней, она захлопнула дверь и безмолвно наложила чары.       Они оказались то ли в гостиной, то ли в кабинете. Напротив — единственное широкое окно, возле которого стоит стол, заваленный книгами. К слову, книги здесь были повсюду. Ими забиты стеллажи, которые занимают целую стену; они лежат на журнальном столике; валяются на мягком зеленом диване и фиолетовом кресле; стопками стоят на полу. А еще здесь много растений, которые так же беспорядочно занимают все свободные поверхности. Плющ свисает с верхних полок, в углу стоит настоящая миниатюрная пальма, целую стену занимает еще какая-то неведомая дремучая зелень, из выдвинутого ящика стола виднеется коллекция кактусов. На туалетном столике еще пара горшков с цветами и стопка книг, а еще — череп с кистями для макияжа и несколько самодельных свечей.       Полнейший кавардак, но Регулусу показалось, что в этом… есть свой шарм. Много слизеринских цветов, антикварная, но удобная мебель, мягкий плед на диване и ковер с необычным узором. От обилия зелени казалось, что кабинет-гостиная обустроена прямо в оранжерее. А еще здесь приятно пахло — чем-то цветочным и легким, несмотря на обилие старых книг и мебели.       — Если честно, я уже потеряла надежду, — произнесла она. — Не верила, что смогу когда-то снова увидеть… его, — Шарли кивнула на его ладонь, в которой было зажато Кольцо.       — Вы знали, где находится Диадема, но не знали, где спрятано Кольцо?       — Кольцо долгое время находилось непосредственно у Тома. У меня не было шансов его забрать.       — Почему вы не обменяли Кольцо на Диадему?       — Том бы на такое не пошел, — уверенно заявила она. — Дневник и Кольцо — два его самых ценных крестража.       — Кольцо — потому что там был и ваш осколок души?       — Да, — она безразлично пожала плечами, — Том одержим контролем. Он знал, что я ничего не предприму, пока у него часть моей души. А не так давно он спрятал его в хижине своих предков и наплодил там дементоров. С раздробленной душой даже самого слабого Патронуса не вызвать… — она ему мельком грустно улыбнулась. — А даже если бы и вышло, одного Патронуса было бы недостаточно…       Отвернувшись от него, она прошла к туалетному столику. Он уже хотел задать очередной вопрос, но замер, наблюдая, как она развязывает ленточки на затылке и снимает маску. Черные прямые волосы превратились в мягкие и светлые, небольшими волнами спускающиеся чуть ниже плеч. Он тяжело сглотнул, когда она к нему повернулась. Он видел ее на школьных снимках Альфарда, и она мало чем изменилась. Те же тонкие черты лица, хитрый прищур зеленых глаз. Да, безусловно, она выглядела старше, может, лет на двадцать пять, или на тридцать, или же на сорок — Регулус никак не мог определить. Было в ней что-то чужеродное, что сбивало с толку. Может быть, дело в неестественно гладкой коже — на ней ни морщин, ни пор не видно. Вероятно, расколотая душа как-то повлияла на ее внешность.       — Я окончательно потеряла надежду, когда узнала, что кто-то разогнал всю стаю дементоров и украл Кольцо. Не имела понятия, кто мог это сделать. Думала, если уж хватило силы такую Тьму разогнать, то и крестраж наверняка будет уничтожен. Но потом вы «восстали из мертвых»… — она ему легко улыбнулась. — И у меня вновь появилась надежда вернуть то, что мне принадлежало.       — Почему вы не вышли со мной на связь? — озадаченно спросил Регулус. — Я мог уничтожить крестражи, даже не узнав, что там осколки души не только Реддла.       — Но ведь не уничтожили, — она равнодушно пожала плечами.       Регулусу показалось странным подобное заявление. Чтобы получить свой осколок души, он бы из кожи вылез, но сделал это. И Шарли представлялась ему подобной личностью.       — И вы не представляете, сколько мне приходится биться за их сохранность, — добавил он.       Она вдруг рассмеялась, а Регулус невольно улыбнулся.       — Понимаю, — кивнула она, — иногда с друзьями приходиться биться ничуть не меньше, чем с врагами.       В его голове крутились еще десятки вопросов: как она нашла крестраж; что связывало ее с Реддлом; что она знает о Вальпургиевых рыцарях или Проклятии наследников и многие-многие другие. Но он рот не успел раскрыть, как она направилась на выход, сказав ему:       — Подождите здесь и ничего не трогайте.       Как только за ней закрылась дверь, Регулус подошел к стеллажу с книгами. Полки были забиты литературой по чарам, ритуалам и Темной магии — и все вразнобой, без всякого порядка (черт ногу сломит, но вот Альфард наверняка нашел бы в этом какой-то смысл!). Иногда попадалась и художественная литература. Его взгляд остановился на широком корешке книги без названия. Не выдержав любопытства, он ее вытащил. Самодельная обложка из мягкой зеленой кожи уже успела потрескаться от старости. Регулус пролистал страницы, чувствуя, как у него от волнения перехватывает дыхание. Он мельком читал строчки, видел даты. О некоторых событиях он уже знал. Можно было бы подумать, что это дневник или мемуары, но это была книга. Самая настоящая печатная книга. И первая глава называлась «Том». Регулус по диагонали пробежал взглядом: 1 сентября 1943 года, Шарли поступила на шестой курс Слизерина и познакомилась с Реддлом. Он лихорадочно листал дальше, натыкаясь на различные главы: «Вальпургиевы рыцари», «Благороднейшее и древнейшее?», «Принц Наварры», «Ловушка для наследников», «Череп и змеи», «Тайны Миртл», «Лорд Волан-де-Морт»...       Регулус лихорадочно вчитывался в строчки и тут же перелистывал дальше. Он бы половину сейфа отдал за эту книгу. Где-то повествование шло от имени самой Шарли, где-то от Реддла, но иногда встречались события от лица Альфарда Блэка, Адриана Эйвери или других участников столь давних событий.       — Я же просила ничего не трогать.       Регулус вздрогнул, захлопывая книгу.       — Не смог удержаться, — он нацепил обворожительную улыбку. Приподняв книгу, он спросил: — Эти события — правда или художественный вымысел?       Помедлив, она ответила:       — Правда.       — Сколько вы за нее хотите? — выпалил он. — Или что?       У него едва не вырвалось предложение обменять книгу на еще один из крестражей, но он себя вовремя остановил.       — Она не продается, — Шарли ему самодовольно улыбнулась, забирая книгу и возвращая ее на полку.       — В конце еще много пустых страниц, — заметил Регулус.       — Наша история еще не закончилась. Полагаю, как и ваша.       — Когда ваша история закончится, я смогу ее прочитать?       — Только если вы переживете свою историю, — усмехнулась Шарли. — А теперь… Кольцо?       Регулус протянул раскрытую ладонь с Кольцом и сказал в ответ:       — Диадема?       Шарли передала ему черный шелковый мешочек, в котором находилось что-то увесистое. Отдав ей Кольцо и забрав мешочек, он его торопливо раскрыл. Это она. Едва коснувшись Диадемы, Регулус ощутил мощь и Темную силу — она билась внутри, она тянулась к нему. Он уже никогда и ни с чем не спутает это ощущение — когда осколок души бьется внутри своей тюрьмы.       Регулус дрожащими пальцами провел по изящной гравировке: «Wit beyond measure is man's greatest treasure».       — Ну как?       Он поднял взгляд на насмешливый голос Шарли.       — То, что ты и ожидал?       — Даже лучше, — кивнув, Регулус убрал Диадему обратно в мешочек и засунул его во внутренний карман мантии.       Кольцо Шарли тоже куда-то спрятала.       — Как вы думаете, если уничтожить крестраж, артефакт вернет себе свои первоначальные свойства? — спросил Регулус.       — Том был уверен, что — да.       Значит, у Регулуса был шанс увидеть Эммелину, чем бы она ни была, и попробовать оправдаться перед ней. Попробовать заглушить вину и безысходную тоску по ней.       Но тогда бы он не получил Диадему, а Шарли часть своей души. И все же его все равно одолевали сомнения.       Неожиданно его озарила идея! Возможно, это слишком личный вопрос, но Регулус должен попытаться:       — Шарли, что вы собираетесь делать с Кольцом?       — Прочитаете об этом потом в моей книге, — она ему многозначительно улыбнулась.       — Так вы мне ее все-таки дадите? — он непроизвольно скопировал улыбку.       — Я об этом подумаю.       Регулус вновь на нее невольно засмотрелся. И почему Айви считала ее опасной? Она говорила, что вор Диадемы вызывает у нее опасения, что от этого человека лучше держаться подальше. Но Шарли само обаяние. Несмотря на возраст, она все еще выглядит изящной и нежной, и беззащитный образ лишь дополняют травянисто-зеленые глаза, светлые волосы и мягкий бархатистый голос. Наверное, если бы не зияющая дыра в его сердце и отпечатавшийся образ Эммелины, он бы нашел Шарли весьма привлекательной. Пусть она и полукровка.       — А если я буду заходить в ваш бар иногда, вы мне будете давать книгу? — спросил Регулус, не отводя от нее провокационного взгляда. — Хотя бы по главе за раз?       — А вы не упускаете никаких возможностей, чтобы добиться своего, да, мистер Блэк?       Кивнув, он с показной важностью ответил:       — Я человек амбициозный и предприимчивый. Ну, так как насчет моего предложения?       Шарли медленно опустилась по нему взглядом и вновь посмотрела в его глаза.       — Я уже не раз соглашалась на предложения одного амбициозного и предприимчивого, и посмотрите, к чему меня это привело.       — По вам не скажешь, что вы жалеете.       Хитрые и игривые искорки из ее глаз вновь пропали. Она отвела взгляд и произнесла:       — Да, жалею я о другом.       Регулуса вновь захлестнуло любопытство. Судьба Тома Реддла, становление Темного Лорда — одна из его самых любимых историй, одна из величайших историй. Он помнил, с каким интересом читал дневники Альфарда, выискивая любую мелочь о Томе или Вальпургиевых рыцарях. С каким фанатизмом он переписывался с самим Реддлом через Дневник. Он узнал от него больше, чем за все годы учебы в Хогвартсе! А сейчас он встретил Шарли, которая, вероятно, была близка к Реддлу так, как никто до нее. И уж ей наверняка известно множество секретов.       — Я зайду к вам на следующей неделе, — сказал Регулус. Со временем он вытащит из нее все, что только возможно. И книгу тоже получит. А когда она вернет часть души на место и освободит Кольцо вместе с Воскрешающим камнем, он и его заберет, чтобы вновь увидеть Эммелину. Надо лишь набраться терпения.       — Буду вас с нетерпением ждать, — усмехнулась она. — Смотрите, не попадитесь мракоборцам.       Попрощавшись с ней, Регулус направился к двери. Он уже потянул за ручку, как вдруг она его позвала:       — Регулус…       Он повернулся, замечая ее обеспокоенный взгляд.       — Будьте аккуратнее с крестражами. Тома нельзя недооценивать. Любая ошибка может вам стоить слишком дорого.       Да, уж кому, как не ей об этом знать.       Помедлив, прикидывая дальнейший план, Регулус спросил:       — Шарли, если я вас попрошу о небольшой услуге, вы мне не откажете?..             

***

             Перед Регулусом на столе лежала Диадема Когтевран, Чаша Пуффендуй, Медальон Слизерина и Дневник Реддла. Он сделал это — собрал их все. Три года… три тяжелых года он потратил на то, что собрать их.       Душу переполнял адреналин. Он победил. Еще немного, и наступит день, когда в газетах на его колдофото будет написано не «РОЗЫСК», а «Регулус Арктурус Блэк, наследник благороднейшего и древнейшего рода, одержал победу над Темным Лордом, одним из сильнейших волшебников в истории магии, и стал спасением для Англии и всего мира».       У него пальцы начинали дрожать от перевозбуждения. Сердце как безумное колотилось в груди. Колотилось в унисон с четырьмя другими сердцами. Регулус чувствовал их — чувствовал, как в крестраж бьется жизнь и сила. И вся она — в его руках.       Регулус придвинул к себе Дневник и открыл его. Последний раз Реддл выходил с ним на связь полгода назад, перед тем, как Регулус и Мартиша провели ритуал и перетащили осколок души из Кольца в Дневник. Сколько бы Регулус над ним ни бился, какие уловки ни использовал, более «взрослая» версия осколка души в Дневнике не желала с ним общаться. И сейчас у него остался последний шанс. Если Реддл не ответит сейчас, он не ответит никогда.       Взяв перо, Регулус написал:              «Привет, Том»              Слова впитались в старые пожелтевшие страницы. Ответ не появился.       Регулус вновь обмакнул перо в чернила и вывел:              «Они все у меня, Том. Все твои крестражи»              Вновь ничего. Пустая страница.              «Я победил, Том»              Сердце в груди подпрыгнуло раньше, чем Регулус увидел такой знакомый почерк. Невидимая рука выводила аккуратные строчки:              «Это еще не конец, Регулус»