Живи. Молись. Люби.

Деймон почти специально издевается над юной четырнадцатилетней Рейнирой, требуя от неё знак внимания на турнире. Девочка хмурит тонкие брови, оглядывая ехидно скалящегося дядю с высоты Королевского балкона, и с надеждой косится на стоящую рядом с ней милую Алисенту. Вдруг подруга подскажет чего? Но рыженькая Хайтауэр только молча сжимает губы в тонкую полоску, поглядывая на Порочного Принца так, будто не младший брат короля перед ними, а чудовище выбралось из глубин лесных. Рейнира мрачно хмыкает, не в силах удержать лицо, и отворачивается за венком, чувствуя ощутимое присутствие верной фрейлины рядом. Девочка закусывает губу, разглядывая венки, гадая, как бы дядюшке вежливенько по носу дать. Из-за плеча осторожно тянется худая ладонь Алисенты и, вытаскивая из самого низа один из самый ужасных венков, предлагает его принцессе, лукаво улыбаясь. Рейнира удивленно поднимает брови и возвращает на Алисенту насыщенные фиолетовые глаза, с огромной благодарностью, растягивая губы в искренней улыбке. Алисента скромно приподнимает уголки губ и задорно подмигивает, вынуждая принцессу на секунду позабыть о бедной королеве-матери, вот уже пятый час не можущей разродиться. Деймон ловит копьём совместную шутку принцессы и её фрейлины, и опасно щурится, поднимая глаза на балкон. Вверх, на стоящую с гордой улыбкой Рейниру, насмешливо поднимающую брови. Деймон фыркает и сшибает Кристина Коля с его коня, выиграв турнир. Вместе с победными звуками труб исчезают с балкона и король с принцессой. Верная Алисента тихой тенью следует за своей принцессой.

***

Рейнира, красными от слёз глазами, смотрит на обмотанные тканями тела матушки и младшего, так долгожданного отцом наследника, брата. Больно. Так невыносимо больно, что Рейниру трясёт совсем не от холода, а от бесконечных слёз и мертвой тоски, с особой, извращенной жестокостью, вцепившейся в юное сердце. Деймон за её спиной молча смотрит сверху вниз на серебряную макушку племянницы и осторожно кладёт свою ладонь ей на плечо, мягко сжимая и ненавидя Визериса за его слабость. Не перед народом, нет. Перед дочерью. Рейнира даже не ведёт плечом, дабы его слишком тяжёлую для её плеч ладонь стряхнуть. Смотрит на мёртвые тела и не понимает, зачем всё это было нужно. Ради чего? Ради престолонаследия? Спокойствия государства? Рейнира зажмуривает глаза, ненавидя всех вокруг, всех, кто посмел явиться на похороны королевы Эйммы и принца Бейлона. Её захлёстывает с головой, и по щекам, вместе со слезами, катится вся боль и презрение. К людям, требующим этого трижды клятого наследника, который отнял у неё любимую матушку. К отцу, который тоже требовал этого наследника, а между умирающей женой и этим малышом, имеющим пометочку наследник престола, выбрал… Наследника. А сейчас он снова струсил, закрылся в своём горе и велел ей провести церемонию, дать команду Сираксу. Он снова струсил. И к Отто Хайтауэру, кидающего внимательные взгляды сначала на свою дочь, а затем на своего короля, полагая, что принцесса ничего не понимает. Ложь. Рейнира закрывает глаза, слыша тихий шёпот дяди над ухом: — Пора. Одно слово и как же оно всё решает. Рейнира сглатывает тяжёлый ком в горле, что мешает говорить. Рука Деймона сейчас ощущается, как нельзя кстати, удерживая её в реальном мире, как якорь. С первого раза буквы не хотят складываться в заветное слово и Рейнира снова всхлипывает. Ладонь Деймона мягко сжимает её плечо, молча оказывая ей всевозможную поддержку, и Рейнира готова броситься ему на шею, уткнуться носом в грудь, умоляя его перемотать время на чуточку пораньше, не пустить маму, не позволить этой беременности случиться. Но Рейнира делает судорожный глубокий вдох и наконец обрывисто приказывает Сириуса: — Dracarys.

***

Деймон уезжает через день после похорон невестки и племянника. Рейнира выглядит побитым щенком, и Деймон боится на неё даже взглянуть, не зная, как поддержать, чем помочь. И делает то, что сделал его старший брат — сбежал. Только король от церемонии и ответственности, а Деймон от убитой горем племянницы. Возвращаться на Драконий Камень стыдно. Деймон хмуро прощается с поникшим братом, сухо выражая соболезнования, молча кивает ещё более молчаливой Алисенте за спиной Рейниры, с каким-то облегчением замечая, как рыжеволосая дочь десницы крепко сжимает бледные ладони своей подруги, и выдавливает из себя едкую усмешку Отто. На саму принцессу он смотрит уже в седле Ксеракса. Фиолетовые глаза полны ненависти и презрения. Лишь на самом дне Деймону удаётся разглядеть отчаяние. Тошно. Осуждал брата за его трусость на церемонии погребения, а сам поступил, пожалуй, ещё хуже. Рейнира тяжело смотрит в удаляющуюся спину, не позволяя себе открыть рта, чтобы позвать дядю. Лишь бы не крикнуть то, что так отчаянно стучит в груди, где-то прямо в сердце: пожалуйста, не уходи… Но Рейнира упрямо молчит, не желая прощать дядю за бегство, и мягко сжимает ладони Алисенты, с запоздалой благодарностью оглаживая большим пальцем израненные пальцы леди Хайтауэр. Той, что никогда её не предавала. И не предаст.

***

— Шлюха! Надрывный крик Рейниры звенит у Алисенты в ушах и девушка болезненно всхлипывает. — Рейнира, выслушай меня! — голубые глаза Хайтауэр смотрят на принцессу умоляюще и почти жалко, будто прося не выслушать её, а ища помощи с чем-то. Рейнира тяжело дышит, с едва сдерживаемым бешенством смотря в глаза теперь уже, наверное, бывшей подруги. — Хорошо. — Рейнира демонстративно плюхается под дерево, скрещивая руки на груди и готовясь слушать жалкие оправдания. Но никак не тихий, сбивчивый рассказ о том, как десница короля попросил, а выражаясь на более понятном языке, потребовал дочь приходить к королю, дабы предложить себя в качестве новой королевы-комсорта. Под конец Алисента всё же не выдерживает и, отвернувшись от принцессы, молча всхлипывает. Рейнира поражённо молчит и снова, честно и уже абсолютно окончательно, убеждается в своей ненависти к Отто Хайтауэру, что фактически подложил единственную дочь под короля, старше её вдвое. А еще Рейнире… Стыдно. Стыдно перед Алисентой, всегда такой спокойной и сдержанной, верной ей и не позволяющей никому поносить добрые имена принцессы и покойной королевы Эйммы. А сейчас девушка, что старше её на пару лет, с огненными волосами и очень доброй душой, пусть и с лёгкой ниткой властолюбия, сидит понурив голову и сглатывает слёзы. Рейнира подползает к сжавшейся Алисенте и мягко тянет будущую королеву на себя. Рейнира ощущает с какой силой стискиваются вокруг неё слабые руки Хайтауэр, как сильно девушка сжимается головой в плечо принцессы. Рейнира гладит подругу по кудрявой голове, второй рукой крепко обнимая Хайтауэр поперёк туловища и шепчет мольбы о прощении: — Прости меня, если только сможешь, Алис… И «Алис», она же Алисента — почти Таргариен, кутается в объятья девушки ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда ещё сильнее? Алисента была с ней весь этот страшный год, прошедший со смерти матушки, была рядом с ней всю жизнь. Если быть уж совсем честной, Рейнира даже плохо помнила, когда этот лучик солнца появился в её жизни. Она просто всегда была рядом. Теперь пришла очередь Рейниры. И если свыше так будет угодно, Рейнира обещает самой себе, гладя уснувшую на еë коленях вымотанную подругу по голове, что готова защищать будущую королеву-комсорта и её ещё не рождённых детей от всего, что только возможно. Пока Рейнира жива и дышит, будет так.

***

Подготовить Алисенту к свадебному обряду Таргариенов Рейнира приходит сама, с особой тщательностью выгоняя всех служанок за дверь. Служанки слегка обиделись, но облегчённый взгляд почти что королевы того стоил. Рейнира молча помогает Алисенте одеться в расшитый золотом и другими драгоценными нитями наряд. Тяжёлый головной убор ложится на невесту так, будто там ему и было самое место. Алисента молча дёргает заусенцы, вновь раздирая руки в кровь. Рейнира неодобрительно хмурится и накрывает её руки своими ладонями, качая головой. Алисента выглядит растерянно, как будто слегка ошиблась дверью и заглянула не туда, где её утянул бушующий водоворот, в котором она малость не ориентируется. Рейнира крепко обнимает её и чувствует глубокий вдох около своего уха. — Всё будет хорошо. Алисента благодарно улыбается и в ответ сжимает её руки. Рейнира ободряюще подмигивает подруге, ловя шутливо закатанные глаза рыжей девочки, что почти стала женщиной. Стоя в первом ряду, Рейнира видит всю церемонию, как она есть. Вот отец и Алисента встают друг напротив друга. Вот они делают небольшие надрезы на нижней губе друг у друга. Вот оставляют пальцем кровавый отпечаток на лбу друг у друга и слегка улыбаются. Вот септа обматывает соединённые руки новобрачных шёлковой лентой и торжественно произносит слова молитвы. Алисента и отец слушают внимательно, внимая каждому слову. Рейнира мягко улыбается, украдкой, быстро смахивает слезу и вздрагивает, неожиданно слыша знакомый грубый голос дяди где-то прямо над ухом. — Ну здравствуй, маленький дракон. Девушка хочет резко обернуться, но дядя лишь крепко сжимает её локти сзади, не позволяя сделать ни малейшего движения. Рейнира раздражённо закатывает глаза и дёргает плечом: — Пусти. Деймон усмехается, строя непринужденный вид, будто тоже слушает септу, а не стоит за спиной раздражённой племянницы, удерживая и не давая ей развернуться, чтобы хорошенько вмазать дядюшке. Рейнира стискивает зубы и выпрямляется, напряжённой спиной опираясь на крепкий торс. Дышит глубоко и ровно, чтобы не дай боги ей не сорваться и не испортить свадьбу. Деймон её попытки замечает и лишь саркастично хмыкает: — Я сейчас хлопать начну. Рейнира колкость игнорирует и твёрдым шёпотом спрашивает: — Как ты мог опоздать? Деймон за спиной девушки жмёт своими плечами и задумчиво гладит большими пальцами её: — Я не опоздал. — Опережая раздражённый комментарий в духе «принцы не опаздывают, они задерживаются», Деймон спокойно продолжает: — Я прилетел пару часов назад и был на церемонии с самого её начала. Это к тебе я только сейчас подошёл. Рейнира удивлённо застывает, переставая наконец пытаться освободить плечи. Как прилетел давно? — Я не знала. — Это совсем не извинение, но некое его подобие, и Деймон ухмыляясь, с готовностью принимает его. К тому времени церемония успевает закончиться и Деймон отпускает её, молча пройдя мимо неё к брату и невестке. Рейнира растерянно моргает, а затем почти бежит к новобрачным, вызывая удивлённые ахи и охи от многочисленной родни Алисенты.

***

— То, что этой ночью устроил Ваш брат вместе с золотыми плащами совершенно никуда не годится, Ваше Величество! Рейнира старалась максимально контролировать своё лицо и не вызывать тихого ужаса. Сегодня ночью её дядя поднял золотых плащей, вверенных ему его старшим братом, и вывел в город, убивая воров, убийц, мошенников и прочих преступников. Чистка. Это возможно хорошо, но Рейниру более пугал способ. По всему городу, то тут, то там валялись отрубленную кисти рук, ног, головы и другие части тела. Её чуть не вырвало. Король тяжело вздохнул, намереваясь оправдать брата, но не успев и рта раскрыть, уставился на неожиданно вошедшего принца Деймона с лёгкой ноткой обреченности во взгляде. Рейнира застыла за спиной отца с кувшином вина в руках. Глядя на приближающегося к своему месту по левую руку от короля принца, весь Малый Совет молчал. И Рейнира тоже молчала. Но отвращение в фиолетовых глазах ей скрыть не удалось, и Деймон её тяжёлый взгляд заметил. Бросил Тёмную Сестру на стол, вызвав недовольные комментарии лордов-советников, и подойдя к племяннице, забрал кувшин из оледеневших пальцев. Сам налил себе вина, сам же и убрал кувшин с кубком. Рейнира всё это время молча наблюдала за дядей, нахмурив брови. Как и весь Малый Совет. Король негромко прокашлялся, привлекая внимание усевшегося Деймона к себе: — Брат мой, будь добр, потрудись объяснить, что ты и твои золотые плащи натворили сегодня ночью в городе. Деймон ухмыляется и смотрит прямо на Рейниру, что встала за креслом отца, со всей силой сжав спинку. — Правосудие. Корлис Веларион, лорд Приливов, не выдерживает и хлопает ладонью по столу: — Это твоё правосудие, Деймон? Ночью врываться в спящий город, вытаскивать людей из их домов, вершить варварский самосуд на глазах простых горожан? — Глаза Морского Змея горели огнём. — Это — правосудие? Горожане бояться выйти на улицы. Все сидят по остаткам своих домов, боясь высунуть нос наружу. Они боятся, мой король. Боятся тех, кто должен их защищать. И всё благодаря правосудию Вашего брата! Я повторюсь. Это — наше правосудие? Забавно, но впервые в жизни Рейнира была согласна с мужем двоюродной тëти. Деймон, откинувшись на кресло, скучающе вертел в руках кинжал, и лишь к концу речи Велариона соизволил поднять голову: — А что не так? Раз боятся, значит, будут слушаться. Рейнира возмущённо задыхается и с громким стуком громыхает кувшин с вином прямо напротив дяди, быстро выходя из зала Совета. Отец и Деймон провожают её долгим тревожным взглядом. Один — за душевное состояние любимой дочери, второй — за её мнение о нём. Что теперь-то?

***

Рейнира, не умея сидеть на месте, зло пыхтя, меряет шагами покои Алисенты и размахивая руками, пересказывает беременной подруге содержание Совета. Алисента внимательно слушает и провожает ласковым взглядом мечущуюся принцессу. — Прям так и сказал? Рейнира хмурится. — Не помню. Я суть передаю. Алисента усмехается и кивает головой. — Присядешь? Рейнира с усталым вздохом растекается по подушкам, чувствуя мягкую ладонь королевы на своих волосах и голове, что девушка аккуратно массирует. — Пойми меня сейчас правильно, прошу. — Алисента задумчиво смотрит в окно и продолжает: — твоего дядю уже не изменить, но возможно ещё попытаться что-то чуть подлатать. Возможно, всё это, — разгульный образ жизни, наглость, похоть, неоправданная жестокость, — лишь способ привлечь внимание. Чьё именно, я могу лишь догадываться, но даже то, что произошло этой ночью, не совсем в духе принца Деймона. Рейнира хмурится, напряжённо обдумывая слова королевы. — Думаешь, он добивается трона? Алисента качает головой: — Он слишком предан Визерису. Что-то иное. Это иное, протянутое загадочным голосом подруги, Рейнире абсолютно не нравится. И не зря. Потому что на следующее утро выясняется, что принц Деймон Таргариен пропал. С драконьим яйцом. Более того. С драконьим яйцом, что Рейнира когда-то выбрала младшему покойному брату. И Рейнира в бешенстве.

***

— Ваше Высочество! Её догоняет личная служанка, — Ренна. Запыхавшаяся, мокрая от пота, и с явно не очень хорошими вестями. Рейнира молча оборачивается, облачённая в костюм для полётов на драконах, и поднимает бровь. — Ваше Высочество, Во-первых, я всё еще считаю, что это плохая идея!.. — Знаю, уже слышала. Рейнира усмехается и ждёт, наклоняя голову вбок. Ренна отводит взгляд в сторону. — Есть ещё кое что. — Ренна вдыхает воздуха, да побольше, и выдаёт: — Принц Деймон назвал принца Бейлона, Вашего младшего брата… Служанка замолчала, будто споткнувшись о многообещающий призёр принцессы. — Ну? Ренна сглатывает и всё же заканчивает: — Принцем на один день. Рейнира задыхается. На глаза накатывают непрошенные слёзы, но Рейнира упрямо их смаргивает. Не сейчас. Вылетает во двор, вскакивает на уже приготовленного коня и мчится к Драконьему Логову, прижимаясь к шее коня, забивая его гриву слезами. Рейнира даже не может объяснить почему плачет. Наверное, всё же потому, что эти слова дяди ощущаются, как плевок в лицо не только лично ей, но и покойной матушке и даже младшему брату. Ощущаются на вкус, как предательство. Очень мерзкое предательство. Неприятный, однако, привкус, думается Рейнире, уже сидящей на Сиракс. Слёзы застряли в уголках глаз и принцесса упорно пытается высушить мокрые глаза. Предстать перед предателем в таком виде, — зарёванной, с красными глазами и трясущимися губами… Рейнира отчаянно мотает головой, надеясь придти в себя до того, как прилетит на Драконий Камень, где обосновался Деймон с золотыми плащами (подумать только!) и своей шлюхой. И нет, это не оскорбление, это просто факт. Прискорбный, выражаясь словами Алисенты этим утром. Рейнира прищуривается, пытаясь разглядеть людей, что стояли у моста на Драконьем Камне. Отто, десница отца, стоял по правую сторону во главе небольшого войска и что-то хладнокровно требовал. Рейнира устало морщится, не зная, кем его окрестить, — просто тупым или хитрым, но тупым. Переводя взгляд на Деймона и резко снижаясь, Рейнира понимает, что тупой здесь определённо не только Отто. Дядя стоит, выпятив грудь, положа правую руку на Тëмную Сестру, а в левой удерживая то самое яйцо, будто дразня Отто. Рыцари, пришедшие с Хайтауэром дёргаются, суетливо кланяются и расступаются, видя дракона принцессы. Рейнира с благодарностью гладит морду Сиракс и спрыгивает на землю, молча кивая рыцарям в знак приветствия. Выпрямляет спину, гордо подняв подбородок и, положив правую ладонь на рукоять Грозы, что позволил носить отец после долгих и успешных тренировок, от которых матушка хваталась за сердце, глядя только на резко замолчавших Деймона и Отто, также молча и медленно направилась к ним. Идти быстро не было сил, да и не хотелось нисколько. Рыцари почтительно склоняли головы, а во взгляде Отто прямым текстом читалось по буквам то, что крутилось в голове о нём пару минут назад у самой Рейниры, — тупая. Просто тупая. Деймон от удивления поднимает брови, немного подрастеряв свой пыл и хамоватость, оглядывая её с ног до головы, транслируя на лице тот же вердикт, что вынес ей десница, — тупая. Определённо. Рейнира почти готова с ними согласиться. Почти. Значит, только после её провала здесь. Отто преграждает ей путь, чуть склонив голову к её уху: — Ваше Высочество, будьте благоразумны и вернитесь к своему дракону. Рейнира прикрывает глаза и устало отвечает: — Я безусловно ценю Вашу заботу, лорд-десница. — Открывая глаза и глядя прямо на Деймона, она продолжает: — Я непременно вернусь к своему дракону. Только вот сейчас вопросик с дядей обсудим. По-семейному. Обогнув собиравшегося что-то ответить Отто, девушка смотрит прямо в такие же, как у неё, фиолетовые глаза Деймона. Который почему-то как-то нервно усмехнулся и опустил голову. — Яйцо. Рейнира вытягивает руку, требуя то, что принадлежит её маленькой семье, в которую теперь Деймон не входит. Мужчина ухмыляется и перебрасывает его в другую руку. — Нет. — Даже так. — Рейнира притворно удивляется, поджимая губы. Подходит а нему почти вплотную, оставляя между ними несколько шагов. Немного, но достаточно, чтобы держать рамки некоторого приличия. — Чем же оно тебе так приглянулась? Хотя не, постой, я скажу. Ты так сильно был обижен тем, что в очереди на Железный Трон ты снова не первый. Снова тебя сместили. И кто… Ребенок, который сначала, даже не родился, а родившись, прожил пару часов от силы. Мне просто интересно. Ты сказал это? Деймон в недоумении щурится, смотря на неё сверху вниз, не предпринимая ничего, а молча слушая. Рейнира сглатывает, понимая, что следующими словами, возможно, подписывает себе смертный приговор прямо здесь, на Драконьем Камне. — Принц на один день… Ты так сказал? — Рейнира смотрит на него, забывая, что кажется, воздух это сила, и надеется на ответ. Устного ответа нет, но есть реакция дяди. Резко побледнев, Деймон прикрыл глаза и сцепил зубы. Рейнира горько усмехнулась. — Ну да… Но ты запомни, и хорошенько, даже если у нашей королевы родится дочь, ты всё ещё будешь вторым в очереди. — Рейнира дышит тяжело, стараясь снова затолкать поглубже слёзы бессилия и усталости. — Пока я наследница Железного Трона, тебе не видеть его, как своих ушей. Убей меня. Убей. Убъешь меня и очистишь себе дорогу к Трону. Ты ведь так думаешь? Не будет меня, — не будет больше соперников. Так убей. Сейчас. Я даже защищаться не буду, если хочешь. Деймон резко открывает глаза и ошарашенно смотрит на неё, в её фиолетовые глаза, переваривая всё то, что она сейчас сказала. Смысл доходит до него неожиданно и глаза принца питаются раздражением, злостью, яростью и чем-то ещё, чего Рейнира предпочитает не заметить. Деймон резко вытаскивает Тёмную Сестру из ножен и рывком притягивает девушку к себе, хватая за оба запястья. Рейниру начинает слегка тошнить. А еще страшно кружится голова. Краем уха она слышит, как рыцари с обоих сторон ринулись к ним, но были остановлены одним приказом Отто. В данный момент, Рейнира была ему даже несколько благодарна. Кажется, десница понял всё, что сейчас происходит и отдал бразды правления в её руки. Надо будет поблагодарить его. Потом. Если она отсюда уйдёт. Дядя приставляет лезвие меча к её шее и раздувая широко ноздри, склоняется ближе к её уху: — Вот настолько ты плохого мнения обо мне? — Деймон не говорит, почти шипит, сильнее стискивая её запястья в своих ладонях. — Думаешь, я настолько ужасен, что смогу поднять руку на своих племянников? На своего брата? Что смогу спокойно спать, окунув свои руки в вашей крови? Так? Рейнира молча смотрит на него, периодами задерживая дыхание и боясь шелохнуться. Она не знает. Надеялась, что нет. Но знать наверняка… Деймон опаляет своим дыханием её щëку, проводя носом по её скуле, гладит большим пальцем её кожу на руках, и Рейнира неосознанно сжимается. Да наплевать мне, только отдай яйцо и отпусти! Она чуть не закричала эти слова, когда лезвие надавило чуть сильнее на кожу шеи. Деймон хмурится, одним движением выпускает её, отчего она отшатывается на несколько шагов назад. Деймон, мрачный и тоже отчего-то уставший, забирает у кого-то из своей свиты то самое яйцо и кидает его в руки Рейниры. Всё ещё под впечатлением, принцесса ловит его и настороженно смотрит на дядю, дыша наконец полной грудью и ожидая непременного подвоха. — Забирай их и уходи. С этими словами Деймон разворачивается и уходит, уводя за собой своих людей обратно в замок. Рейнира молчит, смотря в его спину, держит в руках драконье яйцо и думает о его словах: думаешь, я настолько ужасен, что смогу поднять руку на своих племянников? Не сможешь.