Живи. Молись. Люби.

Эйгон растёт здоровенький, крепкий, на радость матери с сестрой. Рейнира вызывается няньчить младшего брата всё чаще и чаще, а сильно округлившаяся Алисента, лишь благодарно улыбается. День родов неумолимо приближается и Рейнира каждый раз кривится, слыша радостные отцовские речи о ещё одном наследнике. Против воли, но тем не менее, Рейнира не столько боится возможной смерти Алисенты во время родов, сколько рождения ещё одного мальчика. Она понимала, что это не правильно, но сделать с собой что-либо просто не могла, боги! Алисента всё видит и чаще хмурится. Рейнира видит взгляды подруги и по совместительству мачехи, и закусывает в тревоге губу. Рейнире часто снятся сны, с не самыми приятными сюжетами. Например, матушка, лежащая на том самом родильном ложе в реках собственной крови и распоротым животом, с ненавистью крича о предательстве дочери. Например, как сильно повзрослевший Эйгон, коронованный железной короной Мейгора, отрубает ей голову и поднимает её вверх, крича что-то о своей победе, на встречу ликующей толпе. Например, Деймон… Нет, о нём вспоминать совершенно не хочется! Каждый раз Рейнира просыпалась с красными от смущения щеками, отчётливо чувствуя следы от рук дяди на своём теле. В конце концов, принцесса решила, что Эйгон, отрубающий ей голову, был не так уж и плох… Сны её выматывали до состояния выжатого лимона и Рейнира старалась найти отдушину в семье. Получалось не так уж и плохо, если на время забывать о своих тайных и глубоко зарытых под землю страхах. Волновал и Деймон. Ни одного письма за три года, что он находится на Ступенях. Рейнира знала от отца, коему дядя всё же иногда присылал пару строк, что он, лорд Корлис и его сын живы, периодически здоровы и домой без победы возвращаться не собираются. Алисента тяжело вздыхала, в то время, как отец был только рад такому раскладу. Рейниру никто не спрашивал.

***

Принцесса приподняла брови и обернулась на своего щита: — Сир Артур, я прошу прощения, но это что? Рыцарь хмыкнул, прекрасно понимая и разделяя настроение своей принцессы. — Женихи, Ваше Высочество. Рейнира против воли обречённо застонала и прикрыла глаза. Сир Артур покачал головой и склонившись к принцессе, тихо прошептал: — Ваше Высочество, Ваш отец отбирал лучших… — На его взгляд. — Вероятно, он расстроится, если Вы вернётесь с поездки и так и не дадите ему ответ. Рейнира медленно выдохнула и окинула взглядом собравшихся лордов. Человек двадцать седовласых старцев, причём действительно седовласых, а не откуда-то из Валирии. Парочка мужчин от тридцати до пятидесяти и несколько… Э… юношей. Замечательный набор. Девушка скривилась. — Как думаете, сир, следует сразу отказать всем или хотя бы попытаться сделать вид, что хоть кто-то меня заинтересовал? Рыцарь за её спиной пожал плечами, гремя тяжёлыми доспехами. — На всё воля Ваша. Девушка закатила глаза и цокнула языком. Обернувшись, она недовольно сверкнула сиреневыми глазами. — Пару минут назад Вы убеждали меня в обратном. Рыцарь добродушно улыбнулся и его седые усы смешно вернулись в такт мимике. Рейнира вздохнуа и покачав головой, направилась в Зал. Казалось, что всё это будет длится вечно и под конец девушка здорово устала. Троим действительно за восемьдесят; семерым шестьдесят с небольшим хвостиком; остальные десять седых, как выяснилось, имели богатый военный опыт и лишь слишком рано поседели, не более. На самом деле им всего-то по сорок-пятьдесят. Рейнира слушала каждого и медленно закипала. На десятилетнем мальчишке Блэквуде у принцессы дернулся несколько раз глаз и хлопнув ладонью по каменным перилам, Рейнира вылетела из Залы. В Королевскую Гавань принцесса возвращалась с тяжёлым сердцем.

***

В порту её встречала только постройневшая Алисента с глубокими мешками под глазами. Рейнира сошла с корабля и стараясь не бежать, направилась к королеве. Забавно, но расстояние в два метра ещё никогда не давалось принцессе так тяжело. Остановившись напротив Алисенты, Рейнира переступала с ноги на ногу и не знала, куда ей деть руки. Молчание затянулось и оттого становилось всё более не комфортным. Наконец, Алисента судорожно вздохнула и сгребла падчерицу в крепкие объятья. — Я так рада, что ты вернулась! Рейнира спрятала лицо в волосах королевы и пробурчала куда-то в район уха: — Он рассердился? Алисента быстро кивнула. — Сначала был почти в ярости, — королева отстранилась, всё также держа руки на плечах подруги, — потом спустя пару дней он немного успокоился, но решение, принятое Визерисом тебе не понравится. Даже рождение Эймонда не сильно помогло. Внутри что-то рухнуло. Кажется, это было сердце, но Рейнира была слишком плоха в знании человеческих органов и их местонахождении в теле, так что, возможно, это было лёгкое. Или ещё что-то, что мейстеры упорно отрицают, но всячески подтверждают служители веры. Сын. То есть, для неё брат. Даже известие о каком-то решении отца, которое ей не понравится, как-то прошло мимо ушей Рейниры. И ах да! То есть, ещё один претендент на трон, способный её сместить. Второй, но сын ведь. Деймон тоже второй сын. Рейнира отмахнулась от собственных мыслей. Лорды не шибко жаловали дядю за его буйный и бескомпромиссный нрав, но ведь народ и все военачальники чуть ли не боготворили Порочного Принца. А ведь поддержка воинов и черни весит гораздо больше, чем обложенной бархатом знати… Рейнира абсолютно не следила за лицом и вероятно, какие-то её мысли отобразились на лице. Иначе объяснить поведение Алисенты позже ей не удалось. Королева сначала подняла брови, а затем сжала губы в тонкую полоску и сложила руки на животе, отступив на шаг. — Вы вероятно устали, Ваше Высочество, с дороги. — Рыжие волосы разметались по её плечам в такт буйному ветру. — Я прикажу слугам, чтобы сегодня ужин начался немного позже. Отдыхайте. Рейнира моргнула. — Алисента! Королева проигнорировала Рейниру и развернулась, направившись к замку. Девушка вымученно потёрла веки. Вероятно, она её как-то обидела, но чем именно, принцесса не понимала, хоть убей! Брат… Брат.

***

Никогда ужин не проходил в такой давящей обстановке. Гробовое молчание и мерное движение челюстей Отто Хайтауэра. Замечательный звук. Ещё следует отметить, что Эйгон здорово прибавил в росте за месяц её отсутствия. И в аппетите тоже. Алисента хмурилась и мало ела, избегая прямых взглядов Рейниры. Отец не сказал ей ни слова, но упорно налегал на вино, что очень не понравилось Рейнире и не слишком оценила Алисента. И всё же, королева молчала и на это. Рейнира ковырялась вилкой в мясе и не знала, как и что начать. Узнать об Эймонде? Гм, не самая приятная тема для Алисенты, по видимому. Расспросить про Эйгона? Так вот он, прямо напротив неё сидит, повернись, да спроси у него сама, как его дела… Деймон? Рейнира незаметно поморщилась. Да ну, чушь какая. Хотя… Это может пройти. — Деймон больше не присылал вестей со Ступеней? В абсолютной тишине, за исключением звона серебра, её голос прозвучал необычайно громко и Рейнира едва удержалась, чтобы не поёжиться от нескольких пар глаз, уставившихся на неё. Отец отложил вилку. Уже неплохо. Рейнира даже немного обрадовалась. — Нет. — Визерис Мирный сверлил дочь тяжёлым взглядом. — Но это не самый важный вопрос, который нам следует обсудить. Рейнира морщится, не скрывая своего отношения к тем «претендентам» и к идее замужества в целом. — Мне уже известно о твоих отказах всем, кого я одобрил. — Король откинулся на спинку кресла. — Не стану скрывать: меня очень возмутило твоё наплевательское отношение к твоему будущему. То, что ты моя наследница и будущая королева, ещё не значит, что тебе не понадобится король-консорт. Исходя из всего ранее мною сказанного, я оповещаю тебя о своей воле, дочь моя. Я сам лично выберу тебе мужа. Рейнира возмущённо открыла рот, собираясь возразить, но наткнулась на предупреждающий взгляд Алисенты и с дасадой прикусила язык. Замечательно.

***

Известие о долгожданной победе на Ступенях и возвращении принца Деймона Таргариена пришло слишком неожиданно, и слуги носились из одной залы в другую, пытаясь привести Замок в порядок. Рейнира, выбегая из своих покоев, буквально нос к носу столкнулась со своей мачехой и по совместительству подругой, с которой у них последние пару месяцев было всё не так, чтобы блестяще. Алисента, не изменяя себе и своему каменному лицу, уцепилась за её локоть: — Я понимаю, что ты не в восторге от переспективы быть смещённой новой женой своего отца и двумя младшими братьями, но тем не менее, я тебе не враг. И наши дети с Визерисом тоже. Я просто хочу, чтобы ты это знала и не наворотила дел. — Королева сжала её локоть, вкладывая какой-то смысл в этот жест, и позволила своим губам растянуться в мягкой улыбке. Рейнира стыдливо отвела глаза, коря себя за сомнения в Алисенте и братьях. — Я очень тобой дорожу. Алисента снова улыбнулась, на этот раз широко и с лёгкой задоринкой, как пару лет назад: — Я тоже. А теперь иди, и будь так любезна, не сотри своего дядю в порошок. Рейнира закатила глаза и усмехнулась. Злости на дядю больше было. Она просто очень соскучилась по нему и на самом деле хотела с ним поговорить, как раньше. О легендах и преданиях, о каких-то интересных историях из жизни бабушек, дедушек или даже прадедушки Джейхейриса, о них с папой. Да просто поговорить. Но страшно. Страшно снова оказаться лицом к лицу с тем, кого будучи совсем крохой она едва ли не боготворила, и сделать что-то не то. Проходя за спинами гостивших рыцарей, дам и лордов, Рейнира, облачённая в красное платье и накидку, расшитые золотом, оставалась довольна: её едва ли увидишь, а вот ей открыт прекрасный обзор. Отец стоял у Железного Трона и не отрываясь, смотрел на высокие двери, что наконец распахнулись, являя всем Его Высочество. Рейнира прищурилась. Прежде длинные волосы дяди были коротко острижены, на боку все также болталась Темная Сестра, гремя о латы. Но больше всего её внимание привлекла корона из согнутых костей, мирно покоящаяся на голове дяди, будто там ей самое место. Гм. Рейнира, шелестя юбками, следовала прямо параллельно дяде, ступая точно шаг в шаг с разницей в пару метров и прекрасно слыша изумлённый шёпот всех собравшихся. Около подножия Трона путь Деймону перекрыли двое стражников, скрещивая перед его лицом свои копья. Принцесса и принц, сами того не зная, расплываются в одинаковых, насмешливых ухмылках. Глупо и безрассудно. Будь Деймон в чуть более твёрдом и доброжелательном положении при дворе, чем есть на самом деле, он бы просто смёл бы этих глупцов со своего пути. Сейчас же такое поведение было бы по истине идиотским. Деймон идиотом не был. Принц склонил голову на бок, окидывая храбрецов странным взглядом, который, как хочешь, так и толкуй, а после вытянул вперёд руку с каким-то оружием. Как выяснилось, топором. Визерис нахмурился, ожидая от брата дальнейших действий. — Добавьте его к Трону. Один из стражников оглянулся на своего короля и получив одобрительный кивок, осторожно забрал трофей из рук Порочного Принца, ныне названного воинами Королём Узкого Моря. Деймон опустился на одно колено, попутно снимая с головы ту самую корону из костей и протягивая её вверх, по направлению к брату. — Мой король, я преподношу Вам в дар и прошу принять ныне укрощённые Ступени под свою высокую руку, и эту корону, как знак вашей власти и над Узким Морем. Рейнира покачнулась с пятки на носок. Щедро. Даже очень. Если конечно не брать во внимание то, что вероятно, эти самые Ступени стали возможностью заслужить прощение короля. Это больше похоже на правду. Девушка перевела взгляд на отца. Лучше бы ему сейчас принять эту корону. Но всё же, всё зависит от Визериса. Молчание, сопровождающееся тихим дыханием сотни людей, слившихся в одно целое, прервалось шагами и голосом короля: — Я благодарю тебя за твой дар, мой дорогой брат. — Спускаясь с Трона к Деймону, король жестом отпустил стражников и приблизился к брату. — Прошу тебя, встань с колен и дай же мне тебя обнять хорошенько. Деймону дважды повторять не нужно. Быстро поднявшись, принц угодил в крепкие объятья брата. Да вот только, обнимая в ответ и утыкаясь лбом в плечо брату, как в детстве, Деймона воротило похлеще, чем на Ступенях. Между братьями уже давно нет той крепкой связи, как в далёком юношестве, и нынешние объятья ощущались, как нечто неуместное и лицемерное до тошноты. Его, Деймона, вина есть безусловно. Возможно, даже больше, чем Визериса. Только Деймон закончил творить шалости в юношестве и запрыгнул в политику и всю её чернь, как с отвесной скалы в воду, а старший брат всё так же остался в мире, где все друг другу рады и все добры до святости. Только времена Джейхейриса | Таргариена давно прошли, и Деймон аккуратно высвобождается из не крепкой братской хватки, выпрямляясь в полный рост. Визерис что-то рассказывает о своей новой семье, ведя брата к дверям, а Деймон тихо хмыкает, почти его не слушая. Алисенту Хайтауэр ему почти жаль, даже не смотря на её золотую, но всё же клетку. Фиолетовые глаза проходятся по нестройным рядам людей и цепкий взгляд вылавливает прямую, до боли в глазах, знакомую фигуру. Деймон узнаёт Рейниру, идущую с ним шаг в шаг. Племянница здорово выросла и стала ещё больше походить на покойную Эймму. Красный ей к лицу, а белые волосы всё так же заплетены в замысловатые косы. Деймон снова легонько усмехается. Хоть что-то остаётся неизменным. Например, её хитрая улыбка и фиолетовые глаза, искрящиеся безумным блеском.

***

Деймон сидит в покоях Визериса, устало окидывая взглядом двоих племянников и невестку. Хвала всем богам, им с Алисентой и прежде удалось установить более менее дружеские отношения с ноткой взаимного уважения. Вины её в смерти Эйммы уж точно не было, да и кузина бы не обрадовалась, узнай она, что младший из её двоюродных братьев кошмарит бедную девушку и её детей. Рейнира тоже бы не оценила. Забавно, но и сам Деймон после Ступеней стал смотреть на жизнь несколько под другим углом. Вероятно, наконец повзрослел и перестал лезть, куда не следует. Принц покосился на брата, и король, перехватив взгляд исподлобья, тяжело вздохнул и упал в кресло напротив него. — Муж мой, я думаю, нам с Эйгоном и Эймондом следует удалиться. Вам с Его Высочеством следует поговорить и я полагаю, что лучше бы вам это сделать наедине. Деймон встрепенулся и кинул на королеву благодарный взгляд, перехватив едва заметный кивок. Что за мудрая женщина, у него, как не невестка, так прям умница, цены обоим нет. Деймон усмехнулся своим мыслям и уставился на брата. Визерис махнул рукой, отпуская жену и сыновей, а затем устало выдохнул: — Ну? Деймон приподнял в насмешке бровь. — Брат, я знаю много языков и наречий, но твое «ну» мне не о чем не говорит, знаешь ли. Визерис морщится и массирует переносицу. — Чего ты хочешь за свою победу на Ступенях? Ооо… Это он зря… Деймон мысленно оскалился, поддаваясь назад и склоняя голову на бок. Его желание до безумия простое, как в детских сказках. Принеси королю чужое царство на золотом блюдечке и получи в награду принцессу в жёны. Чужое царство Деймон королю принес и принцессу в жёны желает. И о нет, не из прихоти или от очередной идеи. Рейнира ему, как глоток воды нужна, как воздух, что на Ступенях периодически из груди выбивался, как безопасный сон, которого ему так не хватало. Как кровь, что течёт у них по венам. Ярко красная, густая. Выпьешь, — не насытишься. Она ему нужна, как второй шанс на исправление, как воскрешение из мёртвых. Нужна, чтобы им друг другу свои души отдать. Навсегда, правильно, по доброй воле. Прямо на ладони и ближе к сердцу. К душе, которую так отрицают учёные мужи. Деймон считал иначе. Наверное, ему нужно было почти умереть на Ступенях и понять, что все эти старые и новые боги блажь. Где истина и кто есть эта истина Деймон не знал, но со всей своей упертостью, присущей лишь ему, он обещался себе докопаться до самой сути. В одно он верил. В вечную душу. В вечную любовь. Не страсть, как с Миссарией или другими ей подобными. Рейнира ему нужна, потому что он её любит. И сможет помочь ей полюбить его. — Рейниру. В жёны. Деймон отпил из кубка, следя за переменами на лице брата. Неважно. Пусть это и эгоистично, но он уже всё решил и даже Визерис ему не указ. Только она. И только её слово. Визерис вскакивает из-за стола и вытягивает меч из ножен, притягивая брата за ворот рубахи к себе и приставляя лезкие к его шее. — Ты что, брат, спятил?! Деймон абсолютно спокойно пожал плечами, будто не ему сейчас угрожают остриём меча у шеи: — Нет и ты это сам знаешь. Просто признавать не хочешь. Она ведь ещё не помолвлена ни с кем, так? — И тут же сам на свой вопрос отвечает, замечая, как Визерис медленно кивает. — Так. Уж лучше я возьму её в жены, оставлю ей её род и дом, чем какой-то Джейсон Ланнистер заставит её рожать по несколько сыновей в год. И тогда она у тебя уж точно ни на какой престол не сядет, а скончается спустя пару лет брака на родильном ложе. Визерис, вероятно, думал так же, потому, как ворот рубахи Деймона всё больше и больше расслаблялся. Принц выпрямился, поправил одежду и принялся ждать, когда король закончит свой мыслительный процесс. Визерис отошёл к окну, долго думая над чем-то своим, Деймону не ведомому. — Ты прав. — Деймон даже немного дёрнулся, услышав голос старшего брата. — Я скоро обьявлю о вашей помолвке. Деймон вдруг легко улыбнулся, будто весь груз сошел с его плеч. До свадьбы у него есть время завоевать её расположение вновь и превратить их брак не в тюремную кабалу, как у многих, а в что-то более высокое и светлое, чистое, пусть и не в общепринятом смысле. В настоящее и живое.