Смертники

      Жаркий полуденный день окутал Кванджу. За закрытыми окнами марево опустилось на город, не позволяя людям заниматься будничными делами.              Хонджун лежал на кровати, вытянув ноги поближе к кондиционеру, но это совсем не спасало, и листал ленту Пинтереста, чтобы найти подходящие референсы для будущей работы. Мозг совсем не функционировал из-за ужасно жаркой погоды и, единственное, на что оставались силы — это бездумно сохранять понравившиеся — или около того — фотографии.              Вдруг его «интересное» занятие прервало сообщение, и он тут же прекратил бесполезные поиски давно потерянного вдохновения.              [Sohee] 13:39       Хонджун-а              Привет              Ты не забыл про завтрашние планы?              Хонджун чертыхнулся под нос, перевернулся тяжелой тушей на спину и посмотрел в потолок с мольбами Богу. Он встречался с Сохи полгода, между ними была симпатия, конфетно-букетный период — все шикарно, но вдруг она позвала на семейный ужин, и все пошло к чертовой матери.              Он устало потер глаза, совсем не понимая, что отвечать. Честно говоря, сейчас не хотелось никаких серьезных отношений. Хонджун познакомился с Сохи в ночном клубе, в который его силком затащил один из университетских друзей. Тогда по-пьяни он поцеловался с девушкой, добавился в инстаграме, а после они встретились еще несколько раз, в итоге начав какие-никакие отношения.              С чего Сохи подумала, что между ними всё настолько серьезно, чтобы приглашать любезничать со своей семьей?              Хонджун гулко выдохнул, перед тем как ответить девушке.              [Hongjoong] 13:42       Прости, слишком много работы навалилось за эту неделю (              Может, перенесем на пару-тройку дней?              Завтра завал, не смогу никак отпроситься              Хонджун ожидал всего, но только не звонка — этого ему еще не хватало. Даже лежа под кондиционером, на котором яркие «шестнадцать градусов по Цельсию», он ощущал жар во всем теле. Свою девушку он не боялся, но моментами Сохи могла взорваться, как воздушный шар, и остановить ее не было возможности.              — Ты же обещал, что в пятницу мы пойдем к моим родителям, — голос Сохи твердый, она явно раздражена полученными сообщениями. — Сколько можно переносить?              — Сохи-я, у меня, правда, неотложное дело, — Хонджун попытался ответить максимально мягко, потому что спорить не было ни сил, ни желания.              — Да что там будет с твоими работниками? — возмутилась Сохи. — Без тебя все, что ли, как без рук?              Теперь Хонджун не знал, у кого из них первым закончится терпение.              — Я действительно не смогу завтра. Давай в конце следующей недели? — предложил Хонджун, выдыхая через нос.              — Мне надоело, что ты вечно кормишь меня «завтраками». Если завтра утром ты не напишешь точный ответ, то нас ждет серьезный разговор, — Хонджун знал, что по ту сторону Сохи явно негодовала, проклиная его всеми возможными матами.              — Обязательно, — нагло соврал Хонджун, внутренне ликуя, что снова получилось навесить лапши и откосить, вырвав себе лишний выходной.              — Я тебя предупредила, жду завтра утром точного ответа, — а затем гудки. Сохи сбросила трубку первой — не хороший ли это знак?              Хонджун перекатился на грудь, подложил под подбородок подушку и радостно начал искать чат с одним из знакомых.              [Hongjoong] 13:47       Ты сегодня свободен?              Поехали, покрасим стены в Чунбумене              [Hyungwoo] 13:48       Помчали, у меня сегодня сокращенный день              Где обычно встретимся?              [Hongjoong] 13:48       Ага              До встречи              Через несколько долгих минут Хонджун заставил себя подняться, чтобы отыскать рюкзак с баллончиками и остальными вещами, которые пригодятся в процессе. Он не доставал его из шкафа месяца так два — последнее время график был забит, что даже в выходные из студии не выбраться. Клиентов был нескончаемый поток, что и передышек на перекус не было, не то, что найти день и покрасить вагон в удовольствие.              Та часть шкафа, где Хонджун складировал ненужные шмотки, называемые «мусором», была вся в пыли. Странно, что тараканы там не развелись — во всяких карманах остатки еды точно завалялись ненароком после очередной вылазки.              Заветный рюкзак почти сразу нашелся, выпав из кучи «мусора». Хонджун трепетно отряхнул его и расстегнул молнию. Внутри было несколько использованных баллончиков, обертки от конфет и пустая бутылка, явно завонявшаяся за столько времени.              — Неужели всё закончилось, — Хонджун потер переносицу в попытках вспомнить, завалялись ли у него где-нибудь новые кэны. Затем он заглянул под ванну, под диван — но там оказались одни клочки пыли. — Придется переть до магазина, похоже.              Желание творить после этой новости не поубавилось. Сегодня его вряд ли что сможет расстроить, только если внезапный конец света или невозможность добежать до легальной точки.              К вечеру погода испортилась, на небо набежали грозовые тучи, но духота никуда не испарилась. Кванджу словно погряз в адском котле, где вариться придется почти всё лето. Хонджун терпеть не мог это время года, когда выйдя на улицу, через секунду по тебе уже течет водопад из пота и слюней.              Взглянув на небо еще раз, он понял, что то ответов ему не даст по прогнозу, поэтому, сегодня придется верить в удачу: если повезет, всё засохнет, а если нет — поплывет цветными ручьями.              Излюбленный граффити магазин встретил Хонджуна приятным дуновением из-под жалюзи кондиционера. Он сладко вдохнул прохладный воздух и прошел глубже, туда, где стоял консультант.              — О, Хонджун, привет! — загорелый парень с убранными назад волосами встретил Хонджуна яркой улыбкой. — Давно ты не захаживал, совсем на работе завал?              — Да, есть такое, — тихо рассмеялся Хонджун. — Я сегодня только за белым и черным баллончиками.              — Той же самой марки? — уточнил консультант, на что Хонджун кивнул.              Пока парень искал товар в подсобке в поисках необходимого, Хонджун решил занять себя просмотром «интересных» новостей по телевизору. Очередные расследования, кражи, — глупые новости из-за рубежа и всякая несусветная чушь — вот основное содержание.              «Позавчера в Индии собака с бешенством напала на бездомного человека на городской свалке. Сообщается, что после данного инцидента человек стал невменяемым и начал нападать на других людей. С егодня утром признаки бешенства проявились у населения Южного Китая. О дальнейших событиях после короткой рекламы…»              Хонджун потерял интерес на последних словах интервьюера. Каждый раз в мире что-то да происходило, но почему-то государство решило, что стоит показывать зарубежное, нежели говорить о внутренних проблемах родной страны.              От мыслей его отвлек парень.              — Вот, тебе, как и всегда, скидочка прилагается, — он подмигнул Хонджуну, протягивая пакет. — Заходи почаще!              Хонджуну оставалось только поблагодарить за такую щедрость и пообещать поскорее вернуться. Правда, он не был уверен в своих словах до конца. В понедельник у него три клиента, а про другие дни недели и думать не хотелось. Сегодня прекрасный день — портить его понапрасну не было смысла.              В окрестностях Чунбумена он разбирался, откровенно говоря, плохо. Но, к глубокому сожалению, это был единственный район в городе, где можно было найти нетронутые вагоны. Ну, и вдобавок: с центра до окраины полиции дольше ехать, если кто-то из местных на него накатает жалобу. Проблем хотелось меньше всего.              Благодаря навигатору он не долго блуждал по переулкам, которые изгибались витиеватыми линиями. Фраза «черт ногу сломит» была придумана явно для этого места, — подумалось Хонджуну, когда он очередной раз свернул не в том направлении.              Странно, что железнодорожная станция находилась в таком отдалении. Чунбумен и так — задница Кванджу, так еще и идти столько же до вокзала. Хонджун облегченно вздохнул, когда на горизонте, между одинаковыми двухэтажными домами, показалась конечная точка.              Навигатор зашумел, уведомляя о прибытии в место назначения.              — Будто и так не понятно, — буркнул Хонджун, выключая надоедающий механический женский голос, который повторял из раза в раз одно и то же, и положил телефон в карман джинсов.              Вокзал казался заброшенным: грязный парапет, поломанные лавочки и криво работающее табло с кривым расписанием поездов. Правда, ему это совсем не интересно — сейчас необходимо найти служебный вход… отыскать никому не нужный вагон и начать творить.              В голове референсы так и не сложились в общую картину, также Хонджун не сделал заранее скетч. Решил, что всё пойдет по наитию. Да и Хену так и не ответил, когда освободится и ко скольки его ждать.              [Hongjoong] 16:42              Ты придешь?              Я уже у станции              [Hyungwoo] 16:43              Хон, меня менеджер не отпускает сегодня (              Прости, что так подставил (              Давай на следующих выхах?              Хонджун грустно выдохнул. Как там говорится, все возвращается бумерангом? Днем он подставил Сохи, а вечером уже Хонджуна подставил Хену.              Как бы планы не менялись, он не вернется сейчас домой — слишком много на кон было положено, чтобы просто так уходить, ничего не сделав по итогу.              Вагон был, как пустой холст, без единого пятнышка, девственно чистый. Хонджун достал баллончики и маркер, потом включил телефон и начал вертеть его из стороны в сторону, думая, как лучше расположить арт. Он растерял всю сноровку за эти два несчастных месяца, композиция никак не складывалась воедино, не подходила по масштабу. Хонджун битый час пытался что-то из этого сделать, пока, наконец, что-то не вышло.              Когда он начал покрас первого слоя, на небе начало смеркаться и одновременно с тем глаза стали видеть всё меньше деталей.              Хонджун хотел выругаться, проклясть этот чертов день, который пошел не по плану с самого начала, но вовремя вспомнил, что в рюкзаке был старый налобный фонарь. Все маты остались не произнесенными, а решимость продолжать вернулась, будто и не пропадала секундами ранее.              Линия за линией и он закончил заполнять внутри контура, отойдя подальше, чтобы разглядеть арт полностью, Хонджун чуть не споткнулся о камень позади.              — Черт бы побрал, — пробормотал он, хватаясь за сердце.              В темноте, даже с фонариком, ничего не видать. Хонджун понял, что подводить итоги сегодняшней работы — бессмысленно, это надо делать в дневное время. Выдохнув, он схватил рюкзак за лямку и закинул все материалы, совсем не заботясь: закрыты они или нет.              Возвращаться домой не осталось никаких сил, поэтому он надел рюкзак на плечи и полез по вагону наверх. Небо за центром города чистое, на нем можно разглядеть звезды и, возможно, если бы Хонджун разбирался, и созвездия.              Любоваться ночным пейзажем и тишиной было прекрасно.              Последнее время на Хонджуна навалилось столько проблем, что конец света звучал не так плохо: хотя бы не придется изо дня в день просыпаться на некогда любимую работу, соблюдать манеры любящего партнера и не разочаровывать родителей, которые и в двадцать пять лет активно наставляли сменить работу, пожениться и завести побольше детей.              Хонджун притягивает колени к груди и облокачивается подбородком о них. Хотя бы этим спокойным вечером он мог забыть об этом и просто ни о чем не думать. В темноте все проблемы словно отходили на второй план, становились белым шумом.              Правда, это было ненадолго. Он не сразу услышал посторонний шум, точнее голоса. Осознание пришло не сразу.              Оно пришло тогда, когда было уже довольно-таки поздно.              Два ярких луча светили ему в спину. Хонджун не знал, куда ему деваться. Бежать? Нет, это был плохой вариант. Полиция явно не оценит его изобретательность.              — Эй, парень! — крикнул один из них. — Это закрытая территория, здесь нельзя находиться посторонним!              — Я уже ухожу, — Хонджун поднялся на ноги и осторожно повернулся к полицейским. Те, явно были недружелюбно настроены: на их лицах читалось сплошное недовольство. Конечно, какой-то чувак в два ночи сидел на закрытой территории.              — Стой, что ты здесь делал? — один из чересчур внимательных сотрудников правопорядка посветил фонарем прямо в глаза, отчего Хонджун поморщился. — Не твоих ли рук дело на вагоне?              Хонджун проморгался, нервно улыбнулся и попятился назад. У него не было идей, как по-другому избежать ситуации. Он не отделается нагоняями от полиции уж точно: либо в карцере запрут, либо штраф выпишут, а что еще хуже отправят на исправительные работы погонят и запишут в судимость.              Второй из полицейских, который до этого момента молчал, опомнился.              — Парень, ты едешь с нами в участок. Для тебя будет лучше, если ты это сделаешь добровольно.              Хонджун сглотнул вязкий ком в горле, в голове набатом раздавалось: «Вот и все, на этом моменте светлое безукоризненное будущее завершается». Но стоило ему сделать шаг вперед, встать на путь своей смерти, как он цепляется шнурком о не пойми что, и падает наземь.              

***

             Первое, что увидел Хонджун, открыв глаза — белый потолок. Озадаченно моргнув, он повернул голову влево, а там окно и незнакомый за ним вид; вправо — белая тумба, на которой стоял одинокий стакан. Обстановка вокруг начала слегка пугать, потому что Хонджун не помнил, чтобы нога ступала в подобные места.              Недолго думая, он сел на кровати и от резкой боли в затылке, опустился обратно.              Жизнь к такому не готовила.              Он слабо захрипел, пытаясь осознать, в какой он заднице, но последнее, что пришло в голову — это глупая переписка с Сохи.              «Она ведь должна позвонить», — Хонджун застонал, что заставило голову разболеться сильнее. Подумав о неизбежном разговоре еще несколько мгновений, он открыл глаза вновь. Пора брать себя в руки.              Белый потолок. Одеяло, которым он прикрыт — такого же цвета. Жалюзи на окне. Тумба. … О, черт.              В его руке торчала игла, закрепленная пластырем. Он с опаской ведет глазами по трубкам выше, пока те не уходят, точнее не берут начало, в пустом пакете.              — Что за херня? — Хонджун снова поднялся и сел на кровати. Голова все также болела, но теперь у него другая проблема — выдрать из себя капельницу и разобраться, что вообще произошло и почему он оказался здесь, по-видимому, в больнице.              Он схватился двумя пальцами за иглу и резко дернул ее. От неаккуратного действия кровь начала течь, а кожа вокруг неприятно щипать.              Теперь он был свободен.              Он стянул с подушки наволочку и разорвал ту на две части, чтобы обернуть ей руку. Отверстие от иглы крохотное, но кровь из него текла, словно оторвало кусок кожи с «мясом». Хонджун скривил лицо от жгучей боли.              Палата была большой по меркам среднестатистического госпиталя Кванджу. На самом деле, он бы здесь задержался, если бы не незнание ситуации.              С первого толчка дверь не открылась. На второй Хонджун понял, что что-то препятствовало этому. Он нахмурил брови и подошел к окну, которое выходило в коридор. Осторожно отодвинув створки жалюзи, он смог разглядеть картину вне комнаты.              Хонджун неверяще моргнул, затем остервенело потер пересохшие глаза и вновь посмотрел. В коридоре — сплошная катастрофа. Растения перевернуты, земля из горшков по всему кафелю, который доселе явно был таким же белоснежным, что и его нетронутая палата.              Но, на самом деле, не грязь его напугала: на полу лежало несколько тел.              В начале он обратил внимание на женщину, лежавшую на груди, ее конечности были непропорционально изломаны, а в виске торчал пинцет.              Сглотнув вязкий ком и наступающую далее панику, Хонджун взглянул на второе тело, но и там ситуация не лучше: в похожем положении лежал мужчина средних лет, только на спине. Теперь Хонджун мог разглядеть лицо, точнее то, что от него осталось: две зияющие дыры вместо глаз, из которых текла темная жидкость. А нижняя челюсть мужчины лежала рядом с ним.              — Это всё жуткий сон, — Хонджун оторвался от стекла и присел на корточки. — Такое ведь бывает под капельницей…              Прижавшись к стене еще ближе (хотя, куда уже), он подтянул к груди колени и вжал между ними голову. Немного подождать, и жуткие вещи, которые только что он рассматривал, испарятся в сонной иллюзии. Скоро он проснется в своей кровати под приятным дуновением холодного напора из кондиционера.              Но ни через минуту, ни через десять этого не произошло.              Хонджун вздохнул, понимание, что это не сон, медленно приходило. Значит, ему придется выйти из палаты. Как минимум, выбраться из больницы, и уже решать: умирать на месте или идти спокойно домой.              Собрав волю в кулак, Хонджун встал, посмотрел вновь в коридор — тела никуда не делись, также мирно лежали. Если данную ситуацию, конечно же можно назвать таковой.              Дверь, к удивлению, поддалась почти сразу. Это бы обрадовало Хонджуна, если бы за дверью не лежала еще куча трупов.              Вдохнув побольше воздуха, он осторожно вышел из своего укрытия. На первые движения никто не отреагировал, поэтому ему нужно просто их обойти. По виду из окна, он уверен, что был не на первом этаже, значит, нужна лестница. Те, обычно, находились с двух сторон, поэтому он двинулся вправо. Там меньше преград из разбитой фурнитуры.              Хонджун старался не опускать взгляд, потому что вновь видеть изувеченные тела не было никакого желания. Да и мысль, что это всё фантазия его воспаленного мозга, не хотела покидать мысли до последнего.                     Лучше бы он взглянул на небольшую гнилую кучу мяса, чем бы увидел происходящее на улице.              Количество мертвых на газоне возле больницы, на дороге, в переулке рядом превышало точно за сотню. Хонджун глухо сглотнул, что ком в горле так и не перестал першить, и сел на бордюр.              В голове десятки мыслей, и ни одна из них не предвещала ничего хорошего. Правда, есть одна менее бредовая — это просто сон. Ужасный сон после полученных ушибов. Через пару суток ему дадут нагоняй, чтобы больше не рисовал на вагонах непотребства в общественных местах, и отпустят.              Только ни через минуту, ни через десять он не проснулся на койке, а тихий шорох за спиной заставил резко обернуться.              К нему шло, нет, хромало нечто, одежда оборванная, а челюсти лишь бесшумно открывались да закрывались. Хонджун неподвижно продолжал сидеть и ждать чего-то неизвестного, пока это не потянуло свои кривые изуродованные руки.              Кожа на пальцах слезала лоскутами, а вместо ногтей — гнилые дыры вперемешку с грязью и пылью.              Что бы то ни было, Хонджун встал и попятился назад, а нечто так и продолжало преследовать его на неряшливых прихрамывающих ногах.              Бросив взгляд, Хонджун заметил на ноге такую же, как и на руках, гнилую рану, из которой текло ужасно болотного цвета жидкость, а вокруг отпечатки зубов. Он моргнул пару-тройку раз, пытаясь убрать из головы эту картину поскорее, пока та не въелась. Нечто продолжало надвигаться, совсем не сбавляя темпа.              Хонджун решил, что лучшим решением будет бежать. Бежать первым, пока неизвестность не захлестнула волной.              Бегать от полиции — его страсть. Когда он дорисовывает последние штрихи на металле, слышит звук сирены и приближающиеся голоса — что-то вроде наркотика, который он вкалывает на регулярной основе, увеличивая дозу с каждым разом.              Правда, из-за работы в последнее время — это план шел под откос.              Но бежать от невесть чего — тело решило, что бесполезно. Потому что через считанную минуту ноги забились, а в легких кололо так нещадно, что становилось тяжело дышать.              Хонджун осмотрелся по сторонам: слева остановка, там не спрячешься, справа жилой дом, возле которого еще парочка гнилых тварей в пижамах. Хонджун не схватывал, что за отвратный фестиваль, или может, в какое реалити-шоу он попал, но эти издевательства над телом и мозгом ему явно не нравились.              Он попытался отдышаться, а сбоку шаги подбирались к нему.              Хонджун снова бежал и молился всем богам, будучи атеистом, что бок не заколет, нога не откажет.              Его молитвы услышаны, и буквально в следующем квартале он заприметил небольшой магазин, где явно была крохотная возможность укрыться. До дома же — он бы не добежал. Слишком большое расстояние.              Хонджун остервенело дернул на себя дверь и захлопнул с тем же чувством после.              Только что-то попало в самый лоб, и он потерял связь с бренным миром, падая на пол.              

***

             — Что за черт? — грозно чертыхнулся Хонджун, когда осознал, что не мог пошевелить конечностями. Он попытался извернуться, чтобы веревки хоть немного ослабли, но его резко окликнули.              — Эй, заткнись! Ты сейчас их привлечешь! — почти шепотом слышен незнакомый мужской голос. Хонджун оглянулся — а вокруг никого, неужели шизофрения?              — Кто здесь? — он крутил головой как только мог, в попытках кого-то разглядеть.              — Тупой? Я стою за стеллажом, — незнакомый парень вышел из-за импровизированной ограды. На вид он был таким же суровым, как и на голос.              Разглядев внешний вид парня получше, Хонджун не смог сдержать смеха: тот стоял в грязных потертых вещах. Неужели такое возможно в двадцать первом веке в развитой стране, где по внешности и шмоткам принимали на работу?              Хотя, внешность у паренька действительно шикарная. Ему бы в айдолы, покорять сердца бедных сердобольных девчонок.              Парень презрительно осмотрел его и вновь попросил, нет, заставил замолчать, толком ничего не объясняя.              — С хера ли я должен молчать? Ты связал меня по рукам и ногам и еще заставл-              Незнакомец быстро сократил между ними расстояние, опустился на колени и заслонил болтливый рот ладонью.              — Я же сказал молчать, что непонятного? — он сдвинул свои и того хмурые брови к переносице.              Хонджун, не теряя попыток избавиться от чужой ладони на губах, слюнявит ту.              И это сработало.              Парень отдернул брезгливо руку, а Хонджун по-победному ухмыльнулся.              — Так зачем я должен молчать, а?              — Потому что они реагируют на звук, в частности, — парень демонстративно вытер ладонь о подол кофты, словно Хонджун один из тех тварей за дверью.              — В частности?              — Остального я не заметил за две недели.              — А что случилось две недели назад? — Хонджун судорожно сглотнул.              — Ты не знаешь? — парень от неожиданности выпучил глаза, словно это событие — конец света, и каждый в мире о нем знал, кроме Хонджуна.              — Раз спрашиваю, значит — нет.              Парень, было, хотел спросить «А что ты делал все это время? Где ты был?», но ответил лишь:              — Помнишь случай на городской свалке в Индии?              — Её еще прозвали «мусорным Эверестом», да? — уточнил Хонджун.              — Да-да, оно, — кивок. — Слышал про бедолагу, которого укусила собака с бешенством?              — Точно, о нем трубили по всему интернету, — Хонджун вспомнил, как он перелистывал надоедливую новость из раза в раз, которая бродила по всем социальным сетям, как вирус. А, точно, еще об этом упоминалось в новостях, которые он краем глаза увидел в граффити-магазине.              — А больше ты ничего об этом не читал? — вкрадчиво спросил парень.              Ему, по-видимому, стало неудобно сидеть на коленях, поэтому он также облокотился на стеллаж, пытаясь сильно не шуметь.              — Нет, времени не нашлось.              — Ха-а, — задумчиво хмыкнул он. — Самое интересное пропустил.              Хонджун окинул его вопрошающим взглядом.              — После того жителя трущоб полегла вся Индия за пару дней, дальше непонятная болячка перекинулась на Непал, а оттуда — и до южного Китая…              Хонджун сидел в полном ступоре. Он не думал, что за время, пока он скрывался от полиции в отдаленных уголках Кванджу, подобное творилось в мире.              — А с южными странами что?              — Ну, как до юга Китая вирус добрался, там и до Таиланда — рукой подать, — грустно закончил парень.              Безысходность и непонимание окутали Хонджуна непробиваемым куполом. До сегодняшних событий — его жизнь не была сказкой, но вспомнив все сюжеты просмотренных фильмов про апокалипсисы, то беготня от ментов и нервотрепка с работниками, — вполне кайфово.              — И что теперь? — прерывисто выдохнул Хонджун, переводя взгляд на запертую дверь. Когда этот парень успел подпереть-то?              Незнакомец ему не ответил: его взгляд также был устремлен на дверь, только не с интересом, а с настороженностью. За полупрозрачным материалом проглядывал чей-то силуэт.              — Это человек! — крикнул Хонджун, пытаясь встать с завязанными руками и подбежать к двери.              — С ума сошел?! — парень выпучил глаза, глянул на дверь, потом резко на Хонджуна и снова зажал ладонью рот. — Я же говорил: не издавай громких звуков.              За дверью копошение стало активнее, чуть погодя, нечто, находившееся снаружи, начало чем-то долбиться о дверь.              К сожалению, та была до жути хлипкой, Хонджун это заметил еще в самом начале, когда сюда забегал.              — Черт, мы в западне, — сбивчиво зашептал парень.              Он быстро осмотрелся: вокруг одни пустующие стеллажи — похоже, этот магазин быстро обобрали в первые дни, если не часы. Его взгляд цеплялся за каждый объект, пока не наткнулся на дверь рядом с кассой.              — Туда! — он помог Хонджуну подняться на ноги и рванул к двери. Оказалось, не заперто: вела она не к черному входу, а наверх.              Карабкаясь по хлипкой лестнице, Хонджун только краем уха услышал, как что-то разбилось позади. На адреналине он не чувствовал какой-либо эмоции, только обуревающее желание выжить и не быть сожранным к чертям.              Парень захлопнул за Хонджуном люк, еще раз осмотрел уже новую локацию и выдохнул.              — Какого хера это было? — возмутился Хонджун. — Развяжи мне уже руки, без этого мы бы забрались куда быстрей.              — Чтобы ты меня здесь грохнул этими руками? — усмехнулся тот, подходя к краю крыши и наблюдая внизу уже небольшую кучку из ходячих трупов. Его мозг еще не привык к подобной картине — она все еще казалось чуждой, невозможной. — Я же говорил: они реагируют на звуки. Ты так и дня не продержишься.              — Там был человек, я думал, что ему надо было помочь.              — Какой человек будет молчаливо долбиться в дверь, не прося о помощи? — скептично сказал парень.              Он выглядел озадаченно. Сейчас, единственный путь отступления — это вернуться обратно. Туда, где несколько тварей так и ждали момента, когда они решат спуститься к ним на обед.              По случайному стечению обстоятельств Хонджун и незнакомец оказались в одном магазине, забрались на крышу, с которой бежать некуда.              И все из-за какого-то ненормального, который принял ходячего трупа за человека и заорал.              Хонджун громко вздохнул, потому что им действительно деваться некуда. Выход был там — где копошились мертвецы, желая не понять чего от них. У тварей вряд ли намерения доброжелательные, не зря столько людей писало книги, снимало фильмы про зомби, которые пожирали еще живых людей при первой же возможности.              — И что мы будем делать? — Хонджун не решился подходить к парню, потому что тот словно помрачнел сильнее.              — Я буду ждать, насчет тебя — не знаю, — он смотрел на небо, не уделив Хонджуну и секунды. — Можешь спуститься, например.              Хонджун зашаркал к краю крыши и все-таки глянул вниз. Там, на асфальте столпилась куча трупов в пижамах, ударяющихся друг о друга, как глупые неваляшки. Те самые с остановки.              Самое странное, что от этих действий не было ни единого звука. Хонджун передернул плечами, по спине поползли мурашки, но взгляда он не отвел.              Он впервые видел подобное. Это были люди, явно мертвые, судя по слезающей, как лоскуты, коже, но они двигались, перебирали несуразно конечностями и бесшумно стучали челюстями.              Что могло произойти на той свалке, что сейчас подобные существа бродили, казалось, по далекой от Индии Корее?              — Мы с тобой в одной лодке, — Хонджун обернулся, а потом вернулся к наблюдению за трупами, а тех след простыл. — Кстати, они свалили.              — Просто зашли на первый этаж, мы же в ловушке по чьей-то вине, — парень кинул презрительный взгляд, после разочарованно вздохнул и уселся задницей на бетон.                     Солнце опускалась всё ниже, скоро станет темно. Обычно, в такое время, когда темнота сгущалась, то фонари уже были включенными — сейчас же, ни один из них не горел.              Похоже, всё зашло слишком далеко за несчастные четырнадцать дней, пока он валялся в отключке под капельницей из-за глупой оплошности и спонтанного желания порисовать.              «Теперь всё изменилось».