Белая яблонька

Марта упала в холодную и мутную воду фонтана, тщетно пытаясь выровнять положение тела. Чаша была достаточно глубокой, чтоб девушка ушла под воду с головой, да ещё и шаль обмоталась вокруг туловища, намертво прилипнув и не давая рукам свободно двигаться. И вдруг чья-то сильная рука схватила её и одним движением вытащила на поверхность. Марта судорожно вздохнула, жадно хватая губами воздух и отплевываясь. Очки по счастливой случайности не слетели с её носа, но из-за брызг на стеклах она ничегошеньки не могла разглядеть вокруг. Рядом с ней у фонтана возвышалась какая-то фигура, и пусть на зрение ей не приходилось рассчитывать, то слух её не подвел, как только она услышала раздраженно-насмешливую реплику: - Не знал, что вы любительница ночных купаний, мисс Марта. Однако, должен заметить, место для заплыва вы выбрали более чем экстраординарное. - Господин... Клахадор... - учительница тороплива смахнула водяные капли с очков и так и замерла с поникшей головой, стоя в чаше фонтана, в таком дурацком положении ей бывать ещё не доводилось. - Это была бы самая нелепая смерть - утонуть в водоёме, глубина которого не достигает и метра. Марта испуганно ойкнула, только сейчас осознав, что её мешковатая сорочка промокла насквозь, и вода с неё бежит ручьем. Она обхватила себя руками, пытаясь натянуть на плечи свою алую шаль... И только сейчас заметила, что широкий край пропорот, будто по нему прошлись лезвием. - Моя шаль! - воскликнула она, с ужасом обозревая свисающие разорванные нити. - Я бы на вашем месте волновался бы о переохлаждении, - хмыкнул дворецкий без тени сострадания, - это же просто вещь, купите потом новую. - Просто вещь? - бледное печальное лицо Марты вдруг исказилось гримасой возмущения, - просто вещь?! Она вдруг одним прыжком перелезла через мраморные бортики, встав прямо перед Клахадором и вытянувшись стрункой, даже чуть приподнявшись на носочках, чтоб прибавить себе роста. Его, казалось, ничуть не смущал её "вымоченный" вид. Он приподнял одну бровь, обозревая эту разъяренную мышку с неподдельным интересом и ожидая продолжения её бурного выпада. Про себя он подумал, что было бы неплохо толкнуть её обратно в фонтан... Да, это так удобно! Все решат, что маленькая серенькая учительница захлебнулась, наклонившись за кувшинкой и случайно упав в воду, никто ничего не заподозрит. Пожалуй, это даже романтично - звёзды, луна, цветы на воде... Клахадор так увлёкся своими мыслями, что не заметил, как выражение лица Марты вновь переменилось. Она уже приготовилась сбить с него спесь вместе с очками, сжав кулачки. Но вдруг будто осадила сама себя, опомнившись. Её ладонь мягко разжалась, повиснув вдоль мокрой ночной рубашки. Девушка выдохнула, опустив голову и прижав к груди порванную шаль. Теперь петли быстро распускались, и она на глазах превращалась в бесформенный отсыревший клубок. - "Эта вещь" для меня очень много значит, - произнесла тихо Марта, - и второй такой у меня больше не будет. От обиды ей хотелось плакать. Но она закусила губу, не доставляя дворецкому удовольствия лицезреть её слезы, и молча развернулась, потопав хлюпающими туфлями по садовой дорожке. Её влажные волосы, скрученные в тугую косу, бились о согбенную спину при каждом шаге. Дворецкий удивленно смотрел вслед удаляющейся учительнице, убеждая себя, что не испытывает к ней ничего, кроме презрения... Но её выдержка была достойна уважения. Он сам не до конца понимал, зачем вытащил её из фонтана, не дав утопнуть... И зачем сейчас пошёл за ней, пытаясь нагнать. Марта вздрогнула, но не от озноба, ощутив, как её продрогшие плечи окутывает тяжелая ткань. Она остановилась и поняла, что Клахадор только что снял свой пиджак и накинул на неё. Пиджак ещё хранил тепло мужского тела, мягким объятием обернувшись вокруг её собственного, и был довольно длинным, доходя полами до её подрагивающих колен. Сам дворецкий остался стоять в рубашке, идеально отутюженной и накрахмаленной, белеющей новеньким парусом на фоне звёздного неба. Марта никак не ожидала такого учтивого жеста от этого человека и поэтому даже не нашлась, что сказать. - Не задерживайтесь в саду, ночь холодная, а вы ещё в таком... состоянии, - дворецкий привычным тоном раздавал указания, поправив черный галстук, - вы можете простудиться и заболеть, тогда мисс Кая останется без уроков. Его голос, властный, острый, как коготки, вывел её из оцепенения. Марта кивнула, машинально завернувшись в его пиджак и мимоходом рассматривая затейливые узоры вдоль пуговиц, вышитые золотой нитью. И только сейчас вспомнила, что даже не поблагодарила его за спасение. Выкорив себя за моветон, Марта подняла глаза на дворецкого... Но его нигде не было. Он исчез, будто растворился в сгущающемся тумане. Девушка никак не могла привыкнуть к этой его странной, жутковатой особенности - внезапно исчезать и появляться как бы ниоткуда. Учительница исполнила его указания в точности - быстро дошла до своей комнаты, просушив сорочку и приведя себя в порядок. Черный пиджак дворецкого она аккуратно повесила на спинку стула, а потом долго не могла заснуть, ибо взгляд сам собой натыкался на предмет чужого гардероба. Золотистые завитки поблескивали в свете единственной свечи, а рукава будто раскачивались сами собой. Марта поймала себя на мысли, что ей хочется встать и дотронуться до пиджака снова, а то и вовсе надеть на себя и посмотреться в зеркало, прикинув, как он сидит на её фигуре. Она устыдилась своих мыслей и, чтоб чем-то занять свой ум, села за крохотный письменный столик и, обмакнув перо в чернилах, нацарапала на клочке бумаги надпись. Потом бережно свернула его и положила в карман пиджака. И только после этого со спокойной душой легла обратно в кровать. Утром, когда мисс Марта открыла глаза, пиджака на спинке стула уже не было.                                                       ***

Ист-Блю, 15 лет назад

Маленькая Марта так ждала обещанного папой грандиозного морского путешествия, что то большое разочарование, очень быстро её постигшее, было обидно вдвойне. Поначалу девочка была очарована морем, простирающимся до самого края горизонта, бесконечным и величественным. Соленый ветер бил в лицо, развевая русые косички, над головой летали чайки, весело крича, а корабль... Папина бригантина была прекрасна! Марта в первый же день осмотрела её с носа до кормы, излазив все трюмы, покачавшись на гамаках для моряков и едва не взобравшись на грот-мачту с вороньим гнездом, благо, гувернантке удалось её отыскать и вернуть на палубу с помощью боцмана. Ещё Марте понравилось стоять с папой на капитанском мостике и наблюдать, как рулевой умело обращается со штурвалом. Какова же была её радость, когда папенька позволил ей взяться за лакированные рукоятки и крутануть разок! Но самое большое восхищение у девчушки вызвал нос корабля, с бушпритом, под которым красовалась резная фигура. Нос бригантины капитана Келлера украшала статуя прекрасной юной девы с цветущей яблоневой ветвью в руках. Такую носовую фигуру капитан приказал установить в честь своей любимой жены Надины. Марта просто обожала забираться повыше и смотреть вдаль, особенно на закате, когда солнце будто плавилось в перекатывающихся волнах. Или как будто в море кто-то погружал огромный желто-оранжевый цветок, и его лепестки выстраивались дорожкой по воде. Но уже на третий день плавания Марте всё это наскучило - качка, каюта, удобная и просторна, но тесная по сравнению с садами оставленного дома и морским побережьем, сердитые окрики матросов, ворчащих, что "девчонка" вечно болтается под ногами. А главное - не было никакого спасения от строгой гувернантки. Спустя неделю она уже начала жалеть, что плывет на корабле, и с нетерпением ждала прибытия в Шелзтаун. Тот вечер был точно такой же, как и все, ничего примечательного. После небольшой прогулки по палубе маменька сидела за вышивкой, а Марта мучилась над запоминанием стихотворения. Дни тянулись медленно и однообразно, как смола по мачте, девочка отодвинула книжку и принялась от скуки играть с медной крышкой чернильницы, щелкая ею. И в этот самый момент бригантину резко качнуло, а за окнами раздался оглушительный рокот, похожий на гром. От неожиданности Марта опрокинула чернильницу, залившую французскую книгу. - Мама, что это? - Корабельные пушки... - прошептала мать, бледнея и роняя пяльцы на ковёр. Потом раздались ещё выстрелы, и корабль будто заходил ходуном, затрещало дерево и вылетели стёкла из окон. Надина за мгновение успела оттащить дочь, доски оказались усыпаны битым стеклом. - Мама! - тут уж Марта перепугалась не на шутку, прижимаясь теснее к Надине, которую всю била дрожь как от лихорадки. Внезапно двери в капитанскую каюту распахнулись, и на пороге возникла гувернантка, такая же белая и дрожащая. Но прежде чем она успела что-то сказать, её тело вдруг обмякло и повалилось вперед. В её спину был воткнут нож, вошедший в плоть по самую рукоятку, а в дверях уже стоял некто иной. Это был здоровенный долговязый молодчик в грязной рубахе, сжимающий в каждой руке по пистолету. Надина раскрыла рот, но но от ужаса не смогла издать ни звука, инстинктивно повернув ребёнка лицом к себе, чтоб она не увидела убитой гувернантки. Пират осклабился, наставив пару пистолетов на свою добычу: - Вы-то мне и нужны! Капитан приказал брать вас живьем!