Белая яблонька

Марта хотела была поймать кораблик, но ее реакция была запоздалой, пальцы лишь ухватили воздух. Деревянная фигурка стремительно летит вниз... И приземляется в аккурат на широкую мужскую ладонь. - Господин Клахадор, я... - учительница растеряно посмотрела на невесть откуда взявшегося дворецкого, молниеносно очутившегося подле трюмо. - Вы что здесь делаете? - повторил он свой вопрос ледяным тоном, но с плохо скрываемым раздражением, - никак снова заблудились, мисс Марта? - Я всего лишь хотела... немного осмотреться, сэр. Клахадор водрузил корабль на резную подставку, выправив паруса на ниточках. - Осмотреться? - он перевёл взгляд вновь на Марту, в его очках плясали отражения свечного огня, а на лицо ложились зловещие тени. - На предмет того, что можно украсть? Эта комната принадлежала покойным родителям госпожи Каи, каждая вещь напоминает ей о страшной утрате, поэтому было решено оставить здесь всё как есть. Он резко стукнул ладонью по столешнице трюмо, отчего девушка вздрогнула. - В секретере и ящиках хранятся драгоценности. Вы на них глаз положили, да? - Вы что... - Марту аж в жар бросило, - вы за кого меня принимаете? Вы всерьёз считаете меня воровкой?! Она ощутила, как внутри всего её существа поднимается гигантская волна негодования, граничащего с яростью. Мисс Марта была оскорблена до глубины души. - Знаете что, господин Клахадор... - каждое слово срывалось с ее подрагивающих губ как стрелы, выпущенные из лука, - я никогда не брала чужого. И не собираюсь начинать! - Не зарекайтесь, - пожал плечами дворецкий, стряхивая с белых перчаток пыль, - жизнь длинная и непростая. Человек, доведенный до отчаяния, загнанный в угол, на многое способен, и поступки его далеко не всегда благородны. Взять хотя бы теперешнее ваше положение. Вам ведь нужны деньги, верно? А ваш жених, судя по всему, не в состоянии обеспечить вашу будущую семью. А тут под боком столько роскоши... Ее бледное лицо вспыхнуло как пламень на свечке, а потом снова побелело, и на фоне фарфоровой кожи изумрудной зеленью выделялись глаза. Клахадор только сейчас обратил внимание, какого цвета глаза у этой "серой мышки". Как неспелый крыжовник, брызгающий приятной кислинкой на язык, как листья свежей мяты, источающей аромат летним вечером... Безусловно, они были самым заметным атрибутом ее пресной и безынтересной наружности. Особенно когда она не прятала их за очками. Но иска в ее глазах горела всего пару секунд, взгляд быстро потух, пальцы надвинули на нос тяжелую оправу, глухим забором скрывшую всю зелень. - Позвольте заверить вас, господин Клахадор, - произнесла Марта, опустив голову и скрестив руки на подоле перед собой, - я никогда не посмею предать доверие мисс Каи и её доброту ко мне. Она говорила так спокойно и обыденно, что у него это вызвало раздражение. - Вам придется придерживаться этого своего принципа, - Клахадор понизил голос почти до шепота, зловеще расползающегося по всем темным углам, - отец госпожи Каи на смертном одре просил меня позаботиться не только об этом поместье, но и о ней самой. Моя госпожа в силу юного возраста и мягкого характера очень подвержена влиянию. И любой, кто посмеет хоть как-то ей навредить, будет иметь дело со мной. - Вы говорите о ней как о какой-то породистой бессловесной зверушке, - вдруг перебила его Марта, - я не имела удовольствия знать вашу госпожу столь долго, как вы... Но этих дней, проведенных в ее прекрасном обществе, мне хватило, чтоб понять - Кая умная девочка, и сама может принимать многие решения. Особенно относительно круга своего общения. Мышка говорила вежливо и ненавязчиво, но весьма бойко. Клахадор, все еще держа игрушечный кораблик в руках, сжал губы так плотно, что на гладко выбритом лице заиграли желваки, карие зрачки за стеклышками очков злобно сузились. Он резко повернулся на каблуках полосатых штиблет к трюмо и поставил кораблик обратно на подставку. - Мисс Марта... - произнес он с шипением, стоя к ней спиной, одна ладонь сжалась в кулак до скрипа белоснежной перчатки, - давайте сразу прольем свет на некоторые вещи. Я прекрасно знаю, что сегодня днем этот вертлявый голодранец был в комнате мисс Каи, скрываясь под её кроватью. - Я не понимаю, о чем вы... - Марта постаралась изобразить искреннее удивление, чуть вжав голову в плечи, - какой ещё голодранец? - Усопп, - черная прямая спина не шелохнулась, - и вы об этом прекрасно знали. И не надо так фальшиво удивляться, я же сказал вам сразу, что в этом доме не происходит ничего без моего ведома. Это вам принадлежит "гениальная идея" спрятать его таким образом? Поняв, что отпираться бессмысленно, Марта виновата вздохнула, нервно теребя белый воротничок. - Да, это я придумала... Прошу прощения, что обманула вас, сэр, но я считаю, что в их дружбе нет ничего предосудительного. - Вы считаете? - спросил дворецкий так, будто сам факт наличия у Марты своего мнение был для него в новинку. - Да... - уже совсем неуверенно отозвалась мышка, - мисс Кае очень одиноко в этом огромном особняке, у неё совсем нет друзей. Нехорошо быть человеку одному. Усопп, конечно, тот ещё врунишка, но его фантазии действуют на Каю... как будто исцеляюще. Что плохого в том, что он не даёт ей унывать? - А вас не смущает, что Усопп - сын грязного пирата, бросившего свою семью и отправившегося сеять скверну в здешних водах? - Но дети не должны расплачиваться за грехи своих родителей, - слабо возразила Марта, - я не понимаю, почему вы относитесь к Усоппу с таким предубеждением... Смахивающим на презрение. Он не сделал ни Кае, ни мне ничего плохого. И даже если его отец пират, что из этого... Не все пираты мерзавцы. Клахадор встал к ней вполоборота так, что половинка его блестящей оправы сверкнула в бархатной полутьме, как молния. - Вы полагаете? - сухо поинтересовался он с нескрываемым снобизмом, - вы когда-нибудь встречали настоящего пирата, мисс Марта? Этот мальчишка не счет. Марта на мгновение задумалась. Сказать ему правду? Лучше не надо. Все равно не поверит. А если и поверит, то ещё начнет подозревать её в чем-то, не за чем давать лишний повод для ненависти. Надменный дворецкий и так её не переваривает ни под каким соусом. И это взаимно. - Нет, - наконец ответила она. - Я так и думал. Молодая учительница опустила глаза, посмотрев на выглядывающие из-под длинного подола носки своих туфель. Она выдумывала, что бы такого бросить в самодовольное лицо Клахадора, и когда, наконец, придумала, то вновь храбро вздернула голову... Но у трюмо никого не было. Марта оглянулась на неплотно притворенную дверь. Он не мог бы выйти из комнаты незаметно... И так быстро. По спине Марты пробежал неприятный холодок. Она принялась тревожно озираться по тускло освещенной спальне, по стенам которых тени водили хороводы. - Господин Клахадор? - сгущающаяся тьма, казалось, поглотила ее тихий голос, прозвучавший упавшим в бездонный колодец камушком, - вы здесь? Огонёк свечи дрогнул, будто его кто-то пытался задуть. Марта еще раз повернулась, как кукольная балерина в музыкальной шкатулке. И вдруг явственно почувствовала, как за ней неотступно следят холодные глаза за круглыми очками. - О, мисс Марта, - прошелестело прямо над её ухом, отчего прядь волос качнулась, - поверьте мне, с пиратами лучше не встречаться. Марта резко обернулась и отпрянула назад, увидев перед собой высокую фигуру дворецкого. - Как вы... - у неё вдруг перехватило дыхание от подступившего испуга, - как вы это сделали? Он возник просто ниоткуда, как какой-то призрак. И по его суровому лицу вдруг скользнуло подобие улыбки, но какой-то странной, наполненной недоброй иронией. - Все пираты поголовно - убийцы, воры и изменники. Они ничего не делают без собственной выгоды. А многие из них те еще лицемеры. Они будут притворяться добренькими, чтоб усыпить бдительность, а потом нанесут удар исподтишка. Клахадор вдруг шагнул к ней, и Марта отступила еще дальше, оказавшись прижатой к трюмо. Ей вдруг показалось, что дворецкий наслаждается ее страхом. Но в следующий миг его лицо вновь приняло обычное спокойное выражение. Он чуть кашлянул и отошел от неё, заложив одну руку за спину. - Усопп как раз из таких. Говорите, будто у него благие намерения? Я в это не верю. Я не имею права подвергать жизнь мисс Каи риску. Вся прислуга об этом уведомлена, завтра же я прикажу усилить охрану. Позвольте я повторю специально для вас чётко и ясно... Клахадор поправил запястьем съехавшие очки, а потом поднял указательный палец, призывая её слушать внимательно. - Усоппа здесь быть не должно. И мисс Кая ни под каким предлогом не должна с ним общаться даже через окно. Я на пушечный выстрел не подпущу этого прощелыгу к её дому. И ни с вами, ни с кем бы то ни было я свои решения обсуждать не собираюсь. Вам ясно? - Да, сэр, - кратко отозвалась Марта, пытаясь успокоиться после его фокуса. - И прошу иметь ввиду, мисс Марта. Если вы ещё раз затеете что-то за моей спиной или начнёте плести интриги, настраивая юную госпожу против заведенных правил, - Клахадор щелкнул пальцами, - вы покинете это поместье раз и навсегда. И я лично позабочусь, чтоб во всех приличных местах этой деревушки вам было отказано. Это мое последнее предупреждение. Он отряхнул молы пиджака и не прощаясь двинулся к выходу. - Ах, да, совсем запамятовал, - дворецкий обернулся в дверях, - мисс Кая просит вас к себе. Займитесь своими прямыми обязанностями, а не шатайтесь праздно по комнатам, мисс Марта.                                                             *** Сколько Марта себя помнила, над её кроваткой всегда висели белые бумажные голубки. Маменька верила, что эти птички берегут сон младенца, отгоняя злых духов. Хоть девочка уже и вышла из младенческого возраста - её было полных десять лет, - белоснежные крылья все так же парили в воздухе на ниточках, встречая ее по утрам и провожая в страну грёз вечерами, куда она отправлялась под нежные мамины напевы на французском. Но сегодня по традиции её укладывал спать отец, и голубки раскачивались под старые моряцкие песни. - А когда ты завтра уплывешь в море? - спрашивала Марта, сонно потирая слипающиеся глазки. - По морю не плавают, а ходят, - поправил её капитан Келлер, подоткнув одеяло, - мы уходим завтра с рассветом. - Ты меня разбудишь, папа? Я хочу тебя проводить. - Конечно, - отец целует ее в лоб, щекоча усами и бородой, - куда ж я без моей маленькой юнги! Знаешь, какое море красивое ранним утром... Когда еще видные бледные звёзды, а солнце гигантской рыбой выглядывает из морской глади, и вода медленно окрашивается в золото, а небо становится всё ярче и ярче - от оранжево-кораллового до ослепительной синевы... Капитан хотел стать художником до военной службы в Морском Дозоре, и до сих пор, в редкие минуты затишья между стычками с пиратами, устраивался на палубе с мольбертом и рисовал... Поэтому все его описания были похожи на ожившие картины. - А когда ты возьмешь меня с собой на свой корабль? - Марта уже засыпает, зевая и поворачиваясь на бочок, - ты обещал... - Скоро-скоро, - капитан смахивает скупую мужскую слезу, глядя на свою маленькую дочь и мысленно прощаясь с ней, как и каждый раз перед рейдом, - меня назначили командиром на базе в Шелзтауне, и скоро мы поплывем туда все вместе - ты, мама и я. Ты знаешь, офицер всегда держит своё слово. Ранним утром, в предрассветный час Келлер заглядывает в комнату Марты, стараясь не шуметь. Малютка тихонько сопит, свернувшись клубочком под одеялом и улыбаясь во сне. - До встречи, моя юнга, - шепчет отец, посылая ей воздушный поцелуй и уходя, не нарушив сон ребёнка. - Папа... - взъерошенная макушка высовывается из-под одеяла, когда в окна уже вовсю брезжит рассвет, - папа! Марта пулей вылетает из детской спальни и мчится вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньку и оставляя тучных нянек и служанок далеко позади. Она выскакивает из особняка прямо в сорочке и босиком, нечёсаные волосы развеваются на ветру, а глаза спросонья жмурятся от солнечных лучей. - Папа! Девочка бежит через весь приморский город прямиком в порт, оглашая своими надрывными криками всю площадь и ещё не проснувшиеся улицы. - Папа! - она наконец выбегает на причал, видя отдаляющийся силуэт бригантины на горизонте, алые паруса раздувались от попутного ветра. - Ты обещал! Марта обессиленно упала на деревянные доски, зарыдав в голос от обиды. - Ты обещал! - перекрикивает она волны своим захлебывающимся от слёз голосом, - ты обещал!                                                       *** Очередная бессонная ночь после кошмара. Оставив все попытки хоть как-то задремать, Марта запахнулась в вязаную шаль и подошла к окну. Шаль была добротная и теплая, с красивым узором и кисточками по краям, глубокого алого цвета, как паруса отцовой бригантины. Эту вещь из настоящего кашемира купила ей мадам Женевьева у проезжего торговца, когда они в очередной раз пошли на рынок, и маленькая Марта остекленело уставилась на алую материю, едва не выронив корзину со специями. Мадам не стала ругать свою нерадивую помощницу, а сразу потребовала завернуть шаль в хрустящую бумагу, и с тех пор она согревала плечи и душу капитанской дочки. Из окон её спальни был прекрасно виден сад, утопающий в полупрозрачном тумане. Было так тихо, что даже сквозь стекло Марта слышала пение сверчков. Ей вдруг пришла в голову довольно смелая идея, но девушка улыбнулась, ухватившись за неё. - Если всё равно никак не засну, - промурлыкала она под нос, подцепив очки с тумбочки, - почему бы не прогуляться? Плотнее закутавшись в любимую шаль, она тихо прошла сквозь погруженный в сон дом и выскользнула наружу. Ночной воздух приятно холодил лоб и щеки, аромат цветов немного кружил голову, а прям над ней мерцали жемчужинки звёзд в парящих водах неба. Папа великолепно знал звёздный атлас и мог в плавании проложить верный курс даже без карты. Пройдя по выложенной камнем дорожке вглубь сада, Марта набрела на чашу фонтана, в которой отражались созвездия. Мерри рассказал ей, что раньше по весне фонтан всегда работал, но после смерти отца Каи так и остался стоять безмолвным, превратившись в небольшой пруд. Присев на край мраморного бортика, Марта заметила закрытую кувшинку и потянула к ней руку, бережно погладив спящий бутончик. Пальцы скользнули по воде, она была теплая, еще храня в себе полуденный зной нынешнего лета. В особняке капитана Келлера тоже был пруд с кувшинками, только огромный, и отец катал её на лодке и учил там плавать, прежде чем познакомить дочурку с морем. Один раз, когда вечером давали приём в честь триумфального возвращения капитана и поимки шайки пиратов, маленькая Марта так долго упрашивала папу пойти искупаться, что ей это неблагодарное занятие надоело, и она отправилась на пруд сама, прыгнув в воду прямо в бальном платье. Купальщицу, разумеется, оттуда выудили, няня билась в истерике, у маменьки случился приступ мигрени, а добродушный капитан хохотал до слёз. Марта улыбнулась своим воспоминаниям и легла спиной на широкий бортик, положив согнутые в локтях руки под голову и устремив мечтательный взор к звёздам. Было так красиво, торжественно и чудно, что она даже позабыла о сегодняшнем неприятном разговоре с Клахадором, выбившим её из колеи. Она была в корне не согласна с "режимом" дворецкого и его дурацкими порядками, но её мнение ровным счетом ничего не значило. Ну и пусть! Теперь она чувствовала себя просто обязанной воплотить задумку с пикником в жизнь. Хотя бы ради того, чтоб посмотреть на надутую физиономию Клахадора... Неожиданно какой-то шорох привлёк внимание девушки. Она встала на ноги, прислушавшись к звукам ночи. Со стороны розовых кустов вновь что-то зашуршало и немного звякнуло, как кастаньеты или замочные скважины. Сердце под алой шалью забилось сильнее, когда Марта поняла, что в саду она не одна. Ей сделалось точно так же жутко, как накануне вечером в спальне родителей Каи. От кустов на дорожку быстро метнулась чья-то черная тень. И в проходе между ровно подстриженными деревьями возникла фигура, с неясными, но вполне реальными очертаниями. Марта инстинктивно вскрикнула и дернулась назад, позабыв от страха о том, что стоит возле фонтана. Через секунду, споткнувшись о бортик, она вспомнила о его существовании, но было поздно - она уже летела в его воды, и тишину сада нарушил громкий всплеск.