Белая яблонька

Лишь только за широкой спиной Клахадора закрылась дверь, мисс Кая и Марта почти одновременно выдохнули, обессиленно упав на постель, будто не сидели все это время мирно за учебником французского, а обежали половину деревни. - Чуть не попались... - прошептала девочка. - И не говорите, мисс Кая... Если б не твои внезапные объятия, Клахадор бы догадался. - В другой раз обнимать его будешь ты! - Что?! - Марта сперва скривилась, будто проглотила лимон, и только потом уже покраснела до самых корней волос, - ни за что и никогда! - Нет, будешь! - в Кае вдруг проснулся дух озорства, она весело хихикнула и легонько поддела локотком лежащую рядом Марту. Молодая учительница вторила ей смехом, снимая нервное напряжение. Она, разумеется, хотела было сделать внушение, что юной леди не пристало шутить на такие вольности, но слишком уж забавным выглядел грозный дворецкий в объятьях своей маленькой госпожи. А затем ее мысли метнулись к тому, кто стал невольной причиной бурного проявления чувств Каи. - Эй, mon amie, вылезай давай. Горизонт чист. Послышало кряхтение, и секунду спустя из-под кровати высунулась растрепанная голова со съехавшей повязкой. - Я так понимаю, в разведку тебя брать лучше не стоит? - мисс Марта помогла ему подняться на ноги. - Ты не мог пару минуток не шуметь? - Ничего себе "пара минуток"! - обиженно фыркнул Усопп, - да я минут двадцать под кроватью просидел! А там пылищи немерено... - Кая, похоже, надо сказать Клахадору, чтоб в твоей спальне тщательнее мыли полы. И в доказательство предоставить чумазое лицо Усоппа! Учительница и ребята дружно засмеялись, но тут же умолкли, опасливо оглядевшись на дверь. Всем троим уже было известно о способности дворецкого передвигаться бесшумно и появляться ни от куда. - Что ты здесь делаешь? - тихо спросила Кая у друга, - ты же знаешь... - Да-да, меня здесь не особо жалуют, - парнишка беспечно махнул рукой, - но я хотел проведать тебя. А заодно и угостить сливами! Вот только... Он пошарил в опустевшем кармане и удрученно вздохнул. -...я их растерял, пока отсиживался тут у вас. - Надо было господину Клахадору предложить одну, чтоб задобрить, - заметила Марта, - может, его на кухне плохо кормят, и поэтому он такой вредный. Кая и Усопп вновь залились ребяческим смехом, а Марта с улыбкой прислонила палец к губам, указывая глазами на коридор. - Тише, mes enfants... - Спасибо, что не выдали меня, мисс Марта, - Усопп почтительно поклонился ей, - раньше никто из слуг Каи не осмеливался идти против Клахадора. - Так, ангел мой, вот только льстить мне не надо. Лучше расскажи-ка, почему ты попал в немилость к господину дворецкому? - Да у него все в немилости, кроме его хозяйки, - плут с рогаткой скрестил руки на груди, - он просто вредный нудный подхалим, который сам толком не умеет веселиться и другим воли не даёт! - Усопп, не говори так громко, вдруг Клахадор тебя услышит... - боязливо вжала белокурую головку в плечи Кая. - Да и наплевать! - храбрый врунишка подбоченился, - а мне ни капельки не страшно! Я могу хоть сейчас повторить всё это ему в надменное лицо! - Вот оно как... - Марта воззрилась на него с уважением, а затем вдруг прищурилась с хитрецой и воскликнула, - ой, там что, Клахадор идёт? - Что?! - встрепенулся Усопп, выронив свою рогатку, - где?! Он беспокойно замотал головой, озираясь по сторонам, а юная Кая в очередной раз покатилась со смеху, растянувшись на кровати. - Всё с тобой понятно, храбрый портняжка, - беззлобно подразнила его мисс Марта, поправляя свои очки. - Никакой я не портняжка! - Усопп сделал выпад вперед своим длинным носом, - я смельчак и ловкач, каких не сыщешь! Да я в таких передрягах бывал, что вам и не снилось! Я сын пирата, и... Тут он принялся в цветах и красках расписывать похождения бравого капитана Усоппа, а Кая жадно ему внимала, боясь что-то упустить. Марта уже не вслушивалась. Ее будто окатили ледяной водой. От упоминания одного слова "пират" всё ее существо начало сжиматься в комочек. Она вновь ощутила холод. Могильный. Холод острого клинка, что прижимается к горлу, грозясь исполосовать. Обжигающий холод кандалов, заставляющих все тело сгибаться в три погибели. Мисс Марта механически обхватила свои запястья, скрывающиеся под длинными рукавами с белыми манжетами, принявшись их растирать. За столько лет следы так и не исчезли... Ей тогда не поставили клеймо, Бог миловал. Но эти протертые пятна будто служили проклятой меткой и вечным напоминанием об унижении, от которого она не сбежит никогда. Господи, скорее бы собрать деньги и откупиться... - О, как же я обожаю эти рассказы! - звонкий живой голосок Каи вернул учительницу в реальность, - тебе нравится, Марта? - Да... - упавшим голосом отозвалась она, - очень... Марта испытующе посмотрела на Усоппа. Этот мальчик, бедовый, но обладающий добрым сердцем, был совершенно не похож на тех пиратов, что она видела воочию. А Кая, маленькая, милая, наивная Кая впитывала каждое его слово, как сухая земля впитывает капли дождя. Она жила его приключениями, служившими ей единственным оконцем в большой мир. Его истории были подобны дуновению ветерка, морского бриза среди этих душных стен. Конечно, все эти байки о пиратах видятся захватывающими, когда слушаешь их, сидя в огромном особняке, за крепкими воротами, в окружении верных слуг, зная, что любой самый жуткий образ развеется как пепел, и ты окажешься в привычном уюте гостиной... А на самом деле ни Усопп, ни Кая никогда не имели дела с настоящими флибустьерами. Марта когда-то была сама такой. Маленькой мечтательной девочкой, папиной любимой дочкой, томившейся в большом поместье. Детям вечно досаден их возраст и быт, и она рвалась скорее ощутить солоноватый вкус свободы и дальних странствий. Но вкусила она лишь горечь и отчаяние. Лежа в темном трюме пиратского корабля, мучаясь от жажды и вечного животного страха, с ужасом осознавая, что все это - не плод воображения и не книжный вымысел, а обыденная реальность... - Марта? - Кая тронула ее за запястье, - что с тобой? - Ничего, милая... - учительница с нежностью посмотрела на девочку и погладила ее по льняным волосам, - истории Усоппа просто невероятные! - А Клахадор говорит, что это полная чушь и враньё... Поэтому он запрещает нам видеться. Усопп дурно на меня влияет, видите ли, из-за своего происхождения. - В дурном обществе, да? - Марта нахмурила лоб, - следуя логике господина Клахадора, даже не знаю, кто бы удостоился чести называться твоим другом! Кроме него самого. Это несправедливо. От отца мисс Марта унаследовала обостренное чувство справедливости, и любые покушения на чужие свободу, честь и достоинство воспринимались ею как личное оскорбление. Бедная девочка сидит одна-одинешенька целыми днями, только темная длинная тень Клахадора маячит в коридоре. Этому пора положить конец! К тому же, поводов для объявления боевых действий горделивому дворецкому было предостаточно, ибо он невзлюбил ее первым. Что он там говорил по поводу войны и выбора оружия? Что ж, пришло время контр-атаки. - Знаете что, mes enfants, - бодро начала Марта, прибрав выбившиеся из прически пряди, - а не устроить ли нам пикник? Вы могли бы прекрасно провести время вместе и побеседовать. - Пикник? - узкое личико Каи вытянулось, - ты что, Клахадор ни за что не позволит... - Клахадор запретил Усоппу появляться в особняке, но он ни слова не говорил о встречах за его пределами. - Марта, он на дух не переносит Усоппа в любом месте и в любое время! - И это взаимно, - вставил свои пять белли парнишка, - а что, по-моему, отличная идея с пикником! Представляю, какую рожу скорчит этот дворецкий... - Нет, он не должен ничего знать, - Марта перешла на таинственный шепот, - это будет наш секрет, наше маленькое приключение. - Ты хочешь сказать, мы обманем Клахадора? - Кая покачала головой, - но я никогда ему не лгала... - Тебе и не придется лгать, - Марта улыбнулась по-доброму, но с хитрецой, - никакого обмана не будет. Мы просто ему не скажем. Тем более, завтра Клахадор вознамерился отлучиться в город. У него будут свои дела, у нас - свои. Мы не собираемся делать ничего предосудительного. - Верно! - Усопп, уже предвкушающий эту вылазку, умоляюще посмотрел на свою подругу, - ну же, Кая, давай, соглашайся! Это будет твое первое настоящее путешествие. Неужели тебе не хочется ощутить дух приключений? - Очень хочется... - мечтательно вздохнула девочка. Она колебалась, но все же уже загорелась решимостью. - Отлично! Значит, завтра отправляемся на пикник, - Марта деловито положила руки на талию, будто составляла грандиозный план, - Усопп, отыщи, пожалуйста, живописное местечко. Такое, чтоб прям дух захватывало. - Есть, мисс Марта! - он выпрямился перед ней стрункой как юнга на палубе. - Так держать! - она дружески похлопала его по загорелым плечам, - так, надо подумать и о провианте. Много нам не потребуется, хватит и одной корзинки. Я утром поговорю с Мерри, думаю, он не откажет нам в помощи с нашим маленьким предприятием. И полагаю, ему можно доверять. Запасёмся провиантом, разложим мягкий плед, послушаем о странствиях храброго морского волка Усоппа... - Ты правда... правда это устроишь для меня? - Кая была настолько взволнованна, что ее бледные впалые щеки покрылись румянцем, - о, Марта, ты не представляешь, как давно я этого хотела. Я сто лет нигде не бывала... С тех пор, как... как папа... Девочка запнулась, усиленно моргая и отчаянно стараясь не разреветься. Усопп в нерешительности сделал шаг к ней, не зная, как утешить своего лучшего друга. Мисс Марта опустилась на кровать рядом со своей ученицей и ласково приобняла ее за плечи. - Твой отец бы не хотел, чтоб ты сидела здесь как в каземата, не видя белого света. Ты скоро сольешься с цветом этих белых стен, тебе нужно двигаться, Кая. Двигаться дальше и смотреть вперёд. - Я не знаю, куда мне двигаться... - Для начала, предлагаю двигаться в сторону столовой, - Марта шутливо пощекотала ей живот, - иначе Клахадор опять у двери замаячит и примется сетовать, что мои уроки мешают тебе нормально принимать пищу. А завтра... завтра у нас будет маленький пикник! И это тоже будет нашим секретом. Молодая учительница осторожно отерла ей слёзы и легонько щёлкнула по носу, заговорщически подмигнув. Кая широко заулыбалась и вдруг резко прильнула к Марте, обвив худенькими ручками ее талию. - Спасибо тебе... - девочка тихонько всхлипнула, - даже если завтра у нас ничего не выйдет, я все равно очень рада, что ты всё это ради меня придумала. Я буду идти вперёд! Марта понимала, насколько тяжело претворить эти незамысловатые слова в жизнь. Тяжело идти вперёд, когда ноги обвивают цепи с пудовой гирей, когда вся твоя прежняя безоблачная жизнь идет ко дну вместе с отцовским кораблём, а тебя с мамой продают в рабство кровожадные пираты. И нет никакой надежды, беспросветный мрак в пиратском трюме...

***

- Зачем мне теперь эта музыка?! - вопрошала тогда Марта, срываясь на истерический плач и с силой захлопывая крышку фортепиано, - крыс в подвале развлекать? Ай! Длинная деревянная указка безжалостно проходилась по пальцам. Удары были несильные, но вполне ощутимые. - Сундуком со своими чулками так хлопай, а с инструментом так обращаться не смей, - властный низкий голос мадам Женевьевы всегда действовал отрезвляюще, - и чтоб из твоих уст я подобного больше не слышала. Ты дочь офицера! - Нет! - Марта плакала больше от унижения и чувства собственной беспомощности, нежели от боли, - мой папа умер... Его нет! Нет во всем белом свете! - Это не отменяет твоего долга перед ним, - мадам Женевьева величественно запахнулась в серую шаль, что придавало ей сходство с летучей мышью, в ее твердом, не терпящем возражений голосе не было ни намека на жалость, - дочь капитана не может себе позволить капризы и лень. Я ничего не могу себе позволить... - Марта закусила губы до крови, чтоб не завыть по-новой, - я рабыня! - Ты не всегда будешь ею, дитя, - каменное, непроницаемое лицо мадам вдруг смягчилось, опираясь на трость, она присела на банкетку рядом с сироткой, - однажды ты станешь свободной. Твой отец хотел бы тебя видеть блистающей на балах, а не драящей до блеска полы. Не смей предавать его. Не смей позорить его недостойным поведением. Он отдал свою жизнь в обмен на твою. Так и живи! Будь благодарна отцу! Не дай его жертве стать напрасной! Ты должна идти вперёд, должна учиться, должна играть... - Мне не для кого играть, - Марта благоговела и трепетала перед своей непоколебимой хозяйкой, но сейчас будто почувствовала, как та к ней потеплела, - я раньше так любила музыку, наполнявшую наш большой дом. Но дома уже нет. Матушка с отцом умерли, а с ними и музыка... - Играй, девочка, играй, - старая дама поднесла крючковатые сухие пальцы и ласково провела по русым прядям своей маленькой талантливой служанки, - как маменька тебя учила. Пой, когда грустно. Пой, когда страшно. Играй в память о них... А потом, когда-нибудь, тебе будет ради кого играть и жить. Она посмотрела на это чадо с непередаваемой, почти материнской нежностью. Но потом минутная слабость сменилась вновь на маску беспощадной строгости. Поднявшись с банкетки и запахнувшись в шаль, как в плащ полководца, она оперлась на свою трость и указала на фортепиано пальцем, увенчанным тяжелым изумрудным перстнем: - Ещё раз. И только попробуй где-то наврать...

***

Марта с легкостью переставляла руки, буквально порхавшие над клавишами. Ноты ласточками разлетались по вечернему залу, уносясь под высокий потолок и отскакивая от стен. Музыке, необузданной и неукротимой, как морские волны, будто было тесно в стенах особняка, и она невидимым водопадом лилась из закрытого окна на улицу, вырываясь на свежий воздух, преодолевая решетки и стекла. Ее было не удержать и не запереть. Музыка жила и цвела, как розовые кусты в саду. Блестяще доиграв композицию, мисс Марта аккуратно закрыла крышку фортепиано, с благодарностью погладив лакированное дерево, как выслужившегося старого музыканта. - Великолепно! - Мерри, который должен был еще час назад повесить новые шторы в большом зале, не смог сдержаться от оваций, придя в полный восторг, - это просто магия какая-то! Вам надо давать концерты, мисс Марта. - Полно вам, сэр, вы переоцениваете мои скромные способности, - учительница зарделась, не сумев скрыть довольной улыбки, - но ваши слова мне очень дороги, merci. Хотя господин Клахадор иного мнения... Но, хорошо хоть разрешает мне упражняться вечерами. - И ваши упражнения их приятно красят, - пожилой лакей улыбнулся ей в ответ, встряхнув тяжелую гардину, - думаю, Клахадор уже убедился, что вы более чем достойны давать уроки нашей мисс Кае. - А я вот так не думаю, - Марта с энтузиазмом принялась помогать ему сворачивать старые занавески, - ваш домоправитель уж очень... дотошный. Вам не кажется, что он уж слишком опекает Каю? Мерри на мгновение замер, его взгляд скользнул по неплотно запертой двери. На его добродушном округлом лице отразилось сомнение. Он округлил губы, чтоб что-то произнести, но будто осёкся. - У него есть свои причины так поступать, - Мерри выражался весьма туманно, будто тщательно подбирая слова, - господин Клахадор человек, любящий во всем порядок... - Я заметила, - Марта хохотнула, поправив свои очки ладонью, подражая странной манере дворецкого, - он часом на флоте не служил? Прям таки приверженец морской дисциплины. - Вы угадали, мисс, Клахадор раньше ходил в море, он был матросом на торговом корабле. - Неужели? - девушка удивленно изогнула брови, - старпомом, не меньше, наверняка. Может даже капитаном. Вон как тут все у него по струнке ходят. - Ну, то мне неизвестно, мисс Марта, - Мерри явственно хотел как можно скорее закончить этот разговор, - господин Клахадор и так не очень-то разговорчив, а о своем прошлом и вовсе распространяться не любит. - Полагаю, также не без причин, - фыркнула Марта совсем как Усопп, складывая последнюю гардину в плетеную корзину. - Одно я могу сказать точно, пусть господин Клахадор порой ведёт себя отчужденно, я не знаю никого во всей деревушке, кто был бы столь беззаветно предан своему делу и своей хозяйке.

***

Мерри безбожно устал, пока возился с занавесками на окнах, перетаскивая стремянку с места на место, почему мисс Марта чувствовала себя просто обязанной помочь ему отнести свёрнутые гардины на место. - Идите вдоль по коридору в восточное крыло, а потом спуститесь вниз, - давал ей наставления лакей, - там будет прачечная. Оставьте гардины там, а завтра горничные их постирают на улице. Отыскав в подвальном помещении нужную комнату, Марта вновь поднялась наверх, вернувшись в лабиринт проходов. Случая осмотреться ей так и не представилось, а любопытство только возрастало. Где-то вдали раздавался хрустальный звон, очевидно, на кухне перемывали всё фамильное серебро и все фужеры. - Не удивлюсь, если это по приказу господина Клахадора, - учительница комично закатила глаза, - небось пятнышко заметил. Никого из слуг не было видно, и мисс Марта решила самостоятельно отправиться осматривать восточное крыло на свой страх и риск. Странно, но все жилые помещения, комнаты, залы, даже столовая были расположены в противоположной части дома. Здесь же царило некое запустение, несмотря на такие же натертые воском полы, прозрачные окна и витражные плафоны у светильников без единой пылинки. По мере того как Марта продвигалась вглубь коридора, убранство становилось все скромнее, неизменным оставались лишь бегущие по волнам силуэты кораблей на стенах. Наконец она уперлась в массивную двухстворчатую дверь с овальным окошком сверху. - Занятно... Заметив, как заколебался огонёк свечи, Марта поднесла руку к замочной скважине, чувствуя, как по ту сторону гуляет сквозняк, будто кто-то забыл на ночь запереть окно. Обхватив ладонью затейливо изогнутую ручку, она нерешительно потянула на себя. Дверь медленно со скрипом отворилась, будто приглашая заглянуть внутрь. Мисс Марта быстро оглянулась назад - коридор был совершенно пустынным. Она аккуратно шагнула внутрь, тихо-тихо, как мышка, притворив за собой одну из створок. Комната, в которой очутилась мисс Марта, очевидно в прошлом была чьей-то спальней, - у стены на против стояла широкая кровать с балдахином и пологом, окаймленным бахромой. Все пространство едва-едва освещалось робким светом от свечи. Прикрывая огонёк ладошкой, Марта отважно прошествовала прямо в сердце бархатной тьмы. Ее сердце забилось быстрее, предвкушая интересные находки. В дрожащем круге света проглядывались очертания мебели и различных предметов роскоши. Комната была изысканно обставлена, возникало чувство, будто хозяева ненадолго отлучились и вот-вот сюда вернуться. Свечной огонь шевельнулся, съедая воск и бросая янтарные брызги на струны арфы, которую Марта только сейчас заметила. Подойдя ближе, она скользнула рукой по колоне, а затем сдернула белое полотно, за котором стыдливо укрывалась струнная красавица. Арфа была большая, явно предназначавшаяся для музыкальных вечеров и пышных приемов. Так и не решившись на ней сыграть, мисс Марта приблизилась к картине на стене в тяжелой позолоченной раме, приподняв свечу. На портрете маслом было изображено семейство - владелец судостроительной верфи с супругой и маленькой дочкой. В хорошенькой белокурой малышке легко угадывалась мисс Кая. У молодой учительницы что-то защемило в груди. Смахнув набежавшие слезинки и поправив очки, она прошептала, будто к кому-то обращаясь: - Я очень постараюсь хоть немного ее развеселить. Бедная девочка, такое горе ей выпало... Но ей надо жить! Постояв немного и семейного портрета и почтив память ушедших господ, мисс Марта уже собралась завершить свое маленькое путешествие, как вдруг еще одна вещь привлекла ее внимание. Сперва огненные всполохи отразились в зеркальной глади старинного трюмо. Устроившись на деревянном стуле с гнутыми ножками, учительница с неподдельным интересом осматривала шкатулки и маленькие ящички, но ни к чему не прикасалась, не желая осквернять память родителей Каи. И тут она увидела это чудо... Это был корабль. Самый настоящий. Только миниатюрный, словно игрушечный, но невероятно искусно выполненный. Нос стрелкой компаса вытягивался вперед, все шкоты и реи были туго натянуты, а белые паруса будто были наполнены попутным ветерком, так они были раздуты. По обеим бортам были вырезаны люки для пушек, а на грот-мачте красовался флаг. Марта не могла налюбоваться этим фрегатом. В кабинете ее отца, капитана Келлера, была целая коллекция миниатюрных парусников, точных копий тех громадных кораблей, коими он командовал. Там были и шхуны, и галеоны, и барки... Но маленькой дочери капитана больше всего нравилась бригантина с алыми парусами, папина любимица. Крошка всегда с превеликой осторожностью брала ее в руки, боясь нарушить эту красоту. Поглаживая ют и бушприт, она представляла, как кораблик несется по волнам, а на палубе стоит папенька с подзорной трубой. Как она любила эту игрушечную бригантину! И сейчас перед Мартой стояла почти такая же фигурка. Она будто на миг вернулась в детство! Только этот корабль был побольше. Тщетно борясь с искушением, она протянула руку к нему, как к нарядному подарку, который настолько изумителен, что страшно дотронуться. - Вы что тут делаете? Эти слова, раздавшиеся с порога, произвели эффект разоравшегося ядра. Далее последовала цепная реакция. Испуганная Марта вскочила со стула и случайно задела фигурку корабля. Судно соскочило с подставки и полетело с трюмо на пол...